Глава 10 Визит в штаб-квартиру Пурпурного Лаонта

Богиня вернулась в свои небесные чертоги, в которые можно попасть только по специальному приглашению, а мы остались. Белокурая Салвинг сокрушенно вздохнула и посмотрела на меня, чуть ли не с ненавистью. Точнее будет сказать, одарила меня тяжелым взглядом. Кажется, девчонка меня чуть ли не возненавидела. Великий магистр тоже глядел на меня волком, но меня их взгляды мало смутили. Тоже мне, умники нашлись. У Богов Ринора свои дела и это не им решать все те проблемы, которых в этом мире накопилось сверх меры. Взгляды взглядами, но мой юный гений и этот старый барбос, чтоб ему пусто было, на сегодняшний день являлись для меня очень важными персонами, хотя как по мне, то век бы не видел их обоих и умер самым счастливым человеком. Хотя с другой стороны мне очень хотелось довести дело до конца, взять Салли если не за руку, то за шиворот и притащить её на Скайринор, где ту моментально превратят в юную, прекрасную драконессу с золотой чешуёй, научат оборачиваться крылатой рептилией, имеющей в длину от носа до кончика хвоста не менее пятнадцати метров и она простит мне всё.

Моя самая главная проблема заключалась в том, что Грег с самого раннего детства буквально вбил в меня через задницу понимание того простого факта, что люди это люди, а драконы, хотя им и дано превращаться в точную копию людей, это драконы, существа практически вечные. Ну, а все разговоры о том, что каждый человек за особые заслуги может быть преображен на Скайриноре в дракона, это всего лишь разговоры. Такое если и случается, то крайне редко и надеяться на такое счастье не следует. Даже в том случае, когда дракон оборачивается человеком, а они и на Скайриноре предпочитают человеческие тела драконьим, он разительно отличается от человека уже только тем, что практически полностью неуязвим, хотя его силы уменьшаются пропорционально весу. Ты можешь ловким приёмом обезоружить дракона и приставить меч к его шее или вообще скрутить его и приложить физиономией к борцовскому ковру, то есть победить, что я проделывал неоднократно, но если дракон обернётся огромной крылатой рептилией и дохнёт на тебя огнём, то какой бы мощной не была твоя магическая защита — ты покойник. Даже самое страшное оружие магов — заклинание драконьего пламени, по сравнению с настоящим драконьим пламенем это апельсиновый сок поставленный рядом с напалмом.

Ещё не было случая, чтобы один дракон смог убить другого. Они же, чёрт их подери — полностью неуязвимые! Боги существа той же природы, но при этом едва ли не на порядок сильнее и могущественнее. С ними может равняться один только Верховный повелитель драконов Гервиал, а также все его дети. В этом нет ничего удивительного, ведь он золотой дракон и все его детки тоже, а потому равны по своим силам драконам-богам, а может быть даже и сильнее. Правда, оборачиваясь человеком, даже Гервиал тут же теряет большую часть своей драконьей силы, но только не магической. Глупо даже говорить о том, что дракон, превратившийся в человека, теряет в силе настолько, что его дано победить человеку. Обычному человеку это не под силу. Для этого нужно обрести драконью силу. Мой приёмный отец проделал это со мной ещё тогда, когда мне было всего лишь двенадцать лет и с той поры я уже не бегал с соседскими мальчишками взапуски. Не я один способен бороться на равных с драконами, обернувшимися людьми. Большинство тех землян и особенно русских, с кем мне пришлось воевать бок о бок, также не моргнув глазом пошли на это. Говорят, что все земляне, ставшие колдерийскими стрелками, когда им было сказано, что именно обретение драконьей силы является главным условием для зачисления в отряд, согласились без каких-либо особых раздумий.

Вообще-то драконы не в восторге от людей, обретших драконью силу и всё объясняется очень просто. Драконы неуязвимы, имеют природную магическую защиту от всех напастей, а потому имеют возможность не пускать в ход свою драконью силу сражаясь с простыми людьми на спортивных аренах. Поэтому они никогда не принимали участия в войнах людей, за исключением последней войны с ортодоксами, но и в ней участвовало всего семеро драконов и все поголовно воевали в отрядах магического спецназа. Спрашивается почему? Да, по одной единственной причине! Дракона невозможно победить ни в одном единоборстве, он ведь абсолютно неуязвим и к тому же никогда не устаёт, а человек, имеющий драконью силу, рано или поздно устанет и тогда всё, крышка. В этом плане драконы сама ответственность и то, что семеро потомков императора вступили в отряды магического спецназа означало только одно — Верховный повелитель драконов, наконец, осознал, что принесёт с собой победа магов-ортодоксов. Драконов нельзя победить, но их можно изгнать, как, впрочем, и тех драконов, которые стали Богами Миров.

Почему, спрашивается, во Вселенной имеются как магические, так и немагические миры? Да, по одной единственной причине. В некоторых мирах люди просто уничтожали на каком-либо этапе всех магов и переставали поклоняться так называемым древним Богам, выдумывая себе новых богов и этого вполне хватало, чтобы Боги этих миров становились безработными. При этом они не возвращались на Скайринор, а тосковали в своих небесных чертогах и были вынуждены с драконьим спокойствием переносить массу неудобств. Нет, ну, это действительно далеко не самое приятное, когда сквозь твоё жилище на бешенной скорости проносится какой-нибудь высотный реактивный самолёт или того хуже, космический корабль. Увы, если бы маги-ортодоксы взяли верх над нами, то они первым делом послали бы драконов и Богов к чёртовой матери и заняли их место. Ну, а первое, что они сделали бы после этого, это разрешили заниматься магией лишь избранным, а ей, между прочим, даже на Ринориане занимается максимум двадцать процентов людей, и поработили бы всех остальных. Гервиал это понял и принял единственное верное решение, отдал приказ извести всех ортодоксов под корень. Та великолепная семёрка, о которой я говорю, при этом была всего лишь символом участия драконов в этой чудовищной, кровопролитной войне.

