"Внимание: АХИ! (Фантастические памфлеты, пародии и юморески)" - читать интересную книгу автора (Бахнов Владлен)

Глава пятая

Не считая пива и Попечителя, огогондцы больше всего любили конкурсы на звание мисс Огогондия.

Согласно правилам самой красивой женщиной Огогондии считалась та, которая занимала на этом конкурсе второе место, ибо первое место было пожизненно закреплено за госпожой Попечительшей.

Участницам конкурса полагалось быть красивыми, упитанными, целомудренными, обаятельными и образованными.

Красота измерялась приближенностью к идеалу.

Целомудренность — площадью и густотой румянца, который должен был — по идее — появляться на лицах претенденток после прослушивания определенных, отобранных лично Попечителем анекдотов.

А образованность определялась количеством вызубренных наизусть изречений из цитатника Дино Динами. Причем наибольшее число баллов за образованность получали те красавицы, которые настолько хорошо знали цитаты, что умели произносить их не слово за словом, а через слово, через два и даже из конца в начало.

И вот теперь чемпионат красоты подходил к финишу. Под звуки марша лучшие красавицы Огогондии, покачивая лучшими в Огогондии бедрами, вышли на сцену и очаровательно склонили набитые цитатами головки.

— Итак, леди и джентльмены, — объявил ведущий, — я имею честь сообщить вам, что второй красавицей Огогондии в этом году выбрана очаровательная Ора Тория.

Аплодисменты, свистки и крики болельщиков заглушили ведущего, и он, прося тишины, поднял руку.

— Но я не сказал вам самого главного. Радость наша не поддается описанию! Поздравить юную победительницу прибыл сам Великий Попечитель. Браво, Динами!

Зрители вскочили, и под неистовые вопли Великий Попечитель в сопровождении приближенных появился на сцене.

Самые стройные в Диктатории ноги подкосились.

Увидев Попечителя, осчастливленная красавица попыталась упасть в обморок. Но опытные приближенные подхватили ее и поставили на место.

— Поздравляю тебя, мисс Огогондия! Ты вправе носить это гордое имя! — прочувствованно сказал Попечитель и трижды поцеловал Ору Торию.

Ора Тория не смогла сдержать счастливых слез. И операторы телевидения показывали эти самые счастливые во всей Огогондии слезы крупным планом.

А телевизионную передачу с интересом смотрел, спрятавшись в секретном объекте (а+b)2, настоящий Дино Динами.

— Но помни, Ора Тория, — говорила копия, — что высокое звание мисс Огогондия накладывает на тебя такую же высокую ответственность, ибо вся Аномалия глядит и не может наглядеться на твою типично огогондскую красоту.

Нет никаких сомнений в том, что конкурс на звание мисс Огогондия явился ярким свидетельством высокой породистости нашей расы и еще раз продемонстрировал всему миру, как мы красивы. И думается мне, что брак мисс Огогондия с мистером Огогондия, которого мы выбрали на прошлой неделе, послужит хорошим начинанием для выведения новой расы Огогондия-люкс.

— Послушайте, вам не кажется, что он говорит что-то не то? — спросил Главного конструктария его пожилой коллега.

— Нет, не кажется. Вы только посмотрите, как ему аплодируют. — И Главный конструктарий показал на экран наполненной коньяком рюмкой. — Он говорит то же, что сам Великий Попечитель. И так же, как Великий Попечитель. И если бы вы, коллега, не знали, что это кибер, вам бы и в голову не пришло, будто в его речи что-нибудь не так и не то. Будьте здоровы!

— Ваше здоровье! Но я все время боюсь, что у него откажут сдерживающие центры, которые мы так и не смогли отрегулировать, и тогда…

— Не бойтесь. Он уже принимал парад, выступал на вегетарианском обеде, произносил речь на открытии клуба закрытого типа… И все обошлось. Давайте лучше припомним, не забыли ли мы кого-нибудь вставить в список?

— Нет, нет. Я два раза проверял: всех вставили. Кроме этого бездарного Котангенса.

— И правильно не вставили его. Сбежал от нас в самый критический момент. Пусть теперь поплачет! А представляете, что будет с Предводителем гуманитошек, когда он узнает, как нас наградили?

— Кондрашка, не меньше.

— Никак не меньше. На меньшее я просто не согласен!

Прошло две недели. Испытательный срок подходил к концу.

— А теперь, дорогуша, — сказал Дино своему двойнику, — теперь тебе предстоит самое главное испытание. Сейчас ты пойдешь завтракать с моей супругой Брунгульдой. Постарайся вести себя так, чтобы она ничего не заметила. Не нервничай, будь спокоен, сдержан…

— И старайся не бояться госпожи Брунгульды, — вставил Баобоб.

— Болван! Если он не будет ее бояться, она сразу поймет, что это не я. Бойся, но не трусь. Ясно? Всем своим видом показывай, что ты сам себе хозяин. Но показывай так, чтобы Брунгульда этого не заметила. А теперь ступай. А то чай остынет.

