"Туман. Квест «Похититель Душ» 2" - читать интересную книгу автора (Демин Ник К.)

Глава 3. Великая смута

1

… исторические исследования, проводимые коллективом нашей Академии под моим руководством, разумеется выявили многие тёмные пятна, относящиеся к этому, не самому светлому периоду нашей истории. Также несомненным плюсом в этой истории считаю разоблачение некоторых до сих пор бытующих даже среди не простого народа легенд и приведение их к исторической правде…

… что касается появления крон-принца среди своих последователей, это самое настоящее чудо. К сожалению никаких свидетельств их явно непростого путешествия не сохранилось, но высказываемые многими моими оппонентами мысль о том, что наследник был убит, а в качестве его замены был выбран один из мелкопоместных дворян не выдерживают никакой критики. Я согласился ыб с этим утвержеднием, если бы между исчезновением из дворца и мятежом шестерых прошло бы несколько лет, речь же идёт о нескольких месяцах, достаточных для того, чтобы с боем прорваться из столицы в тот отдалённый район…

Официальное издание.

Разумеется мой оппонент может представлять всё, что его душеньке угодно. А собенно если есть заказ на выведение родословной нынешней власти от потомков знаменитой ветви Светлых Королей. Да я не побоялся сказать это вслух, поскольку хоть я и являюсь монархистом, но помимо этого я ещё являюсь и честным гражданином, стоящим на страже наших с таким трудом завоёванных демократических ценностей, и это несколько не исключает друг друга. Иными словами: Платон мне друг, но истина дороже. Так утверждение моего оппонента о правоприемности нынешней правящей династии не выдерживает никакого сравнения. Так одними из очевидцев упоминается, что жена принца была беременна, однако ни одним из королевских медиков таковое не подтверждается. Этот факт, умалчиваемый официальной наукой, наводит на определённые размышления…

Речь одного из маститых академиков, выступающих на презентации научного труда.

Прошла пара месяцев, с того времени как мы объявились у наших союзников. Алисия изменилась очень сильно, или это наше бегство так на неё подействовало, или что, но от той непосредственной девушки, которой она была когда-то осталась только тень. Боясь за её жизнь, да и опасаясь суицида, я пристроил к ней компаньонку — сильно набожную девицу, которая обрабатывала мою жену в нужном ключе. Спасибо за этот подарок кардиналу, который тоже оказался здесь.

Что же касаемо бегства из города, то происшедшее в Лилу произвело очень большое впечатление и на моих сторонников и на моих противников. Слава Единому, что Альф, быстро вникнувший в ситуацию, смог повернуть её в нужную сторону. Как оказалось у нас были мощные разовые амулеты, купленные Альфом и заряженные по максимуму. Мой братец не постеснялся использовать для моего убийца чёрных магов, вызвавших демона и натравивших на меня с Алисой. Более того, он не пожалел свой собственный народ и часть столицы, только лишь для того чтобы уничтожить единственного брата, старшего брата, настоящего наследника короны, которую младший узурпировал. Мой всплеск сильно заинтересовал Альфа, который выспросил всё, чуть ли не под диктовку, записывая основные моменты. Причём его интересовало всё, что я чувствовал в тот момент, что в этот, как себя вёл при этом маг, как воин, что говорили. Судя по всему, он пытался разгадать механизм включения столь полезного моего свойства и я изо всех сил помогал ему в этом. Хоть я и небольшой любитель магии и всего, что с нею связано, но согласитесь, глупо иметь возможность и не использовать её. Я даже позволял себе помечтать, представляя себя этаким средневековым оружием массового поражения. Правда мои мечты охлаждались до комнатной температуры парой неутешительных фактов: первый — то, что несмотря на все усилия, Альфу так и не удалось выяснить механизм включения столь полезной способности. Мы даже пару раз выезжали далеко на природу, где меня и пугали, пытаясь добиться нужного эффекта. Ну и второй: на ОМП я никак не тянул по зоне поражения. По слухам, дошедшим из столицы, было оцеплено пара городских районов, что весьма впечатляло, если не знать, что звено обычных боевых магов, работающих в связке, может накрывать территорию, большую раза в два. Разумеется не столь фатально как я, но сказать, что такое никто не может повторить, это означает соврать. Альф сходу мне назвал парочку Великих Магов, не из самых крутых, владеющих заклинанием «крик баньши» и добивающихся таких же результатов. И именно поэтому он и выспрашивал у меня всё до мельчайших подробностей, поскольку и правда подозревал в содеянном кого угодно, только не меня. Единственный момент, вызывавший у Альфа сомнения, это тот, что по его данным в зоне поражения не выжил никто, даже маги защищённые амулетами и сидящие в собственном доме, да и стены, значительно ослабили действие. Так что все мои надежды на овладение этим заклинанием, рассыпались в прах. А жаль.

