Глава 5 Единственно верное решение императора

Через четыре часа после того, как граф Туонор ла дор Клейвир с таким грохотом покинул зал королевского дворянского суда в Сампаме, а Тиреатика находилась в Южном полушарии, в Северном полушарии, в Агведаре, столицы Алурии, расположенной в самом центре континента Левран, похожего на кленовый лист, император Вестиур прибыл в авеларский дворец, благо тот располагался по соседству, за высокой каменной стеной, отделявшей один огромный парк от другого. Вот только в одном дворце вот уже почти шестьсот лет хозяева не менялись, зато Илсбур III был восемьдесят шестым верховным авеларом Ритании за тысячу семьсот двадцать лет.

Старший брат, император весьма внушительной Священной Алурской империи, без малейшего промедления откликнулся на просьбу своего младшего брата, его святейшества верховного авелара Алурско-Сайларической церкви, влияние которой распространялось в той или иной степени на всю Ратиану и даже не поленился пройти почти километр пешком по недавно построенному подземному тоннелю, соединявшему два дворца, стоявших рядом, древний и совсем новый. Его святейшество распорядился подать обед на четверых в своих покоях, а не в парадной столовой и сразу же отослал прочь авеларов, обычно прислуживающих ему за обедом.

Первым вошел в столовую покоев, на стенах которой висело множество картин, написанных на сугубо мирские сюжеты, в том числе и с обнаженными красавицами на холстах, вошел верховный авелар в белоснежной сутане, но без тиары на голове и посоха, затем его брат-император, одетый в строгий чёрный наряд, вслед за ним девятый кариол, герцог Эспайр дан-Сонсер в лиловой сутане, и последней скромный монашек в рясе жемчужного цвета, пошитой из нежнейшей пуховой камши — графиня Лиурия дан-Леспарго. Все четверо сели за стол, при этом его святейшество ухаживал за монашком так, словно это была принцесса крови и после благосклонного кивка верховного авелара девятый кариол вознёс молитву Господу Богу за хлеб и воду. Вообще-то стол был заставлен самыми изысканными блюдами.

Прямо во время обеда, не отрываясь от яств, бывший маршал императора сделал уже куда более широкий и развёрнутый доклад о том, что поэт-бастард Хуанер эл-Лиммен, сын мелкопоместного дворянина из Ференцианы, но вместе с тем на редкость умелого и отважного воина, спасшего жизнь полного ничтожества, совершенно бездарного и жалкого короля Иннокена III, всего за неделю с небольшим исцелил семьдесят четыре человека и из них больше половины были смертельно больными и при этом в своих проповедях не только говорил о том, что вскоре на Ратиану придёт Второй Учитель, но ещё и жестко бичевал святую инквизицию, называя инквизиторов исчадиями ада и злейшими врагами Алурско-Сайларической церкви. Внимательно выслушав его, император кивнул и сказал:

— Эспайр, к словам этого отважного юноши нужно отнестись со всей серьёзностью, на которую мы только способны. Это не бред умалишенного, а извести истинного провозвестника. Будь добр, пригласи его ко мне во дворец. Ему нужна моя помощь. В сопровождении отряда рыцарей он куда успешнее донесёт благую весть до всех людей, живущих на Ратиане. Нам же, судари мои, предстоит большая работа. Наша империя задумывалась и создавалась во имя Явета и сына его Истура, но при этом во благо людям. Может быть законы наши ещё не совершенны и мы допускаем ошибки, но Второй Учитель нас поправит и подскажет, как нам надлежит строить её дальше. Пока же мы должны свергать тиранов и разгонять все инквизиции до единой и начнём мы с Теговии и её королём Кеньором VII, явно зачатым, как и его отец, на какой-то помойке, а не в королевских покоях.

Бывший маршал чётко кивнул:

— Уже исполнено, мой император, но если честно, то мои парни скорее всего уже встретились с Хуанером эл-Лимменом или встретятся с ним со дня на день и без всякого приказа помогут ему добраться до Агведара. В моей службе дураков нет и все прекрасно знают, что Святое писание не нужно истолковывать, в нём всё нужно воспринимать буквально. Мой император, раз такое дело, то может быть мне следует снова облачиться в доспехи?

— Не исключено, друг мой, не исключено, — задумчиво ответил император Вестиур, — во всяком случае я уже сегодня подготовлю не простой указ, а воззвание ко всем народам Ратианы и уже завтра мои гонцы помчатся из столицы во все стороны. Настало время создать в нашем мире единую империю, в которой законы будут равны для всех, а что касается веры, то пусть люди и дальше веруют в кого угодно, всё равно их молитвы достигают только ушей истинного Бога, а то, какими именами они ещё называют его, меня не волнует. — С улыбкой посмотрев на сидящего молча монашка, его императорское величество улыбнулся — Графиня, вы могли бы и откинуть с вашей головки капюшон, чтобы мы могли лицезреть вашу красоту. Вы доставите этим нам всем несказанное удовольствие.

