"Бабочка" - читать интересную книгу автора (Миклашевский Ян)

Вместо эпилога

В окно глядела не по-летнему холодная луна. Макс лежал запертый в помещении, когда то бывшем оружейкой, и размышлял. По словам фсбшника выходило, что хоть и сняли его где-то на северной границе периметра, но в настоящий момент он находится на южной. Впору было становиться фаталистом, поскольку замкнулся не только круг путешествия, но и круг судьбы — он был снова на южном кордоне и ему снова предстояло отправиться на Аномальные. Коварная философская категория либо давала вторую попытку, либо же и того хуже — обрекала на вечные скитания по изувеченным техногенной катастрофой ландшафтам. Ироничность ситуации дополнялась неопытностью агента означенной ранее спецслужбы — когда дело дошло до вещей, бывших у Макса с собой на момент выхода к периметру, тот с видом опытного человека извлёк из аптечки капсулу с ядом, предназначавшимся на совсем уж крайний случай, однако при этом оставил всё остальное содержимое её хозяину. Якобы точно знал, что с помощью оставшихся препаратов тот не сумеет свести счёты с жизнью, скорее наоборот — сумеет не дать себе умереть. Определённо стажёр был в курсе насчёт институтских медицинских наработок, но это знание было несколько… устаревшим.

— Смешной, ну смешной. Такой молодой, зелёный даже, а строит из себя Джеймса Бонда, — Нимов крутил между пальцами аптечку, по непонятной причине у него не изъятую. — Нет с ним более опытных коллег, иначе за такое ему бы по шапке надавали сразу, если чего не больше. Вот прикинусь подыхающим, кольну себе «бодряка», когда вы меня завтра повезёте за периметр, вырублю вас всех и сбегу. Осталось только понять для чего мне это нужно. Ах, ну да, мы же договорились о моей добровольной помощи на безвозмездной основе в обмен на не слишком крепкое сжимание моих яиц. Обоюдное доверие и полное взаимопонимание, офигеть не встать.

— А если подумать, что сталось бы с меня употребить бодрячку, — лениво рассуждал Макс. — Нет, не вышло бы из этого ничего. Организм у тебя сейчас настолько ослаблен, что бодряк подействует как простой тоник, не более. Что там ещё у нас? Антирад, обезболивающие в некритических дозах, антибиотики широкого спектра, препараты для быстрого свёртывания крови, ускорители восстановления кожных покровов… всё оттестировано на совместимость и даже в комплексе не может дать никаких иных, кроме расчётных, эффектов. Даже с этим снотворным при всём желании вечным сном не уснёшь. Знает стажёр про это, точно знает.

— Кстати странно, что по мою душу отрядили молодого, пусть и подкованного теоретически. Решили поднатаскать? Наверняка и это тоже. Разумнее предположить, что все опытные по более солидным птицам работают, а ты так, мелочь. Даже при том, сколько ты шатался по Аномальным, ценной информации у тебя ноль. А ведь оно так и есть. Комп угроблен вместе со всем содержимым, где институтские засели ты не знаешь, так что на тебя время тратить? Только если по каким путям провести, да там и оставить в горизонтальном положении с дыркой в башке — не стоишь ты казённых денег, чтобы тебя лечить. Знал бы больше — может и заморочились бы, а так проще пристрелить по окончанию задания.

Фсбшник явно решил отыграть роль справедливого представителя власти, поощряющего сотрудничество с его ведомством. На тумбочке у изголовья койки стоял эмалированный кувшин с водой и лежала пачка дешёвых сигарет с зажигалкой. Клиенту давалось понять, что мучать его вроде бы как никто не собирается, скорее даже наоборот — баш на баш. С тебя активное участие и помощь — с ведомства некоторый пусть и минимальный, но комфорт. Макс сел на кровать и закурил. По комнате поплыли облака табачного дыма, чем-то похожие в лунном свете на туман, который поднимался на болотах около Трёхи. Макс встал и подошёл к окну.