Со стороны же противника, начинали распространяться слухи о том, что это всё натворил я. Правда очень неуверенно и осторожно, словно они и сами сомневались. Тут в очередной раз помогла моя женитьба, на которой было проведено освидетельствование и жениха и невесты на предмет чистоты крови, одержимости демонами и кучи другой лабуды, которая и мешала объявить меня исчадием зла, пособником тёмных сил и некромантом. Больше всего Альфа возмущало в обвинениях то, что меня называли некромантом. Он долго плевался и бурчал о том, что «эти идиоты ничего не могли придумать более безумного, чем обвинить некроманта в создании подобного заклинания». Как оказалось, несмотря на столь страшное действие, подобное заклинание пользуется огромным спросом у светлых магов и называется в разных школах по-разному: у людей — крик баньши, у эльфов — проклятие тьмы и хотя относится к так называемым «запрещённым», но входит в арсенал практически любого серьёзного боевого мага. Воспользоваться им не каждый может, а знают практически все.

Теперь о самом заговоре, который набирал обороты, уже не обращая никакого внимания на нас. Хотелось бы мне соврать, что я играл первую скрипку в этом заговоре, однако это было бы не правдой. Я не играл ни первой, ни второй скрипки, ни вообще никакой — мне была доверена почётная роль знамени, быть на виду, подгребать под себя соратников и сподвижников, быть продырявленным аркебузной пулей либо стрелой, а может пасть вместе со знаменосцем. Вот так образно охарактеризовали моё положение Хантер с подъехавшим позднее Мауни. И если первый сделал это не скрывая искреннего восхищения, то в тоне второго сквозила с трудом скрываемая издёвка. Самое интересное, что периодически возникали мелкие восстания разной направленности. Так мне рассказали об одном курьёзе, когда восстание поднял не дворянин, а местные крестьяне, вздёрнувшие своего хозяина на деревенском дубе. Кстати, в определённых местах, ближе к эльфийской границе, многие деревни строятся не вокруг церкви, а вокруг дерева, чаще всего дуба. На самом деле, росток дуба привозились и торжественно высаживался посередине площади. Да и деревни в тех краях расположены концентрическим кругами, копируя поселения эльфов. Ну это так к слову.

Меня по прежнему не допускали ни до какой серьёзной работы. Двенадцатый герцог, а с ним ещё пятеро человек Совета, занимались всё это время делами, призванными «вернуть власть законному наследнику и принести спокойствие и благоденствие на нашу многострадальную землю» как я услышал на рынке одного из герольдов, зачитывающего очередной манифест новой власти. Я не знаю что им пообещал мой уважаемый тесть, но те впряглись в работу как для себя, а для меня и моих людей занятия не было. Если с одной стороны меня это устраивало более чем, то с другой стороны — напрягало. Неизвестно что им придёт в голову, когда мы выиграем эту гражданскую войну. Возможно я опять стану немного лишним, либо полностью покорным воле тестя и остальных членов совета. Тем более вместо моих штандартов висела тряпочка с изображением стилизованной цифры шесть в окружении шести лучей, в каждом из которых присутствовал герб великолепной шестёрки. Пришлось активно включиться в работу на своём фронте.

Легче всего подобрать обиженных, пообещать им, а потом обмануть, но всё это нормально работает в отношении не значимых фигур, а с ближним кругом такой развод не катит. И ближний круг нарастал. Всегда, Вы слышите, всегда, будут присутствовать недовольные: не сошедшиеся с режимом в политических взглядах; пострадавшие от незаслуженных репрессий; не могущие поступать супротив собственной совести — ну или говоря простым языком, те, которых обделили при делёжке. Постепенно ко мне сбегались такие, но всё это было несколько хаотично. Особенно меня порадовали три фигуры появившиеся вскоре после того, как меня объявили знаменем заговора. И если первые две были давно ожидаемыми и втихомолку ругаемыми мной за тягомотину и отсутствие на месте, то третья была несколько неожиданной и насквозь одиозной.

