"Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада" - читать интересную книгу автора (Богуцкий Константин)

Х. Ключ

Речь Гермеса Триждывеличайшего[1].

1) Я вчера обратил к тебе мою речь, о Асклепий, сегодня же надлежит обратить ее к Тату, тем более что то, что я ему изложил, было сводом Общих положений. Бог, Отец и Благо, о Тат, имеют одну и ту же природу или, скорее, одну и ту же (Фестюжьер) деятельность, ибо слово "природа" употребляется применительно к рождению и росту и встречается только по отношению к вещам изменчивым и подвижным, тогда как слово "деятельность" охватывает, кроме того, вещи неподвижные, то есть охватывает вещи божественные и человеческие; "…" как мы это показали в другом месте на примере иных вещей, божественных и человеческих, что тебе нужно здесь помнить.

2) Энергия Бога есть Его Воля; его сущность состоит в Желании того, чтобы мир был; ибо Бог-Отец-Благо есть не что иное, как существование всех вещей, даже тогда, когда их еще нет. Это существование вещей вот Бог, вот Отец, вот Благо, и ничто иное. Если мир, как и Солнце, есть отец всего сущего, потому что участвует в существе, то он не есть, однако, для живущих в такой же степени, как и Бог, Причина Блага и жизни; и если он есть причина, то только под воздействием Благой Воли Божией, без которой ничего не могло бы ни существовать, ни становиться.

3) Отец есть автор рождения и существования своих детей лишь настолько, насколько он получил толчок от Блага посредством Солнца; Благо есть действенное начало. Ничто иное не может обладать этим качеством – ничего не получать и желать существования всех вещей[2]. Я не говорю творить, о Тат, ибо действие творения прерывисто; оно (творение) может не быть обеспеченным на протяжении длительных отрезков времени, так что оно то творит, то не творит, то изменяется в качестве и количестве, то оно производит одни вещи, то вещи, противоположные им. Но Бог есть Отец и Благо, ибо он есть существование Всего.

4) Вот как его может рассматривать тот, кто умеет видеть[3]. Поэтому оно желает существования, и поэтому оно есть его причина. Именно для этого существует все остальное: Благу присуще быть известным; таково есть Благо, о Тат.

Тат. Ты привел нас, отче, к созерцанию Блага и Прекрасного, и это созерцание почти осветило око моего ума.

Гермес. Несомненно, ведь видение Блага не как лучи пламени Солнца, которые сверкают и вынуждают закрыть глаза; напротив, созерцание Блага освещает и увеличивает силу взгляда настолько, что становишься более способным к восприятию потоков умопостигаемых лучей (Менар: идеальной красоты). Это живая и более проникновенная ясность, безобидная и полная бессмертия.

5) Те, кто могут пропитаться ею немного больше, часто входят в сон, оставляя тело, и видят блаженнейшее видение, как наши предки Уран и Кронос.

Тат. Ах, если бы нам тоже это удалось, отче!

Гермес. Да будет сие угодно Богу, сын мой. Но сейчас мы еще слишком слабы, чтобы достичь этого видения; очи нашего ума еще не могут созерцать неоскверняемую и непостижимую красоту Блага. Ты узришь ее тогда, когда тебе будет нечего сказать о ней; ибо Знание, созерцание это тишина и отдых всех чувств[4].

6) Тот, кому это удалось, не может больше думать об иных вещах, не может ни на что смотреть, ни о чем слушать, ни даже шевелить своим телом. Для него нет больше ни телесных ощущений, ни движений, он пребывает в покое; великолепие, освещающее его мысль и всю душу его, отрывает его от уз тела и превращает его всего в сущность Бога. Ибо невозможно, чтобы душа человеческая, созерцая красоту Блага, достигла обожествления (апофеоза), оставаясь такой, какой она пребывала в человеческом теле.

7) Тат. Что ты понимаешь под обожествлением, отче мой?

