"Ты тоже виновен" - читать интересную книгу автора (Абэ Кобо)

Картина пятая

Мертвец. Ну и ловкач. С самым невинным видом, перед тем как уйти, взвалил вину на тебя. (Мужчина насторожился, но это только радует Мертвеца.) Сколько бы ты им ни твердил, что они ведут себя подозрительно, у них есть прекрасный способ отговориться: мол, ты не счел даже нужным узнать причину их появления. И представь себе весь комизм положения, когда свидетелем должна выступать твоя девушка.

Женщина (умиротворяюще). Странный человек... Какой ему интерес, что делается под кроватью в квартире совершенно постороннего человека?

Мертвец. Надо бы объяснить ей причину.

Мужчина. Какая там еще причина!

Женщина. Но все-таки стоило, наверное, узнать у него, что это за причина, а? Мне любопытно.

Мертвец. Не тянется ли туда крысиная нора? Нет ли там пятен от протечек?..

Мужчина. Повод!

Женщина. Повод? Какой же? Этот человек задавал тот же самый вопрос, но все равно...

Мужчина (возмущенно). Даже ты подозреваешь меня!

Женщина (испугавшись его грозного вида, старается свести всё к шутке). Ничего я тебя не подозреваю. Но мне интересно, что тут удивительного? Представь себе, что крыса притащила сюда от соседей бриллиант. И они, подумав, как бы их не обманули, пришли проверить, всё ли на месте.

Мужчина (обрывает Женщину). Да брось ты! Только время напрасно отняли у нас. Но теперь всё, с этим мерзким делом покончено...

Женщина (медленно берет со стола книгу). Вот она... Прости, пожалуйста... меня она все время беспокоила, ничего не могла с собой поделать... Как соринка в глазу... (Берет книгу за корешок и встряхивает.) Видишь, ничего, правда?.. Никакого взрыва, никакого дыма... Самая обычная книга... Поняв это, я обрадовалась... Тебя, разумеется, волнуют более психологические, более философские вещи, а то, что я сделала, возможно, покажется тебе глупостью... Но все равно, главное — понять, что к чему... Мне было вполне достаточно убедиться, что это самая обычная книга... (Протягивает ее Мужчине.) Ты меня, надеюсь, простишь?

Мужчина (беспокоясь, что она заметит кровавое пятно). Неважно, положи где-нибудь здесь...

Женщина (снова кладет книгу на стол). Я рада, что ты меня не ругаешь... (Улыбается.) Женщина, если только ей не делают зла, становится такой послушной, такой покорной. Чайник остыл, сейчас я его подогрею.

Мужчина (ни к кому не обращаясь). Кажется, пронесло...

Мертвец (ехидно). Вот, вот. Обычный трюк женщины — перед тем как что-нибудь выпросить, награждает улыбкой.

Мужчина. Разве она собирается что-то выпрашивать?

Мертвец. Подожди, сам сейчас увидишь...

Мертвец (в замешательстве). Ой, что ты делаешь?! Прекрати!

Мужчина. А-а, семь бед — один ответ.

Голос Женщины. Все тарелки у тебя грязные, я потом помою.

Мужчина. Буду весьма признателен...

Мертвец. Не исключено, что это пятно — единственный оставленный мной путь к истине!

Мужчина (трет изо всех сил). Пропади она пропадом, эта истина.

Мертвец. Нет, она не пропадает. Меняется, но не пропадает. Пятно крови мстительнее любой, самой стойкой краски. Путь к истине может быть прегражден, но это только откроет дорогу ошибкам, вот в чем дело. И может так случиться, что этот путь приведет тебя на виселицу...

Голос Женщины. Здесь белая бутылка с оторванной этикеткой, в ней моющее средство?

Мужчина. Возможно... Да, именно это мне и нужно... (Будто что-то вспомнив, выпрямляется.)

Мертвец. Ничто тебя не учит — все твои усилия ни к чему. Неужели не дошло? Чем больше будешь тереть, тем глубже пятно будет уходить в пол.

Мужчина. Брось трепаться! (Встает и идет направо.)

Мертвец. Понятно! Неужели ты собираешься воспользоваться моющим средством?!

Мужчина. Нет, это мне все понятно. Если я буду слушать, что мне говорит не желающий примириться со своей смертью покойник, плохо мне придется. (Уходит.)

Мертвец (с досадой). Встретился мне на моем пути этот слабак, размазня... По его милости я теперь убит дважды... Первый раз — физически, второй — в сердце чужого мне человека... Закон осудит лишь первого убийцу, а ко второму отнесется снисходительно — можно ли после этого говорить о беспристрастии закона?.. Ничего удивительного — его писали законники, еще не испытавшие на себе, что такое смерть... А второе убийство и в самом деле гораздо страшней... Стать еще при жизни никому не нужным — это же равносильно тому, чтобы не жить вовсе... Все равно что валяющиеся в темной пустоте разбитые гэта или корки хлеба — мимо них пройдет каждый, даже не удостоив взглядом... Просто мурашки по спине бегут... Может ли человек вынести такое? Неужели люди, которые стремятся хотя бы чуточку вкусить жизни, не понимают всего ужаса этого?

Голос Женщины. Правду говорю, я слышала, что тараканы ощущают запах пищи усами. Поэтому таракан, у которого обрезаны усы, как собака, лишенная обоняния, погибает от голода...

Мужчина. В таком случае, придется завести специальный прибор, сбривающий усы тараканам.

Голос Женщины. Я не вру, это самая настоящая правда... (Тихонько напевает.) Когда я всё уберу, здесь будет совсем пусто. Я делаю это прямо с материнской любовью, будто это и не кухня... (Продолжает тихо напевать.)

Мертвец. Хм, неужели приводить в порядок кухонную мебель и утварь — это и есть материнская любовь?.. Кажется, твоя девушка лишена воображения. Может быть, она тебе и подходит, но...

Мужчина. Мне от твоих слов ни холодно, ни жарко, злобствуешь, вот и всё... (Смачивает платок моющим средством.) Тебе осталось быть здесь совсем недолго, так что постарайся сохранить о себе хорошее впечатление. А я тайком помолюсь за упокой твоей души...

Мертвец (Мужчине, начавшему стирать пятно платком, смоченным моющим средством). Во что бы то ни стало хочешь это сделать?

