"Мерцающая мгла" - читать интересную книгу автора (Дуров Алексей Викторович)

Глава 9

А между прочим за окном уже рассвело, скоро семья проснется. Да уж, увлекся.

Виктор вернулся в «главное меню», хотел порыться в настройках холпа, разобраться с управлением. Однако, едва он ткнул ячейку настроек, возникла зловещего цвета надпись. Примерно она переводилась так: «Данный холп был впервые применен человеком, наследственные признаки которого не совпадают с вашими. Данный холп не является вашим. Вы не имеете права менять настройки чужого холпа. Настоятельная просьба объяснить причину, по которой вы пользуетесь данным холпом, когда будет установлена связь с большим компьютером».

Во дела, холп умеет расшифровывать ДНК. А зачем тогда тот аппаратик в «набиране холпов»? Или он не ДНК считывает, а что-то другое делает? Скорее — это какая-то бюрократия, двойное подтверждение статуса.

Выходит, что этот холп нельзя брать с собой в мир Каменное Дерево, разве что еще раз туда Инну вести. Ну и ладно, другой себе добудем, раз они все равно халявные.

Виктор с Михаилом направлялись в мир Каменное Дерево. Михаил — третий раз в жизни, Виктор — пятый.

Михаила не расстраивало, что напарник обогнал его аж на две вылазки, он тоже весьма интересно провел время с Никой. Однако расставание Михаила с Никой прошло без слез, вообще без лишних эмоций. Потому что на самом деле они не расставались, чувственная связь — такая штука, что воспринимаешь любимого гораздо лучше, чем когда видишь его.

В эту вылазку пролазники шли пешком, поездка на машине казалось обеим не то, чтобы слишком опасной, но нежелательной. Михаил был твердо уверен, что это чутье пролазника, да и маловероятно, чтобы у двух пролазников сразу возникли одинаковые предчувствия, с этим чутьем не связанные. А земной велосипед привлек слишком много внимания велосипедистов того мира, уже наверняка слухи расползлись, аюры с нетерпением ждут, когда описание конструкции того, на чем ездила Инна появится в раховаке, ихнем аналоге нашего Интернета. А оно все не появляется, если вдруг проехаться по улицам Смоляча на таких же велосипедах, как был у Инны, интерес к пролазникам сразу станет чрезмерным, а может даже нездоровым. Чутье о каких-то опасностях поездки на велосипедах не предупреждало, но все же осторожность не повредит.

Виктор все еще сомневался, стоит идти или нет. То же самое чутье подсказывало, что нужно, опять что-то случится, в этот раз — хорошее, положительное. Но у Виктора не пропадало ощущение, что им манипулируют, что чутье пролазника управляет пролазником, а Виктор очень ценил свою независимость.

Когда Виктор рассказал об этих своих мыслях Михаилу, то не встретил понимания.

— Это всего лишь как еще один орган чувств, — возразил напарник. — Дополнительно к глазам, ушам, и так далее.

— А разве мы не зависим от своих глаз и ушей? — не согласился Виктор. — Еще как зависим, потому боимся их потерять. А тут еще одна зависимость, дополнительная, что мне и не нравится. И вообще, что-то я разочаровался в параллельных мирах.

При последних словах у Михаила отвисла челюсть.

— Как тебе это удалось?! — заговорил он повышенным голосом. — Один раз толком сходил, почти ничего не увидел и…

— И нанервничался на все остальные разы, — перебил Виктор. — Там, в параллельном мире невозможно не проколоться, слишком все…чужое. Нет, даже не так, все похоже, но не такое, как у нас, потому и являешься ты чужаком, потому и происходят у пролазников проколы. А прокол в параллельном мире сам можешь себе представить, к чему приведет. Даже чутье не помогает. А то и вовсе, напрямую к проколу ведет, как с этой спячкой. Ясно было, что опасно мне в Смоляч лезть, и все равно тянуло. Я поддался, и чуть в ихнюю клинику не попал, от бессонницы лечиться.

— Да не случилось же ничего!

— Ага, пронесло. А могло и не пронести. В других мирах пролазники попадают то в тюрьму, то в психушку, то под машину, гибнут даже.

— Ну, случалось такое, когда пролазники не прислушивались к чутью…

— Или не успевали прислушаться, или не понимали, что им чутье подсказывает. Попросту говоря — им не везло. Нам пока везет, вообще, все у нас слишком хорошо, как для разведчиков неведомого мира. Рано или поздно наше везение кончится.

— Так ты боишься, — поставил диагноз Михаил.

— Не за себя, — сказал Виктор. — У меня семья и работа.