Первым появился Патрик, причём очень незаметно. Просто однажды утром я услышал слегка гнусавый голос, привычно выводивший:

— Ваше Высочество. Ну Ваааше Высочество! Пора вставать…

Я сначала попытался нащупать подушку. Поскольку всё это до такой степени напоминало сцену во дворце, бывшую некоторое время назад, что я испытал чувство дежа вю. Потом рывком поднял голову и прищурил глаза:

— Ты!!!

— Я, — с оттенком некоторого самодовольства согласился тот.

Видно было, что он аж пыжится от гордости и горит желанием поделиться со мной всеми новостями. Ну тут уже я включил дурачка и начал неторопливо одеваться. Было видно, что Патрик мается, так чесался у него язык, но нет, пришлось подождать ещё пару тройку часов, то есть вытерпеть любопытные взгляды придворных, во время утреннего туалета; посетить завтрак; поприсутствовать в качестве секркетаря на совещании с шестёркой советчиков, демонстрируя единство наших замыслов; постять за спиной, пока я милостиво кивал придворным и лишь потом уединиться в моём кабинете. Огромном, богато отделанном и совершенно бесполезном. Перекинувшись там несколькими словами и подписав бумаги, подсунутые мне на подпись, я покинул его в сопровождении Патрика, направляясь в трактир, где квартировали все остальные, к Альфу.

Альф, походивший на старого нахохлившегося ворона, сидел за столом и что-то писал. Завидев нас, он поднялся и изобразил поклон, не забыв перевернуть свою писанину текстом вниз. Подойдя к нему ближе я сказал:

— Альф. Патрик выполнял моё поручение и только что вернулся. Я хотел бы, чтобы ты послушал новости вместе с Нами.

У меня уже вполне по королевски получалось говорить личные местоимения с большой буквы и чтобы тот не зазнавался, а вернее из чистой вредности, я подошёл и перевернул листок, который писал Альф. Заметив лёгкое движение Альфа, я заметил:

— Не стоит так делать в моём пристутствии, Альф. А тоя могу подумать, что ты замышляешь, что-нибудь нехорошее…

Сам не знаю как, но это прозвучало достаточно зловеще, по карйней мере Патрик подобрался, а Альф кажется вспотел.

— Ваше Высочество, — неловко он начал оправдываться, — это всего навсего рецепт одного снадобья, который попросил меня герцог Мауни. А перевернул я его только из-за старой привычки, чтобы опасные знания не попали в руки неподготовленных людей.

Я пробежал глазами текст:

— … корень волчанки… липовый цвет… вытяжка из печени…

— Чего! Чьей печени?! — я не стал читать дальше.

Отдавая бумагу обратно, я посмотрел Альфу в глаза и сказал:

— Как то не ожидал я от столь крупного учёного…

Альф смутился и начал было оправдываться, но я прервал его.

— Потрудитесь в будущем хотя бы закрывать дверь и обезопасьте свои письмена каким-либо образом, чтобы Ваше хобби не бросало тень на Моё Высочество.

Альф низко поклонился, пряча руки в рукава широкого балахона.

— А теперь послушаем… Патрика, — видит бог как мне хотелось сказать «начальника транспортного цеха».

— Мой принц, — начал он достаточно фамильярно, но заметив, что я нахмурился тут же поправился, — Ваше Высочество! Я хочу выразить своё восхищение Вашей предусмотрительностью и умом…

Начало было хорошее, даже Альф, с тоской поглядывающий на недописанный листок, заинтересовался.

— Всё прошло, как Вы и планировали, Ваше Высочество…

Краткий пересказ путешествия Патрика был достаточно интересен, хотя мне и кажется, что в некоторых места он кое что преувеличил, а в других был излишне мелодраматичен. Однако, судя по его рассказу, с заданием он справился и вскоре ко мне прибудут парочка интересных людей, могущих помочь мне в моих начинаниях. Не сказать, что такие уж крупные фигуры, однако очень важные для моего плана. Дело в том, что я ни в малой степени не считал, что мне удастся победить своего брата. Изначально было слишком мало реальных возможностей. Возможно поэтому я и посвятил часть своего драгоценного времени, разработке плана, который должен был выровнять наши возможности. В числе прочего, мне нужны были два переговорщика, основное занятие которых заключалось в том, что они занимались переговорами. Разумеется, звучит странно, но это именно так. Два существ: хобгоблин и человек, нанимались другими для разводки конфликтов, передачи выкупа и всякой всячины. Молчание гарантировалось кучей амулетов и их репутацией, мне были жизненно необходимы эти двое. Именно на их поиски и был послан Патрик, как человек, имеющий полезные знакомства в нижнем мире. Теперь оставалось встретиться с ними, огласить свою просьбу, добиться принципиального согласия, повесить контрактные амулеты, подтверждающие его окончание и перевод денег, и начать работу. Всё это мне не очень нравилось, поскольку замараться общением с такими личностями было очень легко, а отмыться — практически нереально. Ну да ладно, надо выиграть, а там посмотрим. К чему заботиться о репутации, сли завтра тебя сожгут, как еретика или казнят, как заговорщика.