При всём моём уважении к драконам я не могу простить им одного, их бездумного, беспечного и наплевательского отношения к людям в тех случаях, когда речь заходит о делах любовных. Драконы, что мужчины, что женщины, действительно влюбчивы до безобразия. Более того, от их связи с мужчинами и женщинами очень часто рождаются дети. Причём все, как один, драконы и не какие-то там полукровки, а чистокровные, изначально имеющие магическую защиту от всех напастей и к тому же бессмертные. От любовной связи дракона и драконессы дети рождаются в среднем в пятьдесят раз реже, а драконы отличаются ещё и просто жутким непостоянством. В общем я считаю свинством то, что тот дракон, которому понравилась какая-то красотка, немедленно пускает в ход все способы чисто драконьего обольщения, укладывает бедняжку в постель и через девять месяцев у той рождается сын или дочь. Как только ребёнку исполняется три, четыре года, такой папаша забирает сына или дочь на Скайринор, сдаёт его на попечения бабкам и тёткам и моментально подыскивает себе следующую жертву.

О том, чтобы взять свою возлюбленную за руку, провести её сквозь Божественный портал на Скайринор и там преобразить, речи практически никогда не заходит. Драконы предпочитают вместо этого откупиться чем угодно, включая высокие должности и несметные богатства и я знаю некоторых профур, которые пропустили через свои спальни по дюжине, полторы драконов. Верховный повелитель драконов смотрит на это сквозь пальцы и я могу его понять. Ему постоянно нужен приток абитуриентов для драконьей академии магии, выпускники которой все поголовно становятся Богами в молодых мирах. Точно такая же картина обстоит и в тех случаях, когда какая-нибудь драконесса положит глаз на молодого, полного сил и энергии парня, который лишь чуть-чуть красивее обезьяны. Только вот ведь какая беда, она же залетит максимум через две недели, потрахается с тобой месяц, а то и того меньше и ты после этого никогда не увидишь своего сына или дочь. Как я понимаю, у старины Пита таким образом народилось под три, а то и все четыре сотни детишек и всё потому, что тот от рождения обладал драконьей силой, а стало быть не только в бою, но и в койке был великолепен.

Драконессы пытались меня охмурить сотни раз и всегда нарывались на резкий отказ. Да, я скорее трахну козу, чем пересплю хоть с одной крылатой бестией, какой бы красоткой та не была! Как то раз, когда меня в очередной раз собирали по кускам в драконьем госпитале на Скайриноре, я устроил нечто невообразимое. Едва я пошел на поправку, одна юная красавица-драконесса вознамерилась затащить меня в постель и я, как бы согласился. Когда после долгой прелюдии дошло до дела, то есть до обнаженного тела, я достал из бумажника одно изделие, называемое на Земле кондом, и принялся надевать его. Красотка мигом сообразила, что я делаю, и закатила мне скандал. Более того, она на голубом глазу заявила, что хочет зачать от меня ребёнка и тогда я дал ей несколько адресов тех заведений, в которых хранят семя мужиков, возомнивших себя племенными быками. Драконесса обиделась и попыталась вышвырнуть меня в окно, но вместо этого вылетела сама. Вот ведь дура, нашла с кем тягаться и что самое интересное, ей ведь уже не раз говорили, что с Лемом Додберри такие номера не проходят, но та решила, что я обязательно польщусь на клубничку. Не вышло.

Когда я вернулся в академию, то помимо того, что меня частенько изводили насмешками чуть ли не все записные острословы, которым мне нечего было сказать, так как матерщина не приветствовалась в её стенах, а дать кому-либо в лоб я и вовсе не имел права, на мою голову свалилась ещё одна напасть. Все девушки не то чтобы возненавидели меня, но относились крайне холодно даже к тому, что я просто был вежлив и учтив с ними. Зато они не стеснялись испросить у меня протекцию, когда им требовалось попасть на бал или какое-нибудь иное торжество в императорском дворце. В общем по этой части у меня был со студентками полный облом, но я не очень-то расстраивался и компенсировал это тем, что почти не имел отказа у незамужних женщин более старшего возраста. Ко мне благосклонно относились не только дамы из обслуживающего персонала, но и некоторые преподавательницы, ссылаясь на то, что раз я преподаю фехтования, то значит отношусь к их кругу. И ни одна из них не порицала меня за то, что я отказываюсь любиться с драконессами.

С Богами Миров была почти такая же петрушка, как обычно говорят мои друзья-земляне из России. Те тоже любвеобильны, как и драконы, но они, по крайней мере, обычно забирают своих любовников и любовниц в небесные чертоги, делают их бессмертными и потом назначают на различные должности, как младших богов. Думаю, что Стану была уготована именно такая судьба. В общем быть этому парню местным Аполлоном и скорее всего Лирия не откажет себе в удовольствии родить от него сына или дочь, а то и нескольких детей и вот они-то будут стопроцентными Богами Миров. Тут и к бабке ходить не надо. Зато мне на шею эта красавица уже точно не станет вешаться. Для меня что драконы, что Боги были одинаковы. Они все бессмертны, а я, как и мой приёмный отец, который стал после своей кончины драконом — смертен. По той же самой причине я даже и не собирался спрашивать у Богов Ринора хоть какого-то совета. Знай они, что нужно делать, точно не стали бы разбрасываться всякими глупыми и неуместными пророчествами. Скорее всего они просто не знали, как им следует поступить.

