"Туман. Квест «Похититель Душ» 2" - читать интересную книгу автора (Демин Ник К.)

3

Меня объявили частично дееспособным, если перевести на нормальный язык то, что зачитали в общем зале и приставили ко мне старика-лекаря — после чего выставили подальше из столицы. Так сказать для овладения необходимыми навыками могущими при годиться в обычной жизни. Похоже, никто не представлял, что делать со мной теперешним, поскольку на выздоровление не рассчитывал никто.

Хотя мой статус и изменился, но внешне поменялось очень немногое. Старика лекаря прикрепили ко мне на постоянной основе, отслеживать мое состояние, пока не решат, что со мной делать. Происшедшее с моим доктором, списали на его умственное перенапряжение и пользование не самыми разрешёнными из стимуляторов, хотя все сходились, что в его лице наука и магия потеряли очень много.

— А он, — подтверждал старик, — видимо действительно хороший маг-лекарь, поскольку ему удалось то, чего у меня не получилось. И поникал плечами: Наверное это из-за того, что Его Величество решился принять на эту должность не простого лекаря, типа меня, а ещё и мага, что раньше было недопустимо.

Меня это если и волновало, то только чуть, лишь в свете того, что со мной собираются делать дальше. Всё таки когда под вопросом целостность своей шкурки, уже не думаешь, о красотах за окном. Так мы и дождались очередного приглашения на высочайшую аудиенцию.

На это раз, ради разнообразия меня принимали в жёлтом зале, длинном узком помпезном помещении с кучей позолоты, огромной люстрой, окнами, забранными горным хрусталём и двумя огромными витражами, изображающим подписание Союзного договора между людьми, гномами и эльфами во времена Второй Священной Войны с тёмными силами. Отличная акустика и очень долгая дорога к трону, где присутствовала вся моя семейка.

— Его Высочество, кронпринц Мерлин! — голос на весь зал.

Я поморщился, старательно ковыляя по натёртому паркету, руки и ноги иногда всё же отказывали мне, словно прежний хозяин пытался перехватить управление. Внешне это выражалось судорогами, что я считаю большим прогрессом, поскольку раньше это напоминало эпилептический припадок и длилось достаточно длительное время. Всё равно это не прибавляло мне плюсов в глазах окружающих. Дойдя почти до трона я услышал удар посоха о пол, что по этикету означало приказ остановиться и склонить голову перед Его Величествами. Я так и сделал, внешне бесстрастно, хотя внутри было нехорошо, ведь меня заставили склонить голову и младшим братом, на что мне так-то было наплевать, но опять было симптомом истинного отношения ко мне.

— Сын мой, — приветливо нейтральный голос папА. — Мы приносим свои извинения, за встречу в этом зале. Разумеется, нам надо было бы объявить о нашем решении. К сожалению государственные дела не дают мне возможности этого сделать.

— Ну ещё, бы — язвительно подумал я, — помнится в последнюю попытку встречи за ужином у меня случился припадок. Естественно, смотреть на такое не очень приятно.

Внешне же я изобразил полное понимание и приготовился внимать судьбоносному, без всяких шуток, решению. Однако оправдания ещё не закончились.

— Дело в том, что у нас как раз выдалось свободное время между приёма посольств, — ах да, точно, зал то ещё посольским называют, — поэтому я и счёл возможным не терзать Вас, сын мой (излишнее напоминание, разве что пилюля совсем уж должна быть горьковата), неведением, а объявить нашу волю.

Дальше шло краткое перечисление возможностей и путей, которыми бродила королевская мысль. Я доброжелательно кивал в особо драматичных местах, чем ещё больше уверил присутствующих в своей не полной нормальности. Королева следила за мной, король увлёкся, перечисляя варианты, гвардейцы не подавали признаков жизни, принц, стоявший за троном откровенно скучал, даже не стараясь изобразить участие или интерес. И пусть теперь мне скажут, что я параноик. Хотя конечно, я параноик, но логичный параноик.

Решение было тем, котрое и ожидалось. Меня отправляли в одно из дальних владений короны «для обучения основам управления государством и восстановления после длительной болезни». Немного обсуждались причины, по которым это приходится делать в такой дали от дома, выражалась надежда, что я смогу окончательно восстановиться и «приступить к своим обязанностям». Фактически мне давался полный карт-бланш, после чего попросили старика доложить о моём состоянии. На это было сказано, что я восстанавляиваюсь с поразительной быстротой, словно вспоминаю, а не учу заново. Вот тогда я увидел как на лицо младшего набежала лёгкая тень.

