Часть вторая ХРАНИТЕЛИ ИЗЕНДЕРА

Глава 1 Большой Изенд

Когда я спустился с горы вниз, то ахнул от удивления. За те четыре месяца, что я занимался воспитанием дочери, моряки и сирены построили на острове небольшое, но очень симпатичное морское баронство. Что же, по всей вероятности они договорились обо всём с Ирэйей, а тут она была хозяйкой. Гримо меня дождался, так как Сокки постоянно поглядывал на гору. Естественно меня дождалась и Акви, а с ней её родители и триста самых могущественных магов-воинов. После того, как была уничтожена Морская хозяйка, из океанских глубин стали частенько подниматься монстры рангом пониже и потому о том, чтобы беспечно путешествовать по морям и океанам, речи уже не шло. На корабли они нападать не решались, а вот несколько десятков сирен уже погибло и потому предосторожность не была лишней.

Вот так оно и выходит всегда. Только кто-то уничтожит большое зло, как ему на смену приходит множество тварей поменьше, но ничуть не менее злобных. Что же, теперь сиренам придётся с ними бороться вместе с моряками и остров Гиалад был одним из форпостов этой подводной войны. "Свирепая фурия" и "Резвая кобылка" стояли на якорной стоянке рядышком и должны были отплыть сразу после моего отбытия. Спустившись вниз, я рассказал о том, что у Повелительницы неба родилась дочь, но ни словом не обмолвился, кем она приходится мне в магическом смысле, даже своей невесте.

У Аквианы всё было в полном порядке, надев монокль или скорее полупенсне, так как монокль в глаз всё же вставляют, я осмотрел её и убедился, что в обозначенный магией сирен срок моя невеста обзаведётся парой стройных, длинных ножек. Мне не составило бы большого труда резко сократить этот срок, но я не стал торопить событий. Проведя с ней ночь в нашем домике, я собрался в путь. Мои шрамы сделались более "потёртыми", но никуда не исчезли, правда, временами они немного побаливали, но не сильно, терпеть можно, но меня немного смущало, что поцелуи Акви мигом снимали боль.

На следующий день, после дружеского завтрака во дворе небольшого замка, я попрощался со всеми, попросил не звонить мне по телефону без особой нужды, сел на Сокки и отправился в путь. Один, без сопровождающих, поскольку мог и сам поднимать быструю волну ничуть не хуже сирен. Узнав об этом, Аластан сразу же сказал:

— Быть тебе настоящим королём океана, сынок, — после чего, повернувшись к жене, добавил, — всё, милая, кончилась женская власть.

Поцеловав ещё раз на прощание Аквиану, я поскакал на юго-запад. Мой путь лежал в на огромный полуостров Кертумия, в устье реки Таринии. Это была очень полноводная река и там я мог ночью незамеченный никем углубиться на полуостров километров на шестьсот, чтобы уже посуху отправиться в Лариданские горы, к озеру Зоал. От того места, где я намеревался высадиться, до него было почти две тысячи лиг пути по землям на редкость сварливых и воинственно настроенных баронов. Как и раньше, я собирался выдавать себя за странствующего рыцаря, но теперь не с юга, а с севера. Почти вокруг всего Большого Изенда можно было проплыть на корабле, так что я мог даже не задумываться о том, как смог пересечь Великую пустыню, раскинувшуюся по обе стороны от экватора на четыре с половиной тысячи лиг. Говорят, что пересечь её вообще невозможно.

С наступлением ночи я уже был возле устья Таринии. Толи сама собой, то ли из-за подводных магических монстров там разыгрался нешуточный шторм и потому вряд ли кто заметил, что вверх по реке пошла небольшая быстрая волна. Высмотрев самое пустынное место на пологом левом берегу широкой реки, я развеял быструю волну и взмыл в воздух вместе с Сократом. Небо затянули низкие облака, но дождя не было. Пролетев километров тридцать, я высмотрел небольшую рощицу неподалёку от дороги, идущей параллельно берега из одного баронства в другое, сверился с картой и совершил мягкую посадку на опушке. Я забрался в зону субтропиков, а потому замёрзнуть было невозможно физически и к тому тут начиналось лето.

До утра оставалось всего четыре часа. Рассёдлывать Сокки не имело смысла, потерпит до вечера. Сунув ему под нос ясли с овсом и поилку, я бросил на землю войлочную скатку, лёг и заснул, как убитый. Четыре месяца сидячей жизни не прошли даром, я малость обленился и хотя не поправился, потерял форму. Наверное именно поэтому, когда солнце поднялось уже довольно высоко, но тучи не развеялись и потому наступившее утро было хотя и тёплым, но пасмурным, не сразу понял, что в километре от меня завязалась какая-то свара. О том, что кому-то приходится туго, я догадался только минут через десять, услышав отчаянный женский визг, а затем вопль:

— Ай, не надо! Не трогайте меня! Отпустите, мне больно.

