"Магия Изендера" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава 5 Волна ненависти

Задолго до рассвета я добрался до гребня хребта Большой Ларидан. Между ним и Малым Лариданом, отходящим от него, находилась горная долина, сплошь затопленная водой. Довольно большое озеро Зоал, которое питали семь горных, ледниковых речек, было здесь и раньше, но после землетрясения обвалилась целая гора и перегородила реку Зоалриверо. Мне не было известно, зачем в это озеро заплыли сирены, наверное их туда чем-то заманили, раз маги-пурпурщики тут же были тут как тут. Да и обвал скорее всего, как и землетрясение, устроили они. После этого пурпурщики моментально нагнали в горы магов-каменщиков и те построили на каменной насыпи плотину, а также водосброс с множеством магических секир, торчащих из него. Высота "естественной" плотины была сто восемьдесят метров. Над ней возвышалась рукотворная плотина высотой в двести метров и толщиной тридцать, не так уж и много.

Озеро Зоал в результате увеличилось в своих размерах раз в пятнадцать и сейчас было без малого переполнено водой. Она с шумом неслась вниз по водосбросу по старому руслу, но теперь оно было облицовано камнем. Справа и слева от бурлящего потока находились широкие набережные с круглыми каменными алтарями, на которых были высечены магические пентаграммы. На них-то и истязали сирен. Их было двадцать три с одной стороны и двадцать три с другой. Сразу за набережными террасами поднимались роскошные магические лаборатории этих чудовищ в человеческом облике. Ещё выше находились склады, причём очень большие и скорее всего битком набитые всяческим добром. Магическая промзона была огорожена высокой, от тридцати до ста двадцати метров, каменной крепостной стеной.

Наружная часть естественной плотины была облицована каменными плитами. По обе стороны за внутренней крепостной стеной было расположено фактически два красивых, благоустроенных города, также огороженных высокими крепостными стенами. Всего в них жило примерно семьдесят тысяч человек. Маги-пурпурщики, как и все нормальные люди, имели жен и детей, вот только можно ли называть их нормальными? Самая высокая крепостная стена отгораживала крепость Зоал от внешнего мира. Была огорожена поверху и большая часть озера, но в верховьях, где горы были особенно неприступны, крепостных стен не было. Да и две дороги вдоль озера от плотины шли только на треть по одну стороны и почти на две трети со стороны хребта Малый Ларидан.

Дороги, идущие вдоль озера, были капитальные, мощёные каменными плитами с хорошо обустроенными площадками-балконами, нависшими над озером на высоте в двадцать метров. На них-то и были установлены подъёмные устройства, опускающие в воды озера большие, овальные магические ловушки. Всего их было сто тридцать две штуки. По дороге, идущей к крепости вдоль Зоалриверо и Стении, в крепость направлялось немало фургонов, внутри которых находились канны с водорослями, рыбой и раками. Так маги-пурпурщики кормили сирен. Тоже мне, фермеры нашлись. Похоже, что в озере, имевшем в ширину в самой широкой части двенадцать километров и пятьдесят семь километров в длину, жило больше, чем несколько сотен сирен.

Водоросли, рыбу и раков сбрасывали в озеро возле ловушек, но за те пять дней, что я вёл наблюдение с помощью сокола, не было поймано ни одной сирены. Из-за этого маги на чём свет стоял крыли их самым отборным матом и даже поговаривали, что кормёжку нужно прекращать. По моим предварительным оценкам выходило так, что если я сумею взорвать плотину, то волна зацепит одни только магические лаборатории. Возле стелы мне пришлось задержаться на пять дней. Именно столько времени потребовалось, чтобы на Земле было изготовлено двадцать пять самонаводящихся торпед. Если они смогут пробить магическую систему обороны платины от сирен, то всё, крепости наступит большой звездец.

Если сирены ещё помнят, что такое магия воды, огромная волна промчится вниз по Зоалриверо, Стегии и устремится в Бентерийский залив. Места эти были малонаселённые и кроме как в крепости люди не жили больше нигде. Вся торговля шла на большой площадке перед внешней крепостной стеной и покупателей, приезжавших за магическим пурпуром было немного. Доставкой же припасов в этот горный город-крепость занимались приспешники магов-пурпурщиков, к которым я хотя и не испытывал особой жалости, всё же решил сделать всё возможное, чтобы избежать лишних жертв. До Лариданских гор мы добирались семнадцать дней, после чего, найдя удобную пещеру в семидесяти километрах от Зоала, я превратил её в маленькую неприступную крепость. Как только я отправился в путь, над окрестными горами разразился сильнейший ливень.