Дальше бла-бла-бла и под конец был вопрос нужен ли мне ещё этот лекарь или прикрепить кого-нибудь получше. В целом меня он устраивал, в чём тут прикол, что данный вопрос поднимается отдельно.

Старик стоял нейтрально склонив голову, а я с сомнением смотрел на него. Он не молод, да и лекарь, несмотря на свое бывшее гордое звание, королевский, видимо не ахти. Зачем мне такой нужен? Старик всё стоял неподвижно, только капелька пота осторожно выбирая дорогу по морщинистому лицу, выбирала дорогу вниз.

С чего бы это он так разволновался, — подумал я и неожиданно для себя ответил:

— Я благодарен вашим Величествам за столь ценный подарок.

Король выглядел раздосадованным, видимо он не ожидал, что я соглашусь:

— Ну что ж, сын мой, я рад, что Вы согласны, если конечно Ваше решение не продиктовано ложной благодарностью и Вы просто хотите спасти жизнь этому бедняге.

Опа-на! Я спас ему жизнь! Вот это новость! — но не меняя выражении лица, я только лишь ещё раз поблагодарил своего короля, которого как папочку рассматривать, увы, не могу, и покинул зал приёмов, а мой младший братец остался стоять у его правого плеча, что-то оживлённо с ним обсуждая. Это наводило на размышления.

Как оказалось, спасённый мной старик семенил рядом, пытаясь успевать за моими шагами. Это моя всегдашняя беда, чтобы думать, мне надо идти, стоя я думать не умею. Ещё бытность в свою в первой жизни, чтобы что-то решить или обдумать я наматывал приличные километры и от жизни к жизни эта привычка никуда не девалась. Заметив, что старик уже практически на последнем издыхании, но сдаваться не собирается, я остановился, дожидаясь пока старикан придёт в норму. Дождавшись, пока он отдышится, я спросил:

— Как вас зовут?

— Альф, — низко склонился тот в поклоне.

Ну-ну, на куклу инопланетянина, заросшего рыжей шерстью и недоразвитым хоботом или переразвитым пятачком он не походил нисколечко.

— А Вы не можете мне пояснить, что это за идиотская ситуация со спасением жизни, — полюбопытствовал я.

Старик приободрился, цвет лица уже почти приблизился к нормальному, и неторопливо менторским тоном начал рассказывать:

— Видите ли, мой господин…

— Ваше Высочество, — перебил я его.

— …Ваше Высочество, — послушно повторил старик, — должность Королевского Лекаря, очень почётна, но и опасен с другой стороны. За время, которое лекарь находится рядом с королевской фамилией, он невольно узнает множество сведений, — старик помялся, — так сказать неафишируемых широкой публике. Поэтому со времён Марка безумного, особым королевским указом, увольнение Королевского лекаря означает безусловную смерть последнего. Единственное, что ему дозволяется, так это умереть самому.

Заметив моё невольное движение, он торопливо замечает:

— Поверьте, Ваше Высочество, это очень не мало.

— А если он не захочет, — неловко спрашиваю я.

— Как это не захочет, искренне удивляется старик, — лучше уж так, чем…

Ту уже его очередь неловко молчать.

— А тебе значит умирать не хочется? — с ехидной усмешкой спрашиваю я.

Старик поднимает на меня свои глаза и твёрдым ясным голосом говорит:

— Нет, Ваше Высочество, я предпочитаю не торопиться туда. И поэтому приложу все силы, чтобы помочь и Вам не попасть за границу живых.

Вот это новость! Я разворачиваюсь и на этот раз не торопясь направляюсь в свою комнату, которую мечтаю покинуть как можно быстрее. А в принципе всё правильно, я вылечился порадовал всех, а теперь снова буду только мешать. Но как и старик, я тоже «вовсе не хочу туда». Так что он мне невольный помощник, поскольку как я понимаю, его жизнь связана с моей. Так. А не может он переметнуться обратно или быть засланным казачком. Нет ну всё может быть, но вряд ли. Называйте это интуицией или чем-нибудь ещё, но судя по искренней досаде короля на своё неосмотрительно сделано предложение, это не засланец. Ладно, поживём — увидим.

