"Кукурузные человечки" - читать интересную книгу автора (Чирков Вадим Алексеевич)

Что еще посмотреть на Земле?

Что еще посмотреть на Земле? Другие, кроме Егоровки, места. Вот вопрос, на который легко ответить!

И Славик хотел уже начать отвечать. "да позадумался", как сказано в басне Крылова "Ворона и лисица".

И вправду, что посмотреть? Ну, разумеется, Москву. Ну, ясно, Петербург. Их город. Озеро, говорят, Байкал. Северный полюс! Киев (он там бывал), Одессу! Названия городов возникали в голове (на поверхности мозга) Славика, как пузыри, что выпрыгивают из глубины воды. Вот выпрыгнул и лопнул очередной — Самарканд. Рядом с ним — Ташкент. Как они попали в его черепушку? И что в этих городах примечательного?..

Но это все то, что поблизости. А вся Земля? Пришельцы ведь спрашивают о ней. Славикина мысль сделала попытку облететь глобус, но крылья ее вдруг обломились, и птица бессильно упала возле пограничного столба.

Славик еще очень мало знал о планете, на которой жил вот уже двенадцатый год.

Он, понятно, слышал, что на Земле существуют такие страны, как Америка, Франция и Англия (еще Австралия, Испания…), но где они находятся и что в них самое интересное, — это было ему неизвестно.

А-а — еще пустыня Сахара! И там где-то Египет со своими пирамидами. Япония! Там сейчас папа с мамой.

А что, что, что еще? Славику от огорчения захотелось заплакать — не знать собственной планеты!

Да, есть еще Китай, Индия, Канада (о Канаде он вспомнил благодаря хоккею). И Швеция, и Чехия! Но не скажешь же, что самое главное, ради чего стоит посетить эти страны, — это их хоккейные команды!

Чем знамениты, чем интересны те страны и те города, о которых он вспомнил?

С вопроса Грипы прошло минуты три, а Славик все молчал. Впрочем, ему казалось, что он говорит, спорит, чуть ли не кричит — такое творилось в его голове. А пришельцы ждали ответа.

Славик набрал в грудь воздуха, чтобы выпалить все, что нашкрябал из мировой географии, но вместо этого сказал:

— Ребята, вы все равно хотели познакомиться с художником. Давайте лучше спросим у него.

Но если для Славика это был выход из положения, то Питя ему воспротивился:

— Не хочу! — завопил он. — Опять эти взрослые! Эти всезнайки! Мы сами с усами! Ваш художник как начнет водить нас по музеям — мы все умрем со скуки. Так хорошо было, я уже начал думать, что их вообще нет на свете!

Молек что-то хотел сказать, но командир опередил его:

— Очень правильная мысль, Славик. Художник знает Землю лучше, чем ты. А мы вправе выбирать объекты. Когда пойдем к нему?

— Да хоть сейчас. — У Славика гора упала с плеч. — Он дома сидит.

— Питя, — распорядился командир, — раз ты не хочешь встречаться со взрослыми, останешься дежурить в корабле.

— Не моя очередь! Щипан сегодня дежурный.

— Но ты ведь не хочешь идти к художнику. Вот и подежуришь вместо Щипана.

— Я, конечно, не хочу идти к художнику, — судя по тону, Питя явно задирался, — но когда вы развесите там уши, кто приведет вас в чувство? Только я! Да я наперед знаю каждое его слово!

Командиру сегодня не хотелось спорить, и он спросил у Славика, как лучше всего попасть в дом художника, чтобы никто их не увидел. Славик предложил ту же черную сумку, и Грипа отдал приказание космонавтам привести в порядок одежду. Славик побежал домой за сумкой.

Бабушка сидела у телевизора и смотрела какую-то техническую передачу. На экране сменяли друг дружку неизвестные сложные механизмы и приборы, ведущий что-то говорил, чего бабушка, понятное дело, не понимала, но слушала все же очень внимательно. На внуковы шаги она живейше обернулась.

— Где ты шлендаешь? — начала она высказывать накопленное за день. — Ужин давно готов, а он неизвестно где! То дома сидит, а то вдруг пропал и не отыщешь его.

— Бабушка, я сегодня у дяди Вити ужинаю — он меня пригласил. Ты не видела моей черной сумки?

Все шестеро космонавтов поместились в большом отделении сумки. Весили они не больше двух килограммов.

Щипан помахал Славику и высунувшемуся командиру рукой:

— Вы там недолго!

Дверь у художника была, как всегда, открыта — словно он каждый вечер ждал гостей (может, так оно и было), — но Славик все равно постучал.

