"Пробуждение" - читать интересную книгу автора (Дженкинс Тина М.)Лос-Анджелес, 2006За мгновение до смерти перед внутренним взором доктора Ната Шихэйна вновь промелькнули последние события, точку в которых поставил роковой выстрел. Нат и его жена Мэри ехали домой по Ла-Бреа — широкому неопрятному бульвару, тянувшемуся от Голливуда до асфальтового завода и даже дальше. Сидя за рулем новенького внедорожника, Нат равнодушно окидывал взглядом разнообразный хлам, выставленный во дворах перед магазинчиками, торгующими старой мебелью: поломанные стулья, колченогие столы, изжелта-зеленые диваны в форме человеческих губ, восьмифутовые пальмы из нержавейки, в далеких восьмидесятых украшавшие какой-нибудь ночной клуб, вычурные электроорганы из давно закрытых лонж-баров и прочий мусор. Теперь, лежа в луже собственной тепловатой крови, Нат жалел, что не отнесся к этой выставке старья более снисходительно, но Мэри вывела его из себя. А если бы он не вышел из себя, то, возможно, сумел бы предвидеть, что случится дальше. — …Вот что я тебе скажу, Нат: если ты сам никогда ничего мне не рассказываешь, то как ты можешь требовать, чтобы я делилась с тобой Сейчас — как, впрочем, и в других подобных случаях — Мэри принялась высмеивать его работу в группе «Врачи за Справедливость». «Врачи…» были неформальным объединением медицинских работников, которые помогали больным в борьбе с официальным медицинским истеблишментом, когда обращение к судебным органам не приносило положительных результатов. Борьба эта была далеко не простой, она часто заставляла Ната нервничать и волноваться. Особенно в последнее время. Причиной тому оказалась полученная им конфиденциальная информация, которая, попади она в любое агентство новостей, стала бы настоящей бомбой. Но Нат не спешил. Ему казалось, что сведения, которыми он обладал, слишком важны, чтобы доверить их средствам массовой информации. А самое неприятное заключалось в том, что он ни с кем не мог обсудить эту проблему. Даже с Мэри. Нат посмотрел на жену. Она ответила пронзительным взглядом, который был ему слишком хорошо знаком. — Я чувствую — грядут большие неприятности! — сказала она и насупилась. — Послушай, ведь мы с тобой уже не раз говорили на эту тему. И это ты решила, что чем меньше ты будешь знать о том, над чем я работаю, тем лучше. — О'кей, начальник. Будь по-твоему, — откликнулась Мэри, сопроводив свои слова военным салютом, что вызвало у Ната новый приступ раздражения. Определенно, она не принимала его всерьез. — Ого, ты видел?! — воскликнула Мэри, когда они проезжали мимо еще одной заваленной всяким хламом земляной площадки, носившей гордое название «антикварного мебельного магазина «Никки метрополис». — Готова спорить, что это настоящий зулусский боевой щит! Мы могли бы повесить его над лестницей. — Не нужен нам зулусский щит! — хмуро пробормотал Нат, машинально нажимая на педаль газа. Магазины были для супругов Шихэйн еще одним минным полем, ступать по которому следовало с большой осторожностью. Каждый раз, попав в торгующую всякой рухлядью лавчонку, Мэри впадала в некое подобие транса и, увлеченно роясь в грудах древнего мусора, не обращала ни малейшего внимания на нетерпение мужа. Нат, напротив, был человеком целеустремленным; всегда и во всем он старался идти к намеченной цели кратчайшей дорогой, не задерживаясь в пути и не озираясь по сторонам. Ему вечно не хватало времени, и он частенько сетовал, что в сутках только двадцать четыре часа. — О'кей, нам не нужен щит, зато нам нужна кинза к обеду, — возразила Мэри. — Вон там, с правой стороны, будет «Оптовая лавка Джо». Будь добр, остановись, пожалуйста. Это требование показалось Нату еще одним способом