Можно было бы рассказать Михаилу про все это. Про Лику, с ее мягким, веселым характером и сменами настроения, к которым пришлось приспосабливаться. Как жена, обнаружив, что у них с Виктором не совпадают кулинарные вкусы, стала готовить для мужа отдельно, а когда Виктор поставил на кухне второй телевизор, чтобы избежать конфликтов из-за несовпадения вкусов телевизионных, обиделась: «Я тебя совсем видеть перестану». Про странности Лики, к примеру, она очень любит пиво, но пьет не больше двухсот миллилитров в неделю, чтобы не растолстеть. Можно рассказать про Оксану, выдумщицу и воображалу, которая в семь лет залезла на шкаф и не могла слезть, в девять проникла в запечатанный школьный подвал и до сих пор не призналась никому, кроме Виктора, как ей это удалось, а в двенадцать лет зачем-то обменялась всей одеждой с другой девочкой. Про Катю, абсолютно беспроблемного ребенка, послушную отличницу, любимое занятие которой — помогать маме по дому. Можно рассказать про свой завод, который до сих пор жив не только потому, что ушлый директор догадался расплатиться по кредитам перед кризисом, а потом нашел заграничных заказчиков, но и потому, что есть такой снабженец Виктор, который всегда найдет по дешевке резцы, фрезы, гитарки для станков, сплав Корнилова для муфелей, клапаны для насосов.

Можно все это рассказать, но если Михаил не поймет Виктора без всех этих пространных рассуждений, то не поймет и с ними.

Михаил вздохнул. Видимо, понял.

— Ну, хорошо, — начал Михаил. — Допустим, мир Каменное Дерево опасен. Мы про него уже дофига знаем, и если верить чутью, нам там уже ничего не грозит, но допустим. Но как насчет других миров? Еще пару раз пройти лазом, и тебя пропустит почти куда угодно, может, уже сейчас пропустило бы. Неужели совсем нет желания посмотреть, полюбоваться?

— Я не турист. Что там интересного, везде люди живут и у всех проблемы. То у них темное средневековье, то фашизм какой-то жуткий. А где до предела развития дошли, и даже к звездам летать собираются, там потихоньку сваливают все в виртуальную реальность.

Так оно и было, высокоразвитые цивилизации неизбежно разрабатывали виртуальность. Дальше бывало по-всякому, одни валили из реального мира сразу, все вместе, с удовольствием, другие пытались виртуальность запретить, но слишком велик был соблазн. Местами переселение в виртуальность было для всех обязательным, местами пускали не всех, только избранных. Но прогноз тяжелый, где есть виртуальность, там количество живых людей в реале уменьшается, иногда очень медленно, но всегда — неуклонно. В мире Ржавый Крюк в реале оставили самых бесполезных, они попытались виртуальность разрушить, но были уничтожены сами, все до единого. И теперь Ржавый Крюк считается брошенным миром, хотя некоторым удается поговорить с тамошними жителями, которые в тамошней виртуальности обитают. Мир Каменное Дерево тоже не избежал этой напасти, есть у них собственное «завосе».

Михаил помолчал. Потом горячо заговорил:

— Да неужели не хочется тебе перевернутую радугу на Черном Треугольнике увидеть? Или живые тени на Последнем Повороте? Или с мудрецами на том же самом Берегу Мудрецов пообщаться, самые главные вопросы задать?

— Какие живые тени?

Михаил принялся лихорадочно двигать мышкой. На экране компьютера запустился видеофайл, нагромождение бесформенных обломков, над которыми парит нечто странное, светящееся. Пришло в голову название этому нечто: «огненный одуванчик».

— Ой, не то, — пробормотал Михаил, запустил другой фильм.

Да, действительно живые тени. Сложный орнамент из прозрачных кристаллов, по граням, а иногда — внутри кристаллов скользят черные силуэты, как будто тени членистоногих существ.

Виктор был впечатлен. Спросил:

— А перед этим что было?

— Робот с Ржавого Крюка. Они наполовину из чистой энергии состоят.

Настоящие чудеса, однако. И действительно хочется их посмотреть в упор. Нет, не вылипнуть Виктору.

— Ты это нарочно ошибся? — спросил Виктор. — Чтобы одно лишнее чудо показать?

— Нет, — ответил Михаил. Вроде, не врет. — Да на сайте пролазников этих чудес хоть заудивляйся. Летающих пиявок с Планеты Азуй покажу, хочешь?

— Ладно, убедил, — сдался Виктор. — Сходим завтра в Смоляч. А потом — на живые тени смотреть. Или нет, лучше — на Берег Мудрецов. У меня к ним как раз пару вопросов есть.

— У меня — тоже, — быстро согласился Михаил.

И вот, они едут. Плохо себе представляя, зачем, не имея никаких конкретных планов. Просто чутье ведет и все, пролезем — посмотрим, вот и весь план.

Михаил хмурился, прислушивался к себе, пытался понять хоть что-то конкретное. Он действовал так: представлял себе разные ситуации, и определял свое к ним отношение. Если какое-либо воображаемое действие пугает, значит оно опасно, так работает чутье пролазника.

Мысли насчет пролезть и отправиться в сторону какого-либо населенного пункта, не важно, Смоляча или Мерехотовой Магалы, казались опасными, мысль стоять на дороге — тоже. И ехать в тот мир на машине тоже не хотелось, это даже Виктор с его недоразвитым чутьем понял.

