"Звездный торговец: Сборник фантастических романов" - читать интересную книгу автора (Андерсон Пол)

ГЛАВА 11

В двери появилась Гунтра из рода Энклана, и Эрик Вейс поднял на нее усталые глаза. Позади него кипела работа у водяного колеса, на которое падали тени от мерцающего света факелов.

— Да? — спросил он, тяжело вздыхая.

Гунтра показала ему широкий щит длиной в метра два — легкую, но солидную конструкцию из прутьев, сплетенных на деревянной раме. Она много дней присматривала за сотней женщин и детей, которые собирали, расщепляли и сушили прутья, выгибали дерево, плели и складывали всю конструкцию. Она была так измучена, словно только что перенесла перелет из тропической зоны. Однако в ее голосе звучала гордость:

— Это уже четырехтысячный, Советник. — Эрик Вейс никогда не носил такого титула, но ланнахи просто не могли представить себе, чтобы у кого-то не было определенного положения в организации Стада. Ввиду авторитета, которым пользовались эти бескрылые существа, их, естественно, называли Советниками.

— Хорошо, — Эрик взвесил щит на огрубевшей ладони. — Хорошая работа. — Четыре тысячи — это больше, чем нужно; наше задание выполнено, Гунтра!

— Благодарю, — она с интересом посмотрела на перестроенную мельницу. Трудно было поверить, что еще не так давно она служила для помола зерна.

К ним подошел Ангрек из клана Треккан, держа в руках кусок дерева.

— Советник, — начал он, — я… — Тут он прервал речь. Его взгляд упал на Гунтру, которая только вступила в средний возраст и ее всегда считали красивой.

Их глаза встретились, потом затуманились. Ангрек распростер крылья и сделал шаг по направлению к ней.

С коротким вскриком, почти рыданием, Гунтра отвернулась и убежала. Ангрек посмотрел ей вслед, швырнул дерево на землю и выругался.

— Что случилось, черт возьми? — Спросил Вейс.

Ангрек ударил кулаком по открытой ладони.

— Духи… — пробормотал он. — Это наверняка духи… беспокойные духи всех грешников, которые когда-либо ходили по свету. Сначала они посетили дракхонов, а теперь пришли преследовать нас!

Две фигуры замаячили в двери, открытой настежь в эту короткую ясную ночь раннего лета. Вошли Николас Ван Рийн и герольд Толк.

— Как дела, мой мальчик? — загудел Ван Рийн. В зубах он вертел маринованную луковицу: похудение, которое коснулось Эрика и даже Сандры, на нем даже не сказалось.

«Ну да, — горько подумал Вейс, — старый толстяк даже руки не приложил к работе. Единственное, чем он занимался, так это лазил по окрестностям, разговаривал с предводителями ланнахов и жаловался, что работа не продвигается вперед достаточно быстро…»

— Потихоньку, сэр. — Молодой человек прикусил язык, не отваживаясь произнести слова, которые вертелись у него в голове: «Ты, толстая пиявка, ты намерен добраться домой с помощью моего труда и мыслей, а потом отделаться от меня должностью посредника на другой периферийной планете?»

— Так их нужно ускорить, — сказал Ван Рийн. — Мы не можем ждать так долго, ни ты, ни я.

Толк внимательно присмотрелся к Ангреку. Ремесленник все еще дрожал и шептал заклятия.

— Что случилось? — спросил герольд.

— Это дьявольское влияние дракхонов, — Ангрек прикрыл рукой глаза. — Герольд, — выдавил он из себя, — недавно здесь была Гунтра из Энклана и какое-то время… мы желали друг друга…

У Толка было серьезное выражение лица, но он заговорил без укора в голосе:

— Это уже случалось со многими. Ты должен это преодолеть.

— Но что это, герольд? Болезнь? Предначертание судьбы? Что я такого сделал?

— Эти неестественные порывы уже встречались, — сказал Толк. — Время от времени они появляются у большинства из нас. Просто об этом не говорят. Их нужно подавлять, а еще лучше через какое-то время вообще забыть об этом. Забыть о том, что нечто подобное имело место. — Он грозно нахмурился. — В последнее время все чаще, и никто не знает, почему. Возвращайся к работе и избегай женщин.