Кибер покинул секретный объект и, пройдя анфиладу комнат, вошел в столовую, где его уже ждала прелестная Брунгульда.

— Доброе утро, дорогая, — проговорил кибер, целуя Попечительшу в лоб. — Как ты себя чувствуешь?

— Как обычно, — недовольно ответила Брунгульда. — А между прочим, я так и предполагала. Ты знаешь, что Великания открыла на своей планете?

— Нет, дорогая, не знаю.

— И я не знаю. Но это как раз и подозрительно.

Раз мы ничего не знаем, значит они ничего не сообщают. А раз они ничего не сообщают, значит им есть что скрывать.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что, если бы им нечего было скрывать, они бы не молчали. Это же всем ясно!

— Но я не совсем понимаю…

— Еще бы. Это же твое обычное состояние…

— Ну, слава богу, — сказал с облегчением Дино. — Опыт удался. Брунгульда ничего не заметила. Можете выключить экран. Я хорошо знаю все, что будет дальше. Бедный кибер!

— Ничего, Ваше Равенство, у кибера буквально железные нервы, — успокоил Попечителя Урарий. — Он выдержит.

— А молодцы конструктарии, не подвели! Кстати, наградные списки они представили?

— Так точно.

— Никого не пропустили?

— Никого, — уверил Баобоб.

— Ну и?…

— Согласно спискам, — доложил Урарий, — все принимавшие участие в создании копии отправлены на перевоспитание.

— Ай-ай-ай! А какие хорошие люди были, — грустно покачал головой Попечитель. — Но раз надо, значит надо… Выходит, теперь про эту копию знаем только мы с вами?

— Только мы! — так же грустно подтвердили Баобоб и Урарий.

— Тогда вопрос, — сразу же перешел на деловой тон Динами. — Сколько при мне находится приближенных? Ответ; два. Вопрос: а при моей копии сколько? Ответ: ни одного. Вопрос: а почему? Ответ: а по халатности. Значит, с сегодняшнего дня один из вас будет дежурить при мне, а второй — при моем двойнике.

— Чрезвычайно правильное решение, — сказал Урарий. — И позволю заметить: существование кибера настолько засекречено, что находиться при нем прямая обязанность нашего талантливого начальника Департамента секретов.

— Прошу прощения, но мой дорогой друг не учел следующего обстоятельства: наличие двойника является важнейшей государственной тайной. А кому охранять тайны, как не славному Департаменту тайн?

— Нет уж, извините: кибер засекречен или не засекречен?

— Засекречен. Но любая засекреченная вещь превращается в тайну.

— Пусть так! Но каждая тайна, в свою очередь, становится секретом. Логика!

— Вы меня логикой не пугайте!

— А вы не делайте из тайны секрета.

— Господа приближенные, будьте взаимно вежливы! — прервал их Дино. — Существование копии является государственной тайной, и тут ничего не попишешь. Значит, при кибере будет тайный начальник, а секретный — при мне. Все. Точка!

— Ваше Равенство, вы отдаляете меня от вас? — обиженно спросил Урарий.

— Нет, я только приближаю тебя к моей копии.

И Урарий успел заметить злорадную улыбку своего тучного соперника.

Гуманитологи нервничали… А неясные слухи об успехах конструктариев обрастали невероятными подробностями, в которых было все, кроме правды.

В этот день Предводитель гуманитологов вызвал своих заместителей и заперся с ними в кабинете.

— Я должен сообщить вам крайне удручающую новость! — сказал Предводитель. — К сожалению, мои опасения оказались не напрасными. Бесчестным конструктариям удалось-таки втереться в доверие к Попечителю.

— Да что вы говорите!

— Откуда это известно?

— Может быть, все не так страшно?

— Нет, страшно! И именно так! Не далее как вчера ночью всех конструктариев собрали и увезли. А вы понимаете, что это значит? Это значит, Попечитель признал работу конструктариев настолько важной и перспективной, что приказал немедленно отправить их в более тихие места и создать им такие условия, чтоб никто не мешал их деятельности.

— Вот везунчики!

— Я всегда говорил, что эти проходимцы умеют устраиваться!

. — Но что же нам теперь делать?

— Нужно пойти к Попечителю, — твердо сказал Предводитель. — Пойти и добиться такого положения, какого добились пройдохи конструктарии. Мы заслужили это, господа, и получим. Я верю в справедливость Великого Попечителя!

— Десять… девять… восемь… семь… — отсчитывал кто-то напряженно и четко.

Загадочный, напоминающий сложную счетную машину аппарат шевелил стрелками приборов… Загорались и гасли разноцветные лампочки, и стремительные зигзаги изменяли очертания на его голубых экранах.

Что это за фантастическое достижение науки и техники?

И кто этот человек в белом халате? Он сидит за пультом управления, нажимая на многочисленные кнопки и не отрывая взгляда от тревожно вспыхивающих цифр…

— Шесть… пять… четыре… — продолжал отсчитывать голос.

