"Последний бастион. Фантастические романы" - читать интересную книгу автора (де Камп Спрэг, Нортон Эндрю, Браннер Джон)

ГЛАВА 3

Долгий кришнанский день умирал, когда Энтони Феллон отворил дверь своего дома. Стараясь не шуметь, он проскользнул внутрь, снял пояс с рапирой и повесил его на вешалку.

Он постоял, прислушиваясь, затем на цыпочках прошел в комнату. Достал с полки два маленьких кубка из натурального хрусталя, изготовленных умелыми руками ремесленников Маджбура. Они были единственной ценной вещью в этой убогой комнатушке. Феллон приобрел их в один из удачных периодов своей жизни.

Феллон откупорил бутылку с квадом (кришнане еще не знали навинчивающихся крышек) и сделал два глотка. Звуки льющейся жидкости выдали его. и женский голос на кухне произнес:

— Энтон?

— Это я, дорогая, — отозвался Феллон на балхибском. — Твой герой вернулся домой…

— Да уж, герой! Я надеюсь, ты насладился праздником. Клянусь Анериком-просветителем, чего бы я не отдала за все эти развлечения!

— Ну, Гази, любовь моя, придет время, и я скажу тебе…

— Ты скажешь? Но должна ли я верить всякому вздору? Ты считаешь меня совсем глупой. Не понимаю, почему я согласилась признать тебя своим джагайном?

Вынужденный защищаться, Феллон выпалил:

— Потому что у тебя нет братьев, женщина, и дома тоже не было. Перестань кричать и давай выпьем. Я кое-что хочу показать тебе.

— Ты, зафт! — начала было женщина яростно, но потом, когда смысл слов дошел до нее, смягчилась:

— О, я иду, иду.

Занавеска на двери отдернулась, и вошла джагайни Феллона. Это была высокая, хорошо сложенная кришнанка, привлекательная по меркам ее планеты. Для Феллона она была чем-то средним между экономкой и женой.

Балхибцы издревле не признавали брака, считая его неприемлемым для воинственной нации. Женщина жила в доме одного из своих братьев, время от времени ее посещал джагайн — возлюбленный. Их отношения могли прекратиться по желанию любой из сторон. Брат обычно воспитывал детей сестры. И если у других народов планеты ребенок наследовал имя отца, у балхибцев он назывался по имени дяди с материнской стороны. Так полное имя наложницы Феллона было Гази эр-Доукх, то есть Гази, племянница Доукха. Женщина, которая, подобно Гази, жила вместе со своим джагайном, считалась несчастной и деклассированной.

Глядя на Гази, Феллон размышлял, прав ли он был, выбрав Кришнан полем своей деятельности. Не убраться ли ему отсюда? Она его не задержит. Впрочем, она хорошо готовит и вообще нравится ему…

Феллон протянул ей один из кубков. Она взяла его со вздохом:

— Спасибо, но ты истратил на это наши последние деньги.

Феллон снял с пояса на вешалке кошелек и показал полную горсть золотых, полученных им от Квейса. Гази удивленно раскрыла глаза; рука ее потянулась к деньгам. Феллон, смеясь, уложил золотые обратно, потом протянул ей две десятикардовые монеты.

— Этого хватит на ближайшее время, — сказал он. — Понадобится еще, — скажешь.

— Бакхан, — пробормотала она, садясь в кресло и прихлебывая квад. — Зная тебя, я не спрашиваю, откуда эти деньги.

— Ты права, — ухмыльнулся он. — Я ни с кем не обсуждаю свои дела. Именно поэтому я до сих пор жив еще.

— Ручаюсь, что это подлые и низкие дела.

— Они нас кормят. Что на обед?

— Котлеты из унха с бадром, а на десерт ту мест. Твои таинственные дела на сегодня кончены?

— Думаю, да, — ответил он осторожно.

— Что же мешает тебе пойти со мной на праздник? Будет фейерверк и шуточная битва.

— Очень жаль, дорогая, но ты забыла: я сегодня вечером дежурю.

— Всегда что-нибудь! — Она уныло посмотрела на кубок. — За что только боги гневаются на меня?

— Выпей еще — станет легче. Когда-нибудь, когда я верну свой трон…

— Долго ли я буду слышать эту песню?

— …Когда я верну свой трон, будет достаточно веселья и игр. А пока — вначале дела, потом удовольствия.

Отряд уже строился, когда Феллон появился на плацу. Он схватил со стойки алебарду и занял свое место.

Как он и объяснял Мжипе, гражданская гвардия Джуру не годилась для парадных маршей. Район Джуру большей частью населяли выходцы с других планет, и в гражданской гвардии собрались представители многих миров. Здесь было несколько землян: Уимс, Кисари, Нунец, Рамананд и другие, а также двенадцать осириан и тринадцать тотиан. Был и торианин (не путать с тотианином!) — что-то вроде страуса с руками, развившимися из крыльев. Впрочем, ему было далеко до исидианина — кошмарной восьминогой комбинации слона и таксы.