Честно скажу — Альф, этот старик, оказался настоящей находкой и был счастлив, хотя чему — непонятно. Большинство знакомых отшатнулись от него, а по дворцу ходила смешная песенка, про полоумного лекаря, который должен был умереть, но вместо этого сошёлся с сумасшедшим пациентом, почти трупом. О ком эта песенка, расшифровывать не нужно? И не смотря на внешнюю пристойность поведения и радость родных от моего выздоровления. Оставаться надолго мне нисколечко не хотелось. Мои апартаменты привели в порядок, то есть поставили большую кровать, не тронув ничего более и определили слуг, тех же самых лакеев и подлизу. Я мечтал отправиться в свое поместье «для окончательного выздоровления» хоть завтра, но поездка всё откладывалась и откладывалась.

Вот и пришло время отправляться. По скудоумию своему, я думал, что переезд — это очень просто, а оказывается нет. Во первых мне набрали штат слуг, командовал которыми, конечно подлиза. Ладно управляющего моим поместьем нашёл старик, такого же дряхлого развалину, у которого он вылечил когда то кого-то из родных. Сейчас, как доложил мне Альф, он был не у дел, полностью передав бразды управления фирмой своему сыну и находясь последние два года на заслуженном отдыхе. Но поскольку был натурой очень деятельной, то периодически вмешивался в дела, не слушая возражений. Так что счастье сына, от того, что его отец получил такое лестное в высшей степени предложение, было не наигранным. А самого его заставили ехать с нами боли в спине, вернее отсутствие таковых, которое обеспечил мой лекарь. Так что это был ещё один мой человек, все остальные составляющие мой караван, были навязаны родителями. Я не буду описывать дорогу, которая заняла три недели не очень спешной езды, все дороги одинаковы. Единственное развлечение было в том, чтобы наблюдать, как подлиза пытается стать моим лучшим другом и поверенным в делах. Я всячески приветствовал такое начинание, поскольку хорошее отношение с главным соглядатаем — залог безопасной жизни. По крайней мере хоть какое-то время. Так вот, через две недели мы подъехали к моим владениям, а ещё через неделю — к моему поместью, ну или замку, кому как угодно.

— Это не замок, — вот мои первые слова, которые невольно вырвались при виде этого дома.

Действительно, замком это не было, всего навсего усадьба, но зато какая. Да и место было очень красивым, а ещё рядом была небольшая деревенька. Усадьба была подготовлена к моему приезду. Сейчас же я ехал среди выстроенных радостных подданных и милостиво помахивал им рукой, после чего проспал сутки, посылая всех тех кто хотел меня разбудить.

Как то стрёмно всё получается. Впервые, за долгое время я был счастлив, моя личная тюрьма или психушка, была достаточно комфортабельной. Огромное поместье и кантон, полностью работающий на меня. С местных никто даже не смел запрашивать налогов, считалось, что моё королевское содержание это их основная работа. Джургинский кантон, личное владение одного из верных соратников, переданный во владения короны после смерти последнего из Джургов.

В деньгах меня особо не ограничивали, но настырно проверяли, на что они идут. То есть закупка чёрного искристого обсидиана, из которого свободные гоблины, хотя… к черту политкорректность… дикие гоблины делают себе топоры, ножи и наконечники для копий, — это разрешено. А вот решение увеличить штат моей охраны, вызывает сомнение в его целесообразности у королевского казначея.

Естественно, что такими темпами отделка полученного мной поместья шла полным ходом. Мне казалось, что это ещё и повод упрекнуть меня в мотовстве и неумении расходовать средства. Ну и ладно, может меня завтра похоронят прямо здесь, да и деньги не мои, чего их экономить. Так продолжалось до одного разговора, произошедшего во время одного приёма. Да и что за приём, кто на него мог прийти в этой глуши? Так, мелкопоместная шушера и всё, поэтому немного побыв и поприветствовав гостей, я отправился на берег побродить с Альфом, тем стариком лекарем, которого мне дали в нагрузку к моему поместью.

— Как думаешь, сколько у меня ещё есть?

— Не знаю, — старик пожал плечами. — два варианта: ибо тебя постараются убрать как можно быстрее, пока ты не успел ничего натворить; либо могут оставить и посмотреть ближайшие два годика, может из тебя что-нибудь и получится.

— Спасибочки, — язвительно поблагодарил я его, — то есть либо меня убьют очень быстро, либо сначала посмотрят, а потом убьют.

Старик грустно кивнул, я с тоской глянул на реку и спросил:

— А нет случайно такого варианта, где я остаюсь жить, хотя бы как обычный дворянин.