испытать его терпение. Разозлившись, он резко рванул руль внедорожника и затормозил на парковке перед «Оптовой лавкой». — Можешь идти, — процедил он сквозь зубы. — А ты что же, останешься в машине? — Да, я останусь в машине, — ответил Нат, сдерживаясь из последних сил. Но Мэри никуда не пошла. Откинувшись на спинку сиденья, она сложила руки на груди, закинула ногу на ногу и слегка постучала подъемом по нижнему краю приборной панели. При этом над красной замшей ее мягких спортивных туфель блеснул золотой ножной браслет — украшение, свидетельствовавшее о том, что его обладательница не чужда последним веяниям моды. — Хотела бы я знать, как долго нам с тобой суждено прожить на этой земле вместе? — негромко сказала Мэри, пристально глядя мужу в лицо умными карими глазами. Нат, не отвечая, вертел в руках брелок для ключей — сувенирную бутылочную открывалку. — Это серьезный вопрос, Нат. Пожалуйста, ответь мне… — Это — Нет, серьезный. У нас впереди еще сорок, может быть, пятьдесят лет. И чтобы прожить их, мы должны есть. Питаться. Нат не ответил. Ему не хотелось затевать новую ссору. — Но каждый раз, когда я хочу остановиться, чтобы купить что-нибудь из Обеими руками Мэри собрала свои густые темные волосы на затылке, словно собираясь завязать их в «конский хвост», но сразу же выпустила, так что они снова упали ей на лицо. — Ох уж это мне желание постоянно что-то жевать! — в сердцах выпалил Нат. Мэри повернулась к нему и слегка приподняла бровь: — Ты все-таки следи за уровнем глюкокортикоидов в крови. Они до добра не доведут. — Если у меня в крови переизбыток стрессовых гормонов, то только потому, что мне приходится иметь дело с тобой! Все-таки пока это была не настоящая ссора, а просто язвительная пикировка, которая, однако, еще могла завершиться и так, и эдак. Порой Нату казалось, что они с Мэри напоминают пару тюленей, которые, улегшись рядом на берегу, лениво взревывают и шлепают друг друга ластами. Не настоящий бой, а спарринг. Именно этим они занимались большую часть времени. Нат и Мэри препирались, спорили, задирали друг друга исключительно из любви к искусству. Но иногда, захваченные процессом, они переставали сдерживаться и наносили один другому действительно болезненные раны. — Какое ты все же ничтожество!.. — бросила Мэри и, распахнув дверцу, выскочила из машины. Засунув руки глубоко в карманы свободной полотняной блузки, она быстро и целеустремленно зашагала к дверям «Лавки Джо», а Нат смотрел ей вслед Именно в эти секунды он с особенной ясностью сознавал, как сильно любит ее. Для этого у Ната было достаточно оснований, но сейчас, в эти самые мгновения, он любил ее за то, что Мэри так ни разу и не сдалась, не отступила перед его напором. Глядя, как она тянет на себя проволочную тележку и исчезает в дверях магазина, Нат спросил себя, как будет выглядеть ее подтянутое, гибкое тело месяцев через шесть. Мэри всегда отличалась спортивным телосложением, поэтому она не должна была погрузнеть и расплыться — за исключением, разумеется, живота. И Нат никак не мог дождаться, когда же ее живот наконец округлится, надуется, как баскетбольный мяч, а внутри забарахтается их ребенок. Он знал, что материнство не особенно привлекает Мэри и что она решила пройти через это ради него. Быть может, именно по этой причине она никак не хотела примириться с его участием в работе «Врачей за Справедливость». Теперь все, что грозило ему хоть малейшей опасностью, пугало Мэри больше обычного. Подумав об этом, Нат с новой силой ощутил, как его с головой захлестывают нежность и любовь. Увы, он не мог рассказать ей всего — во всяком случае, не сейчас, когда он вот-вот мог оказаться в центре шумного скандала. В