"Рисолинда" - читать интересную книгу автора (Войцеховская Галина Анатольевна)Глава 9.Вечером Хоннор подсел к Мелисенте, тихо заговорил: -- В старой кузнице на Ларемурской дороге есть у меня знакомец. Переночевать зашел я к нему. Много он мне за ночь порассказал... По всему краю творится невиданный разбой. Что ни день - то постоялый двор разобьют, то путников на привале перережут. Жгут, грабят, насильничают... Жители деревень с перепугу бросают свои дома, бегут под защиту городской стражи. В городе свободного угла не найти, все занято беженцами, а подвоз припасов сокращается - в иные дни на базаре не купить тощего куренка. За меру пшеницы или за кусок солонины цену запрашивают втрое... Префект объявил о найме в егеря - будут ездить по дорогам, пресекать всякий разбой, следить за порядком, людей подозрительных останавливать. Да только народ опасается, что от тех егерей больше горя будет, чем от разбойников - власти им дали много... На это дело ввели дополнительный налог - по гривне с человека. От всего того и в деревнях, и в городе народ гудит, и кое-где уж заговаривают недовольно. Зато в харчевнях вовсю торгуют дешевым хлебным вином, а то и бесплатно подносят - народ пьет и колобродит. По дорогам шатаются певцы да менестрели - поют баллады о храбрых разбойниках, об ихней вольной жизни, о легкой доле без трудов и забот... Ещё одно... в начале весны по холирудской дороге прошла шайка разбойничья - нищенок убивали. Без разбору - старых, молодых... И если где встречали поселянку горбатую - тоже не миловали. Ровно об той поре река тебя и принесла... Я думаю - это тебя искали разбойники... Прямо сердце у меня ноет, чует беду. Скажи по чести - есть мне причина бояться? -- Есть... только это мне бояться надо... Ты-то, хоть и с горбом, за нищенку или поселянку никак не сойдешь. Тебя не тронут. А если боишься - так оставайся здесь. Вон как на тебя девушки здешние поглядывают... Женишься, избу себе новую поставишь на прежнем месте, или поближе к деревне где-нибудь... Ты еще молодой, детей народите - не все же тебе бобылем жить, старое горе мыкать... Хоннор посидел, глядя в пол, играя желваками на жестких скулах. Поднялся: -- Очень хорошо, что котомка твоя в избе сгорела... - и полез на сеновал. Утром Шошон, пряча глаза, поведал Мелисенте: -- Нынче у нас понедельник, а в пятницу повезут наши мужчины медовуху на воскресную ярмарку в Ларемур. Заодно и разбойников доставят ларемурскому палачу. Уж очень всем неспокойно - вдруг ещё кто-нибудь из них какое злодейство сотворит. Кертиса я на телегу пристрою - он пластом лежит, дорога будет ему сущей мукой. Это все, чем я могу его отблагодарить, потому что Шоннан пылает ненавистью, и жаждет отмщения своим несчастьям, и его требования находят полную поддержку у односельчан. Я же не могу пренебречь мнением жителей деревни, пусть даже в угоду собственному мнению. Оставь я в деревне Кертиса - многие были бы недовольны. -- Что же ты хочешь от меня? Меня-то твои односельчане слушать вовсе не станут. Шошох опустил голову, руки у него затряслись: - Не могу я отдать им мальчишку. Он не такой, как эти разбойники... Уж не знаю, как он с ними оказался, только вижу, что неплохой человек. Я ничем... ничем не могу помочь... и смириться не могу... Шошон закрыл ладонями лицо: -- Придумай что-нибудь. Я знаю, ты можешь... такое, чтобы никто не догадался... У тебя власть, сила... -- Какая же у меня сила? Какая власть? - удивилась Мелисента. Шошох вдруг бухнулся на колени: -- Прости... прости за неуместную мою болтовню. Я видел Венец на твоей голове... если тебе неугодно о том говорить - прости. -- Подожди-ка, Шошон... сядь на лавку... вот так. А теперь рассказывай. Все, что знаешь - и про Венец, и про все... Я спросить у тебя не могу - я не знаю, о чем здесь спрашивать... Шошон изумленно вытаращился: -- Как же ты заполучила-то Властительный Венец, ничего о нем не зная и не ведая? -- Так вот и заполучила - без всякого на то моего желания. И ничего, кроме беды, от того Венца до сих пор не видела. Шошон покачал головой: -- Человеку не дано судить, в чем его счастье, в чем беда. Недальновиден человек, и не любит задумываться о глубинной сущности вещей и событий... Вот и ропщет... а Великое Провидение заботится о человеке, и всегда дает ему именно то, в чем он нуждается более всего. -- Вот уж не сказала бы, что я нуждалась во Властительном Венце. -- Ты о себе говоришь и думаешь... А может, это Венец нуждался в достойной его владелице? Древняя Магия сильна неодолимо, и действует согласно воле Провидения. Венец будет тебя хранить и направлять. Главное для тебя - не отступить от его воли, не пренебречь Предназначением - потому что это разрушит волю Провидения, и во власть вступит Хаос, и великие бедствия