"Дыхание Осени" - читать интересную книгу автора (Исьемини Виктор)

ГЛАВА 24 Сантлак. Дороги, ведущие от Вейвера; город Энгра

Расстояние, отделяющее Вейвер от Энгры, всадник может преодолеть за день, если не будет жалеть себя и лошадь. Но войско не несется вскачь, за войском следует обоз, да и пехотинцы жалуются на жару, им нужен отдых. Опять же, лошадей летом нужно чаще поить. А лето уже было в разгаре, долгие солнечные дни выжгли серединные области Сантлака, сейчас в этом краю стояло самое жаркое время года.

Ближе к осени задуют ветры с моря, они принесут тучи и дождь, но пока что солнце жарит, как раскаленная печь, и солдаты на марше обливаются потом в тяжелых доспехах. Многие, ох многие завидуют сейчас братьям Белого Круга, их белым плащам. В белом нынче не так жарко. По колонне, растянувшейся вдоль тракта, то и дело проносятся незамысловатые шутки насчет белых плащей и жары.

Герцог Тегвин повел небольшое войско к Энгре. Если бы не поражение сантлакских мятежников и если бы не гибель Перка, этот марш протекал бы вовсе не так гладко. Всего под началом Тегвина насчитывалось не больше восьми сотен человек, да и то значительную часть этих людей составляли раненные да обозная прислуга. Обоз у герцога был большой. Везли добычу и соратников, получивших увечья в последней битве. Оставлять их в Вейвере было опасно, потому что Сантлак оставался, в общем-то, враждебной страной, ее по-прежнему наводняли странствующие рыцари, которые ничем не отличались от разбойников, но смертельно оскорблялись, если их называли разбойниками, хватало и тех разбойников, кто назывался так без стеснения.

Так что длинный обоз растянулся по тракту, и отряды местных волонтеров под сине-черными тильскими флажками патрулировали окрестности, чтобы никому из разбойников того или иного рода не пришло в голову приближаться к дороге. Впрочем, дорогу покидали все путники, едва видели вооруженных всадников в большом числе. Сине-черные флаги над колонной или еще какие, а прохожие и проезжие отлично знали - лучше не попадаться на пути.

Ливдинское ополчение двигалось на запад - домой. Эрствин был горд собой, но парнишку несколько смущало, что он не получил особых благодарностей. Заранее придуманный им разговор с императором, похвалы и заверения в верности - все это так и осталось мечтами. Увы. Его императорское величество не изволил уделить вернейшему из вассалов никакого внимания сверх странной аудиенции... Эрствин утешал себя тем, что вряд ли кому еще довелось видеть Алекиана так близко и в такой непринужденной обстановке.

Юный барон осторожно пожаловался Хромому, потому что больше никому довериться не рискнул. Хромой кивнул - он понимал мальчика. Он всегда понимал.

- Хорошо, что ты не стал смеяться, - буркнул барон.

- Это не смешно. Вспомни, что говорил нам карлик. Утешься тем, что мы живы и едем домой.

Добычу взяли по местным меркам неплохую, но Эрствин пока еще не умел радоваться одной только добыче. Карикан, заметив невеселое настроение графа, принялся утешать - дескать, на подобной войне достаточно вознагражден тот, кто возвращается домой на собственных ногах.

С Эрствином следовали рыцари, чьи сыновья оставались заложниками в Большом доме. Удачный поход вполне примирил их с графом Ливдинским. Конечно, не всем повезло возместить за счет трофеев выкуп за сыновей, но эти рыцари не умели помнить старые расходы и прибытки. Они жили сегодняшним днем - именно так, как описывал Карикан, обучая сына благородному образу жизни. А нынче они были с добычей - вот и славно, чего же еще?

Ну а император с потрепанными остатками ванетского ополчения ехал на восток. Солдаты уже не радовались победе, эйфория схлынула, уступив место тревожному ожиданию. Удастся ли добраться в Ванет без стычек? Что там, дома? Не отнимет ли по возвращении господин граф добычу, и без того небогатую? Когда Алекиан в конце весны пересек сантлакскую границу, под его началом было раза в четыре больше людей, чем сейчас. А воины очень хорошо чувствуют подобные изменения.

Коклос больше не хорохорился и не задевал "братца", теперь карлик окончательно потерялся в догадках и предположениях. Что творится в душе Алекиана? О чем он думает?

Алекиан думал о герцоге Тегвине и славном городе Энгре.

В Энгру герцог прибыл под вечер второго дня марша. Жара пошла на убыль, и уставшие солдаты тащились по дороге из последних сил, они надеялись на скорый отдых. Они уже давно не шутили, жара и пыль отбили охоту к веселью.