— Ты замечательно справился, — подал я ему руку для поцелуя и мы подумаем о твоей награде.

Я сделал вид, что задумался, не обращая внимание на бормотание Патрика, что он это сделал, только к вящей славе его сюзерена, то есть меня; что служба для меня — уже награда для него и так далее. Разумеется, что я знала его заветную мечту, ведь именно из-за неё он и угодил на позорный столб с которого я его снял. Ещё я подумал, что хорошо всё таки, что я не стал дожидаться, пока ему отрежут язык, с языком он приносит мне пользы гораздо больше.

— Я жалую Вам титул кавалера, — прервал я поток слов.

У Патрика начали вылезать глаза из орбит, да и у Альфа тоже. Разумеется я знал, что таким титулом высочество может награждать отличившихся на поле боя солдат, проявивших себя с наилучшей стороны.

Ну и второй приятный сюрприз, происшедший в это же время, это возвращение Мауни, причём не одного… Впрочем давайте всё по порядку.

Мауни не стал уподобляться Патрику и доложил о своём прибытии после обеда, когда я занимался трудами в своём кабинете, как это называлось, но большинство понимало, что Будущий Король удаляется туда, чтобы отдохнуть от… важных дел.

Я сижу за огромным столом и суров насупливаю брови; Мауни, как всегда изящный и утонченный, стоит передо мной, всем своим видом показывая, что он не припёрся на доклад, а просто забежал на огонёк, посплетничать.

— Ваше Высочество, — лёгкий поклон, — честно скажу, что моё путешествие не было настолько безмятежным, насколько бы мне хотелось…

Так, ну это он цену себе набивает.

— Не буду вас томить нудным описанием, перейду, наверное сразу к делу. Разумеется я встретился с теми двумя дворянами, которых имел честь рекомендовать Вашему Высочеству.

Я с тоской глянул в окно и подумал, что рассказы не сильно отличаются друг от друга. В обои превалирует верность и личная храбрость рассказчиков и неназойливое выпячивание своих добродетелей и приглашение сравнить его, в смысле рассказчика, с ничтожествами, находящимися под моим боком. Ужас!

— … они слишком бедны и не слишком щепетильны, Ваше Высочество.

— Зато амбиций, небось. Выше головы, — пробормотал я.

— Совершенно верно, Ваше Высочество, — заметил Мауни.

— А вот скажите, герцог, обратился я к нему, — могут они совершить что-нибудь считающееся бесчестным по местным понятиям?

— Нет! Что Вы! Как можно, ведь они же дворяне! — возмущения в его голосе хватило бы на десятерых.

Я поднял в защищающем жесте руки:

— А если бы понадобилось применить военную хитрость? Пусть несколько грубоватую?

Мауни впал в лёгкую задумчивость, а потом улыбнулся:

— Если именно так трактовать то, что Вы думаете им поручить, то пожалуй это реально.

Я благосклонно кивнул, завершая аудиенцию.

Мауни склонился в поклоне, но уже покидая кабинет, заметил непринуждённым тоном, задержавшись в дверях:

— Кстати, чуть не забыл! Когда я возвращался из гостей, то был похищен и со всеми возможными удобствами препровождён в замок к одному дворянину, который достаточно долго беседовал со мной и выразил желание посетить Ваше Высочество в ближайшее время…

Вдалеке послышался сигнал горна и из леса показалась колонна с… моими вымпелами. Я конечно переживал, что под видом друзей могут заявиться недоброжелатели, но даже Мауни, не говоря уж о Ханте, оскорбились и сказали, что разумеется в такой толпе может быть лазутчик-диверсант, который при удобном случае не преминет убить меня, но все вместе! Это противно рыцарской чести! Да и убийца будет явно из подлого сословия, но никак не дворянином. На всё это я только хмыкнул, так, что Хант начал ещё сильнее защищать свои убеждения, а Мауни неожиданно заткнулся и прищурив глаз, уставился куда-то вдаль, как всегда бывало когда его посещала какая-то идея. Колонна меж тем приближалась, и уже были видны штандарты отдельных отрядов.

