"Галактика Сенситивов 1" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)ГЛАВА ВТОРАЯ Прекрасное начало путешествия(Из краткой лекции, прочитанной Веридором Мерком своему стажеру Нейзеру Олсу на борту "Молнии Варкена") Проходить на космическом корабле сквозь темпоральный барьер очень увлекательное и красочное зрелище. Разумеется, если ты делаешь это в первый раз. Мне почему-то показалось, что Нейзеру захочет посмотреть и я не ошибся. Он быстро пришел в навигационную рубку, но, поначалу, развалился в кресле с таким наглым и вызывающим видом, что я даже пожалел о приглашении. Для того, чтобы мой стажер видел картину не в компьютеризированном, а в натуральном виде, я убрал главный и вспомогательные экраны и привёл рубку в позицию визуального, а не электронного обзора. Броневые плиты корабля раздвинулись и сквозь толстые, стайларовые панели кокпита, в полутёмную навигационную рубку заглянули звёзды. Целые россыпи из сотен тысяч звёзд. В глубоком космосе нет пейзажа красивее, чем звёзды. Впрочем, никакого другого пейзажа там нет и в помине. Двигаясь в космосе с досветовой скоростью, я очень люблю смотреть на звёзды вот так, полностью погасив в рубке свет, убрав экраны мониторов и опустив с кокпита внешние бронешторки. Звёзды светили так ярко и их в этом районе находилось так много, что в рубке стало светло, почти как днём. Нейзер оказался вовсе не такой уж бесчувственной скотиной, какой хотел мне казаться. Он немедленно выпрямился в штурманском кресле и буквально вперил свой взгляд в сияющие, переливающиеся холодным светом звёздные россыпи, мерцающие, разноцветные пылевые облака, лежащие справа по курсу снизу, сияющее, словно огромный рой светлячков, шаровое звёздное скопление, расположенное выше. Слева от этой сверкающей красотищи, величественной, непроницаемо чёрной стеной стоял темпоральный коллапсар. Нейзер открыл рот от восторга и прошептал: — Великий Космос… Как же здесь красиво. Веридор, ну почему мы не смотрим на эту красоту в полете, а таращимся в эти идиотские экраны? Парня проняло. Дурацкие спесь и наглость, как рукой смахнуло с его лица. Теперь оно стало по настоящему красивым и одухотворённым. В удивлённых серо-голубых глазах этого красивого, здоровенного парня, отражались звёзды. Вздохнув, я с улыбкой негромко промолвил: — Вот именно, мой мальчик, — Великий Космос! Нейзер даже не огрызнулся в ответ на мои слова и высокомерный, по-отечески наставительный тон, с которыми я их произнёс. Его губы, снова едва шевельнулись, беззвучно повторяя: — Великий Космос. Положив руки на панель управления, я легонько коснулся клавиш и "Молния" послушно заложила крутой правый вираж и, завершив манёвр, вышла на курс, ведущий в лобовую к стене темпорального коллапсара. Набрав код, я включил аппаратуру, которая создавала вихревой туннель, через который мой корабль мог пройти сквозь темпоральный барьер. Всё, что излучает звёзда в течении миллионов лет, впрессовывается в темпоральный кокон. Когда специальная комбинация силовых полей и темпорального ресивера начинают пробивать вихревой туннель, свет звезды, как бы оттаивает. При этом возникают чудные световые эффекты. Больше всего это напоминает огненный смерч, переливающийся всеми цветами радуги, яркий, но не настолько, чтобы ослепить. Корабль влетает прямо в воронку этого сверкающего яркими огнями смерча. Проход темпорального барьера занимает от нескольких минут, до полутора часов в зависимости от того, какой возраст у темпорального коллапсара. Этот, коллапсар, как я уже говорил, самый старый из обслуживаемых мной и проход длился один час и тридцать семь минут. Всё это время Нейзер вопил и визжал от восторга, словно мальчишка, впервые попавший в аквапарк с водяными горками. Он огромными прыжками носился по навигационной рубке от правого борта к левому, залез с ногами на переднюю панель, чтобы оказаться поближе к кокпиту и вообще вёл себя, как ребенок. Когда последние сполохи угасли, он, наконец, успокоился. После такого буйства красок, внутреннее пространство темпорального коллапсара показалось мне пыльным и тусклым, как старый, заброшенный подвал. Чтобы не портить настроение ни себе, ни Нейзеру, я поскорее сдвинул броневые шторки и вернул экраны мониторов на место. Аттракцион закончил свою работу. Теперь следовало приниматься за работу мне. Подняв бронепанели, я принялся рассчитывать курс "Молнии" к Галану, а Нейзеру приказал немедленно заткнуться, иначе я эти расчеты никогда не сделал бы. После того, как на борту моего корабля появился этот разгильдяй, мне пришлось прекратить прямое общение со своими постоянными спутниками и самыми лучшими помощниками — Нэксом и Бэкси. Нет, когда Нейзер не находился в навигационной рубке, мы иногда переговаривались, если того требовали обстоятельства. Более того, довольно часто я тихонько вставал ночью и шлёпал босиком в рубку, чтобы посудачить с Бэкси о том, да, о сём. Она, кстати, в последние дни и сама тянулась к общению со мной, чего в ней никогда не замечалось раньше. В присутствии Нейзера, мне приходилось делать вид, что у меня есть дурная привычка разговаривать во время работы на компьютере. Если бы Нейзер проявил хоть немного внимания, то он сразу обратил внимание на то, что я колочу пальцами по клавиатуре почти без разбора, а моё бормотанье как раз и является командами. Конечно, все навигационные компьютеры могут прекрасно воспринимать голосовые команды, а некоторые даже способны вести с пользователями самый настоящий диалог, но Великие Льды Варкена, это же свихнуться можно, сколько мне пришлось бы трепать языком, чтобы сделать, скажем, расчёт курса к Галану для движения с помощью ионно-вихревого привода и используя для увеличения скорости аж двенадцать крупных планетарных объектов. Но в том-то и дело, что на борту "Молнии" стоял не обычный навигационный компьютер, существо хотя и чрезвычайно умное и, зачастую, обладающее интеллектом, если хотите, разумом, но всё-таки чертовски бестолковое. Нэкс, настоящий мозаичный кристалломозг, мой мудрый дружище Нэкс, самое гениальное разумное существо во всей Вселенной и её ближайших окрестностях. Потому через десять минут расчёт курса мы с ним закончили и я показал Нейзеру на главном экране, как мы станем двигаться к Галану. Тот сначала принялся чесать голову в районе затылка, а затем озабоченно поинтересовался: — Веридор, а вы уверены, что все расчёты сделаны верно? Я обиженно посмотрел на него и сухо спросил: — Нейзер, разве у вас есть повод в этом сомневаться? Тот пожал плечами и сказал: — Да нет, Веридор, просто вы сделали за несколько минут расчёт такой сложности, что мне как-то не по себе стало. Будь у вас нормальный компьютер, тогда никаких сомнений, а то ведь это просто какая-то рушелка из каменного века с жутким, доисторическим устройством ввода информации. Где вы только откопали такую рухлядь, Веридор, таким агрегатом, на Мидоре детей пугать можно, да, и взрослых тоже. Тут я понял, что опростоволосился. Я как-то совершенно забыл о том, что компьютер пульта управления с его древней буквенно-цифровой клавиатурой, действительно выглядит, как устаревшая модель. Правда то, что скрывается под полом навигационной рубки и занимает объём в семьсот с лишним кубических метров, является самым совершенным компьютером из всех, какие я только знаю. Ведь его построил Нэкс, а уж он-то знает толк в электронике и компьютерном дизайне. Объяснять всего этого Нейзеру я, конечно, не стал, а просто разыграл перед ним насмерть разобиженного навигатора и воскликнул: — Ха, Нейзер, да, мой навигационный компьютер не уступит любому другому не смотря на то, что я пользуюсь клавиатурой, взятой с древней машины, место которой действительно в музее. Просто мне нравится работать на таком антиквариате, ну, а если вы действительно такой умник, то возьмите и сами всё проверьте! В вас видна военная косточка, а потому я не удивлюсь, если окажется, что у вас имеется диплом космопилота. Нейзер и в самом деле сел проверять рассчитанный Нэксом курс, а я, насвистывая, ушел по своим делам. Когда я вернулся в рубку часа через три, Нейзер всё ещё работал на компьютере. Он включил голосовой ввод информации, но при этом ещё и пользовался клавиатурой, потел, пыхтел, но всё равно в своих расчётах не продвинулся и наполовину. Я достал из холодильника банку пива, открыл её поставил на пульт рядом с ним и снова ушел. Он даже не обратил на неё внимания. Наконец, ещё через два часа он озадаченно скомандовал: — Отбой, машина. Выполнять первую программу. Старт через тридцать секунд. — Повернувшись же ко мне, он недоуменно повертел головой — Ну, и ну, Веридор, признаюсь, вы меня удивили. Я составил программу полёта за пять часов двадцать минут и всё равно она оказалась на прядок хуже чем та, которую вы сбацали за десять минут. А навигационный компьютер у вас и, правда, отличный, даже у наших вояк машины похуже. Признаюсь, вы действительно меня удивили. Я пожал плечами и сказал равнодушным голосом: — Нейзер, поверьте мне на слово, уж эту звёздную систему я знаю лучше, чем свои пять пальцев и смогу проложить курс практически из любой точки эклиптики до любого планетарного объекта, ну максимум за двадцать минут. Не забывайте и о том, что последние двадцать пять лет я только то и делаю, что чуть ли не каждую неделю прокладываю курс от одной точки в пространстве звёздной системы, к другой. Практика, знаете ли, мой дорогой друг, практика и опыт, как результат тренировок. Тут я, конечно, блефовал, а вот Нейзер меня первый раз всерьёз удивил. Я до этого часа и не думал, что он так хорошо разбирается в навигации. Тем более в навигации в условиях темпорального искажения метрики пространства. Это, конечно, не самое хитрое дело на свете, всего то и нужно, что всё время делать поправку на то обстоятельство, что тахионное поле Вселенной изолировано темпоральным барьером и это делает скорость света естественным пределом скорости материальных объектов. Раз нет возможности соткать тахионный кокон, изменяющий метрику пространства и вводящий в действие гиперсветовой туннель, то и двигаться вы будете только в линейном пространстве, то есть не быстрее скорости света. На следующий день я поднял Нейзера с утра пораньше и загнал его в гимнастический зал ещё до завтрака. Наступило время проверить его физическую подготовку. Парень он, конечно, здоровенный, но на Галане есть ребята и покрупнее, да, и покруче. Поначалу Нейзер отказывался выйти со мной на ковер и немного помутузить друг друга, но потом, видимо, решил всё-таки проучить меня. Шлёпнувшись несколько раз, что называется, мордой лица в жесткое покрытие пола, он вконец рассвирепел. Минут двадцать мы вертелись волчком, нанося удары руками и ногами, делая подсечки и захваты, ставя блоки и контрблоки. Очень скоро я убедился, что Нейзер неплохой боец. Конечно, не лучше меня, но уж никак не слабее галанских чемпионов в борьбе райд-фанг, с