Мужчина. Сказал, кажется, не нужны мне твои советы.

Мертвец. Поступай как знаешь. Но учти — потом будешь раскаиваться, что не прислушался к моим словам.

Голос Женщины. Этот кетчуп весь заплесневел!

Мужчина. Пустяки, выбрось его, и всё.

Мертвец. Было бы благородней с твоей стороны честно рассказать ей всю правду, пока ее материнская любовь к кухне не стала слишком сильной, ты со мной не согласен?

Мужчина (плюет на пятно и снова трет изо всех сил). Разве ты не слышал, как я ей объяснял, и она все прекрасно поняла? (Цокает языком.) Кто изобрел эти чертовы циновки, с которых так трудно счищать грязь!

Мертвец. Что она поняла?

Мужчина. Мои расчеты — если даже утащить тебя в чью-то другую квартиру, дорого это не обойдется.

Мертвец. Самообман. Мне кажется, именно то, что ты сейчас делаешь, лучшее доказательство полного отсутствия у тебя уверенности в себе. Я бы на твоем месте решительно попросил ее либо немедленно уйти, либо посмотреть, что делается под кроватью, и убедился, что она готова действовать заодно с тобой.

Мужчина. Нонсенс. Это только в романах бывают остросюжетные ситуации, умопомрачительные события. А в реальной жизни лучше обойтись без таких сюжетов. Только чтобы не быть втянутым в сюжет или, лучше сказать, в неприятную ситуацию, каждый из кожи лезет вон, вносит высокую плату за учение, стараясь окончить университет и получить тепленькое местечко. (Внимательно смотрит на пятно.) Как будто всё в порядке. Теперь, если даже заметят, вряд ли придадут ему какое-то значение.

Мертвец (ехидно). Ну-ка, ну-ка...

Мужчина. Всё в порядке. Циновка выглядит как новенькая, белым-бела.

Мертвец. Должен тебя огорчить — сейчас в ходу не белые циновки, а цвета пшеничной соломы. Правда, человеку свойственно за деревьями не видеть леса...

Мужчина (немного растерянно). В глаза, конечно, бросается, это верно...

Мертвец. Привлекает не меньшее внимание, чем звезда первой величины...

Мужчина. Но кровавое пятно ушло — тут уж ничего не скажешь.

Мертвец. Перестань, ты точь-в-точь таракан с обрезанными усами. Специалист найдет сколько угодно доказательств, что это место подтерто преднамеренно. Невооруженным глазом можно и не заметить, но стоит воспользоваться люминолом — кровь моментально проявится. Ну что, будешь и дальше утверждать, что к моему мнению нечего прислушиваться?

Во всяком случае, белизна весьма многозначительна. Она напоминает мне сигнал, который подают в темноте карманным фонариком.

Голос Женщины. Чайник вскипел!

Мужчина (испуганно). Что же делать?!

Мертвец. Как что? Исполнить свой долг!

Мужчина. Почему именно на меня должно было свалиться это несчастье!

Мертвец. Потому что ты есть ты — другого ответа быть не может.

Голос Женщины. Приди за чайником!

Мужчина (Женщине). Иду... (Мертвецу.) Но неужели и она мне не поверит?

Мертвец. Мои слова могут показаться безответственными, но для нее ты не более чем строительный материал, чтобы создать семью, материал удобный, не доставляющий трудностей, лишенный дурных наклонностей, легкий в обращении...

Мужчина. Не может этого быть. Она сама меня выбрала!

Мертвец. Тогда лучше всего честно рассказать ей всю правду и попросить помочь тебе.

Мужчина (оглядываясь по сторонам). Нет, можно найти и другой способ... Я ни за что не смирюсь с тем, что стал твоей жертвой... Сколько меня ни умоляли, я всегда отказывался участвовать в профсоюзном движении... как бы в глубине души ни был согласен с политическим воззванием, никогда не ставил под ним своей подписи, а когда мне приходилось участвовать в демонстрации, всегда старался держаться подальше от остальных... делал всё, чтобы не бросаться в глаза... Я поступал так не потому, что считал подобное поведение правильным... Каждый старается себя убедить, что не может совершить тот или иной поступок по своим внутренним убеждениям... Может быть, мои колебания вызваны тем, что я хочу избежать влияния мирового большинства? И вот теперь, по милости этого покойника, который нужен мне как собаке пятая нога...

Голос Женщины. Ну что ты возишься? У меня руки заняты. Я мою рис.

Мужчина (Женщине). Там есть лапша-полуфабрикат в банке, залей водой, и можно будет сразу же есть.

Голос Женщины. Терпеть не могу эту лапшу.

Мужчина (Женщине). Иду, иду. (Направляется в сторону кухни, по дороге оглядывается.) Что-то предпринять страшно, ничего не предпринимать — еще страшней... Но я пока в состоянии преодолевать страх...

Мертвец. Скорее всего, благодаря ей.

Мужчина. Интересно, что ты представлял собой при жизни?

Мертвец. Покойник обречен на молчание, и к тому же, я не хочу говорить о том, что выходит за рамки твоего воображения.

Мужчина (что-то усиленно обдумывая). Неужели я просчитался?.. И это белое пятно... (Его вдруг осеняет.) А что, если наделать таких, совершенно одинаковых, пятен по всему полу?.. Одно в самом деле может показаться чем-то исключительным, а если пятен много, их воспримут как нечто естественное... (Идя вправо, оглядывается на Мертвеца.) Ну как? По-моему, ничего не предпринимать и быть неспособным к тому, чтобы что-то предпринять, совершенно разные вещи... Зря ты меня ни во что не ставишь... (Уходит.)

Голос Женщины. Осторожно, горячо. Еду я сейчас принесу.

Голос Мужчины. Мне просто неловко...

Голос Мужчины. Хм, здесь такой порядок, будто я ошибся квартирой!

Мертвец. Какой там порядок! Меня всего искорежил, будто я водяной клоп!

Голос Женщины. Зато, когда наведен порядок, это распаляет фантазию, верно? Начинаешь планировать, чем занять освободившееся место...

Мертвец (со стоном). Черт возьми, интересно, чем ты займешь освободившееся после меня место?! Хоть я и нужен тебе как собаке пятая нога... Но зачем же обращаться со мной, будто я так мешаю! Я ведь не претендую на бронзовый памятник!.. И зачем ты приводишь в пример демонстрацию?.. Я ведь ничего подобного не говорил!