Перед фронтом стоял Кордак эр-Джилан, молодцеватый капитан регулярной армии Балхиба, бросавший недовольные взгляды из-под сверкающего шлема, украшенного гребнем. Феллон знал, почему хмурится Кордак. Этот добросовестный служака хотел бы превратить гражданскую гвардию в точный и монолитный, подобный машине, военный организм. Но какого единства можно ожидать от такого сброда? Не стоило и пытаться обрядить этаких вояк в мундиры: тотиане, надев одежду поверх своей шерсти, тут же задохнулись бы, и ни один портной в Балхибе не взялся бы шить костюм для исидианина.

— Жуго-о-й! — крикнул капитан Кордак, и неровная линия дрогнула.

Капитан объявил:

— В следующий пятый день, мои герои, состоится учебный бой на западной равнине через час после того, как алые лучи Рокира упадут на нее. Следует захватить с собой…

Капитан Кордак, подобно другим своим соплеменникам, любил украшать речь цветистыми оборотами, даже простые предложения в его устах звучали напыщенно. На этот раз его красноречие вызвало ропот неодобрения.

— Почему, во имя Хишкака, вы, заржавленные мечи, воете и скрипите, как старое дерево в бурю? — рявкнул капитан. — Судя по вашему нытью можно подумать, что вас посылают потрошить шена при помощи метлы!

— Учебный бой! — простонал Саванч, толстый содержатель таверны с улицы Шимад и командир отделения. — Зачем нам это? Мы знаем, что один верховой джунгав может засыпать весь отряд стрелами, как Кварар засыпал войско Джупулана. Зачем эта глупая игра в солдатики?

Джунгавами балхибцы называли жителей западных степей — воинственных обитателей Квааса, Джаукии или Джерамиса.

Кордак укоризненно покачал головой:

— Стыдно, мастер Саванч. Как может сын мужественного народа вести такие трусливые речи? Есть чрезвычайный приказ министра, чтобы все отряды гражданской гвардии приняли участие, хотите вы этого или нет.

— Я отказываюсь, — пробормотал Саванч.

— Возражения не принимаются, — Кордак понизил голос. — Между нами, положение на западе опасное. Камуран из Квааса — пусть Ешт уничтожит его уши — созвал племенные войска и рыщет вдоль границ своих огромных владений.

Он произнес «Кваас» как «Квасф», так как в балхибском языке нет дентальных согласных.

— Он не может напасть на нас! — пискнул Саванч. — Мы не давали повода. Он же поклялся не нарушать договора, заключенного после битвы при Таджроше.

Кордак ненатурально вздохнул:

— Послушайте, вы старая бочка сала! С каких это пор джунгавы из Квааса, Сурии и Джаукии стали соблюдать договоры? И может, вы думаете, мне больше нечего делать сегодня вечером, как спорить с вами? Приказ есть приказ. Теперь отправляйтесь в обход, и пусть запах из винных лавок не отвратит вас от выполнения долга. Следите за выходящими из домов горожан. Это могут быть воры. Когда впереди горячая схватка, цены на металл растут и появляется множество воров.

Мастер Энтон, ваш маршрут пройдет по улице Джафал, вокруг Сафка, и назад по улице Барфур. Будьте особо бдительны на аллеях вблизи фонтана Кварара. За последние десять ночей там было три случая грабежа и одно убийство: черный позор для нашей бдительной гвардии… Мастер Мокху, ваш маршрут…

Когда каждое отделение ознакомилось с маршрутом, они отправились в ночь. Алебарды, торчали под разными углами над телами, закутанными от ночного холода в туники. Хотя времена года выражены на Кришнане менее резко, чем на Земле, суточный перепад температур значителен, особенно здесь, в степных районах.

Отделение Феллона, кроме него, включало еще троих: двух кришнан и осирианина. Обычно пришельцев с других планет не назначали командирами, но в районе Джуру действовали свои правила.

Задание патрулировать район, в котором находился Сафк, вполне устраивало Феллона. Гвардейцы направились к улице Джафал — главной в городе — и двинулись по ней, разделившись по двое и внимательно вглядываясь в двери: не обнаружатся ли следы кражи со взломом. Тусклые лучи лун — Каррима и Голназа — и огонь железных светильников, установленных на перекрестках, давали достаточно света. Им встретилась повозка, в которую был запряжен шейхан: по ночам она развозила топливо для светильников.

Феллон слышал, что проект замены этих светильников более эффективными битумными лампами был отвергнут из-за происков магнатов, продававших Заниду топливо.

Время от времени Феллон и его люди останавливались на звуки, доносившиеся из домов. Но в этот вечер, как будто, ничего особенного не происходило. То женщина ссорилась со своим джагайном, то колобродила пьяная компания.

Приблизившись к тому месту, где улица Джафал изгибалась, прежде чем влиться в площадь Кварара, Феллон услышал какой-то шум, доносящийся с площади Гвардейцы прибавили шагу и, выйдя за угол, обнаружили у фонтана Кварара толпу туземцев.

