"Королева в изгнании" - читать интересную книгу автора (Буркин Юлий Сергеевич)

4

Три дня после «обработки» президента прошли без особых событий, и Маша пару раз заговаривала с Берманом на предмет «каникул» — съездить домой или в Питер, к отцу. Но тот всякий раз отвечал уклончиво. Необходимость в ее помощи может возникнуть в любой момент, и, по-видимому, это случится очень скоро.

И вот, на четвертый день, во время экскурсии по Москве, которую Илья Аркадьевич устроил на своей «Волге» для скучающей Маши, в салоне автомобиля зажужжал радиотелефон.

— Да? — взял трубку Берман. — Понял.

Вот и весь разговор.

— Итак, завтра. — Обернулся он к Маше, и она увидела, как изменилось его лицо. — РОВНО В ШЕСТНАДЦАТЬ НОЛЬ-НОЛЬ ПРЕЗИДЕНТ ЖДЕТ НАС У СЕБЯ.

— Нас — это сколько?

— Нас — пятеро. Я, шеф, замминистра обороны и двое экономистов. Назавтра намечено обсуждение нашего проекта. Если ответ, хотя бы в целом, будет положительным, послезавтра ты тихо и мирно отправишься домой. Домой ты отправишься и в противном случае, но тогда тебе придется сперва поучаствовать в неприятном деле. Схема операции проста как мир. Ты будешь нашим оруженосцем. Пять пистолетов и нервно-паралитический баллон вполне поместятся в твою сумочку. Вся наша команда, в отличии от президентской, будет видеть тебя. При необходимости, ты просто раздашь нам оружие.

— Путч?

— Если хочешь, да. Только без арестов и прочего идиотизма. Вся эта банда маразматиков должна быть уничтожена. Официальная версия по президенту — скоропостижная смерть от сердечного приступа. Похороны с почестями… Короче, дальнейший механизм разработан детально, а тебе его знать ни к чему. Сейчас едем в «Россию», сиди в номере и не высовывай носа. Завтра в полдень я буду у тебя.

С двенадцати до трех Берман и Маша обсуждали все возможные варианты поведения президента и его людей, а соответственно — варианты ее поведения. Кроме того Маша несколько раз внимательно просмотрела четыре принесенные Ильей Аркадьевичем фотографии — людей его команды. Точнее команды Генерального прокурора, ведь именно он, в самом крайнем случае, должен был стать главой страны…

Моделировалось несколько вариантов развития ситуации, но того, что произошло на самом деле ожидать не мог НИКТО.

Они вошли в огромный светлый кабинет, или, точнее — в небольшой зал. Президент восседал в торце длинного стола. Он привстал и приветственно кивнул головой. Поздоровавшись, пятерка генерального прокурора села по левую руку от главы государства. По правую село четверо приближенных президента, включая главу правительства.

— Господа, — начал президент, — мы внимательно ознакомились с представленными вами документами.

Приближенные с неопределенными улыбками покачали головами.

— Следует согласиться с тем, что работа вами проведена серьезная, анализ собранной информации восхищает скрупулезностью. Однако создается впечатление, что выводы получены вами не в результате этого анализа, а под воздействием ошибочной идеи принятой вами априори. Простите, — неожиданно отвлекся он, — позвольте поинтересоваться: ТУТ ПРИСУТСТВУЮТ ВСЕ, ИМЕЮЩИЕ ОТНОШЕНИЕ К ЭТОЙ РАБОТЕ?

Генеральный секретарь, полноватый, кажущийся стеснительным человек в очках, одного примерно возраста с Берманом, огляделся, так, словно не знал точно с кем вошел в кабинет и, удовлетворенно кивнув, подтвердил:

— Да. Все.

— Тем лучше, тем лучше, — потер ладони президент. — Ибо все ваши «предложения» в совокупности мы склонны расценивать не иначе как государственную измену.

На миг в зале зависла тяжелая тишина. Маша глянула на Бермана. Его лицо было напряжено так, словно он пытался, но не мог, осмыслить сказанное президентом.

Генеральный секретарь с растерянным видом слегка привстал с кресла.

И тут четыре двери в четырех стенах зала распахнулись и в каждую из них одновременно вошло по два вооруженных автоматами молодчика.