Ангрек тяжело вздохнул, поднял кусок дерева и прикоснулся к плечу Эрика:

— Я хотел посоветоваться. У этого дерева, пожалуй, неподходящая форма для моей цели…

Толк осмотрелся. Он только что вернулся из далекого путешествия, во время которого облетел всю страну, оповещая рассеянные кланы.

— Здесь многое сделано, — сказал он.

— Да, — милостиво согласился Ван Рийн. — Он талантливый конструктор, этот мой юный друг. Но, в конце концов, торговец на новой планете должен быть, черт побери, мастером на все руки.

— Я не слишком хорошо понимаю детали его планов.

— Моих планов, — обиженно поправил Ван Рийн. — Это я ему говорю, чтобы он сделал оружие. Он только исполняет мои приказания.

— Все? — сухо спросил Толк. Он осмотрел скелет сложного устройства. — Что это?

— Самозаряжающийся метатель снарядов, другими словами, пулемет. Посмотри вот сюда: этот балансир вращает зубчатое колесо. Снаряды подаются лентой к колесу, вот так, и быстро выбрасываются, — прежде чем ты успеешь моргнуть глазом, уже два-три полетят. Колесо смонтировано на вращающейся подставке, чтобы его можно было направить в любую сторону. Эта старая идея, кажется, какой-то Миллер или де Камп уже давно построил его, этот… пулемет. И должен вам заметить, что в битве он очень эффективен!

— Прекрасно! — похвалил Толк. — А это что такое?

— Это баллиста. Она напоминает катапульты дракхонов, но гораздо лучше, чем они. Она метает достаточно большие камни, чтобы разбивать ими стены или топить лодки. А здесь… Йа, — Ван Рийн поднял с земли щит, который принесла Гунтра. — Может быть, это не выглядит захватывающе, но по мне, оно важнее, чем все другие машины. Воины должны носить это на спине.

— М… м… да, я вижу, где крепятся ремни… это служит для защиты от снарядов, падающих сверху, да? Но наш воин не взлетит, имея это на спине.

— В этом-то и дело! — рявкнул Ван Рийн. — В этом все и дело, доннерветтер! Именно это и есть проблема жителей Диомеда. Майн готт! Как можно вести настоящую войну, имея только воздушные силы? Здесь в Сальменброке, я потратил много дней, вбивая в тупые лбы офицеров, что именно пехота занимает позиции и обороняет их, пе-хо-та! Теперь офицеры должны вбить это в головы солдатам и обучить их… О черт, у нас нет времени! За оставшиеся несколько десятков дней я должен сделать нечто, на что в общем-то уходят годы!

Толк кивнул почти машинально.

Даже Трольвену понадобилось время и аргументы, прежде чем он понял идею боевых сил, главная часть которых вынуждена целенаправленно действовать исключительно на земле. Замысел был слишком чуждым. Но герольд принял его без слов.

— Я понимаю ход твоих мыслей, — сказал он. — Те, кто занимает крепости, владеют всем Ланнахом! Укрепленные города господствуют над сельскими районами, откуда поступает пища. Но, чтобы завладеть городами, мы должны захватить их.

— Ты рассуждаешь мудро, — похвалил его Ван Рийн. — История Земли знает много примеров, что одно превосходство в воздухе не дает победы!

— Остается еще огневое оружие дракхонов, — заметил Толк. — Что ты намерен ему противопоставить? Вся моя миссия в течение последних дней в основном заключалась в том, чтобы уговаривать кланы присоединиться к нам. Я передал им твои слова, что будет защита от огня, что у нас будут собственные огнеметы и огненные бомбы. Я надеюсь, что я говорил правду!

Он осмотрелся вокруг. Старая мельница, превращенная в примитивную фабрику, была так заполнена рабочими, что, кроме них, трудно было что-то увидеть. Недалеко от них на простом токарном станке, несколько усовершенствованном Эриком, точили древки копий и рукоятки топориков. Другая машина, шлифовальная, до сих пор не была ему известна. Она производила острия топориков и другого колющего оружия. Они были, конечно, не так тщательно сделаны, как вручную, но зато в значительно больших количествах. Механический молот дробил осколки кремня и обсидиана в режущие острия; дисковая пила резала дерево, другая машина сворачивала канаты быстрее, чем это мог заметить глаз. Все машины приводились в движение трансмиссионными ремнями и при помощи больших мельничных колес. Все это вместе взятое выглядело сложным и запутанным, но производило военное снаряжение быстрее, чем ланнахи могли его употребить. Готовым снаряжением наполнялись целые лари.