— Входи, Слава.

Кубик лежал на диване и листал старый-престарый журнал.

— Ты что, по грибы нынче ходил?

— Мы к вам в гости. — ответил с порога Славик.

— Кто мы? Уж не вы ли сами, Ваше Вечернее Появительство?

— Дядя Витя… — Славик сразу же решил показать пришельцам, сидящим в сумке (а особенно Пите), что такое художник Кубик, и задал традиционный вопрос: — Дядя Витя, а для чего вам коза?

— Я, Славик, — не промедлив ни секунды, ответил Кубик, — учусь у нее бодливости. У меня у самого характер мягкий, бодаться я не умею, и вот Манька мне в свободное время уроки дает. "Ты, говорит, хоть и с бородой, как козел, а ума-то у тебя мало. Ты, говорит, если что, башку-то наклони, мемекни погромче и сыпь вперед. С ног ворога столкни, а после еще и потопчи маненько. А рога, коли бог тебя обидел и не дал, найди где-нибудь и приставь чуть повыше ушов"…

— Ушей, — поправил Славик.

— Она говорит "ушов". "Чуть, говорит, повыше приставь ушей"…

— Ушов, — поправил Славик.

— Совсем ты меня сбил с панталыку! "В общем, говорит, вот здесь, — Кубик показал место на своем лбу, — прикрепи и с ними, говорит, и ходи, тогда тебя всяк бояться будет и мазню твою безобразную, безалаберную и самонадеянную будет всячески восхвалять" Вот для чего мне коза, Славик, и это, как всегда, самая последняя правда! Ну, каким добрым ветром тебя занесло?

(Славика, пока Кубик говорил, кто-то толкал сквозь сумку, и он подумал, что толкать мог только Питя).

Мальчик прошел через комнату, сел на стул рядом с диваном, а сумку поставил на колени..

— Мы к вам в гости, — повторил он.

— Вам, ваше Вовремя Приходительство, одного стула хватит? Или к соседке за табуретками слетать?

— Слетать за табуретками, — важно распорядился Славик. — Мы сюда не шутки пришли шутить.

— Сию минуту, Ваше Грусть-Тоска-Недопустительство-Скуку-К Черту Прогонительство! — Кубик вскочил с кровати и постучался в дверь, ведущую к Евдокимовне.

Через минуту он вернулся с двумя табуретками.

— Изволите на обе сесть, Ваше Новости-Сообщительство? — Кубик что-то уже заподозрил: очень уж бережно держал Славик сумку на коленях.

— Вот сюда их поставьте, — продолжал распоряжаться гость, — передо мной. — И водрузил сумку на сдвинутые табуретки.

Художник сел на диван.

— Дядя Витя, — сказал Славик обыкновенным голосом, — я к вам действительно не один пришел.

— А с кем же? Кого ты там, на крыльце, оставил? — спросил Кубик, взглянув на открытую дверь.

— А вот с кем!

Славик вжикнул молнией на сумке, бока ее опали и художник увидел шестерых маленьких человечков, щурящихся от света. Одни поправляли волосы, другие одергивали одежду. Питя полез за воротник — видать, что-то колючее попало под комбинезон. В общем, человечки шевелились, и никак нельзя было подумать, что это куклы. Вдобавок Пигорь чихнул.

— Будь здоров, — машинально произнес совершенно сбитый с толку художник.

— Спасибо, — прозвучал в ответ тоненький голос пришельца. Это было первое слово инопланетян в комнате художника.

— Поклянись, — вслед за Пигорем заговорил Питя, — поклянись, что не будешь перед нами выпендриваться!

Кубик опешил, но пообещал:

— Слово художника!

— Поклянись, что не будешь считать, что ты умнее нас во сто раз! — продолжал Питя.

— Не считаю, что я вас умнее, друзья, — ответил хозяин комнаты тоже в рифму. Он подумал, наверно, что с маленькими человечками именно так нужно разговаривать — в рифму. Кубик как замер, увидев пришельцев, так до сих пор и не шевелился. Только борода у него дергалась, как у театральной куклы на сцене, когда он говорил. — А с чего ты взял, что я буду выпендриваться?

— Ты же взрослый. — Питя взял этот международный разговор на себя.

— Ну и что? — ответил художник. — Случается, что и взрослые не выпендриваются. Представь себе, что это как раз тот счастливый случай.

— Мы еще посмотрим, счастливый или нет, — придрался к слову Питя. — Хочешь знать, кто мы?

— Хочу. Славик мне чуть-чуть о вас рассказывал, но я не очень-то ему верил.