конце концов Нат все же вылез из машины и отправился в магазин вслед за Мэри. А она, разумеется, и не думала спешить. Кинза, ради которой они остановились у «Лавки Джо», вскоре оказалась на самом дне тележки, погребенная под упаковками овощей, приправ, замороженного теста и прочей снеди. Возле мясных рядов Мэри, казалось, и вовсе растерялась. Она так долго стояла перед прилавком-рефрижератором, не в силах решить, взять ли ей итальянские сосиски с овощами или мясо на ребрышке, что Нат не выдержал и, схватив по упаковке того и другого, быстро покатил тележку к кассе. Ах, если бы только он дал Мэри подумать еще немножко! Тогда, быть может, роковая пуля досталась бы не ему, а кому-нибудь другому. На вид парнишке было никак не больше четырнадцати. Он бросился к ним навстречу с противоположного края автомобильной стоянки, и Нат, заметивший его краешком глаза, сразу подумал, что с парнем что-то неладно. Он не то чтобы бежал, а как-то крался, приникнув к земле, к тому же было очевидно, что если парень не свернет, то налетит прямо на них. Нат даже успел развернуться боком, приготовившись к неминуемому столкновению, но парень неожиданно остановился в двух шагах от них. Только тут Нат заметил пистолет — небольшую карманную модель с толстым стволом и коричневой пластиковой рукояткой. Парень держал оружие обеими руками. Руки у него были грязные и дрожали, но с такого расстояния трудно промахнуться. — У парня был крупный нос с горбинкой, как у индейцев майя; его ноздри слегка раздувались при каждом вдохе и выдохе. Казалось, сквозь изодранную в лохмотья майку видно, как в сумасшедшем ритме бьется его сердце. Губы у парня отливали синевой, и Нату хватило одного взгляда, чтобы понять — нападавший, вероятно, страдает каким-то хроническим сердечным заболеванием. Это могло пригодиться. Нат решил поторговаться с ним. — — Что ты ему сказал? — спросила Мэри, с трудом сглотнув. В горле у нее пересохло, и голос прозвучал необычно высоко и сипло. — Я сказал о нашей больнице, — ответил Нат, не отрывая взгляда от парня. — И предложил ему поехать с нами, чтобы я мог его осмотреть. Похоже, у него дефект митрального клапана. Парень покачал головой и показал на карманы Ната. — — Нат мечтал только о том, чтобы Мэри попыталась бежать, но не смел отвести глаз от маленького грабителя. Весь запас испанских слов как-то сразу выскочил у него из головы, и он продолжил по-английски: — Не стреляй в нас, хорошо? Мы нужны нашим близким, нашим родным. Они уже старенькие и зависят от нас — точно так же, как и твои отец и мать будут когда-нибудь зависеть от тебя. Тебе нужны Мэри застыла на месте, словно парализованная. Она не шевелилась и лишь прижимала к груди пакет с продуктами, словно это был ее ребенок. Внезапно где-то сбоку загромыхала на неровном асфальте тележка из магазина, и взгляд парня невольно метнулся в ту сторону. Пожилая пара в просторных, кремового цвета костюмах направлялась к своей машине. Заметив, что грабитель отвлекся, Нат воспользовался моментом и бросился вперед, надеясь перехватить оружие. Б-бах!!! Звук был совсем негромким — не громче выстрела из игрушечного ружья, но пуля, ударив Ната в грудь, швырнула его назад, на крыло внедорожника. Парень тоже пошатнулся, запнулся обо что-то ногой, и вторая пуля ушла в небо. Это было так неожиданно и странно, что Нат даже рассмеялся, решив, что все происходит не на самом деле, не взаправду. Потом он перехватил взгляд Мэри, которая во все глаза уставилась на его грудь. В следующее мгновение колени Ната подогнулись, и он медленно сполз по борту машины на землю. Все дальнейшее произошло очень быстро. Мэри выронила пакет с продуктами и, одним быстрым движением