"Все могут короли?!" - читать интересную книгу автора (Чиркова Вера)

Глава 6

- Дальше сегодня не пойдем, придется заночевать тут - худенький паренек, со стянутыми в смешной хвостик светлыми волосами изо всех сил старается казаться взрослым и независимым.

Эдаким прожженным авантюристом. И хотя изрядная доля авантюризма в его работе несомненно есть, кому, как не мне, понимать, что Ивар выбрал профессию контрабандиста вовсе не по призванию а от неизбежности. Больше негде заработать приличные деньги вот таким паренькам, не желающим пасти скот и выращивать зерно.

- Как устроимся на ночлег? - Тихонько поинтересовался Рамм, проводник еще в начале пути запретил нам громкие разговоры и лишние движения.

Меня такой вопрос не интересует, и так ясно, что ночевать придется чуть ли не сидя. В небольшом уголке, образовавшемся между огромным обломком скалы и полузасыпанной камнями кривой сосной, едва поместились наши лошади, оставив для нас меньшую половину пространства.

Тревожило меня другое. Здесь, на крутых северных склонах Гассийской гряды до сих пор не сошел снег. На вид снежные пласты так же белы и плотны как зимой, но днем они начинают подтаивать под жаркими весенними лучами, а от ночных заморозков покрываются тонкой ледяной корочкой. Тропа, пробитая контрабандистами поперек крутого склона, от одного до другого только им ведомого ориентира, тоже подтаяла и заметно просела. Лошадей на этот уступчик нам удалось затащить с большим трудом. И не исключено, что к утру снег просядет еще больше, что многократно увеличивает вероятность массового схода лавин. В таком случае мы останемся посреди крутого склона без малейшей надежды на спасение. Если нас вообще не закопает вместе с лошадьми. Но говорить об этом вслух я не собираюсь, оба моих спутника понимают в горах и лавинах побольше, чем я.

Ивар, проигнорировав вопрос лорда, отвязал седельные мешки и принялся хозяйничать. Вначале подвязал лошадям торбочки с овсом, затем, покопавшись в расщелине, вытащил припрятанную жаровенку и котел. Запас древесного угля мы везли с собой, и сообразив, что парень собирается поить лошадей, принялись ему помогать. Нужно растопить порядочную кучу снега, чтоб получилось ведро воды, а каждая лошадь выпивает не по одному.

Глядя, как лошадь махом всасывает полведра воды, припоминаю, какое испытал изумление, когда, выйдя вслед за Раммом на пологий склон холма, обнаружил табунок лошадей и троих парнишек, играющих на подсушенном пригорке в кости.

- Тетя Нувина сказала, что вы хотите поохотиться в волчьем распадке, - внимательно глянув на Рамма, сообщил один, и мальчишки неторопливо направились седлать животных.

В тот момент я еще не знал, что Ивар -дальний племянник травницы и получил от нее приказ провести нас в Гассию тропами контрабандистов. Но невольно почувствовал себя слегка уязвленным, травница как-то незаметно перехватила у меня инициативу и решительно распланировала наши ближайшие шаги, даже не поставив меня в известность.

- Тим… - разбудил меня шепот Рамма, ты ничего не слышишь?

- Нет, - сбрасывая с головы край своего пастушьего капюшона, выданного проводником, сонно ответил я, и только после этого прислушался.

Ночь подходила к концу, небо начало еле заметно сереть, но до восхода было еще далеко. Нас со всех сторон окружала тишина, нарушаемая лишь дыханьем лошадей да тонким похрустыванием смерзающегося снега. Я уже поднял руку, поправить капюшон, чтоб не улетало драгоценное тепло, как замер пораженный непонятным скрипом. Или то был не скрип? Словно кто-то огромный вздохнул тяжко и надсадно, и эхо этого вздоха отозвалось даже в камнях.

- Вот! - лорд сел потянув за собой попону, которой мы были укрыты сверху, - снова!

- Ивар?! - окликаю парнишку, - что это?

- Снег осел, - стараясь говорить небрежно, буркнул проводник и пополз в сторону лошадей.

Но тень страха, против его воли прозвучавшая в хрипловатом тенорке, уловил не только я.

- Может зря мы остановились на ночлег? - с раскаяньем выдохнул Рамм, и хотя шептал он себе под нос, мы с Иваром тоже расслышали эти слова.

