ГЛАВА 30

Утром Астафьев встретился с женой на заседании все той же оперативно-следственной группы. Юрий попытался встретиться с ней взглядом, но Ольга демонстративно его игнорировала. Он ожидал от нее какого-либо разноса по поводу его следовательской деятельности, но накачка пришла совсем не оттуда. Уже когда все расселись, прибыл тот самый толстый полковник из Железногорска. Как выяснилось, он оказался новым начальником криминальной милиции области, неким Мишиным. Он и задал Астафьеву вопрос по поводу его работы. Юрий коротко доложил о справке, что он обнаружил в архиве, и о последствиях этого его достижения. Генерал оживился.

— Так, это все хорошо, это существенный прорыв в нашем расследовании. Но что вы до сих пор делаете в Кривове, Астафьев?! Езжайте в Железногорск, подполковник, сейчас же! Любыми путями пробейтесь к этому козлу и допросите его. Нам нужно знать, в чьи поганые руки ушел этот автомат. Это может дать ключ ко всему расследованию.

Астафьев же был не столь оптимистичен.

— Но, логичней было бы поручить это дело самим комитетчикам. Тому же Иванову.

— Где? Где этот ваш Иванов?

В самом деле, Бульдога Миши сегодня на совещании не было. А Мишин продолжал бушевать.

— И не ждите, подполковник, что кто-то сделает за вас вашу работу. Эти орлы из комитета способны только присваивать себе чужую добычу, да красиво отчитываться!

— Но я не думаю, что наши коллеги из ФСБ сейчас подпустят меня к нему. Насколько я знаю такие ситуации, его сейчас там крутят по всем вопросам «Сокола» круглыми сутками.

— А вы не думайте, Астафьев, вы делайте. Поулыбайтесь там, трахните кого-нибудь, может, вас к нему и пропустят.

"Так, уже и этому полкашу что-то про меня ему наплели", — с досадой подумал Юрий. По ухмылкам Панкова и Колодникова он понял, откуда дует ветер.

— Хорошо. Можно отбыть прямо сейчас? — спросил Юрий.

— Нет, дождись конца совещания.

С точки зрения Астафьева самым интересным было сообщение Паши Зудова.

— Мы проверили все внедорожники Кривова, но ни одна машина не подходит под предложенные параметры. Кроме того, из всех машин, что были установлены в это утро на Воздвиженских озерах, не найдены только две. Это «Джип-Чероки» черного цвета, старая модель. И бежевый "Ланд Крузер" с саратовскими номерами. Обе машина стояли на Иртешке.

— По поводу этой, саратовской машины, запрос отправили? — сразу заинтересовался полковник Мишин.

— Да, связались напрямую с руководством Саратовского ГИБДД, — ответил Лужков.

— Хорошо, это очень важно. Я не думаю, что у них так много "Ланд Крузеров", что в это время выезжали к нам порыбачить. Ну, что ж, совещание закончено, вы все свободны.

Через час Астафьев входил в здание областного управления ФСБ. Как он и предполагал, добиться встречи с Лопатиным оказалось совсем непросто. Но, ему, как обычно, повезло. А началось все, конечно, с девушки. Астафьева послали в кабинет начальника следственного отдела ФСБ. Того на месте не было, но, очень миленькая секретарша по секрету сказала Юрию, что он скоро будет.

— Подождите немного, — предложила она, а сама при этом обворожительно стрельнула глазками.

— Ну, если я не буду вас раздражать, то я устроюсь тут ненадолго, в уголке.

— Пока не раздражаете, — порадовала девушка.

Этот многообещающий диалог прервал ворвавшийся в предбанник невысокий крепыш с сивыми волосами.

— Зубихин у себя? — спросил он.

— Обедает, — довольно сухо отрезала девушка. Тот скривился.

— Давно ушел?

— Минут десять. Если побежишь, то еще догонишь около «Пекина».

Юрий все это время всматривался в крепыша. Он явно ему кого-то напоминал, и когда парень уже развернулся, чтобы уходить, Астафьев вспомнил его.

— Санька!

Крепыш обернулся, и, судя по лицу, сразу вспомнил Астафьева.

— Ба, неужели Юрка Астафьев!

Это, в самом деле, был его давний знакомый, Сашка Круглов. Он учился с Астафьевым в одной школе до восьмого класса, а потом они переехали куда-то на Дальний Восток.

— Как это ты меня сразу узнал? — спросил, пожимая руку однокласснику, Астафьев.

— Да, ты почти не изменился с восьмого класса. Такой же смазливый дыдла.

— А ты вот изменился сильно. Не вырос ни на грош, но зато подкачался хорошо.

— КМС по боксу. Ты то сразу из секции ушел, а я так и долбился на ринге до тридцати лет.

— Ну, ты молоток!

Под удивленными, и даже разочарованными взглядами секретарши они вышли в коридор, прошли до курилки.

— Ты же уехал куда-то на Сахалин? Сюда-то как попал? — припомнил Юрий.

— Ну, как уехал, так и приехал. Папаша у меня отслужил, вышел в отставку генералом…

— Ого!

— Да, если б в штабе, а он полком дальней авиации командовал. Ни дачи, ни квартиры себе не сделал. Потом он в Подмосковье перебрался, я там отучился на пограничника, а потом вот, в комитет перебрался.

— В Железногорске давно?

— Сюда полгода как прислали. Ну, а ты как?

Юрий коротко поведал о себе, но сумел удивить собеседника своим званием.

— Ого, круто ты рванул! А я до сих пор вон капитан. А к нам ты чего приехал?

— Да, надо мне такого Лопатина повидать.

