Глава 11

Сэм стремительно взбежал на крыльцо старого морга и ударил о дверь бронзовым дверным кольцом, над которым не мешало бы как следует потрудиться. Впрочем, все в этом доме и вокруг него требовало приложения немалых усилий. Сэм еще раз ударил кольцом, и дверь открыла…

— Присси Сент-Джеймс, очень кстати, — Сэм вошел в холл. — Чем ты тут занимаешься, черт возьми?

При виде Сэма большие карие глаза Присси удивленно округлились. В руках у нее была тарелка с чем-то шоколадным и липким. Присси что-то жевала.

— Зачисткой, — невнятно проговорила она с набитым ртом. Она проглотила то, что у нее было во рту, как раз в тот момент, когда в холл вошли Винсент и Энтони. Присси кивком указала на Винсента:

— Это он печет. Божественно вкусно. Это я говорю на тот случай, если тебе не удалось попробовать его пирожные в субботу. Это — все, что осталось. И насчет сандвичей со всякой всячиной я тоже не стала стесняться. Думаю, братья хотят меня таким образом умаслить, чтобы я побыстрее отсюда ушла, но этого не случится. У тебя красивый костюм.

— Да, я знаю, — ответил Сэм с подкупающей искренностью, но с оттенком сожаления по поводу того, что у него нет времени воспользоваться остатками с праздничного стола. Он смотрел на Присси, стараясь не фокусировать внимание на крошке от пирожного в уголке ее губ, которые ему хотелось поцеловать даже сильнее, чем полакомиться сандвичами. Нет, черт возьми, потребность ее поцеловать была даже сильнее, чем потребность дышать. — Я должен сейчас быть на работе, но тут до меня дошли слухи о каком-то спиритическом сеансе здесь, в морге. Мало того что вся работа в банке фактически остановилась — все только тем и занимаются, что делятся друг с другом этой потрясающей новостью, — так вы еще и превращаете морг в какой-то цирк. Если дело так и дальше пойдет, мне никогда не удастся получить одобрение совета на ссуду.

— Ну вот, — сказала Присси, обернувшись к братьям, — я же говорила вам, что мой план сработает. Слухи докатились до банка, и не только до банка, но и до президента банка лично. Мне надо было работать в сфере связей с общественностью.

— Что докатилось до банка? Твой бизнес-план в банк явно не попал. — Сэм провел ладонью по шее, приказывая себе успокоиться. А все из-за этой проклятой крошки.

— Зато новость о сеансе дошла. И чем шире она будет распространяться, тем больше людей узнает, что с привидениями покончено, и тогда мой морг получит финансирование.

Сэму вдруг стало наплевать на слухи и даже на угощения, потому что прямо перед ним находилось самое красивое создание, по воле Господа ниспосланное на землю. Внутри у него все зашевелилось, мускулы напряглись, и он подумал о том, что если есть на небе божество, отвечающее за ослабление эрекции, то сейчас он непременно бы к нему воззвал.

— И все благодаря нашим стараниям. Присси поставила тарелку на козлы, уперлась руками о бедра и подалась навстречу Сэму, очевидно, чтобы придать больше значимости тому, что собиралась сказать. Но вот беда: голубая блузка ее распахнулась, открывая взгляду чудесный вид на восхитительное декольте и изумительную кожу. В ноздри ударил запах духов, головокружительный и немного… грешный. Сэм старался выровнять дыхание — не слишком успешно, судя по сочувственному взгляду под кодовым названием «Между нами, мальчиками», бросившему на него Энтони.

— Я работаю над бизнес-планом, — сказала Присси. — Но я натолкнулась на препятствие. Дело вот в чем. Несмотря на то что я пригласила в морг монахинь в полном облачении, надеясь, что их присутствие на мероприятии положит конец всем слухам об этом месте, встреча Шарлотты с привидениями, похоже, свела на нет все наши усилия. Я думаю, что эти врачи со «скорой помощи» оказались чересчур болтливыми. Не могу сказать, что я их за это виню. У нас здесь любят истории о призраках, и, вероятно, причины того, что слухи распространились с такой скоростью, тоже не вполне естественного происхождения. Так что, пока морг не будет объявлен зоной, свободной от всякой нечисти, мы дела с мертвой точки не сдвинем. Люди отказываются здесь работать. Ты меня слушаешь?

Нет, черт возьми. Как можно слушать, когда перед глазами такой чудный пейзаж?

— Конечно, слушаю.

— Вот я и распустила слухи о сеансе, который должен прогнать духов. Отличная идея, верно?

Да уж, просто класс.

— И сейчас я отправляюсь за жрицей.

— Ты действительно веришь в эту чушь? Да и вообще, неужели кто-нибудь сейчас в это верит?