Естественно, что его виновником был я и он должен был отвадить всех, кто направлялся в крепость, от попытки пробраться туда. Озеро и так было наполнено водой почти до края, а потому пурпурщикам приходилось то и дело открывать шлюзы, из-за чего не только Зоалриверо, но и Стегия превратились в ревущие горные потоки. Мне же проливной ливень, длившийся вот уже третьи сутки подряд, не мешал быстро продвигаться вперёд, в верхнюю часть озера. На этот раз я был облачён в чёрный магический боекостюм с нормальной разгрузкой, который был попрочнее любых доспехов. Потоки воды, стекавшие вниз по склонам гор, служили мне прекрасными подъёмниками, но я не сильно торопился и вот, наконец, выбрался на гребень хребта. Теперь мне нужно было срочно добыть языка.

Мой магический сокол не боялся воды и как только я устроился поудобнее, ринулся вниз, к водной глади, пузырящейся от струй ливня. Через полтора часа я увидел, что в одной из капитальных сторожек сидят и чаёвничают два мага-пурпурщика. Один постарше, а другой помоложе, но не юнец. От места моей лёжки до них было лететь по прямой семнадцать километров. На такие полёты я ещё ни разу не отваживался, но надо же когда-то начинать? Поэтому, встав во весь рост, я взлетел повыше, почти под самые облака, и по пологой траектории полетел к противоположному берегу точно выдерживая курс и уже через четыре с половиной минуты мягко приземлился возле сторожки. Это было капитальное каменное сооружение с крыльцом.

Бесшумно поднявшись на крыльцо под проливным дождём, который мог заглушить даже топот носорога, я поразился беспечности магов. Мало того, что они не установили никакой магической сигнализации, так ещё и дверь не заперли изнутри. За дверью шел мирный разговор за жизнь. Один маг басом говорил другому:

— Зря мы так цацкаемся с ними, Клавий.

— По другому нельзя, Муций, — рассудительно ответил второй маг более мягким голосом, — без этих тварей нам теперь не обойтись.

Басистый, похоже, был помоложе и потому стал горячиться:

— Подумай сам, Клавий, что нам мешает спустить на воду большие лодки, вооружиться острогами и начать охотиться на них в верховьях озера? Это ведь куда лучше, чем ждать, когда эти твари оголодают и спустятся вниз за жратвой.

Слушать их болтовню не входило в мои планы. Открыв дверь, я с порога, не входя в тёплое помещение, дважды выстрелил из пневматического пистолета в шеи магов ампулами со снотворным. Они были настолько уверены в неприступности крепостных стен, что сидели за столом без доспехов. Войдя в сторожку, я сразу же приступил к делу, то есть накачал их магической сывороткой правды, блокировал ещё несколькими уколами им мышцы рук и ног, вывел из состояния глубокого сна и приступил к допросу. Оба мага отвечали на мои вопросы хотя и машинально, но всё же очень подробно и обстоятельно и за три часа я выкачал из них всю нужную мне информацию, узнав, что по сути дела пурпурщики тайно повелевали Большим Изендом. Удивляться этому не приходилось, ведь в их руках была основа жизни.

Под занавес я вынул из ножен сначала магический кинжал Муция и с бешеной силой вонзил его в череп Клавия. Потом наступил черёд того мага, который был на вид парнем лет двадцати пяти. Как один, так и другой прекрасно понимали, что их убивают. На этот раз на моём лице не играла злорадная улыбка. Я был полностью спокоен и действовал хладнокровно, расчётливо и без суеты. У магов были огненные кинжалы и потому их мозги моментально выгорели изнутри, так что возвращать к жизни их было бесполезно. После этого я подал всё так, словно маги сбрендили и, рванувшись вперёд, одновременно нанесли друг по другу смертельные удары.

Покончив с двумя мерзавцами, старым и молодым, я вышел из сторожки. Им, бесспорно, повезло в том, что их смерть была быстрой. Светало. Надев ласты, я включил акваланг, пролетел над дорогой, затем над озером и нырнул в него. Оказавшись под водой, я нырнул поглубже, включил фонари и громко закричал:

— Друзья, отзовитесь, я пришел, чтобы освободить вас из плена! Не бойтесь меня, я не просто маг, а ваш будущий король. Моя невеста принцесса Аквиана и её мать, королева Мелиниара ждут вас в океане сразу за магическим барьером. Морская хозяйка Илерада мертва. Вместе с моей невестой я убил это чудовище. Теперь же настало время и вам вырваться из плена. Сейчас я разрушу плотину, вы поднимете большую быструю волну и умчитесь внутри неё в Бентерийский залив, но сначала я всё же заставлю всех ваших мучителей собраться возле реки, чтобы быстрая волна разорвала их в клочья.