Лиурия так и сделала, а поскольку было названо её имя, то, наконец, заговорила, причём так, что кое-кто этого не ожидал:

— Ваше величество, примите мою благодарность за то, что вы так великодушно снизошли к моей просьбе и направили меня во дворец его святейшества. Увы, но графу дан-Гордеру придётся подыскать себе другую девушку в жены, так как я останусь в этом дворце даже в том случае, если мне больше не суждено бывать в свете.

Король вальяжно кивнул и сказал:

— Не волнуйтесь, графиня, в числе всего прочего я намерен отменить древнее правило, по которому один авелар не может повенчать другого авелара с женщиной перед ликом Господа Бога. И, вообще, судари мои, нам пора сделать Святую церковь более светским институтом общества. Если кто-то не понял, о чём я говорю, я советую вам прочитать книгу Туонора Клейвира Сапамийского "О Святой церкви и её догмах". Тогда вы всё поймёте сами.

Его святейшество улыбнулся:

— Очень своевременная книга, брат мой.

Зато девятый кариол вздохнул:

— Мой император, честно говоря, я бы советовал тебе не торопиться ни с воззванием, ни с этим указом. Давай подождём, когда в Агведар явится приглашенный тобой и его святейшеством кавалер Хуанер эл-Лиммен. Тогда всё сразу же станет ясно.

— Отнюдь, мой добрый друг Эспайр, — негромко рассмеялся император Вестиур, — лично мне всё ясно и сейчас и вот почему. Скажи мне, мой мудрый старый маршал, что ты делаешь перед каждым сражением независимо от того, большое оно или маленькое?

Герцог усмехнулся:

— Известное дело, мой император, посылаю в тыл врага разведку и, прежде чем не получу донесения разведчиков, не сделаю и шага.

— Представь себе, друг мой, Второй Учитель поступит точно так же и я не удивлюсь, если узнаю, что его разведчики уже здесь.

— Но он же прибудет в наш мир не воевать, — удивлённо сказал девятый кариол, — у Второго Учителя совсем другие цели.

Император с улыбкой сказал:

— Ошибаешься, друг мой, Второму Учителю придётся именно воевать с человеческими заблуждениями и косностью, тупостью и беспробудной леностью ума, но что самое главное, с пороками. Учтите, судари мои, Второй Учитель не даст нам ничего, кроме знаний, которые мы должны будем прилежно выучить, усвоить и начать их использовать на благо самим себе. Всё остальное мы должны будем сделать сами и, уж, не обессудьте, если нерадивость и лень он будет нас ещё и наказывать. Надеюсь, что только хлестать розгами по мягкому месту. Поэтому будьте готовы в том числе и к этому.

Как раз в этот момент кавалер Месан дан-Браддок, который с риском для жизни преодолел вброд реку Тусару и, оказавшись на той стороне, уже на территории Ференцианы, прикинув, где мог приземлиться Хуанер Лиммен и как далеко уйти вглубь, проскакав галопом десятка полтора километров и оказавшись в зарослях высокого кустарника, встал на седло. Месан был уже далеко не юноша, ему перевалило за сорок и он почти десять лет служил в специальном разведывательном полку маршала дан-Сонсера. Не только пристально вглядываясь, но вслушиваясь в тишину и даже принюхиваясь, он вскоре определил, что поэт спрятался недалеко, немного левее по ходу его коня, тоже послушно замершего неподвижно. Улыбнувшись, он закричал:

— Хуанер, дружище, не бойся, меня зовут Месан, я капитан разведчиков маршала дан-Сонсера. Мы видели, как за тобой гнались ищейки теговийской инквизиции и не пришли тебе на помощь только потому, что сражаться лоб в лоб это не наш стиль. Если бы они тебя схватили, то мы отбили бы тебя тотчас, как только они остановились передохнуть. Ты улетел от них, друг мой, но поверь, тебе нужно двигаться в совершенно другом направлении. Единственное место, где тебя выслушают с огромной радостью, это столица Священной Алурской империи Агведар и дворец либо нашего императора Вестиур, куда я точно не смогу провести тебя в ту же минуту, как мы до него доберёмся, либо дворец его младшего брата Илсбура, верховного авелара Алурско-Сайларической церкви.