— Сэм, мы в Джорджии. Может, туристы и покупают восковых кукол только затем, чтобы для смеха втыкать в них булавки, но местные жители к таким вещам относятся со всей серьезностью. Да, мы верим в духов, потому что они существуют. Разве ты не читал «Полночь в саду добра и зла»? Надеюсь, что есть часы благоприятные и неблагоприятные и что можно получить желаемое, не полагаясь лишь на свой банковский счет?

Она глубоко вдохнула и выдохнула, отчего ее прелестная грудь поднялась и опустилась и едва не свела Сэма с ума. Впрочем, почему едва не свела? Кажется, он уже зашел за грань безумия.

— Ты собираешься пригласить мамбо?[15] По-моему, вы тут впутываетесь в нечто такое, что может оказаться весьма опасным. Лучше пусть монахини прочитают девяностый псалом. Это куда надежнее.

— Но слишком буднично. Если в городе узнают — а узнают непременно, — что мы провели сеанс очищения и что теперь дом свободен от привидений, дальше двигаться будет куда проще. Кстати, откуда тебе известно, что мамбо — жрица вуду?

Черт. В присутствии Присев контролировать себя он почти не мог.

— Где-то слышал. Но то, что ты предлагаешь, — перебор.

— Или мы проводим сеанс, или придется вообще бросить эту затею с моргом, а вот этого я допустить не могу.

Винсент энергично замахал руками:

— Вот-вот. Мы пытались объяснить ей, что сами способны восстановить морг.

— В доме и трех квадратных футов не найдется, где бы не требовалось приложить руки. Если вы собираетесь работать здесь вдвоем, то вас похоронят тут в возрасте девяноста девяти лет, адом все еще не будет восстановлен. Так дела не ведут. Я предлагаю действовать как положено, именно поэтому вы и наняли меня.

Энтони переминался с ноги на ногу.

— Разумеется, мы должны соблюдать правила. Все должны знать, что мы работаем тут и все такое. — Энтони бросил взгляд на Винсента. — Нам и сейчас следовало бы заняться делами — до того как вечером сюда опять набьется куча народа. Похоже, этому никогда не будет конца. — Он вздохнул. — Все идет не так, как мы рассчитывали. Не так, как планировали.

Винсент и Энтони удалились, а Сэм заключил Присси в объятия и поцеловал. Никогда еще шоколад не казался ему таким сладким, таким… эротичным.

— Что ты делаешь?

Он прикоснулся к уголку ее губ. Кожа Присси была такой нежной, такой чувственной.

— У тебя там была крошка.

— У тебя переизбыток тестостерона.

— И это тоже.

Она облизала губы, провела кончиком языка по краю верхней губы, и пенис Сэма тут же стал болезненно твердым. Внезапно осознав, какую реакцию она вызвала у него, Присси покраснела, и ее темно-янтарная кожа приобрела розоватый оттенок. Она была такой свежей, такой теплой. Видит Бог, ему так нравилось держать ее в объятиях, кожа к коже, жаркую, влажную от пота и…

— Хотелось бы знать, почему, когда мы оказываемся вместе, все снова возвращается к сексу? Даже призраки и сеанс очищения возвращают нас туда же.

— Это так плохо?

Сэм видел, как глаза Присси зажглись страстью и изрядной дозой желания. О, детка…

— Нет, если бы мы с тобой не висели между небом и землей, — тихо сказала она. — Но я вижу выход из состояния неопределенности, способ понять, кем мы друг для друга являемся. Я должна принести и положить тебе на стол этот проклятый бизнес-план, а ты должен утвердить ссуду. Вот тогда все станет ясно и понятно. Ты не будешь считать, что я тебя использую, и никто в городе не будет так думать. Сейчас твоя репутация рассудительного и неподкупного президента банка остается незапятнанной, но если из всей этой затеи с ссудой ничего не выйдет… Я не хочу встречаться с тобой украдкой в гостиничных номерах или коридорах морга.

— Выходит, эта работа нужна тебе не только затем, чтобы отплатить монахиням добром за добро?

Присси качнула головой, и ее длинные кудри скользнули по руке Сэма, которой он обнимал ее, и вспыхнули в луче солнечного света, струившегося из окна.

— Не только.

— И все твои мечты не об одном лишь оборудовании для кухни?

— Нет.

— Ну, черт подери.

— «Черт подери» в хорошем смысле или в плохом? Надеюсь, в хорошем. Ты ведь не хочешь попасть в немилость к девушке, которая отправляется к мамбо?

— В хорошем, определенно в хорошем. — Плевать на вуду, плевать на то, верит он во все это или нет. Она покорила его своей ослепительной улыбкой. — Но ты не можешь пойти к мамбо одна, Присси. Как ты сама сказала, во всем есть и хорошая сторона, и сторона плохая. Кто знает, с какой из этих сторон тебе предстоит встретиться? Где сейчас твоя грозная троица?