Первой возле меня появилась юная сирена, которая спросила:

— Ты правда пришел освободить нас, маг?

Обняв её, я ответил со слезами на глазах:

— Да, моя маленькая рыбка, да. Скоро вы будете в океане и поплывёте домой на огромных галерах людей моря, которые стали друзьями сирен. Поверь, за пределами магического барьера изменилось очень многое и теперь даже бароны становятся морскими князьями потому, что берут себе в жены сирен.

Сирена принялась целовать мою маску. В её глазах зажегся огонь надежды. Вокруг меня сразу же появились не несколько сотен, а несколько тысяч сирен и у некоторых в руках было оружие. Правда, все они выглядели, как и юная сирена, измождёнными. На этот случай у меня имелось с собой множество пластиковых туб вроде тех, из которых когда то ели космонавты, только побольше, с самыми лучшими, высококалорийными магическими блюдами, а также магические напитки, резко повышающие силу магов — новейшее изобретение земной магии. Раздавая тубы с едой, я одновременно выпускал в воду свои магические амулеты и они, быстро вырастая, превращались в точные копии сирен-девушек. Зная секрет магических ловушек пурпурщиков, я намеревался превратить их в приманку для них самих.

Свою поганую магию они могли начать только с наступлением ночи, а потому у меня впереди был практически целый день, но я вовсе не собирался ждать до вечера. Вместе с этим сирены-големы, которых было практически не отличить от настоящих, зря что ли я так долго изучал тело своей невесты, должны были заминировать магические ловушки. Они составляли важную часть оборонительных плотины сооружений плотины. К ней я сразу же послал метровой длины глазастую щуку и через некоторое время мне стало ясно, что торпеды нужно было направлять не в саму плотину, а в гребень каменного вала. Там их взрыву не помешает никакая магия и тогда в образовавшийся пролом хлынут миллионы тонн воды.

Пять с лишним часов я кормил и экипировал сирен, объясняя им, что сделают с плотиной мои торпеды. К моему полному облегчению никто из сирен, а все они были довольно молоды, не стал говорить, что после того, как по крепости пронесётся первая волна, погибнет множество людей. Да, это было оружие массового поражения и я ничего не мог с этим поделать. Для меня жизнь почти четырёх тысяч сирен, которые, влача полуголодное существование, долбили под горой тоннель, который вывел бы их в горы, была дороже жизни не тог что магов-пурпурщиков, но и их жен и детей. В том, что их незачем жалеть я убедился тогда, когда в каждую из магических ловушек набилось по три, четыре голема, которые стали с жадностью поедать магическую приманку.

На обе дороги немедленно примчалось множество магов с женами и даже детьми, в основном подростками, которые радовались богатому улову так, что я пожалел, что не запросил с Земли термоядерный заряд небольшой мощности. Меня всего выворачивало наизнанку от ненависти к этим чудовищам. Кричащих от боли и ужаса молодых сирен, а это были одни только девушки, из магических ловушек вывалили, как тюки, в большие клетки и в сопровождении радостно вопящей, беснующейся толпы повезли вниз. Вскоре на обеих набережных собралось десятка три тысяч людей. Боже, как же они все радовались богатому улову. Дождь закончился незадолго до полудня, вода, текущая по камням, схлынула в реку и началось самое настоящее бесовство. Иного слова я просто не мог этому подобрать и мне было противно смотреть на то, что они творили.

Подростки, нарядно одетые мальчишки и девчонки, сытые, холёные и ухоженные, вооружились длинными пиками и ещё задолго до начала магического истязания принялись колоть ими юных, истошно кричащих от боли и страха сирен. Големов я создал качественно. У них даже текла из ран красная кровь, но это никого не волновало. Наоборот, их страдания доставляли этим, с позволения сказать, деточкам, какое-то изуверское наслаждение. Мне почему-то вспомнились события давно прошедших дней. Тогда я ещё был пацаном. В Америке, в Нью-Йорке два самолёта протаранили огромные небоскрёбы, Башни-близнецы, и в них заживо сгорали люди. Это чудовищное событие показывали на весь мир и вместе с тем немного позднее по ящику показали, как во многих странах ликует и точно так же совершенно по-дьявольски беснуется от радости толпа.