Поэт, спрятавшийся в густых кустах дикой жимолости, громко крикнул, но не слева, а справа и гораздо ближе, отчего капитан дан-Браддок, резко повернувшись, чуть не свалился вниз:

— Месан, откуда такая уверенность, что будет именно так?

Капитан разведроты громко чертыхнулся:

— Чёрт тебя подери, парень! Да, только потому, мой друг, что мой император делает то, о чём ты говоришь, вот уже третий десяток лет, строит такую империю, в которой не будет места войнам. Поверь, после его смерти дело продолжит его сын, который уже сейчас готов стать его преемником. То, о чём ты говоришь, глубоко запало мне в душу и я ручаюсь тебе своей жизнью, что в Агведаре ты найдёшь преданных друзей, стоящих так высоко, что глядеть на них даже мне, человеку входящему в число сподвижников его святейшества, весьма трудно. Приходится постоянно задирать голову. Выбирайся из кустов, парень, у меня в перемётных сумках есть вкусная еда и отличное вино. Мы пообедаем и я постараюсь доказать тебе, что именно так всё и будет. Пойми, больше никто на всей Ратиане не воспримет слова истинного Провозвестника с такой радостью, как эти люди.

Совершенно голый Хуанер эл-Лиммен поднялся на ноги и насмешливым голосом сказал:

— Почту за честь отобедать с вами, капитан дан-Браддок, а вот ехать в столицу империи мне вроде бы уже не имеет никакого смысла, хотя я и получил приглашения от его императорского величества и его святейшества. — Увидев, что Месан нахмурился, поэт, широко улыбаясь, стал успокаивать его, — капитан, успокойтесь, мой Хранитель только что сказал мне, что четыре других Хранителя, посланных в Агведар нашим Наставником, уже находятся в обеденном зале его святейшества. Кстати, через пару минут вас нагонит ваш Хранитель, капитан дан-Браддок, ведь вы тоже избранный и таких в нашем мире с каждой минутой становится всё больше и больше. А сейчас простите, но мне нужно сходить за своей одеждой. Отец рассказывал мне, что у разведчиков маршала дан-Сонсера нюх ничуть не хуже, чем у собак, умеющих брать след, и он не перехвалил вас.

Несколькими минутами раньше над столом, за которым его святейшество принимал гостей, проявились четыре тёмно-синих шарика, после чего они превратились в овалы высотой около метра и на них появилось изображение русоволосого молодого парня, между прочим далеко не красавца, который вежливо поприветствовал их:

— Здравствуйте, друзья мои. Сейчас вы видите перед собой изображение того, кого вы называете Великим Учителем, но говорит с вами не он самый, а я, кого он создал не так давно и оставил в вашем мире в качестве Наставника. Вестиур, вы совершенно правы, на Ратиану спустилось множество разведчиков Учителя Сергея, а вместе с ними также большое число Хранителей, призванных защитить всех порядочных людей, которым угрожает смертельная опасность. Вместе с тем мы будем исцелять от недугов даже самых отъявленных мерзавцев и просим вас отменить смертную казнь за подавляющее большинство преступлений кроме тех, по которым у вас отправляют на виселицу даже не людей, а форменных зверей, кровавых убийц и тех, для кого истязать людей является самым большим наслаждением. В отношении них разведчики и сами приведут приговор в исполнение. Все остальные, пусть они даже будут наёмными убийцами, сделавшими смерть товаром, останутся в живых, но по сравнению с жизнью всех остальных людей их жизнь, если они, конечно, на раскаются, будет весьма коротка, не более ста двадцати, ста тридцати лет. Вам же, господа, выпала честь стать теми учениками Второго Учителя, кому должно иметь Хранителя. Как и все избранные, вы также сможете исцелять людей с помощью того снадобья, которое я уже начал производить в Убежище в очень больших количествах.

Император радостно заулыбался и выдохнул:

— Мы приветствуем вас, Наставник! Но как вас зовут?

Наставник хотя и не был стопроцентным искином, всё же обладал чувством и потому, хмыкнув, ответил:

— С моим именем, как я погляжу, у моего создателя Сергея вышла неувязочка. Он и его помощница Лейруэл назвали меня просто Наставником, но если вы, Вестиур, дадите мне какое-то другое имя, то я буду весьма рад. За это я разглашу вам один секрет Сергея Смирнова, скажу, каково его прозвище — Удав Каа. Такое имя было у одного сказочного персонажа, мудрого и невозмутимого старого удава, а ещё я вам скажу по секрету, что Второй Учитель ещё очень молод, но не смотря на это ему ведомы такие знания, которые собирались воедино даже не миллионы, а миллиарды лет и все они вскоре станут и вашим достоянием, поэтому не исключено, что вы, возможно, захотите жить вечно, но это произойдёт не скоро. Итак, император Вестиур, вы готовы продолжить ваши труды на качественно новой основе?