Голос Женщины. А сюда мы повесим полку, — правда, будет удобно? Сделаем ее из трубок, хорошо?

Голос Мужчины. Когда живешь один, любое удобство оборачивается лишней заботой.

Голос Женщины. Если не ощущаешь неудобства, не возникает и идея удобства.

Мертвец (подняв голову). Ну вот, пришли, наконец, к возникновению идеи... А я только и мечтаю о том, чтобы возникла идея!.. Пока жив, застраховать воспоминания... Причем платить лишь за идею воспоминаний, и ни иены сверх этого. (Встает и начинает говорить тоном докладчика.) Да, платить страховку во имя того, чтобы оставшиеся в живых после твоей смерти отдавали тебе дивиденды в виде воспоминаний... И если все люди в конце концов согласятся с этим, они будут платить уважением к опознавательным знакам, будь то гражданство, будь то социальное положение, будь то день, месяц и год рождения, будь то имя и фамилия... Следовательно, общая обязанность всех, кто остался в живых, — обеспечение застрахованных воспоминаний. Услуги по взысканию страховки для покойных — священная обязанность, от которой не вправе уклониться никто из живых... Почему?.. Да потому, что все смертны... (Энергично указывает пальцем вправо.) И ты тоже, конечно, не исключение!.. (Неожиданно успокаивается.) Молодец, замечательный доклад я сделал... Прежде всего, идея страхования воспоминаний чрезвычайно оригинальна... Она весьма элегантна и, к тому же, точно бьет в цель... Неужели я при жизни был таким большим интеллектуалом?

Голос Женщины (кричит). Ой, щекотно!

Голос Мужчины. Прости, прости, здесь слишком тесно...

Голос Женщины. Очень уж я чувствительна, мне это все говорят. Я сказала «все», но, надеюсь, ты понимаешь, только девушки...

Мертвец. Вот жалкое зрелище! Ходит за ней как привязанный.

Мужчина (перебегая взглядом с Мертвеца на белое пятно на полу). Честно говоря, у меня тоже было такое предчувствие.

Женщина. Предчувствие? (Берет у Мужчины чайник и заваривает чай.)

Мужчина. Я имею в виду идею удобства.

Женщина (с сомнением). Будто бы?

Мужчина. Это я только кажусь неряхой, но, в сущности, очень люблю чистоту и порядок. (Осматривает пол, выискивая грязные места, которые собирается почистить.)

Мертвец. Затолкал труп под кровать, а теперь разглагольствует о чистоте и порядке, слушать противно!

Женщина (разливает чай). Вернемся к тому, что ты назвал предчувствием. Скорее это не предчувствие... понимаешь... как бы это лучше выразиться... переполняющее тебя желание, что ли... Его можно назвать и планом, но оно возникает до того, как план созрел... Может, и правда — предчувствие... Во всяком случае, это первый шаг, верно?

Мужчина (бессмысленно). Да, это так...

Женщина (протягивает Мужчине чашку). Давай попьем, пока нам никто не помешал. Сахару один кусок, два?

Мужчина. Один... Спасибо.

Женщина. Ну что ты меня все время благодаришь, не нужно. А то потом совсем перестанешь. (Делает глоток.) Да-а, о чем же это я?

Мужчина. О каком-то первом шаге... (Отпивает.) Слишком слабый!

Женщина. Второй раз заваривается, ничего не поделаешь. О каком это первом шаге?

Мужчина. Действительно, о каком?.. Положу еще кусочек сахара.

Женщина. Вспомни, о чем мы говорили. У нас ведь был очень серьезный разговор.

Мужчина. Да, ты права... (Не вспомнив, с наслаждением пьет чай.)

Мертвец. Я всё понял. Так и должно быть? Ты погружаешься все глубже и глубже. Это первый шаг к разрушению личности.

Женщина. Знаю, о чем я говорила, вспомнила. Речь шла о первом шаге к тому, чтобы двое объединились в одно целое... О предварительных условиях для этого.

Мужчина. Да, могу сказать, что с недавних пор мной все сильнее овладевает какое-то странное состояние...

Женщина. Какое?

Мужчина. У меня появилось удивительное желание, которого я в жизни еще никогда не испытывал... По-моему, я тебе только что говорил об этом?.. Его можно назвать неким прозрением, заставляющим стремиться к чистоте и порядку. (Оглядывает комнату.) Мне хочется очиститься от всей окружающей меня грязи, чтобы не осталось ни пятнышка...

Мертвец. Напрасно стараешься.

Женщина (с жаром). А я хочу совершить нечто такое, что позволит мне проникнуться еще большей материнской любовью... Я тебе уже говорила о своем плане заполнить нужными вещами каждое свободное место, которое сейчас пропадает... Убирая на кухне, я вдруг почувствовала непреодолимое желание сделать это... А вернувшись в комнату, испытала еще б#243;льшую уверенность в такой необходимости...

Мужчина. Видишь ли, я хочу не столько заполнять, сколько убирать.

Женщина. Это одно и то же... В результате и ты и я мечтаем о пустом пространстве, правильно? Рискнем!.. Нужно рискнуть!.. (Словно уговаривая себя.) Я решила рискнуть... Да, я всё понимаю и решила рискнуть... (Задумчиво.) Странная я все-таки... Ведь до сих пор ни о чем конкретном мы еще не говорили... И такое желание возникло у меня совершенно непроизвольно...

Мужчина (горячо). Что в тебе странного? Любовь как предмет сделки — это же совсем другое дело. Конечно, когда она возникает естественно. Разве ты сама этого не говорила? Одно то, что ты пришла в дом холостяка, — это ответ, гораздо выразительней миллиона слов.

Женщина. Так-то оно так...

Мужчина. Я написал тебе семь писем. Из них ясно видно, как я отношусь к тебе. И вот теперь ты уже действиями ответила мне. Ни один разговор не может быть выразительнее этого. Какие еще у нас проблемы?

Женщина. Может, и правда нет...

Мужчина (весело). Представить себе не мог, что ты такая открытая...

Мертвец (указывая на кровать). Теперь я бы хотел присутствовать на церемонии вашего восшествия на ложе. Стесняться нечего. Ведь свидетелем будет покойник, и беспокоиться, что он начнет прыгать от возбуждения, тоже не приходится. Ну, чего медлишь? Всё нужно делать вовремя. Упустишь возможность — и все пропало. Если сразу не удалось вдеть нитку в иголку, то потом, чем больше суетишься, тем хуже слушается рука. Не зря же говорят: неудовлетворенность выводит из себя.