выхватив у парня пистолет, принялась с яростью лупить его рукояткой по голове. У самого Ната едва хватало сил, чтобы держать голову прямо и не уронить ее на грудь, но он все же попытался поднять руку, чтобы остановить ее. — Не надо, милая!.. — прошептал он. Парень кое-как поднялся с четверенек и бросился прочь. Потом все снова замедлилось, и Нат невольно подумал, что все случившееся предопределено и иначе просто не могло быть. Это его нетерпение, его самонадеянность и глупость, когда он решил, будто сумеет отнять у парня оружие, привели к тому, что теперь он лежит на земле и, не в силах сказать ни слова, пытается передать жене мысленный приказ как можно скорее пережать аорту, из которой — он знал — вместе с кровью вытекает его жизнь. Мэри громко звала на помощь и, опустившись рядом с ним на колени, пыталась кулаком заткнуть небольшую дырочку от пули в его груди. Она была в шоке, и Нат слышал, как стучат ее зубы. Где-то рядом суетились и кричали люди. Вот, кажется, уже и ноги начинают холодеть… — — — Единственным, что Нат слышал теперь, был оглушительный шум собственной крови в ушах. Шум понемногу слабел, сменяясь неестественной, звонкой тишиной. Потом в небе засверкали голубые огни, рядом остановилась машина «скорой помощи», и какие-то люди склонились над ним. Их было несколько, но Нат ясно видел только одного — крупного чернокожего парня, который пристально всматривался в его лицо. Сам он уже почти ничего не чувствовал. Он как будто плыл куда-то, плавно покачиваясь на волнах спокойного, маслянисто-черного моря. Мэри… Мэри?.. Это был даже не голос, а просто мысль — бесполезный, короткий обрывок чего-то большого и важного. Боли Нат не испытывал; тело обволакивало какое-то влажное оцепенение, но боли он почти не ощущал. Возможно, боль была такой сильной, что тело просто отказывалось ее воспринимать. «Так вот как это бывает, — думал Нат снова и снова. — Вот как это бывает!..» — Держитесь, доктор Шихэйн! — кричал кто-то. — Не сдавайтесь, держитесь! Огромный парамедик — его чернокожий ангел — засопел и, уложив Ната на носилки, одним движением задвинул его в нутро «скорой», словно большую скользкую рыбу. Только это скорее напоминало полет в невесомости. Несколько мгновений Нат словно парил в воздухе высоко-высоко над автомобильной стоянкой. Он видел Мэри, склонившуюся над его телом, видел испачканное кровью лицо. Потом кто-то надел на него кислородную маску. — …Да, я врач и работаю в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса. Ради Бога, только не используйте дефибриллятор — это кончится травматической реперфузией. Нам нужно охладить его… У вас есть охлаждающие пакеты? Этот голос — глухой, грубый — был совсем не похож на голос Мэри. — Держись, Нат. Пожалуйста, держись, милый!.. Мэри… моя Мэри… голубой пульсирующий свет… дышать, дышать!., холодно… дышать… как холодно!., словно ледяная вода течет по стеклу бокала… голубые ледники… совсем как в последний раз, когда мы ехали на поезде «Амтрака» через национальный парк «Глетчер» в штате Вашингтон… ты помнишь, Мэри?.. помнишь, как, прислонившись к тонкой стенке туалета, мы трахались, словно изголодавшиеся любовники?.. а ведь это была пятая годовщина нашей свадьбы… Нат понимал, что в эти последние секунды уже не сможет сказать Мэри, как он любит ее… каким он был несносным и как он сожалеет… Это все характер. Проклятый темперамент!.. Ему оставалось только надеяться, что она догадается. Поймет… Подушка — вот все, что ему нужно. Прекрасная, мягкая подушка в крахмальной хлопчатобумажной наволочке. Она — словно прикосновение прохладной ладони к щеке. У Мэри тоже всегда были прохладные, почти холодные ладони… И кончик носа тоже. Господи, как