Видя то, как люди выбрасываются из окон с огромной высоты, видя, как рухнули огромные здания, погребя под собой тысячи людей, другие существа, которые биологически относились к Homo Sapiens, радовались этому так, что я навсегда возненавидел их за эту радость. Не скажу, что я такой уж ангел, но всё же никогда не был животным и не стрелял в кого ни попадя. Даже в них. Даже ненавидя их за то, что они ненавидят меня, я не стремился их уничтожать специально и целенаправленно. Если мне и приходилось кого убивать, то только в бою и, как правило, защищая других людей. Вообще-то точно так же я ненавидел и тех американцев, которые отдавали приказы своим военным наносить по ним такие точечные удары, которые почему-то обязательно приводили к жертвам среди мирного населения.

Не знаю, наверное те люди имели право ненавидеть их до такой степени, что радовались, когда другие американцы, не имеющие никакого отношения к их явным врагам, сгорали заживо. Меня почему-то огорчает любая смерть, даже смерть того человека, которого я успел убить раньше, чем он пустил мне пулю между глаз. Тем более не в моих правилах радоваться чужому горю, а это была не просто радость, а какое-то упоение. Смотреть на это было противно, но противнее всего было видеть, как взрослые подзуживают детей, но в то же время запрещают выкалывать сиренам глаза, объясняя, что иначе их магические истязания ни к чему не приведут. Ну, и чёрт с ним, с этим долбанным человеколюбием.

У меня и в мыслях не было жалеть этих чудовищ и их отродье. Всему рано или поздно наступает конец, а стало быть он наступил и для этой магической крепости, но я-то уже знал, что на Большом Изенде магов-пурпурщиков десятки миллионов и что их магические ловушку установлены вдоль берегов всех рек и даже на побережье Большого Изенда. О, они создали для себя очень выгодный бизнес и ничем не рисковали в нём. Что ловля людей-птиц, что ловля сирен делали их охоту на скорпионов совершено безопасной. Эти чудовища их просто травили, ведь найдя почерневшее от страданий человеческое сердце, они стремились захоронить его и при этом сами умирали в страшных муках, а магам доставляло наслаждение видеть, как они мучаются и как страдают. Что же, теперь я обрушу смерть на их головы и меня ничто не сможет остановить

Да, я не сирена, а человек. Но я рыцарь-маг. Моя невеста, которой я дал клятву верности, сирена и ради меня она станет девушкой. Точно такой же, как и любая другая на Земле или Изендере, но при этом всё равно останется сиреной, повелительницей моря. А я, рано или поздно, стану морским королём всех сирен, как Август уже стал морским князем и все сирены уже сейчас были мне даже не братьями и сёстрами, а моими детьми и я готов сражаться за них с кем угодно. За всех остальных людей тоже, но уже потому, что они мои братья и сёстры, но только не эти чудовища, которые даже своих детей превратили в жестоких и безжалостных палачей. Это был их выбор, так что им теперь и отвечать за то, что вскоре в крепости Зоал погибнет множество людей и мне не нужны никакие обоснования, чтобы совершить то, что я намеревался. Это был вполне закономерный итог.

Ровно в шестнадцать часов одновременно взорвались все магические ловушки, что разом ослабило защиту плотины. Мои торпеды уже мчались под водой строго выдерживая курс и второй взрыв прозвучал через тридцать секунд. Он был просто чудовищным по своей мощности. Магия, ничего не поделаешь и потому сначала магические лаборатории, набережные и реку накрыло градом каменных обломков. Несколько тысяч магов и их детей погибли мгновенно, а потом из озера Зоал хлынул огромный водяной вал. Первая крепостная стена, огораживающая магическую промзону истязаний, рухнула и также погребла под собой множество людей. Водяной вал, ринувшийся вниз с более, чем стометровой высоты, не только понёсся вперёд, но и ударил вправо и влево, снося роскошные виллы.

А потом с басовым рокотом над озером Зоал поднялась быстрая магическая волна высотой более шестисот лонгов и стремительно помчалась вперёд, сметая всё на своём пути. Покупателей возле крепости уже не было. Их всех либо заставил вернуться, либо отвратил от поездки устроенный мною непрерывный трёхдневный ливень. Зато многие "поставщики" ехали к крепости. Вторая крепостная стена была снесена ещё первой волной, но уцелели четыре огромные башни, в которых находилось множество магов-воинов. Их обрушили своим ударом маги-сирены, после чего быстрая волна помчалась вниз по извилистому руслу сначала Зоалриверы, а затем Стегии смывая дорогу, но при этом не ударяя в склоны гор. Она вела себя, как живая потому, что по сути была магическим существом.