которыми, как я надеялся, ему встретиться не придется. Не знаю, где именно этот тип изучал искусство поединка и что это за система, на классическую мидорскую она всё-таки не очень походила, но я понял одно, — при необходимости, Нейзер уложит любого галанского битюга в минимальный срок с максимальными болевыми ощущениями. Силой он обладал, просто невероятной, что у твоего матёрого скального прыгуна, хотя я и не сказал бы, глядя на него, что он имеет тяжелую накрутку. Слава Вечным Льдам Варкена, что хоть с этой стороны меня не ждали теперь никакие неприятности. Но на Галане и помимо тривиального мордобоя процветали во множестве иные способы отправить человека на тот свет. Конечно же речь идёт о фехтовании. Без меча не обходится ни один галанец. Самые обычные фермеры там разгуливают с такими длинными ножами на поясе, что на любой из них можно нанизать двоих хорошо упитанных мужчин. Что уж тогда говорить о дворянах, которые даже в сортир идут с мечом или шпагой. Ну, а я сам и вовсе фанат самых разных школ фехтования и могу сказать о себе, что очень хорошо разбираюсь в этом сложном искусстве. Нейзер с подозрением посмотрел на меня, когда я раздвинул панель, за которой висело на стене огромное количество самых различных мечей, шпаг, сабель и секир. С поклоном я предложил ему выбрать оружие по руке. В глазах Нейзера снова загорелся огонь, чуть ли не такой же, как и при виде звёзд. Что ни говори, а в душе человека, при виде доброго меча, выкованного первоклассным мастером, всегда зазвенят колокольчики. Даже если этот человек мидорец. Долго уговаривать Нейзера не пришлось, парень отлично помнил, куда ему вскоре придётся спуститься. К моему сожалению меч он, явно, видел в первый раз, хотя и выбрал оружие точно по своей могучей руке, прекрасно сбалансированное, самой подходящей длины и нужного веса. После того, как я выбил меч из его руки в седьмой раз, он демонстративно поаплодировал мне и, с энтузиазмом в голосе, сказал: — Веридор, так мы и до ужина не управимся. Я способен довольно быстро запомнить любое движение, поэтому давайте лучше встанем напротив зеркала и вы покажете мне все главные фигуры и па, как учитель танцев. Идёт? Нейзер и в самом деле оказался очень способным учеником. Все основные удары и элементы защиты он заучил, едва ли не с первого же показа. Через пару часов он уже с истошными воплями теснил меня как заученными ударами, так и ударами, наносимыми в порядке экспромта. Мне сразу стало ясно, что фехтование на мечах ему понравилось, а это очень важная часть моей профессии. Во всяком случае даже за завтраком он все ещё продолжал наносить удары столовым ножом по куску масла. В условиях темпорального искажения метрики пространства-времени внутри коллапсара, да, ещё двигаясь малым ходом на ионно-вихревых двигателях, путь до Галана долгий, и мы добирались почти месяц. Зато за это время Нейзер научился, более или менее грамотно размахивать мечом. Особенно ловко он проделывал это в тяжелых рыцарских доспехах, когда держал в руках железяку двух с половиной метров длины и тридцати килограммов веса. Физической силой, как я уже говорил, он обзавёлся просто в не мерянном объёме. Какой-то грузовой бимобиль, а не человек. Именно в тот момент мне и следовало бы заподозрить в нём не простого парня, нанявшегося в нашу контору только за тем, чтобы помотаться по галактике за хорошую плату, а кадрового офицера из спецслужб мидорского космофлота, но в тот момент Нейзер Олс мне слишком нравился, чтобы подозревать его в чем-то. Впрочем, я в любом случае ни о чём не жалею и только рад тому, что Великая Мать Льдов свела нас в этом полёте вместе и свела, похоже, теперь уже навсегда. Так же успешно Нейзер постигал азы своей новой профессии, хотя я, пока что, не старался перегружать парня специальными знаниями. Гораздо больше времени я отводил предстоящей экспедиции. В особенности нашей с Нейзером легенде, по которой мы намеревались предстать перед галанцами в роли двух путешественников. Нейзеру я поручал исполнить на Галане роль молодого бастарда, ищущего дворянского титула, а себе выбрал роль его старого слуги и мудрого наставника. По галанским канонам такая история считалась вполне правдоподобной, на самое главное, в силу технической отсталости Галана, местные власти не могли проверить её, если мы, конечно, уйдём как можно дальше от того места, которое называем своим домом. Мы с Нейзером днями напролёт изучали материалы, переданные нам наблюдателями. Вскоре мы вошли в курс всех важных событий, произошедших на Галане всего полгода назад, а когда подлетели к планете поближе, то узнали и самые последние новости. А всё потому, что чуть ли не весь Галан я битком напичкал своими электронными шпионами, замаскированными под местных насекомых, а некоторые из них, причём самые распространённые, на этой планете, к счастью, имеют весьма крупные размеры. Все эти бесчисленные цветочные мухи, цикады и осы, несли на себе крохотные телекамеры и передавали свою информацию в сверхмощный разумный аналитический компьютер, установленный на посту управления галанского темпорального ускорителя. Благодаря информации, полученной от наблюдателей и моих крохотных шпионов, мы вскоре знали галанскую действительность гораздо лучше, чем самый информированный галанец. Основная наша трудность заключалась в том, что темпоральный ускоритель Галана расположен на острове в районе экватора. Долгое время этот остров в силу некоторых обстоятельств оставался необитаем и даже неисследованным, хотя уже десятка четыре тысяч лет назад бесстрашные галанские мореходы нанесли его на свои карты, но с некоторых пор остров, который они назвали Равелнаштарам, перестал числиться в списке необитаемых и теперь вокруг него постоянно крутились корабли. Произошло это после того, как от острова, во время землетрясения, произошедшего двести с лишним лет назад, откололся небольшой кусочек тверди и на нём чуть ли не сразу вырос маленький городишко. Поскольку главная моя задача заключалась как раз в том, чтобы изучить возможность проведения работ, с целью модернизации темпорального ускорителя, мне, в первую очередь, требовалось разведать, что творилось вокруг острова. Поэтому мы решили тайком высадиться на материке, подальше от моря, затем добраться до ближайшего порта, после чего плыть морем до острова. Таким образом с одной стороны мы соберём самую полную информацию о настроениях галанцев и их планах в отношении острова Равелнаштарам, а с другой, я наконец-то получу свой давно заслуженный отпуск и отдохну. Во вторую часть своего плана я Нейзера не посвятил, решив, что с него вполне хватит и того, что мы подолгу ломали голову над тем, как получше и без лишних хлопот выполнить первую. Подготовка к прямому контакту с развиваемым миром и в обычных-то, нормальных условиях, является делом чрезвычайно ответственным, так как от неё в значительной степени зависит как успех твоей работы, так и твоя собственная жизнь. Никто не может заранее предугадать, из-за чего может возникнуть конфликт с местными жителями. Толи им понравится твоя одежда, толи наоборот, от чего-то не понравится твоё лицо. Так или иначе, ты никогда не застрахован от внезапного нападения, а в случае конфликта, не можешь применить ни современное оружие, ни все те технические средства, которыми тебя вооружила современная наука. Остается надеяться только на крепость своих мускулов и кулаков, да, и то в меру, умение владеть доисторическими видами оружия, ну, и ещё полагаться на удачу. В связи тем, что Нейзер Олс оказался совершенно неподготовленным стажером, собственно и стажироваться ему ни в чём не приходилось, я выбрал для первой высадки Галан, как самый тихий и благопристойный из миров, находящийся под моим попечении. Но для того, чтобы спокойно путешествовать по этой милой и миролюбивой планете, Нейзеру пришлось сутками напролёт заучивать составленную для него легенду, изучать обычаи и нравы галанцев, их пристрастия в одежде, еде и питье, этикет, нормы морали и нравственности и ещё многое другое. Если бы я пользовался только рекомендациями наблюдателей, то вряд ли проработал в конторе целых двадцать пять лет. Однако, слава Вечным Льдам Варкена, контора ничем не ограничивает техников-эксплуатационщиков по части сбора информации и слава Великой Матери Льдов, что у меня есть такие помощники, как Нэкс, Бэкси, Микки и Ворчун, с помощью которых мне удалось создать на Галане уникальную систему наблюдения. В помещениях галанского, как и любого другого командного пульта темпорального ускорителя, действующего на всех пятидесяти семи, вверенных Корпорацией под мое попечение, развивающихся миров, имеется мощный аналитический компьютер, способный обрабатывать огромные массивы информации. Стоял такой компьютер, только куда более мощный, чем обычно, да, к тому же с искусственным интеллектом, и на Галане. На этой планете я чуть ли не в первое же своё посещение поселил Ворчуна. Когда-то его создали, как специальный военно-аналитический компьютер, и я купил его на распродаже военных неликвидов из жалости, так как этого здоровенного парня злые вояки намеревались продать по частям. Всякий раз высаживаясь на Галан, а это происходило не менее двухсот тридцати раз, мы с Нэксом оставляли на нём тысячи крохотных, тщательно замаскированных телекамер, которые становились глазами нашего миляги Ворчуна. Кроме того, время от времени из укромных мест, в которых я установил стасис-сейфы, вылетали десятки насекомых, мастерски изготовленных Нэксом в точном соответствии с оригинальными образцами и также несли на себе крохотные телекамеры, что позволяло Ворчуну снимать информацию практически из любого, даже самого охраняемого места, будь то даже императорский дворец. Впрочем, меня гораздо больше интересовали рыночные площади и бани, где можно получить гораздо более полную информацию о том, что в действительности творилось в императорском дворце и вокруг него. Таким образом моя система наблюдения накрывала густой сетью практически всю планету и позволяла знать не только о всех основных событиях, но и отслеживать проделки отдельных выдающихся граждан. Нейзер не особенно интересовался тем, откуда я получал разведданные, но безропотно и даже охотно занимался их внимательным изучением, не стесняясь обращаться ко мне с вопросами по каждому сложному случаю, чем привел меня в полное умиление. Видя с его стороны такую серьезность, я позволил ему самому разработать свой собственный имидж, что он и сделал в срок не более недели, проявив при этом великолепную изобретательность, отличное знание материала и прекрасный вкус. Ну, а для того, чтобы как следует вжиться в образ, последние полторы недели полёта к Галану, Нейзер щеголял надев короткие, до середины голени, просторные штаны, пошитые из мягкой шерстяной ткани тёмно-зелёного цвета и обутый в высокие, закрывающие всю ногу, голенища которых он