В седло, как мне кажется, я влетел даже толком не открыв глаз, и, прихватив ясли с поилкой, мигом вылетел из кустов, за которыми Сокки не увидели бы даже подойдя к ним вплотную. Зато то, что увидел я, когда помчался к дороге, мне не понравилось. Дюжины три всадников, облачённых в полудоспехи, бомбили небольшой то ли обоз, то ли караван, то ли ещё что-то в этом роде. Они остановили на дороге четырнадцать больших фургонов и теперь вышвыривали из них людей, узлы, баулы и какие-то музыкальные инструменты. Половина всадников, а они все явно были солдатами какого-то барона, спокойно сидела на конях с арбалетами в руках, а вторая в это время бесчинствовала, но как-то лениво, без азарта и злости, но всё же делово.

Ладно, это я ещё смог бы стерпеть, но вот то, что двое здоровенных детин повалили на траву девчонку лет четырнадцати, а третий задрал кольчугу, спустил штаны и приводил в рабочее состояние своё мужское хозяйство, меня здорово разозлило. Велев Сократу ввалить чертей остальным всадникам, я на полном скаку соскочил с него и полетел к троице насильников по пологой траектории. У того, который потряхивал своим мужским достоинством, глаза на лоб полезли от увиденного и он испуганно завопил:

— Летающий рыцарь-маг!

Люблю, когда меня уважают. Девчонка в разорванном платье осталась лежать на траве, а вот трое детин взлетели в воздух, чтобы рухнуть на траву в двух десятках метрах от неё. Этим ещё повезло. А вот их подельникам, хотя и не всем, досталось куда больше. Пробегая мимо, Сокки так высоко вскидывал задние ноги, что выбивал всадников из седла и те падали на дорогу замертво. Я быстро направился к фургонам, взлетел на один и крикнул:

— Сдавайтесь, или я вступлю с вами в бой!

На Малом Изенде тоже уважали летающих рыцарей-магов. Против мага-воина, способного летать по воздуху, нужно выставить точно такого же, а может быть даже двух или трёх. Будь это разбойники или всадников насчитывалось раза в три меньше, то я просто пустил бы ход кулаки, но драться одному с целым отрядом без магии, было крайне неразумно. Как пить дать настучат по голове. Зато против посвящённого мага, решившего облачиться в доспехи и отправиться в дальние странствия в поисках приключений, особенно не попрёшь. У него и магическая защита лучше, и все боевые артефакты и амулеты, даже самые хилые на первый взгляд, имеют сумасшедшую силу.

Всадники не на шутку струхнули. Больше всего их смущал бешенный конь, сбивший уже четверых их товарищей на землю. Чтобы избавить себя от лишней работы, я не дал Сокки метнуться к следующей жертве, заставил коня взлететь в воздух и перенёс поближе к фургону. При этом я коротко свистнул и он встал в самом центре каравана неподвижно. Перелетев с хлипкой крыши на коня, я встал на седле во весь рост, поднял в верх руки и в нависшие чуть ли не над самой землёй тучи с оглушительным треском ударили ветвистые молнии посильнее, чем во время самой страшной грозы. Главный насильник, лежавший на траве метрах в пятнадцати от меня, быстро натянул на себя штаны, поднялся на ноги и всё так же испуганно крикнул:

— Синьор рыцарь, не делайте глупостей! Мы в своём праве! Мы не какие-то там разбойники. Мы выполняем приказ барона Леонарда дос-Фортуло. Эти бродячие комедианты обокрали его.

На ноги вскочил дородный мордатый мужик и завизжал:

— Ты врёшь, негодяй! Мы всего лишь взяли малую часть того, что нам было обещано. Мы две недели веселили гостей твоего барона и не получили за это от него никакой платы.

Снова пальнув в небо, на этот раз большими осветительными шарами, которые взорвались на высоте в триста метров, отчего тучи над нами окрасились багрянцем, я развёл руки и приказал:

— Немедленно встаньте все передо мной. Здесь люди барона, а здесь комедианты. Будем разбираться, кто прав, а кто виноват. Тех всадников, которых выбил из седла мой конь, поднесите ко мне, я их немедленно исцелю. — Видя, что у насильника левая рука повисла плетью, я пообещал — Тебя я тоже исцелю, хотя за то, что ты хотел изнасиловать эту девчонку, следовало бы тебя наказать.

— Изнасиловать? — возмущённо завопил всадник — Да вам кто угодно скажет, что я вчера заплатил ей два декара за ночь любви, как она сама сказала, но потом подсыпала мне снотворного в вино и смылась вместе со своими приятелями. Тоже мне, девчонку нашли. Ваша так называемая девчонка переспала чуть ли не со всеми моими всадниками за эти две недели. Поэтому зря вы про меня такое сказали. Это всё навет, я никакой не насильник.