Довольно странно, но вообще ничего делать не хотелось, даже мантру читать. Не было никаких эмоций по этому поводу. Что, черт побери, это означает? Что на самом деле пролазить в мир Каменное Дерево не нужно? Не придется? А куда же тогда, чёрт побери, их тянет?!

— Нас вообще куда тянет: в тот мир или всего лишь на болото? — озадаченно нахмурившись, спросил Михаил Виктора.

— Тебе виднее, ты из нас двоих самый чуткий, — саркастически ответил Виктор. Но потом сам понял, что в мир Каменное Дерево ему на самом деле не хочется. Хочется всего лишь на болото, туда, где лаз открывается. Что бы это значило? Не может быть, чтобы ничего.

Машина выехала на финишную кривую, виднеется то самое место, где уже пора бы мантру читать. Но… никакого смысла в этом не было. Потому что прямо по курсу очень знакомо мерцала мгла, открытый переход между мирами, активированный лаз.

Виктор затормозил посреди дороги, пролазники повернули головы друг к другу и задали разные по звучанию, однако одинаковые по смыслу вопросы. Михаил:

— Это ты открыл?!..

Виктор:

— Твоя работа?

Таким образом, ясно, как день, что лаз открыл кто-то третий. Еще один случайник, потому и тянуло Виктора с Михаилом сюда.

Многовато случайников на один такой лаз за такое короткое время. Прямо скажем, подозрительно.

Раз лаз до сих пор открыт, значит этот вероятный случайник сейчас в том мире. А там, если верить чутью, не совсем безопасно в плане секретности. И что делать: нырять во мглу, гнаться за этим зеленым новичком, который еще даже к чутью прислушиваться не умеет, ничего вообще не знает? Нырять во мглу почему-то не хотелось, и дело не в том, что нет подходящего плана поисков случайника в мире Каменное Дерево.

— А может это не от нас, а от них?! — быстро проговорил Михаил.

Виктор вышел на дорогу, посмотрел направо-налево, не едет ли кто, присмотрелся к кустам (вполне можно спрятаться) и крикнул по-смолячански:

— Здесь есть кто-нибудь?!

Первые несколько секунд никакой реакции не было, Виктор собирался повторить вопрос. Но потом кусты раздвинулись, и Виктор с Михаилом увидели лицо совсем молодого, не старше двадцати, парня. Обыкновенное, даже заурядное, лицо с выражением настороженного любопытства. Но и верх одежды разглядели: очень свободная майка без рукавов, почти уже пончо, белая и расшитая черными узорами. Аюры такое носят редко, это мода другой страны мира Каменное Дерево, Таярви. А земляне такого не носят совсем.

Парень вежливо, но настороженно поздоровался на смолячанском. Это не обязательно означало, что он аюр, каменнодеревцы, как правило, знают несколько языков.

Так, что делать? Поздоровались в ответ. Потом, чтобы не создавать тягостных пауз в разговоре, представились:

— Меня зовут Виктор.

— А я — Михаил.

— А я — Теверд, — оживленно отозвался парень. — Мой статус двадцать один, я учусь делать стеклянные нити.

Теверд — типично аюрское имя. И внешность скорее аюрская, у жителей Таярви прямые белые волосы и темно-серые глаза, а Теверд — кучерявый кареглазый шатен. Имя и внешность не совпадают с одеждой.

А голос Теверда, между прочим, дрогнул. Каменнодеревцы гораздо уравновешеннее землян, такое у них свойство, связанное все с теми же циклами спячки. Неуравновешенные сбиваются с циклов и сходят с ума, естественный отбор. И дрогнувший голос означает, что каменнодеревец попал в ситуацию, в которой землянин будет выть от ужаса, сжавшись в комочек.

Разговаривать с кустом было неловко, а выводить иномирянина на дорогу означало привлекать лишнее внимание, уж очень необычно Теверд одет. Поэтому Виктор предложил:

— Может, поговорим в моей… моем паравозаке?

При этих словах Теверд почему-то растерялся. А у Виктора появились очень странные мысли о том, как сподручнее Теверда убить. Если иномирянин приблизится — пнуть его в коленную чашечку, потом двинуть туда, где ноги сходятся, чтобы согнулся, и добить краем ладони по шее или сцепленными руками по затылку Но только если Теверд приблизится, первым бросаться в атаку не хотелось. И — никакой агрессии, никакой враждебности, просто в голову пришло что-то. И ноги сами собой переступили в стойку. В этот раз Виктор сразу понял, что план убийства иномирянина ему подсказывает чутье пролазника, потому что у Теверд — насторожен, может быть даже напуган, и на всякий случай строит план нападения на Виктора. Вполне разумно такие планы строить, ситуация то непростая, и доверия Виктор пока что не заслужил. Но на лице иномирянина нет злости или испуга.