При упоминании какой-то качественно новой основы император Вестиур удивлённо улыбнулся и оторопело спросил:

— О каком новом качестве вы говорите, Наставник?

Упоминание о качественно новой основе заставили заволноваться также его святейшество и девятого кариола. Одна только графиня юная графиня внешне осталась спокойной и радостной, но и она с увлечение разглядывала живое изображение Стального прогрессора, но при этом думала о своём, но отнюдь не девичьем. Перед каждым, кто обедал за этим столом, предстал погрудный и к тому же изрядно уменьшенный портрет Сергея Смирнова, но воображение графини быстро дорисовало всё остальное, причём без одежды. Юная графиня при этом прекрасно понимала, что её домыслы могут оказаться беспочвенными, но в то же время девушке понравилось не такое уж и красивое лицо Второго Учителя. Оно было несомненно мужественным, но больше всего ей понравился небольшой шрам на подбородке и Лиурия уже видела в нём рыцаря, поскольку не знала, что шрам появился потому, что Сергей поскользнулся в ванной на мокром кафеле и врезался челюстью в раковину, после чего долго матерился.

— Господа, я постараюсь вам это объяснить, — заговорил приятным глубоким баритоном Наставник, принявший облик Второго Учителя, — всё дело в том, что через семьсот пятьдесят лет должно произойти объединение семи точно таких же миров, как ваша Ратиана, в которых живут такие же люди, как и вы сами. Вестиур, вы стремитесь объединить под своей властью все семь континентов, объясняя это тем, что тогда прекратятся все войны, в чём, однако, сами же и сомневаетесь, но тем не менее не отказываетесь от своей затеи. Представьте себе, в этом Второй Учитель с вами полностью солидарен, так как ему тоже нужно объединить семь планет и создать Звёздный Союз. Для того, чтобы послать свои войска на другие континенты, вы пробили себе дорогу к океану и ещё пятнадцать лет назад начали строить огромный военно-морской флот, но вас ужасает, что корабли плывут так медленно и что самое неприятное, по самым различным причинам тонут вместе с людьми и грузами. Поэтому вы можете лишь мечтать о летающих ладьях, но с грустью понимаете, что это возможно только в сказках, которые вам когда-то рассказывала кормилица. Я могу сделать ваши мечты реальностью, дав вам летающие ладьи и огромный летающий корабль, но вы представляете, сколько при этом прольётся крови? Обитатели других континентов будут сражаться с вами с куда большей яростью, чем ваши соседи. Вам определённом смысле не повезло. На каждом из семи континентов люди живут тысячелетиями и потому успели создать высокоразвитые государства и у каждого короля имеется под рукой прекрасно обученная армия. Там ведь тоже часто случаются войны и потому солдаты умеют воевать. Вот теперь и подумайте, как без нового качества сделать так, чтобы все народы объединились и войны на Ратиане прекратились?

Император развёл руками и со вздохом сказал:

— Наставник, у меня нет ответа на ваш вопрос, но разве не вы должны научить нас, что делать? Если у вас есть летающие ладьи, то должно быть и какое-то совершенно новое оружие, которое устрашит королей. Дайте его мне и я объединю все континенты.

— Такого оружия, о котором вы говорите, Вестиар, у меня нет, но я могу изготовить его в любой момент и оно действительно устрашит кого угодно, но вот беда, это оружие за секунду сожжёт десять таких городов, как столица Алурии и после этого на этом месте тысячу лет не смогут жить люди. Неужели для того, чтобы устрашить десяток, другой королей должны погибнуть миллионы ни в чём неповинных людей? Вы готовы сжечь в адском огне миллионы детей, женщин и мужчин? Вам понравится быть императором огромного кладбища?

Император усмехнулся:

— Наставник, ваш пример неудачный. Мне не нужна такая империя и вы это прекрасно знаете, так как судя по всему читаете мысли каждого из нас, — при этих словах юная графиня густо покраснела, но на это никто не обратил внимания, — поэтому давайте поговорим о том, каким должно быть это новое качество? — улыбнувшись, он добавил — Мне кажется, Наставник, вам больше всего подошло бы имя Вэйротанг. На языке наших предков это означает Стремящийся к Миру. Что вы скажете, если я преображу свою армию и превращу всех своих рыцарей и солдат в вэйротангов?

Краска стыда быстро покинула лицо юной графини и девушка, широко заулыбавшись, сказала:

— Ваше величество, мне кажется, что в таком случае главным оружием вэйротангов должно быть слово, а не меч.

