XIV

На следующее утро я проснулась на удивление бодрой и выспавшейся. Никаких ночных кошмаров, страхов и уныния. Меня наконец-то посетило чувство умиротворения и покоя. Создалось ощущение, что все кусочки пазла встали на свои места, открывая мне настоящую картину окружающего мира. Сегодня суббота! А это значит, что никаких тебе занятий в институте и целых два дня свободы. В зеркале меня встретило свежее лицо, ясные глаза, уходившие в фиолетовый тон, и лохматая шевелюра. При одной только мысли об Алехандро мое сердце начинало учащенно биться. Все время, которое пробыла в душе, а затем одевалась в своей комнате, я ловила себя на том, что с моего лица не сползала дурацкая улыбка. Конечно, в нашем положении лыбиться до ушей было полным идиотизмом, только я ничего не могла с собой поделать. Странное ощущение счастья заполонило меня. Боже, что же ты сделал со мной, Алехандро?

Сперва я заглянула в спальню к брату. Ванька все еще мирно спал, свернувшись в клубок, а из-под одеяла выглядывали лишь голые пятки. Я не смогла удержаться от соблазна — пощекотала их и получила лишь только бурчание. Усилив свои старания, я все-таки разбудила брата. Ванька был зол, как черт, и за щекотку я получила чувствительный удар подушкой по голове. Затем братишка еще побухтел, развернулся ко мне спиной и крепко уснул. Будить братца еще раз мне не позволила совесть. Похихикав над Ванькой, я покинула его комнату и отправилась на кухню в поисках съестного.

Отец неторопливо поглощал бутерброды, что-что пристально изучал в своем ноутбке и пил кофе. Аромат натурального напитка, без всяких добавок, консервантов и прочей химии, которую теперь добавляют в пачки производители, был настолько аппетитным и заразительным, что я тут же решила и себе сделать кофе.

— Привет, папуля, — я радостно поздоровалась с отцом. — Вчера поздно легли? Как спалось?

Папа оторвал взгляд с монитора компьютера и с огромным удивлением посмотрел на меня. Он закрыл ноут. В его голубых глазах промелькнуло удивление. Конечно, о да, папуля удивлялся моему раннему подъему, хорошему настроению и улыбке до ушей. Не скажу, что я постоянно хожу мрачная, но в последнее время — это уж точно.

— И тебе доброе утро, милая, — ровным голосом отозвался папуля. — Спалось настолько, насколько возможно спать в данной ситуации. Иван все еще спит?

— Да, — ответила я и тут же полюбопытствовала, заливая кипяток в чашку с кофейным порошком. — Долго еще сидели?

— После твоего оригинального ухода, я сразу же отправил спать Ивана и маму. Мы еще некоторое время посидели с Алехандро. После он ушел.

— Мама тоже еще спит? — спросил я, усаживаясь напротив отца.

— Нет. Мама уже давно уехала по делам редакции.

— В субботу? — удивилась я и с жадностью отхлебнула кофе.

— Да, — утвердительно кивнул отец. — Дела… Их никуда не денешь. Я тоже после завтрака убегаю. Скорее всего, мы с мамой вернемся домой только к вечеру. Не смотря ни на что, жизнь продолжается.

Я состроила расстроенную мордочку, опустила лицо в чашку и, глянув на отца исподлобья, пробурчала:

— Я думала, что мы проведем выходной день в кругу семьи. Может, сходим куда-нибудь?

— Завтра, милая. Хорошо? — отец несколько заискивающе заглядывал в мои глаза.

После вчерашнего разговора по душам, я видела, как ему было неудобно передо мной. Словно он опасался моего гнева, обиды и слов. Голубые глаза отца глядели на меня с нескрываемой тревогой. Я широко улыбнулась и взяла первый бутерброд.

— Без проблем, па. Завтра, так завтра. Значит, сегодня засяду за домашнее задание, — беспечным тоном заметила я. — Кривич велел переделать работу.

Лицо папы выражало значительное облегчение. Я понимала, что он сильно переживает по поводу своего прошлого. Правду говоря, это было не так просто принять… Твой отец — вампир. Пусть и бывший. Конечно, я же не могла сказать ему, что все отлично и не о чем беспокоиться. Это было бы неправдой и отцу такое одолжение с моей стороны вовсе не нужно. Папа видел фальшь, чуял ее по голосу, словам и незримым движения век и губ собеседника.

— Вот и отлично, — раздался размеренный голос отца. — Сделай все, а завтра днем сходим куда-нибудь.

Я тщательно пережевала бутер и неожиданно спросила:

— Па, а почему Славентий, Мигель и Алехандро могут передвигаться днем, а ты в свое время не мог?

Папа с видимым облегчением вздохнул. Он прекрасно знал, что мое неприятие всей ситуации заключалось в игнорировании очевидного. Но если я иду на контакт, интересуюсь, задаю вопросы, пусть и самые каверзные, то уже дело сдвинулось с мертвой точки. То есть, я постепенно начинаю принимать темное прошлое папы.

— Святославу почти три тысячи лет, Мигелю и Алексу — примерно по шесть сот лет, а это немало. Просто они могут передвигаться днем и не под прямыми солнечными лучами. И что бы ты знала, что даже у Меррава все вампирские способности днем меркнут.

— А ты? — робко спросила я.

— А что я? — удивленно спросил меня отец. — Я был вампиром каких-то сто пятьдесят лет. Этого мало, что разгуливать днем. Васенька, я был относительно молодым вампиром.

— Понятно, — тихо прошептала я и принялась за очередной бутер.

— Ладно, дочь, мне надо бежать на встречу с инвесторами, — с этими словами отец поднялся из-за стола. — Если есть желание, погуляй с братом днем. Сегодня отличная солнечная погода. Огромная просьба — не гуляй до самой темноты. Просто в следующий раз Алехандро не сможет быть рядом…

Тем временем отец деловито уложил свой ноут в кейс и выжидающе уставился на меня. Я усиленно закивала, соглашаясь с папой. После близкого знакомства с монстрами обеих рас, у меня надолго пропало всякое желание перечить отцу. Когда папа был уже на пороге кухни, я окликнула:

— Па!

— Да, Вася? — он тут же развернулся ко мне лицом и внимательно посмотрел на меня.

— Папуля, как бы там ни было, я все равно любила, люблю и буду любить тебя… Мама не могла полюбить монстра… И ты… никак не мог быть им…

Лицо отца стало растерянным, словно он весь наш завтрак ожидал от меня этих самых слов, и дождался. Широкими шагами, он пересек кухню и оказался рядом со мной. Отец заключил меня в крепкие отцовские объятия.

— Я тебя тоже очень люблю, доченька, — растроганно шептал отец, целуя мое лицо. — Ты с братом и ваша мама — самое главное, что вообще есть в моей долгой жизни. И твое мнение, Вася, дороже всего на свете. Я так боялся твоего осуждения.

Он фактически поднял меня с табурета, и я уже задыхалась от сильной хватки отца. Хоть он и был человеком, но, по-моему, некую часть вампирской силы не растерял.

— Хватит, — прохрипела я, вырываясь из рук отца. — Ты меня задушишь!

Отец наконец-то усадил меня обратно на мое место. Он был несколько смущен и растерян. Я рассеянно пригладила волосы, пожелала отцу удачного дня и вернулась к еде. Папуля еще потоптался на кухне и с тихим вдохом облегчения ушел по делам. Было слышно, как хлопнула входная дверь.