"Рифы космоса (трилогия)" - читать интересную книгу автора (Пол Фредерик, Уильямсон Джек)

Глава XI

Группа вызванных на утилизацию ждала у лифта.

Человек, стоящий рядом с Райлендом, что-то лихорадочно и неслышно шептал, глаза его неотрывно глядели на двери лифта, словно это были врата преисподней. Заметив взгляд Райленда, он криво усмехнулся.

— Первый раз? Я тоже. Думаю, на первый раз много не возьмут, правда?

— Давай, давай, — начал подталкивать их к раскрывшимся дверям охранник. — Давай, проходи!

Лифт стремительно полетел вниз и высадил всех в подземном зале. На стенах помаргивали асептические светильники, гудел воздух в вентиляторах очистителей.

Охранники приказали садиться. Здесь стояла дюжина длинных деревянных скамей. «Зал ожидания» казался достаточно просторным, хотя в нем слонялось почти два десятка «живых трупов». Райленд принялся рассматривать их. У некоторых все части тела были на месте, но большинство носило признаки прошлых операций. Некоторые из них были так запротезированы, что оставалось только удивляться, что хирурги с них еще что-то собираются снимать.

Нервного вида мужчина пересел к Райленду и горячо зашептал ему в ухо:

— Понимаете, на первый раз они много не возьмут… я так понимаю… Зачем? Например, у вас тело может плохо пересаживаться. Тогда сначала нужно сделать пару опытов и посмотреть, как пойдет дело… и только потом начинать основную операцию… я в этом положительно уверен…

Он замолчал, потому что дверь открылась. Глаза у него были, как у тонущего котенка. Но вошла всего лишь медсестра, не обратившая на них никакого внимания. Райленд поспешил отвлечься от собственных забот, чтобы успокоить этого перепуганного человека.

— Совершенно верно, — сказал он. — Так оно и должно быть.

Конечно, на самом деле так не было. План уже знал все, что нужно, о тканях их организмов. Но нервный мужчина ухватился за это предположение, как утопающий за соломинку.

— Да, сейчас нам нечего опасаться, — бормотал он. — Наверное, какой-нибудь неуклюжий болван отрезал себе пару пальцев. Ну, они возьмут пару пальцев… — Он удивленно посмотрел на ладонь. — Два пальца… Ну и что? Можно обойтись и без них. А может, понадобится нога? Но в первый раз они ничего серьезного не берут, потому что…

Дверь отворилась.

Вошел молодой, стройный охранник. Он явно скучал и во взгляде, брошенном на ожидающих, ничего особенно человеческою не светилось.

— Экрот! — вызвал он, заглянув в список.

Мужчина рядом с Райлендом вскочил.

— Я!

— Пошли!

Бедняга судорожно вздохнул, в отчаянье посмотрел на Райленда и вышел.

Райленд сидел и ждал.

Одного за другим «живых трупов» вызывали в операционные, чтобы План мог получить то, что ему полагалось по Плану. Райленд смотрел, как они уходят — легче было думать о других, чем о себе, о том, что сейчас случится. Ушел ветеран с ярко-голубыми глазами, сипящий трубками дыхательного аппарата, заменявшего ему легкие. Ушла молодая девушка со странно плоской правой стороной тела…

Райленда вызвали почти самым последним.

Сестра поманила его, он встал, ощущая внутри необычную пустоту. Где-то на окраинах нервной системы возникло странное щекочущее ощущение, будто там рождалась боль, еще не нашедшая себе определенного места в теле.

Что с ним сделают?

Нога?

Рука?

А может, внутренние органы?

— Быстрее, — поторопила Райленда медсестра.

Это была симпатичная рыжеволосая девушка. На ее пальце блестело обручальное кольцо. Где-то есть планопослушный парень, он смотрит на нее с любовью и теплотой. А здесь она становится воплощением чего-то, что очень скоро намерено лишить Стивена Райленда части его тела.

Обреченно шагая за медсестрой, он не мог ни о чем думать. В ушах грохотал пульс. Краски казались очень яркими, в воздухе висел резкий папах антисептиков. Потом голубой стерильный свет ламп стал нестерпимо ярким.

Они находились в маленькой операционной. Основное пространство занимал сверкающий хромированный хирургический стол в центре.

Райленд пропел языком по пересохшим губам.

Медсестра вдруг захихикала.