Женщина (неожиданно). Какая ширина этой кровати?

Мужчина (удивленно). Что?

Женщина. Ничего особенного... Не обращай внимания... Просто я продолжаю наш разговор... (Понизив голос.) Может, стоит это сделать? — вот что я хотела сказать... (Снова говорит громко.) В этой комнате у тебя стол, стулья, кровать — и всё?.. Значит, сколько же у тебя остается свободного места...

Мужчина. Знаешь, я до сих пор не мерил...

Мертвец. Ну и дурак же ты, неужели не понимаешь, что она приглашает тебя всё измерить, включая кровать?!

Женщина. Хотя бы приблизительно...

Мужчина. Что же делать... У меня даже и рулетки нет...

Женщина. Понимаешь, я все это говорю, как бы это лучше сказать... У меня интерес чисто материнский... Хватит ли на двоих ширины кровати — вот что я имела в виду.

Мертвец. О-о, это уже атака!

Мужчина (быстро). Приблизительно... В общем, я думаю, как раз... (Неуверенно раздвигает руки.)

Женщина (сразу же переходит на деловой тон). Вижу, не особенно удобная, а покупать новую — хлопотное дело. Я всегда испытывала к тебе душевную близость, сейчас сам увидишь... (Вынимает из сумки блокнот и быстро листает страницы.) Я попыталась составить несколько планов нашего нового дома — от самого скромного до самого роскошного... Вот план А, вот план В, вот план С, вот план D... если отказаться от кровати, то расходы, предусмотренные планом С, можно свести к намеченным в В. Правда?

Мертвец. Смотри, всё как я говорил. Ты не более чем строительный материал в ее планах создания семьи... Ты тоже хороший дурак — позволить, чтобы такая женщина обвела тебя вокруг пальца... Причем, даже меня в это дело втянули!

Женщина (как будто случайно посмотрев на Мужчину, пытается заглянуть ему в глаза). Ты удивлен? Мне не следовало так себя вести?

Мужчина. Нет-нет, продолжай. Я не отношусь к романтикам, которые думают, что семейная жизнь состоит сплошь из одних признаний и клятв.

Женщина (успокоившись). Правда? Если бы ты был против, я бы не стала этого делать. А ломаться и болтать о каком-то фильме или о погоде, как я это делала раньше, теперь уже ни к чему... У любой женщины хватит на это ума... но сегодня, когда я стала говорить то, что думаю, тебе показалось, что я притворяюсь, да? Я же просто хотела, чтобы тебе было со мной интересно... Возьмем хотя бы твои письма — это же сплошные финансовые отчеты, верно?.. На сколько процентов в установленные сроки повышается твое жалованье, средняя сумма дополнительных выплат, ты выводил сложные проценты роста твоего вклада... Вот-вот, у меня с собой самое последнее твое письмо... Я тебе его сейчас прочту, для примера.

Мужчина (поспешно). Не надо, не надо. Писать тебе о своих чувствах мне было неудобно, и я пытался прятать их за цифрами.

Женщина. Я тебя не собираюсь ругать за это... (Подавшись вперед.) По правде говоря, тетушка, читая твои письма, была просто растрогана!..

Мужчина (удивленно). Это ужасно! Показывать мои письма постороннему человеку!

Женщина (спокойно). Но она же была растрогана, — значит, ничего плохого не случилось, согласен? Все хорошо, что хорошо кончается. Что мне говорила тетушка, как ты думаешь? Человек, который пишет подобные письма, вполне самостоятелен. И такой самостоятельный человек твои письма будет воспринимать как стихи, вот что она мне говорила!

Мужчина. Как стихи?

Женщина (кивает). Да, как стихи...

Мужчина. Это в каком же смысле?

Женщина. Согласись, есть немало случаев, когда, желая привлечь женщину письмами, их испещряют цифрами, навязчиво демонстрируя свою обеспеченность. Что же касается твоих писем, ты скромно выстраивал в них славные, похожие на котят, циферки...

Мужчина. Понял.

Женщина. Тогда слушай меня, я должна еще кое-что сказать...

Мужчина (глядя искоса на ухмыляющегося Мертвеца). Говорю же, я всё понял!

Женщина. Если в самом деле понял, это очень хорошо... Значит, ты понял и то, что я только что делала? (Протягивает руки, показывая ему блокнот и счеты.)

Мужчина. Понял!.. Это признание в любви на манер твоей тетушки, да?

Женшина. Моей любви!

Мужчина. Да, твоей...

Женщина (радостно и в то же время простодушно). Ой, как хорошо!.. Я, в общем, предчувствовала это... Мы очень близки друг другу по духу... Тетушка тоже так считает, ведь брак, который заключают, исходя из таких понятий, как любовь, понимание, согласие, никогда не бывает долговечным. На гораздо более твердой основе строится брак, который заключают после бесед о домашней обстановке, утвари, электроприборах, — он всегда долговечен.

Мужчина. Мне кажется, ты рассуждаешь несколько примитивно. Вот я, например, ничего...

Женщина. О-о, прости, пожалуйста! Меня и тетушка предостерегала: никогда не говори такое мужчине, советовала она. Ведь у каждого есть самолюбие, верно? Тебе неприятен этот разговор?

Мужчина. Нет, ничего страшного... Но сколько ни накупай электроприборов, главное...

Женщина (прерывая его движением руки). Хорошо. Я выбрала именно тебя. Я бесконечно верю в свою интуицию... (Принюхивается.) Подожди! Схожу уменьшу огонь под рисом. (Протягивает блокнот.) Просмотри эти наброски...

Мертвец (пытаясь через плечо Мужчины заглянуть в блокнот). Интересно, она большая дура или большая умница?..

Мужчина (увертываясь). Не говори о ней в таком тоне!

Мертвец (смущенно). Действительно, в твоем положении ты ничего другого сказать не можешь... Но подумай сам, подходит ли она тебе?..

Мужчина (скрипя зубами). Я влюблен в нее! И кто бы мне ни говорил, что бы мне ни говорили, я все равно женюсь на ней!