Если Теверд действительно собирается напасть, то самым умным будет срочно взять ноги в руки, потому что многие каменнодеревцы прекрасные бойцы. Боевого опыта они набираются в виртуальности, целые рукопашные войны устраивают, чуть ли не каждый день. Без всякой агрессии, всего лишь играют, но, если учесть, что за час реального времени для разума в виртуальности проходит неделя, опыта набираются огромного, ни у кого из земных бойцов такого нет. И приемчиков успевают выучить гораздо больше, чем любой мастер земных единоборств. Плохо умеют держать удар, но это компенсируется поставленной защитой.

В реале каменнодеревцы дерутся крайне редко, еще реже — всерьез, а уж чтобы кого-то в драке убили — такого двести лет в их мире не было. Раньше агрессивные психи били насмерть, но с тех пор тамошние врачеватели научились давить психозы в зародыше.

Тем не менее, Теверд опасен, лучше с ним не драться. Это у себя в мире Каменное Дерево они друг друга в драках не калечат, а какого отношения ожидать к землянам — непонятно. Могут взять и для собственного удобства объявить всех не-каменнодеревцев животными, которых убивать можно и даже нужно. Позволяет же мораль жителей мира Каменное Дерево охотиться на волков, пусть даже это разрешено делать только голыми руками.

Тем временем по дороге проехала машина, водитель подозрительно глянул на припаркованную «ауди» и на пролазников. Михаил повторил предложение Виктора поговорить в машине, добавил:

— Или мы можем тоже спрятаться в кустах.

Тут Теверд выдал себя с головой: он быстро глянул в сторону, потом сразу перевел глаза на землян.

— Вы не один, — констатировал Михаил.

И Виктору снова полезли в голову мысли насчет избиения Теверда. А Михаил двинулся вперед, как будто хотел встать между Виктором и Тевердом, ему показалось, что лучше этих двоих развести. Тоже — чутье пролазника, оно разным пролазникам разное подсказывает, бывает и такое. Виктору подсказывает что делать, если Теверд на него нападет, Михаилу советует этого нападения не допустить.

Теверд решился:

— Хорошо, мы продолжим разговаривать в вашем паравозаке! — и вышел из кустов. А за ним — девушка. Короткие белые волосы и темно-серые глаза, типичная каменнодеревка, судя по красоте. Легко сойдет за ангела, или за фею, или за эльфийку. Да и для богини ей красоты хватит, разве что солидности недостаточно — все-таки должность богини считается ответственной.

Виктор с Михаилом на секунду растерялись. Не столько из-за внешности иномирянки — Виктор уже видел каменнодеревских красавиц и показывал фотографии Михаилу — сколько от самого факта, что второй пролазник из иного мира оказался женщиной.

— Меня зовут Мирика, мой статус двадцать один, я учусь быть врачевателем, — бодро представилась девушка нежным ангельским голосом. Она держалась хорошо, хотя чувствовалось напряжение, даже страх. Девушка на грани.

Мирика одета в нечто очень похожее на сари из черной ткани с белым орнаментом, на Теверде кроме майки-пончо очень узкие штаны, тоже белые с черными узорами. Не по аюрски одеты, а зря, слишком их таярвийский прикид отличается от земной моды. На обоих иномирянах обувь с прозрачным верхом, а также — черные браслеты холпов.

Виктор и Михаил сели в машину, на передние сиденья, задние кое-как забралась парочка случайников. Двери открыли легко, но с самой погрузкой в машину возникли определенные проблемы — ударились головами о край крыши. Устроившись на сиденье, случайники с интересом завертели головами, даже принюхивалсь.

— Так вы пришли в наш мир из страны аюров? — спросил Виктор, повернувшись к гостям.

— И не можем вернуться обратно, — очень спокойно ответил Теверд.

При этих словах земляне уставились в сторону мерцающей мглы.

— Мы туда проходим, но попадаем не в наш мир а… на эту же дорогу, — объяснил Теверд.

Не сказав ни слова, Виктор завел мотор и погнал машину в мерцающую мглу. В этот раз показалось, что мгла не рассеивается слишком долго, во всяком случае, туманная стена явно толще занавеси. А когда развиднелось — перед глазами оказалась та же самая дорога причем с той самой стороны, откуда в туман въехали. То есть, где-то между двумя мирами машину развернуло.

Виктор и Михаил уставились друг на друга, потом перевели взгляды на иномирян, на лицах которых таяли остатки надежды, что в этот раз их все-таки пропустит домой в родной мир. Вот у кого настоящие проблемы, они еще и неплохо держатся.

— Может надо было там развернуться? — подбросил идею Михаил. — Нас там, во мгле развернуло, а мы обратно…

— Мы пробовали, — очень спокойно сказала Мирика. — Все равно попадаем в ваш мир. Только уже с другой стороны… мглы.

Михаил достал мобильный, начал давить на кнопки — решил позвонить знающему человеку, одному из пролазников, которые разбираются в теории лазов.

— А то, что мы все четверо рядом сидим, на стабильность лазов не повлияет? — встрепенулся Виктор.

— Нет, мы же все один и тот же лаз открываем, — успокоил Михаил.