— Славик молодец. Мы — с другой планеты. С далекой-далекой. Она называется Кукурбита. Наш корабль спрятан там, — Питя показал пальцем на дверь. — И мы изучаем вашу планету. Прилетели знакомиться.

— Милости просим, — сказал художник.

— У нас к тебе вопрос…

Но тут Питю перебил Грипа. Он перелез через край сумки и встал на табуретке прямо, как посол.

— У нас к вам вопрос, — исправил он Питино "ты". — Но может, вам хочется спросить о чем-нибудь у нас?

— Вероятно, да, — неуверенно произнес Кубик. — То есть я хотел сказать: конечно. Конечно, у меня к вам должны быть вопросы. Только я пока не знаю, какие. — Художник почесал голову. — Впрочем, один уже есть. Откуда вы знаете слово "выпендриваться"?

— Нам подарил его Славик, — ответил вместо Грипы Питя. — Мы возьмем его на свою планету. Во словечко! — Питя показал большой палец.

— Тогда можно еще один вопрос?

— Давай.

— Вы… дети?

— Да, — коротко ответил Грипа.

— А где ваши взрослые?

— Они остались дома.

— Дом — это где? На корабле или на планете?

— На планете.

— Только ты не думай, — вмешался в разговор Питя, — что тут же должен взять над нами опеку. Ты сам по себе, мы сами по себе.

— А какой вопрос вы хотели мне задать?

Грипа на этот раз опередил Питю:

— Вы, конечно, хорошо знаете вашу планету?

Художник не то чтобы кивнул, он наклонил голову, но при этом поднял правое плечо. И означало это, если перевести на язык слов: "вроде бы да…", или: "вообще-то должен…", или: "кое-что я, естественно, знаю…"

— Куда нам нужно непременно слетать? Что мы должны посмотреть на Земле?

— Ах ты боже мой! — неожиданно обрадовался Кубик. — Какой прекрасный вопрос! "Что посмотреть на Земле?" А Славик вам не сказал?

— Я хотел сказать, — произнес пятиклассник первые за удивительную встречу слова. — Про египетские пирамиды.

— Можно начать и с них — это одно из семи наших чудес. Но если говорить о сохранившихся чудесах, то…

— Готов спорить на что угодно, — проворчал Питя, — он потащит нас по музеям. — Питя сидел на краю табуретки и, болтая ногами, осматривал полутемную комнату.

— Вам нужно будет слетать… — Кубик сделал паузу, набрал побольше воздуха, — вам нужно для начала увидеть Венецию, город на сваях. Побывать на Ниагарском водопаде в Америке. Увидеть Сад Камней в Японии. Ох!.. Дворец дожей на площади святого Марка. Тадж Махал. В Мексике — древний город ацтеков. Посмотреть на индийские храмы. Во Франции, ребята, вам нужно увидеть старинные замки и Эйфелеву башню в Париже. Лувр, Лувр! В Англии — Вестминстерское аббатство, Тауэр…

— А еще, — художник буквально задыхался, не успевая перечислять чудеса своей планеты, — деревянные — удивительные! — строения наших Кижей: одна только церковь Преображения — целая сказка! Мечети и мавзолеи Бухары и Самарканда. Нотр Дам де Пари… Пизанская падающая башня… Афинский Акрополь. А вечный город Рим? А Колизей? Боже мой, боже мой! — Кубик давно уже вскочил и размахивал руками. — В Питере, вернее, под Питером — Петергофские фонтаны. Василий Блаженный в Москве. Андрей Рублев в Сергиевом Посаде. Эль Греко в Мадриде, коррида…

Последнее слово чем-то заинтересовало Питю.

— Что такое коррида? — спросил он.

— Бой быков. Это когда на круглую арену выбегает разъяренный бык, а против него выходит одинокий боец с мулетой, а потом и шпагой в руке. Бык бросается на него, а он ловко уворачивается, дразня быка красным плащом…

— Ух, я бы посмотрел! — оживился Питя.

Молек удивился:

— И вы все-все это видели? Везде побывали?

— Еще бы! — уверенно ответил Кубик. — Я не пропустил ни одного местечка. Я не могу даже перечислить всего, что видел.

— Ваш летательный аппарат, наверно, не хуже нашего, — сказал Грипа. — Почему бы вам не слетать в космос? Там тоже много интересного.

— У меня нет летательного аппарата, — пожал плечами художник. — Я летаю другим способом.

— Каким? — удивился Молек. — Телепортация? Нуль-перелет?

Кубик рассмеялся.

— Да нет же! Я облетел Землю и все ее интересные места мысленно.