— Бейб на работе, она же коп. Шарлотта расследует дело, а Бри на праздничном благотворительном ужине — запивает икру шампанским и заодно собирает средства в литературный фонд. А ты не можешь поехать со мной?

— Президенты банков не занимаются магией вуду, кроме того, не ты ли говорила, что нам надо держаться друг от друга на расстоянии.

Присси развязала его галстук. О, эти интимные прикосновения к горлу, этот опьяняющий запах… Она стащила с него пиджак и отступила, любуясь делом своих рук. Потом взъерошила ему волосы, и Сэм закатил глаза, пытаясь представить себе величину ущерба, причиненного его прическе.

— Вот так-то лучше. — Присси прикоснулась губами к его губам. — Теперь тебя никто не узнает. Ты совсем не похож на накрахмаленного президента банка. — Она пальцем смазала шоколад с тарелки. — Я могу еще подрисовать тебе усы.

Вот черт!

— Если кто-нибудь из руководства банка в Атланте узнает об этом…

— Мы не будем вращаться в экономических кругах.

— У меня сейчас перерыв на обед. Присси улыбнулась и громко крикнула:

— Пока, Энтони, пока, Вине! Скоро я вернусь сюда со свечами, благовониями, а возможно, и с полной луной.

Как только братья закрыли за ними дверь, Присси сказала Сэму:

— Эти ребята вообще-то очень милые, дружелюбные и гостеприимные, но, по-моему, им не очень-то нравится мое присутствие в их доме. Мне даже кажется, что они и не хотят восстанавливать морг. Но по какой-то причине им нужно, чтобы я тут была. Вот такой парадокс. Никак в толк не возьму, в чем тут дело.

Сэм открыл перед ней дверцу машины и быстро поцеловал в макушку.

— Сладкая моя, если для того, чтобы составить бизнес-план, необходимо провести спиритический сеанс в морге, то тогда на этом свете вообще нет ничего бессмысленного.

Присси рассмеялась. Она не помнила, когда чувствовала себя такой счастливой, и дело было не в перспективе получить работу или довести до ума бизнес-план, а исключительно в Сэме Пейте. Он нравился ей, и это было не просто преходящее увлечение, а что-то большее. Они расходились во мнениях по многим вопросам, но разве это так важно? Сэм не был фальшивкой, не был дешевкой. Он был человеком обстоятельным, требовательным к себе и другим. Он не хотел казаться тем, кем на самом деле не был. И пусть иногда Присси готова была назвать его засушенной конторской крысой, но ведь он прочно стоял на ногах, и она могла на него положиться. И в постели ему не было равных!

— Итак, — сказал Сэм, усаживаясь в свой «бумер» с таким видом, словно тот был его собственностью. Черт, да «БМВ» и был его собственностью. — Куда тут, в Саванне, едут те, кому нужна мамбо?

— Поезжай по Драйтон-стрит назад в город. Какая симпатичная машина. Иногда подумаешь, что быть президентом банка и в самом деле не так уж плохо, верно?

— Мой отец занимался банковским делом, и его отец тоже. По-моему, моей первой игрушкой был калькулятор.

— А ты когда-нибудь думал о том, чтобы заняться чем-то другим?

Сэм улыбнулся, и в уголках его губ появились морщинки, и руки его так уверенно и крепко держали руль… так же уверенно и крепко, как они держали ее. Этот мужчина был создан для секса.

— В клане Пейт такого не бывает. У всех одна стезя, других никто не ищет. Только моя сестра стала исключением. Два года назад она бросила работу в банке и сбежала в Нэшвилл, чтобы там стать джазовой певицей. Мои родители тяжело переживали это. — Сэм взглянул на Присси:

— Итак, красотка, куда теперь?

Вопрос повис в воздухе. Как-то вдруг оказалось, что он, этот вопрос, не имеет никакого отношения к поискам жрицы вуду. Сэм остановил машину на светофоре и прикоснулся к волосам Присси, по всему ее телу пробежала горячая дрожь.

— Я делаю все возможное, чтобы дать нам шанс. Сэм легонько поцеловал ее.

— Я знаю. Я тоже хочу, чтобы судьба дала нам шанс, и не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Будь осторожна.

— Поэтому ты сейчас здесь со мной?

— Да. Но у меня есть всего час. Час на ленч.

— Понимаю. — Загорелся зеленый, и Присси вытащила из сумочки записную книжку. — Здесь у меня нужный адрес. Лула-Джин, сиделка отца Шарлотты, который сломал ногу, по вечерам поет в джаз-клубе. Она опекает многих больных в Саванне и знает, к кому за чем можно обратиться. Время от времени в «Голубой ноте» я ей аккомпанирую голосом, так что мы подруги, и она указала мне нужного человека. Ее зовут Минерва.

