"Угасающее солнце: Кутат" - читать интересную книгу автора (Черри Кэролайн Дж.)

12

Луиз смотрел на экран, по которому бежали строчки сообщений. Он просматривал пленку снова и снова.

«…в первом городе информация Дункана подтвердилась. „Данте“ переходит в другой город для получения новых данных».

«Контакта с нами нет. Миссия „Данте“ действует абсолютно самостоятельно».

«Боаз», — подумал он, качая головой. Легкая улыбка скользнула по его губам: он вспомнил, как она была счастлива… попасть к мри с камерой, магнитофоном, записной книжкой. Она же сойдет с ума, если военные решат вернуться слишком быстро. На столе лежала другая кассета, содержание которой совсем не радовало его.

«Предостережение:

В городах машины еще функционируют. Держите корабли вне зоны досягаемости оружия мри».

Он смотрел на бегущие по экрану строчки, повторяющие сообщение Боаз. Он бы с удовольствием связался с нею, если бы это было возможно. Они предоставлены самим себе. Очевидно, они тоже знают о существовании машин и источников энергии в городах. Знают, но не предостерег корабли о возможной угрозе, предпочли умолчать. Он прикусил губу, вспомнив о способности Боаз убеждать людей, и подумал, о чем же еще решила умолчать миссия Галея. Уж больно странно оптимистическое сообщение они прислали. Он оставил его без комментариев, чувствуя себя виноватым.

«Ничего, — подумал он, — на „Сабере“ сами разберутся и сделают свои выводы».

Комната подготовки служила показателем жизни всего «Сабера». Острый глаз, наблюдающий за деятельностью в этой комнате, мог бы сделать заключение обо всем происходящем. А острое ухо, слушая разговоры, могло бы узнать все подробности работы той или иной группы. Гаррис сидел здесь, обеспокоенный отсутствием контакта с группой Галея. Он сидел, ощущая бешеный ритм жизни корабля: прилет и отлет челноков, возвращение групп с задания, отправление групп для выполнения задания, определенных миссий. С каждым он обменивался парой слов. Гаррис наполнил чашку кофе, получил по своей карточке пакетик сушеных фруктов, сунул его в карман и снова стал смотреть на экраны, где то и дело появлялись сообщения.

Кроме «Сантьяго» сейчас в полете было два корабля и еще два наготове, четыре имени на полетном табло. Это нормально. Обычная рутина. Он прошел к экрану и прочел светящуюся под точкой надпись:

«Флауэр». Он отпил кофе и стал ждать, как он ждал все эти дни. С помощью ручного компьютера он включил библиотеку, откинулся на спинку кресла и через некоторое время понял, что он прочел уже четыре страницы, даже не осознав, что же прочитал. Он поднял голову: на задание отправлялась следующая группа.

В комнату вошли два человека: Норт и Мэйги — его люди. Гаррис подтянул ноги и предложил им сесть. Мэйги сел, а Норт прошел к экрану, чтобы оценить обстановку. Внезапно все изображения на экранах остановились, кто-то отключил систему информации. Гаррис встал, за ним Мэйги. Но вот изображение снова пришло в движение, только теперь расширился сектор обзора. От большой красной точки — корабля регульцев — отделилась маленькая.

— Ну вот, — пробормотал Мэйги. В комнате повисла гнетущая тишина. Гаррис проглотил глоток в горле. Красная точка направлялась не к планете, а к их кораблю, сюда. На экране вспыхнули слова:

«Зеленый код».

— Просится на борт, — заметил Норт. Они все прекрасно знали кодовые знаки и сигналы. Значит, они летят сюда. К горлу Гарриса подступила тошнота. Он выругался.

— Видимо, наши союзники снова хотят действовать сообща с нами, — сказал Норт.

— Эксперт-регулец, — сказал Мэйги, — вот кто летит к нам. Это Эверсон сосватал нам регульца.

Кох отпил из чашки — там был сой — дань уважения к регульцам и обвел глазами комнату: делегация регульцев и его люди. Старший регулец сидел в своей тележке, молодые регульцы сидели прямо на ковре за ним. Впрочем, при их коротких ногах не было большой разницы в том, сидят они или стоят. С его стороны присутствовали Дегас, Эверсон и два помощника. Со стороны первых двух он ждал полезных советов, а вторые два играли роль простых статистов для уравновешивания количества. Один из них, правда, вел протокол совещания.