Все эти мысли промелькнули в моей голове в те несколько минут, что я молча сидел в кресле с видом задумчивой гири. Опять не моё. Ох, уж, эти мои друзья-земляне с их на редкость прикольными сравнениями и прочими оборотами речи. При этом Белокурая Салвинг и Логерс так сверлили меня своими взглядами, что я не выдержал и рыкнул:

— Что вылупились? Не нравится, что я накрутил хвоста этой небесной фифочке? Ну, так знайте, она Богиня Ринора, а вы простые смертные, даже ты, моя девочка, и, представьте себе, ей фиолетово, умрёте вы завтра или через сто лет, так как что одно, что другое для неё всего лишь краткий миг в её бесконечной, как и наша Вселенная, жизни. Боги Миров это всего лишь инструмент творения в руках Отца Драконов, но и для него мы все никто, звать нас никак и родом мы из ниоткуда. Поэтому запомните, мои дорогие, Боги Ринора, как и любые другие Боги Миров, помогают только тем идиотам, действия которых не противоречат их коренным интересам. В нашем, конкретном случае, Богам наплевать, кем я тут буду, Годернаутом Разрушителем, Годернаутом Строителем или вообще, Годернаутом Клоуном и Шутом Гороховым. Они примут меня в любом качестве, лишь бы я всего за пять лет изменил ваш мир к лучшему, а попросту уничтожил в нём рабство. Почему всего за пять лет? Да, по одной простой причине, именно столько времени я должен пробыть в вашем мире, чтобы мне зачли эту чёртову магическую практику…

Чтобы мои будущие соратники поняли меня правильно, я довольно-таки подробно рассказал им о том, кто такие гвардии майор Лем Додберри и старый терской казак Пётр Власович Гордеев. При этом я честно поведал им ещё и о том, почему драконессы называют меня Бесчувственным Чурбаном. Попутно я рассказал им об огромной Звёздной империи Ринориан, её столичном мире с одноимённым названием, магических и немагических мирах, а также о мирах техномагии, не преминув похвастаться тем, что один из немагических техномиров я изящным пинком под задницу загнал в Звёздную империю магов и драконов. Рассказал я им также и о том, кто такие на самом деле Боги Миров, чем они отличаются от обычных, чаще всего придуманных людьми богов, а также о драконах и всех их положительных и отрицательных чертах включая редкостную любвеобильность и столь наплевательское отношение к своим возлюбленным. Глаза у Белокурой Салвинг при этом сделались, как чайные блюдца и она прошептала:

— Лем, я не хочу становиться девушкой-драконом.

Ласково улыбнувшись ей, я сказал с нежностью в голосе:

— Салли, дитя моё, тебе это не грозит. Ты ведь будешь преображена в драконессы из гения, то есть самого обыкновенного человека, а потому останешься той, прежней Салвинг и поверь, тебе не грозит стать такой же легкомысленной, как все остальные драконессы. В общем я гарантирую тебе, моя девочка, уж, ты-то точно сделаешь своего возлюбленного драконом, вы закончите академию магии на Скайриноре, после чего станете Богами в каком-то юном мире и будете любить друг друга вечно.

Белокурая Салвинг тотчас одарила меня столь пылким взглядом, что я поторопился сказать:

— Но-но, Салли, брось играть со мной в такие гляделки. Во-первых, ты пока что всего гений, а раз так, то лично для меня мало чем отличаешься от драконессы или Богини. Во-вторых, моя девочка, я не смотря ни на что всё же люблю Арнику, хотя та и принцесса, а теперь, скорее всего, уже Звёздная королева и потому мне не ровня. Ничего, через пять лет я всё же рискну встретиться с нею и всё выяснить, но до тех пор мне придётся побыть Годернаутом Строителем. — Одарив Логерса таким тяжелым взглядом, что тот даже ссутулился, я рыкнул — А ты не закатывай глазки, старый хрыч. Тебе один чёрт нечего ловить. Лирия положила глаз на папашу Ларны, так что тебе не светит с ней переспать.

Будь у Великого магистра в руках какой-нибудь посох, он бы точно треснул меня им по башке, а так просто заорал:

— Ты что, с ума сошел, идиот? Кретин, солдафон несчастный, да, как ты смел подумать обо мне такое? У меня, к твоему сведению, есть жена, родившая мне семнадцать детей, которую я по-прежнему люблю и ни на кого не променяю. Мне, конечно, было лестно ухаживать за Богиней Лирией во время пира, но мысленно я был со своей Мантуаной. Она, кстати, сидела напротив и ты, чудовище, время от времени бросал на неё слишком уж пылкие взгляды.

Отмахнувшись от Логерса, жена которого и в самом деле была на редкость красивой женщиной, я сердито проворчал:

— Не путай божий дар с яичницей, старая развалина. Лем Додберри с восхищением смотрит на всех женщин и, вообще, с меня вполне хватит того, что Мирна согласилась утешить меня. Она не требует от меня, чтобы я стал её мужем и за это я в лепёшку разобьюсь, но протащу эту красавицу на Скайринор, а уж там у меня хватает должников и любой из них запросто проведёт над ней обряд драконьего преображения. Между прочим, Логерс, она даже и не помышляет стать Богиней.