постигнут тебя. А вместе с тобой - и весь тот мир, в котором ты - лишь инструмент для достижения равновесия и совершенства. Мелисента всплеснула руками: -- Мудреные твои речи... Давай-ка, разъясняй с самого начала! Отчего это человек не может судить, в чем его счастье? Всякий знает и сам, что для него лучше, и всякий печется о своем благополучии. - Не скажи... вот Шоччен - ты его видела - все жалуется на строгость своей жены. Сетует и ропщет, и не понимает того, что без неё он бы уже давно пропал. Он веселый и добрый, но в делах ленив и глуповат, все у него спустя рукава. Да и к хмельному пристрастен. А Шоччиха скупа, любит поворчать, иной раз в сердцах муженька и поколотит - но она женщина умная, разворотливая, дом у них полная чаша. Детки растут хорошие - умные в мать, веселые в отца. Хранит Шоччена мудрое Провидение - а он на то ропщет, не понимая своего счастья... Со мною же было вот что - в молодости ещё, тридцать лет назад... В те времена винокурня, где ты разбойников зельем угостила, была постоялым двором. Рядом через ущелье был каменный мост - теперь он обвалился, ты наверняка видала его остатки. Дорога наша была проезжая, вела в морской город Тахос. Вот как-то повезли мы - я, мой брат старший, и ещё двое парней - медовуху на постоялый двор, в тамошнюю харчевню. И познакомились в харчевне с одним человеком... Много чудесного он нам рассказал о Тахосе, о кораблях и дальних странах, о приключениях, сокровищах, да мало ли ещё о чем. И подбил он нас ехать с ним в Тахос - наняться на корабли матросами. Мир повидать, вернуться домой лет через пяток - богатыми, бывалыми морскими волками. Так нам головы заморочил - мы согласились. Оставили коня и телегу на постоялом дворе, стали садиться в кибитку к этому человеку. Кибитка была большая, с деревянной подножкой. Все благополучно сели, а под моей ногой подножка вдруг обломилась. Хорошая, крепкая подножка из толстой доски... Упал я очень неловко и поломал руку. Уехала кибитка без меня... Брат мой старший на ней уехал - больше я его и не увидел никогда. А парни вернулись потом, через много лет. Оказалось, тот речистый человек был вербовщик, ездил по кабакам, уговаривал деревенских дурней идти в матросы - а после их на корабли продавал. Хуже любого рабства была такая служба. Брат мой сгинул безвестно в неведомых морях. А может - живет где-нибудь... Иногда я думаю - а вдруг он стал правителем богатого теплого острова... Тогда мне не так больно вспоминать о нем... Один из тех парней вернулся нищим - родня его из милости приютила. Второй приехал богатым, да не зажился долго - точили его раны, болезни. Много он страшного порассказал о морской службе... грязного, жуткого... Пиратствовал он и убивал, и богатство не пошло ему впрок. Уж перед самой смертью, когда он и с постели не поднимался - нагрянула в нашу деревню стража из Тахоса. Взяли его в кандалы, как морского разбойника, и повесили бы на городской площади на другой же день - много за ним было всяких злодеяний. Да накануне он помер-таки. В тюрьме, на вонючей соломе... А донес о его возвращении нищий матрос - позавидовал богатству, не дал спокойно помереть в родной деревне. Да и сам тот матрос уже в деревню не вернулся - обрыдли ему скупые милости да щедрые попреки родни. А я - вишь, живу. Женился, деток народил, похоронил своих стариков - честь по чести... Хорошо прожил свою жизнь, и понимаю умом - Провидение хранило меня. Но иногда такая вдруг тоска возьмет - что если бы я уплыл в море, увидал бы весь мир, попробовал бы разных приключений... Утешение мне одно - такова была воля Провидения. Предназначение мое было - жить здесь. Какие бы я муки претерпел, уйдя в морскую службу - никто уж не узнает... И сколь угодно много можно найти таких примеров. У любого человека - жизнь его если рассмотреть внимательно и беспристрастно - везде увидишь доброе руководство Провидения. А об суровых наказаниях за пренебрежение волей его, думаю, ты и сама немало историй вспомнишь. -- Да, пожалуй, так... Что ж, приходится признать, что Провидение даровало мне Венец для какого-то, пока неведомого мне, Предназначения. Как же мне его распознать, и волю Провидения исполнить? Ведь Властительный Венец - дар немалый... Шошон вздохнул: -- Вот этого тебе никто не скажет... Я только могу поведать о своих соображениях на этот счет... Мудрое Провидение выбирает, кому вручить свой дар, и не ошибается никогда - иначе это не было бы Провидение. Именно ты достойна этого дара более всех. Значит, если ты будешь поступать в полном согласии с твоими понятиями, убеждениями и характером - во всех сложных и противоречивых жизненных ситуациях - это и будет соответствовать воле Провидения... -- Что ж, тогда давай вернемся к началу нашего разговора, и