— И это слово было давно уже сказано Первым Учителем, ваше величество — это слово любовь, — признательно улыбнувшись своей юной любовнице сказал верховный авелар, — вот только в нашем мире оно давно уже не в чести, если говорить о любви к ближнему.

Изображение Сергея кивнуло всем с экрана и сказало:

— Мне нравится это имя, Вестиур, а теперь я предлагаю вам всем заняться делом. Каждый Хранитель способен превратиться в невидимый доспех, который намного лучше защитит вас от врагов, а их у вас скоро резко прибавится. Через ваших Хранителей, которые станут ещё и вашими целителями, я смогу разговаривать с каждым из вас, но это будет мысленный разговор. Вам будет достаточно просто подумать и я сразу же услышу ответ каждого. Поэтому я буду Наставником каждого отдельно взятого человека, у которого есть Хранитель, но не вас всех вместе взятых. А сейчас я предлагаю вам принять ещё один мой дар, это будет ваша новая одежда, разойтись и я продолжу беседу уже с каждым из вас отдельно. Поверьте, мне есть что вам сказать, ведь я знаю, как вы прожили жизнь и к тому же могу читать ваши мысли.

Овальные щиты снова превратились в тёмно-синие шары и к ним присоединились такие же, только втрое большего размера. Первым из-за стола встал император, коротко попрощался со всеми и направился к потайной двери. Вслед за ним вышел девятый кариол авеларского дворца и верховный авелар, посмотрев на свою любовницу, которая вскоре и в самом деле могла стать его женой, сказал:

— Лиурия, рядом с моей опочивальней есть вторая, немного поменьше. Я провожу тебя. Нам всем действительно нужно поговорить с Наставником Вэйротангом наедине.

Через несколько минут юная графиня осталась в просторной, красиво обставленной спальной одна и услышала в своей голове негромкий, ласковый голос Наставника:

— Лиурия, сними с себя всю одежду, чтобы Хранитель мог заключить твоё тело в свои заботливые объятья. Ничего не бойся, девочка, отныне ты будешь защищена от чего угодно.

Девушка встрепенулась и, краснея, спросила:

— Наставник, ты, наверное, осуждаешь меня за то, что я подумала о Втором Учителе, как о мужчине?

— Нисколько, Лиурия, — ответил Наставник, довольный тем, что ему дали такое звучное имя, — он ведь и в самом деле молодой мужчина, правда, не такой, как вы все, и к тому же у него тоже есть девушка, но и она совершенно не похожа на тебя по своей внутренней сути.

— Это как ещё? — удивилась девушка — Мне показалось, что Учитель Сергей такой же мужчина, как и Илсбур, только моложе на вид.

И тут же почувствовала, что Вэйротанг улыбнулся, отвечая:

— Да, это так, но видишь ли, он обладает несокрушимым могучим телом, которое невозможно почти ничем уничтожить, но что самое главное, его мозг находится вне тела и также, как и мозг его помощницы, а ещё, как мне кажется, подруги Лейруэл, помещён в такое место, где уже ничто не сможет лишить его жизни. Он полностью неуязвим, чего нельзя сказать про тебя и всех остальных людей. Когда ты облачишься сначала в Хранителя, а затем наденешь на себя ещё и новую одежду, которая сможет превратиться в любой наряд, то тебе ничего не стоит взлететь высоко в небо или опуститься на дно моря. А теперь, Лиурия, разденься и облачись в своего Хранителя. Он, как и я, тоже почти разумное существо, хотя и не обладает такими знаниями, которые доступны мне, но всё же будет поумнее некоторых слуг твоего отца, особенно того типа, который был твоим первым любовником, но не моё это дело, осуждать людей за что-либо. Если ты этого захочешь, то сможешь уже через несколько минут взлететь в небо и посмотреть на свой город с высоты птичьего полёта.

Девушка взвизгнула и мигом сбросила с себя монашескую рясу, под которой, если не считать широкой ленты из тонкого полотна, которой она перебинтовала свои груди, и красивых сандалий, ничего не было. Хранитель немедленно прильнул к её телу выше пупка и первым делом, светлея, стал обволакивать собой самое большое сокровище юной графини, её не по возрасту большие, но зато очень красивые, упругие груди с крупными розовыми сосками, отчего Лиурия завизжала громко и радостно. Через минуту она огладила своё тело и убедилась, что оно стало гладким на ощупь, словно стекло и было теперь покрыто тонкой, совершенно невидимой и не такой уж и тонкой плёнкой до самой макушки.