Пальцы сидящего у пульта человека все ближе подбирались к красной кнопке…

— Три… два… один… ноль!

Человек нажал кнопку.

Взвыла сирена…

И из никелированной трубки тонкой струйкой потекла в маленькую чашку темная жидкость.

Загадочный аппарат, именуемый в просторечии кофеваркой, сделал свое дело.

— Кофе для Попечителя готов! — торжественно возвестил голос.

Человек, сидевший у пульта, поставил чашку на поднос и передал вошедшему офицеру охраны.

— Кофе для Равного среди Равных, — сказал он.

Офицер пересек коридор и с теми же словами отдал поднос следующему офицеру.

Так, переходя из рук в руки, поднос попал, наконец, к тому, кому доверено было вручать кофе самому Попечителю.

Облеченный доверием офицер вошел в кабинет, где на высоком-высоком кресле за высоким-высоким столом восседал Равный среди Равных, и, взойдя по ступенькам, поставил перед ним кофе.

— Слушаю вас, господа гуманитологи, — сказал, прихлебывая кофе. Попечитель. — Просите все, что вам требуется, и не бойтесь. Ибо вы имеете такое же полное право просить, как я отказывать.

— Ваше Равенство, — поднялся Предводитель гуманитологов. — Наши опыты по превращению людей в роботов подходят к концу. И теперь нам требуются только полуфабрикаты.

— А разве в Огогондии мало населения? Берите, сколько нужно.

— Но кого брать, Ваше Равенство? По какому принципу?

— Н-да, принцип должен быть. Это верно. — И Попечитель задумался. — А вам не кажется, господа гуманитологи, что в Огогондии развелось много рыжих, а? Ходят тут, понимаете. Все не рыжие, а они, видите ли, рыжие. Нескромно даже как-то получается. И что мы с ними ни делаем, а они все есть и все такие же рыжие!

— Совершенно справедливо, Ваше Равенство.

— Так вот вам и принцип. Все рыжие в вашем распоряжении. А не хватит, мы вам еще каких-нибудь подыщем. Только работайте! — И Попечитель встал, показывая, что аудиенция окончена.

— Браво, Динами! — выкрикнули дружно ученые и удалились.

— Секретный! — позвал Динами, когда гуманитологи вышли.

— Начальник Департамента секретов здесь! — возник посредине кабинета Баобоб.

— Насчет рыжих слыхал?

— Так точно!

— Набросай секретный закон. Я подпишу. А как с бомбами?

— Все в порядке. Моим людям удалось по секрету купить десять бомб. Правда, не то чтобы ультрасовременных, но…

— Ничего, ничего, я за модой не гонюсь. Мне лишь бы взрывались. И почем брали?

— Дешевле грибов, Ваше Равенство. Всего по миллиону за каждую…

— Орлы! Хвалю! Урарий!

— К вашим услугам! — ответил, мгновенно материализуясь в воздухе, начальник Тайного департамента.

— А Секретный департамент тебя обскакал. Бомбочки-то они купили! — сообщил Динами.

— Да, Ваше Равенство, я уже знаю, — развел руками начальник тайн. — Молодцы секретники. И всего по полмиллиона за штуку отвалили. Просто поразительно!

— А ты говорил: по миллиону за каждую? — строго обратился Дино к начальнику секретов.

— Ну да, по миллиону за каждую… за каждую пару, — уточнил Баобоб и, едва улыбнувшись, взглянул на Урария: «Ну что, съел?!»

— Браво, Динами! — выкрикнул Урарий, появляясь в дверях секретного объекта.

— Браво, брависсимо! — нехотя ответил кибер, лениво поднимаясь с дивана. — Небось опять поведешь меня завтракать?

— А что делать? Я человек маленький…

— Господи! Сто раз я уже завтракал с госпожой Попечительшей! И если бы ты знал, что самое страшное в этих завтраках…

— Догадываюсь.

— Нет, не догадываешься. Манная каша с изюмом — вот чего я не могу терпеть. И вот что мне приходится есть каждое утро. Как только я сажусь за стол, так мне подсовывают эту проклятую кашу!

— Но вы можете ее не есть!

— Да? Черта с два! Мой оригинал обожает это блюдо, и, значит, я, чтобы не вызвать подозрений, тоже должен его обожать. Манная каша с изюмом! — . содрогаясь, повторил кибер. — И зачем меня сделали копией Попечителя? Я бы с удовольствием умер, но не знаю, как это делается. Как ты думаешь, приближенный, если я попрошу Попечителя казнить меня, он уважит мою просьбу?

— Честно говоря, не уверен. Доброта нашего Попечителя не знает границ, и он всегда рад в таких вопросах пойти навстречу. Но боюсь, что этой просьбы он не исполнит…

— Так что же мне делать? Неужели нет способа избавиться от манной каши?

Урарий оглянулся по сторонам.

— Если позволите, я мог бы дать вам совет. Но боюсь, что вы не согласитесь…

— Соглашусь, соглашусь…

— Тогда слушайте: сегодня вечером в резиденции состоится грандиозный прием…