Удивительно насколько человек привержен традициям и правилам приличия. Несмотря вроде бы беспроигрышное дело моего брата, очень многие из дворян были на моей стороне. Так мне очень повезло с Готфридом, бывшим маршалом Короля Ингвара, моего дедушки. Несмотря на свой более чем преклонный возраст, он мало того что выглядел лучше многих сорокалетних, но и сохранил трезвый рассудок. Именно благодаря ему мои дела шли гораздо лучше, чем хотелось бы моему братцу, так эту колонну привёл он, и именно с ним и Мауни, мы прогуливались в замкового сада, пиная цветочки и внимая друг другу. Так меня интересовали причины, побудившие его на этот поступок:

— …я мог бы соврать Вам что-нибудь возвышенное, но отвечу правду. Это посмертная просьба Его Величество Старого Лиса Ингвара Тишайшего.

— Он так любил меня? — спросил я чуть помолчав.

— Что?! — вскинул голову Готфрид и непринуждённо рассмеялся. — Нет, что Вы! Просто он терпеть не мог Вашего отца. В основном поэтому он относился к Вам хорошо.

— Интересно, — задумчиво сказал я.

Толпа придворных маялась вдалеке, не смея приблизиться ближе оговоренного расстояния.

— Весьма интересно, — и внезапно решился. — И скажите пожалуйста, Вы вот так прямо решили поддержать почти безумного наследника, на которого никто бы не поставил и пенса?

— Конечно нет! — возмущенный голос Готфрида, выплеснулся на всё пространство двора. Придворные, как собаки, настороженно подняли головы. — Разумеется я никогда бы не стал поддерживать идиота, хоть бы и клялся в этом собственному сюзерену и другу.

— Опа на! Вот это новость!

Я остановился и удивлённо посмотрел на него.

— Дело в том, — поторопился объяснить Готфрид, — что Вас, ещё какое-то время назад, не принимала в расчёт ни одна политическая партия. Да и какой смысл связывать свои надежды и чаяния с безумцем? Я не исключение. Однако после Вашего неожиданного выздоровления, я в отличии от большинства, стал присматриваться к происходящему более тщательно, чем кто либо. Должен признаться, что моей целью было получить подтверждение вашей невменяемости, чтобы успокоить свою совесть. Однако все ваши действия, прекрасно укладывались в образ мыслей старого лиса, так, что я даже подумал не его ли дух вернулся в тело потерявшее разум.

Он остановился и уставился мне в глаза, я промолчал. Готфрид, отвернулся и мы снова начали наматывать километры по внутреннему двору крепости.

Разговор ни о чём мог продолжаться до бесконечности, но меня интересовала конкретика.

— К сожалению, у меня нет никакой особенной силы, которую я мог использовать по своему усмотрению, — осторожно намекнул я ему.

— Ваше Высочество, — склонил голову великан, — Вы можете полностью располагать мной и Вашими людьми.

Было чертовски приятно, пока он не продолжил:

— К сожалению я вижу, что Вам приходится быть… — он прищурился в небо, подыскивая правильное слово, — … очень осторожным.

Я пытался возразить, но он продолжил с извиняющей улыбкой:

— Разумеется, чтобы не наделать глупостей. Так вот я хотел бы предложить Вашему Высочеству один план, который бы привёл все наши силы, а также силы противника в равновесие.

— Мы, Ваши верные сторонники, предлагаем приступить к решительным действиям против узурпатора. Основой всех Ваших объединённых войск послужат мои воины и люди Ваших сторонников, Великих Герцогов, оставшихся верными присяге, несмотря на все соблазны и посулы вашего брата. О разумеется, мы постараемся совместными усилиями свести на нет. Влияние Ваших союзников в войсках…

Заметив в моих глазах невысказанный вопрос он продолжил:

— Вы думаете, что мы специально подставимся под удар и погубим достаточно большую часть войска, чтобы обескровить Ваших властолюбивых сторонников? Ни в коем случае, наоборот, мы постараемся помочь им.

Видя моё удивление, он рассмеялся:

— Да я сам не сразу понял, этот план предложил Ваш Мауни, который тоже Лис, но несколько прямолинейный. Вы даже не можете представить, что же он предложил!

— Ну почему нет, — медленно начал я. Насколько я понимаю, на данный момент всеми войсками командует триумвират, состоящий из моего тестя; Вас, мой верный друг и третьего герцога, остальные четверо находятся в группе поддержки двенадцатого и его соперника. Скорей всего, Вы постараетесь ударить в наиболее уязвимые места противника, чтобы победа доставалась кому-нибудь из тройки. Но не так всё просто.