Сашка удивился.

— Владимира Константиновича?

— Именно его.

— Зачем он тебе?

Рассказ Астафьева о его претензиях к Лопатину как-то даже обрадовал Круглова.

— Покажи-ка мне эти документы.

Внимательно изучив справку об уничтожении оружия, он радостно крякнул.

— Так вот он чего так круто психовать начал! Да, не уничтоженный ствол и эта задушенная баба — круто это его жизнь прижала. Тебе повезло. Как раз я сейчас веду это дело.

— Сашка!.. — начал Астафьев, но тот его прервал.

— Поехали. Но, сначала я должен найти своего начальника, а потом еще кое-что выбить для тебя.

«Кое-что» оказалось пропуском для Астафьева на некий режимный объект. Выбить его оказалось не так просто, прошло больше часа по времени. Сашка даже вспотел, бегая, как колобок, с этажа на этаж, и матерясь на ходу.

— Вот теперь поехали, — сказал он, наконец, Астафьеву. — Забодала меня эта бюрократия! Больше времени на согласования тратишь, чем на работу.

Машина у Сашки была крутая, черное «Ауди» с номером из одних пятерок и густо тонированными окнами. По дороге они первое время болтали о живых и мертвых одноклассниках, Сашка помнил их удивительно хорошо. Потом они выехали за город. Юрий удивился.

— Слушай, а куда ты меня везешь? Лопатин разве не в следственном изоляторе?

— Нет. Мы боимся, что его там быстро прикончат.

— За что?

— Он довольно много знал про корпорацию «Сокол». Слыхал, поди, про такую? Это бандиты, оторвали хороший кусок авторынка, прибрали к рукам местный металлургический завод и сеть бензозаправок. Мы к этой банде давно подбирались, но, фактов не было никаких. А тут приходит к нам Лопатин, и вываливает их целый мешок. Там одних заказных убийств штук десять. Конкурентов они убирали на раз. Документы, правда, вшивенькие, все больше побочные да ксерокопии. Зато он сам нехилый свидетель. Выжимать, правда, приходиться как сок из лимона. Цену себе набивает, козел. Сам толком ничего не рассказывает, тянешь из него, как клещами.

— Он, поди, еще проходит по системе защиты свидетелей? — предположил Астафьев.

— А как же! Чего, думаешь, он к нам то прибежал? На нем труп этой бабы висит, да еще двоих он замочил на своей даче. Считай, он и со стороны МВД уже подвязан, и бандиты к нему счет открыли. У него был один выход — идти к нам и падать в ножки.

— А зачем он убил секретаря архива суда?

— Да, как говорит, пришел в ярость. Она его шантажировала старыми фактами, только он не говорил какими. Теперь ясно, что это как раз твоя справка. Вот он схватил шандал, да грохнул ее по башке. Говорит — убивать не хотел. Случайно все получилось, в состоянии аффекта.

— Ага, ты его спроси, гранату к моей дверной ручке он тоже случайно привязал?

В состоянии аффекта?

Машина углубилась в гущу леса, правда, по очень хорошей дороге. Высокий, и, что удивило Юрия, деревянный забор, скрывал за собой уютное, двухэтажное здание нежно кремового цвета. Строение было непривычно вычурным, красивым, но не современным.

— Бывшая дача первого секретаря обкома, "Соколиное гнездо", — пояснил Сашка, — построена еще при Сталине.

— Ого! Круто! А почему гнездо?

— Скоро увидишь.

Юрий насчитал во дворе и в самом доме десяток крепких парней с оттопыривающимися подмышками. Они поднялись на второй этаж, и зашли в одну из комнат.

— Где наш "язык"? — спросил Круглов одного из двух охранников, мирно играющих в нарды.

— «Язык» принимает ванну.

Сашка скривился.

— Что-то он стал слишком чистоплотным. Раньше надо было о чистоте думать, а теперь один хрен от дерьма не отмоешься. Давай, вытаскивай его оттуда. Работать пора.

Пока охранник ходил за «языком», Сашка сам доиграл за него партию, выиграл, чем остался весьма доволен. Юрий же подошел к окну, начал рассматривать пейзаж. Вплотную к забору стояли высокие сосны, а за ними, вдалеке — поросшие лесом горы.

— Красиво тут, — сказал Юрий.

— Ты бы посмотрел, какой пейзаж с другой стороны виллы! — не отрываясь от нард заметил Сашка. — Там есть такой балкончик. «Первый», говорят, любил встречать на нем рассвет.

— Это где? — заинтересовался Юрий.

— А выйдешь, в левую дверь, там гостиная и дальше там дверь на балкон.

Астафьев чуть подумал, отдал папку с бумагами Сашке и вышел из комнаты. Искомый балкончик он нашел быстро. Одноклассник был прав, вид отсюда открывался совершенно фантастический. Вилла стояла на краю скалистого обрыва. Внизу — петляющая по низине река, на километры поросшая лесом равнина, и все те же горы, как бы обрамляющие эту равнину. Минут десять Астафьев не мог оторваться от этого пейзажа, потом, с сожалением, покинул балкон. Он, еще подходя к полуоткрытой двери, услышал громкий голос Сашки Круглова.

— Так кому вы отдали этот автомат?

— Капитан, сдался вам этот автомат! Я уж и не помню ничего. Столько времени прошло.

— Не надо парить нам мозги, Владимир Константинович. Зачем вам…

Астафьев только протянул руку к ручке, как дверь почему-то распахнулась, навстречу ему полыхнуло пламя, и словно что-то горячее ударило его по лицу. Дальше было беспамятство.