— Бай Кох, — почтительно сказал старший регулец Сут. Его щелевидный рот изобразил подобие улыбки. — Я очень рад, что мы собрались на переговоры после кризиса.

— Бай Сут, — Кох посмотрел на регульца искоса, будучи не в силах поверить, что он когда-то знал его — настолько он изменился. Метаморфоза была разительной — и все же Сут еще не достиг размеров бая Чарна.

— Мы рады, — продолжил Кох, — мы будем рады, — тут же поправился он, — если эта встреча окажется продуктивной. Примите наши добрые пожелания новому руководству регульцев. Ноздри вспыхнули, улыбка перешла в свист: эксперты утверждали, что это эквивалент смеха.

— Между нами было некоторое непонимание, расхождение. В частности, между нашими подчиненными…

— Ты имеешь в виду мой пропавший челнок? Глаза сверкнули. Нет, бай Сут вовсе не это имел в виду, однако он прикрыл все новой улыбкой.

— Я имею в виду отношения между нами и вашим кораблем «Флауэр», куда мы просили доступ. Я утверждаю, что мы должны наладить более тесное сотрудничество… для взаимной безопасности.

— Ты не ответил на мой вопрос, бай.

Ноздри закрылись — это гнев.

— Зачем нам отвлекаться на отношения между молодыми? Разве мы несем ответственность за челноки, которые взлетают и садятся без наших непосредственных указаний? Я хотел бы поговорить о более важных делах, но если ты предпочитаешь настаивать…

— Бай, ты забываешь о том, что тебе говорилось неоднократно: наши молодые становятся взрослыми гораздо раньше, чем ваши. Мы не убиваем своих молодых и не считаем потерю корабля, который пилотировался нашим молодым, незначительным событием.

— Я повторяю, мне бы хотелось обсудить более важные дела. Сейчас было самое время прервать встречу, либо продолжить ее. Кох задумался.

— И все-таки, мне бы хотелось услышать твой ответ, бай Сут.

— Нет. Я игнорирую твой вопрос, бай. Ты вмешиваешься в наши дела, но оскорбляешься, когда мы вдруг вмешиваемся в твои. Регул с трудом шевельнулся в своем кресле-повозке, протянул руку к молодому регулу, который прислуживал ему. Тот сразу вложил в нее чашку с соем.

— Бай Кох, — сказал Сут, получив чашку, — нас обоих должно беспокоить, что наше сотрудничество сходит к минимуму. Я полагаю, что это обусловлено смертью бая Чарна и доктора Алдина, — он перевел глаза-щели на Эверсона и изобразил улыбку. — Но мы возлагаем надежды на появление в совете нового члена — доктора Эверсона, — затем он перевел глаза на Дегаса и тут же отвел их. — Мы бы хотели сделать все, чтобы установить взаимопонимание. Мы союзники. Этого нельзя отрицать. И пока мы союзники, необходимо устранять все трения между нами. Я не говорю об убийстве взрослого регульца — бая Чарна. Я не говорю о том, что с его телом обошлись без должного почтения. Я не говорю о нарушении соглашения между нами. Я уверен, что упоминание обо всем этом не сможет улучшить наши отношения. Однако нужно сделать все, чтобы подобное не происходило: во имя нынешних отношений и будущих тоже. У нас хорошая память, но мы можем забыть обо всем, если мы сейчас придем к соглашению. Как относятся мри к тому, что вы сейчас делаете, бай Кох? Кох не позволил никаким эмоциям отразиться на его лице.

«Многое ли ему известно?» — с тревогой подумал он, а вслух сказал: — Мы надеемся на мирное урегулирование разногласий с мри, бай Сут.

— Да? Опыт регульцев говорит, что это напрасные надежды.

— Наши эксперты утверждают обратное.

— У нас двухтысячелетний опыт общения с мри. Он намного превышает ваш опыт. Поведение мри невозможно предсказать. Они вообще не понимают некоторых слов, в частности, они не знают слова «переговоры». А если нет переговоров, то какие действия возможно предпринимать?

Кох задумался… и не только о мри… посмотрел на Эверсона, на Сута.

— Вернусь к вопросу, которого ты избегаешь, бай. Среди вас есть эксперт по мри?