Столица Сантлака, как и всякий город, была окружена крепостными стенами, но укрепления давно пришли в упадок, их не обновляли много лет. Быть может, век, а то и больше столица самого обширного из королевств Мира не подвергалась нападению. Наверное, Энгра была самым безопасным местом в Сантлаке - до сих пор. В этом пыльном и тихом городишке не было ничего примечательного, кроме дворца. Кто в Сантлаке осмелился бы покуситься на королевскую резиденцию? Никому бы даже в голову не пришло. В этой стране не было силы большей, чем король и его двор. Случалось, рыцари объединялись против кого-то из соседей, но такие коалиции долго не держались, да и в любом случае, сантлакский король - первый рыцарь своей страны, при нем состояли конюшие, сокольничьи, кравчие и прочие придворные чины, при такой поддержке сантлакский монарх оказывался сильней любой банды сеньоров. С другой стороны, взять в Энгре было нечего, городишко беден. Королевский дворец - обширней, но не богаче какого-нибудь рыцарского замка. Потому-то городские укрепления никто не поддерживал, и они тихо ветшали.

Энгре никогда не грозила смерть, но и жизни в этом городе не было. Мир не знал более скучного местечка. И вот герцог Тегвин подъехал к воротам. Они были распахнуты настежь. Никто не встречал пришельцев, никто не пытался им помешать. Тегвин натянул поводья, рыцари подъехали и окружили сеньора. Голова колонны остановилась перед воротами, солдаты расходились на обочины, останавливались, разглядывая серые стены.

Тильцы молча переглянулись, затем герцог пустил коня шагом. Пришельцы ехали по тихим улочкам, изредка встречались прохожие. Иногда останавливались, чтобы поглядеть на процессию, иногда спешили проскочить мимо. Жители столицы были странно равнодушны. Видно, уж таково свойство этого сонного городка.

Кавалеристы ехали по городу в тишине, только бряцала сбруя, и звонко стучали подковы. Тегвину стало немного не по себе.

- Смотрите, господа, какое спокойствие, - излишне громко обратился он к спутникам. - Как бы и нас не сморил сон, а?

- Ничего, ваша светлость, вы вдохнете жизнь в этот унылый край! - поспешил подобострастно заметить пожилой рыцарь. - Клянусь чем угодно!

Процессия выехала на площадь.

- И это дворец? Королевский дворец? Невозможно... - герцог не шутил. Он в самом деле был удивлен. - Здесь слишком много придется изменить.

Войско вошло в тихую Энгру, а во дворце Тегвина встретили придворные - пожилые степенные люди, такие же тихие и сонные, как весь этот город. Герцог прошелся по скрипучим полам, заглянул в несколько залов, наугад перевернул пыльные страницы в канцелярии...

Старый дворец был тих, солнечный свет лился в окна и вяз в пыли. Пыль покрывала все - ветхие драпировки, изъеденные насекомыми гобелены, дряхлую мебель... Было душно, пыльно, скучно.

- Завтра займемся делами, господа, - решил Тегвин,- а нынче празднуем. Эй, вы, кто там...

Слуги дружно поклонились.

- Найдется в этом дворце ужин для усталых путников?

- Да, ваша светлость. Когда прикажете накрывать?

- Немедленно.

Ужин получился довольно скудный. Разумеется, во время Большого турнира склады были опустошены, но прислуга не могла ответить "нет" новому господину. Все, что они сумели собрать на столы, показалось Тегвину убогим. В последнее время юноша сделался раздражительным, но Энгра так удивила и разочаровала его, что герцог так и не сумел разозлиться.

- Завтра, господа, - устало повторил он, поднимая кубок с кислым дешевым вином, - завтра мы начнем преображать этот город, эту страну и этот Мир.

Сеньоры дружно прокричали здравицы юному повелителю, и это пошло бродить над головами - среди покрытых копотью и вековой пылью потолочными балками.

Наутро Тегвин проснулся с твердым намерением немедленно начать преобразования. Он даже собрал городских старшин и велел им составить план работ по обновлению крепостных стен. Подумал и еще велел составить списки членов общины, пригодных для военной службы. Теперь Энгра не будет столь безопасным местом, как при королях, объяснил герцог. По тревоге цеховые должны будут занимать места на стенах и у ворот. Потом задумался, чего бы еще приказать? Мыслей не было. На всякое распоряжение члены Совета степенно и неспешно кланялись и обещали исполнить. Ничто не могло поколебать их равнодушного спокойствия. Тегвину стало скучно, и он отпустил горожан.