Посмотрев на директора труппы, у которого лиловел синяк на пол лица, я вздохнул, так как понимал, что ввязался не в своё дело. Мне нужно было с честью выйти из ситуации и я проворчал:

— Подойди сюда. Если кому-то нужна помощь мага-лекаря, все подойдите, я вас тоже исцелю и не возьму платы.

По совету Ирэйи я выкрасил Золотое перо в алый цвет и прикрепил к барбюту прямо над переносицей. Поэтому мне уже не были нужны никакие магические инструменты, кроме одного. Запустив два пальца за шиворот и потянув за цепочку, я вытащил своё изумрудное полупенсне. Сдвинув новый барбют с прозрачным электронным забралом на затылок, я нацепил полупенсне на нос и опустил шлем. Вот теперь я был готов исцелить всё, что угодно. Ко мне подтащили всадников, все четверо не только потеряли сознание, но и получили множество переломов. Не спускаясь, я исцелил их, достал из сумы большую флягу с водой из колодца острова и велел дать им напиться.

Через пару минут они полностью пришли в себя. Исцелив ещё полтора десятка человек, причём не только от травм, но и куда более застарелых болячек, стал думать, что делать дальше. Справа и слева от меня стояло нестройные толпы. Комедиантов было больше человек на двадцать. Люди испуганно шептались:

— В это невозможно поверить, впервые вижу, чтобы маг исцелял людей даже не прикасаясь к телу и не заставляя раздеваться. Ты видел, как этот рыцарь-маг летает? Такое не снилось и людям-птицам.

Последней подошла юная шлюшка, которая сделала динамо командиру отряда всадников. Её я тоже исцелил и к тому же починил порванное платье. На вид этой пигалице я не дал бы и четырнадцати лет, ростом она была на ладонь ниже моего плеча, но при этом имела вполне развитые формы. А ещё она была просто очаровательной малышкой с тёмно-каштановыми волосами, жгуче-карими глазами и очень стройной фигуркой. В общем красотка была в моём вкусе, но слишком уж юная и к тому же мне было сейчас не до девушек. Покончив с хлопотами, я сказал арт-директору:

— Расскажи мне, как всё было. Не вздумай врать, твоё враньё я почувствую раньше, чем у тебя во рту пошевелится язык.

Тот быстро доложил мне обстановку. Они давали представление на ярмарке в соседней деревне, а у барона как раз полных ходом шла подготовка к свадьбе. В баронство уже съехалось множество гостей и их нужно было как-то держать в тонусе. За две недели ежедневных выступлений им пообещали две с половиной тысячи декаров и они драли глотки с утра и до вечера. Свадьба четыре дня, как закончилась, гости разъехались, а им не заплатили даже медного серта. Вот тогда-то Гуго, акробат труппы, и предложил слямзить у барона что-нибудь и смыться в тот же вечер, что и было сделано. Затребовав краденое, я увидел, что это кулон из мориона на золотой цепочке, он даже не был магическим и стоил максимум полторы сотни декаров.

Рассказ командира отряда всадников был полной противоположностью — комедианты выступали из рук вон плохо, зато много ели и пили. Им нужно было подождать ещё пару дней, а они вместо этого взяли и украли кулон, подаренный барону другом и потому он имел для него особую ценность. Выслушав обманутого верзилу, сам виноват, занимайся впредь чем-либо одним, любить — так любить, пить — так пить, я бросил ему серебряную монету достоинством в два декара и кулон, после чего отсчитала двадцать пять монет по сто декаров, они плавно полетели в руки ошеломлённого арт-директора и громко, чуть ли не торжественно сказал:

— Нувеар, скажешь барону дос-Фортуло, что тебя остановил странствующий рыцарь-маг Алекс Дьябло по прозвищу Аргенти Диабло-ен-Нигро и вернул тебе его грошовый кулон, в котором нет ни крупинки магии, но, по всей вероятности, содержится нечто более ценное, например, память о дорогом его сердцу человеку. Скажешь благородному барону, что я оплатил его долг комедиантам и если снова загляну в ваши края, то заеду, но не за деньгами, а чтобы выпить вина под крышей его замка. Всё, инцидент исчерпан. Тебе же, Бельверан, я посоветую в следующий раз брать плату вперёд. Поверь, так оно будет надёжнее. Чтобы ты был совсем уж спокоен, я сопровожу тебя до следующего баронства. Это будет кажется Сорбино?