Место, где он находился, когда-то было небольшой военной частью. Можно было бы предположить, что является оно ей и поныне, но выбитые стёкла в зданиях двух казарм наводили на мысли об их заброшенности. Скорее всего, основную часть контингента вывели по причине очередного расширения Аномальных, но саму часть решили оставить действующей — не пропадать же месту. Около подъезда стояло несколько машин выкрашенных в грязно-зелёный цвет и одно недоразумение, выглядевшее как плод порочной страсти инкассаторского броневика с бигфутом. Откуда-то с верхних этажей доносились женские стоны и какие-то стуки — война войной, а любви все возрасты покорны. Макс вернулся на кровать.

— Может и не стоило нам тогда с Трёхи уходить, — Нимова накрыли воспоминания. — Сидели бы там с мужиками сейчас, все бы были живы. Как то там Машка сейчас одна? Катюха небось у неё в гувернантках вовсю уже. Или же на пару мертвяков на болотах наловили и теперь те у них базу драят. Хотя это вряд ли — мертвяк нынче редок стал, поразбежался народ-то. Интересно, а ведь Машку тогда в более поганом состоянии изловили, так вылечили же. С натяжкой, по правде сказать, но вылечили же. И Катюхе она явно не наугад процедуру прописала. А ну как и тебя смогла бы исцелить? Вот только как бы добраться до неё-то? С другой стороны — предположим, что добрался, прописала она тебе клизьму целебную, выскочил ты через некоторое время здоровым и бодрым, что поп-звезда на пятидесятикилобаксовом корпоративе, а дальше-то что? В большой мир? Ты ж от него бежал. Снова на поиски ушедших профессоров, по чьей милости ты стал непонятно кем? А оно тебе надо? Тебе вообще что-либо в этой жизни надо? Нимов затушил бычок об подоконник и отправил его в зарешёченное окно.

— Вот ещё один непрояснённый вопрос — почему ты вообще сейчас настолько живой, ведь если верить стажёру, то сняли тебя с периметра классическим мертвяком. И почему-то в это верится — ничего не помню с того момента, как в каких-то развалинах отрубился. Не припоминается что-то случаев, чтобы мертвяки назад в живых превращались. Комп явно ничего вколоть не мог — не в том состоянии он был. Или это такое науке неизвестное влияние всей той химии, которой он тебя всю дорогу обдалбывал? Возможно, вполне возможно. Да что ты гадаешь — тебя же Михалёв лечил. И неизвестно, какие побочные эффекты у этого лечения могли вылезти, да и кем ты сейчас стал. Макса осенило.

— А ведь это цель, — он как будто проснулся. — Это же вполне себе достойная цель. Не на всю жизнь, но хотя бы на ближайшее время. Как всё просто-то — дойти до Михалёва и узнать у него, кем же я стал. Во что он меня превратил, или же во что я превратился сам. Дело за малым — для начала надо до него добраться.

От неловкого движения аптечка выпала у него из рук и раскрылась, её содержимое рассыпалось по полу. К ногам Нимова подкатилась небольшая прозрачная капсула, на которой обозначилась криво нарисованная чёрным маркером цифра 4. «Если умирать не захочешь.» — вспомнились Максу слова Тенёва. Он открутил крышку, в лунном свете сверкнуло остриё иглы.

— Вот только назад дороги не будет, — было сложно поверить, что капля вещества внутри капсулы может превратить человека во что-то иное, — и неизвестно, предоставится ли ещё возможность в будущем.

Нимов аккуратно собрал раскатившиеся по полу пузырьки обратно в коробку, решительным жестом убрал её в карман, достал ещё одну сигарету.

— В открытую нельзя, наверняка здесь где-то камера. Если скрутит, то откачивать вряд ли будут, скорее пристрелят. А ведь самоубийцам пожалуй легче — они хотя бы точно знают, что их ждёт, вот только что ждёт тебя, если ты найдёшь в себе силы вколоть себе это?

Макс снова подошёл к окну. Он уже знал, что будет делать дальше, оставалось только решиться на тот поступок, после которого о возвращении в мир нормальных людей можно будет не думать.