Все верно, для стабильности лазов опасно только если встречаются пролазники, открывающие разные лазы.

На всякий случай Михаил спросил иномирян на смолячанском:

— Вы только в наш мир умеете лаз открывать?

Теверд не сразу понял, о каком лазе идет речь (вероятно каменнодеревцы по другому это явление называют), но сообразил быстро, ответил:

— Да, мы первый раз пробили нору. И кроме вашего и нашего миров, больше ни в каких мирах не были.

Теверд говорил слишком быстро, хоть Виктор с Михаилом занимались в последнее время интенсивным изучением смолячанского, воспринимать на слух беглую речь удавалось с трудом. Михаил попросил говорить помедленнее, Теверд повторил свой ответ, что они с Мирикой действительно первый раз в жизни лаз открыли.

У Виктора отлегло от сердца.

А Михаил поднес трубку к уху, заговорил по-русски:

— Здравствуйте. Да, это я. Новости такие: к нам, на Планету Земля из мира Каменное Дерево пришли два случайника, мы их встретили. Лаз, судя по всему, до сих пор открыт… да, мы наблюдаем мглу. Но обратно через лаз пройти не получается… ага, в обратном направлении. Да?! Ну… ну и слава богу! Хорошо, спасибо за консультацию. До свиданья.

Это он звонил кому-то из опытных пролазников, теоретиков межмировых переходов. После разговора Михаил явно расслабился, повернулся к иномирянам, объяснил:

— Переход между мирами не пропускает вас и нас потому, что в вашем мире сейчас для нас опасно. Для нас всех.

Теверд очень удивился, хотел что-то спросить, но Михаил его опередил:

— Наше появление со своегос места могут увидеть, потому лаз нас не пропускает.

«Появиться со своего места» — аюрская идиома, означает «возникнуть из воздуха».

— А-а-а, — понял Теверд. — Сигналы с наших холпов исчезли, поэтому служители раховака нас ищут, они сейчас, наверное, смотрят с неба.

Час от часу не легче. Хотя все логично, если холп исчезает, его начинают искать, используют для этого наблюдение из космоса. Большой компьютер, раховак, занимается контролем холпов, соответственно должен принимать какие-то меры, если холп вдруг ни с того, ни с сего пропадает неизвестно куда.

— И долго он будет следить? — спросил Виктор.

— Пока снова не появятся сигналы, — задумчиво ответил Теверд. — Если их не будет долго, тогда уже будут искать нас самих. И если из-за этого возникнут лишние проблемы, нам могут даже понизить статус. Но… тогда мы вообще не сможем вернуться?

Это было произнесено очень спокойно, без эмоций, однако парень вспотел. Да и девушка испугалась окончательно.

— Вернетесь, — уверенно заявил Михаил. — Только вам придется подождать, пока этот лаз… перестанет быть открытым, то есть вот эта мерцающая мгла должна исчезнуть. Потом придется открыть лаз заново, но лазы не открываются в опасные места, выходят в сторонке, иногда — в тысячах померов. Потом, когда лаз активировался, он не может сместиться и просто не пропускает, если переход ведет в опасное место.

— В тысячах померов?! — не поверил Виктор. — Я о таком даже не читал.

— А я — читал, — усмехнулся Михаил. — Был случай, когда пролазник прошел из другого мира через лаз в нашу Сибирь зимой, а сам был одет по-летнему. Так его вывело прямиком в охотничью заимку, безлюдную. И в хорошей тысяче километров от обычного места.

— А долго придется ждать, пока мгла исчезнет? — напомнила о себе Мирика.

— Дней десять, — ответил Михаил, настороженно обернувшись к иномирянам.

— Но это очень долго! — воскликнул Теверд. — У Мирики через семь дней начнется никисун!

У аюров никисун (то есть — спячка женщин) начнется значительно позже, однако Мирика, судя по всему — не аюрка.

— Можно пронести Мирику в ваш мир спящей, — предложил Михаил. — В этом ничего сложного нет.

— Пронести, — повторила Мирика. — Но разве не нужно два человека, чтобы открыть нору… лаз?

— Нет, мы в одиночку можем лаз открывать, — удивился Виктор? — А вы только вдвоем можете?

— Да, нам, чтобы открыть лаз, нужно идти вдвоем, считать в уме от патэдэжи обратно, и думать друг о друге, — объяснил Теверд. — А у вас другие способы?

Патэдэжа — это 248832, двенадцать в пятой степени (в мире Каменное Дерево распространена двенадцатизначная система исчисления, а не десятичная, как на Земле). А один из способов окрытия лазов, который практикуют пролазники — считать обратно от миллиона и думать о чем-то, что является для пролазника смыслом жизни.

— Да, у нас есть другие способы, — ответил Виктор. — И есть способ, похожий на ваш. Вы, наверное, очень любите друг друга?

Иномиряне спокойно подтвердили догадку. Без всяких лишних эмоций, констатировали. Редкий землянин сможет ответить на вопрос о любви, тем более о своей, сохранив полное хладнокровие. Но такое в мире Каменное Дерево к любви отношение: она есть, и надо уметь с ней обращаться.