— Нет, синьор рыцарь, Калценоро, — кланяясь сказал с испугом Бельверан и его испуг был понятен, ведь я не спрашивал ни у кого имён, — до него трое суток пути по этой дороге, если никуда не сворачивать. Мы будем вам очень признательны, если вы сопроводите нас до этого баронства. У нас прекрасная повариха, а ещё мы будем услаждать ваш слух пением и игрой на лютне.

У Нувеара на это счёт было совсем другое мнение:

— Вы совершаете большую глупость, синьор рыцарь. Это не труппа комедиантов, а шайка разбойников и воров. Они непременно вас чем-нибудь опоят, убьют, ограбят, а коня украдут.

Громко рассмеявшись, я спросил:

— Парень, не слишком ли много сказано? Хотелось бы мне посмотреть на того человека, который сумеет опоить мага воды каким-нибудь магическим зельем, не говоря уже про то, чтобы отравить. Да и с убийством хлопот не оберёшься. Видишь ли, я исцеляю свои раны быстрее, чем мне их наносят. Про своего коня я и вовсе молчу. Он будет намного опаснее многих рыцарей. Поэтому, воин, благодарю, но тебе не стоит обо мне беспокоиться. Поверь, я уже проделал огромный путь и со мной так ничего и не случилось.

Между тем у некоторых комедиантов и в самом деле появился нездоровый блеск в глазах, но всматриваться в их лица, чтобы проникнуть в мысли, мне совершенно не хотелось и я снял Всевидящее око. Всадники, поглядывая на меня кто с опаской, а кто и с ненавистью, ускакали. Комедианты собрали с дороги своё добро, забрались в фургоны и поехали, а я поскакал в голову их каравана. Бельверан, похоже, специально сел на широких козлах рядом с кучером. Фургоны, запряженные четвёрками коней, ехали быстро. Здоровенные серые в яблоках коняги двигались быстрой рысью. Для Сокки, хотя он и был закованным в посеребрённую морскую броню, это был невысокий темп. Он с удовольствием поскакал бы быстрее, но я его сдерживал.

У нас завязался непринуждённый разговор и я сделал вид, что меня больше всего интересует то, какие представления дают комедианты. Выяснилось, что они играют для публики аж целых пятьдесят шесть различных пьес, но помимо этого исполняют танцевальные и акробатические номера, поют под аккомпанемент лютни и декламируют героические баллады. У Бельверана был прекрасный голос и он спел мне несколько красивых баллад, за что получил от меня монету достоинством в пятьдесят декаров. К обеду мы добрались до большой деревни, где арт-директор первым делом закупил на рынке продуктов и мы вскоре двинулись дальше. В одном фургоне размещалась кухня и вскоре от неё потянуло вкусными ароматами.

Караван проехал ещё лиг тридцать, свернул с дороги к лесу и остановился не доезжая до опушки метров сто пятьдесят. Я же подъехал к огромному платану, спешился и стал наблюдать за своими подопечными. Арт-директор приказал всем устраиваться на ночь. Комедианты поставили фургоны полукругом, но кучеры ставили их с таким расчётом, чтобы быстро впрячь лошадей и уехать. По глазам Бельверана я понял, что завтра ещё до рассвета они смоются, оставив меня одного. Что же, я их за это нисколько не винил. Можно сказать, что роль мудрого царя Соломона мне не удалась, но хорошо уже то, что на меня не показывали пальцем и не хихикали. Наверное боялись.

Наконец-то я смог пересчитать комедиантов. В труппе было двадцать шесть женщин и сорок три мужчины. Как все мужчины, так и половина женщина носили под верхней одеждой, а она немного отличалась от той, к которой я уже привык, кольчуги. У всех имелись при себе мечи, кинжалы, луки и даже арбалеты. Думаю, что все комедианты владели магией и имели боевые амулеты и артефакты, вот только не пустили их в ход против почти вдвое меньшего отряда всадников. Гадать почему, даже не приходилось. На представления комедиантов народ шел охотно, но при этом их считали людьми низшего сорта, а ведь в Большом Изенде в ходу было ещё и самое настоящее рабство, что меня страшило больше всего, так как я боялся, что изрублю в капусту первого же рабовладельца.

Наряды в Большом Изенде были более практичными и современными, чем в Малом, но доспехи тяжелой кавалерии мало чем отличались. На всех всадниках барона дос-Фортуло были надеты совершенно одинаковые кольчужно-ламеллярные доспехи великолепной работы, причём мощно заряженные магией. Их головы тоже защищали барбюты, но несколько иной формы, с чуть ли не с ахейским гребнем, но невысоким. Да и вооружены они были не слабо, тяжелыми, длинными палашами и, наверное, с презрением смотрели на мой фальчион с немецкой дагой во вторых накладных ножнах, который я уже Бог сколько времени не доставал из ножен.