— Это воистину волшебство, — заметил Толк, — а оттого немного пугает.

— Я ввел здесь новый стиль жизни, — откровенно произнес Ван Рийн. — Здесь не идет речь об одной или другой машине, которые и так неотвратимо повлияют на вашу историю. Речь идет об основной идее, которую я ввел, а именно — о производстве массовой продукции!

— Но огонь…

— Вейс уже начал делать для нас огневое оружие. Серу нашли неподалеку от горы Оборх. Есть также неплохие источники нефти. Дистилляция — это еще одно умение, которым обладают дракхоны, а вы нет! Теперь мы сделаем себе собственные зажигалки…

Ван Рийн нахмурил брови:

— Но одно, к сожалению, верно, — продолжал он. — У нас не было времени научить ваших воинов, как они должны применять это снаряжение. Вскоре я буду голодать; вскоре ваши женщины будут беременны и нужно будет накапливать пищу… — Он театрально вздохнул. — Однако, прежде чем вы действительно начнете страдать, я уже давно буду мертв.

— О, нет, — мрачно сказал Толк. — Это правда, у нас есть еще почти полгода до Поры Рождений. Но уже теперь мы слабы от голода, холода и отчаяния. Уже теперь мы не выполняем многие наши обряды…

— К дьяволу ваши обряды! — вскричал Ван Рийн. — Прежде всего нужно отобрать назад Ульвен, потому что именно он расположен над склонами Дуна, где, как известно, живут все рогачи. Если мы возьмем Ульвен, то будет достаточно еды, а кроме того у нас будет форт, который легко оборонять. Но Трольвен и Совет упорствуют и настаивают, чтобы мы ударили на Манненах, оставляя в тылу Ульвен, находящийся в руках врага. Нельзя забывать, что, двигаясь к заливу Сагна мы рискуем многим… И все ради того, чтобы совершить возле Маннаха какой-то там паршивый обряд!..

— Ты не поймешь этого, — мягко сказал Толк. — Мы слишком отличаемся друг от друга. Даже я, в чьих обязанностях находится общение с другими народами, не могу понять твою позицию. Наша жизнь основывается на годовом цикле. Дело в том, что мы все еще серьезно воспринимаем наших богов… — Он посмотрел вверх на скрытую в тени крышу, где ветер свистел и крутил работающие колеса мельницы. — Нет, я не верю, что духи предков вылетают ночью. Однако я верю, что если я поприветствую Полное Лето во время большого обряда в Манненахе так, как это делали мои предки со времен существования Стада, то тем самым я внесу вклад в поддержание нашего единства, в сплочение нашего сообщества…

— Фи! — Ван Рийн протянул грязную руку, чтобы почесать всклокоченную бороду, обрамлявшую его лицо. Здесь он не мог ни бриться, ни мыться — даже после анестезирующих уколов человеческая кожа не принимала диомеданское мыло. — Я тебе скажу, откуда весь этот ритуал. Во-первых, вы невольники времен года, даже больше, чем какой-нибудь фермер на Земле. А во-вторых, вы вынуждены летать так далеко и оставлять свои дома пустыми так надолго, что этот обряд — ваша самая ценная собственность. Это нечто такое, что не весит много и что можно забрать с собой…

— Может быть, ты и прав, — согласился Толк. — Однако факт остается фактом. Если существует какой-то шанс на то, чтобы поприветствовать Полное Лето на валунах Манненаха, то мы пойдем на этот риск. Дополнительные потери в людях по той причине, что это не самая лучшая стратегия, мы понесем с радостью.

— Если вообще не потеряете шансов на победу в этой проклятой войне, — фыркнул Ван Рийн. — Ад и дьяволы! Мой личный капеллан на Земле не заботится так о правилах этикета. Посмотри — этот юноша только что был близок к самоубийству, потому что его возбудил вид девицы в неподходящее время!

— Это не в счет, — скованно произнес Толк и вышел из мастерской. Через мгновение Ван Рийн поспешил за ним.