Виктор ухмыльнулся, помотал головой. Сказал:

— В крайнем случае, мы вас обоих в сонном состоянии через лаз пронесем. Только все равно придется дождаться, пока лаз закроется. Где бы вас спрятать до того времени?

— Можно у Инны, или у тебя на даче, — рассеяно ответил Михаилу. Он хмурился, обдумывал какую-то неприятную мысль. Повернулся к Мирике, рассказал на смолячанском:

— У нас время течет в два раза медленнее, пока у нас семь дней пройдет, в вашем мире — четырнадцать. Получится, что вы на семь дней позже других уснете. То есть… у вас пройдут семь дней, у нас — три с половиной. И, значит, когда вы вернетесь домой, в свой мир, вы проснетесь на три с лишним дня позже других, так? Это может быть проблемой?

Иномиряне растерялись, стали переспрашивать насчет разного течения времени. Потом Мирика подтвердила, что да, действительно, если она проснется гораздо позже других женщин, это будет проблемой, еще какой. Ее заподозрят в сбое цикла — по врачевателям затаскают, а если окажется, что сбоя не было, то возникнет очень большой вопрос, почему это Мирика на целых три дня позже всех остальных соплеменниц проснулась. Иномирянка предложила:

— Я могу начать спать раньше на три дня, чтобы уснуть одновременно с другими женщинами моего народа, для этого нужны лекарства.

Было заметно, что мысль лечь спать пораньше Мирике не очень нравится, но и не особо пугает.

Михаил спросил, какие лекарства потребуются, Мирика произнесла одно (очень длинное) название, заметила выражения лиц землян и, после паузы, сообщила, что можно сделать снотворное из трав — таким составом аюры успешно пользовались с незапамятных времен.

— Только вам придется не через семь дней начать спать, а еще раньше, — сообразил Виктор. — Если вы уснете одновременно с другими женщинами, то, перед тем, как мы сможем провести вас обратно в ваш мир, у нас пройдет три дня, в вашем мире — шесть дней. Так что вам нужно через четыре дня спать ложиться. Так что, едем к Инне?

Конечно, лингвистка могла обидеться и не согласиться принимать у себя гостей из параллельного мира. Однако — маловероятно, квартира у нее большая, любопытство — огромное.

Виктор позвонил лингвистке, заговорил на смолячанском, чтобы иномиряне понимали:

— Инна Викторовна? Здравствуйте! Тут такое дело, к нам пожаловали гости из мира Каменное Дерево, надеюсь, вы не против приютить их на некоторое время? Да, они говорят на языке аюров, хотя сами не аюры…

— Я — аюр! — воскликнул Теверд.

— А я — нет, — быстро добавила Мирика.

Инна эти реплики услышала, прокомментировала:

— Понятно, гости из разных мест. Хорошо, приезжайте. На какие имена заказать пропуск? Кроме вашего?

Говорила лингвистка подчеркнуто холодно и отстраненно. Обижается за что-то. Ну и бог с ней, раз хочет строить из себя злючку, лишь бы козни не строила. Если Инна задумает недоброе, сразу начнет говорить приветливо, так вычислили психологи пролазников.

— Ну… — на секунду растерялся Виктор. — Выписывайте на Тимура и Марию… и Михаила, он тоже с нами

— Хорошо, — согласилась Инна и отключилась.

— В общем, вы, наверное, уже догадались, — сообщил Виктор иномирянам. — Сейчас мы поедем к женщине по имени Инна, она знает ваш язык, и у нее можно будет спрятаться на все это время…

— Наш велосипед! — встрепенулась Мирика.

Оказалось, что иномиряне приехали в мир Планета Земля на велосипеде-тандеме, сейчас спрятанном в кустах. Все вылезли из машиныа (Мирика опять стукнулась головой), Теверд вынес из-за куста тандем. Конструкция, как и у всех иномирянских велосипедов, необычная: два колеса, но оба — ходовые, и оба — рулевые. Педалями крутят не колеса, а маленькие электрогенераторы, выработанное электричество передается на электромоторы, которые стоят на осях. И аккумулятор есть, так что это уже не совсем велосипед, скорее — электроскутер. Зато ездокам не обязательно крутить педали с одинаковой скоростью. И тяжелым тандем не кажется, Теверд удерживает его одной рукой.

Может, и удалось бы установить этот электротандем на крыше машины, однако он привлечет слишком много внимания.

— Его нельзя оставлять здесь, другие люди могут случайно найти, и заподозрят что-нибудь, — нахмурившись сказала Мирика. — Вероятно, придется бросить его в воду.

Надо же, как легко она распоряжается хорошими вещами, мешает — в болото. То ли не привыкла их ценить, то ли уже понимает, что иногда приходится «бросать чемоданы».

Теверд удивленно глянул на подругу, потом что-то на велосипеде повернул и сложил его пополам. Пригнул руль, тандем стал совсем компактным.