Пока что мне было ясно только одно, я не вызвал ни у кого из тех, с кем встретился в Большом Изенде, никакого особого удивления. То, что я малость пугнул народ, в счёт не шло. Люди не каждый день встречаются с посвящёнными рыцарями-магами, а ведь я так и не завёл себе настоящего гримуара магии и пользовался его цифровой версией. Теперь, когда я довольно глубоко проник в две потрясающие по своей эффективности магии — воды и воздуха, это не составляло для меня особого труда, но я решил для себя, пока не изучу достаточно основательно огонь, землю и космос — никаких гримуаров. Посвящённых магов на Изендере много, это не штучный товар, а вот полных магов мало. Во всяком случае я встретился только с одним, старым Эстергалом из Карфаворо, но он уклонился от разговора со мной.

В этом не было ничего предосудительного уже потому, что он был маг-созидатель, а я шлындрающая бестолочь в доспехах. Старина Пуррас тоже какое-то время, а точнее целых тридцать лет шлялся по всему Малому Изенду, пока не остепенился и только после этого стал считаться уважаемым и почитаемым всеми магом. Размышляя о превратностях судьбы мага, а всякий приличный маг начинал со странствий и Эстергал тоже был когда-то рыцарем, я расседлал Сократа и снял с него малую часть доспехов, ту, которая прикрывала ему нижнюю челюсть и корму. Зато приделал на налобник малый, полуметровый клинок, после чего задал парню корма и поставил рядом с яслями поилку с водой заряженной магической силой.

Комедианты тем временем расставили столы и позвали меня к раннему ужину. Сняв с головы шлем, надев перчатки на рукояти и причесав длинные волосы, я пошел к столу. Для меня поставили во главе стола кресло. Вдоль стола стояли длинные лавки, напротив моего стояло ещё одно кресло, но никто ещё не садился. Быстро оглядев стол и увидев, что вина на нём не стоит, я прошел вдоль него и выставил четыре десятка двухлитровых, запечатанных тёмно-красной мастикой кувшинов без каких-либо клейм. Вино в них было налито отменное, красный мускат совершенно потрясающего вкуса и аромата. Народ весело загалдел, послышались аплодисменты.

Когда же я, широко улыбаясь, попросил всех присаживаться, кое-кто, взглянув на меня и увидав на щеке шрам, вздрогнул. За стол я сел последним и сразу же стал с аппетитом трескать суп из куропаток. Он был очень вкусным, наваристым и к тому же с пряностями. Мне налили полный кубок вина и я сказал, что пью его за здоровье и благополучие всех тех людей, с кем сижу за одним столом. Меня сразу же стали расспрашивать, кто я и откуда. Мой ответ был коротким:

— Имя моё вам уже известно. В эти края я прибыл из Генруэда, это область далеко на севере, где почти полгода лежит снег и очень холодно, а всё остальное время хотя снега нет, просто холодно. Я странствующий рыцарь-маг, а потому моя жена дорога, а постоянный спутник — одиночество. Кроме магии меня мало что интересует, а потому приятным собеседником меня назвать нельзя.

Тем самым я избавил себя от дальнейших вопросов, но после того, как съел полную тарелку супа, попросил добавки и не только похвалил повариху, но и подарил ей золотой перстень с белым "солёным" ониксом, очень редкий магический артефакт, который так ценят все повара и коки в Малом Изенде. Повариха мой подарок оценила по достоинству, так как сразу сказала, глядя на перстень:

— Вот теперь, Бельверан, ты уже можешь не тратиться на соль. С этим перстнем её нужно будет иметь самую малость, чтобы насыпать в солонки. Спасибо, синьор рыцарь, я всегда мечтала иметь такой перстень. Купить его нельзя, можно только заслужить своей стряпнёй.

— Поэтому я его вам и подарил, милая Корнелия, — ответил я и добавил, — это очень древний перстень, но его магическая сила не иссякла и вряд ли когда иссякнут. Он изготовлен великим магом.

После супа я лакомился жарким из дикого кабана с чёрными трюфелями, на которые мой нюх среагировал сразу и повариха, увидев это, присыпала ими мясо куда щедрее, чем кому-либо ещё, но более половины едоков ими вообще не интересовались. Слопав две порции мяса, я полакомился ещё мягким овечьим и почти сухим козьим сыром с ярким ореховым вкусом. Да, ничего не скажешь, комедианты были не прочь вкусно поесть. На сладкое были поданы творожные пончики с кремом. Тем не менее, не смотря на выставленное мною вино, обстановка во время застолья была несколько напряженная, но я всё же не спешил уходить наелся от пуза.