— Возможно и есть, — кивнул согласно он.

— То есть ты меня успокаиваешь, — на всякий случай уточнил я.

— Ну да — не стал он спорить.

Я резко встал и пошел по дорожке, старик последовал за мной чуть в отдалении. Я прошёлся по небольшому кусу набережной, добрался до беседки и остановился в задумчивости. Старик также застыл в отдалении. Наконец я подал знак и мы зашли в беседку. Тут же нарисовавшийся слуга застыл в лёгком поклоне, старик кивнул и столик начали накрывать. Ничёго тяжёлого, так, на лёгки перекус. Охлаждённое вино, фрукты и всё. Дождавшись моего разрешения старик плеснул немного мне и себе. Устроившись поудобнее, я вернулся к прерванному разговору:

— Значит, мне бесполезно трепыхаться, — старик молчал. — А вот если я подниму мятеж.

— Вы только ускорите развязку.

— Устрою заговор?

— Вы меня извините, но заговоры в одно лицо не делаются.

— Найду соратников.

— Вчерашний умалишённый, ещё неизвестно вчерашний или сегодняшний, простите ваше высочество, — старик склонил голову, изображая раскаяние, — найдёт соратников, готовых пойти за ним и поднять его знамя?

— То есть меня никто не примет всерьёз.

Старик опять замолчал, да и я тоже. Здесь конечно было здорово и я был доволен ещё и тем, что это место достаточно далеко от Лилу.

— А если наёмники? Собрать из них войско и…

— А деньги?

— Можно подкупить стражу во дворце.

— В этом случае Вам понадобится на порядок больше денег, чем на наёмников.

Этот вопрос заинтересовал меня всерьёз, поскольку какой либо нужды я не испытывал, всё доставлялось по моему первому высказанному пожеланию. Так неужто я нес могу себя ограничить в чём либо и не наскребу денег на маломальский мятеж.

— А сколько у меня вообще есть денег? На какую сумму я могу рассчитывать ежемесячно?

Старик немного помялся:

— Достаточно много…

— Много — это сколько? — перебил я его.

— Достаточно, чтобы содержать Ваш двор здесь и оплачивать Ваши не совсем безумные проекты. Скажем так, Ваши родители хотят дать Вам возможность жить на широкую ногу.

— То есть, что-то типа покаяния, — пробормотал. — Я бы сам так сделал, на милый деньги, потрать на что-нибудь, только не приставай, папа сильно занят, — и повеселел.

— Ну и замечательно! — бодренько сказал я. — Кто скажет мне, что спасение собственной жизни — безумный проект? Может быть ты?

Я шутливо толкнул старика под локоть так, что красное вино пролилось на его одежду. Тщательно промокнув красное пятно поданными слугой салфетками, старик может быть немного резковато но так же внешне вежливо заметил:

— Что Вы ваше высочество, проект спасения собственной жизни ни в коей мере нельзя назвать безумным, однако дело в том, что для этого желательны неподотчётные деньги, а не те, которые Ваш эконом получает у королевского казначея на Ваши проекты.

— Но ведь он не может контролировать всё? — спросил чувствуя что моя гениальная идея начинает трещать по швам.

Старик опять посмотрел на меня как на несмышлёныша:

— Содержание Вас и Вашего двора сумма постоянная и её резкое изменение наведёт на мысль, что тут что-то неладно. А Королевские Бейлифы преданы Королю, а не Вашему Высочеству.

— Так и с этой идеей я тоже в пролёте, — подумал я, машинально ощипывая виноградную кисть. Старик терпеливо ждал, я рассеяно наблюдал за окружающими слушая музыку, доносящуюся из бальной залы.(белый мрамор на полу, стоимостью в шесть тысяч башен без доставки, плюс гномы на отделке плюс эльфийский дуб обработанный по старинной технологии, плюс балкон, спёртый из какого-то дворца в бывшей столице горгон, разборка ручная и доставка контрабандой). Получается, что все известные мне по книгам варианты я уже перебрал, к сожалению ни один из них не выдерживал испытания суровой действительностью.

По парку гуляли местные дамы, конечно явно не ровня мне, но не мог же я жить бирюком, к тому же по проституткам больно то не походишь, аки гарун аль рашид переодевшись в одежду простолюдина. Со мной начинали заигрывать дамы, конечно не те, что входили в истеблишмент этого общества, а те, девочки ловящие свой шанс. Им наплевать было на меня, главное, что фамильная корона принцессы, а за тем и королевы смотрелась на их головке очень замечательно. Мне было плевать, я пользовался этим, а насчёт всего остального — извините.