— Ты не говорил мне, что его можно уменьшать, — удивилась Мирика.

— Разве не говорил?! — удивился Теверд.

Сложенный тандем уместился в багажнике, само наличие которого смутило иномирян. Им показалась нерациональной идея выделять пространство внутри транспортного средства специально для грузов.

Сели в машину, в этот раз никто головой не ударился. Виктор, выруливая с обочины, спросил каменнодеревцев:

— Так как, все-таки, вы к нам попали? Случайно?

— Не совсем, — ответил Теверд. — Мы с Мирикой, если не нужно присутствовать в наших школах, ездим по разным местам, связанным с древними легендами. В стране аюров таких мест очень много, а мы состоим в обществе древних легенд, оно старое, традиции требуют, чтобы мы посещали каждое место лично, а не через виртуальность. И мы стараемся узнать про эти легенды как можно больше, вот нам попалась одно малоизвестное объяснение древних высказываний ядосанов… ядосаны — это так называют учителей, пришедших из вашего мира… из другого мира, мы не знаем, из какого, но, скорее всего — из вашего. Так вот, одно высказывание ядосана по имени Мыкыта, можно было понять так: чтобы сторож нор между мирами открыл нору для человека, нужно два человека, которые очень важны друг для друга. Если считать от… от какого-то большого числа обратно, и думать о важном для тебя человеке, то можно достичь… особого покоя, и сторож нор… вы их називаете лазами, он пропустит в другой мир. В обществе древних легенд это объяснение считается слишком смелым, но нам оно казалось правильным. Почему-то…

Теверд замолчал, отвлекся на проехавший навстречу скутер. Теверд и Мирика все время глазели по сторонам, набирались впечатлений. Они уже успокоились, поверили, что с ними все будет нормально, что Виктор с Михаилом действительно хотят помочь. Такую доверчивость можно было бы посчитать наивностью молодых и неопытных, но, скорее всего — чутье пролазников. Ведь земляне действительно не желали гостям зла, наоборот. Пролазников слишком мало, они слишком беззащитны, когда впервые попадают в чужой мир, потому их сообщество держится на взаимовыручке. К примеру, совсем недавно на Планету Земля проникли двое, пролазница со слугой, который ее на себе тащил. Лаз вывел их в Монголию, посреди степи, а вследствие разницы физических законов двух миров, одежда этих пролазников стала ломкой и рассыпалась. Да еще к тому же их язык оказался аналогичен эвенкийскому, лучше бы — просто неизвестный язык. В операции по спасению иномирян участвовало больше половины всех пролазников на Земле. Эту парочку удалось выдать за японских хиппи, туристов, которые так глупо прикольнулись. Избежать шумихи оказалось сложно, но справились.

— Так вы через это общество древних легенд… э-э… познакомились? — спросил Виктор. В мире Каменное Дерево представители разных народов женятся между собой достаточно редко, пожалуй, реже, чем на Земле. Это связано все с теми же циклами спячки, засыпать и просыпаться среди своих удобнее, потому каменнодеревцы мало мигрируют. Браки между людьми разной национальности обычно связаны с общностью интересов, хотя бы хобби.

— Нет, древними легендами меня уже потом Мирика заинтересовала, — ответил Теверд. — Мы сами не знаем, что нас притянуло друг к другу.

— А я догадываюсь, — пробормотал Виктор. Объяснил для каменнодеревцев:

— Пролазников (это те, кто способен открывать лазы или, как вы говорите, норы) притягивает друг к другу. Но об этом мы потом поговорим, если хотите. Как вы к нам в мир попали? Трудно поверить, что нашли способ открыть лаз… вернее, что вы первые за много лет нашли этот способ, никто до вас не смог правильно догадаться. Да и вы тоже не совсем все правильно поняли, необязательно нужно вдвоем лаз открывать, главное, чтобы было, о ком думать, когда от большого числа назад считаешь.

Теверд и Мирика согласно кивнули, парень ответил:

— Мы ничего не знаем про тех, кто ходил из нашего мира в другие миры до нас. Может быть, вообще ничего такого не происходило… со времени ядосанов. По легендам ядосаны закрыли переходы между мирами навсегда, однако все теории, которые есть сейчас, считают, что навсегда закрыть нору между мирами невозможно. И разные методы расчета показывают, что норы в другие миры уже должны были открыться, потому некоторые пытаются их искать. Это не считается очень перспективным, но все равно интересно. А нам, почему-то, особенно…

— Потому что вы пролазники, — усмехнулся Михаил. — И все-таки, как вы догадались открывать лаз на дороге между Мерехотовой Магалой и Смолячем?

— В легендах сказано, что нора открывалась в этом самом месте, — ответил Теверд. — И мерцающая мгла, которая появляется, если открыта нора, дала название городку для отдыха от суеты. Конечно, приезжать из страны Таярви в Смоляч, чтобы попытаться открыть нору в другой мир, это очень странно… но в том самом месте кто-то почувствовал и записал на раховак необычный запах. Дым, но непонятно, что горело. Ваши паравозаки точно такой же запах оставляют. А совсем недавно в Мерехотовой Магале появилась женщина, которую мы с Мирикой посчитали гостьей из другого мира. И мы решили попробовать… а вы про эту женщину ничего не знаете?