Проведя за столом часа два и выпив целый кувшин вина, я встал, откланялся и пошел к своему дубу. Чтобы дать комедиантам возможность смыться, я решил постелить себе за толстым стволом дуба и хотя ещё только начало смеркаться, лёг на войлочную подстилку, положил голову на небольшую подушку и принялся разглядывать листву. Спать я решил не снимая доспехов. Когда начало смеркаться, ко мне пожаловала непрошенная гостья, та самая девица, с которой хотел стребовать долг командир отряда всадников. Во время ужина она то и дело искоса поглядывала на меня. Как только она практически бесшумно подошла к дубу, я резко спросил:

— Чего тебе нужно? Я не нуждаюсь в твоих услугах.

— Да?! — насмешливо откликнулась девица — Зачем, в таком случае, ты заплатил мой долг Нувеару? Теперь я должна подарить ночь любви тебе, а не этому тупому болвану. Я бы переспала с ним и всё было бы в порядке, но Бельверану втемяшилось в голову, что ждать платы больше не имеет смысла и я была вынуждена подсыпать сонного порошка этому грубому мужлану. Так что ты обязан сделать то, чего он так домогался. Я не привыкла оставаться в долгу.

Девица подошла поближе и присела на корточки. Не поворачивая головы, я равнодушным тоном сказал:

— Ты мне ничего не должна, проваливай.

Эта пигалица усмехнулась и стала угрожать:

— Если ты не сделаешь этого, то я сейчас завизжу и буду кричать, что ты насилуешь меня. Тебе это понравится, рыцарь?

Повернувшись, я сказал уже угрожающим тоном:

— Только попробуй так сделать и я мигом превращу тебя в лягушку. Хотя нет, лучше в жабу, бурую и всю в бородавках.

Девчонка всхлипнула:

— За что? Раз я сирота, значит надо мной кто угодно может теперь издеваться? Я ведь пришла вернуть тебе долг, рыцарь.

А ведь она не врала мне. От слов этой девчушки у меня защемило сердце. Мне ли не знать, что такое быть детдомовской сиротой. Подумав, я со вздохом спросил:

— Что же мне с тобой делать, пигалица? Похоже, что ты не от хорошей жизни спишь с кем попало за деньги. Послушай, что ты скажешь, если я предложу тебе стать магессой? Думаю, что в Калценоро обязательно найдётся магесса, которая согласится за хорошую плату взять себе в ученицы юную магессу, обладающую большой магической силой. Обучая тебя магии, она заберёт у тебя часть твоей силы, но я дам тебе её столько, что тебе хватит до конца жизни.

Девочка растеряно улыбнулась:

— Но такого же не может быть, сэр Алекс. Этого никто не в силах сделать. Ты просто решил подшутить надо мной.

— Нет, я говорю совершенно серьёзно, — ответил я со вздохом и пояснил, — как раз для меня это не составит никакого труда. Тебе всего-то и нужно будет, что проснуться до рассвета солнца и прийти к этому дубу. Поверь, пройдет всего каких-то десять минут и ты обретёшь очень большую магическую силу. Я и сейчас чувствую её в тебе, но она подобна тлеющему угольку. Поверь, я говорю правду.

Девчонка совсем растерялась. Прижав руки к щекам, она попросила меня плачущим голоском:

— Сэр Алекс, можно я останусь здесь? Если я вернусь, то кто-нибудь обязательно захочет, чтобы я с ним переспала, а мне они все уже так надоели, что хоть бери и вешайся.

Поднявшись на ноги, я достал вторую войлочную скатку, к ней морской тюфяк, набитый овечьей шерстью, ещё одну упругую подушку и тёплое шерстяное одеяло. Постелив постель в трёх шагах от своей, я достал флягу с водой из колодца острова, в котором лежала гранула пурпура, и велел девушке вдоволь напиться. Она смотрела на меня с надеждой и жадно пила чистую, холодную родниковую воду, а потом, вернув мне флягу, рухнула на постеленное ей ложе и моментально уснула. Укрыв её, я извлек из сумы сокола, активировал, велел сесть на ветке и наблюдать за лагерем комедиантов.

Вернувшись на свою лёжку, я уснул не снимая с головы шлема и в два часа пополуночи был разбужен сигналом сокола. Открыв глаза, я увидел, что конюхи, стараясь двигаться тихо, что получалось у них отлично, запрягают лошадей. Через сорок минут комедианты, оставив небольшую котомку, уехали. Винить их мне было не в чем. Зато к самому себе у меня накопилось множество вопросов. С каким-то маниакальным упрямством я намеревался сморозить уже вторую глупость на Большом Изенде, но всё же не собирался отступать от принятого решения. Мне было жаль девчонку-сироту, а потому я хотел сделать всё, что только в моих силах, лишь бы дать ей возможность изменить свою судьбу.