— Кто знает, может я последний раз вижу этот мир таким, — он снова смотрел на открывавшийся из окна невзрачный пейзаж. — А с другой стороны — что тебя в нём могло бы ждать? Да ничего. После того, что ты пережил, найти себе там применение будет непросто. Ты всё ещё стремишься вернуться туда, где будешь чужим. Ты был там чужим даже до всех этих событий, так с чего тебе становиться своим сейчас? У тебя там ничего нет, а то, что было — ты оставил или выбросил, иначе ни за что не полез бы туда, где можно подохнуть на третьем шагу после пересечения границы и на каждом последующем в дальнейшем. Это место ставит клеймо, невидимое простым взглядом, на всех, кто имеет неосмотрительность переступить черту, называемую периметром. Переступаешь, но остаёшься человеком, а вот обратно — уже всё. Вроде всё тот же ты, но уже что-то в тебе не то. Окружающие начинают присматриваться — а ты ли это, или лишь твоё тело, внутри которого сидит что-то чуждое. Страшнее, что сам начинаешь себя воспринимать чем-то иным, — не ну как же, вот же он я, я же свой, со мной ничего не случилось. Ну да, подраный малость, лицо обветренное, но это же я. Почему же вы меня не узнаёте?

— Ты боишься себе в этом признаться. Осознаёшь, что даже если случится чудо и получится снова стать таким, каким ты был хотя бы месяц назад, что сможешь вернуться в человеческий социум, то не сможешь жить без этого места. Когда-то у тебя был дом там, а теперь он здесь, на Аномальных. Боишься остаться один? А когда ты был не один? Нет, было конечно время, когда ты свято верил в свою нужность кому-то, кроме тебя самого, но когда это было-то.

Он лежал на кровати, накрывшись курткой от бронекостюма. Решиться на задуманное было нелегко даже после всего пережитого. Тенёв же не умер, — рассуждал Макс. — Стал другим, но не умер. Неизвестность тебя пугает, вот что не даёт сделать этот выбор. Пока что у тебя ещё есть шанс остаться человеком. Да, ты уже умирал один раз, и даже не один, но всё равно оставался собой. А вот что случится с тобой после инъекции?

Пальцы сами нашарили аптечку и вынули нужную капсулу. Укола он почти не почувствовал.

— Вот и всё, — пробежала шальная мысль, — здравствуй, новая жизнь.

В районе груди полыхнуло нестерпимым жаром. Нимов заорал от боли и скинул куртку — артефакт, доставшийся ему от Артемьева, пылал зелёным пламенем. Макс скорее почувствовал, нежели осознал, чем является этот маленький кристалл — камешек явно пытался не дать превратиться своему нынешнему хозяину в чудовище.

— Так чем ты являешься, — пальцы, пытавшиеся сорвать артефакт, запутались в цепочке. — Получается, что если бы не ты, то я перестал бы быть человеком ещё в ту встречу с кровососами. Теперь понятно, благодаря чему я из мертвых снова вернулся к живым. Кто бы мог подумать, что с той же лёгкостью, с какой ты забираешь жизни, ты можешь их отдавать назад. Но не в этот раз. Я не хочу оставаться прежним собой. Не мешай мне.

Артефакт, как будто услышав его, загорелся ярче, затем потускнел и рассыпался осколками, напоследок обдав Макса волной холода. Последний мост был сожжён.

Его тело выгнулось в судороге. Нечеловеческая боль пронзила каждую клетку. По коже пробежал огонь, сознание сжалось в точку, а затем резко расправилось. Нимову показалось, что у него как будто выросли невидимые крылья, а зрение… он увидел и почувствовал всех, кто находился в этом здании. Не глазами — физически ощущая их присутствие сквозь стены, и их мысли, подобные открытой книге — читай, не хочу. Вот в соседней комнате спит дежурный, который должен следить за тем, что происходит в максовой комнате. Но он спит и теперь вряд ли узнает о своей причастности к тому, что произойдёт далее. В другой комнате на этом же этаже колдует над ноутом давнишний знакомый, уже клюющий носом — сон наваливается и даже очередная порция кофе бессильна. А вот и виновники ночного эротического концерта — двумя этажами выше молоденькая повариха спит в объятиях одного из водителей. Видно даже их эмоции — с одной стороны неразделённая любовь, с другой же — инстинкт размножения. Пара солдат бдит на постах, думая, что всё под контролем, но ни один из них не знает, что опасность уже здесь. Она пришла оттуда, откуда не ждали, и единственный шанс избежать её это бегство. Позорное бегство прямо сейчас, наплевав на свой долг, на всех тех, чей покой они должны охранять. Пожертвовать своими товарищами ради себя самих, обречь себя на мучения своей же совестью, но при этом остаться живыми самим. Потом будет стыдно и тяжело жить с этим грузом предательства, но… нет, вы слишком ответственные и готовы стать героями. Вы, возможно, ими станете.