Из щелевидного рта донесся свист, то есть — смех.

— Он сидит перед тобой, бай Кох. Я — эксперт. Я принадлежу к роду Хораг, который использовал мри, как наемников в течение двух тысяч лет. Род Аланей не имеет такого опыта. Они — дилетанты. С тех пор, как я стал взрослым регульцем, можете по всем вопросам относительно мри обращаться ко мне.

— И ты специалист по их языку?

— У них, к сожалению, два языка, бай. Они упрямо не желают посвящать чужих в свой язык и предпочитают общаться с ними на языке регульцев, исковерканном до крайности. Да и чего другого можно ждать от расы, обладающей столь несовершенной памятью?

— Это означает, что они не желают допускать в свою среду чужих.

— Что это означает, могут знать только они сами, бай. Но ни ты, ни даже я не можем даже предположить, каковы их мысли, так как мы не мри.

— Нет, нет, бай Сут. Ты же специалист по мри, ты знаешь о них все. Ноздри закрылись и вспыхнули.

— У меня много информации, бай. А без нее можно наделать много роковых ошибок. Уверяю тебя, что мы так и не смогли перевести слово «переговоры» на язык мри. Они его просто не понимают. Вспомни, когда мы наняли мри для войны, они ни разу не свернули с этого пути. Мри можно убить, но не уговорить его сдаться. Торговля тоже не относится к числу понятий, которыми пользуются мри. Они — наемники, но слово «наемники» — наше слово, не их.

— Бай прав, — вступил в разговор Эверсон. — Они себя называют по-другому и имеют в виду под этим совсем не то, что мы. Ноздри регульца расширились. Кох смотрел и думал, какие эмоции регулец научился читать на лицах людей.

— Ты пришел сюда для определенной цели, бай. Можешь ты объяснить ее нам?

— Понимание, взаимное понимание и защита.

— Мы не предаем своих союзников, если тебя беспокоит именно это. И не убиваем их. Удар пришелся в цель. Ноздри затрепетали.

— Бай, мы рады услышать это. А как вы намереваетесь придти к мирному соглашению с мри? Ведь они никогда не отступают, а регульцы никогда не забывают.

— Зато мри забывают, а регульцы могут отступить. Снова трепет ноздрей.

— Что ты имеешь в виду, бай Кох?

— Можно убедить мри забыть о том, что вы сделали на Кесрите, если они получат гарантию, что регульцы не будут действовать также и на Кутате.

— Я тебя не понимаю, бай. Я всегда считал, что забывание — это процесс, независимый от личности.

— Это слово имеет много значений, бай Сут. Ноздри Сута вспыхнули. Он протянул руку за новой чашкой соя. Служитель тут же подал ее и Сут выпил ее большими глотками.

— Прости, — сказал Кох. — Я чем-то тебя встревожил?

— Да, я встревожен. Мой опыт говорит мне, что ситуация очень опасная, а мои союзники, как бабочки, летят прямо в огонь.

— Мы постоянно контролируем ситуацию. Мы не верим, что существует явная угроза. Все говорит о том, что мы имеем дело с разрозненными кочевыми племенами.

— Кочевники. Нестабильные общества.

— Стабильные, но мобильные. — Кох подумал, что это слово трудно понять представителю расы, для которой ходьба является просто мукой. — У них нет оружия, которое могло бы являться опасным для нас, кроме того, которое в городах. Ноздри Сута вспыхнули и захлопнулись.

— Не сердись, бай. Но могут лгать мри? Или это слово из способностей человеческой расы? Что ты можешь сказать об этом?

— Я не знаю.

— Но что ты предлагаешь?

— У нас еще нет достаточной информации. — Он с мгновение подумал и нанес удар. — Из нашего опыта, бай Сут, мы можем предполагать, что даже регульцы могут быть нечестными.

— Нечестными… неправдивыми…

— Что такое правда? Ноздри захлопнулись.

— Соответствие фактам. Кох медленно кивнул.

— Доктор Эверсон, есть ли в языке регульцев слово «честный»?

— Только в бизнесе. Оно означает взаимная выгода.

— Взаимная выгода, — сказал Сут. — Эти словесные упражнения ни к чему не приведут. Давайте рассмотрим наше положение на орбите. Мы находимся в пределах досягаемости оружия городов мри. Подумайте над этим.