— Ты поешь в джаз-клубе?

— Я аккомпанирую в джаз-клубе. Это разные вещи. Присси улыбалась, Сэм же был серьезен. Очень серьезен.

— И часто ты там поешь?

— Пару раз в месяц. — Присси указала в сторону Джулиан-стрит:

— Поверни направо. Мы едем в Хэмптон-Лиллибридж-Хаус. Назад, в шестидесятые. Знаешь, Минерва провела в этом доме сеанс очищения, чтобы избавиться от очень надоедливого призрака. Он работал мастером в доме, когда дом обрел другого хозяина, и его там убили. Вот он и решил не покидать дом. А Минерва работает там поваром, и даже когда дом перешел другому хозяину, она осталась работать на том же месте, сменив лишь работодателя. Вроде как стала гарантией хозяину дома, что рабочий больше не вернется. К тому же она отлично готовит.

Сэм припарковал машину возле белой пристани, по стилю больше напоминающей причалы в Новой Англии, чем типичные для Саванны пирсы из серого камня. Присси вышла из машины и следом за Сэмом прошла по выложенной камнем дорожке с растущими вдоль нее кустами с крохотными розовыми цветками в виде сердечек к заднему входу в здание.

— Погоди, — сказала Присси, взяв его под руку. — Откуда ты знаешь, что здесь находится Лиллибридж-Хаус?

— Я… я, должно быть, видел его в книжке или в каком-нибудь туристическом справочнике. Они тут повсюду.

— А откуда ты знаешь, что надо заходить к Минерве с торца?

— Ты же сказала, что она повар; а кухня располагается в задней части дома. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы до этого додуматься. — Голос его звучал, как всегда, уверенно, но взгляд был иным. Каким-то… растерянным. — Пойдем, — сказал он, — мне надо возвратиться в банк.

Но Присси заподозрила, что дело не только в том, что его обеденный перерыв неоправданно затянулся. Она постучала в застекленную дверь, выкрашенную в голубой цвет, в такой особенный оттенок голубого, который отгоняет злых духов. В этот же цвет по настоянию монахинь было выкрашено заднее крыльцо в монастыре. Как сказала сестра Армонд, будет лучше для всех, если потусторонний мир останется там, где ему и надлежит быть, — по ту сторону.

Седовласая женщина в белом фартуке вышла на крыльцо. Она посмотрела на прибывших сквозь застекленную дверь, улыбнулась, и ее морщинистое лицо озарилось радостью. Она распахнула перед гостями дверь.

— А вот и мисс Присси Сент-Джеймс пожаловала. Сколько лет, сколько зим!

— Вы… вы меня знаете?

— Полагаю, что да. — У Присси было такое чувство, что и она знает Минерву. Странно. Впрочем, все, что было связано с моргом, не укладывалось в привычные рамки.

— Не могли бы мы минутку поговорить? — обратился Сэм к Минерве. — Обещаю, не отвлекать вас от приготовления яблочного пирога, тесто для которого вы только что замесили.

— Откуда ты знаешь про яблочный пирог? — удивилась Присси, а Минерва при этом улыбалась так, словно все эти несуразности ее забавляли.

Сэм замер, в глазах его появилась тревога. Казалось, он близок к панике. Затем он кивнул на фартук:

— Он в муке. — Сэм указал на еле заметный след от муки, который Присси ни за что бы не разглядела. — И еще я чувствую запах яблок.

Присси потянула носом, но почувствовала лишь тонкий аромат азалии, растущей у двери. Сэм быстро чмокнул Присси в щеку.

— Ну, я вижу, ты в надежных руках и тебе ничего не угрожает, так что я за тебя больше не волнуюсь. И… доброго вам дня, миссис Дюпри, — сказал он, обращаясь к Минерве. — Приятно было с вами познакомиться.

И, сказав это, Сэм выскочил за дверь и помчался прочь так, будто за ним гнался сам дьявол.

— Что это с ним? — спросила Присси, адресуя этот вопрос больше себе, чем Минерве. — И откуда он так много о вас знает?

— Ах, моя девочка, — улыбнулась Минерва, увлекая Присси за собой в сад, на каменную скамью, окруженную желтыми лилиями и первыми цветами жасмина, — он знает куда больше, чем ты думаешь. — Минерва взяла Присси за руку, и та почувствовала нечто похожее на удар током. Каким-то образом Присси вдруг поняла, что она очень тесно связана с этой женщиной, с этим местом. — Я так счастлива, что наконец могу познакомиться с тобой поближе. Прошло столько лет.

— Разве мы уже встречались?

Минерва снова улыбнулась, но взгляд ее был печальным и какимтто отрешенным.