Происходящее меня захватило, я а полном серьёзе стал прикидывать, как же мне выползти из этой ситуации с минимальными потерями. Война с моим братцем отошла на второй план, сейчас меня больше занимали возникающие вокруг меня непонятные движения. Так для одних, повторюсь, я был знаменем; а вторые считали, что знамя можно и поменять.

Так вот, я бы на Вашем месте постарался, что наиболее громкие победы, приписываемые им, происходили в то время, когда в составе правящей командной тройки присутствовали Вы, а поражения, естественно, когда эти военачальники оставались одни. Причём, если можно, то надо постараться сделать так, чтобы поражения были не крупные, но достаточно обидные. Попутно я бы постарался поссорить их между собой, оставив себя (то есть именно себя любимого я и имею в виду) единственным связующим звеном. Это же очень легко, не посланный вовремя гонец, неправильная передача приказа…

— Тут я прервался, обратившись напряжённо внимавшему за ходом моих рассуждений, Мауни:

— Скажите, а у третьего герцога есть дочь? Ну или там, племянница? Внучка, какая-нибудь?

— Да, Ваше Высочество, — покорно согнулся интриган-самоучка.

— Может стоить пооказывать знаки внимания? — словно в раздумье заметил я, искоса поглядывая на своих собеседников. Чёрт его знает как воспримет это честный вояка! Мауни, вон уже, всё понял, даже глазёнки заблестели. Готфрид после секундной паузы согласно кивнул головой:

— Можно, Ваше Высочество, — и даже не обратил внимание на столь явное пренебрежение своим будущим королём. Не то время, пока. Не то время.

— Значит, — продолжил мысль я, — можно будет рассорить двух моих самых верных сторонников. Разумеется, непонятно откуда взявшийся вояка, будет слишком груб, чтобы ощутить всё возмущение и горечь поражения, из-за действия не только противника, но и союзника. Для этого ему понадобиться, — я с ленинским прищуром глянул на Мауни, тот склонил голову, соглашаясь, — ничейны человек, близкий к моему высочеству.

Я решительно глянул на своих собеседников:

— Нам надо добиться, чтобы все войска, говорили о Вас, а не о них. Вы мой друг, — я подхватил под локоток маршала, — должны быть в глазах воинов удачливым и справедливым.

Видя непонимание в глазах Готфрида, я наклонился к нему поближе и вполголоса сказал:

— Ну устройте пару взятий маленьких городков или замков, не ограничивая солдатиков в развлечениях. Пусть это сделают наши заклятые союзники, а уж молва постарается, чтобы народ об этом узнал. Так ведь, Мауни? — резко повернулся я к младшему сыну герцога.

Тот зачаровано кивнул.

— Ну, что? — спросил я довольно улыбаясь. — Разгадал я ваш план?

— Нет, Ваше Высочество. Наш было гораздо скромнее и проще. Ваш же, даже в общих чертах, производит гораздо более приятное впечатление. Осталось только проработать детали, — без всякой лести ответил Мауни, а Готфрид согласно кивнул головой.

Я даже малость покраснел от удовольствия. Доброе слово и кошке приятно. На этом наша встреча в Филях и закончилась, только Готфрид, прощаясь, сказал:

— Знаете, мой принц, я не поставил бы на Вашего деда в споре между вами, — и свалил, а я теперь и думаю, то ли похвалили меня, то ли опустили ниже плинтуса.

Мы посетили зал с подарками, присланными им Моему Высочеству, так сказать доказать свою преданность. Подарков было немного, небольшой ларец со старыми грамотами, подтверждающими его присягу Королю и его преёмникам, маршальский жезл, который всегда отдавался после смерти предыдущего монарха и который он должен был получить из моих рук и старые, поцарапанные ножны с мечом, за который сразу уцепился Хант.

— Да, — погрустнел я, — подарков не густо.

— Зато какие! — раздался голос Ханта.

— Что-то ценное? — заинтересовался я и направился к крутящему железякой Ханту, тот только молча кивнул.

— Это меч, который мог носить или сам Король, или его Защитник.

