"Предчувствие весны" - читать интересную книгу автора (Исьемини Виктор)

ГЛАВА 16 Ливда

Хромой огляделся, подыскивая, где бы пристроить поднос. Здоровенный ларь с бумагами, который как раз стоял между кресел, был распахнут, Свитки, листы пергамента, покрытые воском дощечки и прочий подобный хлам топорщился беспорядочной грудой.

Хромой усмехнулся:

- Теперь я знаю, какая польза от всех этих прошений, петиций и нижайших просьб верноподданных членов общины. На растопку идут, верно?

Эрствин привстал и пнул сундук. Крышка с грохотом придавила пухлый ворох документов. Меняла опустил ношу, расставил бокалы и аккуратно налил вина. Затем с поклоном предложил бокал Лериане, девушка снова улыбнулась, взяла сосуд и заняла свое любимое кресло сбоку от камина - там ее не было видно из дверей. Она всегда старалась привлекать как можно меньше внимания. Хромой выждал, пока дама сядет, после этого сам опустился в кресло и попробовал вино.

Эрствин тоже сделал глоток. Вино было местное, дешевое. Хромой поглядел на мальчика.

- Интересно, а кто покупал вино?

Граф пожал плечами и обернулся к сестре. Та уже приняла обычную позу - то есть ссутулилась и опустила глаза. Кубок она держала двумя руками. Эрствин беспечно пожал плечами.

- Я не знаю. Лана, откуда вино?

Девушка молчала. Оживления, сопровождавшего появление гостя, не хватило на то, чтобы заставить ее произнести слово. Парнишка обернулся к меняле.

- А почему ты спрашиваешь?

Хромой сделал еще глоток.

- Мне пришло в голову, что тебя обманывают, выдавая сей напиток за редкостный товар с островов. Это дешевый сорт.

- Не знаю, я в винах не очень-то разбираюсь. Лан, откуда вино-то?

- Это слабое вино, - шепотом призналась девушка, - я нарочно. Боялась, что тебе опять будет плохо... принесла этого, которое слабое...

Выдав необычайно длинную для нее тираду, Лериана опустила голову еще ниже, так что к Хромому оказалась обращена пушистая макушка. Эрствин покраснел и очень отчетливо выговорил:

- Мне не было плохо. Просто вчера я устал. Много дел, толпа просителей. У меня разболелась голова, и я прилег отдохнуть.

Хромой с ухмылкой поглядел на графа, потом на сжавшуюся в кресле девушку. Потом снова уставился на Эрствина.

- Хромой, у меня проблемы, - нервно бросил мальчик. - А Гойдель говорит, что от вина в голове проясняется.

- Твой Гойдель... гм... - Хромой замялся. - В общем, не проясняется, нет. Однако после того, как ты напился, проблемы не решились, и ты послал за мной, чтобы посоветоваться. Я правильно понял?

- Ну... коротко говоря, да. Хромой, послушай. Мне передали письмо от самого императора, от Алекиана. Прибыли тайные посланцы из Ванетинии.

- Ого! Его величество помнит вернейшего из графов! Да ты, пожалуй, в фаворе при дворе...

Эрствин не улыбался. Хромой уловил его настроение и тоже перестал веселиться.

- Что-то не так? В этом послании было нечто, помимо изъявлений монаршего одобрения?

- Да в том-то и дело, что там не изъявления... Хромой, послушай же, это очень серьезно.

- Ладно, я понял. Ты получил послание серьезное, секретное, не предназначенное для моих ушей. И, тем не менее, ты желаешь поведать мне о своих тревогах и услышать совет хотя бы одного здравомыслящего человека - глас рассудка среди хора лживых похвал, которыми тебя осыпают дуралеи вроде Гойделя ок-Ренга. Правильно?

- Правильно, - буркнул мальчик.

Меняла вздохнул.

- Ладно, я готов. Валяй.

- Хромой, это в самом деле серьезно. Его величество Алекиан намекает, что летом объявится здесь.

- Чего? Пожалуйста, повтори, только помедленнее, потому что я, кажется, не...

- Ты все правильно понял. В письме так прямо не говорится, в подобных письмах прямо никогда не пишут. Там...

Эрствин отставил бокал и полез за пазуху. Лицо мальчика приняло сосредоточенное выражение... наконец он выудил из потайного кармана сложенный в несколько раз листок, развернул, пробежал глазами, отыскивая нужный кусок текста. И объявил:

- "...Нам было бы весьма желательно засвидетельствовать одобрение вам, добрый сэр Эрствин, барон Леверкой, лично, и мы молим Гилфинга, чтоб поскорей представилась нам такая возможность, хотя бы и будущим летом..." Видишь? Посланник, доставивший письмо, очень даже ясно намекнул, ему велено дополнить сказанное следующими словами: "Молитвы его императорского величества непременно исполнятся, и его величеству угодно, чтоб граф Ливдинский предпринял шаг навстречу". Это не намек, Хромой. Это приказ.