— Что же хотят регульцы?

— Устранить угрозу отсюда.

— Этические соображения запрещают нам это. Или это то же слово, которое не имеет аналогов на языке регульцев? Наступила пауза. Кох взглянул на Эверсона, тот пробормотал слово на языке регульцев. Кох нахмурился:

— Бай беспокоится о нашей безопасности и о своей. Мы тоже.

— Но сколько это будет длиться, бай Кох? Этот Дункан… сколько времени вы ему дали?

— Наше дело, бай.

— Мы союзники.

— Сейчас мы ждем.

— Люди ходят быстро. Прошло уже немало времени, гораздо больше, чем нужно Дункану, чтобы добраться до «Флауэра». Это должно свидетельствовать, что Дункан не желает сотрудничать с вами. Верно?

— Ты имеешь информацию о нем?

— Нет. А вы? У вас тоже ее нет.

— Мы ждем.

— Сколько вы ее будете ждать?

— Какая разница?

— Вы даете мри время подготовить ответ. Разве это мудро, давать им такую возможность? У них есть оружие.

— Может есть, а может и нет.

— Вы бросаете на весы случая благополучие всех людей, бай.

— Мы не хотим бессмысленной бойни.

— Если они ударят…

— Мы изменим политику. Сут замолчал и стал дышать глубже и мягче.

— Мы ваши союзники. Мы не воины. Мы будем хорошими соседями, выгодными во всех отношениях. И вы предпочитаете нас мри? Отправляйтесь домой, бай. Оставь все это дело нам, если твои моральные соображения не дают тебе взглянуть правде в лицо. Ты знаешь, что регульцы не лгут. И я говорю, что у нас нет желания нанимать мри для войны с вами.

— Да вам сейчас это и не удастся, бай. Сут сделал глубокий вздох

— У нас есть еще о чем поговорить. Я приглашаю тебя на свой корабль.

— Нет.

— Почему?

— Бай, я не могу оставить свой командный пункт.

Ноздри Сута расширились. Поверил ли он или нет… не ясно…

— Компромисс, — сказал Сут. — Мы будем говорить по каналам связи. Можно даже открыть каналы связи между «Флауэром» и нашей миссией на планете.

— Вашей миссией?

— А почему нет, бай? Почему? Это приведет к более тесному сотрудничеству. Кох нахмурился.

— Мне нужно посоветоваться с помощниками. Что делают регульцы на планете?

— Когда мы получим данные с «Флауэра», мы будем думать над сложившейся ситуацией.

— Тогда одновременный обмен? Кох задумался:

— Что у вас может быть? Данные по обзору планеты? У нас есть свои. У вас есть еще что-нибудь?

— Может быть. — Сут заворочался. — Никто не может знать, что есть у другого, — добавил он.

— Я посоветуюсь с помощниками, бай Сут. Несомненно, ты тоже захочешь посоветоваться со своими. Ноздри Сут заходили ходуном. Улыбка исчезла.

— Хорошо, бай. До будущей встречи, на которой, я надеюсь, наши предложения будут приняты. Прощай, бай.

— Прощай. — Кох облокотился на стол и смотрел, как тележка с массивным телом двинулась к двери, сопровождаемая молодыми регульцами. Затем, он перевел взгляд на своих помощников и жестом отослал их. Они поняли и пошли вслед за регульцами. Регульцы оставили после себя специфический запах, который трудно было выветрить. Кох не начал их ненавидеть после этого, но неприятное чувство не покидало его. Он вызвал Дегаса, оттолкнул локтем чашку с соем, вкус которого ассоциировался у него с запахом регульцев. Вошел Дегас в сопровождении Эверсона. Кох взглянул на них.

— Ваше мнение.

— Мой совет, — начал Эверсон и пощупал карман, как бы желая убедиться, что он не потерял нечто важное. — Я уже дал его, сэр.

— Твое мнение о том, что ты слышал. Эверсон облизнул губы.

— Маневрирование их корабля… это — блеф.

— Они пытаются скрыть какие-то свои действия, отвлечь наше внимание.

— Они провоцируют и изучают нашу реакцию.

— Но при этом гибнут люди, доктор.