спускал вниз и аккуратно складывал. Свой мощный торс он задрапировал в дорогую, светло-бежевую, шелковую рубаху с большим, белоснежным пристёгивающимся кружевным воротником и сочно-зелёным, атласным жилетом, расшитым золотом, поверх которых он надевал к обеду долгополый, расшитый золотыми позументами, приталенный сюртук с расширяющимися книзу длинными полами, пошитый из более плотного и тоже дорого тёмно-зелёного, арвонского сукна. В довершение всего, вешал на себя богато украшенную золотым шитьем, декоративными золотыми накладками с драгоценными камнями, перевязь прочной кожи с пристёгнутой к ней длинной шпагой. О, о его шпаге нужно обязательно сказать несколько слов, ведь он выбрал себе из моей коллекции не какую-то ржавую кочергу, а прекрасное дворянское оружие, выкованное в Кируфе добрых двадцать пять тысяч лет назад, с фигурной, узорчатой, витой позолоченной гардой, рукоятью морской кости, темляк которой украшал здоровенный королевский сапфир, а золотые ножны усыпали бриллианты и изумруды. Когда-то её изготовили в дар императора Роантира, Диантра, да, сдуру утопили в реке во время переправы, ну, а я подобрал и включил в свою коллекцию холодного оружия. Эта длинная железяка, которую ковали целых три года, пришлась Нейзеру по руке и очень ему понравилась. Едва получив её от меня, он со своей шпагой уже не расставался ни на минуту и наловчился обходиться с ней так ловко, словно она стала частью его тела и продолжением руки. Руки Нейзера, кстати, большую часть дня закрывали бежевые перчатки тончайшей замши с широкими, расшитыми золотом раструбами, как и полагается дворянам, а пальцы украшали перстни с крупными драгоценными камнями, причём Нейзер мог по полдня рассказывать про то, какой из камней от чего спасает и что он значит для своего хозяина. В общем он прекрасно вжился в свой образ и даже отрастил себе длинные усы и маленькую бородку острым клинышком, отчего его наглая физиономия стала ещё более вызывающей и ехидной. Из стажера Нейзера Олса, молодого мидорского балбеса, сдуру завербовавшегося в терилаксийскую Корпорацию Прогресса Планет, вышел великолепный образчик юного поколения галанцев из числа тех людей, которые ищут приключений ради того, чтобы писать свою фамилию с приставкой "фрай" через черточку. В общем получился великолепный типаж, — молодой бастард Солотар Арлансо из Кируфа, на мысль о котором нас обоих навела шпага. В окончательной фазе подготовки я вплотную занялся внешним видом своего стажера, чтобы завершить этот выразительный образ двумя, тремя точными деталями. Ещё в первый день, как мы только, только прошли сквозь темпоральный барьер, я дал Нейзеру парочку пилюль, от которых у него начали быстро расти волосы. Галанские дворяне не приемлют коротких стрижек и носят прически длинною до лопаток. Мне, в этом отношении приходилось немного легче, так как я носил причёску даже несколько длиннее необходимого. Ещё несколько пилюль и пол-литра микстуры сделали его кожу бронзово-смуглой, а длинные волосы тёмно-каштановыми. На контактные линзы я не стал надеяться и с помощью инъекции меланина сделал серо-голубые глаза Нейзера тёмно-карими. Мои глаза тоже подверглись точно такой же процедуре. Теперь Нейзера не узнала бы и родная мать, так как он изменился не только внешне, но, похоже, и внутренне. Нейзер старательно работал над собой. Движения его приобрели какую-то мягкую плавность и истому, а выражение лица сделалось высокомерно-презрительным ко всему, что он считал ниже его дворянского достоинства. Прежние насмешливость и наглость сменились явным высокомерием и ярко выраженным чувством превосходства с изрядной долей самоуверенности. Почти за сутки до выхода на орбиту вокруг Галана я удалился в одно укромное местечко на "Молнии", где у меня имелась установка косметопластики. Мне предстояла самая неприятная и самая дорогостоящая часть специальной подготовки, так как для полного перевоплощения в галанского старца требовалась одно из самых дорогих веществ в галактике, косметическая пластиплоть. Раздевшись догола и спрятав волосы под пластиковую шапочку, я зашел в кабинку. Мы с Бэкси заблаговременно разработали дизайн моей новой внешности и теперь я намеревался в корне измениться внутри специального, чертовски дорогого, но очень нужного мне агрегата и сделать так, чтобы нашу легенду никто не смог расколоть, для сего собирался превратиться внешне в древнего, седого старца. Бэкси, не стала доверять эту сложную операцию компьютеру-косметопласту и взяла управление этим сложным агрегатом на себя. Она тщательно покрыла моё тело слоем пластиплоти, израсходовав на это не менее трёх десятков килограммов этой чрезвычайно дорогой субстанции, почти не отличающейся по своему составу от обычной человеческой плоти. После того, как Бэкси облепила меня этой клейкой гадостью, пахнущей цветами, со всех сторон, она добрых полтора часа старательно вылепливала каждую морщинку и придавала пластиплоти вид старческой, дряблой кожи. Затем, под наблюдением Бэкси, в течении нескольких часов мне пришлось отрабатывать заново каждое своё движение, вплоть до мельчайших жестов, чтобы довести впечатление до полного соответствия с выбранным образом. Для того, чтобы выработать у меня лёгкую хромоту, Бэкси безжалостно блокировала мне несколько икроножных мышц с помощью инъекции каких-то болезненных препаратов. В результате мне уже не приходилось вспоминать, что я должен подволакивать при ходьбе левую ногу. Когда она закончила, мне стало страшно смотреть на себя в зеркало, настолько безобразно старым я выглядел. Но именно так я и должен выглядеть согласно разработанной Бэкси легенды. Так на борту "Молнии Варкена" на свет появился Лорикен Виктанус, старый слуга и наставник молодого господина Солотара Арлансо, сопровождающий его в долгом путешествии, которое тому предстояло совершить от скалистых гор родного Кируфа до далёкого острова Равелнаштарам, расположенного в Южном полушарии Галана. Когда я одел свой галанский наряд, состоящий из коротких штанов синей замши с чулками до колен, белой просторной рубахи, коричневого жилета, расшитого серебром и вернулся в навигационную рубку, Нейзер не на шутку струхнул, подумав, что видит перед собой привидение. В этот вечер он даже отказался фехтовать со мной утверждая, что не может поднять руку на такую старую развалину, из которой вот-вот посыплется песок. Что же, если так, то Бэкси вполне могла гордиться своей работой. Нейзер долго и внимательно разглядывал мою дряблую, шелушащуюся шкуру, после чего честно признался, что никогда в жизни не видел ничего подобного и даже не подозревал о том, что старость способна выкинуть такой трюк с человеческой плотью, а сама пластиплоть пригодна для такого радикального перевоплощения молодого человека в древнее, ископаемое чудовище. На мой же взгляд это послужило лишним доказательством того, что футурошок оттого, что житель ускоряемого мира увидит молодых, красивых, полных сил и здоровья людей окажется несколько меньшим, нежели тот шок, который запросто возможен у простых обывателей Обитаемой Галактики Человечества при виде миллионов самых обыкновенных стариков или людей измождённых тяжелой болезнью. Впрочем, такие мысли посещали меня довольно часто и без пластиплоти. В общем в конечном итоге к высадке на Галан мы полностью подготовились и решили, что проведём на борту "Молнии" ещё одну ночь, а утром, сразу после завтрака, отправимся прогуляться по планете. "Молния Варкена", управляемая Нэксом, спустилась на самую низкую орбиту вокруг Галана и наматывала виток за витком вокруг планеты. В трюме корабля стоял небольшой орбитальный челнок, способный легко и незаметно пройти сквозь атмосферу и доставить нас к месту высадки, уже определённому, тщательно изученному с помощью моей системы наблюдения и признанному и Нэксом, и Бэкси, и даже моим боевым робопилотом Микки, вполне безопасным. Оно располагалось в большом лесном массиве и находилось в семидесяти километрах от ближайшего жилья. Ну, а территорией нашего путешествия я выбрал континент Мадр, один из трёх континентов Галана, большую часть которого занимали владения империи Роантир, возглавляемой в то время императором Сорквиком Четвёртым, власть которого распространялась, впрочем, и на другие государства. Самого спуска мы могли не опасаться, так как мой космокатер, в отличие от посудин других техников, оснащен самой совершенной системой оптической маскировки, которая ничуть не уступала военным системам и делала его совершенно прозрачным для самого опытного наблюдателя. Так что мы могли бы совершить посадку прямо во дворе императорского дворца в Роанте, а дворцовая стража и ухом бы не повела. Что же говорить тогда о глухой лесной поляне, на которую мы собирались высадиться глубокой ночью? Да, ещё после самой тщательной рекогносцировки на местности, которую провёл Нэкс с помощью своих электронных мух-соглядатаев. Но, тем не менее, я предпочитал сделать это под покровом тёмной ночи, в безлюдном месте, а то мало ли что могло случиться. В ускоряемых мирах я привык держать ухо востро и не полагаться на удачу. Высадку на планету Галан мы произвели глубокой ночью, за четыре часа до рассвета, на большой лесной поляне рядом с которой проходило весьма оживлённое, в дневное время суток, шоссе, широкое и превосходно мощёное каменными плитами. Шоссе, если ехать по нему не сворачивая, должно привести нас к побережью океана. Расстояние до которого составляло свыше двух с половиной тысячи километров пути и этот путь нам ещё только предстояло преодолеть. Перед тем, как произвести десантирование на поляну, я ещё раз, с помощью сканеров и приборов ночного видения, провёл тщательный осмотр местности, хотя Нэкс уже доложил, что нам никто не помешает. Ну, в таких делах, предосторожность ещё никогда не оказывалась лишней и лучше перестраховаться, чем привести в неописуемое изумление какого-нибудь невольного свидетеля, устроившегося на ночлег в лесу и, вдруг, увидевшего, как прямо из ниоткуда появляются сначала многочисленные тюки, а затем и люди. Хуже этого, если ты кулем сваливаешься прямо на голову ничего не подозревающих местных жителей, которые сначала, с криками "Демоны! Демоны!", разбегаются, а затем очень быстро возвращаются с подмогою и начинают стрелять по всему, что шевелится. Поэтому, быстро сбросив вниз надёжно упакованные и перетянутые верёвками брезентовые тюки с моими товарами и громоздкие кожаные кофры с нашим гардеробом, мы, не мешкая ни секунды, попрыгали вниз сами. Нейзер спрыгнул неудачно, нога у него попала в толи в ямку, толи в нору, вырытую на поляне каким-то зверьком и в результате этого левый глаз с неудачно подвернувшимся камнем. Хорошо ещё, что это оказалась морская галька, забытая кем-то. Пока я посмеиваясь собирал в лесу хворост и дрова для костра, он, зашвырнув гальку далеко в лес, с громкими проклятьями ковырялся в кофрах, пытаясь отыскать