Мертвец (отступая). Ладно, я всё понял... Теперь уже нет смысла заниматься психоанализом... Но все же, каково ее психическое состояние? По-моему, весьма ненадежное... Знаешь, как это бывает: посмотришь — вроде небо чистое, но вдруг на горизонте замечаешь черные тучи...

Мужчина (кладет блокнот). Ты мешаешь нам уже одним тем, что валяешься под кроватью! Очень прошу тебя, не надоедай хотя бы сверх этого.

Мертвец. Я валяюсь здесь не по своей воле.

Мужчина. До ночи я тебя обязательно перетащу куда-нибудь в другое место.

Мертвец (покорно). Твое дело... Но тебе следует еще раз хорошенько всё обдумать...

Женщина. Ну как?

Мужчина. Что ж, все спланировано...

Женщина. Да нет, это еще рассыпанные детские кубики. Я же тебе говорила, что позже мы с тобой вдвоем обдумаем, что лучше всего составить из них.

Мужчина. Рис сварился?

Женщина. Еще минут десять... С чего же нам лучше всего начать из того, что там записано?

Мужчина. Из того, что там записано? Может, с покупки всего необходимого?

Женщина. Угу, пункт В...

Мужчина. Совершенно верно, теперь я уже не буду часто отлучаться из дому, как это было до сих пор, давай прежде всего приобретем телевизор...

Женщина. Телевизор?

Мужчина. Неужели тебе не по душе мое предложение?

Женщина. Конечно не по душе. Так сразу и начнем с покупки телевизора? Я спрашиваю, что выбрать из группы В...

Мертвец. Как она разговаривает, я бы ей врезал как следует...

Мужчина. Говорю тебе, отстань!

Женщина. Я?..

Мужчина (растерянно). Ничего не пойму... Наверное, в ушах шумит. Какой-то странный голос слышится... (Щупает пульс.) Как будто нормальный... Ты ничего не слышишь?.. Не пойму, в чем дело...

Женщина (сразу же взяв себя в руки). Это всё от нервов. Нечего беспокоиться... Я, так нисколько не беспокоюсь... Уверена, что ничего страшного... (Кокетничает, стараясь привлечь внимание Мужчины.) Ну так как, выслушаешь мой план?.. Я бы прежде всего постелила на пол ковер.

Мужчина. Ковер?.. (С беспокойством.) Зачем?

Женщина (осматривая кровать). Понимаешь, ведь все равно уже пришло время менять циновки. Лучше добавить немного и...

Что ты делаешь?

Мужчина (притворяясь спокойным). Я же тебе только что говорил: какое-то непреодолимое стремление к чистоте и порядку... (Указывая на то место, где было пятно крови.) Когда ты мыла рис, я потер здесь, хотел посмотреть, что получится... Вот теперь и здесь побелело!.. (Ищет еще одно пятно и, найдя, переходит к нему и начинает тереть.) Не знаю почему, но, если уж мне что-то взбредет в голову, удержать себя не в силах...

Женщина (обеспокоено). Оставь! Если у тебя такая непреодолимая тяга к уборке, я потом протру тряпкой весь пол.

Мужчина (снова переходя на другое место и продолжая работу). Уборка — это совсем не то. Ты же согласилась со мной, когда мы говорили об этом... Чтобы двое стали одним целым, необходимо свободное пространство, которое они должны занимать вместе, — это же твои слова...

Мертвец. Он ненормальный, определенно ненормальный!

Женщина (с нарастающей беспомощностью). Но в твоих действиях нет никакого смысла.

Мужчина (перейдя на другое место, продолжает тереть.) Конечно нет никакого смысла. Но ведь не кто иной, как ты, говорила, что это то же самое, что заполнять все пустые уголки вещами... (Отдыхает.) Помочь не согласишься?

Женщина. Перестань, прошу тебя!

Мужчина (неожиданно на лице его появляется жалкое, просительное выражение). Ну что ж, ясно. Сколько я еще смогу без передышки продолжать эту работу?.. Минут тридцать-сорок... Потом, если буду в силах, минут по двадцать на каждую стену... Вот и всё...

Женщина. Насмехаешься?

Мужчина. Насмехаюсь? Почему?

Женщина. Ты хочешь показать, что мой план так же бессмыслен, как твое стирание пятен, да?

Мужчина (в отчаянии). Ошибаешься, сильно ошибаешься, интуиция на этот раз подвела тебя...

Женщина. Почему ты считаешь, что ковер не нужен?.. Ведь ковром можно закрыть все пятна.

Мужчина. Конечно, я согласен на ковер. Я и не думаю возражать. Но сейчас он все равно ни к чему. Если мы расстелим его до того, как уничтожим пятна, сам ковер будет выглядеть огромным пятном. (Переходит на другое место и снова начинает тереть.)

Женщина. Не думала я, даже представить себе не могла, что ты окажешься таким человеком...

Мужчина (продолжая работать). Наверное, я кажусь тебе безумцем...

Мертвец. Я даже представить себе не мог, что случится такое... Почему «наверное»? Если найдется человек, который не сочтет тебя безумцем, значит, он сам сумасшедший.

Мужчина. Ну что ж, значит, так суждено... Но если говорить откровенно, я настолько нормален, что у меня даже нет охоты доказывать это...

Женщина. В последний раз прошу тебя... Если ты в самом деле нормальный, прекрати сейчас же!

Мужчина (наконец прекращает работу). По запаху рис уже сварился! Я достаточно нормален, чтобы понять хотя бы это... Но тебе сейчас не до риса... И ты считаешь, что было бы смешно прямо сейчас сорваться и побежать на кухню... Я даже это могу понять, так что, как видишь, нормален дальше некуда... Но все равно я не могу прекратить эту работу... (Снова начинает тереть.) С рисом будь что будет, но, если бы у тебя хватило великодушия не обращать внимания на мои причуды, ты доставила бы мне этим большую радость...

Женщина. Ошиблась я в тебе. Даже представить себе такое не могла...

Мужчина (встав, рассматривает пятна, оставшиеся после стирания, потом переходит на новое место и снова начинает тереть). Ты говоришь «представить себе такое», что это означает — «такое»? Ты имеешь в виду, что не могла представить себе, как ты отнесешься к моему несчастью?

Женщина. Ты говоришь о своих причудах или о своей беде?

Мужчина. И о том, и о другом, это ведь одно и то же, тебе непонятно?