Вейс закончил давать объяснения Ангреку, проверил остальные работы, обругал носильщиков, которые поставили сосуды с летучими фракциями нефти у печи, и вышел. Его ноги отяжелели. Для одного человека было слишком много работы: организация, проектирование, надзор, преодоление трудностей. Ван Рийну казалось, что это так просто — перенести охотников из каменного века в эру машин за несколько недель. Пусть бы он сам попробовал, может быть, потерял бы тогда немного жира!

Ночи были уже такими короткими, что Эрик Вейс не обращал внимания на часы. Он работал до тех пор, пока не падал с ног, засыпая на короткое время и снова возвращался к работе.

Иногда он думал: а отдыхал ли он вообще когда-либо, был ли он когда-нибудь чист, накормлен, утешал ли его кто-нибудь в одиночестве?

Рассвет заалел над северными взгорьями, где ряд вулканов гневной чернотой закрывал лик бледного солнца. Обе луны заходили; каждая из них висела над горизонтом, как медный круг диаметром раза в два больше чем диаметр земной Луны. Склоны горы Оборх дрожали, плюясь валунами в бледное небо. Каменная стена Сальменброка ежилась под резкими ударами ветра.

Эрик добрался до лестницы, сделанной специально для него, чтобы он мог взбираться на чердак, где жил. Сандра вышла из-за ближайшей башенки. Она остановилась, приложив ладони к губам. В грохоте ветра не было слышно, что она говорила.

Эрик подошел поближе. Под ногами, на которых были неуклюжие сапоги из кожи рогачей, заскрипел гравий.

— Слушаю тебя, госпожа, — произнес он.

— Ох… ничего такого, Эрик Вейс. — Его взгляд встретился с ее зелеными глазами, непреклонными и гордыми; однако он увидел, что ее лицо покрылось румянцем. — Я хотела только пожелать тебе… доброго утра.

— Я тоже желаю тебе того же, госпожа. — Он потер уставшие глаза. — Я давно не видел тебя. Как ты себя чувствуешь?

— Я беспокоюсь, — ответила она. — Мне так одиноко. Может быть мы немного поговорим?

Они оставили позади строения, идя по запущенной тропинке, карабкающейся вверх среди низких острых кустов, покрытых пурпурными цветами. Высоко над ними кружили стражники, но сейчас это были малозаметные точки на фоне неба. Эрик Вейс почувствовал, как его сердце забилось чаще.

— Что ты делаешь, госпожа? — поинтересовался он.

— Ничего особенного. Что я могу делать? — Она посмотрела на свои ладони. — Я пытаюсь, но мне не хватает навыков, которые есть у тебя или у Ван Рийна.

— Что? — Вейс пожал плечами. Несомненно, у старого козла было достаточно поводов, чтобы бахвалиться собственными заслугами, когда он бесцельно болтался по Сальменброку. — Достаточно… — он подбирал подходящие слова, — достаточно того, госпожа, что ты здесь, рядом со мной.

— Но Эрик, — засмеялась она с искренним удовольствием, слегка развеселившаяся и вовсе не обиженная. — Я не думала, что на словах ты такой рыцарь…

— До сих пор не было случая, госпожа, — буркнул он, слишком уставший и измученный, чтобы обращать внимание на слова.

— Не было? — Она искоса посмотрела на него. Ветер ворвался в ее тесно сплетенные косы и развил их в маленькие серебристые ленты. Она еще не выглядела страдающей от голода, но височные кости на ее лице обозначились немного четче, на щеке виднелась темная полоса, а одежду составляли мешковатые лохмотья, сшитые портными, которые никогда раньше не видели человеческих фигур. Но лишившись своего королевского вида, она казалась теперь Эрику даже красивее, чем раньше, может быть, потому, что теперь стала ближе к нему? Или, может быть потому, что ее нищета искренне свидетельствовала о ее человеческой сущности?

— Нет, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

— Не понимаю, — пожала плечами девушка.

— Прости, госпожа. Я просто думал вслух. Плохая привычка. Это иногда случается на таких отдаленных планетах. Видишь одних и тех же людей так часто, что они перестают быть желанными; начинаешь избегать их — и кроме этого, конечно, людей всегда не хватает, так что многие работы приходится делать самостоятельно, часто в течение многих недель. Зачем я все это говорю? Господи, как же я устал!