— Мысленно? — не поняли инопланетяне. — Как это? Такого способа на нашей планете не знают. Вы расскажете, как это делается?

Кубик замялся.

— Как-нибудь потом…

— Наверно, это государственный секрет, — предположил Пигорь.

— А еще остров Пасхи! — вдруг вспомнил Славик.

— Да! — поспешил поддержать его художник. — Молодец, я чуть о нем не забыл. Таинственного происхождения каменные идолы на острове Пасхи в Тихом океане.

Славика похвалили, и он воспрял духом. Вспомнил еще одно замечательное место на Земле:

— А озеро Лох-Несс? Вот где загадка из загадок!

— Пожалуй, — кивнул художник.

— Хочу о нем знать! — крикнул Питя. — Хочу о нем знать!

— Будешь рассказывать ты, Славик, или лучше я?

— Давайте вы.

И Кубик рассказал пришельцам (но больше Пите):

— В этом глубоком озере на севере Шотландии, кажется, живет какое-то древнее чудовище. Его целиком никто не видел, хотя сведения о Несси — так прозывают чудовище — появилось еще в шестнадцатом веке. Видели — кто голову, кто хвост, показывают неясные фотографии… Ученые исследовали озеро и сказали, что существование громадного животного в озере Лох-Несс, гидрозавра, то есть вододящера, не исключено…

— А вдруг это Пятиглав, а вы об этом и не догадываетесь? — сказал Питя.

— Какой Пятиглав? — заморгал Кубик.

— Тебе Славик об этом расскажет. Вот что, командир, — повернулся Питя к Грипе. — На этой планете, оказывается, столько тайн, а мы сидим на огороде и не двигаемся с места. Омолаживаем старух, а они этого не хотят. Местные девчонки играют уже нами в куклы! Разве за этим мы прилетели на на Землю?

— Мы привыкали к Земле, — возразил Грипа. — И знакомились с ее обитателями. И помогали тому, кто спас нас от гибели в первый же день пребывания на этой планете. Ты забыл про козу? Считаешь, что время потрачено зря?

— Но теперь-то мы можем хоть немного полетать? — жалобно сказал Питя. — Что мы здесь, кроме огорода, видим?

Славику стало жаль себя. Он тоже, кроме огорода, ничего здесь не видит. (Кроме огорода и пришельцев, добавим для справедливости. И художника Кубика. Но Славик в этот момент думал только об огороде).

— Поговорим об этом дома, — сказал Грипа Пите. И повернулся к художнику. — Мы не знали, что ваша Земля такая интересная…

— Э-э! — махнул рукой Кубик. — Я не рассказал и тысячной доли того, что у нас есть. Человеческой жизни не хватит, чтобы увидеть все. Вот смотрите, что еще: островной город небоскребов в Нью Йорке. Великая Китайская стена…

— Она длинная? — спросил Молек.

— Несколько тысяч километров.

— Мы осмотрим ее в следующий прилет, — пообещал Питя. — Шотландия — вот то, что сейчас меня интересует!

— Нам пора, — решительно сказал командир. — Мы не имеем права надолго оставлять корабль.

Славик встал и расправил сумку. Космонавты один за другим влезли внутрь, последним — Грипа.

— До свидания! — за всех попрощался он. — Мы сможем еще увидеть вас?

— Я в вашем распоряжении, — ответил Кубик.

Тут Питя высунулся из сумки.

— Дядя Витя… можно я буду тебя так называть?

— Меня только так и зовут. Это мое настоящее имя.

— Дядя Витя, — Питя чему-то ухмылялся, — а скажите, для чего вам коза?

— А-а… — расплылся в улыбке художник. — По-моему, коза — одно из самых таинственных животных на Земле. Не меньше, чем Несси.

— Почему?

— Она все время пытается нам что-то сказать, но у нее пока не получается. Она никак не может выговорить какое-то слово. Ме-е-е, и все. И везде ищет какую-то траву. Я подозреваю что коза хочет сказать людям: "Ме-е-еня околдовали!", — но пока она не нашла волшебной травы, не произнесет этих слов. А когда-нибудь, может быть, даже этим летом, она отыщет ту траву и превратится в прекрасную юную принцессу. И все-все нам расскажет. Вот для чего я купил эту козу, вот для чего вожу ее по лугам… А то, что я сказал, — самая последняя правда о козе.

— Предпоследняя, — бросил Питя.

— Пусть будет предпоследняя.

— Пока! — помахал рукой Питя.

— До свидания, — еще раз сказал Грипа.

— До скорой встречи! — ответил пришельцам художник.