Женщина. Я, конечно, не могу полностью доверять тому, что сказала тетушка, но...

Мужчина. Ты имеешь в виду ее идею семейного согласия?

Женщина (прикрывает шею воротником). Холодно стало...

Мужчина (вставая). Пахнет горелым... Пойду погашу.

Мертвец (возбужденно). Есть шанс! Придвинься поближе!

Мужчина. Нельзя!

Женщина. Почему? Была же причина, почему сосед даже предлог какой-то придумал, чтобы пошарить здесь?

Мужчина. Чепуха все это!

Женщина. Почему же тогда я не могу заглянуть туда?

Мертвец. Наконец-то мы подошли к последнему акту. (Потирает руки.)

Мужчина (медленно качая головой). Отвратительно... Это невыносимо, что ты настолько мне не доверяешь.

Мертвец. Хм, ловко вывернулся.

Мужчина. Тебе, возможно, покажется странным: если мне нечего прятать, почему я не позволяю заглянуть туда... Но ведь и многое другое тоже лишено логики. Начать хотя бы с того, что мое объяснение, почему я так самозабвенно стираю пятна, никуда не годится...

Женщина. Врун!

Мужчина (явно обращаясь к Мертвецу). Нет, я не вру... В эту самую минуту я говорю истинную правду... Никаких особых причин у меня нет... Ведь виноват во всем ты, и никто другой.

Мертвец. Если хочешь вывернуться, делай это по-умному!

Мужчина (Женщине). Ты была недовольна, что у меня шум в ушах.

Женщина (точно произнося заклинание). Ботинки, которые ты прятал за спиной... Книга на полу, которой нельзя касаться... Кровать, к которой нельзя подходить... Под которую нельзя заглядывать... Электрообогреватель, который нельзя включать, не открыв окна... Жар без температуры... Шум в ушах, который все время слышится где-то рядом... Пятна на полу и стенах, которые нужно вывести... (Обхватывает голову руками и всхлипывает.) Почему я не послушалась совета тетушки?..

Мужчина (утешая). Ты имеешь в виду мебель и электроприборы? Тогда можешь не беспокоиться. И ковер, и все остальное, что указано в твоем плане, я тебе куплю...

Женщина (плачущим голосом). Но ты же сам сказал, что, если не стереть пятен, весь ковер превратится в одно сплошное пятно!

Мужчина. Потому-то я и прошу тебя потерпеть еще немного... еще совсем немного...

Женщина (снова всхлипывает). Как я ошиблась!

Мужчина. Твои весы, на которых ты собиралась взвешивать его и меня, оказались неисправными?

Женщина. Да.

Мужчина. На сколько же делений тяну я на твоих неисправных весах?

Женщина (поправляя воротник, дрожа). Зуб на зуб не попадает... Холодно... Нестерпимо холодно...

Мужчина (стараясь скрыть отчаяние). Значит, ты прямо сейчас уйдешь от меня?

Женщина. Нет, я этого не сделаю... Даже если бы решилась, уже не смогла бы...

Мужчина (с надеждой и страхом). Почему?

Женщина. Потому что ты похож на него больше, чем он сам. Хотя мне бы очень хотелось бежать от тебя... (Печально качает головой.)

Мужчина (растерянно). Похож на него? Чем же?

Женщина. Не успела я войти в твою квартиру, как у меня сразу же возникло предчувствие, что произойдет дальше. Ботинки, которые ты прятал за спиной... Книга на полу, которой нельзя касаться... Кровать, к которой нельзя подходить... Под которую нельзя заглядывать... (Задыхается.)

Мужчина (продолжая). Кровать, под которую нельзя заглядывать... Электрообогреватель, который нельзя включать, не открыв окна... Жар без температуры... Шум в ушах, который как будто слышится где-то рядом... Пятна на полу и стенах, которые нужно вывести...

Мертвец. По моей милости они оказались загнанными в угол.

Женщина. Я знала, что потом мне будет становиться все холоднее, все страшнее... Это станет невыносимым, и я, вспоминая, что мне советовала тетушка, начала мысленно заполнять мебелью каждый свободный уголок в квартире... Я поняла, что, пока мы не решим, какого цвета будет ковер, мне не уйти от этого.

Мужчина. О чем он каждый день разговаривал с тобой?

Женщина. Наш разговор тебя бы не удивил. Он говорил мне совсем не то, что ты.

Мужчина. Ну, например?

Женщина. Понимаешь, он не особенно-то и разговаривал со мной... Нет, разговаривал, конечно, но при этом почти всегда сам не верил в то, что говорил, и поэтому его рассказы таяли, как липкая тянучка... Но иногда бывали и такие, которые не таяли... Например, его рассказ о дальней стране... Там, насколько хватает глаз, расстилается бескрайняя равнина, покрытая заросшими болотами и низкорослой травой, и ни одного деревца. На этой равнине, где нет ни единой живой души, затерялся умирающий с голоду ребенок, он все время плачет.

Мужчина. Почему?

Женщина. Сама не могу понять почему...

Мужчина. И поблизости нет человеческого жилья?

Женщина (качая головой). Абсолютно... До самого близкого жилья на автомобиле нужно добираться дня три, а то и четыре.

Мужчина. И в любую минуту можно стать добычей шакалов!

Женщина. Там нет ни шакалов, ни волков. Царит полный покой, и обитают там, наверное, одни только зайцы.

Мужчина. И поэтому?

Женщина. Поэтому ребенок может там плакать до бесконечности.

Мужчина. Ну, а что дальше?

Женщина. Постепенно он ослабнет. Руки, рвавшие воздух, обессилено упадут на грудь, и их сведет судорогой. Голос станет хриплым, прерывающимся, и пока он не умрет от голода, будет плакать тоненьким голоском, точно поет флейта...

Мужчина. Судя по тому, что ты рассказываешь, все так и произойдет, но все-таки...

Мертвец. Главное не результат, а причина. В самом деле грустная история! (Все это время он пребывал в задумчивости.)

Женщина (подозрительно). Может, тебе тоже встречался этот ребенок?

Мужчина. Нет, слышу о нем впервые от тебя.

Женщина. Вряд ли.

Мужчина. Почему ты так считаешь?

Женщина (нерешительно). Трудно сказать... Конечно, это случайное совпадение, но все же... ребенок... тот самый ребенок, умирающий голодной смертью... очень похож на тебя.