Мостов на её пути не попадалось, других городов тоже, но все те люди, которые везли различные припасы в город палачей и истязателей, погибли. Вскоре быстрая волна достигла Бентерийского залива, сделалась ниже, резко увеличила скорость и помчалась к океану. Сирены вырвались из озёрного концлагеря и были вне опасности. Вылетев из озера, я приземлился на остатках плотины и посмотрел сверху на дело рук своих. Нижняя и средние части города были уничтожены полностью и лишь здания стоящие в его верхней трети по обе стороны реки уцелели, но и там похозяйничала вода. Всё же несколько тысяч человек, в основном стариков и женщин с маленькими детьми на руках, выжило, вот только как они теперь будут жить дальше в этом уничтоженном городе, было очень большим вопросом.

С громкими, пронзительными криками, полными боли и ужаса, они метались по уцелевшим террасам и, глядя вниз, понимали, что все их родные и близкие, спустившиеся на набережные — погибли. Так что же мне теперь бросить всё и начать утешать их? Нет, пусть они теперь изопьют чашу страданий до самого дня. Я не мать Тереза, и не какой-то там либерально настроенный западный адвокат, чтобы приходить на помощь каждому чудовищу. Малые дети на руках? А у тех, кого они убивали, разве не было малых детей и разве они не остались сиротами? Нет, я вовсе не искал никаких оправданий тому, что собирался покинуть этот разрушенный город не оказав в нём никому помощи. Я просто не собирался этого делать изначально.

Лично меня их проблемы совершенно не волновали, но и добивать я их тоже не собирался, хотя бы в порядке оказания милосердия. Поэтому, внимательно осмотрев разрушения в мощный бинокль, я в сердцах сплюнул и отправился в обратный путь. На душе у меня всё равно было гадостно потому, что эти скоты не дали шансов своим детям. Ладно, хорошо, что уже хоть кто-то сумел выжить, ведь если бы дело дошло до штурма крепости, то жертв было бы не намного меньше, но со стороны рыцарей-магов, сражающихся за правое дело. В том, что я имел полное моральное право выступить с оружием в руках на защиту сирен, меня не нужно было убеждать. Тут я и сам кого угодно сумел бы убедить всей мощью того магического оружия, которое маги Земли вложили в мои руки.

И всё же я не побежал в обратный путь, а побрёл тяжело вздыхая с понуро опущенной головой. Чёрт, до чего же я был зол на того типа, который сунул меня в этот гигантский Лабиринт, который мне нужно было пройти до самого конца. А ещё меня ужасало то, что я убил такое огромное количество людей, пусть даже и чудовищ с маниакальными наклонностями, которые фактически сидели на шее даже самых сильных людей мира сего. Как это ни печально, но ведь уже очень скоро начнётся война и магов-узурпаторов будут уничтожать без малейшей жалости, а их близким и детям был заранее уготован магический ошейник раба. И всё потому, что из-за них в рабстве находилась чуть ли не треть населения Большого Изенда.

Постепенно, спускаясь вниз, я стал ускорять шаг, а когда стемнело, нашел расщелину, забился в неё и провалился в сон, полный жутких кошмаров. Когда я проснулся, голова у меня болела так сильно, что пришлось применить магическое снадобье. Боль прошла на редкость быстро, но настроение у меня не улучшилось. Вместо завтрака я выпил воды и пошел дальше. Больше всего мне хотелось свалиться со склона и переломать себе все кости, но моё тело действовало автоматически и я ловко прыгал с камня на камень. Только на следующее утро мне не то чтобы стало легче, нет, я по-прежнему чувствовал себя чудовищем, настоящим дьяволом во плоти, а как-то проще смотреть на всё произошедшее. Никаких отговорок и оправданий я не искал, но всё же стал относиться ко всему, как к закономерному результату всего, чем сотни и тысячи лет занимались пурпурщики.

"Вы думали, что на вас никогда не найдётся управы?" — задавал я им вопрос и сам же отвечал: — "Вы ошиблись и это только начало. Уже очень скоро против вас и вашей алчности ополчатся все рыцари-маги, а возглавить их есть кому". Н-да, как это ни отвратительно, но я развязал на Большом Изенде чудовищную, кровопролитную гражданскую войну, но она была неизбежна. Самое же отвратительное заключалось в том, что эти люди сами низвели себя до состояния точно таких же чудовищ, как медведь Илтиляр, чёрная жаба Изунайль и не пойми какого рода морская тварь Илерада. Поэтому и убивать их будут столь же беспощадно и жестоко.

На третье утро ко мне, наконец, пришло осознание произошедшего и все мои душевные сомнения и терзания ушли на задний план. Начав вспоминать ход допроса и всё то, что говорил мне маг, находившийся под воздействием магической сыворотки правды, я понял, что столкнулся в крепости Зоал с самой настоящей чёрной магией и что это зло нужно выжигать калёным железом. Фашизм, исламский фундаментализм и любые формы тоталитаризма по сравнению с тем, чем занимались маги-пурпурщики, были невинными забавами детсадовских ребятишек. Нет, на Земле имелись своего рода зачатки чёрной магии в виде тоталитарных религиозных сект, но и они не шли ни в какое сравнение с тем, что создали маги-родарийцы, сделавшие крепость Зоал своей второй столицей. Да, это была целая система.

