Мне снился восхитительный сон. Там был великолепный весенний лес, круглое озеро с прозрачной водой, и я плескалась в этом озере, абсолютно не думая о приличиях, и… Вот только гнусно орала какая-то лесная птица.

Оказывается, я проснулась. И голосила у меня над ухом вовсе не птица.

– Прекрасная леди Элиза! – донеслось до моего истерзанного слуха. – В меня будто демон вселился! Не сплю я три ночи подряд, лишь прелести вашей я рад!..

Я глухо застонала и, рухнув обратно на постель, накрыла голову подушкой и натянула сверху одеяло, однако тщетно – противный голос пробивался сквозь все преграды… Как же мне надоели все эти менестрели, трубадуры, странствующие поэты и прочие идиоты! Вот угораздило меня родиться красавицей…

– Я слышать хочу ваше имя! – надрывался под окном очередной воздыхатель, немилосердно терзая лютню (и мой слух). – Рабом буду вашим отныне!

– Нянюшка! – отчаявшись, крикнула я. Баллада казалась нескончаемой, придурок с лютней добрался пока только до моих ресниц. – Ну няня же!

Ответом мне был трубный храп. Моя нянюшка, она же телохранительница, способная в одиночку остановить с десяток тяжелых пехотинцев (а может, и конных рыцарей, никто пока не рискнул проверить), преспокойно дрыхла. А жаль… появление в окне её хари вместо моего очаровательного личика частенько доводило моих поклонников до заикания…

Помаявшись ещё минут пятнадцать (парень дошел аж до моей лебяжьей шеи… почему лебяжьей, не понимаю. Длинная, что ли?), я всё-таки встала. Подошла к окну и рявкнула:

– Заткнись, придурок!

И добавила пару слов из тех, которыми нянюшка обычно крыла плохую погоду.

Жалобно тренькнула оборванная струна. Надеюсь, парень получил-таки разрыв сердца! Я победно усмехнулась и рухнула в койку…

Отчего-то считается, что прекрасные принцессы должны быть нежными и романтичными, они просто обязаны со слезами на глазах внимать сложенным в их честь балладам и ронять к ногам поклонников вышитые платочки… Ага, ждите! На моих кавалеров этих платочков целый воз нужен! А баллады… ладно, не стану выражаться… я слышать их больше не могу! Воротит меня от них, поскольку, как несложно убедиться, большинство воздыхателей талантом не блещет…

Ну да, я принцесса. Только королевство наше размером с гулькин нос. Не понимаю я папеньку! Ну назвался бы князем или там герцогом, чего позориться? Так нет, все поголовно хотят быть королями. А я из-за его дурацкой прихоти – принцесса, причем прекрасная! И ко мне сватаются все, кому не лень! К счастью, большая часть женихов не устраивает папашу, а оставшиеся – меня. Да ни один из этих залетных женихов имени-то моего выговорить не может! Не Элиза я, и не Алиса, и не Эльза. Меня зовут Илисса!..

Такие мысли окончательно вывели меня из равновесия, и я поняла, что уснуть сегодня мне не удастся. А жаль. Назавтра папенька пригласил очередную делегацию женихов, сватов и прочей шушеры. Придется опять торчать на троне, обаятельно улыбаться и отвечать на не первой свежести комплименты… Папенька, видите ли, не оставляет надежды породниться с каким-нибудь по-настоящему знатным правителем. Меня он спросить забыл, а то бы я сказала всё, что думаю! Я, увы, хоть и «прекрасная принцесса», но это достойное звание на дух не переношу. Я вовсе не романтична, терпеть не могу трубадуров, вышивать платочки не умею, а когда я пою, аккомпанируя себе на арфе… словом, лучше мне этого не делать, чтобы не травмировать окружающих.

На рассвете я всё-таки задремала, но зря, потому что уже пора было вставать. Нянюшка, зевая спросонок и зверски ругаясь, помогла мне обрядиться в дурацкое платье с жемчугами и причесаться. Я взглянула в зеркало и почувствовала себя полной идиоткой. В подобных нарядах я здорово похожа на фарфоровую куклу, особенно если состроить лицо поглупее и мило улыбаться, хлопая ресницами.

На этот раз ко мне сватался какой-то заморский то ли король, то ли шах, одним словом, правитель. Отчего-то послы старательно обходили все вопросы, связанные с возрастом и внешностью жениха, а когда всё же продемонстрировали портретик, я едва не хлопнулась в обморок, причем по-настоящему, а не притворно, как я обычно делаю. Портретик, понятное дело, был сильно приукрашен, но даже на нем моему предполагаемому мужу было лет шестьдесят. Ну а рожа у него!.. Наверно, лошади и те шарахаются! Однако папеньке кандидатура понравилась. В отличие от предыдущих женихов, в основном младших сыновей и всяких внучатых племянников в больших королевских семьях, данный кандидат правил страной единолично, детей и прочих родственников не имел и вдобавок был очень богат.

– Ну, как? – спросил папенька, когда послы удалились.