— Да, мы встречались. Но это было давным-давно, ты тогда была совсем маленькой, а теперь ты выросла, и грусти сейчас не место. — Она прикоснулась к щеке Присси и любовно погладила ее. — Я приду в морг в одиннадцать. Мне кое-что понадобится. — Она взглянула на небо: — Сегодня полная луна. Это хорошо для той работы, которую мы должны сделать. Сильный знак.

Присси не могла бы сказать, где кончалась ее рука и где начиналась рука Минервы. Казалось, будто они просто плыли как единое целое по чудесному тихому саду.

Минерва продолжала:

— Нам понадобится круглый стол и кратное трем число черных свечей посредине стола для любви и защиты. Еще нам нужны белые свечи вокруг стола, вокруг нас, чтобы мы были окружены силами доброго света. И еще нам понадобится немного благовоний.

Присси с удивлением услышала свой голос:

— Корица для тепла, ладан для расширения сознания, сандаловое дерево для концентрации внимания.

Присси отпустила руку Минервы и, выгнувшись, свалилась со скамейки. Минерва рассмеялась, и ее веселый смех колокольчиками рассыпался по саду.

— Вот дерьмо, откуда я все это знаю? И я боюсь, что погубила вашу…

— Ты упала на голубую хосту,[16] а с ней ничего не сделается. И кто знает, откуда к нам приходит знание? — Минерва подала Присси руку и помогла ей подняться. Присси снова села на скамью. — Мы слушаем наши сердца и сердца тех, кто вокруг нас. И если не слушаем, попадаем в беду. — Минерва посмотрела туда, где совсем недавно стоял Сэм. — Мы никогда не узнаем, кто мы такие, если будем упорно отворачиваться от прошлого. — Затем она поцеловала Присси в щеку, и Присси сделалось удивительно хорошо и покойно. Она не чувствовала себя такой любимой даже тогда, когда сестры поправляли ей одеяло ночью или читали перед сном. Так хорошо. Так покойно… — Прими ванну, добавь молоко в воду, надень бусы на шею и вплети цветы в волосы. Ты красивая тут, внутри. — Минерва ткнула пальцем Присси в грудь. — И тут тоже. — Она взяла Присси за подбородок и секунду смотрела ей в лицо. Затем кивнула, и глаза ее странно заблестели. Чуть помедлив, Минерва поднялась и направилась к дому. Застекленная дверь громко захлопнулась за ней. Присси чувствовала себя так, словно побывала где-то далеко-далеко. Возможно, в Калькутте. В этот момент ничего более далекого и незнакомого ей не пришло в голову. И в то же время вот это место в ее родном городе, который она знала вдоль и поперек, казалось ей еще более далеким и диковинным, чем неведомая Калькутта.

Шарлотта, сложив руки, смотрела на Присси, сидящую напротив нее за круглым столом, установленным с двенадцатью черными свечами и палочками с благовониями, воткнутыми в кусок шоколадного торта. Если призраки не выйдут, чтобы угоститься этим тортом, то на них точно можно ставить крест.

— Ладно, — сказала Шарлотта, — я понимаю, зачем здесь весь этот антураж, кроме торта, конечно, хотя я не из тех, кто стал бы возражать против торта, но скажи, зачем у тебя цветы в волосах?

Присси притронулась к маргариткам и тюльпанам, которые она прикрутила к проволочному ободку, в виде венка красовавшемуся сейчас у нее на голове, и розовый лепесток тюльпана упал ей на нос.

— Минерва велела мне украсить волосы цветами и принять молочную ванну, и теперь я боюсь скиснуть.

— Что, если кошки начнут ходить вокруг тебя кругами? Где же наконец Бри с белыми свечами? Уже почти одиннадцать.

— Я здесь, здесь, — задыхаясь от натуги, крикнула Бри с порога. Руки ее оттягивали пакеты. — Я принесла стеклянные шары, чтобы поставить на них свечи. Так они гораздо лучше будут смотреться.

Шарлотта помогла Бри расставить свечи вокруг стола.

— Уверена, что призраки оценят твои старания.

— Хороший вкус всегда в цене — в этой жизни, как и в любой другой, — запальчиво возразила Бри.

В это время появилась Бейб.

— Зачем ты принесла корзину с овощами?

— Минерва прислала мне сообщение, в котором велела принести сюда овощи, вот я это и сделала. Она просила не забыть баклажаны. Призраки их любят. А приказ Минервы для меня закон. Хотя я всерьез подумывала о том, чтобы захватить и соус для баклажанов. Я не рассказывала вам, как однажды Минерва помогла мне найти пропавшего ребенка? Я проходила мимо нее на улице, а она вдруг уставилась на меня застывшим взглядом и сказала: «Ищи на старом складе». Потрясающе.

Бри поправила стоявшие на столе черные свечи.

