Глава 20

На следующий день после визита моей матери, обнаружив себя на Мэйн-стрит, 1800, я почувствовала себя неуклюжей, с ободранной кожей, лишенной необходимой защиты. Я должна вернуться в обычное состояние. Мое детство дало мне способность продолжать жить как обычно, пройдя через все, что угодно, включая ядерный Холокост. Но кое-что о ее посещении, сам факт того, что он видел ее, выводило меня из равновесия.

Джек ушел в первой половине дня, чтобы навестить друга, который оказался в больнице после несчастного случая на охоте.

– Дикий кабан, – сказал мне Джек, когда я спросила, на кого охотился его друг. – Много несчастных случаев случается на охоте на кабанов.

– Почему?

– Мы должны делать это ночью, когда бегает большинство кабанов. Так что имеется кучка парней, бегущих вокруг леса, и стреляющих в добычу в темноте.

– Прекрасно.

Джек продолжил объяснять, что его друг стрелял в кабана двенадцатью патронами, приблизился к нему в глухом валежнике, думая, что он мертв, и кабан напал на него прежде, чем он смог достать свой нож. – Он боднул его в пах, – сказал Джек, вздрагивая.

– Удивительно, какими вспыльчивыми становятся те кабаны, когда вы стреляете в них, – сказала я.

Джек игриво шлепнул меня по попе. – Имей немного сострадания, женщина. Рана паха не тот предмет, над которым стоит смеяться.

– Мое сострадание полностью на стороне кабанов. Я надеюсь, что ты не слишком часто охотишься на кабанов. Я не хотела бы рисковать своей сексуальной жизнью из-за твоего опасного хобби.

– Я не охочусь на кабанов, – сказал мне Джек. – Если мне понадобится охотничий трофей этой ночью, я собираюсь найти его в кровати.

Когда Джек ушел, я некоторое время занималась моей колонкой.

Я уставилась на экран, задаваясь вопросом, смогу ли я дать правильный совет. Мне пришло в голову, что я волнуюсь о миссис Беспокойное Сердце и ее муже. Я, казалось, потеряла свою власть, и свою обычную позицию беспристрастного обозревателя.

– Дерьмо, – сказала я мягко, задаваясь вопросом, какого черта решила, что должна советовать людям, что им делать с их жизнями.

Я слышала звуки Люка, пробуждающегося в своей кроватке, негромкое сопение ребенка и звуки зевоты. Отложив свой компьютер, я подошла к кроватке и заглянула в нее. Люк улыбнулся мне, бодрствующий и возбужденный, и счастливый видеть меня. Его волосики стояли дыбом, как гребень птицы.

Я подняла его, прижала близко к себе, чувствуя, что контуры его тела соответствуют мне идеально. Держа его на руках, чувствуя его дыхание котенка на моем лице, я почувствовала, что меня охватил бескрайний порыв радости.

В пять часов дня я все еще не получила известий от Джека. Я была немного обеспокоена, так как он всегда звонил, чтобы сообщить мне, что он задерживается. Мы договорились, что я приду в его квартиру, и приготовлю старомодный воскресный обед. Я дала ему список покупок.

Я набрала его номер, и он поднял трубку и непривычно коротко ответил. – Да?

– Джек, ты не позвонил.

– Извини. Я тут кое-чем занят. – Он говорил непривычно резко и одновременно подавленно, и беспокойно. Он никогда не разговаривал со мной таким тоном прежде. Что-то было не так.

– Я могу помочь? – спросила я мягко.

– Не думаю.

– Ты занят… может быть, ты хочешь отменить наше вечернее свидание, или…

– Нет.

– Хорошо. Когда я должна придти?

– Дай мне несколько минут.

– Хорошо. – Я заколебалась. – Поставь духовку на 375.

– Ладно.

Положив трубку, я задумчиво уставилась на Люка. – Что могло случиться у него? Ты думаешь, у него семейные проблемы? Возможно, деловое совещание? Почему мы должны ждать здесь?

Люк глубокомысленно жевал свой кулак.

– Давай посмотрим на представление кукольного театра, – сказала я, и отнесла его на диван.

Но через пару минут классической музыки и танцующих кукол, я почувствовала слишком большое беспокойство, чтобы продолжать сидеть. Я волновалась о Джеке. Если он боролся с какой-то проблемой, я хотела быть там.

– Я не могу больше выдерживать это, – сказала я Люку. – Давай поднимемся и посмотрим, что происходит.

Бросив пеленку на плечо, я вышла с ребенком из квартиры, и мы вошли в лифт. Когда мы достигли двери Джека, я нажала дверной звонок.

Дверь открылась быстро. Джек блокировал меня в течение нескольких секунд, все его тело передавало напряженность человека, которому ужасно жаль, что он находится здесь, а не где-нибудь еще. Я никогда не видела, чтобы он выглядел таким расстроенным. Над его плечом я увидела движение кого-то еще в комнате.

– Джек, – пробормотала я. – Все хорошо?

Джек моргнул, коснулся губ языком, начал говорить что-то, и остановил себя.

– К тебе кто-то пришел? – предположила я, пытаясь поглядеть мимо него.