Основательно запудрив своей болтовнёй мозги Белокурой Салвинг и особенно Логерсу, я отправился осматривать замок-крепость ордена магов Пурпурный Лаонт. Своего юного гения я с собой не взял, предоставив той право самой развлекаться так, как та захочет. Между прочим, её магическое тело уже почти совсем стало человеческим, а, уж, каким оно было привлекательным, так это просто не поддавалось никакому описанию. Единственное, что меня полностью успокаивало, так это то, что эту юную красавицу было невозможно изнасиловать. Зато её можно было соблазнить, но вот кого-кого, а меня это уже совершенно не касалось. Впрочем, на этот счёт тоже можно было не беспокоиться, ведь её опекали Ларна, Эдна и Мира. Уж они-то точно не подпустят к ней ни одного ловеласа, но меня и это совершенно не касалось.

Перед тем, как покинуть кабинет Великого магистра, я буквально выбил из него разрешение осмотреть все их ухороны, хотя более всего меня интересовало только то, как в ордене готовят воинов-призраков. Увы, какими бы призраками они не были, но в Дегойнском лесу бесследно сгинуло несколько десятков этих парней и женщин. В общем не такими уж и крутыми они были судя по этому прискорбному факту. Ну, за неимением горничной имеют кухарку, а раз так, то мне стоило присмотреться к ним повнимательнее. Когда я вышел в коридор, то увидел, что его стены подпирают все мои спутники. Девушки, за исключением Варнии, пошли в кабинет, выцарапать Белокурую Салвинг из когтей Логерса. За неимением под рукой Богини, тот принялся обхаживать её гения. Разумеется, сугубо по-отечески, а не то я её с ним не оставил бы. Мы же отправились разыскивать то место, где тренировались воины-призраки ордена Пурпурный Лаонт.

Поиски были недолгими. Нам всего-то и следовало, что спуститься на первый этаж и выйти во двор. Зато я был немало изумлён, когда узнал, что боевой подготовкой воинов-призраков руководит жена Логерса — леди Мантуана. Да, не просто руководит, а гоняет их на редкость изобретательно. Не знаю, может быть она решила сделать так специально, а может быть в ордене это было в порядке вещей, но в этот день во дворе крепости бегало, прыгало и работало в спарринге очень много народа. На первый взгляд человек шестьсот и это были отнюдь не новички, а искушенные воины-маги. Обстановка в треугольном дворе, а этот равносторонний треугольник имел длину каждой стороны километра в три, живо напомнила мне мою боевую молодость, когда я гонял командиров будущих отрядов магического спецназа и их инструкторов, своих Бородатых Пузанов. Задача тогда передо мной стояла очень сложная, всего за три месяца подготовить к боевым действиям сразу все отряды.

Мы тоже не заморачивались со всякими там тренажерами и полосами препятствий. А зачем, спрашивается, они магам? Мы поступали очень просто — одна группа магов создаёт магические препятствия, а вторая мужественно их преодолевает. Потом бойцы меняются, а поскольку мои Бородатые Пузаны уже успели поднатореть в бою и обороне с применением магии, то получалось очень мило, но шумно и дымно. Один мой хороший друг, землянин, по этому поводу выразился однажды таким образом — бой в Крыму, всё в дыму и ни фига не видно. Наверное, Крым на Земле это очень весёленькое местечко. Ну, так это или нет, не берусь утверждать, ведь я так ни разу не побывал на этой планете. Зато во дворе крепости всё именно так и происходило. Его почти полностью заволокло плотными клубами дыма на редкость замысловатой формы. Это были возведённые одними магами-воинами заграждения и оборонительные сооружения, которые с воодушевлением и неплохой сноровкой и мощью преодолевали и штурмовали другие маги. С диким грохотом и шумом повсюду виднелись оранжевые вспышки разрывов огненных шаров нешуточной мощности. С треском летали во всех направлениях тусклые, бело-голубые ледяные стрелы, осыпающиеся колючим инеем, фиолетово сверкали магические молнии и, вообще, чего тут только не было.

Впрочем одного точно не было — вальяжных, неспешных полётов вроде того, когда мы с Салли громили крысомедведей, но оно и понятно, по нам же тогда никто не лупил магией, так чего бы нам не полетать? В том учебном бою, за которым мы наблюдали вместе с Мантуаной, стоящей на каменном возвышении за магическим щитом, никто не зевал. Перед нашими глазами с огромной скоростью мелькали тёмные, размытые фигуры воинов-призраков и было трудно понять, кто кого атакует. Меня это не удивляло, в скоротечном магическом бою всё именно так и происходит. Когда между собой сражаются мало того, что опытные бойцы, так и ещё имеющие специальную боевую, магическую подготовку, полагаться приходится в основном на интуицию, а ещё на магические доспехи и чем они совершеннее, тем легче выжить. То, что я мог поднимать в воздух тридцать шесть тяжеленных мечей, для такого боя совершенно не годилось. Такие трюки хорошо проделывать тогда, когда ты находишься в обороне, есть линия фронта, а на тебя чуть ли не строем идут регулярные части противника. Вот тогда это прекрасно срабатывало, а в таком бою, который нам решила показать леди Мантуана, лучше пускать в ход боевую магию, причём самую изощрённую. Надо сказать, что её бойцы в этом компоненте преуспели.