же он устал! Прости меня, Мэри. Мне очень жаль… Я знаю, что это неправильно, но я слишком устал. Пожалуйста, позволь мне закрыть глаза и уснуть!.. — У вас есть катетер Альциса или что-то подобное? — Нет, мэм. — А охлаждающие пакеты «Медивенс»? — Ничего такого у нас нет, — ответил чернокожий парамедик. — Пока. — Но я должна… Мне нужно его… — Мэри никак не удавалось найти нужные слова. Мысли путались, перебивали одна другую. — Мне срочно необходима микросуспензия льда. Вы знаете, что это такое? — Простите, как вы сказали? — Чтобы сохранить ткань, необходимо прямо сейчас понизить температуру тела. Это срочно! Парамедики «скорой» переглянулись. Их взгляды означали только одно: они решили, что Мэри помешалась от горя. — Мэм, ваш муж мертв, — объяснил парамедик, тщательно выговаривая каждое слово. — И теперь мы обязаны передать тело полиции. Вы меня понимаете?.. Мы находимся на месте преступления. Полицейские непременно захотят осмотреть тело, чтобы разобраться, что здесь случилось. — Нет! Его еще можно спасти! — Увы, мэм, нельзя. Это невозможно. Он умер. Сейчас сюда приедет полицейский эксперт, который должен осмотреть… место преступления. — Кто вызвал криминалистов? — Мой напарник. Парамедик хорошо умел успокаивать людей, но Мэри почти не слушала его. Времени оставалось действительно в обрез. В ее распоряжении минут восемь, может быть, немного больше. Выхватив из кармана мобильный телефон-раскладушку, Мэри дрожащими пальцами набрала номер. — Грег? Ты на работе? Слава Богу! Твоя «скорая» на месте?.. Ната застрелили. Да, только что. У меня с собой только криопротектор. Нет, я не знаю… Сероводород еще остался? Где?.. — Мэри огляделась по сторонам. Она совершенно забыла, где находится. — Я на автостоянке возле «Оптовой лавки Джо» на Ла-Бреа. Ты приедешь?.. Поторопись. Мэри повернула голову и посмотрела на Ната. Глаза у него все еще открыты, но взгляд неподвижный, невидящий. — Я думаю, он мертв. Клиническая смерть. Бригада парамедиков принялась выгружать носилки из «скорой», чтобы снова уложить тело на асфальт. — Эй, эй, погодите!.. — окликнула их Мэри, пытаясь взять себя в руки. — Я забираю тело для извлечения донорских органов. Парамедики дружно посмотрели на простреленную грудь Ната. — От него теперь не много пользы. — Почему же? — поспешно возразила Мэри. — Роговица. Гипофиз. Мозговая ткань. Прочее… Нет, нам многое может пригодиться, только нужно действовать как можно быстрее. Наша специальная «скорая помощь» уже в пути, она будет здесь через пару минут. Мэри не только выглядела безумной. Она — Вы не можете забрать тело с места преступления, мэм. — Могу и заберу. — У вас будет куча неприятностей. — Я хорошо знакома с полицейским экспертом и уверена — он меня поймет. Чернокожий парамедик повернулся к ней: — Надеюсь, у вас есть его донорская карточка? Кроме того, мне хотелось бы взглянуть на ваше врачебное удостоверение. — Вы это серьезно?! — Мэри никак не могла поверить, что он может думать о формальностях — Хотите нарушать закон — валяйте, дело ваше. Но прежде мы должны снять с себя ответственность. С трудом сдерживая сильную дрожь, Мэри бросилась к машине и принялась рыться в бардачке. К счастью, оба документа оказались на месте и нашлись довольно скоро. — О'кей. Но вы должны расписаться, — сказал парамедик, качая головой. Мэри размашисто расписалась, испачкав бумагу кровью. Потом она услышала вой сирены. Подняв голову, она увидела «скорую» Грега, которая как раз сворачивала на стоянку с Третьей стрит. Это тоже было настоящее чудо. Главное, что он успел раньше полиции… Сам Грег, впрочем, казался совершенно спокойным, словно все случившееся нисколько его не взволновало. — О'кей, Мэри, — сказал