— Боже! Какие нервные все! Ты разве еще не понял, зачем находишься здесь?

Он с трудом кивнул. Конечно, понял.

Но почему не видно блестящих хирургических инструментов?

— А вот и не понял, — весело сказала девушка. — Сегодня, друг, у тебя возьмут только кровь. Всего пятьсот граммов красной крови. Конечно, в другой раз может оказаться по-другому.

Райленд лег на спину, она укрыла его стерильной простыней, пристегнула руку ремнем. Он лежал и смотрел, как течет в литровый сосуд его кровь. Боли не было. Но и ничего приятного в происходящем Райленд тоже не усматривал. Что-то неприятно пульсировало в руке, как предупреждение о настоящей боли. Трубка время от времени противно сипела, словно сифон, всасывающий воздух.

Сестра ушла, оставив его одного. Поразительно, как все вокруг замерло…

И как удивительно четко вдруг заработало мышление Райленда!

Он был совершенно спокоен.

Более того — понимал, что спокоен.

И начал сознавать, что до сих пор невозможным, глупейшим образом все время был спокоен — с самого прибытия в орган-банк! Так же спокоен, как и все остальные! Вот чем объясняется жизнерадостность ветеранов ампутации в комнатах «Президентов Дикси» — успокоение! Но чувство это не может быть естественным. Значит, оно вызвано наркотиками.

Райленд лежал, глядя на капли крови, стекающие в сосуд, и удивлялся, почему же он всего этого до сих пор не замечал, хотя и подходил к разгадке вплотную.

Наркотики!

План Человека понимал, что некоторая часть мозга человека не подчиняется здравому смыслу. Стремление к самосохранению! Может ли Машина рисковать внезапным взрывом инстинктов? Она должна быть уверена, что при любом настроении винтиков Плана, направленных в орган-банк, угроза расчленения не вызовет взрыва.

Поэтому Машина предприняла меры. Самое очевидное средство — накачать «живые трупы» транквилизаторами. И как только этого еще никто не заметил?

Вошла сестра. Напевая что-то про себя, отсоединила трубки, проворно вытащила иглу из вены, прижала к месту укола ватку, смоченную в спирте.

— Согните руку!

Райленд подчинился.

Транквилизаторы!

Это все объясняет. Вот почему тщательно продуманные планы Д.У.X. ни к чему не привели. Пока они созревали, исчезло возбуждение, способное реализовать их. Да и сам Райленд немало времени потерял зря. Но вот что удивительно — как же ему удалось найти разгадку?

Сестра разогнула его руку, выбросила ватку.

— Вы свободны.

Райленд послушно отправился к двери, но вдруг остановился.

Вдоль коридора медбрат вез электроносилки, на которых, закрыв глаза, лежал тот самый нервный мужчина, который сидел рядом с ним в «зале ожидания». Казалось, он спал. Что же ему удалили? Руки были на месте, ноги отчетливо проступали сквозь простыню, на лице тоже не было заметно следов операции…

— Простите, — обратился Райленд к медсестре. — Что сделали с этим парнем?

Она смотрела куда-то мимо.

— А, с этим… — Глаза ее потемнели. — Большая операция. Вы его знали?

— Да.

— Понимаю. — Помолчав секунду, она сказала быстро: — Нам нужен был целый позвоночник. Все остальное не имело смысла утилизировать.

Спотыкаясь, Райленд вышел в коридор, следуя за трупом нервного мужчины, который навсегда обрел покой. Посмотрев через плечо, попрощался.

— До встречи, — ответила сестра.

Где-то за границей стен «Небес» тринадцать миллиардов людей работали, учились, любили, ссорились, исполняли свои обязанности в системе Плана Человека.

В Саскачеване инженер повернул рубильник, и половина горы поднялась в воздух, открыв жилу бедной урановой руды — одно из последних нетронутых месторождений.

В городе Фиесоле (Италия) полковник Технокорпуса производил инспекцию нового водохранилища. Уровень воды со времени последнего рапорта поднялся на добрых девятнадцать дюймов. Стоя на плоском днище суденышка, полковник отметил, что хаотического вида сооружение, которое он видел здесь раньше, уже почти полностью погрузилось под воду. Это был дворец Питти, но офицер ничего о нем не слыхал. Понте Веччио уже находился в двадцати футах под водой.