Не скажу, что я был очень уж удивлён, на Пита этот бой тоже не произвёл какого-то особого впечатления, но вот наши спутники открыли от удевления рты. Скосив взгляд на старого казака, я убедился, что тому не терпится самому влезть в эту бучу. Зато мне этого совершенно не хотелось. Слишком уж много выпало в недалёком прошлом на мою долю таких вот скоротечных боёв, после которых чуть ли не половина бойцов оказывалась чуть ли не разорванной в клочья, да, ещё и поджаренной так, что их приходилось срочно отправлять на Скайринор, в тот госпиталь, который создали для нас драконы. Глядя на воинов-призраков я сразу же понял, что их уже почти ни чему не нужно учить. Может быть им не хватало стремительности, но зато с магической силой всё было в полном порядке, как и с выносливостью. Похоже, что Мантуана уже видела во мне Годернаута Разрушителя и потому решила показать, на что способны её воины-призраками. Эта красивая женщина, которой на вид нельзя было дать больше тридцати лет, одетая в чёрный, а не пурпурный наряд, но без маски на лице, явно дожидалась похвалы и я сказал вполголоса:

— Леди Мантуана, ваши бойцы великолепны. Полагаю, что на всём Риноре не наберётся и двух тысяч таких воинов-магов.

Магесса, кивнула и сделала уточнение:

— Вы правы, сэр рыцарь, так оно и есть, но всё же их большая часть служит нашему ордену. Поверьте, больше никто на всём Риноре не имеет такой воинской подготовки, какой обладают наши ученики. Похоже, что вы можете сражаться с моими учениками на равных, сэр Лем?

Я не стал скромничать и ответил так, как оно было:

— Леди Мантуана, не хочу хвастаться, но я всё же буду и побыстрее, и посильнее ваших бойцов. Да, и мой друг тоже. — Легонько стукнув Пита кулаком по плечу, я спросил — Что скажешь, старина? Тебе приходилось бывать в подобных переделках, когда сам чёрт не разберёт, что творится вокруг? Насколько я знаю, во второй войне с ортодоксами, особенно в самый разгар боёв, они тоже частенько бросали в бой свою элиту, а это были могущественные воины-маги.

Пит усмехнулся и ворчливо ответил:

— Но мы всё же стёрли их в порошок, Лем. Хотя нам и пришлось нелегко. А тебе кто рассказывал о той войне? Дед, наверное?

— Мой приёмный отец, Пит, капитан Грег Сойтель. — Ответил я старому казаку, получившему магическое образование на Скайриноре.

Мой спутник честно признался:

— Не припомню такого, да, оно и немудрено, я ведь в ту войну тоже пластуном, разведчиком и диверсантом, был, а потому всё больше в одиночку воевал с этими нелюдями. — Вежливо поклонившись магессе, он сказал — Извините, уважаемая, что мы так говорим, но что я, что майор Додберри люди бывалые и нам пришлось с таким врагом воевать, что просто жуть, но ваши ребята действительно хороши.

Леди Мантуане этого было недостаточно и она спросила:

— Чем же был так страшен ваш противник, господа?

Пожав плечами, я ответил, стараясь не сгущать красок:

— Да, в основном тем, что не задумываясь пускал в ход самое страшное магическое оружие даже не думая о последствиях. — Подумав, я всё же сделал уточнение — Но такого, что мы видели недавно, даже наш враг в ход не пускал. Я имею ввиду драконий огонь.

Магесса слегка усмехнулась и окончательно добила меня:

— О, сэр Лем, это не такая уж и редкость. Драконьим огнём на Риноре многие грешат. Есть вещи и похуже, например, кислотный шквал, от которого тоже гибнет всё живое, но в отличие от драконьего огня там, где его применяли, потом двести лет ничто не растёт. Я прослышала, сэр Лем, что вы со своими спутниками уничтожили самое страшное оружие сенторов, их ужасных стражей леса. Как вы это сделали? — Я коротко рассказал ей о том бое и леди Мантуана со вздохом сказала — Да, с этим у нас дело обстоит плохо. Летающих боевых магов у нас не больше десятка. Увы, но заклинания левитации невероятно сложны.

— Не волнуйтесь, эти трудности можно легко преодолеть с помощью специального устройства, — успокоил я магессу, — оно хотя и не магическое, позволяет летать ничуть не хуже птицы. Однако, леди Мантуана, я постараюсь сделать так, чтобы вашим воинам-призракам всё же пришлось принимать участие в такого рода сражениях. Ну, что, мы увидели даже больше, чем достаточно, так что хватит гонять ваших воинов-призраков по двору. Давайте просто побеседуем.

Последовала громкая команда и двор крепости почти мгновенно преобразился. Стих шум и грохот, погасли вспышки магического огня, развеялись клубы дыма и мы, наконец, увидели воинов-призраков, одетых в чёрные магические доспехи Про них можно было сказать только одно, я бы в таких не отважился даже до ветра сходить, а эти мужчины и женщины отваживались в них не только тренироваться, но ещё и воевать. Честное слово, у того придурка, который угробил всех своих односельчан, магические доспехи и то были куда более мощными. Они устояли даже против драконьего огня и огненного заклинания тотального уничтожения, состряпанного колдунами-сенторами. Леди Мантуана приказала подойти командирам отрядов, а всем остальным воинам велела разойтись и привести себя в порядок. Мы снова вошли в башню, но на этот раз спустились в её подземелье, где находился арсенал ордена. Там мы вошли в большой, пятиугольный зал с пятью каминами и нам снова пришлось сесть за большой стол. Практически всех магов и магесс я уже видел за завтраком и даже запомнил их имена. Так что леди Мантуане не пришлось никого представлять и мы сразу же приступили к разговору за жизнь. На этот раз к деловому, без задних мыслей. Начальник боевой подготовки ордена, пристально глядя мне в глаза, сказала:

— Лем, я надеюсь, что девочки не рассказали тебе о нас ничего такого, что выставило бы воинов-призраков в дурном свете. Ты ведь уже не юноше и должен понимать, что далеко не всегда люди могут поступать так, как они того хотят. Да, мы все здесь, можно сказать, наёмные убийцы и это нас нисколько не красит, но я и Логерс стараемся вести дела так, чтобы у наших детей не возникло тяги к убийству…

Магесса сделал паузу и я ею тотчас воспользовался:

— Леди Мантуана, поверьте, мы с Питом тоже не ангелы. Он, конечно, убийца в куда меньшей мере, зато я за годы войны столько накрошил народа, что начни поминать каждого, недели две болтал бы без умолку. Увы, но это была война не на жизнь, а на смерть и я просто выполнял свой долг. К тому же я убивал таких мерзавцев, которым нету прощения, но многие из них сдались в плен и потому живут и до ныне. Вы поступали правильно, леди Мантуана. Насколько я успел понять, ваш супруг все минувшие годы готовился к тому, чтобы орден Пурпурный Лаонт влился в армию Годернаута Разрушителя. Смею вас заверить в том, что этого никогда не произойдёт… — После такого вступления я рассказал всем о нашем разговоре с Богиней Лирией, о своей миссии Годернаута Строителя и в довершение всего сказал — Друзья мои, не смотря на это нам всё же придётся навсегда распрощаться с кое-какими типами, хотя я уже и построил для самых отъявленных мерзавцев на диво прочную тюрьму из которой не сможет сбежать даже дракон. Не знаю, расстроит ли это вас или нет, но я принял решение. В тех случаях, когда нужно будет покарать особо опасных маньяков, которые принесли людям столько страданий, что больше уже некуда, я исполню ещё и обязанности палача. Чтобы в дальнейшем по этому поводу не было никаких разговоров, запомните, вы нужны мне только для того, чтобы вести разведку и наводить шухер во вражеском тылу, а потому если вам когда-нибудь и придётся замочить десяток, другой вражин, то только во время боя, когда речь зайдёт о спасении чьих-то жизней. Моя главная цель полное искоренение рабства и любых форм подавления личности, а для этого нам нужно будет показать людям, какие плоды приносит с собой справедливость и одновременно с этим вогнать всех тех, кто с помощью силы и магии закабаляет и порабощает всех, кто слабее его. Понятно?

Надо сказать, что мои последние слова изрядно всех взволновали и Мантуана то ли от волнения, то ли ещё почему перешла на вы:

— Но, сэр рыцарь, те, о ком вы говорите, не боятся ничего, ни самых изощрённых пыток, ни даже смерти. Не знаю почему, но очень многие люди в нашем мире считают, что всем тем, кто при жизни смог подчинить себе как можно больше людей как раз силой и магией, уготовано воскрешение после смерти и вечная жизнь с наступлением Эпохи Драконов. Если, конечно, они смогут победить Годернаута Разрушителя.

А вот это уже было что-то новенькое. Ни о чём подобном в пророчестве Богов не было сказано и я поспешил уточнить:

— Леди Мантуана, о чём это вы говорите? Какая такая Эпоха Драконов? В том мире, из которого мы с Питом прибыли на Ринор, эта самая Эпоха Драконов длится уже добрых восемьдесят тысяч лет. Людьми в Звёздной империи Ринориан правят драконы, но никаким рабством в ней даже и не пахнет. Правда, за последние двести пятьдесят лет было три мятежа магов, которые считают, что сильным должно принадлежать всё и в первую очередь магия. То есть только сильнейшие маги могут быть хозяевами в этой жизни, а все остальные должны стать их рабами. Пит принимал участие во Второй войне с магами-ортодоксами, которая продлилась всего четыре года, а я в третей. Она была на порядок, если не на все два, кровопролитнее и мне пришлось воевать с этими хищными тварями, иначе я их назвать не могу, целых восемнадцать лет. Причём практически с первых же её дней. Поэтому ни о какой другой Эпохе Драконов не может идти и речи. Поймите, драконы вовсе не сидят на шее у людей, да, и живут они почти все на Скайриноре и ещё несколько сотен в столичном мире — Ринориане. Маги-ортодоксы только потому и подняли все три мятежа, что знали, если они захватят все миры, то драконы просто отойдут в сторону. В третьей войне, между прочим, произошел коренной перелом в сознании драконов, семеро самых отчаянных из них приняли в ней самое непосредственное участие и я воевал с ними бок о бок. Так откуда тогда в вашем мире появились такие бредни?

Магесса, выслушав меня, кивнула и тихо ответила:

— Есть второе пророчество, сэр рыцарь, пророчество Верианта, чёрного мага, который жил две с половиной тысячи лет назад. О нём мало кто знает из тех людей, которые стараются жить по правилам, установленным Богами Ринора. Вериант, насколько нам это известно, никогда не бросал вызов Богам и, вообще, говорил, что не они создали Ринор и поскольку были присланы сюда Отцом Драконов только для того, чтобы наблюдать за ринорцами, на них можно не обращать никакого внимания. Наверное, сэр Лем, речь всё-таки идёт не о Золотых драконах, порождённых Отцом Драконом в огромном количестве, а о том его сыне, который родился чёрным, как смоль, но это уже мои домыслы.