он, выпрыгивая из кабины. — Что ты собираешься предпринять? — Давай отвезем его в Пасадену. К этому времени на стоянке начала собираться толпа. Девушки-кассирши из «Лавки Джо» громко плакали, а охранник, который во время инцидента любезничал со старшей продавщицей, теперь громче всех шумел и размахивал руками, пытаясь навести хотя бы видимость порядка. Одним из последних на стоянке появился управляющий магазином. — Помогите мне! — прошипела Мэри, обращаясь к парамедикам. Втроем они подняли обмякшее тело Ната и погрузили во вторую «скорую». Когда с этим было покончено, Мэри обернулась к толпе: — Вы все — свидетели произошедшего здесь преступления, — громко и отчетливо сказала она. — Моего мужа, доктора Натаниэля Шихэйна, только что застрелил какой-то парень, который побежал вон туда… Меня зовут Мэри Шихэйн, и я тоже врач. Я забираю тело мужа, чтобы использовать его органы для пересадки тем, кто в них нуждается. Ее руки все еще тряслись, но она сумела записать имена свидетелей и передала список управляющему. — Скажите полиции, что я забрала тело и что я передам его властям, как только мы извлечем то, что нам нужно. Управляющий так растерялся, что взял бумагу без возражений. Мэри запрыгнула в «скорую» и взяла безвольно повисшую руку Ната в свою. Грег нажал на акселератор. Завывая сиреной, «скорая» помчалась по улицам. — Грег, стой!.. — Почему? Разве мы не едем в Пасадену? — Остановись! Прошло уже десять минут. Грег свернул к тротуару и остановился. Мэри посмотрела на него. — Здесь мы ничего не сможем сделать, — сказал он. — Сможем. Во всяком случае, постараемся. — Это безумие! — возразил Грег, выключая сирену. — Что, если на нас наткнется полиция? Но взгляд, брошенный на него Мэри, заставил Грега замолчать на полуслове. Выскочив из кабины, он с грохотом захлопнул дверцу, а Мэри в последний раз окинула взором тело мужа. — Мы обязательно увидимся снова, обещаю, — негромко проговорила она и, наклонившись, поцеловала Ната в холодные губы. Грег забрался в кузов через заднюю дверцу. — Что ты собираешься делать? — спросил он. — Мне кажется, мы сумеем спасти только голову, — ответила Мэри. Пока Грег готовил инструменты и оборудование, она уложила тело поудобнее. Чтобы справиться с дрожью в пальцах, она оперлась на него свободной рукой и, вооружившись скальпелем, сделала первый короткий разрез чуть ниже адамова яблока, потом рассекла шею, чтобы добраться до позвоночника. Два верхних позвонка она решила оставить. Грег, сумевший к этому времени полностью овладеть собой, как с ним уже бывало в сходных обстоятельствах, присоединил к перерезанным сонным артериям подающие трубочки термостата. Остальные сосуды он просто пережал и теперь следил, как в черепную коробку нагнетается микросуспензия льда. Это была мрачная, грязная работа, но хорошо знакомая, привычная процедура помогала Мэри держать себя в руках. Кроме того, она должна быть уверена, что сделает эту работу хорошо, и не может позволить себе дать волю эмоциям. — Как жаль, что мы не работаем с сероводородом, — грустно заметил Грег. — Ничего, — негромко откликнулась Мэри. — Какими бы ни были технологии будущего, наш метод не поставит перед ними никаких неразрешимых проблем. Не прошло и пяти минут, а они уже могли начать охлаждение отделенной от тела головы. Как правило, эта процедура занимала не более двух минут. После этого голову можно будет поместить в сосуд Дьюара и отвезти в Пасадену. Мэри знала, что ее почти наверняка ждут крупные неприятности: она увезла тело с места преступления, к тому же парамедики подтвердят, что Мэри сделала это уже после того, как пациент умер, но ей было все равно. Мэри слишком хорошо знала, |
||
|