Мужчина. Глупости!.. (Растерянно.) Откуда тебе это известно?

Женщина. Видишь ли, его рассказ был очень подробным. Он рассказывал так подробно, что я видела, точно в кино, всё, начиная от дуновения ветерка и кончая каждой травинкой, ну и ребенка, разумеется. Он без конца повторял свой рассказ... повторял до тех пор, пока до моих ушей не стал явственно доноситься даже голос этого ребенка... (Зажимает руками уши.)

Мужчина. С какой целью он это делал?

Женщина (горестно). Если бы я только поняла!.. Мне бы самой хотелось это знать... Но он никогда ничего мне не объяснял... Он говорил, что если я хочу всё понять, то должна отправиться туда, где этот ребенок... А если пожалею на это силы, компенсация за страдания от сомнений и угрызений совести не составит и одной десятитысячной страданий умершего ребенка.

Мужчина. Отвратительный субъект.

Женщина. Ты не смеешь его так называть!

Мужчина (растерянно). А как же еще?

Женщина. Можно и по-другому, хотя бы не так обидно. В отличие от тебя, у него одни слова. Хотя нет, есть кое-что и кроме слов... У него наколка на подошвах ног.

Мужчина. На подошвах ног? Зачем?

Женщина. Это тоже, конечно, тайна.

Мужчина. Какая-то детская тайна. Что же там выколото?

Женщина. Насекомые, созвездия, ничего не обозначающие знаки, половые органы...

Мужчина (изумленно). Так много?

Женщина (отрицательно качая головой). Он всякий раз называл разные, и я не знаю, что выколото на самом деле...

Мужчина (успокоено). Значит, ты сама не видела?

Женщина. Наколку на подошвах ног делают не затем, чтобы смотреть на нее или кому-нибудь показывать, ее делают только для себя, говорил он.

Мужчина (с досадой). Ну и выдумщик же он!

Женщина. Но мне все это стало невыносимо... Кто бы смог, чувствуя себя учеником на школьном экзамене, безропотно сидеть перед чистым листом бумаги, не в силах написать ни строчки? Я не смогла вынести этого.

Мужчина (отчужденно). Поэтому ты и убежала от него?..

Женщина. В запертой на замок шкатулке есть нечто притягательное. Но если навсегда отдаться этой притягательности, можно в конце концов погибнуть. Есть, конечно, люди, которые не гибнут, но у меня нет для этого ни мужества, ни сил. Поэтому я возвратилась в мир точных ярлыков, на которых указаны и вопросы, и ответы.

Мужчина (неприязненно). В мир, где каждый вопрос снабжен готовым ответом. В безэкзаменационный мир, где для удостоверения личности достаточно лишь указать свое имя...

Женщина. Да-а... (Кивает.)

Мужчина. Найти в себе силы, чтобы побороться с искушением совладать с экзаменационными вопросами, — здесь еще можно понять резон, это все равно что попасть в мир больных туберкулезом — день прожил, и славу богу...

Женщина. Да-а...

Мужчина. Но сможет ли мужчина пережить то, что ему известно, почему женщина выбрала именно его?

Женщина. Сможет, конечно. Ему ведь изо дня в день так много приходится сносить.

Мужчина. Итак, нас с тобой соединил позор.

Женщина. И это можно вынести. Свинье не следует возмущаться, что ее называют свиньей.

Мертвец (отойдя от Мужчины и Женщины, смотрит на них со стороны; говорит, точно произносит монолог). Я лишь чуть-чуть поворчал, пожаловался. У меня и в мыслях не было умышленно заниматься подстрекательством...

Мужчина (горько). Мы оба с тобой заблуждались.

Женщина (кротко). Вот как?

Мужчина. Тебе этого не понять. Я не настолько уверен в себе, чтобы удерживать тебя.

Женщина. Честно говоря, у меня тоже нет уверенности в себе...

Мужчина. Если ты уйдешь, я этого не перенесу...

Женщина (тихо, но решительно). У меня нет уверенности в себе, но я остаюсь.

Мертвец. Какое заблуждение!

Мужчина. Может быть, объяснишь?..

Женщина. Сказать?.. Потому что я поняла — мне не уйти... Никуда не уйти от зова далекого мира, объяснить который невозможно. Какие еще нужны объяснения?

Мужчина. Такой мир во вкусе девушек.

Женщина. Нет, я говорю о жестоком мире. О мире, куда я мчусь, будто объятая пламенем. Пятна на полу, которые не прикрыть никаким ковром, даже самым толстым, свободные пространства стен, которые невозможно заполнить мебелью.

Мужчина. Я бы сказал, что твоя романтичность слишком уж назойлива.

Женщина. В каком-то смысле...

Мужчина. Во всех смыслах!

Женщина. Неужели ползать по полу от пятна к пятну более романтично?

(Серьезно.) Есть и еще одна важная причина... У тебя лицо, как у ребенка, плакавшего на той равнине.

Мужчина. Дурацкая причина.

Женщина. Нет, мне хотелось бежать от этого ребенка, наверное потому, что, сколько бы ни старалась проникнуть в смысл происходящего, мне бы это не удалось. Где я ни блуждала, где ни оказывалась в поисках безопасного места, все они были еще хуже этого. Сначала я пыталась делать вид, будто противлюсь, даже вопреки сохранению собственного достоинства, но... ничего не получалось... и в конце концов я поджала хвост и капитулировала... Тогда-то я всё и вспомнила, будто вдруг рассеялся туман. Вспомнила, на кого ты похож... Может быть, это и было настоящим побуждением, заставившим меня выбрать именно тебя... И двинуться по неожиданно короткому пути к ребенку, и выяснить всё... Он оказался совсем рядом... (Протягивает вперед обе руки.) Стоит протянуть руку — и можно дотронуться до него, он прямо здесь...

Мужчина (непроизвольно шарахается). Какое заблуждение! Какое заблуждение! Мне бы не хотелось этого говорить, но для тебя же самой лучше вернуться к нему.

Женщина. Ни за что! Наконец-то я там, где мне следует быть.

Мужчина. Хотя только что дрожала от холода.

Женщина. И сейчас мне холодно. Потрогай мою руку.

Мужчина. Я повторяю, тебе лучше вернуться к нему.