Пристально посмотрев на Пита, я спросил:

— Что скажешь на это, старина? Что по этому поводу говорят наши смуглые, брюнетистые друзья? Ты ведь прожил на Скайриноре дольше моего и к тому же учился в академии магии драконов. Лично я ни о чём подобном не слышал. — Усмехнувшись, я всё же не выдержал и с широкой улыбкой пояснил — Господа, вы мне не поверите, но все золотистые и золотые драконы, оборачиваясь людьми, очень похожи на Варнию и её дядюшку. Они такие же черноволосые, смуглые и очень красивые. Когда я отведу Белокурую Салвинг на Скайринор и она станет там девушкой-драконом, то сведёт там с ума всех мужиков.

Старый казак пожал плечами и ответил:

— Лем, я впервые слышу такую ахинею. Поверь, Отец Драконов, появившись из ничего, первым делом создал Редону, колыбель драконов, а потом породил триста золотых драконов — полторы сотни из них были мужиками, а полторы сотни бабами. Он вручил каждому из своих чад по медному магическому кольцу, после чего сотворил Первичное облако и драконы стали разгонять его своими крыльями во все стороны. Да, совсем забыл, сам-то Отец Драконов как раз и не был драконом. Он был человеческого роду-племени. В общем никакого чёрного дракона он на свет не производил, зато после того драконы зажгли во всей Вселенной бесчисленное множество звёзд, Отец Драконом создал Скайринор и все драконы вернулись на него и с той поры живут на этой планете до тех пор, пока не становятся Богами. Ну, ещё я могу добавить, что хотя во Вселенной есть и другие разумные существа, порой очень причудливые на вид, людей в её мирах всё же живёт намного больше.

Как только Пит сделал это уточнение, я развёл руками и сказал:

— Леди Мантуана, господа, всё, что наболтал когда-то чёрный маг Вериант, это всего лишь бред больного воображения. Ничего страшного я в этом не вижу и как только доберусь до могилы этого засранца, то первым делом призову его дух и проведу допрос с пристрастием. Вы можете мне не верить, но я знаю такие методы пыток, которые развязывают языки даже духам. Вот тогда он нам всё и расскажет.

Начальник военной подготовки ордена сразу же повеселела.

— О, сэр рыцарь, так вы очень могущественный маг.

Пит громко заржал, треснул меня кулаком по загривку и сказал:

— Лем у нас такой, он помимо всего ещё и магическую академию закончил, вот только магическую практику провалил и за это Боги Ринориана его к вам загнали. Ему теперь в вашем мире цельных пять лет чалиться придётся. Ну, а чтобы не скучать, он решил тут Годернаутом поработать. Ох, господа хорошие, вот только мне сдаётся, что с таким практикантом и нам скучать не придётся. Хотя я закончил драконью магическую академию, а у них магия будет покруче людской, этот молодой человек где-то таких вещей нахватался, что меня даже оторопь берёт. — Видя заинтересованность на лицах магов-воинов, Пит пояснил — Вот ты, Мантуана, сказала, что некоторые типы у вас на Риноре ни самых жутких пыток, ни даже смерти не боятся. Так вот, повязал как-то Лем одного мордастого фаргара. Ей-ей, пудов на пятнадцать потянет весом и ростом вымахал за два метра. Тот тоже хорохорился, мол, мы, фаргары, любую боль стерпим. Ага, как бы не так. Стоило Лемму только показать ему во что человек превратится, если над ним заклинание выворотня прошептать и ещё что-то там сделать, так этот Мардан чуть в штаны не наделал со страха и всё про ихнюю фаргарскую магию тут же и рассказал.

Мантуана чуть не подпрыгнула на стуле, услышав эту, довольно сильно приукрашенную историю, похожую на анекдот. Крепко схватив меня за руку, женщина возбуждённо спросила:

— Лем, вы действительно можете снять магический ошейник фаргаров с шеи человека, обращённого ими в рабство?

Кивнув, я ответил с улыбкой:

— На раз, леди Мантуана. А у вас что, есть люди с таким украшением на шее? Если так, то пойдёмте к ним и я их мигом освобожу. Да, кстати, не одни только фаргары оказались на поверку серливыми. Из колдуна-сентора я тоже вытряхнул секрет их колдовской методики.

Воины-призраки оживлённо загалдели, а Мантуана, на глазах которой показались слёзы, тотчас приказала:

— Фиарт, Молвен, прикажите немедленно собрать всех рабов, которых нам удалось выкупить, в зале посвящения. — После чего, растеряно улыбнувшись, призналась — Лем, я даже не верила, что когда-нибудь настанет этот счастливый день. Для матери нет ничего страшнее, чем видеть ошейник раба на шее своего ребёнка, а таких матерей в нашем замке немало. — Вздохнув, она добавила — Есть у нас и такие рабы, которых вырастили на продажу сенторы. Вот как раз с ними, похоже, нам придётся повозиться больше всего. Они ведь искалечили даже их разум. Это очень хорошо, Лем, что ты смог раскрыть секреты этих гнусных тварей, но не они одни занимаются таким постыдным делом. Есть и другие.