Они остановились на краю взгорья. У их ног лежала скала, круто опускавшаяся вниз на сотни метров к пенящейся реке. С другой стороны ущелья поднимались снежные склоны гор, окрашиваемые солнцем в кровавый цвет. Ветер протискивался в верхнюю часть ущелья, ударяя в лица землян.

— Я понимаю тебя. — Сандра серьезно посмотрела на Эрика. — Ты всю жизнь вынужден был тяжело работать. У тебя не хватало времени на удовольствия, на обучение хорошим манерам, культуре… правда?

— Времени не было ни на что, госпожа, — ответил он. — Я родился в трущобах, в километре от старого порта на Тритоне. Только самые бедные живут так близко от космодрома, где жизни нет от постоянного движения машин, вони и шума, словно от землетрясения… Хотя к этому можно привыкнуть, и это врастает в тебя, в твои кости. Половина моих друзей детства уже мертва или сидит в тюрьме, а вторая половина хватается за любую временную работу, не требующую квалификации, тяжелую и грязную, которой никто другой не хочет заниматься. Но не надо мне сочувствовать. Мне повезло. В возрасте двенадцати лет я стал практикантом у оптового торговца мехами. Через два года я установил несколько контактов, которые позволили мне найти такое же тяжелое и грязное занятие, только на космическом корабле охотников за пушными животными, летящем на Рианон. В свободные минуты я учился, и благодаря этому мне удавалось находить все лучшую работу. И так далее, и так далее. Пока меня не поставили во главе здешнего пункта по заготовке, мелкого предприятия, которое со временем, может быть, начнет окупаться, но большого значения так никогда и не получит, Однако, это все же был какой-то очередной шанс. И вот я здесь, на вершине этой горы, подо мной лежит Диомед… И что теперь? Он резко потряс головой, удивляясь, что иссяк запас его слов. Это немного напоминало алкогольное опьянение. Хотя, может быть, нечто большее… Не то, чтобы он искал сочувствия, но в глубине души он хотел знать, понимает ли она его? Сможет ли понять?

— Ты обязательно вернешься домой, — тихо сказала она. — Такие, как ты, выходят целыми из всех затруднительных положений.

— Хочется в это верить!

— То, что ты сделал, это уже героический поступок. — Она посмотрела в сторону на тучи, проплывающие рядом с вершиной Оборх. — Я думаю, что никто не сможет тебя удержать. Пожалуй, только ты сам.

— Я? — Его замешательство росло, и он уже хотел сменить тему. Эрик погладил заросший щетиной подбородок.

— Ну да. А кто другой? Ты так быстро достиг столь многого. Может, следует остановиться? Ты не задавал себе вопрос: как долго стоит продвигаться в этой жизни?

— Не знаю. Я думаю, что так далеко, как только можно.

— Зачем? Стоит ли становиться большим человеком? Не будет ли достаточно оставаться просто-напросто свободным? С твоим талантом и опытом ты достаточно заработаешь на любой из колонизованных планет, где условия жизни для людей получше, чем здесь. Например, на Гермесе. Не кроется ли в этом стремлении к богатству и власти лишь желание насытить того маленького мальчика, который когда-то плакал перед сном от голода в трущобах Тритона? Однако, ты никогда не сможешь утешить того мальчугана, приятель. Он уже давно умер, его уже нет!

— Ну… не знаю… Я думаю, что когда-нибудь заведу семью… Я хотел бы дать своей семье нечто большее, чем средства на жизнь. Я хотел бы оставить моим детям и внукам достаточное состояние, чтобы обеспечить им будущее, чтобы они могли противостоять любым трудностям, если будет нужно.

— Значит, так. Я думаю что… — Прежде, чем она отвернулась, Эрик увидел, что кровь прихлынула к ее лицу, — что давние, энергичные князя Гермеса были похожи на тебя. Было бы хорошо, если бы они снова взошли на трон… — Неожиданно она быстрым шагом пошла по тропинке. — Довольно. Лучше всего будет, если мы вернемся, правда?

Эрик пошел за ней, едва осознавая, что ступает по земле.