Гермес. Каждая отделенная душа подвергается последовательным изменениям.

Тат. Что значит "отделенная"?

Гермес. Разве ты не узнал в "Общих положениях", что из Единой Души, Души Вселенной (пан) выходят все души, которые распространяются во все части мира? Эти души проходят через многочисленные изменения, будь то счастливые, будь то несчастливые. Души пресмыкающихся переходят в существа водные, души водных тварей – в тварей, обитающих на земле, души тварей земных – в летающих, души воздушные – в людей; души человеческие достигают бессмертия, становясь демонами. Затем они входят в хор неподвижных богов; есть два хора богов: один – звезд блуждающих[5], другой – неподвижных.

8) Это последний этап славного посвящения души. Но когда душа после воплощения в человеческое тело остается порочной, она не получает бессмертия и не причащается Благу. Она возвращается назад и вновь проходит уже пройденный ранее путь, вселяясь в пресмыкающееся[6]. Таково наказание порочной души.

Порок этой души состоит в невежестве. Душа ослепленная, не знающая ничего ни о вещах, ни об их природе, ни о Благе[7], охвачена плотскими страстями. Несчастная, не знающая саму себя[8], она подчинена гнусным чужеродным телам[9]; она несет свое тело, как тяжкое бремя; вместо того, чтобы командовать, она подчиняется. Таков порок души.

9) Напротив, добродетель души есть Знание: тот, кто знает, тот благ, благочестив и уже божествен.

Тат. Каков же этот человек, отче?

Гермес. Тот, кто мало говорит и мало слушает[10]; проводить время в спорах и внимать слухам [дословно: слушать две речи], сын мой, это борьба с тенями, ибо Бог-Отец-Благо не высказываем и не слышим. При этом, если у существ есть органы чувств, то потому, что они не могут без них существовать; знание же весьма отличается от ощущения. Ощущение есть влияние, которому нас подвергает предмет, на нас Бездействующий; Знание же есть завершение науки, а наука есть дар Божий.

10) Всякая наука внетелесна и использует ум как орудие, подобно тому как ум использует тело. Так, и то и другое, предметы умопостигаемые и материальные, пользуются телом, ибо все должно приходить к противостоянию противоположностей, и иначе быть не может.

Тат. Каков же сей бог материальный?

Гермес. Это мир, который прекрасен, но не благ[11], ибо он материален и подвержен страданиям. Он первый из подверженных страданиям, но второй среди существ[12], он неполный (Менар: не обеспечивает сам себя). Он рожденный[13], хотя и существует всегда, но он в становлении и непрерывно рождается. Становление есть изменение в качестве и в количестве; все материальное движение есть становление.

11) Ум приводит материю в движение, и вот каким образом[14]: мир есть шар, то есть голова; над головой нет ничего материального, как под ногами нет ничего разумного, все – материя. Ум шарообразен, он есть голова, вращающаяся круговым движением, то есть движением, свойственным голове. Все, что граничит с головой, где размещена Душа, все это имеет бессмертную Природу, как то, что имеет тело, оболакиваемое Душою, причем имеющее больше Души, чем тела. Но все, что далеко от этой границы, там, где больше тела, чем Души, все это смертно. Вселенная есть живое существо, состоящее из материи и Души (Менар: ума).

12) Мир есть первый среди живых существ, человек – второй живой после мира и первый из смертных; как и иные животные, он одушевлен. Он не только не благ, но даже плох, поскольку он смертен. Мир не благ, поскольку он подвижен; но, будучи бессмертным, он не плох. Человек, будучи одновременно подвижным и смертным, плох.

13) Вот каким образом движима (Менар: устроена) человеческая душа: ум пребывает в рассудке, рассудок в душе, душа в духе (Менар: …а дух в теле). Дух, проникая через жилы и кровь, движет живым существом и, так сказать, несет его. Некоторые уверовали, что кровь это душа; это плохое знание Природы; следует знать, что сначала душа должна покинуть тело, потом дух должен вернуться во Вселенную[15], а затем кровь свертывается, жилы опорожняются, и тварь погибает. В этом состоит смерть тела[16].