- Лошадки-то не железные! - пробурчал проводник осуждающе - им отдыхать нужно!

Я собирался сказать что-то примирительное, спорить в такой обстановке не самое умное дело, но тут снова повторился встревоживший нас звук.

Ивар, выплюнув смачное ругательство, засуетился еще быстрее, Рамм, что-то сообразив, защелкал кресалом, пытаясь зажечь свечу, а я совершенно неосознанно, подтянул поближе мешок с провизией. Помнится, зачем-то попытался перекинуть лямку через плечо и тут на нас посыпались комки снега.

Уже в следующую секунду превратившиеся в поток, затем в шквал, в яростный плотный вал, вмиг разметавший нас в разные стороны, и потащивший, подминая под себя, крутя и ломая, куда-то в неизвестность.

Наверное, я на какое-то время потерял сознание, потому что очнулся от резко хлынувшего в глотку свежего воздуха, щедро разбавленного талым снегом. И почти в тот же момент в уши ворвался азартный собачий лай, а по плечам больно скребнули крепкие когти.

- Нашел? - словно издалека с надеждой спросил знакомый голос, и собачьи когти сразу исчезли.

А по моему лицу, счищая снег, заскользила холодная ладонь.

- Все живы? - первое, что я смог хрипло пробормотать, пытаясь открыть глаза.

И хотя мне это удалось, но особой радости не добавило, светлее вокруг не стало.

Значит, с того момента, как нас смело с уступа, прошло очень мало времени, иначе бы уже рассвело.

- Все, - как-то слишком невесело сообщил Рамм, подстегнув этим унынием мой природный оптимизм.

Живы - вот самое главное, только сейчас до меня начинает доходить, насколько близко мы были от последней черты. Но раз боги позаботились о наших жизнях, я сделаю возможное и невозможное, чтобы их усилия не пропали втуне.

- Ты можешь помочь мне освободить руки? - деловито спрашиваю северянина, нарочно проигнорировав его похоронный тон.

- Попробую, - вздохнул он, - но у меня одна рука… не работает.

- А ноги?

- Ноги вроде ничего, - начиная отгребать снег, сообщил лорд, и только тут спохватился, - а у тебя все цело?

- Пока не понял, но вроде все. А как Ивар?

- Он попал в лавину вместе с лошадью и она его то ли придавила, то ли ударила.

Теперь кашляет кровью и не может сдвинуться с места.

Это плохо, очень плохо, но я ничем не мог помочь спутникам, пока сам не вырвусь из этой западни, и потому в ответ на это печальное известие только крепче стиснул зубы.

Рамм старательно разгребал снег замерзшими пальцами, иногда поднося их ко рту, чтобы хоть немного согреть. Рядом с ним яростно работал лапами неизвестно откуда взявшийся Каф. Я тоже не сидел без дела. Сжимая и разжимая кулаки, постепенно утрамбовал вокруг них снег, и пока пальцы совсем не свело от холода, начал по крохам продвигать руки вперед. Спасительная идея уже родилась в моем мозгу, но для ее осуществления я должен был откопаться хотя бы до пояса.

На это ушло почти полчаса и все наши силы без остатка. Я уже понял, что погорячился, сообщая Рамму, что цел, что-то неладное было с ногой. Она сильно пострадала четыре года назад, и магам пришлось вырастить мне новые кости. Я сам виновен в том, что лечение было завершено чересчур быстро, когда молодые косточки еще не окрепли, но никогда об этом не пожалею и никому не жалуюсь, если после напряженной ходьбы нога начинает ныть.

- Рамм, проглоти вот это, - капнув зелье, за неимением стакана с водой, на снежный шарик, протягиваю другу.

- Что это? - медлит лорд, и меня вдруг начинает разбирать злость.

Я беспрекословно валялся в темном ящике, потом несколько часов топал по холмам и перелескам, а затем еще полдня трясся на лошади и ни разу не задал вопрос, почему они считают, что в Гассию можно попасть только так. Просто поверил, зная, что сам все равно не могу придумать ничего лучшего. А лорд так смотрит, словно я собираюсь его отравить!

Не знаю, что Рамм увидел на моем лице, но высказаться он мне не дал. Поднес мою ладонь к губам и по-собачьи слизнул с нее подтаявший комочек снега со снадобьем.