Как только я понял, с чем столкнулся, меня пробил озноб. Если верить словам старого мага-родарийца, у меня не было даже малейшего шанса поколебать их твердыню, а я смог её уничтожить. Дело тут было даже не в удаче, а в том, что маги Зоала просто не имели никакого понятия о земной магии и потому не смогли создать никаких средств защиты от неё. Когда Клавий сказал, что к ним в крепость не сможет проникнуть ни один маг, я уже находился в ней и потому пропустил его слова мимо ушей. Сообразив, какую чудовищную глупость допустил, что не стал допрашивать ни одного из тех стариков, кто выжил, я побежал обратно, выбирая кратчайший путь.

Сокол полетел вперёд и уже через несколько минут кружил над развалинами. Вскоре мне стало ясно, что после моей водной атаки выжило почти четыре с половиной тысячи жителей и что среди них произошел раскол. Чуть больше двух тысяч женщин с детьми на руках собрали всё, что смогли найти среди руин, те из них, которые находились на склонах хребта Большой Ларидан, спустились вниз и переправились через обмелевшую реку Зоалриверо на другую сторону и все вместе они ушли на северо-запад. Сокол догнал беженцев и я услышал, как они в голос проклинают своих отцов, матерей, мужей и братьев. А ещё они во весь голос молили души сирен, замученных в этой поганой крепости, чтобы те простили их за боль и страдания, причинённые в те времена, когда они были детьми и подростками.

Одна из четырёх башен крепости не была разрушена полностью. Две трети башни было снесено волной, а одна треть уцелела и именно там собрались старики, старухи и сотни две подростков. Их было около полутора тысяч, они ждали нападения врага и были настроены весьма решительно. Магических сил у них хватало, а потому они представляли из себя вполне реальную опасность для кого угодно. Пока я возвращался, они успели подготовиться к обороне, но всё их внимание было приковано к внешнему миру. Дождавшись ночи, я спустился вниз и выкрал троих старых магов, усыпив их ампулами со снотворным. Не придумав ничего лучшего, я засунул их в суму к своим магическим киргизам и удрал подальше от руин крепости.

На следующее утро, немного поспав, я извлёк троих старых магов из магической сумы. Боже мой, как же они орали. Поначалу я подумал, что они спятили, но потом выяснилось, что киргизы, работающие у меня на складе, просто высосали из них всю магическую силу. В общем очень сильно облегчили мне задачу. Магов я допрашивал целых пять суток подряд. Языки мне попались на редкость сведущие и я даже смог разобраться в чёрной магии-стелромпо, то есть магии кражи со взломом, причём кражи того, что по идее нельзя было украсть априори — кражи источника магической силы.

В результате этой беседы с тремя негодяями, у меня появилась новая цель. Следующей на очереди была древняя крепость Родаро, находившаяся в северном полушарии, но до неё было очень далеко, и, прежде чем я до неё доберусь мне предстояло сделать очень многое. Трое старых, каждому было под четыреста лет, но ещё физически крепких магов, потерявших магическую силу, после допроса лишились рассудка и я даже не стал их убивать. Сами помрут. Во время допроса я отвлёкся на несколько часов, чтобы посмотреть, как обстоят дела в Великой пустыне. Передовой отряд, посланный туда баронами дос-Виолего, уже не только добрался до Озера Счастья, но и подружился с гигантскими скорпионами.

Творожные опарыши сыграли в этом главную роль и эти синие, огромные насекомые не только отдали весь свой пурпур, но и согласились носить на себе всадников. Поэтому два десятка рыцарей, построив в два ряда четыреста шестиногих скакунов, помчались в свои родные баронства с радостной вестью. По пути они извещали всех о том, что отныне власти магов-пурпурщиков пришел конец. Скорпионы развивали скорость свыше ста километров в час, так что я сначала решил дождаться, когда гонцы вернутся с радостной вестью. Сокол летел впереди них громко вопя одно и то же: — "Освободите дорогу! Срочно освободите дорогу! По ней бегут синие скорпионы. Они несут на своих спинах рыцарей-магов баронов дос-Виолего".