— Я подозреваю, что именно к ней мы едем, — усмехнулся Виктор. — Хотя кто знает, может вы про другую говорите. Почему ввы решили, что она из другого мира пришла?

Теверд задумчиво наморщил лоб, ответил:

— Она приехала неизвестно откуда на очень странном велосипеде. У наших велосипедов разные конструкции, но детали стандартные, а у того велосипеда были такие детали, которых не использовали даже в прошлом, когда не было современных материалов. Там было много гаек, их изображения сняли холпами и сохранили на раховаке, а потом обмеряли, и размеры этих гаек такие, каких у нас никогда не было. А еще в велосипеде была использована смазка, ее сейчас только в очень больших машинах иногда используют. И вообще, велосипед был слишком тяжелый и неудобный. Но не велосипед главное, это была бы всего лишь странность, которая привлекла к женщине внимание, потому что женщина явно что-то скрывала про этот велосипед. Она говорила, что велосипед сделал ее муж, но так и не назвала имени. Говорила, что описания этого велосипеда появятся на раховаке, но они не появились. И ее одежда была… слишком некачественная, она прилипала к ее коже и мялась очень легко. Женщина ездила по всей Мерехотовой Магале, заходила в музей растений, но у нее не было холпа, за холпом она поехала уже потом. У нас почти никто не ходит в музеи без холпа, кроме тех, кто отказался от достижений цивилизации. А эта женщина холп все-таки взяла, значит, она от достижений не отказалась. Мы не знаем, какой эта женщина выбрала статус, но, судя по всему — нулевой, хотя можно было выбрать второй, если она только гость города. Чтобы можно было получить пищу, жилье и приобрести паравозак за один пункт статуса.

Да, такая в мире Каменное Дерево система распределения жизненных благ. Не совсем коммунизм, каждый получает в соответствии со своим статусом, но если хочешь получить больше своего статуса, это можно, но твой статус понизится. Учитывая, что статус повышается, если много и хорошо работать, или если совершаешь какие-то «подвиги», получаются те же деньги. Ну, почти, статус украсть труднее.

В принципе, предоставляемого бесплатно статуса два достаточно, чтобы выжить, потому кажется, что в мире Каменное Дерево должно быть много лентяев тунеядцев, однако на деле они предпочитают уйти в виртуальность.

— И это еще не все, — продолжал Теверд. — Эта женщина, когда включила холп, так с ним и ходила. У нас многие так делают, чтобы лучше видеть, или если ищут что-нибудь важное, боятся пропустить… это несложно, просто нужно сообщить раховаку, что ищешь, он будет выделять похожие объекты, это будет видно на холпе. Еще можно карту на холпе вызвать, чтобы легче было передвигаться по незнакомым местам. Эта женщина оставила включенной запись, но так тоже иногда делают, чтобы можно было потом посмотреть еще раз все, что видел, или слышал. Когда происходят очень важные события, или когда сам не знаешь, что ищешь. Обычно только самое интересное на холпе и на раховаке записывают, все подряд — редко, потом трудно будет нужную картину искать. Но эта женщина не убрала разрешение смотреть эту ее запись! И не только изображение и звук, даже ее чувства были доступны кому угодно, так поступают только люди с больным разумом. Иногда мы позволяем другим посмотреть наши чувства, иногда даже делаем запись некоторых своих чувств доступными для всех, но…

— Смотри, они пьют дым! — воскликнула Мирика, показывая на курильщиков, которые стояли возле дороги.

Оба гостя другого мира выхватили свои очки, прикоснулись к браслетам.

— Холпы работают? — удивился Виктор.

— Сначала не могли работать как обычно… то есть, это мы не могли холпами пользоваться, потому что их устройство… перестало быть правильным. В вашем мире, оказываются, отличаются некоторые свойства пространства от наших. Из-за этого холп не мог показывать изображение, связываться с другим холпом. Они могли только записывать звук. Но главное ядро холпа работает на других основах, чем внешние устройства, поэтому холп смог изменить свои настройки, и теперь наши холпы…

Тут Теверд отвлекся, автобус увидел.

— Так сколько же вы просидели в кустах? — спросил Виктор. Принесенный Инной из Мерехотовой Магалы холп начал работать часов через шесть после того, как попал в мир Планета Земля.

Теверд ответил, в пересчете на земные единицы — что-то около получаса. Странно, почему же Иннин холп так долго не мог выздороветь? Однако Теверд сразу прояснил неясность:

— У нас очень хорошие, очень надежные холпы, они могут быстро менять свои настройки. Наверное, тот холп, который взяла та женщина, настраивал себя очень долго, так?

А парень не дурак.

Потом Теверд и Мирика засмотрелись на пятиэтажный дом хрущевку.