Хранитель укрыл её от розовых пяток до головы и даже заключил в себя каждый волосок графини, отчего её волосы, а она перед обедом их всё же расплела и расчесала, сделались ещё более пышными. Вскоре она услышала приятный, почти женский голос:

— Лиу, я твой Хранитель или, если тебе этого захочется, Хранительница. Ещё я буду твоим секретарём и ты сможешь доверять мне все свои тайны. Поверь, их никто не узнает.

— А Наставник Вэйротанг? — Быстро задала вопрос девушка — Он сказал, что может читать мои мысли.

— Только с моей помощью, Лиу, — ответил Хранитель, — и только в том случае, если ты не будешь вынашивать каких-то чёрных замыслов. Ты чудесная девушки, добрая и непосредственная, а потому очень нравишься мне, я ведь наблюдаю за тобой уже пятый день. Поэтому некоторыми мыслями ты будешь вольно или невольно делиться только со мной, а твоему Наставнику, Лиу, поверь, нет никакого дела до того, о чём думает счастливая влюблённая девушка, которой удалось добиться того, о чём она так мечтала — влюбить в себя одного из самых великих людей Алурии, хотя он, конечно не идеален. Скажу тебе по секрету, Лиурия, тебе удалось добиться своего, Илсбур влюблён в тебя, как мальчишка и его чувства к тебе крепнут с каждой минутой. — Прочитав мысли девушки, Хранитель сказал: — Нет, не нужно бежать к нему сию же минуту, Лиу, он сейчас занят очень серьёзным разговором с Наставником Вэйротангом. Лучше надень свою новую одежду и скажи, во что её превратить.

К юной графине подлетел второй шар и она подумала:

— Если лететь к озеру, чтобы донырнуть до самого дна, то мне лучше одеться в мужское платье. Желательно не сильно приметное, такое, как у егеря моего отца. Всё, о нём я больше не думаю.

Несколько минут спустя графиня Лиурия стояла одетая в тёмно-зелёный камзол, просторные штаны, чёрные ботфорты, у неё на голове красовалась небольшая чёрная шляпа с фазаньим пером, а тонкую талию стягивал широкий ремень с охотничьим кинжалом на боку и не хватало только мушкета, с которым не расставался её первый любовник, кавалер Рейнуал дан-Партир. Ещё год назад юная графиня влюбилась в брата императора, которому была представлена на балу и решила добиться своей цели — стать его любовницей, во что бы то ни стало. Её отец был генералом и командовал Пятой конной лертеддой императора, а потому часто бывал во дворце вместе со своими офицерами и слугами, а потому ей были известны многие сплетни, ведь что господа офицеры, что слуги её отца, тоже бывшие солдаты и офицеры, о многих вещах говорили довольно-таки громко.

В частности юная, но уже очень развившаяся девушка знала, что его святейшество очень любвеобильный мужчина, но из-за того, что его мужское достоинство слишком велико, чурается девственниц. Вот она и решила мало того, что лишиться девственности с одним из самых утончённых кавалеров в свите своего отца, так ещё и хорошенько изучить все тонкости любовного искусства, прежде чем сделать попытку проникнуть в опочивальню его святейшества, у которого так и не появилось постоянной любовницы. После того, как юная графиня познала четырёх любовников, первой "жертвой" её обаяния и любовных чар стал граф дан-Гордер, тоже генерал, но командовавший пехотной лертеддой. Это привело к тому, что граф уже через две недели прибыл во дворец её отца, чтобы просить руки графини.

Вот тогда-то Лиурия и решила обратиться прямо к императору, чтобы признаться в своих чувствах к его младшему брату и побыть его любовницей хотя бы одну единственную ночь. Что же, теперь её мечта сбылась и она могла выбросить из памяти всех своих любовников потому, что они идеально подходили друг другу по крайней мере в постели, а это уже немало. Покрутившись перед зеркалом, юная графиня выбежала из спальной на большой балкон, с которого открывался прекрасный вид на парк и взмыла в небо гораздо стремительнее, чем все, кого до этих пор спасали Хранители, на них ведь не было надето специального защитного комплекса. В то время, как девушка счастливо смеялась, взлетая в небо, затянутое зимними тучами, её любовнику было не до смеха:

— Но что в этом плохого? — огорчённо спросил он, выслушав гневную тираду, касающуюся того, что дав обет безбрачия, его святейшество даже и не думал усмирять плоть — Разве любовь может быть дурным поступком? Извините, Наставник, но если в юности я покупал любовь за деньги, то когда стал авеларом, женщины сами стали приходить ко мне и если они рожали от меня сына или дочь, то я никогда не бросал их на произвол судьбы. Теперь это всё в прошлом, ведь я нашел ту единственную, с которой смогу вступить в брак. Обет безбрачия я всегда считал самой большой глупостью, допущенной отцами церкви. Поэтому я вас не понимаю.