Гонцы останавливались только в крупных городах, чтобы преподнести в дар другим баронам огромные гранулы магического пурпура, по две штуки, и рассказать о том, как с его помощью можно сделать магами тех, в ком вообще не было магической силы. Один год и двадцать мужчин и женщин станут магами. Таким образом они сделали всё, чтобы взбудоражить всех людей на огромном полуострове Кертумия, но никто из них не проболтался, что синие скорпионы отдают гранулы магического пурпура только в обмен на щедрое угощение в виде пятидесятикилограммового кожаного мешка с творожными опарышами, а потому на какое-то время монополия братьям Виолего и их подданным была гарантирована.

Когда гонцам осталось преодолеть последние триста километров пути, я попросил их перестать давить на педаль газа и ехать со скоростью в шестьдесят километров в час. Сокол, передав мои пожелания, врубил форсаж и через полчаса я попросил Эрвина послать гонцов за братом и приготовиться к встрече со своими новыми воинами. Вечером, когда синие скорпионы знакомились с подданными барона, а их любопытству не было предела и они даже испили воды из Главного колодца, начался большой военный совет. Хотя двадцать рыцарей во главе с сэром Маурицио устали с дороги, они на нём тоже присутствовали. Мой магический сокол сел на золотой насест, поставленный во главе стола, я обвёл всех взглядом и весело сказал:

— Синьоры бароны, синьоры рыцари-маги и достопочтенные маги, как я вам и обещал, магического пурпура у вас теперь столько, что вы можете им в снежки играться. Прошу вас понять очевидное, магический пурпур скорпионов это достояние всех людей Большого Изенда. Хотя они появляются на свет на в пустыне Миела Сабло, где проходит самая счастливая пора их жизни, ведь только там они могут заниматься любовными играми, взрослеют и мужают синие магические скорпионы в Великой пустыне, где живёт их повелитель Изендер, Верховный Хранитель нашего мира. В Малом Изенде считается, что раздавить синего скорпиона даже случайно, это тягчайший грех и потому люди никогда их не беспокоят. Несколько раз в год магическая Птица-Хранительница Ирэйя прилетает в Медовые пески, в место, называемое Адской Глоткой из-за страшной жары, царящей там, и садится на скалу, называющуюся Раскалённый Компас, чтобы поднять на себе т перенести с Малого Изенда в Большой Изенд тысячи скорпионов, которые уже трижды породили потомство. От этого из белой она делается синей. Больше половины скорпионов падает вниз и гибнет в океане, но самые смелые и выносливые долетают до Великой пустыни. У маленьких скорпиончиков в ней немало естественных врагов, но довольно большое их количество всё же выживает. На Изендере нет существ более дружелюбных по отношению к человеку, чем синие скорпионы и чёрные жабы. Как одни, так и другие выращивают в своих телах гранулы магического пурпура. Раньше, пока была жива Великая чёрная жаба Изунайль, люди убивали гигантских чёрных жаб, но и они не особенно церемонились с людьми, так что это была честная битва. Сейчас жабы в Малом Изенде чёрные жабы окружены ничуть не меньшей любовью и заботой, чем младенцы и как только маги их не пестуют. Даже кладут спать в свою постель. Взрослые синие скорпионы вроде бы прирождённые воины, совершенно неуязвимые от любого оружия и даже магии, но они никогда не нападали на людей. Маги-пурпурщики ещё три тысячи лет назад выяснили, что если жестоко истязать с помощью заклинаний чёрной магии сирен или людей-птиц, то их сердца можно превратить в единственное оружие, способное сразить сразу несколько синих скорпионов и отнять у них магический пурпур. Они же нашли способ, как понизить его эффективность в десять раз. Это тоже чёрная магия, которую они называют её стелромпо. Все гильдии воров и разбойников находятся под их контролем и служат им, синьоры, вот и подумайте теперь, кто ваш враг и кто ваш друг. Синие скорпионы, отведавшие вашего угощения, уже не падут мёртвыми при виде чёрного сердца. Кстати, эта магия пошла от одного чудовища, гигантского чёрного медведя Илтиляра и теперь каждый маг-родариец, который посмеет извлечь этот страшный магический амулет, немедленно сгорит. Недавно я добрался до озера Зоал и взорвал плотину. Крепость разрушена, но уцелела нижняя часть одной башни и в ней собрались оставшиеся в живых чёрные маги, старики и юнцы, которые уже никогда не станут нормальными людьми. Почти две тысячи молодых женщин с младенцами на руках перевалили через Малый Ларидан и теперь ищут, где бы найти укрытие. Синьоры бароны, к вам присоединилось четыреста великолепных бойцов и теперь вам надлежит посадить на их спины восемьсот рыцарей, чтобы они домчали их до развалин крепости Зоал и прикончили всех оставшихся в живых чёрных магов. После этого вы нагоните женщин и синие скорпионы сами решат их судьбу. Думаю, что они никого из них не тронут. Эти женщины ещё ни разу не принимали участия в дьявольских обрядах своих отцов, матерей, мужей и братьев и потому чисты, как магессы. Будет неплохо, если вы дадите им приют в своих баронствах. Падение неприступной крепости Зоал это только начало войны против чёрных магов и люди не смогут выиграть её без помощи своих преданных друзей — синих скорпионов-воинов. Поверьте, они не тронут ни одного невиновного и покарают одних только чёрных магов, а люди обязаны им в этом помочь, если они, конечно, хотят и дальше оставаться людьми. Эрвин, Родриго, вы согласны возглавить поход людей и скорпионов против чёрных магов?