— Это новый род, Хораг. Новая власть. Их беспокоит наше молчание. Они потеряли своего главу и с ним потеряли все договоры, так как новый глава принадлежит к другому роду. Сейчас им необходимо изучить наши действия, чтобы выработать свою новую политику. Не забывай, что у регульцев нет воображения. Они базируются только на том, что хранится в их памяти, а мы не знаем, что помнит род Хорага.

— Какая разница? — нетерпеливо спросил Кох. — Все они существуют на одном корабле.

— Разница большая. Со смертью Чарна они потеряли всю информацию. Этот Сут пришел из другого рода, у которого своя информация, свое представление о реальности.

— Пусть этим занимаются психологи. Меня же интересует что делать нам? Особенно, с «Флауэром». Руки Эверсона заметно дрожали. Он вытащил из кармана пузырек с таблетками. Кох критически посмотрел на него.

— Мы можем дать им некоторые данные, чтобы подтолкнуть к сотрудничеству, — заговорил Эверсон, проглотив таблетку. — Но они поверили в твою угрозу. Если они испугаются, то могут улететь отсюда домой и объявить о союзе мри с людьми. Но мы не знаем, единственные ли разумные мы расы, мы и мри, с которыми регульцы находятся в контакте. Мы знаем только эту часть Космоса, но что находится за Космосом регульцев, мы не знаем. Кох положил подбородок на скрещенные руки и нахмурился. Эверсон многого не знал, что было известно ему, Коху.

— Доктор Эверсон, я внимательно выслушал тебя и хотел бы, чтобы все твои соображения были изложены письменно.

— Хорошо, сэр, — ответил Эверсон и Кох терпеливо ждал, пока тот медленно выйдет из комнаты.

— До свидания, доктор, — проводил его Кох и обернулся к Дегасу: — Твое мнение?

Дегас сложил руки на животе и откинулся в кресле.

— Сэр, должен заметить, что на все наши действия накладывается предубеждение.

— А именно?

— Регульцы отвратительны. Никто их не любит. Это чисто эмоциональная реакция. Но они — безопасные соседи. Мри более привлекательны для нас. Нам нравится их абсолютизм. Их инстинкты перекрываются с нашими, но они опасны. Они — хладнокровные убийцы. Мы знаем их уже сорок кровавых лет. Регульцы противны нам, но они будут хорошими соседями. Мы можем найти с ними общий язык. Цивилизация регульцев — это торговля и коммерция. Цивилизация мри — это мертвые миры… Кох сделал гримасу. Все это было правдой, хотя она и не нравилась ему.

— Ты помнишь, что сказал Дункан? Мы сами создаем себя своими действиями: от того, что мы сделаем здесь, зависит то, кем мы будем. Лицо Дегаса стало холодным. Он покачал головой.

— Если мы перебьем их здесь, то остановим их. И это наше действие не будет распространяться дальше.

— И мы станем убийцами, чтобы прекратить убийства? Парадокс! Мы можем бросить все и позволить регульцам истребить их. А можем сами убить мри на глазах регульцев и стать для них тем же, чем были для них мри — расой, способной убивать. Снова парадокс? Как же нам быть?

— Уйти отсюда, — быстро ответил Дегас. Видимо, эта мысль долго вынашивалась им. — Отозвать миссию Галея и «Флауэр» тоже. И вообще, наше решение должно зависеть от того, кого мы хотим иметь союзником. Кох прервал его.

— Ты сказал, что регульцы — раса торговцев. Так вот, если сейчас мы вынудим их уйти, они неминуемо вернутся потом, чтобы заключить новые договоры, но уже на условиях, которые будем диктовать им мы. Дегас задумался.

— Может быть, если у них не будет альтернативы…

— Регульцы могут найти новых наемников. Может быть, даже среди людей. У нас много всякого сброда. И тогда они не будут такими безопасными соседями. Дегас нахмурился.

— Для регульцев в этом будет больше неприятностей, чем пользы. Но, впрочем, это не меняет моего мнения. Мы не можем оставаться тут вечно. Необходимо покончить с этим грязным делом.

— Нет.

— Тогда нужно высадить на планету войска, уничтожить города с их машинами и источниками энергии. Можно предложить это регульцам в качестве компромисса. Если регульцы правы в том, что города опасны, значит их нужно уничтожить, а если нет, то тем более это никому не принесет вреда, даже самим мри. Пусть мри живут без оружия и городов. Это наиболее приемлемое решение как для нас, так и для регульцев. Оставить мри все, что им нужно для жизни и пусть живут естественной для них жизнью. Кох задумался, взвешивая возможности. Что-то в этом решении было. Регульцы бы, вероятно, приняли бы его.