Шесть бойцов, спящих в казарме, похожи на пчелиный улей. Их сон выглядит как белое пламя, если бы дрова могли тлеть белым цветом. Их сознания открыты, они ждут команды, сами того не зная. Они, возможно, станут первыми.

Сон накрыл всех, кто находился в здании, но не спал. Тяжёлой поступью он сметал все преграды, ему препятствовавшие, и дурманил разум. Никто так и не сумел понять, что же с ними произошло, а большинство не проснулось вовсе — молодой Контролёр только начинал свой путь. Ему ещё предстояло отточить своё мастерство.

— Так вот что чувствуют гусеницы, когда превращаются в бабочек, — промелькнула шальная мысль перед тем, как сознание Макса было сметёно волной мрака.

— Мэээээ. ммммммм, — лейтенант-фсбшник обнаружил себя лежащим на полу. Не было сил не то, что встать — их не было даже на простое движение пальцами. Неведомая ему чужая воля полностью подчинила двигательную функцию.

— Проснулся, — раздался у него в голове беззвучный голос. — Это хорошо.

— Какого чёрта? — лейтенант попытался выругаться, но в результате получилось всё то же невнятное мычание.

— Ты такой забавный, — в голосе неведомого собеседника почувствовалась насмешка, — до сих пор надеешься, что придут твои друзья и тебя спасут. Постарайся не сопротивляться — я пока ещё не знаю, какие будут последствия, если я надавлю сильнее.

— Я тебя, козла, лично пристрелю, — фсбшник упрямо пытался вернуть контроль над телом. — Тварь.

— Какой ты грубый, — голос зазвучал фальшивой обидой. — И глупый. И нелюбопытный. Тебе даже неинтересно, кто же тебя сделал куклой на ниточках, пока ты спал. Не дёргайся ты так — всё равно не поможет.

— Нимов, гнида, кроме тебя больше некому. Но как?

— Уже лучше. Теперь у нас есть два варианта — либо я ослабляю контроль, и ты не делаешь глупых поступков, либо же все, кто здесь находится, включая тебя, становятся марионетками. Выбор за тобой.

— Ты же знаешь ответ, — лейтенанту не хотелось признаваться в том, что пожалуй впервые в жизни ему было по-настоящему страшно.

— Знаю, — согласился собеседник, — тем более, что ты у меня весь как на ладони. Мне интересно посмотреть, как вы, люди, будете вести себя в подобной ситуации.

— Сволочь, какая же ты сволочь, — фсбшник понял, что если кто-то залез тебе в мозги, то слова для него значения не имеют, потому не сдерживался. — Ты же сам был человеком. Зачем тебе это?

— Я бы сказал иначе — для чего мне это? Скажу честно — для уверенности в том, что после выполнения нашей договорённости я останусь живым и свободным.

— Дурак, ой дурак, — мысленно рассмеялся лейтенант, — тебя же после таких выкрутасов точно не отпустят.

— Кто не отпустит, ты что ли? Или те, кто будет находиться рядом с нами в запланированном тобой вояже? — голос в мыслях окрасился издёвкой. — Смотри, какой фокус покажу.

Фсбшник почувствовал, что его правая рука потянулась к пистолету, лежащему на столе. Управляемая чужой волей конечность уверенно взяла оружие, сняла его с предохранителя и приставила ко лбу своего хозяина. Мышцы напряглись, палец начал нажимать на курок. По лицу стажёра побежала струйка пота.

— Что скажешь?