разберемся, что именно мне даровало всевластное Провидение. Откуда ты знаешь про этот Венец? -- Ремесло пасечников - древнее ремесло. А мой род - древнейший из родов. Живу я просто, и не кичусь происхождением - но из моего рода Короли дважды брали себе жен. И потому я имею право войти в Великий Собор. Венец... когда-нибудь ты увидишь и сама... в Великом Соборе есть фреска - картина на стене, в левом пределе. Там изображена одна из первых Королев - Лаис. Она была женой Короля Ларра - основателя города Ларемура. За ужином я попрошу Шошоху спеть древнюю балладу про девушку с серебряными волосами. Шошоха любит эту балладу, потому что - может быть, ты заметила - у неё красивые серебристые волосы, и ей очень льстит сравнение с Королевой Лаис... Это почти забытая баллада - не диво, что ты никогда не слышала её. Знаю, что Венец сделали Великие Святители, и у него есть некие магические свойства... Вот, пожалуй, и все, что мне известно... Непостижима воля Провидения, а мы должны ей служить... При оглашении Последнего Золотого Права я присутствовал... Зал Собора огромен, я не разглядел твоего лица, и тебя бы не узнал, если бы не Венец. Ты велела мне молчать - я молчу. Никогда не выдам твою тайну - можешь этого не бояться... Они посидели, думая каждый о своем... Потом Мелисента напомнила: -- Что же нам, все-таки, делать с Кертисом? Мальчишку, действительно, жаль отдавать в руки палачу. Ты не затевал бы этого разговора, если бы не верил в возможность его спасения. Расскажи, что ты задумал? -- Вот что - я сегодня же объявлю, что в среду отправлюсь в Рисолан, за разным строительным припасом. Там самые знаменитые кузнецы да железных дел мастера работают. Старшей дочери я весь железный припас для строительства дома - гвозди, скобы, петли оконные и дверные, и прочее - все дал в приданое. Шоннан-то был не богат, когда женился на моей дочери, и не скоро бы сумел построить свой дом. Это он уже после разбогател... Теперь дом сгорел, и строить его нужно заново - вот я и поеду за новым железным припасом. Сейчас-то Рисолан считается далеким городом - дорога в него кружная, огибает горный хребет - три дня в один конец. А вот раньше, когда был ещё цел Тахосский мост, была прямая дорога, и доехать можно было за день. Сейчас о той дороге и не помнит никто... Через нашу речку есть брод - выше по течению, примерно в полудне езды отсюда. Когда время засушливое - вот как сейчас - переехать можно вполне, хоть и не без труда. Ты сегодня объяви за обедом, что собираешься ехать в Рисолан безотлагательно - дескать, родня у тебя там. А я вызовусь с вами за компанию - за компанию-то, дескать, сподручнее. Среди наших деревенских не найдется охотников тащиться со мной в Рисолан - далеко и хлопотно, да и не любят они незнакомых мест. Только мы до Ларемурской дороги ехать не будем, через реку переберемся по броду. Я телегу нагружу всяким съестным припасом, якобы в Рисолане продать, а железо на те деньги купить. По той стороне мы дубняком поедем - там дороги хотя и нет, но под дубами кустарник не растет, проедем. Напротив деревни до вечера в дубняке спрячемся, а ночью я реку переплыву, Кертиса из амбара тихонько выведу. Как-нибудь уж дотащу до реки, а там вы мне поможете... Мальчишку заберем, и скоренько поедем по Тахосской дороге, от разрушенного моста. Недалеко от Рисолана есть каменная башня - среди последних горных отрогов, уж перед самой равниной. Там когда-то колдунья жила... говорят, она-то наш мост и обрушила, чтобы невдалеке от её башни не ездили, да покой её не тревожили. Ну, колдуньи-то той нет уж давно, а люди все равно в те края не заглядывают - боятся... В лесу вам без избы делать нечего - сейчас на дворе уж сентябрь, скоро дожди пойдут. В Ларемур мальчишку везти - здесь дорога только одна, погоню мигом наладят. Шоннан злобится на него отчего-то - спуску не даст, он въедливый и цапучий, как клещ. А так - никто и не догадается, куда мальчишка делся. Вернусь я вовремя - мы два дня на дороге выгадаем. Скажу твердо, что доехали вместе до самого Рисолана, мальчишки не видел, ничего не знаю. В башне я вам оставлю все припасы - зиму можно будет пересидеть при надобности. Пока-то он выздоровеет... Досталось ему крепко... -- На что же ты железо купишь, если весь товар свой оставишь нам? -- Я на железо денег из дому возьму. Ты не думай, что я от того обеднею, или, тем паче, буду лишения какие испытывать... Я много на вид не выставляю, но род мой не бедствует. Я бы и больше уплатил, чтобы только посмотреть, как будет беситься Шоннан. -- Что ж, план хороший. Хотя ехать я была намерена совсем даже не в Рисолан, но мальчишку действительно иначе не спасти. Пойду, расскажу все Хоннору. Не уверена я, что он захочет со мною ехать, но вдруг... |
|
|