— Ты обсуждал это с Эверсоном?

— Нет, но он может дать нам информацию о возможной реакции регульцев, прежде, чем мы начнем с ними переговоры.

— «Флауэр» тоже может остаться, согласившись с решением.

— Может быть, — сказал, сверкнув главами, Дегас.

— Мне нужно мнение Эверсона по этому вопросу. Пусть он изложит его письменно и как можно скорее.

— Хорошо, — ответил Дегас.

Назад, на «Шируг»… Сут вздохнул с облегчением, когда тележка выползла из челнока на корабль. Сут подключился к ближайшей линии, набрав код своего кабинета.

Сработала автоматика — высший приоритет. Тележка заскользила по темным коридорам. Погрузившись в подушки, он легко переносил ускорения на крутых поворотах. Два его сердца ровно бились. Когда он въехал в кабинет, все его помощники уже собрались там. Моркхуг предложил ему чашку соя. Он поблагодарил и с удовольствием выпил. Все-таки путешествие стоило ему сил.

— Докладывайте, — приказал он.

— Выпущено два челнока, — с радостью объявила Нань. — Люди вряд ли видели их. Сут откинулся на подушки, весьма довольный:

— Мои действия тоже были не без успеха. Я вывел их из равновесия, этих людей, своими требованиями. Они заговорили.

— На челноках припасы для молодых регульцев на десять дней, — сказал Моркхуг.

Сут выпил сой и задумался. Значит, через восемь дней среди молодых регульцев на планете начнется паника: вода кончится и пища… Чем больше будет беспокойства, тем больше они будут хотеть есть. Страх голода вызовет безумие, нерациональные действия… Необходимо сделать все, чтобы это случилось как можно позже.

Молодые регульцы и здесь, и на планете знали, что их жизнь не представляет никакой ценности. Все молодые регульцы жили в постоянной надежде, что им удастся заслужить милость старших регульцев и тем сохранить себе жизнь. Сут задумался над альтернативой… Заключить соглашение с людьми и с их помощью доставить продовольствие и воду регульцам на планету? Он вспомнил доводы Коха, его соображения и содрогнулся.

— Пища, — выдохнул Мелек, разрывая пакет. Пальцы его совсем онемели от холода. Холод был везде, несмотря на то, что они одели на себя все, что можно, и несмотря на биодом, который имел прозрачные стены и пол. Над куполом биодома сейчас кружились челноки, едва различимые в молочном утреннем тумане. Они, которые жили в биодоме, еще не дошли до крайности, но вечная пустота вокруг, песок, чужая планета… все это было ужасно… Равномерный стук компрессора, нагнетающего воздух под купол, тоже не способствовал хорошему самочувствию. Предполагалось, что воздух будет нагретым, но эти надежды не оправдались. Ночи, ужасные ночи, когда заходило солнце… Тогда приходил пронизывающий до костей холод. И пол биодома начинал шевелиться, наводя ужас. Это непонятная жизнь Кутата пробиралась сюда в поисках влаги и тепла.

Мелек сидел и жевал концентрат. Его дрожь понемногу улеглась. Пегаг пил подогретый сой, а вновь прибывшие регульцы сидели рядом. Их было двое: Магд и Хаб, оба из рода Аланей, как и Пегаг. Сам Мелек был из рода Гелег и он смотрел с подозрением на своих компаньонов. Он начинал подозревать, что высадка его сюда вместе с этими Аланями означала то, что его не ценят. Он, конечно, не стал делиться с ними своими подозрениями… Да и вообще, кому он мог бы высказать это, даже если выживет? Все они надеялись, что останутся живыми, вернутся домой, где много пищи, где тепло. Сейчас их было уже четверо. Всего на корабле десять челноков и четыре уже здесь! Как же будут к ним поставлять продовольствие? С каждым челноком будет прибывать пилот, а это уменьшает шансы на возвращение. Значит, доставки больше не будет! Мелек делал подсчеты со все возрастающей паникой. Нет! Не думать об этом. Просто четко выполнять приказы. Надеяться на милость и ждать. Это все, что он может.