Наставник огорчённо вздохнул, такие его эмоции во всяком случае уловил Илсбур, и сокрушенным тоном сказал:

— Да, наверное ты прав, друг мой, — несколько минут назад его святейшество сам предложил Наставнику перейти на ты, как это было принято в высших кругах Алурско-Сайларической церкви и Вэйротанг принял это предложение, — я подхожу ратианцам с мерками жителей другой планеты, которые многие изречения приняли воспринимать буквально. У вас же, наоборот, их принято истолковывать так, как это кому-либо заблагорассудится.

Высший иерарх церкви тотчас ринулся в словесную атаку:

— Но это не так, брат Вэйротанг! Мы, сайларики, боремся как раз с теми, кто берёт на себя смелость толковать Святое писание Истура, а он своею рукой начертал на пергаменте, все авелары равны между собой и что верховный авелар и двенадцать его кариолов ничем не отличаются от авелара церковного прихода какой-либо деревушке, в которой живёт всего триста-четыреста человек. Моё верховенство для простых людей, в том числе и моего брата-императора, но не для авеларов и постановление двенадцати высших кариолов значит больше любого моего послания. В Святом писании так и сказано, что авелар может повенчать перед ликом Бога любую пару, но не имеет права повенчать другого авелара с женщиной, чтобы соединить их сердца законным браком. Но при этом в нём нет ни единого упоминания о том, что авелар должен смирять свою плоть и отказываться от любви. Мы просто не можем быть повенчаны, но среди нас, авеларов, давно уже ходят раз разговоры о том, что нас должны венчать выбранные людьми сайлары, так в Алурии называют выборных городских и сельских начальников, которые ведают всеми делами в своём районе. Поверь, брат Вэйротанг, мы следуем каждому наставлению Истура.

— Хорошо, я понял свою ошибку, брат Илсбур, — согласился Наставник и тут же спросил, — но я, прочитав Святое писание Истура, так нигде и не нашел, что он называет себя вашим Учителем. Ни первым, ни каким-либо ещё. Тем не менее вы мало того, что называете его Первым Учителем с большой буквы, так ещё и ждёте прихода Второго Учителя. Ты не мог бы объяснить мне, почему?

Его святейшество, уже облачённый не только в Хранителя, но и в новенькую, белоснежную сутану повышенной мощности встал из-за письменного стола, подошел к огромному книжному шкафу, взял с полки толстую книгу, раскрыл её, перелистал несколько страниц и чуть ли не торжествующе начал читать:

— В ночь перед казнью я сумел подкупить стражников и пробраться в темницу, где в каменном мешке томился в ожидании смерти Истур. Там я стал умолять его, чтобы он разрешил мне поднять восстание и свергнуть тирана, но Истур так сказал мне: "Сайлар, ты первый из всех моих кариолов и самый отважный. Брат мой, пусть свершится то, что предначертано моим небесным отцом. Я первый его посланник, но не последний. Разнесите весть обо мне по всему миру, доберитесь до самых отдалённых уголков Ратианы и поведайте людям, что Бог есть любовь и что они должны любить друг друга точно так же, как и мой небесный отец любит вас всех. В мире моего небесного отца всем угнетённым и попранным воздастся за их мучения сторицей. Раны их исцелятся, к ним прирастут отсечённые части тела и все они снова станут молоды". Это слова из Жития Истура от Сайлара, брат мой Вэйротанг. Из этого древнего сочинения, подлинник которого хранится в этом дворце, построенном на том месте, где некогда стояла та темница, мы и знаем, что после Первого Учителя рано или поздно придёт Второй. Сын Божий не называл себя Первым Учителем, но так назвали его после мученической смерти, воскрешения и вознесения на небо его кариолы. Разве в этом есть что-то необычное? Именно поэтому мы сразу же признали твоего первого Провозвестника, ведь он лишь подтвердил то, что уже было однажды сказано.

Наставник был вынужден согласиться, что в этом действительно не было ничего необычного и, поскольку в этот момент она разговаривал не только с верховным авеларом и императором, но и ещё с несколькими тысячами человек, то задал весьма важный вопрос императору, тот также пожелал перейти с ним на ты:

— Вестиур, почему ты решил, что Второй Учитель будет сражаться с кем-то и особенно с вашими пороками?

