"О влиянии идей и образов Милорада Павича на творчество Уильяма Шекспира" - читать интересную книгу автора (Хаецкая Елена Владимировна)Глава первая. ПредпосылкиВпервые мысль о том, что Милорад Павич мог оказать существенное влияние на творчество Уильяма Шекспира, возникла у нас при последовательном прочтении «Хазарского словаря», «Вечности и еще одного дня», «Ричарда Третьего», «Макбета» и «Гамлета». Как известно, важное место в художественной ткани «Хазарского словаря» отводится теме сновидений: персонажи встречаются во сне, во сне любят и ненавидят, видят одни и те же сны; сны определяют двойничество персонажей и в конечном счете их судьбу. Абсолютно павичевская тема сна звучит в «Ричарде Третьем». Звучит так открыто, что это не может не бросаться в глаза. В начале IV акта жена Ричарда — леди Анна — жалуется: Чуть позже, перед решающей битвой, королю Ричарду и его противнику графу Ричмонду, будущему королю Генриху VII, снится один и тот же сон. Наутро Ричард говорит: Граф же Ричмонд рассказывает: Характерно, что леди Анна является своему преступному мужу не с обвинением в убийствах (в том числе и ее самой), как другие духи, но с напоминанием о чем-то более важном — о погубленном сне: Во сне погибает шотландский король Дункан, зарезанный Макбетом, гламисским и кавдорским таном. После совершенного убийства сам Макбет в ужасе твердит одно и то же: Примечательно также, что не спать — или, точнее, странно спать — обречен не сам Макбет, а его жена. Она бродит, не просыпаясь, по замку, пишет какие-то письма, беспокойно трет руки, бормочет: «Повторяю тебе, Банко похоронили. Он не может выйти из могилы…» Как и леди Анна, леди Макбет, несомненно, видит сны своего мужа. Встречаются в произведениях Шекспира и другие существенные элементы павичевских тем. Так, в «Гамлете» мы видим бродячий театр, который в буквальном смысле слова привез с собой смерть — смерть Гамлета-старшего. Этот сюжет, без сомнения, коррелирует с аналогичным же сюжетом «Последней любви в Константинополе»: «…В этот самый шатер по четвергам приходит компания жуликов и шарлатанов, они показывают здесь представления для легковерных. И есть у них одно о смертях капитана Харлампия Опуича, твоего отца», — говорит Софронию Маг. В обоих случаях, и у Павича, и у Шекспира актеры за плату играют специальное представление на сюжет о смерти отца героя. Другое павичевское место в «Гамлете» связано с темой духового музыкального инструмента. Персонаж «Последней любви в Константинополе», Пахомий Тенецкий, превосходно играет на кларнете, а кроме того, у него есть спутница, которая каждый вечер «должна была сосать его», что она и проделывала, «прикасаясь к нему легкими движениями пальцев и губ». И лишь спустя долгое время, перед самой смертью, Тенецкого осенило: «Впервые он слышал Растинины губы и пальцы изнутри, сквозь самого себя… Растина не на кларнете, а на нем, капитане австрийской армии Пахомии Тенецком, исполняла Франца Иосифа Гайдна… Пахомий Тенецкий понял, что Растина обладает виртуозной техникой игры на кларнете…» В этом смысле своеобразно преломляется диалог Гамлета с Гильденстерном: В свете нашего утверждения о влиянии Милорада Павича на некоторые темы и образы Уильяма Шекспира, язвительные реплики Гамлета обретают дополнительный, непристойный смысл. Встречаются и другие совпадения, которые вряд ли могут быть случайными или малозначительными. Все это побудило нас начать исследование в поисках закономерностей, которые однозначно указали бы на то сильное влияние, которое Милорад Павич оказал на творчество Уильяма Шекспира. |
|
|