Опа!

— А вот скажите мне друг мой, кто из нынешних власть предержащих наиболее влиятелен, не как его Величество, но с кем в любом случае приходиться считаться и за кем могут пойти люди в случае если… — я замолчал, видя по глазам старика, что он пока не улавливает смысла, поэтому добавил, — и ещё уточните, не связан ли я какими-нибудь обязательствами в матримониальном плане.

Вот тут до него дошло, и я впервые уловил в его поклоне, нечто, похожее на уважение.

Всю следующую неделю мы перебирали возможности, а вернее перебирал он, я же отдыхал от трудов праведных, высыпаясь до десяти часов и выходя к своему двору в районе обеда. Мой двор. Об этом сборище можно рассказывать долго, поскольку естественно ни одно из известных семейств не прислало ко двору старших сыновей. Мне доставалось по принципу: на тебе боже, что нам негоже.

Младшие сыновья, многие из которых понимали, в какую дупу их сослали собственные родители. Либо же старшие сыновья семейств, которым терять было просто нечего, а я, в случае удачи, давал им хоть какой-то шанс. Неудивительно, что на большинстве народу просвечивала печать обречённости. Но попадались и интересные варианты, потому что просто по теории вероятностей мне не могло достаться всё самое плохое, так у меня появились первые двое приближённых, которым дозволялось присутствовать при моём туалете. Кстати да, я с удивлением узнал, что наблюдать как одевается раздевается твой… ну не знаю как себя назвать, сюзерен, что ли — это привилегия, за которую борются руками и ногами. Весь мой опят предыдущих двух жизней протестовал против этого, но старик сумел меня переубедить, обосновав это суровой необходимостью:

— Объясните Ваше Высочество, чем ещё Вы можете их поощрить?

— В смысле, — я включил дурку.

— Деньгами? Нет. Поскольку их у вас нет и у самого. Поместьями — тоже отметаем, за отсутствием таковых. Должностями? Нет. Какие у Вас должности. Поймите, Ваше Высочество — у вас ничего нет. Самый последний бедняк богаче Вас, поскольку у него есть то, что он может продать, а у Вас нет ничего своего личного.

— Замок?

— В ведомстве короны, то есть как бы Ваш, но только тогда когда Вы станете Королём.

— Одежда?

— Это Ваше, но во избежание колдовства, рекомендовано сжигание неугодных Вашему Высочеству костюмов и за этим следит специальный человек, приставленный Вашими родителями.

— Драгоценности?

— Они все фамильные, любой из этих предметов, как и предметов посуды с королевскими вензелями, вызовет море ненужных вопросов. Да и вряд ли Вы выручите за них достаточное количество средств. Разумеется для того, чтобы прожить безбедную жизнь маленького человека их вполне хватит, а на серьёзное… — и он отрицательно покачал головой.

Я в очередной раз задумался, старик кашлянул, привлекая моё внимание:

— И ещё я бы порекомендовал вашему высочеству, — нерешительно начал он, я одобрительно кхекнул, — не привлекать людей малообеспеченных, поскольку если они умны, то видя Ваше не блестящее положение…

— Чего уж там, — буркнул я, — говори уж прямо — бедственное.

— …не блестящее положение, — упрямо повторил старик, — могут при внешнем выражении искренней дружбы действовать вам в о вред. Ну а если они дураки, — то зачем они нужны Вашему Высочеству.

— А богатые? — спросил я, в принципе уже зная ответ.

— Богатые могут иметь с Вами дело в расчёте на дальнейшую перспективу и их хотя бы тяжело подкупить деньгами. Но надо дать им эту перспективу почувствовать, иначе и их верность станет под большим вопросом. К тому же приближение к своей особе людей разного уровня вызовет некоторую напряжённость в общении, которую вам пока нечем будет компенсировать. Как бы не получилось так, что Вы восстановили против себя и тех и тех.

— Согласен, — после недолгих раздумий сказал я. — Но, как мне кажется пока я не сделал непоправимых ошибок.