***

Хромой задумался, вертя в пальцах бокал. Ливда - край света, западная оконечность Мира, можно сказать. От столицы империи город отделен сотнями километров территории, которую можно смело счесть вражеской. Между Ливдой и Ванетом - огромное королевство Сантлак. Номинально сантлакский король является вассалом императора, а фактически он сидит в имперской тюрьме... и сантлакские рыцари, согласно слухам, уже готовы собрать армию, чтобы выступить походом на Ванетинию. Если его императорское величество для острастки казнит Метриена I, тем лучше - господа изберут нового монарха. Эта идея наверняка нравится сантлакским дворянчикам, ибо многие пожелают попытать счастья на том самом турнире, победитель которого получает корону Сантлака и приставку "первый" к родовому имени. Словом, шансы увидеть Алекиана в Ливде весьма слабы. Стоит ли рисковать, исполняя странные распоряжения? Меняла поглядел на юного графа, парнишка выглядел озабоченным. Что-то не так. Здесь что-то не так... С другой стороны, послание серьезное, сомнений нет. Половина в письме, половину велено передать на словах курьеру. Только совместив то и это, можно уловить смысл.

- Ну, хорошо... Тебе велят выступить навстречу. А куда именно? Откуда следует ждать его императорское величество?

- Об этом речи не было... - Эрствин растерялся. - То есть что значит, откуда? С востока, разумеется! Откуда же еще? Ванет на востоке!

Хромой снова задумался. По его мнению, шансы его величества пробиться на побережье через мятежное королевство - ничуть не больше, чем шанс спуститься в Ливду с неба. Но, видя волнение парнишки, меняла воздержался от шуток.

- Ты так полагаешь? По-моему, сомнительно, что император пожалует сюда, для этого придется пересечь буйный Сантлак. Или его величество полагает, что ты явишься к нему?

- Нет, точно нет! Посланцы твердят, чтоб я готовился встречать императора здесь. Прямо не говорят, но все идет к тому, что я должен подчинить побольше земель к востоку отсюда.

- Какое мудрое решение... Эрствин, а что если ты не сможешь выполнить этот приказ?

- Ну...

- Да нет, правда. Напишешь его величеству доклад, мол, так и так, пытался, сделал все, что в человеческих силах...

- Хромой, за мной следят.

- Разумеется. Весь город, затаив дыхание, следит, как... - меняла заметил, что Эрствин едва не плачет. - Все, все, извини, я понял. Шутки в сторону. О ком идет речь? Кто следит?

- Да посланцы императора, Гангмар их забери! - выкрикнул парнишка. - Они останутся здесь до появления Алекиана, они приглядывают за мной, я должен пытаться, я по-настоящему должен сделать все, что в человеческих силах!

- Посланцы?.. Посланцы императора... - Хромой задумался, через минуту его осенило. - Монахи!

- Я тебе ничего не говорил! - забеспокоился Эрствин.

- О Гилфинг... да ничего и не нужно говорить. Я-то еще озадачился, как можно доставить послание императора через весь Сантлак сюда! Зимой, когда корабли стоят на приколе! Ну, конечно, монахи, они шастают повсюду, их пропускают, не досматривают, их даже грабят очень редко... Да еще они остановились здесь, в Большом Доме. Монахов видели десятки свидетелей, тихонько убрать их не получится. Значит, эти... четверо монахов, верно?.. Эти четверо станут вертеться здесь до самого лета... я правильно понимаю?

Эрствин понурился и кивнул. Потом поглядел на бокал в руке, вздохнул и допил вино. Лериана громко вздохнуло. Хромой невольно обернулся. Увлекшись разговором, он совсем забыл о присутствии девушки, родственница барона обладала удивительным даром - она умела становиться невидимой. Или, верней, умела вести себя таким образом, что ее не замечали. Обернувшись на вздох, Хромой наткнулся на внимательный взгляд печальных глаз... Этот взгляд пробуждал в нем странные чувства.

***

- Эх, Эрствин... - начал было Хромой. И умолк.

Граф ждал, вертя в руках кубок. Меняла опустил голову. Пауза затянулась.

- Скажи, зачем тебе это нужно? - наконец тихо промолвил меняла. - Что, если его величество останется недоволен? Тебе-то что с того?

- Понимаешь, Хромой... я не могу отказаться. Так уж вышло.

- И зачем ты вообще полез в графы... То есть мне, простолюдину, не понять и все такое... но зачем?