Обвалился туннель субпоезда под Гондурасом — тысяча восемьсот мигрирующих сельскохозяйственных рабочих были мгновенно поглощены магмой.

Планирующий, вернувшись с Луны, подписал приказ, исполнение которого должно было привести к понижению уровня Средиземного моря на девяносто футов, в результате чего обнажатся тысячи миль новой земли на новых берегах и будет построена гигантская электростанция в проливе Гибралтар.

Но на Кубу не доносилось даже эха этих событий. Здесь царила безмятежность. И Стив Райленд мучительно размышлял, как с ней бороться. Он серьезно поссорился со всеми «Президентами Дикси». Главный старожил был шокирован, обижен и подавлен, потерпев поражение на 880 очков в вечерней партии бриджа. Райленд был очень доволен. Ссора повышает содержание адреналина в крови. И он отправился наружу — поискать новый предмет для ссоры.

Рассуждая логически, самым подходящим кандидатом являлась Анжела. Он нашел ее на старом месте — девушка загорала перед своим коттеджем.

— Стив, дорогой, — томно прошептала она.

Но Райленд решил не поддаваться обаянию.

— Только что сделал первый взнос в орган-банк, — нарочито грубо объявил он. — Угадай, какой? — Анжела окинула его тревожным взглядом. — Ничего особенного, только кровь. Повезло, да?

— Конечно, Стив, это большая удача. Но почему мы говорим только об этом? Давай снова сходим к озеру. Сегодня тепло, у фонтана должен быть ветерок..

— И это все, что тебя заботит, не так ли?

— Стив!

— Еда и уют. Это все, что тебя интересует?

— Ты сегодня в дурном настроении, — раздраженно сказала она. — Если не хочешь пройтись со мной, я пойду одна.

— А тебе не все равно?

Она хотела что-то сказать, но промолчала.

Райленд видел, что раздражает девушку. Но не особенно. Она старалась восстановить душевное равновесие, поспешно удаляясь.

Он оставался стоять неподвижно.

Одно дело — не подозревать, что у тебя в крови транквилизаторы, и совсем другое — знать об этом. Можно было бы поддерживать боевой уровень адреналина, ссорясь с обитателями орган-банка, но это утомляло. Нужно вывести наркотики из крови.

Это достаточно просто — перестать пить и есть.

Систему он разработал тщательно. Что-то есть нужно, чтобы не умереть с голоду. Поэтому Райленд остановил выбор на сахаре. И в тот же день после полуденной проверки унес поднос в угол столовой, набил карманы кусками сахара и, не притронувшись к еде, вышел. Собственно, сахар тоже попадал под подозрение, но вряд ли Машина, даже при всей ее педантичности, станет возиться со шпигованием сахара наркотиками.

Вода, конечно же, тоже была под запретом. Он начал обдумывать план дистиллятора. Но это привлечет внимание, а пить хотелось уже сейчас.

Чтобы отвлечься от жажды, Райленд отправился повидать Анжелу. Они немного погуляли. Он поражался, как удобно чувствует себя девушка в поразительно маневренном кресле. Наконец, они остановились у озера.

Райленд казался ей сегодня крайне мрачным. Он с вожделением уставился на воду.

Вода! Такая чистая, притягивающая, сладкая! Но озеро было источником всей питьевой воды на «Небесах», и было бы глупо из него пить.

Разговор у него получался какой-то узконаправленный. В основном он говорил о плавании, о том, как позванивает лед в стакане с водой, как разбегаются волны у носа лодки…

Наконец Анжела, придя в легкое раздражение, прервала его разглагольствования:

— Тогда иди поплавай. Обо мне не беспокойся, — Нежная улыбка — я, пожалуй, воздержусь по некоторым причинам. А ты поплавай. Тебе ведь очень хочется искупаться, не правда ли?

Сначала он горячо отказывался, но потом в голову пришла неожиданная мысль: а почему бы и нет?

Райленд отправился не поиски пары обломков древесных стволов. Этот фокус придумали матросы несколько столетий назад — если просто лежать в воде, расслабившись, это поможет утихомирить жажду. Немного, но поможет. По крайней мере, можно будет продержаться, пока мозг полностью не освободится от воздействия наркотиков.