там аптечку, которую я уже успел спрятать подальше. Его синяк под глазом, только подыгрывал нашей легенде, так как весьма живописно подтверждал вздорный и задиристый нрав моего господина и делал наше неожиданное появление на этой поляне посреди огромного лесного массива вполне оправданным. Натаскав большую кучу сухого хвороста и дров, я быстро разжег костёр в одном из многочисленных очагов, обложенных уже тёсаными камнями. На этой поляне частенько останавливались на ночь местные путешественники. В его свете мы сложили тюки и кофры в аккуратный штабель, а заодно разбили небольшой кожаный, походный шатёр стандартного кируфского образца. Поскольку ночь перед высадкой на Галан мы оба крепко спали, то до утра коротали время за разговорами, наслаждаясь идеально чистым воздухом, напоенным ароматом ночных цветов и густым, терпким запахом хвойного леса. Мы ещё раз повторили свою легенду, согласно которой являлись купцами, гражданами Кируфа — небольшого государства на крайнем севере континента Мадр, лежащего более, чем в четырёх тысячах километрах от этих мест ещё и к западу. Будучи жителями небольшого провинциального городка Зандалах, мы направлялись на побережье с целью посетить остров Равелнаштарам, где, якобы, мечтаем обменять свои товары на чудесные зеленые меха. Королевство Кируф славилось на весь Галан своими великолепными оружейниками, прекрасно обученными и отважными солдатами-наёмниками, простоватыми купцами и анекдотами о своих правителях, которые издревле, все как один, прослыли жуткими кобелями, забияками и пьяницами. Поэтому путешественников из Кируфа охотно принимали не только во всех сопредельных государствах, но и на всей планете, поскольку за ними, как и за их правителями, никогда не числилось большего греха, нежели безудержное пьянство, пылкая любовь к женскому полу и мордобою. Ну, а так как кируфцы высоко чтили кодекс чести и их просто невозможно нанять в качестве шпионов, это существенно повышало репутацию этих гордых и независимых горцев, как туристов и добропорядочных купцов. Согласно нашей легенде я изображал из себя седого, почтенного старца, слугу и учителя молодого бастарда, ищущего подвигов и славы в подтверждение своих достоинств, чтобы получить дворянский титул. Так как на Галане царили вполне мирные нравы и никто не требовал для доказательства своих лучших качеств сносить головы рыцарям и драконам, то такие юноши вполне могли обойтись хорошо проведённой торговой операцией. Вот поэтому-то, имея при себе груз великолепных мечей, упакованный в три десятка тюков, мы и отправились за тысячи километров от родного дома, чтобы добыть для Кируфа прекрасные заморские меха, что, несомненно, должно до небес поднять рейтинг моего господина в дворянском собрании нашего города и обеспечить ему дворянский титул не ниже папашиного. Мой господин не смотря на свой невысокий рост, якобы, к моему сожалению, но согласно нашей легенде, отличался нравом вспыльчивым и горячим, а потому постоянно нарывался на разные неприятности. Так вышло и на этот раз. Он из-за сущего пустяка поссорился с начальником караванной стражи и они обменялись серией зуботычин, в результате чего шеф службы безопасности каравана недосчитался двух зубов, а мы остались ночевать посреди леса, будучи безжалостно высаженными из уютной кареты сердитыми караванщиками. В подтверждение того, что мы проехали с караванами чуть ли не через весь Мадр, у нас на руках имелись все необходимые документы, заверенные множеством подписей и печатей, отличить которые от настоящих не смогли бы и авторы. Впрочем, я полагался вовсе не на это, а на увесистый мешок золотых монет, они должны усыпить бдительность самых недоверчивых галанцев куда лучше всех россказней, моих и Нейзера, то есть моего господина Солотара Арлансо, который отныне становился, как бы моим начальником. С рассветом мы позавтракали всухомятку типично местными продуктами: копченым окороком дикого хорга, запеченной в тесте дичью, белым мягким сыром, чёрствым хлебом, фруктами и молодым роантирским вином из большой кожаной фляги. С моих слов все эти продукты представляли из себя самую превосходную имитацию, хотя на самом деле Нэкс просто позаимствовал их в отдалённом городке с помощью своих хитроумных технических приспособлений. Во всяком случае Нейзер с превеликим удовольствием уплетал и галанскую ветчину, и дичь, и сыр за обе щеки, хотя до этого он более всего опасался как бы ему не отравиться местной пищей. Сытно позавтракав во второй раз за утро, Нейзер, как это полагается всякому бывалому солдату, немедленно развалился на складной кожаной походной кровати и принялся сладко подрёмывать, справедливо полагая, что договариваться с караванщиками это дело его верного слуги. Почти до полудня я бегал от нашего бивуака к дороге и обратно. Увы, но пока что тщетно. Словно мне назло, большинство караванов двигались куда угодно, но только не к побережью. Наконец, один из караванщиков любезно сообщил мне радостную весть, что через несколько мимо нас проедет большой караван, направляющийся именно к побережью, а сейчас караванщик нужного нам каравана занят тем, что перековывает несколько тягловых животных всего лишь в часе езды от нашей поляны. Мне посоветовали набраться терпения и подождать. Заодно пожилой мужчина сказал мне, как зовут караванщика и каких цветов у него вымпел, чтобы я мог ещё издалека заметить караван и более не подбегать к каждой повозке, проезжающей мимо. Получив от всадника столь исчерпывающий ответ и ловко вложив в его руку золотую монету достоинством в десять роантов, я вернулся к шатру, беспощадно растолкал Нейзера и посадил его наблюдать за дорогой, предварительно объяснив, какой флажок он должен был высматривать, после чего завалился спать. Проснулся я оттого, что на поляну завернул нужный нам караван и на просторной поляне сразу же стало тесно и шумно. Нейзер решил проявить инициативу и сам договорился обо всём с караванщиком. К моему удивлению, караван остановился на этой поляне на ночлег вместо того, чтобы продолжить движение. Из больших повозок, въехавших на поляну, высыпали толпы людей. Одни пошли в лес собрать хворосту и нарубить дров, а другие стали разбивать большие походные шатры. Это прибыл авангард каравана, а вскоре подтянулась и его основная часть, состоящая из больших дилижансов для пассажиров второго класса и роскошных, шести и четырёхместных карет, предназначенных для пассажиров первого класса. И те, и другие относились к разномастным дворянам и богатым горожанам. Весь прочий люд ехал в огромных фургонах, похожих на небольшие железнодорожные вагоны, какие можно увидеть только на ускоряемых мирах, достигших уровня первой технологической революции. Они, судя по всему, имели не очень удобные сидячие места, так как пассажиры, выходящие из фургонов, с кряхтением почёсывали свои бока и делали всяческие упражнения, чтобы размяться. Не знаю, что там наплёл о себе караванщику Нейзер, но ко мне он подошел загадочно улыбаясь и сразу же сообщил радостную весть: — Веридор, я уже всё устроил! Для меня нашлось место в карете первого класса, а вы, если пожелаете, сможете ехать в третьем классе или верхом на этих жутких, рогатых тварях с длинными хвостами и здоровенными зубами. Да, кстати, второй класс в этом караване оказывается, тоже предназначен для дворян, которые желают сэкономить на проезде. Слушать его нахальное враньё я, разумеется, не стал. Ругаться с этим нахалом, тоже. Мне осталось только негромко выругаться на галалингве и идти к караванщику, договариваться о более удобном способе путешествия к океану, чем тот, который уготовил мне мой заботливый хозяин. Трястись несколько недель в фургоне, битком набитом беспрестанно галдящими и ссорящимися женщинами, не очень трезвыми мужчинами и их дико орущими, сопливыми отпрысками, мне вовсе не улыбалось. Ещё меньше мне хотелось ехать к морю верхом на галанском скакуне, крупном четвероногом животном с короткими рожками и толстыми боками. К счастью для меня, караванщик оказался человеком уже немолодым и очень сострадательным. При виде старца, выглядящего древнее самого дьявола, караванщик тихо охнул, сделал пальцами козу, отгоняя злых духов, и немедленно предложил мне ехать в своей штабной карете, которая не только ничем не уступала по своим удобствам каретам первого класса, но даже оказалась гораздо просторнее и уютнее. На радостях я тут же подписал все необходимые для проезда в караване бумаги и полностью расплатился за весь предстоящий путь, прибавив доброму человеку за его радушие и добросердечие несколько самых больших золотых монет сверх назначенной цены. Для дворян, женщин и детей караванщики быстро разбили большие походные шатры, мужчинам же предоставлялась возможность самим позаботиться о своём ночлеге, в том числе и дворянам. Галанские мужчины, все как один, оказались оборотистыми ребятами и им явно не впервой приходилось ночевать в пути. Они тут же стали мастерить себе навесы и раскатывать на ночь тощие тюфячки. Нейзер, оставив мне в полное распоряжение шатер и складную кровать, тут же испарился, послушно повинуясь моему жесту. Все равно на этой поляне он находился у меня на виду и я в любой момент мог прийти к нему на помощь. К тому же караван, похоже, оказался не простым, а имел фирменную марку, поскольку караванщики немедленно растопили полевые кухни, возле которых тотчас начали суетиться повара и лагерь стал готовиться к ужину. Нейзер, словно тяжелый штурмовой танк, атакующий хорошо укреплённые позиции противника, тотчас врезался в большую, шумную, гомонящую на многих диалектах, толпу дворян и быстро нашел себе подходящую компанию, состоящую из таких же молодых повес, как и он. Не смотря на здоровенный фингал под глазом, несколько портящий его импозантный вид, он быстро расположил к себе галанскую молодежь и вскоре уже вовсю веселил их разухабистыми кируфскими анекдотами, превеликое множество которых, начиная от времён Арлана Великого, вложил в его голову гипнопед. Вскоре вокруг него собралась большая толпа, которая то и дело оглашала окрестности раскатистым хохотом, так что я мог уже не опасаться за него, по крайней мере в этот вечер. Вскоре стюарды позвали пассажиров к накрытым столам, расставленные на поляне тремя длинными рядами. Я сидел за одним столом с караванщиками, людьми простыми и бесхитростными, но зато любящими хорошо, вкусно поесть и выпить. Свежих овощей, жареного мяса, вина и фруктов на столе стояло предостаточно, а аппетит у меня за день разыгрался преотменнейший. Не знаю, как и чем ужинал Нейзер в кругу золотой галанской молодежи, сидящей за отдельными столами, покрытыми дорогими скатертями, но лично я своим ужином остался вполне доволен, хотя и сидел за простым, непокрытым деревянным столом и ел, по большей части, руками с помощью своего длинного кинжала. Мои сотрапезники вовсю таращили на меня глаза, так как я, вопреки своему