— Наставник, ты воспринял мои слова буквально, — не моргнув глазом возразил император, — пойми, я не авелар и потому могу как угодно часто прибегать к иносказаниям. Когда я говорил, что Второй Учитель будет воевать с человеческими заблуждениями и пороками, я вовсе не имел ввиду, что он пошлёт в бой против глупцов, пьяниц и куда более худших мерзавцев конные и пешие лертедды. Речь шла о другом. Второй Учитель даст нам новые знания только в том случае, если мы будем этого достойны. Именно такой смысл я вкладывал в свои слова, а говоря о войне, имел ввиду, что изживать из себя пороки будет так же трудно, как и брать приступом хорошо укреплённую вражескую крепость. К тому же я сказал, что мы всё должны будем делать сами, подразумевая, что знания не даются даром и нам всем придётся приложить много труда и умственных усилий, чтобы постичь их, но я готов к этой работе, Наставник Вэйротанг, и потому, если ты не можешь вооружить нас всесокрушающим оружием, то научи сражаться с врагами таким словом, которое сокрушит стены его крепостей и позволит нам объединить весь мир.

Наставник был вынужден сокрушенно ответить:

— Друг мой, ты говоришь о такой всеобъемлющей доктрине, которая смогла бы объединить людей. Увы, но я такой не знаю и не уверен, смогу ли сформулировать её на основании анализа всех ваших религиозных и нравственных воззрений, хотя именно это и является моей самой главной задачей. Даже и не знаю, как тебя утешить, Вестиур. Ты, верно, ждал от меня какого-то откровения, но его не последовало. Пойми, если сам Истур, сын Божий, как вы полагаете, не смог создать такой доктрины для вас, то что тогда могу сделать я, вполне разумное, но всё же не живое существо, созданное человеком? Всё дело в том, Вестиур, что хотя Сергей и обладает знаниями, накопленными миллионами миров за миллиарды лет, само он всего лишь молодой человек, родившийся в таком мире, который далеко не так совершенен, как хотелось бы. Перед ним поставлена сложнейшая задача, вывести вас на звёздную дорогу и сделать так, чтобы объединились, как братья, люди из семи очень разных миров. Поэтому самым мудрым людям из шести миров, которые он может свободно посещать, придётся выработать совместными усилиями именно такую доктрину, а пока что тебе нужно подумать, что ты сможешь сделать за десять ближайших лет. О создании единого государства с унифицированными законами на всех семи континентах Ратианы я не говорю, но двигаться в этом направлении нужно уже сейчас. Надёжными и очень быстроходными летающими ладьями я смогу тебя обеспечить, но никакого сверхмощного оружия всё же не дам. Единственное, чем я могу наделить тебя с избытком, это золотом, серебром и драгоценными камнями. Подумай, что ты сможешь сделать имея их? Возможно то, что нельзя завоевать, ты сможешь просто купить.

Император, который попросил своего Хранителя придать его наряду вид того, в котором он пришел в авеларский дворец, заулыбался и, потирая руки, поинтересовался, говоря вполголоса:

— С избытком это как много, Вэйротанг?

Наставник нарисовал перед его взором трёхэтажный авеларский дворец, здание по меркам Ратианы просто огромное, поставил на него ещё три точно таких же дворца и ответил:

— Вестиур, представь себе, что за каких-то пять лет я смогу заполнить все комнаты четырёх авеларских дворцов золотом, серебром и драгоценными камнями, которых весьма много как в недрах Ратианы, так и в недрах двух её лун. Но начну всего лишь с пятидесяти тонн золота, которое могу доставить тебе уже сегодня.

От такого известия император даже вздрогнул. Шумно выдохнув воздух, он с облегчением сказал:

— Вэйротанг, одной только тысячной доли обещанных богатств мне хватит для того, чтобы подкупить все армии мира вместе с их маршалами, а также купить половину королей и других правителей, но действовать нужно будет очень осторожно, чтобы не обесценилось ни золото, ни драгоценные камни. Некоторые страны будет купить очень легко, с другими придётся повозиться, но кое-где всё же придётся пустить в ход силу. Без этого не обойтись.

Наставник, который уже успел выяснить у девятого кариола, что многие жители соседних государств завидуют подданным императора Вестиура, так как в Алурии не было не то что рабства, а даже крепостничества и крестьян никто не мог согнать с их земли, а у ремесленников отобрать мастерские, задумался. Вместе с тем он уже успел узнать, как много в этом мире было людей, которые не просто были недовольны, а люто ненавидели своих правителей. Поэтому он и счёл возможным сказать императору:

— А ещё, Вестиур, я смогу обеспечить тебя сотнями тысяч твоих сторонников, но только при том условии, если ты будешь спокойно выслушивать советы тех из них, которые знают, о чём говорят.

— Не вижу в этом ничего плохого, Вэйротанг, — улыбнулся император, — ведь я всегда очень внимательно относился к советам маршала дан-Сонсера и это по его настоянию в каждой лертедде есть отряд разведчиков, способных проникнуть куда угодно.