Вместо ответа я поудобнее устроилась на троне, закинув ноги на подлокотник, и неопределенно хмыкнула.

– Опять не нравится? – грозно осведомился папенька.

– Он меня старше втрое и урод вдобавок, – капризно протянула я. – У вас, папенька, совесть есть или как? Или глаза хотя бы?

– Значит, не пойдешь за него, – уныло сказал папенька.

– Однозначно, – ответила я. – Ни в жизнь! Хоть озолоти!

– Ну, как знаешь, сиди в девках… – проворчал папаша, встал и ушел.

Мне не понравилось, что батюшка так быстро сдался. Обычно в таких случаях он орал на меня часа по три подряд. А подобная сговорчивость говорила лишь о том, что мой родитель задумал какую-то пакость. Я была в этом абсолютно уверена, поскольку знала папашу, как облупленного. Да и характерец мне достался от него, чего, к счастью, не скажешь о внешности.

Я быстренько сбегала к себе, выпуталась из дурацких пышных юбок, переоделась и нырнула в потайной ход. В нашем замке таких ходов уйма, а пользуюсь ими одна я. Ну, во всяком случае, больше никто не знает всех потайных дверок и лазов. Я как-то откопала план замка в библиотеке и, не мучаясь особо, прикарманила его. Теперь хоть могу прятаться от надоедливых ухажеров…

Минут через десять я добралась до папашиных покоев. Там на стене выложен цветными стеклышками мозаичный портрет какой-то голой дамочки. Так вот, через стыдливо опущенные глаза этой самой дамочки прекрасно видно всё, что происходит в комнате. Ну и, понятное дело, слышно тоже неплохо.

Папуля был у себя. Он трепался с каким-то незнакомым мне типом, замотанным в тёмно-синий плащ. Наверно, гость не хотел привлекать лишнего внимания. Оригинально, если учесть, что в нашем королевстве принято одеваться со всей возможной яркостью. Во время балов и прочих парадных мероприятий у меня просто в глазах рябит!

– …иным способом её не переубедить? – спросил тип в плаще. Я сообразила, что он говорит обо мне, и навострила уши.

– О! – Папенька махнул рукой. – Вы не знаете Илиссу! Переубедить её можно разве что топором…

– Вот как, – вежливо сказал тип в плаще. – И что же?

– Так это у вас надо спросить! – фыркнул папаша. – Вы затем и приехали, чтобы всё организовать. Это ж ваш господин и повелитель жаждет заполучить мою красавицу в жены…

– За немалую плату, согласитесь, – чуть поклонился тип в плаще.

– Само собой! – отмахнулся папаша. – Ну, раз ваш хозяин так хочет…

– У меня нет хозяев, – ледяным тоном оборвал тип в плаще.

– Да не цепляйтесь вы к словам! – взвился папенька. – Вам нужна Илисса, вот и действуйте сами. Я её переубеждать не возьмусь! В последний раз, как попробовал, она меня так обласкала, что я три дня рот закрыть не мог, до того обалдел!

– Да, судя по рассказам, воспитание вашей дочери оставляет желать лучшего, – задумчиво отметил тип в плаще. – Ничего страшного, её будущий муж быстро отучит её от дурных манер…

– Ну-ну, – хмыкнул папаша. Я тоже ухмыльнулась, хотя сперва хотела треснуть батюшку чем-нибудь тяжелым по голове. Ишь ты, уже пристроил меня, да за хорошую плату! Вот ведь!.. (Здесь я проглотила несколько нецензурных слов, знать которые приличной принцессе никак не полагалось.) – Ладно, господин колдун, валяйте, готовьте всякие там приворотные зелья…

Я разинула рот. Колдун?! Приворотные зелья?! Вот это уже серьёзно… Если в ход пошли подобные средства, значит, престарелый женишок действительно очень хочет видеть меня у себя под боком… Что ж делать-то?

– С приворотными зельями придется пока подождать, – сказал колдун, и я с облегчением перевела дух. – Принцесса должна будет принять это средство только из рук будущего мужа, иначе, хм… возможны разного рода казусы, история знает прецеденты. Вы ведь не хотите, чтобы она начала бросаться на всех встречных мужчин?

– Упаси боги, – серьёзно сказал батюшка, а я твердо решила, что черта с два возьму что-нибудь у женишка, лучше сдохну! Или, что гораздо вероятнее, прежде он сам сдохнет…

– Хорошо, – кивнул колдун. – Сперва я приготовлю состав, который… м-м-м… лишит прекрасную Илиссу её строптивости. Мне, знаете ли, не хочется везти её к жениху связанной и с кляпом во рту.

– Да уж, иначе она не поедет, – фыркнул папенька, а я пообещала себе, что непременно подложу ему в постель пару жаб, причем дождусь момента, когда он соберется в эту постель затащить какую-нибудь придворную даму. – Ну, действуйте, только поаккуратнее… всё же это моя дочка любимая, а не какая-нибудь там…

– Предупредите принцессу, что я нанесу ей визит, – сдержанно сказал колдун, поднимаясь. – Мне бы не хотелось получить табуреткой по голове. Так, кажется, она встречает непрошеных гостей?