более, чем почтенному возрасту ел за двоих, а пил и вовсе за четверых, нисколько при этом не хмелея, чем тут же снискал к себе уважение ничуть не меньшее, чем нахал и ёрник Нейзер, со своими скабрезными анекдотами, полными чуть ли не откровенных непристойностей. Для вящей убедительности моих слов, стоит отметить, что когда рано поутру караван стал собираться в дорогу и я вместе с тремя слугами принялся грузить наши тюки в грузовой фургон, где для наших грузов Керкус Мардрон выделил место, то мне довелось выслушать в свой адрес комплимент следующего свойства. Один из слуг, с кряхтеньем складывающих тяжелые тюки, негромко сказал другому: — Послушай, Марвер, смотрю я на этого мелкого старикашку из Кируфа и удивляюсь. Вроде бы в чём только душа держится, выглядит древнее самого дьявола из преисподней, а надо же, ест за троих, пьёт, так вообще за пятерых и при этом такие тюки ворочает, что и нам двоим не под силу будут. Неужто все кируфские горцы такие, как этот дедок? Сборы каравана в дорогу, к нашему удивлению оказались совсем недолгими. Не смотря на то, что караван состоял почти из сотни повозок самого различного калибра и перевозил разом чуть ли не полторы тысячи пассажиров и несколько сотен тонн грузов, он тронулся в путь меньше, чем за полчаса. Караванщики Керкуса Мардрона работали очень профессионально, сноровисто и без лишней суеты. Они быстро впрягли животных в повозки, громкими трелями своих свистков загнали в них пассажиров и под щёлканье бичей и звонкие звуки труб, в строгом порядке выехали на широкое шоссе. Штабная карета заняла своё место в голове колонны и мы тронулись в путь. На поляне осталось два с лишним десятка мусорщиков, которым капитан каравана поручил привести её в полный порядок, чтобы следующий караван мог, в случае необходимости, насладиться чистым воздухом, а не вонью гниющих, разлагающихся отходов. Да, брат, вот таков он, Галан, самый чудесный и удивительный мир во всей галактике. Путешествовать по Галану таким древним способом, оказалось сплошным удовольствием. Несмотря на технологическую отсталость этого мира, галанский гужевой транспорт просто на удивление хорош. По сравнению с тяжелыми грузовыми и пассажирскими фургонами, перевозивших до восьмидесяти тонн грузов и до сотни пассажиров, большими пассажирскими дилижансами, в которых с комфортом помещалось до двух-трёх десятков пассажиров, и великолепными каретами для состоятельных дворян, все аналогичные транспортные средства на гужевой тяге, что ещё изготавливаются на некоторых аграрных мирах галактики, представляются мне сущим бедствием. Галанцы довели свой гужевой транспорт до полного, идеального совершенства. Кстати, Нейзер сильно погрешил против истины, когда известил меня, что слуги могут ехать либо третьим классом, либо верхом из-за их, якобы, низкого происхождения. При желании, в силу своих почтенных седин, я мог купить себе место не только во втором классе, но и в первом, согласись только заплатить соответствующую сумму денег. Просто в караване оказалось свободным только одно единственное место в первом классе и этот самовлюбленный нахал даже не подумал уступить уютное кресло рядом с юной смуглой красавицей мне, а поторопился занять его сам. Впрочем, то место, которое предоставил мне в своей карете, больше похожей на офис на колёсах, почтенный господин Керкус Мардрон, оказалось несравненно предпочтительнее дворянской кареты, тем более, что мы ехали в карете вдвоём и могли вести спокойную, неторопливую беседу о жизни, о дороге, о политике, о философии и прочих приятных материях. Шоссе строители вымостили гладкими плитами, большие колёса кареты, обтянутые толстой и очень прочной резиной, не громыхали по ним, её главной конструктивной особенностью являлись превосходные рессоры и если бы не дробный перестук подкованных копыт галанских скакунов, идущих с вполне приличной скоростью широкой размашистой рысью, то я мог бы легко представить себе, что нахожусь не на Галане, а хотя бы на том же Хьюме. К полудню мы добрались до первой караванной станции на своем пути к океану и Нейзеру впервые довелось увидеть, что же, собственно говоря, представляет из себя Галан на самом деле, пусть и не во всём своём великолепии. Кстати, мои слова на счёт великолепия, это не фигура речи и не преувеличение. Галанские города действительно все, как один, великолепны. Караванная станция "Император Майрад" расположена на окраине небольшого городка, но она стояла на пересечении сразу пяти дорог, что и определило её размеры. Это одна из самых крупных караванных станций империи Роантир и когда мы прибыли туда, там скопилось не менее шести десятков караванов. Называлась станция так потому, что этот самый император Майрад и в самом деле как-то раз останавливался в этом самом месте тридцать с лишним тысяч лет тому назад. У Керкуса, занимавшегося караванным бизнесом уже третий десяток лет, имелась тут постоянная площадка и свои собственные служащие. Вообще-то он владел семью большими караванами, ходившими по постоянным маршрутам, и, по меркам Галана, являлся довольно крупным бизнесменом. Караван въехал на длинную, широкую станционную площадку, окруженную многочисленными павильонами торговцев и небольшими ресторанчиками под звонкие, весёлые крики всадников-кондукторов: — Станция "Император Майрад", господа! Станция "Император Майрад"! Стоянка три часа. Можете выходить, господа. Для меня настало самое удобное время, чтобы начать свою рекламную кампанию, которая в конечном итоге, должна была помочь мне и Нейзеру добраться до остров Равелнаштарам. В ходе долгого и неспешного разговора, начавшегося с восхваления империи Роантир и её императора, я постарался максимально расположить к себе старину Керкуса и уже через час сумел выведать, что в прошлом он служил в императорской гвардии, имел чин лейтенанта и до выхода в отставку слыл неплохим фехтовальщиком. В ходе беседы я несколько раз презрительно отозвался о кузнецах Роантира, восхваляя до небес кируфских оружейников и теперь напомнил об этом старине Керкусу, громко и задиристо воскликнув: — Господин Мардрон, так вы всё-таки не верите мне, что в Кируфе есть мастера, способные ковать великолепные клинки, которые превосходят роантирскую сталь? Владелец каравана отнесся к моим словам со снисходительной улыбкой и остался непреклонным в своей уверенности, а потому возразил мне с ничуть не меньшим задором: — Господин Виктанус, но поймите же, это просто глупо, вот так, ни с того, ни с сего утверждать, что в Кируфе способны ковать крепкую сталь! Не скрою, кируфские оружейники изготавливают великолепные ножны и рукояти, но вот клинки… Нет, господин Виктанус, я всё-таки, скорее доверюсь простому роантирскому мечу, чем произведению искусства из Кируфа. Постаравшись изобразить на своей маске из пластиплоти нечто такое, что, якобы, должно указать на мое негодование, я решительно заявил Керкусу: — Ага, прекрасно, вот сейчас я и докажу вам обратное. Мы везём с собой партию клинков, которые выковал мой отец для его светлости графа Леатрида фрай-Арлансо, отца моего господина. Так вот что я вам скажу, мой глубокочтимый господин Мардрон, сейчас я принесу один из этих мечей и перерублю им любой из предложенных вами клинков, что и поставит окончательную точку в нашем затянувшемся споре. Подождите меня здесь, я вернусь через несколько минут. Говорил я нарочито громко и мои слова услышали сразу несколько десятки свидетелей. Учитывая природную азартность галанцев, я прекрасно понимал в тот момент, что уже через десять минут вокруг нас соберётся не менее сотни, другой зевак. Более того, пара бездельников не поленилась сопроводить меня до грузового фургона, где находились тюки с моим товаром. Найдя человека, отвечающего за сохранность грузов, я попросил его разрешить мне взять кое-что из тюка моего господина. Пока работник Керкуса, ворча вполголоса, открывал фургон, я высмотрел в толпе пассажиров Нейзера и знаками приказал ему идти ко мне, рубанув ребром ладони по своему кулаку. Нейзер тотчас сообразил о чём идёт речь и моментально сагитировал своих спутников присоединиться к весёлой забаве. Достав из крайнего тюка длинный матерчатый свёрток с дорканским мечом, я не торопясь двинулся к штабной карете, возле которой уже собиралась изрядная толпа весело галдящего народа. Для того, чтобы изображать из себя на Галане купцов, мы были должны, просто обязаны, иметь при себе хотя бы плохонький, но всё-таки товар. Поскольку я хотел во что бы то ни стало легальным образом добраться до острова Равелнаштарам, который находился под особым надзором императора Роантира, то решил использовать для этого товар совершенно особого рода. На борту "Молнии Варкена" имелось множество самых различных вещей, соответствующих различным историческим эпохам ускоряемых миров, находящимся под моим попечением с самого начала своей истории. Самыми же подходящими мне показались дорканские мечи, превосходный образец холодного оружия выкованного на планете Дорк в эпоху раннего феодализма. Правда, прежде чем завернуть мечи в дешевую кируфскую ткань, сложить их в охапки по несколько десятков штук и упаковать в прочный, основательно просмоленный брезент, Нэкс слегка поколдовал над сталью и упрочнил металл, воздействовав на него силовым полем, так, что сталь приобрела прочность алмаза. Когда я подошел к Керкусу, он уже приготовил два роантирских клинка, а вокруг него собралась целая толпа зевак, что оказалось мне только на руку. Керкус Мардрон с недовольным лицом и в довольно резких выражениях объяснял всем, что ничто не сможет разрубить тяжелую секиру отличной роантирской стали, словно батон варёной колбасы. При всём этом, однако, в его голосе вовсе не прозвучало особенной уверенности. Тут подошел Нейзер со своими новыми друзьями и лениво бросил, как Керкусу, так и всем собравшимся: — Господа, с моей стороны будет полным бесстыдством поставить даже пятьдесят роантов против монеты в десять тарсов на то, что мастер Лори разрубит любой из этих клинков с первого же раза. Потому, что в противном случае я неслыханно бы разбогател и без какой-либо торговли. Но вы можете попытать удачи, вдруг мастер Лори просто сумасбродный, выживший из ума старик, а я глупый и болтливый кируфский гатан. Так что торопитесь, делайте свои ставки господа! Этот парень показал себя большим хитрецом и сумел не только ловко подыграть мне в сложной игре, но и завести толпу. Моментально нашлись добровольные букмекеры, которые тотчас начали принимать ставки. Сразу стало ясно, что мнение толпы разделилось практически пополам. Даже сам Керкус отважно поставил десять роантов на свой клинок роантирской стали. Теперь мне только и оставалось сделать, что одним ловким и сильным движением руки доказать превосходство дорканского меча. Я попросил Керкуса держать его секиру вертикально в вытянутой руке лезвием навстречу удару. Артистично сдернул ткань со