— Да, сэр Алекс, согласны, — ответил Эрвин, — но где будешь ты? Почему ты, нанеся первый удар, хочешь отойти в сторону?

— Потому, что оканчивается на у, — буркнул я недовольным голосом, — ты так говоришь, как будто мне больше нечем заняться и к тому же пойми меня правильно, один в поле не воин. Хотя с другой стороны, Эрвин, когда дело дойдёт до штурма их главной крепости, Родаро, на приступ первыми пойдут даже не твои синие воины, а я со своим отрядом. Чтобы было так, ты должен будешь отправиться к тем двум баронам и королю, в застенках которых томятся мои товарищи, семнадцать молодых парней и одна девушка, вызволить их и держать при себе до тех пор, пока я за ними не приеду. Буду очень признателен тебе и Родриго, если вы научите их магии. Своего магического сокола я оставляю вам, синьоры бароны. Он самый лучший разведчик в мире и может летать по ночам и во время любой бури. Когда вы доберётесь до руин крепости Зоал, то он приведёт вас в одно место, где я оставил вам кое-что из своего магического снаряжения. Вам будет несложно разобраться с моими магическими амулетами и они очень помогут вам в грядущих битвах. Завтра в полдень вы должны выступить в путь. Лошадей не берите. Магические синие скорпионы способны карабкаться даже по отвесным каменным стенам, они не знаю усталости и, вообще, самые лучшие воины, так что удача будет на вашей стороне.

Рыцари-маги смотрели на моего скола с восторгом, а просто маги явно собирались облачиться в доспехи. Оба барона так и вовсе были готовы выступить в путь немедленно, но Родриго всё же спросил:

— Сэр Алекс, кто ты? Ты не обычный человек и мы это уже поняли. Ты можешь открыть нам своё настоящее имя?

— Вы его и так знаете, синьоры, — ответил я, — но я скажу вам, кем являюсь на самом деле. Как и те восемнадцать воинов, я маг из другого мира. Я пришел из него в Малый Изенд немногим более трёх лет назад и за это время уже успел кое-что сделать, но об этом я расскажу как-нибудь в другой раз. Сейчас я могу сказать вам только одно, моя невеста сирена, она принцесса и её зовут Аквиана, когда мои странствования по Большому Изенду закончатся, я женюсь на ней и стану морским королём, владыкой океанов, морей, рек и озёр Изендера. Моя спутница — девушка-птица, но она всего лишь мой друг и будущая королева Рондомонтаро. Люди-птицы никогда не будут воевать против людей и сирен, а сирены так и вовсе никогда не мучились такой дурью и всё, что им приписывалось, делали чудовища, порождённые Морской хозяйкой Илерадой, но это уже в прошлом.

Маг-советник барона Эрвина, Кипсел, встрепенулся и, пристально глядя на сокола, негромко сказал:

— С Малого Изенда на Большой мог пройти только один единственный рыцарь-маг из иного мира, тот который убил трёх чудовищ, терзающих всех его обитателей. Ты это он?

- Я это я, Кипсел, — рассмеялся я и добавил, — тебе виднее, маг, что должен был сделать рыцарь-маг из другого мира, но, знаешь, был ведь и другой путь. Вместо того, чтобы так уродоваться, я мог просто поднырнуть под магическую преграду, но, поверь, тогда я уже не был бы Алексом Дьябло. Так что я это я, а всё остальное мелочи жизни, а теперь, достопочтенные маги, возьмите в руки ручки и бумагу, вам нужно будет записать мой рассказ о том, что представляют из себя чёрные маги и их поганая магия-стелромпо, а также как они связаны с Гильдиями воров вроде Гильдии Тёмного Пламени, с главарями которой я однажды столкнулся. Они, между прочим, тоже ещё те деятели, но не все. Рядовые исполнители для них всего лишь расходный материал, как и большая часть офицеров низшего уровня, но, поверьте, ваши синие воины безошибочно во всём разберутся.