Ободряюще погладив женщину по руке, я сказал:

— Не волнуйтесь, леди Мантуана. С ними мы тоже разберёмся. У меня и в мыслях нет вести в бой какие-то там полки и дивизии. Да, я в этом и не разбираюсь, так как воевал совсем по-другому, находясь в тылу врага. Вот по этой части я, можно сказать, профессор и уж вы поверьте, в моём арсенале есть такие пытки и казни, которые будут ничуть не слабее выворотня. Всё это я и обрушу на самых гнусных чудовищ, а потом мы поглядим, останутся ли равнодушными к их мучениям ближайшие сподвижники негодяев. Да, и та тюрьма, которую я построил, ещё никому не показалась номером в дорогом отеле. Фаргары сидит в ней всего ничего, а уже воют во весь голос и клянут свою судьбу, но это только начало, я ведь ещё не отдавал их тюремщикам применить особые методы воздействия. Знаете, леди Мантуана, хотя мне и не хочется выглядеть в ваших глазах форменным чудовищем, поверьте, для всех нелюдей я как раз им и являюсь, да, и старина Пит тоже не даёт им спуску. Об этом я вам говорю только потому, что мы с ним оба люди, можно сказать, подневольные, так как присягали на верность не только нашему императору, но ещё и Верховному повелителю драконов, его папаше. Ну, а присяга наша это ничто иное, как ещё и магическая клятва и потому мы не имеем права не то что убить ни в чём неповинного человека, но даже не имеем права причинять ему страдания. Фингал под глазом, десяток выбитых зубов и штук пять сломанных рёбер не в счёт, но не более того. В общем для всякого нормального человека мы не представляем из себя практически никакой опасности. Зато по отношению к тем магам, которых у нас принято называть ортодоксами, мы ведём себя, как настоящие чудовища.

Высказавшись ещё и по этому поводу, я умолк, надеясь, что буду понят правильно. К счастью никто не стал на меня коситься или глядеть исподлобья, правда, один парень спросил меня:

— Сэр рыцарь, так вы что, не будете нас учить своим приёмам?

— Почему это не буду? — Удивлённо воскликнул я — Ещё как буду, Тервиад. Помимо этого я ещё и вооружу вас новым оружием, а также дам вам такую магическую браню, что вы в ней сможете хоть в небо чуть ли не до самих звёзд подняться, хоть на дно морское опуститься. Ну, а сейчас давайте всё-таки займёмся освобождением рабов. Ребята, сгоняйте кто-нибудь в кабинет Великого магистра и попросите его и Белокурую Салвинг явиться в зал общих собраний.

Когда мы вошли в огромный зал, на скорую руку превращённый в нечто вроде лазарета, я зауважал Логерса Деверталя ещё больше. Этот маг не поскупился и выкупил очень многих своих людей, превращённых фаргарами в рабов. Ими мы с Питом занялись сразу же, как только вошли в зал, даже не дожидаясь, когда туда придёт наша белокурая целительница. С помощью магии можно сломать кого угодно, наверное даже дракона. Именно этим и занимались на Риноре фаргары, они мало того, что превращали людей в рабов, так ещё и ломали их. Освободить человека от рабского ошейника было не так уж и трудно, но если он был не каким-то там ремесленником, а воин, то в отношении него фаргары применяли какие-то на редкость изощрённые методы. Тем не менее, нужно было отдать должное ордену Пурпурный Лаонт и его методике подготовки воинов. Все те мужчины и женщины, с которых мы быстро снимали стальные ошейники, приходили в себя довольно быстро, хотя будучи рабами вздрагивали от каждого тележного скрипа. Вскоре пришла Белокурая Салвинг и я даже удивился тому, как умело и ловко она буквально возрождала своих пациентов, делая их молодыми и сильными. Девушка была в ударе и лечила всех подряд, так что Логерс Деверталь и леди Мантуана также помолодели и сделались очень красивой парой.

Хорошо, что дело не дошло до нас с Питом. Мы как были старыми, ворчливыми ветеранами, так ими и остались. Если честно, то мне это омоложение вообще претит. Судя по тому, что Ларна осталась очень довольна внешним видом своего любовника, эта девушка умела ценить надёжность и обстоятельность. Впрочем, Пит ведь и так выглядел просто превосходно для своих лет. На полу довольно быстро росла куча стальных магических ошейников и заполнялся трупиками мерзких тварей, выращенных колдунами-сенторами, большое горшок. Как одно, так и другое требовалось мне для изготовления магических амулетов, защищавших людей и магов от поганой магии этих выродков. По это причине я сразу же сказал леди Мантуане, чтобы она никого не выпускала из зала. Предосторожности ради.

Когда с освобождением рабов было покончено, Пит подошел к Ларне и нежно обнял девушку за талию, а я приступил к изготовлению амулетов. Пока вся эта магическая дрянь была свежа, мне нужно было срочно изготовить их как можно больше. В подобном деле у меня имелся довольно большой опыт, но на этот раз я решил превзойти самого себя и вложить в свои амулеты ещё и крохотные микропроцессоры. Мой новый амулет представлял из себя самый обычный браслет, внутри которого находился микропроцессор, в память которого было вложено несколько сотен мощных магических заклинаний и частица той твари, которая ещё совсем недавно делала человека покорным рабом. Главное предназначение амулета заключалось в том, что он мог предупредить своего владельца об опасности, а если та была смертельной, то самостоятельно, без какого-то дополнительного приказа или просьбы выдёргивал парня или девушку из ловушки и отправлял в безопасное место, то есть в этот самый зал. Таких браслетов я изготовил несколько тысяч штук и леди Мантуана, узнав, что он из себя представляет, негромко сказала:

— Сэр Лем, я слышала о том, что такое возможно, но никогда не видела ничего подобного. Благодарю вас, теперь эти браслеты спасут жизнь нашим воинам. Скажите, я могу отправить их тем людям, которые сотрудничают с орденом? Порой они подвергают себя смертельному риску и если у них будут такие браслеты, это сделает мой сон покойнее.

Устало кивнув, я ответил:

— Именно для этого я их изготовил, леди Мантуана. Как украшение, эти амулеты не выдерживают никакой критики, зато являются прекрасной страховкой от неприятностей.