14) Все зависит только от одного начала, а это начало зависит от Единственно-Сущего; оно (это начало) пребывает в движении, чтобы, в свою очередь, быть началом (Скотт: началом всех вещей), в то время как Единственно-Сущий остается постоянным и недвижимым[17]. Итак, у нас для рассмотрения есть три существа: прежде всего, Бог-Отец-Благо, затем мир и, наконец, человек. Бог содержит в себе мир, мир содержит в себе человека. Мир есть сын Бога, человек есть отпрыск мира и, так сказать, внук Бога.

15) Бог не в неведении о человеке, напротив, Он его знает и Сам желает быть известным ему. Единственное спасение человека – Знание Бога; это путь вознесения к Олимпу; только через это душа становится благой. Но она не всегда благая, она становится плохой по необходимости (Менар: не настолько благой, насколько плохой, но обязательно и благой тоже; Скотт: по природе своей душа благая, но когда она входит в тело, оно ее портит).

Тат. Что ты хочешь сказать, о Триждывеличайший?

Гермес. Взгляни, сын мой, на душу дитяти; ее отделение еще не завершено; тело, к которому она относится, маленькое и не получило еще полного развития. Она прекрасна с виду, не испорчена еще плотскими страстями, она еще почти прикреплена к Душе мира. Но когда тело, развившись, тянет ее своим весом вниз, отделение (Фестюжьер: от ее истинного Я) завершается, в ней происходит забытье, она перестает быть причастной Прекрасному-и-Благу. Это забытье делает ее порочной.

16) То же самое происходит и с теми, кто выходит из тела. Душа возвращается в свое истинное Я, дух выходит из крови, душа из духа[18] и ум, очищенный и освобожденный от этих оболочек, божественный по своей природе, обретает огненное тело[19] и пересекает пространство, покидая душу на заслуженные осуждение и приговор.

Тат. Что ты хочешь сказать, отче? Ум отделяется от души и душа от духа, ибо ты сказал, что душа есть оболочка ума, а дух есть оболочка души?

17) Гермес. Нужно, сын мой, чтобы слушатель следил за мыслью говорящего и сливался с нею; ухо должно быть более быстрым, чем голос того, кто говорит. Только в земном теле существует система оболочек. Чистый ум не мог бы установиться в земном теле. Это тело, подверженное страстям, не смогло бы ни уместить это бессмертие, ни носить такую добродетель. Ум берет душу для оболочки; душа, божественная сама по себе, в свою очередь обволакивается духом, а дух вселяется в человека.

18) Когда ум покидает земное тело, он сразу обретает свое огненное платье, которое он не мог сохранять, когда обитал в теле из земли, ибо земля не переносит огонь, чьей одной лишь искры хватило бы, чтобы сжечь ее. Вот почему вода окружает землю и служит ей преградой, которая предохраняет ее от пламени огня. Но ум, самая тонкая из божественных мыслей (ноэматон. Скотт: внетелесных вещей), использует как тело самую тонкую из стихий – огонь. Он берет его как орудие для своих творческих деяний. Вселенский ум использует все стихии, человеческий же – только стихию земную. Лишенный огня, он не может создавать божественные творения, человеческий ум предназначен для человеческих условий.

19) Человеческие души, хотя не все, но души набожные, бывают демонические и божественные. Однажды отделенная от тела и после того, как она подтвердила набожность в борьбе, состоящей в том, чтобы знать Бога и никому не делать зла, – такая душа вся становится умом. Но душа безбожная сохраняет своею собственную сущность и сама себя наказывает, ища тело земное, тело человеческое, чтобы войти в него, (Далее у Скотта – мелкий шрифт. – К. Б.) ибо, согласно Порядку Божьему, иное тело не может принять человеческую душу, она не смогла бы спуститься в тело твари бессловесной; действительно, закон Божий предохраняет человеческую душу от подобного оскорбления.