Даже голос у него изменился, когда он начал говорить:

— Ваше Величество, — он протянул ко мне клинок, словно собираясь проткнуть, — обратите внимание на этот харлужный узор, такой, который я видел всего на одном клинке. Рукоять обделанная особой рыбьей кожей, привезённой от океана…

Я глянул мельком, чтобы не расстраивать ближайшего соратника. Ну вот нельзя так погибать по оружию. Нет, я конечно понимаю, что если ты профессионал, то о своём инструменте можешь рассказывать часами, но я то пользуюсь всеми этими штуками на уровне обычного придворного дворянина, а не воина. И я понимаю, что он стоит целое состояние, но чтобы его продать, необходимо будет найти человека, знающего ему цену. К сожалению в большинстве фэнтезийных произведений, которые я прочитал в прошлой жизни, за хорошее оружие готовы были душу отдать. А смысл? Такое оружие нужно героям и мастерам квестовикам, могущим убить заточенной щепкой. Они с помощью этого меча противостоят ордам врагов, и добывают уже действительно настоящий меч, которым сражают очередного Грязного Пластилина. Читая подобную литературу, мне всегда казалось, что этих суперских мечей слишком много, поскольку они периодически (и кстати подозрительно часто) попадаются в руки каким-нибудь крестьянам, или деревенским магам знахарям, которые уже передают вещь герою. Дебилизм. Иметь в хозяйстве совершенно ненужную, дорогую штучку и подарить совершенно незнакомому оборванцу? Это нонсенс.

Когда в предыдущей жизни я работал помощником дознавателя, мне, как Вы понимаете чисто случайно, попался кинжал, наподобие того меча, который лапает влажными от страсти руками Хант. Так вот продать его очень тяжело, даже когда я обратился к своему другу гному, занимающемуся почти честным бизнесом, то тот, так же покрутив его в руках, с сожалением отложил в сторону:

— Эту замечательную штуку я у тебя не возьму, — и состроил грустную рожу.

— А что так? — осторожно поинтересовался я. — Не понравилось?

— В том то и дело, что очень понравилось, — и он тяжело вздохнул.

— Я знаю, что он очень дорогой и поэтому согласен на половину стоимости, он достался мне от… — начал я процесс впаривания ненужной мне вещи.

— На этом прервёмся, — Вертер вскинул руку в останавливающем жесте. — Давай не будем врать друг другу. Видишь ли каждый хороший меч или любое другое оружие, знают все знатоки. Я тебе прямо сейчас могу сказать последних владельцев этого кинжала и меча, составляющих пару. Также я могу сказать, что отец, прилагающегося к этой паре молодого человека, заплатит огромные деньги за информацию о нахождении владельца данных вещей, поскольку сам хозяин их бы не передал просто так. Как ты думаешь, мой юный друг, — гном положил мне руку на плечо и посмотрел в глаза, — для чего он так жаждет поговорить с владельцем этих колюще-режущих предметов? — я отвёл глаза.

До этого я был полностью уверен, что оружие, это та же самая железяка, которую чуть переделать и всё — вопросов не возникнет.

— И что продать её совсем нельзя?

Гном снова тяжело вздохнул:

— Можно, конечно. Если ты хочешь, то я тебе дам адрес, не в нашем городе, и там у тебя её возьмут, за 5 % процентов от реальной стоимости. А что дальше будет — не знаю. Может отправят в Хорезм, может постараются переделать, а может вложат тебя настоящему владельцу, приложив оружие в качестве доказательства.

Я задумался, шкурка явно не стоила выделки и затраченных трудов.

— Пожалуй ты прав, сдам ка я его гоблинам с остальной партией. Они то точно не расскажут, где его взяли.

Вертер явно обрадовался. Хлопнул меня по плечу и разразился длинной речью, концовка которой меня убила:

— … и в конце концов не надо быть жадным. Всех денег всё равно не заработаешь, а здоровье, я уже не говорю про жизнь, гораздо дороже сиюминутной выгоды!

Я аж онемел от изумления. Вот нифига себе, меня обвиняет в жадности существо, возвёдшее его в культ и поклоняющееся ему. А тот, не обращая больше внимания на моё состояние, продолжал:

— Пусть он лежит у тебя, пока ты не отправишься к «родне», — так мы условно называли наши встречи с гоблинами, — тогда и возьмёшь с собой. И вообще, запомни, если ты не хочешь привлекать к себе внимание, пользуйся солдатским оружием. К нему выдвигаются достаточно серьёзные требования, которые выполняются стопроцентно. По крайней мере, военная комиссия проверяет каждую партию оружия. Оно унифицировано, с помощью оружейника ты можешь подогнать его под себя, да и… не найдёт тебя никто, осматривая валяющееся не по делу тело в кустах, по какому-нибудь особому рваному разрезу.