Следующую порцию я капаю себе и несколько секунд после того, как горьковатая вода согревается в желудке, ничего не чувствую.

Зато потом усталость и боль слетели с меня, словно широкополая шляпа от порыва свежего ветра. В теле появилась необычная легкость, а в душе проснулась кипучая жажда деятельности. Я так рьяно принялся откапываться, что отлетающие комья ложились за пределами выкопанной лордом и Кафом выемки. И только когда почти выбрался и заметил в неверном рассветном полумраке алые капли, щедро расцветившие вокруг меня снег, догадался взглянуть на пальцы.

Лучше никогда не вспоминать те выражения, которыми я костерил себя за недогадливость, хотя заслуживал еще и не такого. Что мне стоило спохватиться чуть раньше, когда кожу еще можно было спасти. А теперь она висела лохмами, и хотя никакой боли я по-прежнему не чувствовал, однако предельно ясно понимал, это продлится лишь до тех пор, пока действует зелье Ештанчи.

- Рамм, как у тебя с руками?

И пока лорд, еще не пришедший в себя от навеянной зельем эйфории, пытается сообразить, к чему я задал такой вопрос, хватаю его руку и поворачиваю к себе ладонью.

Как ни странно, но его дела значительно лучше, чем мои. Видимо, Рамму приходилось за последний год довольно много помогать Нувине в домашних делах, а может и при изготовлении присыпок и мазей, отчего его ладони украшены вовсе не подобающими званью лорда мозолями. Сыгравшими роль естественных рукавиц.

- Нужно смазать и завязать чем-нибудь, - наконец-то понял, в чем дело Рамм, но я только отрицательно мотнул головой.

Смажем и завяжем, но чуть позже. Сейчас нужно первым делом подлечить проводника, необходимый набор немагических зелий всегда со мной. А потом, пока не кончилось действие снадобий, успеть уйти как можно дальше и найти надежное убежище на ближайшие день-два. Судя по предупреждению Ештанчи, в это время нам будет не до заботы о собственных телах.

Ивар лежал на постеленной прямо на снег накидке, локтях в трехстах от того места, где Каф нашел меня. Откуда взялся сам Каф, остается только гадать. Однако, судя по изжеванному обрывку веревки, украшающему его шею, приученный к охоте пес нашел нас по следам. И первым откопал любимого хозяина. Затем они нашли лошадей и проводника, парнишка находился почти на поверхности. И все время, пока его вытаскивали, был без сознания. Он и сейчас выглядит очень плачевно, синеватая бледность, разлившаяся по его лицу, заставляет меня стискивать зубы и говорить с парнем притворно веселым голосом. Осторожно приподняв голову Ивара, просовываю ему в рот комочек снега с целительным зельем, пожертвованным мне когда-то Зином.

Универсальное ранозаживляющее и обезболивающее готовит для сыскарей доктор Рендис, талантливый старичок-алхимик, и у них всегда можно было разжиться пузырьком. Раньше. Теперь, после того, как я сумел улизнуть из-под носа сыскарей, Зин вряд ли станет, как прежде, делиться зельями.

Из четырех лошадей спаслось только две, те, с которых проводник успел снять путы.

Остальных поблизости не видно, и искать их я не собираюсь. Нам еще несказанно повезло, что нашелся один дорожный мешок, видимо, я так и не выпустил его из судорожно вцепившихся рук. Он обнаружился в яме, из которой выкопали меня, и теперь является нашим единственным имуществом.

Пока добрались до леса и развели костер, наступило полноправное утро. Обрезая дротиком лоскутки кожи с израненных рук, я рассматривал оставшийся позади склон и все яснее понимал, что контрабандисты вовсе не случайно привели тропу к утесу, бывшему нашим ночным укрытием. Лавина не смогла его снести, он так и торчал гнилым зубом над языками сошедшего снега. И это именно он разрезал тело лавины надвое, в результате чего снежный поток задел нас лишь краем.

- Ивар, - отметив чуть оживший взгляд проводника, объясняю как можно доходчивей, - мы с Раммом выпили зелье, которое придает силы. Но только временно. Через несколько часов мы почувствуем усталость и начнем засыпать. Это не страшно, нас просто не нужно будить. Скажи, ты знаешь, где ближайшая деревня?