своего меча, я одним плавным и протяжным движением вынимая клинок из ножен и стремительно продолжая это движение легко и элегантно разрубил тяжелую роантирсккую секиру, лезвие которой имело в ширину добрых двенадцать сантиметров. Выглядело это действо весьма эффектно, — шелестящий свист рассекаемого сталью воздуха, мелодичный звон и три четверти клинка остро отточенной, отлично закалённой секиры, которую держал в руке Керкус, упали на мостовую. Не веря своим глазам Керкус осмотрел обрубок и воочию убедился в том, что металл был именно разрублен, а не сломан, а его золотая монета перешла в карман какого-то парня, больше поверившего в кируфского старца, нежели в мастерство кузнеца из Роантира. После того, как стихли аплодисменты, я объяснил Керкусу и всем остальным зевакам, что мой меч, между прочим совершенно удивительное оружие, большая дорканская катана с клинком длиной в один метр тридцать два сантиметра, обладает ещё одним немаловажным качеством. Его рукоять обтянута специально обработанной кожей и даже если руки обагрены кровью врага, то всё равно никакая сила не выдернет клинок из руки, крепко сжимающей оружие. Это тут же было проверено экспериментально. На заднем дворе одного из небольших ресторанчиков, принадлежащих Керкусу Мардрону, немедленно забили на мясо какое-то местное домашнее животное, кровью которого обильно смочили длинная рукоять дорканского меча. После этого я предложил Керкусу взять меч в руку и найти какой-нибудь способ, позволяющий чем-либо вырвать из неё меч. Повар ресторанчика, здоровенный детина ростом не менее, чем в два метра семьдесят сантиметров и весом центнера под три с половиной, велел хозяину положить клинок на плаху для разделки мяса плашмя и придавил его своей ножищей, обутой в тяжелый башмак шестьдесят пятого размера. Керкус хотя и с натугой, но всё-таки выдернул меч из под огромной ножищи. Тогда толстяк повторил опыт, встав на лезвие обеими ногами, но и на этот раз Керкус вызволил оружие из-под тяжести этого великана. Забирать клинок с рукоятью испачканной кровью мне вовсе не улыбалось и я, прибавив два меча поменьше, с поклоном вручил Керкусу ножны, простые и лишенные каких-либо украшений. Хотя это ещё как посмотреть. Два куска прочного дерева, обтянутые тёмно-вишнёвой, лаковой кожей с металлическим ободком, выглядели, на мой взгляд варкенца, произведением искусства. Да, и сам меч с его небольшой овальной гардой и длинной рукоятью овального же сечения, являлся вещью лаконичных и абсолютно завершенных по красоте своих линий, форм. Небольшой длины для галанцев, и не слишком неширокий, чуть-чуть выгнутый, элегантно заострённый только с одной стороны, зато обладающий бритвенной остроты заточкой лезвия, он являл собой символ гармонии, когда-либо достигнутый в создании холодного оружия. Вручая малые мечи и ножны большого Керкусу, я сказал: — Господин Мардрон, примите эти клинки в подарок. Когда-то, ещё мальчишкой, я помогал отцу ковать эти клинки, но старый граф фрай-Арлансо счёл их слишком миниатюрными для регулярной армии. Может быть оно и так, но всё равно в бою это оружие способно творить настоящие чудеса. Нет, надо лично видеть то, с каким трепетом держал в своих могучих руках этот удивительный меч седой галанец, опытный и закалённый воин. Всё-таки иногда находится нечто такое, что оказывается понятным людям, появившимся на свет даже в другом конце галактики. Меч, выкованный в совершенно ином мире, где воинские традиции имеют абсолютно другие критерии, тем не менее, без каких-либо осложнений лёг в руку этого человека, великана, ростом за два метра тридцать сантиметров и мне на какое-то мгновение даже показалось, что он держал его в своих руках всегда. Рукоять меча, обтянутую ремешками из акульей кожи, уже омыли горячей водой с щёлочью, промыли чистой водой и насухо вытерли. Старый вояка Керкус Мардрон, велев всем расступиться, тут же принялся проделывать им фехтовальные движение с просто потрясающим мастерством. С этого момента мне уже только и приходилось делать, что отказываться от щедрых предложений, идущих от многочисленных покупателей по поводу продажи дорканских мечей. Это стоило изрядных трудов, так как желающих становилось с каждым днём всё больше и больше и тому способствовали почти ежедневные упражнения Керкуса, который, рано поутру, выкраивал несколько минут, чтобы проделать своим новым клинком десяток-другой стремительных эскапад. Да, и я несколько раз давал ему уроки фехтования с таким видом холодного оружия, которое способно порхать в руках фехтовальщика, словно булава в руках искусного жонглёра. Вскоре Керкус и сам нашел немалое количество новых приёмов фехтования. Они весьма понравились и мне, не смотря на то, что я навряд ли отважился бы использовать некоторые из них в настоящем бою, уж больно они были оказались замысловатыми и сложными. Шучу, конечно. Чтобы отвадить попутчиков от наших мечей, мы с Нейзером практически одновременно, только в разных компаниях, он среди своих спутников дворян, а я среди караванщиков, рассказали о своих планах добраться до острова Равелнаштарам и там постараться выменять на наши клинки на знаменитые меха равелнаштарамского барса. Несомненно, такой вояж, окажись он успешным, станет вполне убедительным доказательством для дворянского собрания города Зандалах, чтобы подтвердить благородство, храбрость и находчивость моего молодого господина и он, наконец, удовлетворит свои притязания на дворянский титул, которого вполне достоин по своему рождению, будучи внебрачным сыном графа Леатрида фрай-Арлансо. Ведь он уже носил фамилию своего отца, а это уже немало и дворянское собрание лишь искало дополнительное подтверждение, чтобы дать юному Солотару, то, что принадлежало ему по праву. Путешествие наше проходило очень приятно и спокойно. Галан вообще один из самых спокойных миров, хотя галанцы народ довольно эксцентричный и вспыльчивый. Достаточно одного неверно сказанного слова и может моментально вспыхнуть ссора, которая, если не постараться обратить всё в шутку, может запросто перерасти в потасовку. Ну, это конечно в том случае, когда ссорятся люди простого звания. У дворян любая ссора быстро заканчивается дуэлью. К счастью Нейзер не смотря на свой вздорный и задиристый характер не имел привычки подшучивать над людьми, а если и старался развеселить компанию, так только рассказами о своих приключениях, которые странным образом, напоминали мне сюжеты наиболее известных мелодрам и боевиков, передаваемых по супервизио, и анекдотами. Задиристость Нейзера носила скорее характер самоутверждения и не вела к оскорблениям. Он в любой компании, даже состоящей из двух человек, стремился занять место лидера, души общества и потому большинство своих шуток направлял на самого себя, не стесняясь выглядеть смешным, чем снискал себе всеобщее уважение. Среди своих товарищей по путешествию, направляющихся как и он, к океану, Нейзер выделялся разве что своим относительно невысоким ростом, да, ещё чрезмерной болтливостью, хотя я и не стану утверждать, что галанцы прирожденные молчуны. Что уж говорить тогда обо мне, ведь мой стажер вымахал выше меня ростом, чуть ли не на две головы. Нам при моём росте в метр восемьдесят пять и росте Нейзера в два метра двадцать три сантиметров трудно не приходилось соперничать в росте с галанцами, чей средний рост составлял два метра тридцать сантиметров. Впрочем, свой недостаток в росте, Нейзер с лихвой компенсировал своей звериной ловкостью и силой. Ну, а однажды это привело к весьма курьёзному и довольно потешному случаю, давшему повод для разговоров нашим спутникам дня на три. Нейзер, поначалу, с опаской относился к галанским скакунам, которых люди на этой планете использовали не только, как тягловую силу, но и для верховой езды. Насмотревшись на то, как лихо гарцуют на скакунах караванщики и некоторые из его знакомых дворян, которые изредка скакали верхом, вызывая приветственные возгласы дам, мой стажер тоже вознамерился прикупить себе скакуна. Тут надо бы сказать, что в галактике насчитывается великое множество верховых животных и о двух, и о четырёх, и даже о шести и восьми ногах, но самыми грациозными, без малейшего сомнения, являются дорканские лошади, галанские скакуны и ещё, пожалуй, мидорские раннеры, которые, к слову сказать, очень похожи друг на друга хотя, по сравнению с первыми, раннеры являются плотоядными, а лошади и скакуны травоядными животными. Только в отличие от дорканских лошадей, у галанских скакунов голова украшена короткими, мягкими рожками, а рост несколько выше и достигал до макушки галанца весьма высокого роста, что почти на метр выше стандартов дорканских лошадей. Но Нейзер, видимо, видел в этих животных полный эквивалент смирных мидорских раннеров, а это совсем уж разные животные. Нейзер самостоятельно присмотрел себе на одной из ярмарок подходящую ему по масти и норову здоровенную зверюгу и тут же, даже не посоветовавшись со мной, отвалил за неё триста золотых роантов. Сумму, по галанским меркам, весьма немалую. Дня три он прикармливал это вздорное животное сочными корнеплодами, свежей травой, печеньями и сахаром, да, и вообще всячески втирался в доверие и обхаживал эту злобно фыркающую и лягающуюся без малейшего на то повода, тварь, прежде чем сделать попытку оседлать её. Зверюга же эта имела мужской пол и получила от Нейзера звучное имя Страйкер, словечко точно не мидорского происхождения. Не берусь высказывать каких-либо предположений на этот счёт, но я очень сомневаюсь, что это слово имеет хоть сколько-нибудь приличный, в своём подлинном определении, смысл. В одно прекрасное утро, выйдя из нашего шатра, разбитого на прелестном лугу вблизи излучины реки, где караван остановился на ночь, Нейзер велел мне оседлать своего скакуна и сказал, что сегодняшний день намерен провести в седле. Мне-то оказалось справиться с этой задачей, пара пустяков, так как я не раз скакал верхом на этих вредных и неуживчивых тварях, умел их и запрягать в повозки, и седлать, и даже ухаживать за ними, но вот как Нейзер собирался справиться со своей задачей, этот вопрос меня заинтересовал более всего. Несколько минут спустя я оседлал скакуна и, весь исполненный почтения, подвел фыркающую, недовольную зверюгу к Нейзеру. Тот скормил скакуну очередной клубень сладкого савала, ласково потрепал по шее, погладил по морде и, не спеша, взобрался в седло. Стоило Нейзеру вставить ноги в стремена и сжать бока этой злобной твари, как она, буквально взбесилась. Скакун энергично взбрыкивал задними ногами, вставал на дыбы, подпрыгивал сразу со всех четырёх ног, словно тримобиль с неисправным антигравом, но Нейзер сидел в седле, как влитой, хотя его и болтало из стороны в сторону, будто тряпичную куклу. Такое редкостное зрелище изрядно всполошило весь наш караван. Тотчас набежало зевак. Со всех сторон доносились то крики поддержки, то дурацкие советы. Закончилось