Вот это меня и убедило больше, чем все остальные доводы, и я тогда просто выбросил его в реку.

Именно этот разговор и вспомнился мне теперь, когда я слушал Ханта, машущего клинком и рассказывающего о заточке; кромке; мастере, сделавшем всего три таких клинка, его имени и так далее… всё это было замечательно, но! Я представил себя с таким клинком, и как я его несу в ломбард, чтобы заложить или оружейнику для продажи. Меня возьмут сразу же. А держать такое оружие при себе, это всё равно, что заранее объявить — вот он Я! Так что, несмотря на обычную мужскую страсть к оружию, прислушаемся к голосу разума и остановим разошедшегося Ханта:

— Мой друг! — я крепко сжал его плечо и посмотрел в глаза честным и благородным взглядом, — Это хороший меч?

Тот аж чуть не задохнулся от возмущения, но помня кто перед ним, ответил с ненормальной горячностью, но относительно спокойно:

— Он один из лучших. Такие мечи наперечёт, Ваше Высочество. Это воистину Королевский меч для настоящих героев и лучших клинков! — и такая страсть звучала в его голосе, что я чуть не отвёл глаза.

— Дело в том, что я пока ещё не король, — я жестом остановил начавших говорить благородную чушь придворных, — да и героем меня не назовёшь, как и хорошим клинком. Но у меня есть друг, — я снова заглянул в глаза Ханту, — которого я ценю и уважаю.

Вот тут все остановили дыхание.

— Я пока никто и мне нечем наградить Вас как королю, единственное что есть у меня, это вы, мои друзья и соратники, — я обвёл окружающих глазами, стараясь каждому заглянуть в душу, — так возьмите этот меч и будьте достойны его. Я не прошу быть Вас настоящим рыцарем, поскольку это само собой разумеется. Я прошу лишь одного, чтобы этот меч навсегда оставался благородным.

Сказать, что Хант был потрясён — это ничего не сказать. Как мне успел шепнуть один из доброжелателей, которого я естественно запомнил, такой меч стоил как небольшое баронство. Ну и наплевать, верность важнее. Упавший на колени Хант, с трясущимися губами, лихорадочно пытающийся поободрать ответные слова и не находящий их — прямое тому подтверждение.

Ласково подняв его с колен, я ничего не стал говорить, а просто обнял этого настоящего воина, не способного, как мне хотелось бы думать, на предательство и добавил:

— Ничего не говорите, мой друг, за вас всегда говорят Ваши дела.

— Но маршал Готфрид… — сделал он попытку возразить.

— …будет рад, что его подарок достался настоящему воину, а не паркетному шаркуну, — успокоил я его. И судя по слухам, это было именно так.

Я обвёл всех орлиным взором, вбирая в себя эмоции написанные на лицах: зависть, злоба, потрясение, восхищение, лёгкое презрении — там было всё. Видимо подарок действительно был очень ценный, по крайней мере равнодушным не остался никто, кроме Мауни. Тот смотрел со своей обычной противной, всё понимающей, ухмылочкой и нисколько не завидовал Ханту. Похоже он просчитывал всё это не хуже, а может и лучше меня. Блин, мне так хотелось ему подмигнуть, но вместо этого я состроил суровую рожу, и тот немедленно согнулся в глубоком, извиняющем поклоне.

Я тоже не остался без подарка, порывшись в куче барахла выбрал себе натуральную зубочистку: церемониальное оружие; с непрочным лезвием, богато украшенным золотой гравировкой; с золотой, тяжёлой рукоятью, буквально усыпанной драгоценными и полудрагоценными камнями, к тому же не самыми крупными. Заметив же изумлённый взгляд некоторых придворных, я громогласно заявил, что типа спецом выбираю себе такое декоративное оружие, поскольку полностью вверяю себя и семью и свою честь и так далее, своему Защитнику. Это послужило тому, что Хант чуть не утонул в очередном всплеске зависти, а сам прочувствовался настолько, что готов был прямо сейчас бежать и убивать узурпатора.

Естественно, что пришлось наградить несколькими безделушками нужных мне придворных, но Хант был на вершине и он это тоже понимал. Хоть и чистая душа и так далее, но далеко не дурак. Подбирая вокруг себя лизоблюдов, я старался приблизить таких людей, а уж окружающая свора обязательно, и даже с удовольствием, растерзает хороших, заметив их моральное падение. По крайней мере донесут они точно со злорадным удовольствием.