— Я полагаю, сегодня нам следует избегать всяких упоминаний о смерти, а значит, нам стоит позабыть о черном юморе и попытаться соблюсти политкорректность. Не стоит оскорблять кого-то… или что-то, учитывая обстоятельства.

Энтони и Винсент принесли недостающие стулья и расставили их вокруг стола. И вдруг вошел Сэм.

— Ты? — удивилась Присси. — Я не думала…

— Я захотел убедиться, что с тобой все в порядке. Что-то во всей этой истории заставляет меня испытывать беспокойство.

— Тогда да поможет нам твое присутствие здесь, — прозвучал из другого конца комнаты голос Минервы. Никто не слышал, как она вошла. По спине Присси поползли мурашки, и, как она заподозрила, не у нее одной. Синее свободное платье Минервы шелестело, когда она обходила вокруг стола, и этот шелест почему-то напоминал шипение змеи. Вдруг Минерва остановилась и посмотрела на окна.

— Откройте их и выпустите духов.

Сэм, Энтони и Винсент сделали то, что она требовала. Минерва щелкнула выключателем, погрузив комнату во мрак. Теперь комната освещалась лишь лунным светом, струившимся из окон. Лунный свет падал на стол и свечи. С соседнего дерева донесся крик совы.

— До полуночи остался час, — объявила Минерва голосом, неожиданно сильным и мощным для ее лет. — Это час для того, чтобы творить добро, и поэтому мы здесь.

Садитесь.

Все сели, и только Минерва продолжала стоять. Она зажгла небольшую связку… сорняков?

— Душистые травы и лаванда, — объявила Минерва. Когда пламя разгорелось, она задула его, и сладковатый запах наполнил комнату, поскольку Минерва обошла вокруг стола, размахивая над головой дымящимся пучком.

Смети всю грязь, очисти путь, Чтоб духам сладко было тут.

Она швырнула дымящуюся вязанку в окно, и Присси зажмурилась на мгновение, молясь о том, чтобы недого-ревший хворост не упал случаем на сухой куст, потому что тогда беспокоиться им придется уже не о духах. Минерва села, достала из серой холщовой сумки розовую свечу, зажгла ее и от нее зажгла двенадцать черных свечей на столе.

О, духи, духи, вас зову, Летите к нашему столу. Нам о себе вы дайте знать, Пора, пора вам улетать. Возьмите наши подношенья — Вам на дорогу угощенье. Летите с миром, в добрый час, Скорей, скорей покиньте нас!

Минерва хлопнула в ладоши, и все сидящие за столом дружно подпрыгнули. Наверное, это и была левитацион-ная часть церемониала. Минерва протянула Винсенту розовую свечу. Глаза его казались огромными в неверном свете свечей, руки дрожали, и пламя свечи дрожало, и в этом неровном свете все вокруг сделалось еще более причудливым и странным, если это вообще было возможно.

— Человек, это твой дом, — сказала ему Минерва. — Зажги круг защиты.

Винсент кивнул:

— Защита — дело хорошее.

Он казался испуганным, и видно было, как он нервничает. Винсент перекрестился и зажег белые свечи. Затем вернул розовую свечу Минерве, и та зажгла благовония, подождала, пока загорится каждая из палочек, и задула огонь. Теперь только кончики палочек светились красным в темноте, да дым медленно плыл в лунном свете, сворачиваясь в клубочки. Сладковато-острый, чуть едкий аромат пропитал воздух. Минерва достала из сумки синюю бутылку, сделала глоток и передала ее Присси.

— Магическое зелье?

— Мартини.

Присси приложилась к бутылке, успев подумать о том, что никогда не испытывала более острой потребности в мартини. Сделав глоток, она передала бутылку Шарлотте. Бутылка переходила по кругу, и Минерва сказала:

— Смотри на розовую свечу, дитя мое. Не своди с нее глаз. Атеперь возьмитесь за руки. Мы — внутренний круг жизни. — Веки ее опустились.

Присси вздрогнула. Господи! Что теперь? Во что она влипла? Во что она втянула всех здесь присутствующих? Минерва произнесла нараспев:

О, духи, вы пришли сейчас, Нам разрешили видеть вас.

Услышьте нас, мы просим вас, Покиньте дом, оставьте нас. Заклинаю вас исчезнуть, Заклинаю вас пропасть, В землю вас прошу вернуться Снова прахом, прахом стать!

Присси держала за руку Шарлотту, держала крепко, и при этом смотрела на свечу. Минерва бормотала, раскачиваясь взад-вперед. И вдруг она прекратила раскачиваться и бормотать, обвела взглядом присутствующих и встала. У Присси перед глазами все закрутилось. Она явно была не в себе.