После полудня скуке пришел конец. После полудня в город явился епископ.

Престарелый, но не утративший воинственности прелат прискакал в город, сопровождаемый тяжеловооруженными воинами в белом. Когда они пронеслись по улицам, пыль поднялась столбом, и по тихим переулкам пошел грохот. Окутанная клубами пыли кавалькада остановилась перед дворцом. Латники Тегвина внимательно вглядывались в оседающую пыль и гадали, к чему воинам Церкви потребовалось поднимать такой шум.

Тильский герцог вышел на крыльцо и тоже уставился на пришельцев. Его окружали вассалы и дворцовые слуги из местных. Часть прибывших спешилась, затем они двинулись к дворцу.

- Его священство Ранлей, - тихо подсказал пожилой конюший, наряженный в красно-зеленый сантлакский камзол.

- Ах, это епископ?

Тегвин поспешил навстречу прелату, чтобы не показаться неуважительным. Возраст и сан епископа требовали, чтобы молодой герцог встречал гостя не в дверях.

- Да будет благословение Пресветлого с вами, юноша, - скороговоркой пробормотал старик. - Его императорское величество известил меня, что в Энгру направляется его вассал, дабы принять в свои руки бразды правления сим несчастным краем. Это вы?

- Тегвин, герцог Тилы, - назвался юноша.

- Прекрасно, сын мой! - епископ стянул с головы подшлемник. Потные свалявшиеся за время скачки седые кудри контрастировали с багровым лицом выпивохи. - Но вы слишком молоды, чтобы в одиночку нести этакое бремя! Я готов разделить с вами труды.

- Благодарю, ваше священство, - с достоинство отозвался Тегвин. - Едва мне понадобится ваша поддержка, я тут же... кстати, готов ли у вас список вновь образуемых диоцезов? Нет? Почему же? Я думал начать приведение Сантлака в порядок именно с этого.

- Каких диоцезов? Почему?

Тегвин старательно сдержал ехидную улыбку. Старик ему сразу не понравился - чересчур торопится вырвать собственный кусок власти.

- Так вы, ваше священство, не знаете? Полноте, не может быть! Его императорское величество говорил мне, отправляя в Энгру: эта епархия чересчур велика, в Сантлаке должно возникнуть не меньше пяти епископств, и в каждом будет побольше порядка.

- Что?

Удивление старика было искренним. Конечно, он помнил, какие планы вынашивал аббат из Трингверской обители блаженного Ридвина, однако полагал, свои собственные заслуги столь великими, что император не станет урезать его епархию. И уж во всяком случае, дело это непременно окажется в ведении императора. А тут нахальный мальчишка герцог твердит, будто вопрос решен - и что созданием епархий займется он! Какого Гангмара! Почему?!

Тут Тегвин, глядя на огорченного старика, не сдержался, - улыбнулся все-таки. Эта улыбка вмиг вывела вспыльчивого прелата из равновесия.

- Что? После всех моих тягот и страданий! После великой службы Пресветлому! - с каждой фразой хриплый голос Ранлея звучал все громче. - После того, как я с боем пробился из Энгры! И оставил с носом бунтовщика Перка! После всего... и теперь...

И без того красное лицо епископа прибрело багровый оттенок, глаза налились кровью, теперь но уже орал вовсю.

- Не допущу! Не дам! Пресветлый не дозволит! Что ты себе позволяешь! Сопляк! Мерзкая гнида! Твой папаша - предатель! И скрывается от имперского суда в Энмаре! У колдунов! Проклятых! Бесчестных! И ты! Сам! Предатель! Мерзкий мальчишка!

Тегвин отступил на шаг, утер брызги стариковской слюны с лица и тоже заорал:

- Не смей вспоминать имя моего благородного отца, грязный старикан!

Юному герцогу не хватало комплекции и голоса, внешне он крепко проигрывал массивному старику в доспехах, а голосок Тегвина был слабый и по-мальчишески высокий. Чувствуя, как он смешон, Тегвин распалился сильней, даже вцепился в рукоять кинжала. Этот жест заметил Ранлей - и тоже ухватился за меч. К спорщикам бросились рыцари из свиты герцога, оттащили Тегвина...

Старые дворцовые слуги в красно-зеленых камзолах равнодушно глядели с крыльца, как бранятся новые господа Сантлака.

- Видишь, ругаются, - заметил один.

- А как же. Это же Сантлак, - согласился другой. - Тут, как ни поверни, а выйдет драка и непорядок. Никому этого не изменить.

- Такова, выходит, воля Гилфинга, чтоб в нашем краю всегда были свары да междоусобицы. А что Гилфингом установлено, не человеку менять.