Второй раз я проснулся за час до рассвета. Моя подопечная, имени которой я даже не знал, спала и время от времени стонала во сне. Негромко, но болезненно. Её явно что-то мучило. Стараясь не шуметь я поднялся, вышел на большую поляну и посмотрел на небо. Оно по-прежнему было затянуто тучами и я принялся аккуратно их разгонять. Вскоре в небе появилось окно диаметром в несколько лиг и засверкали звёзды. Определив по компасу где север, где юг, восток находился прямо напротив лесной опушки, я достал белый мешочек с гранулой магического пурпура и принялся будить девушку. Та проснулась и недовольным голосом поинтересовалась:

— Ну, чего тебе? Я спать хочу.

— Быстро вставай, а не то счастье своё проспишь, — улыбнулся я и взял её за руку, — сейчас ты сделаешь то, что я тебе велю и обретёшь магическую силу. Быстро иди за мной, это совсем рядом.

Девчонка нехотя поднялась и принялась ворчать:

— Глупости всё это, сэр Алекс.

Мне всё же удалось вытащить её на пустую поляну. Сунув под нос пигалицы гранулу магического пурпура, я строго сказал:

— Сейчас ты разденешься догола, снимешь даже башмаки и как только над теми холмами взойдёт солнце и осветит твоё тело, начнёшь тщательно облизывать это магическое вещество. Ты должна облизать эту гранулу трижды и тогда твои магические силы сразу же резко возрастут даже в том случае, если их у тебя нет вовсе. Поверь, всё произойдёт очень быстро и я вовсе не шучу. Точно таким же образом я сделал магессами уже десятка два девушек и ни одна не осталась обделённой. Для тебя это единственный шанс выбраться из болота.

Посмотрев на меня чуть ли не с ужасом, девица принялась стаскивать с себя платье с такой силой, что чуть было не порвала его. Через пару минут она стояла передо мной совершенно нагой. Да, уж, фигурка у неё была просто фантастическая, а потому мне пришлось пустить в ход всю силу воли, чтобы не захотеть чего лишнего. Широко улыбаясь, я протянул ей магический пурпур:

— Согрей его на груди и смотри на восток. Скоро взойдёт солнце, так что не мешкай ни одной лишней секунды. Вертеться, подставляя себя солнечным лучам всю, не обязательно. Солнце должно заглянуть в твои глаза, так что не закрывай их. Да, ты и не сможешь.

Девушка повернулась лицом к востоку, а я принялся разглядывать её сзади. Впрочем, с какого бока не посмотри на эту миниатюрную красавицу, она со всех сторон была прелестна. Как только взошло солнце, девушка принялась облизывать гранулу и хотя та была велика, успела обработать её за десять минут трижды и с каждой новой секундой магическая сила наполняла её всё больше и больше. Девушка сама почувствовала, что взять больше ей уже не дано. Она повернулась ко мне, протянула мне гранулу и тихо сказала:

— Я чувствую что магическая сила вернулась ко мне, сэр Алекс.

Её глаза были полны слёз. Подставив мешочек, я улыбнулся:

— И это меня совершенно не удивляет. Быстро одевайся, а я пойду схожу за твоей котомкой. Комедианты, с которыми ты путешествовала, уехали ещё несколько часов назад.

— Вот сволочи, — выдохнула девушка, — и это после того, что ты для них сделал? Какие же они мерзавцы.

— Перестань, — одёрнул я девицу, — их можно понять. Они просто боятся, что барон, узнав о том, что я богат, пошлёт в погоню за мной своих рыцарей-магов, чтобы ограбить.

Девушка испуганно ойкнула:

— Ой, а он ведь действительно может. Этот барон дос-Фортуло жуткая жадина и такое запросто придёт ему в голову.

— А летающие маги воздуха у него есть? — насмешливо спросил я девушку — Если есть, то я, пожалуй, сражусь с парочкой.

Быстро надев на себя платье, девушка ответила:

— Могущественных магов воздуха у него нет, но есть очень сильные маги земли, сэр Алекс.

Махнув рукой, я направился к её котомке, а поскольку девушка пошла за мной, то постарался успокоить её:

— Не волнуйся, я ещё и маг воды, но ты права, мне лучше не сражаться с ними, а устроить здесь засаду на магов земли.

Подняв с травы котомку, я подал её девушке. Та взяла её и смущённо улыбаясь, представилась:

— Меня зовут Аурелия, сэр Алекс.

В числе последних людей, которые прошли в Изендер, была большая группа рыцарей из Европы, в том числе и английских. Это произошло более тысячи лет назад, когда в Малом Изенде ещё имелись камни прохода. Поэтому слово сэр было здесь в ходу, как и некоторые другие английские слова, но уже чисто бытового назначения. Вежливо поклонившись, я пригласил её к столу:

— Тогда следуйте за мной, синьорита. Перед тем, как мы отправимся в путь, нам следует хорошо позавтракать.