всё неожиданно и быстро, эта бешеная тварь взбрыкнула задними конечностями особенно резко и с такой силой, что подпруга лопнула и Нейзер взлетел вместе с седлом, поднявшись метров на пять вверх, словно у него под задом взорвался мощный заряд взрывчатки. Раздался громкий, истерический визг и одна дамочка тут же свалилась в обморок. Нейзер в свою очередь сделал в воздухе сальто и, прытко отбросив седло, приземлился точно на обе ноги, да, при этом ещё и как ни в чём не бывало. Так, словно каждое его утро начиналось с такой вот экзотической и энергичной разминки. Скакун, избавившись от всадника, заржал, довольный собой и своей неожиданной победой, и, отбежав на несколько шагов, принялся умиротворенно щипать травку, весело помахивая хвостом. Нейзер стоял, как вкопанный. Злой, как снежный демон, с побледневшим от гнева лицом и раздувающимися ноздрями, он буравил эту несговорчивую тварь глазами, как будто собирался прожечь дыру в её белой, холёной шкуре. Он поманил меня рукой и, указав пальцем на скакуна, приказал грозным голосом: — Лори, приведи мне эту зловредную бестию. Хромая сразу на обе ноги, сутулясь и держась рукой за поясницу, я, с громким кряхтеньем и проклятьями в адрес их обоих, бегом бросился выполнять приказание своего господина, но меня легко обогнали караванщики, справедливо полагая, что мне в мои почтенные годы совершенно не пристало бегать по лугам за столь прыткой зверюгой. Изловив несговорчивое животное, они, тем не менее, передали уздечку мне, а не моему господину, мечущими из глаз молнии и громко скрежещущему зубами от злости и бешенства. На приличном отдалении от нас собрались едва ли не все пассажиры нашего каравана, которые решили досмотреть нежданное представление до конца. Всё ещё хромая на обе ноги, я подвел скакуна к Нейзеру и, желая уязвить его самолюбие, спросил довольно громким голосом: — Ну, что, мой господин, забить эту злобную скотину на мясо, или ты все-таки поскачешь на ней верхом? Нейзер молча взял уздечку из моих рук в левую руку и властно притянул скакуна к себе, извергая хриплые, гортанные проклятья. Тот звонко заржал и попытался подняться на дыбы, но Нейзер твёрдой рукой притянул его к земле. Скакун сделал попытку попятится, но Нейзер упрямо тянул его к себе, накручивая уздечку на кулак. Тогда скакун сделал попытку укусить Нейзера за руку, но тот так стремительно залепил ему правой рукой такую мощную затрещину, что бедная животина завалилась на бок, вскинув к небу все четыре ноги. Тут Нейзер шустро подскочил к несчастному, уже ничего не соображающему скакуну, и, схватив его одной рукой за гриву, а другой за хвост самого у основания, резко поставил зверюгу на ноги, да, к тому же, с такой силой, что бедная животина поднялась в воздух уже не за счёт своей неуёмной энергии, а исключительно за счёт непомерной силы этого мидорского битюга. Перехватив правой рукой скакуна за гриву пониже ушей, Нейзер, пригнув голову Страйкера чуть ли не к своим коленям и, трепля здоровенную зверюгу весом едва ли не в тонну, словно месячного щенка гверла, брызжа слюной громко прорычал клокочущим от гнева голосом: — Страйкер, ты гнусная, подлая и злобная тварь, годная только на корм одичалым гверлам! Гадкое животное, или ты станешь слушаться меня беспрекословно, или я оторву тебе голову и отправлю твою жалкую и вздорную душонку к звёздам! Ты хорошо понял меня, гнусный мерзавец? Ничего не могу сказать об умственных способностях галанских скакунов. Специально я этот вопрос никогда не исследовал, но, видимо, у того индивидуума, которого приобрел себе Нейзер, они оказались гораздо выше средних, потому что этот вздорный поедатель травы заржал жалобно и тонко, словно прося пощады. Нейзер отпустил его загривок и, поднеся кулак к морде скакуна, произнес уже более миролюбивым тоном: — Смотри мне, Страйкер, ещё раз взбрыкнешь, напрочь башку отшибу этим вот кулаком. Положив свою тяжелую руку на холку скакуну, он потрепал его так, что бедная скотина зашаталась и задрожала всем телом. Нейзер выпустил из рук поводья и, повернувшись ко мне, сказал с невинной улыбкой: — Лори, возьми новое седло и оседлай этого негодяя. Надеюсь, что он всё понял и больше не станет брыкаться. Посмотрим, такой ли он резвый под седлом. Раздались нестройные аплодисменты. Одна половина нашего коллектива осуждала Нейзера за проявленную, по отношению к бедному Страйкеру, жестокость, другая же наоборот, превозносила его до небес за вовремя проявленную твёрдость и строгость. Однако, все вместе сходились на том, что мой господин Солотар Арлансо личность не только весьма незаурядная и имеющая несомненный талант укрощать непокорных, строптивых скакунов, но и мордоворот, каких ещё надо поискать и будет гораздо лучше с ним не ссориться. Так или иначе, но это происшествие весьма добавило симпатий Нейзеру как со стороны его новых друзей-дворян, так и со стороны караванщиков, до этого со смехом комментирующих столь неожиданное приобретение молодого кируфского дворянчика. После того, как Страйкер получил хорошую взбучку, его словно подменили и он сделался, словно шелковый. Теперь эта зверюга стояла спокойно, когда её седлали и уже полчаса спустя Нейзер лихо гарцевал верхом на разом присмиревшем скакуне, ставшим послушным и покорным воле своего бешеного всадника. При этом все дамы нашего каравана скромно опускали глаза, а их губы осеняла мечтательная улыбка, что действовало на Нейзера, как горящий фитиль на сухой порох. При виде искр, сыпавшихся из его глаз в ответ на эти нежные улыбки, я почувствовал некоторое беспокойство, но, к моему счастью, Нейзер показал себя сдержанным и благоразумным стажером и уже одно только это, как мне казалось в тот момент, сулило ему в нашей конторе отличную карьеру. Умение сдерживать свои страсти, ещё никому не помешало в жизни. За восемнадцать дней караван покрыл расстояние в две тысячи шестьсот пятнадцать километров. Наш путь начался на большой поляне посреди хвойного, вечнозеленого леса. Мы преодолели две невысокие горные гряды с растущими на них деревьями, многие, не смотря на довольно большую, по сравнению с "лёгкими" мирами, выросли более ста пятидесяти, ста семидесяти метров, бескрайние степи, поросшие пышными травами и снова вошли в зону вечнозелёных лесов, но теперь уже субтропических, а затем и вовсе тропических. Стало заметно жарче и по ночам мы томились в своём шатре от духоты и влажных испарений тропического леса. Ничего не поделаешь, ведь мы неуклонно приближались к экватору, а там температура достигает на Галане и плюс шестидесяти градусов выше нуля. Это неспешное путешествие показало мне некоторое несоответствие между тем, о чём говорили наблюдатели и тем, что имелось в действительности. В первую очередь это касалось, якобы, имеющейся в наличии "дикости" и "отсталости" этого мира. При всей архаичности Галана, при всех его феодальных вывихах, этот мир имел удивительно чётко и ловко организованные институты государственной власти, действие которых распространялось практически на все сферы жизни. Всё на Галане расписано и всё поддавалось разумному управлению и регулированию с помощью чётких и конкретных указов императора Роантира, а также приказов почти полутора сотен его губернаторов, которые назначались, зачастую, не из дворян, а из простолюдинов из числа богатых горожан. Отличившись на государственной службе, они всегда получали наследное дворянство и весьма звонкие титулы. Порядок проявлялся во всём, начиная от чёткой организации ремонта дорог, великолепно поставленной службой охраны правопорядка и кончая принципами распределения сырья и продовольствия по различным регионам. Не смотря на то, что большинство галанцев увешаны различными образчиками холодного оружия, оно скорее служило им всем в виде аксессуаров к костюму, и не применялось по своему прямому назначению, так как нам ни разу за эти дни не доводилось не только видеть, но даже слышать о том, чтобы кому-нибудь выпустили кишки. Галан, при более внимательном и неспешном рассмотрении, оказался настолько спокойным миром, что выпусти я Нейзера в путь одного, мне куда больше пришлось бы волноваться за жизнь галанцев, нежели за его собственную. Этому способствовало и большое количество стражников, которые ходили парами, носили ярко-синие мундиры и немедленно приходили на помощь при возникновении трудностей, будь то необходимость урезонить разоравшуюся без меры бабу или необходимость найти и наставить на путь истинный непослушного пацана, сбежавшего из дома и решившего во что бы то ни стало немедленно вырваться из-под родительской опеки. Несколько раз, за время долгого пути, горячая галанская молодежь, изнывавшая от скуки, затевала дуэли, что моментально собирало громадную толпу зевак. Поединки эти хотя и носили жаркий и ожесточенный характер, проходили практически бескровно. То есть кровь всё же проливалась, но самый минимум, не более крохотной склянки. Одному из соперников было достаточно лишь слегка оцарапать руку или щеку своего противника и тот сразу же признавал свое поражение. Уже через час недавние враги мирно распивали вино за одним столом и весело подтрунивали друг над другом, словно именно дуэль сделала их закадычными друзьями. Это живо напомнило мне школьные годы, проведенные на Яслях, естественном спутнике Варкена, где мы, юные отпрыски кланов, вооружившись самодельными кинжалами, также старались заполучить себе на физиономию парочку шрамов для красоты. Правда, после того как мы покидали Ясли, внизу, на планете, нас ждали дуэли совсем уже иного рода, определённые древними, как сам Варкен, клановыми вендеттами, результат которых гораздо печальнее. Когда я расспрашивал Керкуса о его боевых подвигах, то очень скоро выяснилось, что все они также следовало называть ничем иным, как обыкновенными армейскими манёврами. Он участвовал всего лишь в одном настоящем военном походе, но и тот, оказался на самом деле лишь полицейской акцией, предпринятой против Сальвизии, небольшого государства расположенного на востоке Мадра, губернаторы нескольких провинций которого вдруг взяли, да, и отказались платить налоги в казну империи Роантир. После хорошей взбучки, незамедлительно устроенной императором непокорным гражданам Сальвизии, в результате которой хорошо обученная и отменно подготовленная армия быстро разогнала бунтарей по домам, всё дело закончилось назначением прямого императорского правления и судом, вынесшим до странности мягкий приговор зачинщикам, чисто символический денежный штраф и шесть месяцев общественных работ под конвоем. Да, в каком угодно мире, хоть на том же Терилаксе, за такие дела народ толпами стали бы отправлять на каторгу. Более того, я выяснил, что империя Роантир уже практически полностью контролирует всю планету, а её император Сорквик Четвертый, лишь из чистой лени не объявил себя императором всего Галана. Впрочем, мы с Керкусом вскоре согласились с тем, что