Джек решительно кивнул, со вспышкой отчаяния в глазах. Я протолкнулась мимо него и остановилась, поскольку увидела Эшли Эверсон.

Она была в великолепном беспорядке, ее глаза были тяжелого темного цвета, щеки со следами слез, ее стройные пальцы нервно стискивали платок. Светлые, прямые волны ее волос, нуждались в хорошей стрижке. Я была поражена контрастом между ее горестным выражением лица маленькой девочки, и ее элегантным нарядом, состоящим из короткой белой юбки, изящно облегающего черного топа, который подчеркивал приподнятую грудь, небольшого укороченного пиджака, и босоножек с перетянутыми ремешками на четырехдюймовых каблуках. Весь этот наряд, включая умело нанесенную косметику, делал из нее совершенный образец очень сексуальной, очень желанной женщины.

Я ни на одну секунду не подумала, что Джек пригласил ее к себе, или что он, все еще, хочет ее. Но я не могла решить, было ли это ситуацией, когда лучше всего оставить его, чтобы он справился сам, или он нуждался в поддержке.

Я поглядела на Джека с быстрой гримасой. – Извини. Мне придти позже?

– Нет. – Он подтолкнул меня в квартиру и взял у меня ребенка, как будто брал его в залог.

– Кто это? – спросила Эшли, уставившись на меня немигающими глазами и лицом, столь совершенным, как будто его вылепил скульптор.

– Привет, – сказала я, входя. – Эшли, правильно? Я Элла Варнер. Мы обе были на вечеринке по случаю дня рождения Черчилля, но не были представлены друг другу.

Она игнорировала мою протянутую руку, посмотрел на мою футболку и джинсы, и сказала Джеку с заметным замешательством. – Это с ней ты уехал с той вечеринки?

– Да, – сказала я, – мы с Джеком уехали вместе.

Эшли повернулась плечом ко мне, полностью сосредоточившись на Джеке. – Я должна поговорить с тобой, – сказала она. – Я должна прояснить некоторые вещи и… – Ее голос затих, руки в замешательстве теребили платок, поскольку она видела отказ в его холодном лице, резкие складки вокруг его рта. Из нервной реакции ее тела, я предположила, что она никогда прежде не видела такое выражение на лице Джека.

Сталкиваясь с его непроницаемым отношением, она кружилась вокруг и, наконец, заговорила со мной. – Если вы не возражаете, я бы хотела остаться с Джеком наедине, на некоторое время. У нас есть своя история. Есть проблемы. Он и я должны кое-что выяснить.

Позади нее, Джек покачал головой и молча указал мне на диван, давая понять, что я должна остаться.

Ситуация была на грани фарса. Я слегка прикусила изнутри свои щеки, рассматривая ее. Из увиденного я могла сказать, Эшли Эверсон небрежно шагала по жизни, и никогда не задумывалась о вреде, который она причиняла своими капризами. Теперь это все настигло ее, и она выглядела настолько несчастной, что я не могла не чувствовать, хоть и неохотно, сострадания к ней. С другой стороны, я не собиралась позволить ей снова ввергнуть в хаос жизнь Джека. Она ранила его однажды, ужасно ранила, и я не собиралась дать ей шанс сделать это снова.

Кроме того…, он был мой.

– Она не уйдет, Эшли, – сказал Джек. – Уйдешь ты.

Я осторожно заговорила с ней. – Речь идет о ваших проблемах с Питом?

Ее глаза расширились настолько, что я могла увидеть белые круги вокруг радужных оболочек. – Кто сказал вам? – Она обвиняюще посмотрела на Джека, но он казался глубоко поглощенным наладкой одной из ленточек на пеленке Люка.

– Я не очень много знаю, – сказала я. – Только то, что у вас с мужем проблемы. Вы поссорились, не так ли?

– Нет,– ее ответ был ледяным. – Мы отдалились друг от друга.

– Я сожалею, – сказала я искренне. – Вы ходили к психоаналитику?

– Это для сумасшедших людей, – был ее презрительный ответ.

Я слегка улыбнулась. – Это и для нормальных людей тоже. Фактически, чем более вы нормальны, тем скорей вы выйдете из этого. И это могло бы помочь вам выяснить, откуда берутся проблемы. Вы, возможно, должны урегулировать ваши идеи относительно того, чем должен быть ваш брак. Или, возможно, что часть проблемы составляет то, что вы и Пит не умеете общаться друг с другом. Если вы хотите остаться женатыми, вы могли бы попытаться по-другому взглянуть на некоторые вещи и…

– Нет. – Было ясно, что Эшли ненавидела меня, что я была оценена ей, как недостойный конкурент. – Я не хочу ничего пытаться. Я больше не хочу быть женой Пита. Я хочу… – Эшли прервалась и посмотрела на Джека со свирепой властной тоской.

Я знала, что она видела: мужчину, который, казалось, был ответом на все ее проблемы. Красивый, успешный, желанный. Новое начало. Она подумала, что, если бы она могла снова вернуться к Джеку, это стерло бы все несчастья, которые проявились после того, как она вышла замуж.