20) Тат. Как же она наказывается, отче мой?

Гермес. Бывает ли худшее наказание, чем безбожие, сын мой? Бывает ли пламя более прожорливое[20]? Какой укус может разрывать тело так, как безбожие терзает душу? Разве ты не видишь, как страдает безбожная душа, вопя и взывая о помощи: "Я горю, я жарюсь) что говорить, что делать мне, несчастной, посреди зла, которое меня пожирает? обездоленная, я ничего не вижу, ничего не слышу!" Вот крики души, получающей наказание; но она не входит в тело животного, как многие считают и как, возможно, думаешь и ты, сын мой; это большое заблуждение.

21) Наказание души совсем иное. Когда ум стал демоном и когда, согласно распоряжениям Бога, он обрел тело из огня, он входит в безбожную душу и бичует ее плетью ее грехов. Безбожная душа стремится тогда к убийствам, надругательствам, богохульству, насилию всякого рода и всем человеческим порокам[21] Но, входя в душу набожную, ум ведет ее к Свету Знания[22]. Такой душе никогда не покажется достаточно воспевания Бога, благословений для всех людей; все ее слова и все ее дела будут благодеяниями; она есть образ Отца своего.

22) Нужно чтить Бога, сын мой, и просить Его ниспослать благой ум[23]! Душа может переселиться в тело высшее, но не низшее[24].

Между душами существует общение; души богов общаются с душами людей, души людей – с душами животных. Более сильные берут под свою опеку более слабых, боги – людей, люди – тварей бессловесных, Бог – всех, ибо Он превосходит всех остальных и все есть низшее по отношению к Нему. Мир подчинен Богу, человек – миру, животные – человеку, и Бог возвышается над всеми и заботится обо всех. Лучи Бога – суть энергии, лучи мира – силы Природы (Менар: творчество; Скотт: силы рождающие и выращивающие), лучи человека – ремесла и науки. Энергии воздействуют на человека через мир и посредством его лучей (Менар: творческих лучей); силы Природы воздействуют посредством стихий, человек посредством ремесел и наук.

23) Таково вселенское управление, зависящее от природы Единого, где во все вещи проникает Ум. Ибо нет ничего более божественного и могущественного, чем Ум. Он соединяет богов с людьми и людей с богами. Он есть Добрый Демон; душа счастливая преисполнена его, душа несчастная же его лишена.

Тат. Что ты хочешь сказать, отче мой?

Гермес. Ты веришь, сын мой, что каждая душа имеет благой ум? Ибо именно о таком уме я говорю, но не о том, о котором я говорил ранее, уме-служителе, который Правосудием послан вниз (Менар: который состоит на службе у души и служит орудием правосудия).

24) Душа без ума не могла бы ни говорить, ни действовать. Часто ум покидает душу, и тогда она ничего не видит, ничего не слышит и похожа на бессловесную тварь. Вот как велико могущество ума. Но он не поддерживает души порочные и оставляет их привязанными к телу, которое тянет их вниз. Такая душа, сын мой, лишена ума, и в этом случае существо не может больше называться человеком. Ибо человек – существо божественное, которое следует сравнивать не с земными животными, но с существами небесными, называемыми богами. Или, скорее, не побоимся сказать правды, настоящий человек выше их или, по крайней мере, равен им.

25) Действительно, ни один из небесных богов не покидает своего круга, чтобы прибыть на землю, тогда как человек возносится в небо и измеряет его. Он знает то, что вверху, и то, что внизу; он знает все в точности, и что еще более важно, что ему не обязательно покидать землю, чтобы вознестись в небеса – так далеко достигает его власть. И осмелимся сказать, что человек – смертный бог, а небесный бог бессмертный человек[25].

Итак, всеми вещами управляют мир и человек, а над всем есть Единый.