— Ты не выстрелишь, — лейтенант осознавал, что если бы Контролёр, в которого неизвестным образом превратился давешний мертвяк по имени Максим Нимов, хотел его убить, то сделал бы это гораздо раньше, вместо того, чтобы вести беседы. — Я тебе зачем-то нужен. Может потому, что тебе без моей помощи отсюда не выйти?

— Не выстрелю, тут ты прав, — согласился Нимов, — выстрелит пистолет. Не забывай, — ехидно дополнил он, — я ещё маленький и только учусь. Могут быть ошибки с фатальными последствиями для некоторых людей, склонных к провокациям. А ещё я могу сделать так, что в принципе ни один из тех, до кого я дотянусь, не сможет в меня выстрелить. Захочет, но не сможет — руки слушаться не будут. Выйти отсюда я могу хоть сейчас, вот только для этого мне придётся подавить сознания всех, кто находится рядом. Тебе будет сложно поверить, но меньше всего мне нужны лишние жертвы.

— И я не могу с тобой не согласиться, — продолжил он с сожалением, — ты мне нужен. И я тебе нужен. Мы оба хотим попасть на Аномальные, так почему бы не помочь друг другу? С тебя мой беспрепятственный проход туда, а с меня — твоя жизнь. Заметь — всё в рамках достигнутых ранее договорённостей

— Какие гарантии, что, попав туда, ты сдержишь эту договорённость? — Лейтенант уже осознал, насколько безвыходной сложилась ситуация.

— А никаких. Либо ты мне веришь, либо нет.

— А у меня есть выбор, верить тебе или нет?

— У тебя нет этого выбора, — равнодушно произнёс голос. — Как и у меня его не было.

Лейтенант с непонятным спокойствием выписывал себе билет в один конец. Пусть билет этот и назывался пропуском для группы на Аномальные Территории, но фсбшник понимал, что после того, как вскроется правда о случившемся прошедшей ночью, про успешную ведомственную карьеру можно будет, скорее всего, смело забывать. Или же как-то обставлять будущее исчезновение проводника таким образом, чтобы никто ничего не заподозрил — в том, что Нимов покинет их группу в нужный для себя момент, он не сомневался. В этом случае последствия вырисовывались также не радужными, но хотя бы не настолько катастрофичными. Чудище, как оказалось, хоть и вернуло контроль над телом, но продолжило торчать в мыслях, напомнив о себе фразой про наличие у кое-кого семьи и предложив расставить приоритеты между ней и карьерой. Лейтенант поморщился — знай он вчера, что обстоятельства повернутся подобным образом, то, ни минуты не сомневаясь, пристрелил бы этого назойливого собеседника.

А тот отрывался, играясь со своими открывшимися возможностями, учиняя на базе бардак, при этом полагая, что восстанавливает социальную справедливость. Тварь явно успела пройтись по мыслям всего персонала перевалочного пункта, в результате чего солдаты наворачивали уже третью смену блюд (Это всё из-за Петренко. Жратвы им мало дают якобы — думалось лейтенанту.), наплевав на выполнение своих обязанностей, дежурный, упустивший трансформацию Нимова и доселе жаловавшийся на недосыпания, спал сном младенца, а сверху доносились охи и ахи поварихи Люськи, чей хахаль внезапно, но наверняка с посторонней помощью, осознал этим утром, что обрёл наконец свою единственную любовь и решил доказать это делом. Чем занимались остальные — фсбшник не знал, но был уверен, что наверняка своими любимыми увлечениями.

Ближе к полудню от перевалочного пункта отъехал один из джипов, увозящий к периметру лейтенанта ФСБ с неопределённой судьбой, бывшего лаборанта несуществующего института, с ещё более тёмным будущим, и ничего не подозревающего водителя, бывшего совершенно не в курсе событий, случившихся прошедшей ночью.

Машина прошла кордон без всяких вопросов, но следующим же днём вернулась назад уже без проводника, исчезнувшего где-то на просторах Аномальных Территорий. Судьба Максима Нимова осталась неизвестной, да по большому счёту и не было до него дела никому — ну что мог знать какой-то лаборант?

2010–2011 Москва-Саратов.