Девушка совсем приободрилась. Мы дошли до бивуака, я быстро собрался оседлал Сократа и лишь после этого достал стол, два удобных стула завтрак на двоих и призвал к себе сокола. Тот сел ко мне на руку, я дал ему задание и сокол улетел на разведку. У девушки округлились глаза от удивления:

— Сэр Алекс, ты умеешь повелевать птицами?

— Да, но совсем немного, — ответил я, — как и морскими существами, если они не магические. Эта птица магическая и повинуется только мне. Она мои глаза и уши в небе, Аурелия. Если барон действительно отправил за нами погоню, то я хорошенько проучу его.

Девушка, впившись зубками в гусиную грудку, спросила:

— Как, хотелось бы мне знать, можно остановить магов земли?

Действительно, как? Немного подумав, я быстро нашел выход и с насмешливой улыбкой сказал:

— Скоро увидишь всё сама, Аурелия. Рыцарь Алекс Дьябло никогда не нападает первым, но всегда даёт сдачи.

Мы не спеша позавтракали. За это время мой сокол домчался до замка барона и я увидел, что из него готовится выехать целый отряд из двух сотен конных рыцарей и все они были магами. Против них мне нужно было применить что-то серьёзное, но не смертельное и такой трюк я уже придумал. Убрав посуду, которую я помыл менее, чем третью стакана воды, стол и стул в магическую суму, я извлёк из неё подушку, взлетел на коня, поднял в воздух Аурелию и усадил девушку позади себя. Платье у неё было достаточно широким, чтобы она могла сесть верхом. После этого я выехал на дорогу и остановился.

Первое, чем я вооружился, это небольшим комком чёрной земли из-под жабы. Слепив из неё плошку, я смачно плюнул в неё и бросил свой магический артефакт на дорогу. Он тут же стал расползаться по ней и далеко за её пределы призрачным молотом с камышами, топким чёрным илом и квакающими лягушками. Этого было мало. Достав флягу с водой, я принялся выливать её, но не вверх, а в безоблачное над этим местом небо, причём вылил немало, литра два, подкрепив как одно, так и другое магическими заклинаниями. Аурелия, чтобы лучше видеть всё, встала позади меня во весь рост. Когда магическая преграда была готова, я насмешливым голосом пояснил:

— Через моё призрачное болото не сможет теперь месяца два проехать ни один конный рыцарь барона и он сам, Аурелия. Мои магические преграды действуют избирательно. Все остальные люди проедут здесь без малейших помех, а вот вся его шайку увязнет и какими бы магами земли они не были, их артефакты будут бессильны. Их будет размывать мой магический ливень. Зато если они повернут назад, то смогут отправиться обратно в замок, чтобы постираться и просушить свои вещи. Магия воды в сочетании с магией земли очень забористая штука и противостоять ей может только обычный ливень, а я сделал так, что дождь не прольётся здесь пару недель.

— Здорово придумано, сэр Алекс, — похвалила меня девушка, — ты действительно очень могущественный маг, но почему ты так добр к этому барону? Он же хочет ограбить тебя.

— Хуже того, Аурелия, — вздохнул я с грустью, — он хочет убить меня и завладеть моим Всевидящим оком потому, что считает меня чудовищем, а не рыцарем-магом.

— Но, почему? — воскликнула девушка — Ты же не сделал ему ничего плохого? Да, твой конь покалечил четырёх всадников, а ты отделал Нувеара, но ты же их всех исцелил. К тому же ты вернул ему его кулон на золотой цепи, да ещё уплатил его долг. За что барону дос-Фортуло тебя так ненавидеть, что он хочет убить тебя?

Усмехнувшись, я спросил девушку:

— Аурелия, тебя не пугает мой шрам на подбородке?

— Нисколечко, — ответила она, — он, конечно, выглядит очень необычно, я никогда не видела мужчин с шрамами на лице, но страшным я его не нахожу. Ты с ним даже кажешься красивее, чем есть.

— Нувеар вовсе не такой болван, как тебе казалось, — сказал я угрюмо, — мой сокол видел и слышал, как он описал меня барону ещё раз, причём в точности, и тот сказал, что я и есть настоящий дьявол.

Аурелия стукнула меня кулачком по плечу и воскликнула:

— Но это же не так, сэр Алекс! Дьявол никогда не стал бы исцелять людей и отдавать им честно заработанные деньги. Да, что они вообще знают о дьяволе, чтобы говорить так?

Повернув Сокки к Калценоро, я рассмеялся:

— Хорошо, что хоть ты это знаешь. Ладно, давай, садись, нам нужно ехать дальше. До Калценоро путь неблизкий.