— Ша! Адский пламень! — .вскричала Минерва. — Сегодня ничего не получится. Духи не хотят сотрудничать. — Она посмотрела в окно, на облака, закрывшие луну. — Плохой знак. — Минерва вновь обвела глазами тех, кто сидел за столом, и взгляд ее остановился на Шарлотте. Она ткнула в нее пальцем: — Да ведь все дело-то в тебе.

Шарлотта от удивления открыла рот:

— Во мне? Но я даже не живу здесь. Я здесь просто так, за компанию.

— Но призраки тут живут. Уже давно. И они не собираются покидать это место. Они переживают из-за тебя. И не уйдут отсюда, пока все не встанет на свои места.

— О чем вы? — спросила Шарлотта. — Что я такого сделала?

— Мужчина и женщина на маленькой кушетке.

— Вот видите! — воскликнула Шарлотта. — Я же говорила, что они мне не привиделись.

— И то, что ты сделала, не дано знать мне, это знаешь ты, дорогая. Только ты.

— Но я в последнее время вроде бы хорошо себя веду… если не считать того, что немного распутничаю, — сказала Шарлотта. — Чего они от меня хотят?

Минерва задула свечи.

— На сегодня хватит. — Она поежилась. — Но для вас всех все только начинается. — Она снова хлопнула в ладоши. — Берегитесь. Наступает время злых сил.

Присси вскочила и воздела руки к небу:

— Подождите, сейчас ведь самый неподходящий момент для злых сил. Вы не можете просто взять и уйти, ничего не сделав. Вы должны выгнать отсюда призраков или солгать и сказать всем, что вы их прогнали. Как мне теперь заманить сюда рабочих? И как мне быть с бизнес-планом и новой плитой?

Минерва пальцами загасила розовую свечу, затем проделала то же самое с черными свечами.

— Духи к нашим доводам не прислушиваются. Они поступают так, как считают нужным. Они крепко держались за это место многие годы. И уйдут, только когда сочтут нужным, но не нам судить, когда наступит это время.

Присси указала на Энтони и Винсента:

— Это их дом. Можете посмотреть на свидетельство о праве на собственность. И налоги все уплачены. Они имеют права защищать свой дом от непрошеных гостей. — Присси вдруг заговорила стихами:

О, привидения и духи,

Мы уважаем вас и любим,

Мы с вами не хотим ругаться,

Но знайте: вам пора смываться!

Минерва сдержанно хохотнула и посмотрела Шарлотте в глаза:

— Мне пора. Удачи тебе, дитя мое. Удачи вам всем. А удача вам ох как понадобится. — Минерва обняла Присси, Бейб, Шарлотту и Бри, а затем сказала:

— Вы были вместе много лет, и вместе вы сейчас, Не дайте связи ослабеть, она поддержит вас.

Поцеловав Присси в щеку, она взяла бутылку, сумку и ушла.

Присси уставилась на Сэма:

— Ну и что мне теперь делать? Как быть с моргом?

— Вот ты какая! — возмутилась Шарлотта. — Переживаешь из-за какого-то бизнес-плана, когда в меня вцепились призраки. В чем тут вообще дело? Я-то все же надеялась, что дуэт на кушетке явился следствием моего сотрясения мозга, но вижу, надеялась я зря.

Внезапный стук в дверь заставил их всех вздрогнуть. Бри приложила руку к сердцу:

— Господи, пощади меня. Бедные мои нервы. Энтони на дюйм приоткрыл дверь, и в комнату, едва не сбив его с ног, влетела сестра Анна.

— Пресвятая Дева, — задыхаясь, проговорила она, — Минерва только что сообщила мне, что я тебе нужна. На самом деле она сказала, что нужны все сестры, но они смотрят «Анатомию Грей» по телевизору и поэтому послали меня одну. Что случилось?

Присси потерла лоб:

— Как ты смотришь на то, чтобы стать кровельщиком?

— Примерно так же, как на то, чтобы стать кардиохирургом. А почему ты спросила?

Внезапно погас свет. Присси топнула ногой и сказала, в темноту:

— Ладно, с меня довольно. С меня довольно привидений, мешающих мне жить и…

Один из стеклянных шаров с белой горящей свечой вдруг взвился в воздух и, ударившись о стену, разбился на тысячу мелких осколков. Кто-то завизжал, Сэм поспешил к месту падения и затоптал пламя — загорелся старый ковер. Он взял другой шар и высоко его поднял, освещая место происшествия.

— Присси, с тобой все в порядке? Все живы?

Присутствующие посмотрели друг на друга.

— Все на месте, и все живы, — сказала Присси.

Энтони взял еще один шар; Винсент схватил брата за руку:

— Мы знаем дом и сможем найти распределительный щиток в подвале. Как сказала Присси, это наш дом. Если мы не вернемся через пять минут, вызывайте полицию или… следователя по убийствам.