- Зря ты так, - буркнул Эрствин, - я тебя очень уважаю. Больше, чем любого из этих, с гербами... А графом - я не думал, что так получится. Как-то само собой вышло. Папу убили, теперь я - барон Леверкой. Я должен возвратить наш замок и владения. Ну и тогда, в ту ночь... Не знаю я, в общем...

- Постой-ка! Ты сказал: возвратить замок. Ну так этим и займись. Леверкой ваш, если я правильно помню, как раз находится к востоку от Ливды, это и будет твой шаг навстречу императору.

Хромой уставился на мальчика, тот закусил губу и опустил глаза. Реакция Эрствина показалась меняле странной, он был уверен, что дал дельный совет.

- Наш замок очень хорошо укреплен, - пробормотал мальчик. - Мне лета не хватит, чтобы взять его осадой. Правда, есть один способ...

Громко звякнул металл, Хромой невольно вздрогнул и обернулся. Лериана вскочила, уронив кубок, и кинулась к выходу. Хлопнула дверь. Эрствин вздрогнул. Серебряный кубок, дребезжа, прокатился по каменным плитам и замер. Вино, вылившееся из него, расплылось темной дугой. Странная девушка.

Хромой послушал, как торопливые шаги Лерианы стихают в коридоре, и обернулся к мальчику.

- Чего это она?

Эрствин молчал.

- Может, здесь замешаны фамильные тайны?

- Вроде того. Хромой, я ведь тебе не рассказывал, как нас выгнали из Леверкоя?

- Я думал, тебе неприятно вспоминать об этом.

- Да уж чего приятного... Ок-Рейсель и другие, они тогда влезли в башню, которую защищал дядя Орман. В замке был предатель, спустил лестницу, знаешь, такую, из веревок и дощечек. Они заранее готовились. Дядю убили, а Лериану схватили. Она тогда едва не померла со страху, с тех пор - сам видишь, немного не в себе. Я был с отцом у ворот, мы подожгли их таран... Потом оказалось, что ок-Рейсель уже в башне, папа велел мне остаться у ворот, а сам побежал туда... Что было дальше, я не видел, знаю только, что ок-Рейсель крикнул отцу, что зарежет Лану, если мы не уберемся из Леверкоя. Сначала, сказал, отрежет левое ухо, потом правое... Он так орал, что и у ворот было слышно. Испугался, должно быть, с перепугу кричал. Мы ушли, Лану отпустили с нами. Понимаешь?

- Не совсем.

- Ок-Рейсель предложил мне... не сам, разумеется, через посланников, предложил, что предаст своих, если я выдам Лану за его сына. Приданое оговорил. - Эрствин опустил ноги на пол и подался вперед, заглядывая Хромому в лицо снизу вверх. - Приданое небольшое. Если ударим по рукам, он откроет ворота Леверкоя моим людям.

- Теперь понимаю. Лериана знает?

- Знает... Человек ок-Рейселя специально настоял, чтобы разговор шел в ее присутствии.

- Ясно... Лериана знает, что ты потерял замок из-за нее и поэтому не может сказать "нет" сватам... Вот гадская история!

Мальчик кивнул.

- Ну почему у вас, знатных господ, все так непросто... Эрствин, по-моему, для тебя существует единственный выход.

- Какой?

- Ты должен отбить свой замок без помощи этого мерзавца.

Эрствин снова поник.

- Я тоже так думаю, - глядя в сторону, пробормотал он. - Только... Эти господа, которые захватили Леверкой, постановили владеть им сообща, у них договор. Каждый прислал в замок кто сына, кто младшего брата или хотя бы племянника. Одиннадцать дворян.

- Ты хочешь сказать, что в замке всегда гарнизон из одиннадцати дворян? И они никогда не отлучаются?

- Хромой, эти молодые господа там вроде как заложники. За каждым приглядывают десять остальных. Гарантия такая для их отцов и дядьев. Если кто-то уехал, прочие держатся настороже. Я не знаю, что придумал ок-Рейсель, как он собирается сдать мне Леверкой, но...

- Погоди... Вот только теперь я, кажется, начинаю в самом деле соображать...

Хромой откинулся на спинку кресла, задрал голову и уставился в потолок. По серой поверхности бродили красноватые отсветы каминного огня, образуя причудливый узор на поверхности, покрытой паутиной трещин. Если Леверкой в самом деле хорошо укреплен и обороняется одиннадцатью щенками... да при каждом латники, оруженосцы, кнехты... Разумеется, папаши, которые не доверяют друг другу ни на грош, отрядили для охраны сопляков лучших людей. Паршивое дело, Гангмар возьми. Просто на редкость паршивое дело! А самое мерзкое здесь - предложение мерзавца ок-Рейселя... и то, что стоит за этим мерзким предложением.