— Следствие установит степень вины каждого из вас, — повысив голос, продолжил президент. — Надеюсь, никто из здесь присутствующих не станет оказывать сопротивления конституционной власти.

От каждой пары автоматчиков, на ходу сдергивая с поясов наручники, отделилось по одному.

"Вот и все", — подумала Маша и неожиданно для себя поняла, как, оказывается, симпатичны ей «заговорщики», И КАК НЕНАВИСТЕН СИДЯЩИЙ ВО ГЛАВЕ СТОЛА.

Она даже и мысли не имела, что при таком раскладе кто-то попытается сопротивляться. Но, видимо, на карту было поставлено слишком многое.

— Мери! — услышала она. Илья Аркадьевич смотрел на нее с сумасшедшим огнем в глазах. — Мери! — повторил он.

Маша очнулась от оцепенения и, торопливо расстегнув сумочку, достала пистолет. Тем временем, один из молодчиков уже начал заворачивать Берману руки за спину. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она сняла предохранитель и с локтя выстрелила охраннику в голову.

Грохот потряс кабинет, словно в центре его взорвалась водородная бомба. Охранник еще падал на пол, а пистолет, брошенный Машей, уже был в руках Ильи Аркадьевича.

Автоматчики слегка замешкались. Оно и понятно: сначала выстрел, раздавшийся из пустоты, затем из той же пустоты вылетел какой-то предмет, оказавшийся пистолетом… Замешкались СЛЕГКА. Ровно настолько, чтобы Илья Аркадьевич успел, вытянув обе руки, сделать три выстрела в президента. Вернее, в то место, где президент был только что, ибо тот уже успел сползти на пол, спрятавшись за массивный дубовый стол.

Краем глаза Маша заметила, что стоящий рядом, сбоку от нее, автоматчик сделал какое-то движение. Но баллончик был уже у нее в руке, струя газа ударила ему в лицо, и он скорчился на полу.

Еще одна секундная заминка позволила Маше вынуть еще два пистолета и кинуть их еще двум приспешникам генерального прокурора. И тут пальба началась.

Грохотали автоматные очереди и одиночные пистолетные выстрелы. Сыпались оконные стекла и рушились массивные фаянсовые вазы…

Все это закончилось так же внезапно, как и началось. В неестественной ватной тишине слышались только стоны. Все пятеро «мятежников» лежали на полу. Трое — без движения. Из-под стола выползали целые и невредимые люди президента. Два охранника были ранены, пятеро лежали замертво, трое, опасливо озираясь и отряхиваясь, поднимались с пола.

— Мери, — раздался хриплый шепот.

Она подбежала к Берману, склонилась над ним…

— Мери, — прошептал он еще раз. — Беги. Мы проиграли… Я хотел сказать тебе… Я тебя… — И тут он дернулся и затих. Кровавая пена тонкой струйкой выплеснулась изо рта.

Маша стиснула зубы. Нет, плакать я буду потом… Выпрямившись, она прошла в торец стола и заглянула под него. Господин президент, прислушиваясь и не решаясь показаться на свет, мелко трясся там.

Маша вынула из сумочки один из двух оставшихся пистолетов. Президент выпучил глаза. Появившись из ниоткуда, пистолет завис в воздухе, ствол в нескольких сантиметрах от его лица был направлен прямо между глаз.

— Не-е-ет!!! — тоненько заверещал господин президент. — Не-е-ет!!!

Красное лицо пьяницы. Знакомые с детства налитые кровью глаза… Такие глаза Маша видела в детстве, по пятницам, когда Степан Рудольфович тискал ее на коленках.

— Нет! — пискнул старик еще тоньше. И Маша вдруг поняла, что не сможет нажать на курок.

Пистолет, висящий перед носом президента, внезапно со звоном упал на пол. Раздался чмокающий звук, и президент почувствовал на лице влагу. Он утер лицо и посмотрел на руку. Это была слюна.

Крики, стоны, беготня, рев тревожной сигнализации — все это не касалась Машу. Невидимка шла мимо бегущих омоновцев, мимо докторов и просто аппаратчиков… Она миновала одну, другую дверь…

Через несколько минут ее уже не было в Белом Доме. Сюда она добралась в машине Ильи Аркадьевича, выскочив из гостиницы без шубки…

До «России», чтобы не продрогнуть, ей пришлось бежать.