Присси затаила дыхание. Кровь стучала у нее в ушах. Она ожидала услышать глухой стук или крик или еще что-то в этом роде, но вопреки ее ожиданиям зажегся свет. У всех сразу поднялось настроение. Энтони и Винсент вернулись в комнату.

— Молодцы, — похвалил их Сэм.

Все сели за стол, и Энтони расставил стаканы. Винсент разлил бурбон и поднял свой стакан. Семеро остальных последовал и его примеру.

— За долгую жизнь.

— Аминь, — сказала сестра Анна.

— Да, за долгую жизнь, — подхватила Присси, — за долгую жизнь, которая у всех здесь присутствующих, боюсь, сегодня существенно сократилась. — Присси опрокинула виски в рот, закашлялась, глаза ее увлажнились, и ей сразу стало лучше. Возможно, виски помогло ей взглянуть на вещи под иным углом, и все происходящее показалось не таким уж ужасным.

Шарлотта вертела стакан в руках.

— Я и представить себе не могла, что привидения могут создавать такие проблемы. Эти два милых привидения не были похожи на хулиганов, которые стали бы вырубать электричество или бросаться свечами. Они скорее походили на добрых соседей. И почему я их так интересую?

— Это не они, — сказал Сэм тихо, но твердо. Он посмотрел в свой пустой стакан и погладил подбородок. — Слишком многое здесь происходит, чтобы можно было все списать на призраки. Кто-то из живых не хочет, чтобы в этот дом приходили люди. По какой-то только ему известной причине этот «кто-то» хочет быть единственным обладателем этого дома и старается припугнуть Присси и любого другого, кто мешает его планам. Сэм уставился на Энтони и Винса.

— Кто бы это ни был, он распугал всех предыдущих владельцев. Но сейчас здесь вы, да еще и с Присси, которая ухватилась за эту работу, как собака за кость. Я уверен, что наш незнакомец что-то ищет.

Присси вскочила:

— Колье, что же еще! Завещание Отиса всколыхнуло интерес к пропавшему сокровищу, и этот «кто-то» вышел на охоту.

Сэм налил себе еще виски.

— Судя по истории этого места, я бы сказал, что он никогда и не прекращал поисков и очень бы не хотел, чтобы колье нашли прежде, чем он… или она… его найдет.

— Это убийца, — сказала Бейб тоном полицейского.

— И Минерва предупредила, что настали жуткие времена, — добавила Шарлотта. — Потрясающе.

Энтони и Винсент обменялись тревожными взглядами, и Энтони снова разлил виски.

— Вы все должны знать, что то дерево, которые упало во время грозы, было подпилено. Когда приехали рабочие, чтобы его убрать, они показали нам след от подпила. Его спилили не до конца, но так, чтобы оно не выдержало сильного порыва ветра. А о том, что в субботу ночью будет гроза, синоптики сообщали заранее.

Сэм кивнул:

— Тот, кто ведет эту игру, хочет, чтобы все думали, будто дом оккупировали призраки. Тогда никакой работы тут вестись не будет, и Энтони с Винсентом вынуждены будут продать дом.

Энтони сжал зубы:

— Мы не собираемся его продавать. Мы этого не сделаем. Ни за что. Мы сами проведем всю работу.

— Вряд ли вы с этим справитесь. — Присси посмотрела на сестру Анну. — Монахини не боятся этих разговоров, поэтому мы возьмем их в подрядчики.

Сэм покачал головой:

— Слишком опасно в свете всего того, что здесь происходит.

— Чепуха, — сказала сестра Анна. — Мы, сестры, много чего делаем в монастыре сами, к тому же мы регулярно смотрим передачу «Если завтра ремонт» и хорошо знаем продавцов из магазина стройматериалов. На нас можно положиться, мы трудолюбивы, берем недорого, и нам нужны деньги. Ведь сейчас подростки убегают из дому куда чаще, чем когда-либо раньше. Атак как мы, сестры, хорошо друг друга знаем, посторонние сюда пробраться не смогут.

Присси подскочила к сестре Анне и поцеловала ее в щеку, затем подбежала к Сэму и, усевшись к нему на колени, обняла за шею.

— Ну вот и договорились. Отличный бизнес-план. Так что ты скажешь, мой большой мальчик? По рукам?

— Ты сидишь у меня на коленях, и по этой причине способность принимать правильные решения у меня сильно ослаблена. — Но затем он улыбнулся и быстро чмокнул Присси в губы. — Руководству в Атланте это не понравится. Надо сказать, что это самый необычный бизнес-план, который я когда-либо…

— И все ради меня, — засмеялась Присси. — Мой герой. Сэм Пейт, ты самый лучший.

Он поцеловал ее.

— Почему-то у меня такое чувство, что я буду об этом жалеть.

— Не будешь, — уверенно сказала Присси. — Обещаю, это решение будет самым правильным из всех, что ты когда-либо принимал.