в таком случае ему пришлось бы утверждать всех ныне правящих монархов остальных государств в роли вице-королей своей империи. Так стоит ли затевать такое дело одновременно и хлопотное и достаточно нудное ради сомнительной чести объявить себя правителем всей планеты, когда и так большая её часть находится под протекторатом Роантира. Ну, а кроме того, в таком случае все территориальные споры тотчас легли бы на плечи Сорквика, а ему, как мы вновь согласились с Керкусом, это было нужно совсем уж в последнюю очередь. Бюрократическая машина на Галане работала чётко и отлажено, как прекрасно собранный и настроенный хронометр. Её совершенству впору позавидовать обитателям кое-каких миров Галактического Союза, считающихся развитыми. Ни одно обращения подданного императора Роантира к его чиновникам даже по самому деликатному, сложному и запутанному вопросу не решалось медленнее, чем в течение пяти дней. Нам бы в Галактическом Союзе такую оперативность. При этом суды в Роантире одинаково строго судили как дворян, так и простолюдинов, а дворянам даже доставалось дважды, так как для них существовал ещё и суд дворянской чести. Сами же дворяне в отличие от элиты общества в иных мирах галактики трудились наравне со всеми и если они не были фермерами или кузнецами, то уж на государственной службе им приходилось вкалывать ни чуть не меньше, чем представителям всех других сословий. Правда, многие дворяне владели ещё и крупными участками земли, но их владения можно смело рассматривать, как крупные сельскохозяйственные предприятия. В каждом небольшом городишке, любом, даже самом крохотном, посёлке имелись вполне приличные школы. Ремесленники трудились в своих мастерских, которые, в отличие от заводов и фабрик, заполонивших индустриальные миры, не отравляли атмосферу токсичными выбросами и свалками промышленных отходов. Без какой-либо классовой борьбы и потрясений, граждане Роантира имели неплохую социальную защиту. Все подданные императора Сорквика получали имперские пенсии по достижении преклонного возраста. Вдовы и сироты находились под прямой защитой императора и тоже получали очень приличные пенсионы. Для немногочисленных немощных и одиноких стариков, в империи Роантир имелись весьма хорошие, если не просто роскошные, имперские дома призрения, где они доживали свой век в комфортабельных условиях, имея не только нормальное, калорийное питание, редкостную заботу и медицинское обслуживание, но ещё и душевное тепло и уважение со стороны сиделок, которые относились к ним, как к близким родственникам. Мы с любопытством наблюдали за тем, как тщательно поддерживают галанцы чистоту и порядок в своем красивом мире. Все отходы они утилизировали полностью и так тщательно, что ни одной железки, ни одного кусочка кожи или дерева, не выбрасывалось на свалку. Собственно, такое понятие, как свалка, на Галане вообще отсутствовало, впрочем, как и такое слово в галикири. После пятидесяти семи тысяч лет своего развития, эта цивилизация все ещё имела планету с чистыми реками, зелёными лесами и нормальной, свежей и благоухающей ароматами трав и цветов атмосферой. Пожалуй, это вполне стоило всех тех весьма сомнительных преимуществ, которые давал человеку путь индустриального развития. Галан просто радовал нас обоих своей редкостной гармонией и красотой. Уже в те дни я начал всерьёз задумываться над тем, почему Галан застыл в своем развитии на уровне феодального общества, имея все предпосылки перейти на следующую ступень развития общественных отношений. Во всём этом мне виделось что-то если не загадочное, то вызывающее недоумение и удивление. Создавалось такое впечатление, будто Галан, заглянув в свое индустриальное будущее, ужаснулся от увиденного и решил оставить в покое развитие фундаментальной науки и промышленных технологий, справедливо полагая, что уж лучше оставаться невежественными в области энергетики и металлургии, химического производства и транспорта и жить на чистой, умытой свежими дождями планете, имея лишь минимум вещей, которые передаются из поколения в поколение, нежели вдыхать зловонный дым заводов и фабрик, барахтаясь в горах мусора, быть заваленными по горло всяческим ненужным хламом в своих домах. Экономика Галана полностью базировалась на ручных ремёслах и имела ресурсосберегающую направленность. Похоже, что именно в этой связи галанцы отказались от войн, как от вида деятельности, требующего значительного перерасхода материальных и людских ресурсов планеты. Ещё более сорока с лишним тысяч лет назад на смену войнам и распрям пришли совсем другие ценности, — большая и дружная семья, состоящая из представителей четырёх, а иногда и пяти-шести поколений, добровольный контроль над рождаемостью, возложенный, как на женщин, так и на всех мужчин репродуктивного возраста, подчёркнутый традиционализм и маниакальная страсть к планированию своей жизни на многие годы вперёд. Галанцы чуть ли не с самого раннего детства ставили перед собой какую-нибудь цель, а потом достигали её в течение всей своей последующей жизни. При этом на первый план выступало соответствие семейных традиций и поставленной перед собой цели. Сыну кузнеца, как правило, даже в голову не приходила мысль стать, к примеру, купцом, но если такая мысль и приходила ему в голову, то вся семья кропотливо трудилась над воплощением этой мечты. Так Керкусу, родившемуся в семье потомственных военных, с детства запала в голову мечта, — заняться караванным бизнесом. Он ещё ребенком, тщательно изучив все за и против, в один прекрасный день доложил о своих изысканиях на семейном совете. В конечном итоге в его семье приняли решение всячески способствовать планам двенадцатилетнего юноши, но тем не менее по достижении пятнадцатилетнего возраста Керкус явился в полк, в котором к тому времени завершал службу его дед. Прошло долгих двадцать пять лет, галанских лет, а не стандартных галактических прежде, чем Керкус подал прошение об отставке и обратился с письменным прошением к губернатору провинции на то, чтобы ему выдали имперский патент на караванные перевозки и разрешили выпустить на дорогу первые полтора десятка повозок. И вот теперь, спустя всего лишь сорок два года караванная компания "Семья Мардрон — грузовые и пассажирские перевозки", имела семь трансконтинентальных караванных маршрутов и пятьдесят восемь региональных, перевозила за год до трёх миллионов пассажиров и ещё невесть сколько сотен тысяч тонн грузов. Так дед Керкуса, Вилерс Мардрон, отставной капитан императорской гвардии, благодаря инициативе и упорству своего внука стал на старости лет почётным президентом всеми уважаемой, процветающей семейной компании. Уже одно только это самым наглядным образом показывало, что галанское общественное устройство являло собой образец устойчивости, поскольку оно покоилось на прочном фундаменте не политических, а исключительно семейных ценностей. Политика на Галане, удел нескольких королевских семей и сводилась в конце концов всего лишь к перестановкам за пышным императорским столом в дни празднеств и практически никак не влияла на жизнь общества. Она даже не являлась предметом для обсуждения и никак не интересовала подавляющее большинство галанцев всего лишь по одной единственной причине, она их никак не касалась и ничем не мешала. Зато всё на Галане подчинялось не политическим интересам каких-либо отдельных групп людей, а ясным и конкретным принципам целесообразности. Поскольку национальных различий на Галане не имелось вовсе, а государства являлись всего лишь традицией, то во главу угла ставилась, прежде всего, экономическая целесообразность, а уж экономика, в свою очередь, строилась на принципах семейных, а не государственных интересов. Даже императорская семья и та традиционно владела несколькими промыслами, а император Роантира Сорквик Четвертый слыл непревзойденным дегустатором вин и, говорят, только по одному цвету и запаху вина мог определить любой его сорт и рассказать о нём всё. Поэтому вина империи Роантир считались эталоном, а императорские винные погреба являлись существенной статьей дохода императорского семейства и прочно лидировали в статьях экспорта империи. Нейзер так поразила такая общественная гармония, что однажды, он вполне всерьёз поинтересовался у меня, а почему это так выходит, что мир, в котором царят столь рациональные формы государственного правления и который имеет столь эффективно действующую экономику, до сих пор не открыт Галактическому Человечеству и не стал полноправным членом Галактического Союза. Ну, как раз лично меня в то время это удивляло ничуть не меньше, чем моего стажера. Хотя мне по должности вроде и не полагалось вдаваться в такие дела, но всё же я после двух с лишним сотен высадок на эту удивительную планету сумел-таки заметить, что Галан далеко не так просто устроен, как это может показаться на первый взгляд. Этот мир организован с необычайной тщательностью, как будто кто-то, ещё в глубокой древности, очень хорошо подумал о том, что следует галанцам делать, прежде чем начать обустраивать его. Действия галанских императоров и королей, управляющих весьма внушительными государствами, строились на тонком и тщательном расчёте, планировались на тысячи, если не на десятки тысяч лет вперёд. В результате галанцы имели именно тот мир вокруг, который они желали иметь и, похоже, таким они и хотели его сохранить на все грядущие века. Ко всем новшествам, ко всем возможным переменам в своей жизни они относились довольно осторожно и не торопились вводить их повсеместно. Но их ни в коем случае нельзя называть ретроградами, цепляющимися за архаичные правила дедов и прадедов. Любые социальные новшества, ведущие к повышению уровня жизни и улучшению управления, вводились в поразительно короткие сроки, но при этом галанские социотехники не стремились ничего менять в самих основах своего общества, Галан по прежнему, из века в век, оставался всё таким же патриархальным миром, где во главу угла ставились семейные ценности. Вот теперь во мне начало созревать мнение, что самое целесообразное это взять и снять с Галана темпоральный барьер, чтобы наконец показать Галактическому Человечеству, что в бескрайних просторах галактики есть мир, который устроен так просто и так гармонично, что этому могут позавидовать даже самые древние из человеческих цивилизаций. По-моему только на этой планете достигнуто разумное сочетание семьи и государства, общества и личности, и потому весь Галан представляется мне одной огромной, дружной и весёлой семьёй, в которой царят покой и благополучие. Однако, вместе с тем этот мир вовсе не является зарегулированным донельзя, когда простому гражданину и чихнуть не позволено без соответствующего на то разрешения. Галанцы смелы, инициативны и имеют полную свободу выбора, правда, в пределах своих традиций и норм поведения, что и делает эту планету такой мирной и безмятежной. |
|
|