Женщина (отрицательно качая головой). У него меня ждут одни разговоры. Только разговоры, суть которых ни за что не прояснить.

Мужчина. А что есть здесь? Ничего, более чем ничего, от этого меня самого бросает в дрожь.

Мертвец. Однако, как это ни прискорбно, здесь есть я.

Женщина. Есть, есть нечто такое, чего нельзя назвать обыкновенным словом «есть»...

Мертвец. Например, мертвец.

Женщина. Да, например, нечто похожее на призрак...

Мужчина (вздрогнув). Но какая тебе от него польза? Зачем тебе это?

Женщина. Зачем, зачем, зачем... Я нахожусь в самом центре этого «зачем». (Вид удовлетворенный.)

Мужчина. Ну что же, дело твое... Во всяком случае, я, с твоего позволения, буду продолжать труднообъяснимую работу, которая тебе не по душе... (Выливает на носовой платок моющее средство и снова начинает тереть пятна.)

Женщина. Я помогу... Где взять тряпку?

Мужчина (удивленно). Только что ты заставляла меня прекратить эту работу.

Женщина. Потому что не могла тебе поверить...

Мужчина (прекращает тереть). Прекрати. Почему ты настаиваешь? Тебе незачем заниматься этим. Ты нормальная и поэтому никогда не сможешь понять меня.

Женщина. А ты понимаешь?

(Вынимая из сумки носовой платок.) Понимать нужно, когда тебе что-то рассказывают. Какой толк стоять около плачущего от голода ребенка и понимать, что он плачет?

Мужчина. А что нужно делать?

Женщина. Спокойно всё оценить, и если можно что-то сделать — сделать это, а если невозможно — заплакать вместе с ним. (Смачивает платок моющим средством.)

Мужчина. Если так поступишь, то, не исключено, и умрешь вместе с ним голодной смертью.

Женщина. Верно, но если нет другого выхода... (Находит пятно и начинает тереть.)

Мужчина. Прошу тебя, прекрати! Я тоже прекращу...

Женщина (умоляюще). Мне это необходимо. Я отчаянно борюсь со страхом, от которого можно сойти с ума. Точно впервые в жизни прыгаю с парашютом. И при этом крепко стискиваю зубы, надеясь, что рано или поздно парашют раскроется.

Мужчина. Вот я и говорю тебе — прекрати. Это ничего не даст.

Женщина. Разве я уже не прыгнула? Нет, прыгнула. Что я буду делать, если ты меня не поймаешь?

Мужчина (не зная, что предпринять). Ничего подобного!.. Ты ошибаешься во мне. Ты ошибаешься во мне и не понимаешь, что произошло... Такой человек, как я, возможно... (Запинаясь.) Да нет, все, что случилось... Прошу тебя, прекрати! Брось свою тряпку и вставай!

Женщина. Неужели ты мне настолько не веришь?

Мужчина. Ошибаешься. Тебе все представляется разрозненным, не связанным между собой, может быть даже странным, но это происходит только из-за того, что ты не имеешь ключа к тому, что случилось! (Непроизвольно указывая пальцем под кровать.) Для тебя это...

Женщина (шепотом). Продолжай!

Мертвец (сочувственно). Вот шанс, чтобы принять окончательное решение. Жаль, конечно, но никуда не денешься, коль уж дошло до этого...

Женщина (задумчиво). Хочу спросить... Прошу тебя... Больше всего мне хочется заглянуть туда, правда... Я точно от любви сгораю, так хочется заглянуть.

Мужчина. Нельзя! Кроме того...

Женщина. Но я уже прыгнула. И решилась согласиться на всё. На то, что ты говоришь, на то, что ты делаешь, на то, что находится в этой комнате...

Мужчина. Тогда прекрати! Я же тебя просил! Это обыкновенное недоразумение!

Женщина. Хватит объяснять это недоразумением. (Указывает пальцем под кровать.) Вот где ключ...

Мертвец. Ну что же ты? Чего ты теперь-то колеблешься?

Женщина. Я поняла... прекрасно поняла... что там, под кроватью...

Мужчина (в волнении). Что же там?

Женщина. Пустота... Правильно? (Улыбается.)

Мужчина (растерянно). Да-а, понимаешь...

Мертвец. Зд#243;рово...

Женщина (успокоено). Здорово я догадалась, а? На это у меня ума хватило. Итак, ключ, который позволяет всё объяснить, — пустота. Предлог, чтобы заставить меня отказаться от тебя, тоже пустота. На этот раз, как видишь, ты проиграл.

Мужчина. Нет, не пустота. Никакая там не пустота.

Женщина. Тогда я хочу увидеть, что это за ключ.

Мужчина. Прошу тебя. Пойми, ты заблуждаешься. Я совсем не тот человек, за которого ты меня принимаешь. Твое пробуждение будет ужасным.

Что ты хочешь делать?

Женщина. Если ты не такой человек, как я думала, лучше тогда выбросить это. Потом, не открывая окна, включи электрообогреватель на полную мощность...

Мужчина. Нельзя, отдай!

Женщина (убежденно). Да, совершенно верно. Ты действительно тот самый ребенок, который плакал навзрыд.

Мужчина. Где и когда я плакал навзрыд? Не говори глупостей.

Женщина. Но я слышу! Все, что ты делаешь, каждый твой поступок превращается в плач... (Тихо.) Сначала я действительно заблуждалась, хотя и понимала, почему ты так стараешься... Нет, теперь меня с толку не сбить...

Мужчина (указывая на кровать). Ключ есть! Есть, но я не могу показать тебе его.

Женщина (не обращая внимания). Конечно, никто не может показать пустоту.

Мужчина. Не пустота там!

Женщина (некоторое время смотрит в глаза Мужчины). В таком случае, я загляну туда. Если там ничего нет, я выиграла... Если есть — проиграла... И честно отступлюсь... (Идет к кровати.)

Мужчина. Сказал же, нельзя! (Преграждает ей дорогу.)

Женщина. Хитрец, хочешь, чтобы все было по-твоему!

(Медленно поднимаясь). Ну что ж... Все-таки тебя не поймешь...

Мужчина. Прости...

Женщина. Прости, и всё?

(Покачивает головой.) Ну что же, нет так нет.

Уже поздно...

Мужчина. До свидания...

Женщина (оборачивается в последний раз). На душе у меня неспокойно. (С этими словами уходит.)