- Здесь нет деревень, - опережая парнишку, сообщает Рамм, - местные крестьяне живут семьями на хуторах.

- Пусть будет хутор, - вздохнул я, - лишь бы поближе.

- Я проведу… - шепчет парнишка, - только знакомых у меня там нет. Мы не сюда шли.

- Если бы мы шли и дальше по той тропе, - Лорд поневоле оглянулся туда, где никакой тропы больше не существовало, - то добрались бы к вечеру до перевала, за которым довольно густонаселенные места. Там даже городок небольшой имеется. Но нас унесло вбок, и теперь нет смысла идти туда. Лучше двигаться прямо на север, отсюда до Шладберна намного ближе. Вот только ходить тут опасно. Леса, озера, болота… и никаких дорог.

- Но хоть какое-то жилье есть?

- Мы сверху видели дым… примерно в пятнадцати милях отсюда… - несчастно выдохнул парнишка, - но кто там живет… не знаем.

- Ничего, познакомимся, - решительно буркнул я, заканчивая обматывать руки лоскутами порванной рубахи, - подъем. Нужно торопиться.

Рамм ехал на передней лошади, каким-то непонятным чутьем угадывая дорогу, я, с Иваром на руках, старался направлять свою животину строго по его следам. Хотя бежавший сбоку от нашего маленького отряда Каф не дал бы потеряться, все равно попадать в ледяную болотную жижу мне почему-то не хочется.

- Невезучий я, - обессиленно шепчет Ивар, - только второй год хожу на ту сторону и уже второй раз попадаюсь. Первый раз волки напали… Нула еле залечила плечо.

- Молчи, нельзя тебе много говорить. Вот доедем до привала, еще снадобья выпьешь, а потом на хуторе отлежишься, и снова будешь бегать, - попытался я успокоить парнишку, стараясь как можно бережнее держать его тощенькое тело, - а чего такой худой-то? Кормишься плохо?

- Так не с чего особо кормиться, отец сгинул… он тоже в Гассию ходил. А нас у матушки шестеро. Я старший. Хозяйство, конечно, есть, но на одежку денег не хватает, вот и продает мать кое что из продуктов. Только город далеко… а в селе цены бросовые. Почти у всех свое есть. Только теперь… если вернусь… еще хуже будет. Лошади не все мои были… Две сосед одолжил. Как рассчитываться буду… и самим без лошади никуда, пропадем.

- Не паникуй раньше времени, нам бы отсюда выбраться, а там поглядим, - чуть строже, чем нужно, прикрикнул я, иначе его не остановить.

И сам изведется и нам все нервы измотает. Если получится вернуться домой, я ему обязательно помогу, но говорить об этом заранее не собираюсь. Ведь впереди еще нелегкий путь и полная неведомых опасностей чужая страна.

Часа через два, уверившись в непогрешимом чутье Кафа и опыте Рамма, я перестал напрягаться при виде каждой полянки с особенно ровной и зеленой травкой. И все свое внимание сосредоточил на самочувствии проводника и своем собственном. И если мальчишке постепенно, после каждой дозы знаменитого снадобья становилось легче, то о себе я такого сказать не мог. Появившаяся легкая тянущая боль в ступне и ладонях с каждой милей становилась все сильнее, и я только усилием воли сдерживал себя от приема обезболивающего снадобья. Твердо помня вдолбленное правило, пока действует одно зелье, второе пить нельзя. Никто не знает, какой они дадут эффект, встретившись в организме.

Пятнадцать миль, про которые говорил Ивар, на местности растянулись непомерно, обилие мелких озер, болот и непроходимых колючих кустов не позволяло двигаться напрямик. И все же мы добрались.

Хутор открылся как-то сразу, за густыми, почти непроглядными от цветочных почек зарослями черемухи, на склоне пологого холма, окунувшегося одной стороной в чистое озерцо. Не знаю, по каким признакам я определил, что люди здесь живут работящие и беззлобные, но в том, что не ошибаюсь, был уверен настолько, что как-то внутренне расслабился. И почти сразу вспыхнули острой болью изодранные ладони и разгорелась огнем больная нога. И со страшной силой потянуло в сон. Я еще успел сам слезть с лошади и доковылять до символической ограды. А потом уронил парнишку в руки подскочившего хуторянина и рухнул у его ног, уносясь в непреодолимый сон.