Папенька оглушительно заржал, а я прикусила губу. Ладно-ладно… посмотрим, чья возьмет! Судя по всему, этот колдун меня ещё не видел. Ну что ж… Я поспешила к себе, чтобы встретить визитера во всеоружии.

– Это… – сказала нянюшка, когда я закрыла за собой панель, прячущую потайную дверь. – Папаша ваш самолично заглянули, да передать велели, к вам щас дохтур придет… А может, не дохтур, не поняла я…

– Ты передала папеньке, что я думаю по поводу незваных визитеров? – поинтересовалась я, потроша гардероб. Моё мнение нянюшке было давно известно. Можно сказать, выучено наизусть, осмыслено и прочувствовано…

– А как же! – оживилась нянюшка. – Всё, как наказывали… Ну, от себя добавила кой-чего…

– А папенька что?

– А папенька ваш посинели, – охотно доложила нянюшка, – да и рявкнули, мол…

Она, понизив голос, передала мне батюшкины слова. Я захохотала и принялась впихивать себя в узкие штаны. Вообще-то девушкам, особенно знатным, настоятельно не рекомендовалось ходить в мужской одежде, но, во-первых, мне мало что могли запретить, а во-вторых, ходить я и не собиралась.

В дверь почтительно постучали. Я только-только успела смыть с лица пудру (меня эта штукатурка вовсе не красит, но что поделать, мода такая!) и распустить волосы, рухнула на диван и закинула ноги на его резную спинку.

– Открой, – велела я нянюшке, – и сгинь с глаз. Только далеко не уходи.

– Ага, – кивнула она и впустила давешнего колдуна.

Там, в папенькиных покоях, он сидел ко мне спиной, так что я его не очень хорошо рассмотрела. Ну… что сказать, представительный мужчина. Довольно симпатичный. Его бы одеть по-человечески – всех наших придворных за пояс бы заткнул…

Колдун начал раскланиваться с порога. Таких изысканных поклонов я еще не видала, должно быть, он долго репетировал. Увы, подобного рода представления на меня не действуют, насмотрелась, знаете ли…

– Ну? – спросила я, не дожидаясь, пока он закончит вытанцовывать.

Колдун распрямился, увидел, наконец, меня во всей красе и остолбенел. Я же взяла со столика банан и принялась его чистить. Вообще-то, я не очень люблю бананы, но можно и пожертвовать вкусовыми пристрастиями ради пущего эффекта.

– Жарко, не правда ли? – светски осведомилась я, расстегнув верхнюю пуговку на блузе, и откусила от банана. Ей-ей, колдун покраснел! – Надо вам чего?

– Меня прислал ваш батюшка, – сдержанно поклонился колдун. – Он беспокоится о вашем здоровье… Я врач, и…

– Никогда не поверю, что папаша обо мне беспокоится, – сообщила я. – В последний раз, когда я пожаловалась ему на головную боль, он посадил меня на необъезженного жеребца и отправил в поле… Так все хвори как рукой сняло!

– И всё же… – Колдун с трудом отвел глаза от ландшафта, открывающегося нескромным взорам в глубоком вырезе моей блузы. – В такую жару многие чувствуют себя неважно…

– Только не я, – фыркнула я и взяла второй банан.

– Позвольте осмотреть вас, – решился, наконец, колдун. Ага, жди! Воткнет в подол заколдованную булавку, вот я и стану покорной, слышала я о таком, не в лесу, чай, росла…

– Облезешь, – спокойно сказала я, чистя банан.

Колдун побагровел. Наверно, дома его все боялись, и подобного тона он давненько уже не слыхал. Ничего, пускай привыкает.

– Ваше высочество… – начал он звенящим от ярости голосом, но я перебила:

– Нянюшка!

– Чё? – мрачно осведомилась она, выдвигаясь из-за портьеры.

– Проводи господина до двери, – сказала я и зевнула. – Он мне надоел.

– Ну? – сурово спросила нянюшка, подходя к колдуну и оказываясь на полголовы выше. – Особое приглашение нужно? Давай, давай… вали отсюдова… Прынцесса отдыхать хочут…

Нянющка легонько подтолкнула колдуна в спину, отчего тот пролетел несколько шагов и едва не врезался в дверь.

– До свидания, ваше высочество, – не сулящим ничего хорошего тоном сказал он, пытаясь сохранить остатки достоинства. Говорят, колдуны очень не любят, когда их унижают. Опять же, пускай привыкает!

– Проваливай, – ответила я.

Подождав, пока за ним закроется дверь, я подозвала нянюшку и сказала:

– Готовить мне будешь лично, ясно?

– Чё это? – не поняла она.

– А приворотным зельем меня напоить хотят, – пояснила я. – А может, и не приворотным, а так…

– Мою кровиночку? Зельем?! – взревела нянюшка. – Кто посмел!? Этот… в плаще?!

– Тихо, – велела я. – Не шуми. Они думают, я ничего не знаю. Ну, пускай думают…