Лежа на мелководье, Райленд играл в особую игру, ставкой в которой была жизнь. Он позволял воде подойти к самому подбородку, коснуться губ, даже брал в рот несколько капель…

Как легко было бы утихомирить жажду — просто сделать глоток! Конечно же, один маленький глоток не играет роли, убеждал он себя, перекатывая воду от щеки к щеке, наслаждаясь этим ощущением…

Выплюнув предательскую влагу, Райленд поспешил выйти на берег.

Соблазн едва не победил. Но кое-что он успел понять: жажда играла такую же роль, что и раздражение. Стив уже замечал и чувствовал многие вещи, на которые вчера не обращал внимания. Саднила ранка на внутреннем сгибе локтя, куда сестра неловко вставила иглу; тесная одежда натерла бедро. И какая радость все это чувствовать!

Анжела смотрела на него с подозрением.

— Что это с тобой? — требовательно спросила она.

— Да ничего.

— Ты так себя ведешь… Я просто не знаю… Может, Машина дала приказ перевести тебя отсюда? Или же тебе скоро снимут воротник?

Что ж, подумал Райленд. Вполне возможно. Нужно еще немного продержаться — и будет шанс. Он насухо вытерся полотенцем и задумчиво сказал:

— Почему бы и нет? У Донвуда это получилось.

— Стив, это антиплановые мысли! — предупреждающим тоном одернула Анжела. — Я в тебе разочаровываюсь. Никто не сможет бежать способом Донвуда! И даже если бы тебе предоставилась такая возможность, твой долг перед Планом…

— Стой! — прервал ее Райленд. — Что ты сказала? Тебе что-то известно о Донвуде?

— Я знаю, каким образом он бежал. В конце концов, побег был совершен отсюда.

К ногам Райленда упали половинки разорванного полотенца.

— Каким образом?

Анжела развернула кресло, чтобы оказаться в тени. Нахмурилась, взвешивая ситуацию, потом решила:

— Думаю, вреда не будет. У тебя все равно ничего не выйдет, даже если бы ты решил повторить побег. Никто больше не способен на это.

— Анжела! Как он это сделал?

Райленд откуда-то издалека слышал собственный голос и с трудом узнавал его.

— Ты бы никогда не догадался, Стив, — дразняще улыбнулась она. — Он соблазнил неплановыми мыслями группу врачей этой клиники — рассказывал о космосе за пределами Плана, обещал свободу и богатство в Рифах космоса… Донвуд лишился кольца с помощью операции.

— Как?

— Все было спланировано. Предатели-хирурги подделали бумаги. Однажды утром Донвуда вызвали на операцию. На хирургическом столе его разобрали. Полностью. Включая позвоночник.

— Что? — выдохнул Райленд.

Она наслаждалась произведенным эффектом.

— Да. Разобрали. А потом перевезли все это в соседнюю операционную и собрали. Но уже без кольца на шее.

— Значит…

— Не радуйся, — предупредила девушка. — Заговор был раскрыт, участники его попали в утилизацию. Донвуд же, к сожалению, успел бежать.

— Но каким образом?

— Это самое важное. Понимаешь, хирурги пошли на хитрость, чтобы замести следы. Из отходов утилизации они собрали человека и поместили его внутрь воротника Дондерево. Этот «макет» и занял место беглеца. А потом преследовать было уже поздно.

Райленд зябко поежился. Способ побега казался довольно устрашающим. Да и возможности применить его не предвиделось.

— Давай займемся чем-нибудь поинтереснее, — предложила Анжела.

Райленд внимательно смотрел на нее.

— А как ты все это узнала?

Она потянулась. Грациозно, медленно, лениво, как змея.

— Наверное, тебе я могу сказать. Ты и так знаешь, что я работала для Полиции Плана. И попала сюда по делу. Именно по делу Донвуда. Его не могли раскрыть до тех пор, пока я не уговорила одного из тех врачей помочь мне бежать тем же способом.

Райленд смотрел на девушку во все глаза. Она снова потянулась, потом зевнула, удовлетворенно, по-кошачьи.

— Но если ты попала сюда как агент, почему же…

Он замолчал.

— Почему я до сих пор здесь? Не стесняйся задать этот вопрос, Стив. Просто к завершению дела у меня уже мало что осталось. Разумеется, только ради своего агента План не мог пойти на возвращение утилизованного материала… И меня переквалифицировали. Не буду скрывать, сначала я была обеспокоена. Но потом привыкла. — Она чарующе улыбнулась. — И ты привыкнешь, Стив. У тебя нет выбора.