— Это и удивительно, — сказал он и повторил, — это и удивительно

Так вот утро у меня начиналось с того, что теперь при моей персоне присутствовали два существа: первым был человек из герцогов Мауни. Младший сын, книжник, зануда и слабак. Ничего хорошего он от жизни не ожидал. Но башка была набита уймой всяческих бесполезных вещей. Второй полная противоположность: писаный красавец, забияка, мозгами, как ни странно не обделён, первый сын барона, правда внебрачный, короче ублюдок. История не новая, каких бывало полно и ещё будет. Жил был барон с женой, а детей у него не было, ну а когда бастард завёлся, он его и притащил в замок. Известное дело, когда бездомную скотину привечаешь, то она тебе больше благодарна, чем та, которая всю жизнь в хороших условия жила. Так и этот, учили его всему прилично и души в нём не чаяли, пока через долгие годы не сумела баронесса забеременеть и родить мальчика. А мальчик у нас кто? Правильно — настоящий наследник и истинный барон. Хорошо, что старик отец оказался порядочным человеком, не прирезал потихоньку, а направил в мой двор, мол счесть оказал, ко двору будущего наследника устроил, раз уж баронский титул и земли не обломились. Я даже читал про подобное, не то в той жизни, не то в по за той. Единственная разница в том, что эта детина здоровенная не возненавидела своих приемных родителей, а продолжала относиться к ним хорошо. Ну или притворялась хорошо, поскольку не могла не понимать, чем всё это может закончиться. Хлюпик же хоть и был младшим сыном, но гонору в нём было поболе, чем в детине. Поскольку и родной сын, пусть и младший и на герцогство прав не имеет, но всё равно. Относились они друг к друг внешне с лёгким презрением, но уважали друг в друге то, чего самому не хватало. Как это уживалось всё вместе в одном флаконе — непонятно. Да и ещё плюс, на содержание каждого, папаши отстёгивали немалую сумму, которой бы и мне хватало. Вот так и было у меня двое человек, ближнего круга, да старик, без которого мне было бы трудно, а без меня бы ему было невозможно. Остальные смотрели и завидовали, а дамочки ещё и в кровать пытались залезть. Ну тут я, право слово, даже не возражал. Ну не выкидывать же их в конце концов за дверь, тем более тело молодое, чего хочет, а онанизмом заниматься при достаточном количестве доступных для меня тел — увольте. Тем боле, это ж благородные, а если не благородную прижать, то тут вообще никаких политесов не требуется. Только благодраны будут, вернее благодарны, в тему очепятка получилась. Правда и несчастные случаи на производстве бывали. Так Альф, доложил мне об одной повесившейся, типа от несчастной любви. Я конечно попереживал, но сделанного не воротишь, тем более это на подачку дворянам у меня денег нет и на глобальные проекты, типа спасения собственной жизни, а заткнуть рот родственникам безвременно усопшей — не вопрос. Да ещё маленькую сестрёнку на работу в замок же пристроить, так они меня за благодетеля считали потом. А парень этой повешенной, вообще никак не отсвечивал. Альф, его пристроил смотрителем летнего берегового домика, ну типа охранника пляжа, да тоже денег дал. Так это чмо, ещё и осуждало ту деваху, которая сдуру в петлю голову сунула, да прикидывало, сколько бы я им бала отвалил, если бы она от меня понесла. А то, что я неделю сам не свой ходил так это плевать, надеюсь на людях незаметно было. Но со служанками я стал с тех пор поаккуратнее. Всё таки с теми, кто сами в постель лезут попроще. Ну это я так, оправдание себе до сих пор ищу. Плевать.

Может показаться, что я сдвинулся по фазе, везде пытаясь найти приключений на свою задницу. Однако моя логика, выстраивала построения, в которых не было ни капли человеколюбия, а чувство опасности наоборот, вопило во всё горло. Ну не наступать же на горло собственной песне. К тому же, несмотря на замысловатый и богатый антураж вокруг себя, мне приходилось заниматься тем же самым, что и во второй жизни — выживанием. Только оно сейчас состояло не из поиска пропитания и выкарабкивания из ямы с дерьмом, в которую меня закинула судьба, а… впрочем именно из этого оно и состояло, что тогда, что сейчас. Поменялись только декорации, а действия и люди остались фактически теми же самыми, сволочами. Только возможностей поубавилось, несмотря на более элитную «квартиру». Но этим вопросом я сейчас как раз и занимаюсь, зарядив на решение этой проблемы человека зависящего от меня и теперь жду чтобы посмотреть, какую гадость он ещё нароет в итоге.