– У вас есть дети, – сказала я. – Разве вы не должны, хотя бы ради них, попробовать сохранить семью, которую создали?

– Вы были когда-нибудь замужем? – требовательно спросила она.

– Нет,– призналась я.

– Тогда вы ни черта не знаете об этом.

– Вы правы, – сказала я спокойно. – Все, что я знаю – это то, что возвращение к Джеку не решит ваши проблемы. Все, что у вас было с ним, находится в прошлом. Джек продолжает свою жизнь. И я возьму на себя смелость сказать, что я уверена, что он все еще заботится о вас, как о человеке, но не более того. Так что теперь, лучшая вещь, которую вы можете сделать для Джека, и для себя – пойти домой, к Питу, и спросить его, что вы можете сделать с вашим браком. – Приостановившись, я поглядела на Джека. – Я правильно говорю?

Он кивнул, его лицо расслабилось.

Эшли издала звук, ясно свидетельствующий, что она в бешенстве. Она тяжело посмотрела на Джека. – Ты сказал мне, что всегда будешь хотеть меня.

Джек стоял, держа ребенка, удобно устроившегося на его плече. Его глаза были темны и непроницаемы. – Я изменился, Эшли.

– А я нет! – закричала она.

Его ответ был очень мягок. – Мне жаль слышать это.

Она вслепую схватила свою сумочку и направилась к двери. Я шла позади нее, хмурясь, поскольку задавалась вопросом, нужно ли разрешить ей убежать в таком обезумевшем состоянии. – Эшли, – сказала я, потянувшись, чтобы коснуться ее тонкой руки.

Она отмахнулась от меня.

Я видела, что она сердита, но сдерживает себя, ее лицо напряглось, лоб наморщился, как будто его слишком сильно стянуло. Ее пристальный взгляд устремился на Джека, который подошел позади меня. – Если ты отошлешь меня сейчас, – сказала она ему, – то у тебя никогда не будет другого шанса. Уверен ли ты, что хочешь этого, Джек?

– Я уверен. – Он открыл дверь для нее.

Она вспыхнула в гневе. – Вы думаете, что имеете все, что требуется, чтобы удержать его? – спросила она меня презрительно. – Он недолго будет с вами, милая. Он возьмет вас в короткую поездку, и затем выбросит на обочину. – Ее пристальный взгляд переключился на Джека. – Ты не изменился вообще. Ты думаешь, что связавшись с кем-то, подобной ей, заставишь каждого думать, что ты теперь стал зрелым человеком, но, правда в том, что ты, все еще, та же самая, эгоистичная, мелкая задница, которой всегда был. – Она сделала паузу для вдоха, впиваясь взглядом в него. – Я гораздо более симпатична, чем она, – ее душило негодование, и она уехала.

Поскольку Джек закрыл дверь, я повернулась, чтобы опереться спиной на нее. Все еще держа Люка, Джек уставился на меня. Он казался смущенным, как будто оказался на незнакомой территории, и пробовал понять правила поведения. – Спасибо.

Я подарила ему легкую улыбку. – Пожалуйста.

Джек покачал головой, выглядя расстроенным. – Увидеть вас двоих вместе, это как…

– Прошлое и настоящее?

Он кивнул, вздыхая, углы его напряженного рта застыли в обеспокоенной гримасе. Проведя свободной рукой по волосам, он сказал: – ты смотришь на кого-то, подобного Эшли, и точно знаешь, что нет такого парня, который не захотел бы ее. И я был тем самым парнем, и это чертовски беспокоит меня.

– Парнем, который хотел получить трофей? – предположила я. – Парнем, который хотел кого-то для удовольствия и забавы… Я бы тоже не устояла перед такой женщиной.

– Ты – больше женщина, чем она могла когда-либо быть. И чертовски более красивая партия.

Я засмеялась. – Ты говоришь так только потому, что я избавила тебя от нее.

Он подошел ближе, пока ребенок не был зажат между нами, и провел рукой вокруг задней части моей шеи. Его пальцы были сильны и немного прохладны, когда сжимали мой напряженный затылок. Ощущение, почти невыносимо приятное, заставило меня задрожать. – У нас нет проблем? – спросил он осторожно.

– Почему у нас должны быть проблемы?

– Поскольку любая другая женщина, которую я когда-либо знал, умчалась бы отсюда, как ракета, придя сюда, и найдя Эшли в моей квартире.

– Было очевидно, что ты не хочешь видеть ее здесь. – Мои губы изогнулись в кривой улыбке. – И для сведения, Джек… относительно типа мужчины, которым ты являешься, ты нисколько не эгоистичен или мелок сейчас. Я могу поручиться за тебя в любое время.

Джек согнул голову, его дыхание горячо разливалось по моему рту. Он поцеловал меня, сладко и долго, как конфету. – Никогда не оставляй меня, Элла. Ты мне нужна.

Неожиданно я почувствовала себя неудобно в его объятии. – Люк беспокоится, – сказала я с полусмешком, отходя от него подальше, несмотря на то, что ребенок сидел тихо, очень довольный тем, что находится между нами.