Площадь Кварара (или — по-балхибски — Гарара) имела форму продолговатого, неправильного многоугольника. В одном ее конце среди водяных струй возвышалась статуя. Скульптор изобразил туземного Геркулеса верхом на чудовище. Правой рукой Кварар поражал другое чудище, а левой прижимал к себе одну из своих многочисленных возлюбленных. На другом конце площади громоздился мавзолей Балада, увенчанный фигурой великого короля, сидевшего в глубокой задумчивости.

Из толпы доносился звон стали, в свете лун сверкали лезвия, поднятые над головами. Феллон различал отдельные вопли:

— Бей грязного ештита!

— Берегись, он нападает!

— В сторону, в сторону!

— Пошли! — скомандовал Феллон, и четверо гвардейцев с алебардами наперевес бросились вперед.

— Стража! — крикнул кто-то.

С удивительной быстротой толпа рассеялась, любители дуэлей рассыпались кто куда, исчезая в прилегающих улицах и аллеях.

— Задержите нескольких свидетелей! — выкрикнул Феллон, устремляясь к центру событий.

Когда толпа расступилась, он увидел только двоих кришнан, сражавшихся на мечах у фонтана.

Углом глаза Феллон заметил, что кришнанин Квон, один из его подчиненных, зацепил крюком алебарды и тащил к себе сопротивляющуюся жертву. Тогда Феллон обратил все свое внимание на сражающихся.

Но, прежде чем он подошел, один из дуэлянтов, удивленный их вмешательством, оглянулся, отведя взгляд от противника.

Тот немедленно воспользовался этим и сильным ударом выбил меч из рук соперника, оружие, звеня, покатилось по булыжнику мостовой. Затем, прыгнув вперед, кришнанин ударил противника мечом по голове.

«Пожалуй, череп треснет», — подумал Феллон. Участник поединка, получивший удар, упал на мостовую. Его противник наклонился, чтобы добить жертву. Но смертельный удар не был нанесен — помешал Феллон.

С криком ярости дуэлянт повернулся к Феллону. Тот отступил, защищаясь, но в это время Кисаса, гвардеец-осирианин, обхватил дуэлянта вокруг талии своими чешуйчатыми руками и швырнул его в фонтан. Плюх!

Тут появился и Квон, таща на цепи свидетеля. Когда разъяренный кришнанин, подобно морскому богу, появился из воды, Кисаса вновь обхватил его, вытащил из воды и тряс до тех пор, пока ярость того не утихла.

— Он пьян, — свистящим голосом заметил осирианин.

В этот момент подоспел второй гвардеец-кришнанин. Переводя дыхание и стаскивая с крюка своей алебарды обрывок одежды, он сообщил:

— Мой сбежал.

Феллон наклонился к лежащему на булыжниках. Кришнанин вдруг застонал и сел, ощупывая рукой окровавленную голову. К счастью, тюрбан смягчил удар.

Феллон помог раненому встать, сказав:

— Этот тоже пьян. Что говорит свидетель?

— Я все видел, — закричал свидетель. — И почему вы схватили меня? Я пошел бы добровольно. Я всегда на стороне закона.

— Разумеется, — усмехнулся Феллон. — Когда вы бежали от нас, это был всего лишь обман зрения. Рассказывайте!

— Тот, что с разрубленной головой, сэр, ештит, а второй — приверженец нового культа, называемого кришнанской наукой. Они начали спорить в таверне Разджуна; научник утверждал, что зла вообще не существует, поэтому не нужны ни Сафк, ни храмы Ешта, ни культ Ешта. Ну, ештит оскорбился и вызвал его…

— Он лжет! — завопил ештит. — Я не зачинщик, я и лишь защищался от подлого нападения этого труса…

«Трус» же, очистив от воды дыхательное горло, заголосил:

— Сам лжешь! Кто выплеснул мне в лицо стакан вина? Разве это не вызов?..

— Это было лишь вежливое доказательство моей правоты, ты, сын Мнанды Отвратительного! — Ештит, покрытый засыхающей кровью, взглянул на Феллона и обратил свой гнев против землянина. — Подумать только — существо с Земли отдает приказы балхибцу в его собственной столице! Почему вы не убираетесь на свою планету? Почему разрушаете веру наших предков своими губительными ересями?

Феллон обернулся к гвардейцам:

— Вы сумеете втроем отвести этого богослова и его противника в Дом Правосудия?

— Конечно, — кивнул кришнанин.

— Тогда отправляйтесь. Я встречу вас на плацу, когда начнется второй обход.

— Почему вы уводите меня? — заходился криком свидетель. — Я скромный законопослушный горожанин. Меня можно вызвать в любое время.

— Как только ваша личность будет установлена в Доме правосудия, — успокоил его Феллон, — вас отпустят.

Феллон наблюдал, как они покидают площадь Кварара под звон наручников. Он радовался, что можно не идти с ними: до Дома правосудия путь не близкий, а омнибусы в это время уже не ходили.

Но больше он радовался возможности в одиночестве приблизиться к Сафку. В своем теперешнем, официальном положении он вызовет меньше подозрений. Похоже, что ему везет.

Энтони Феллон положил алебарду на плечо и двинулся на восток. Когда он миновал несколько кварталов, из-за крыш невысоких домов появилась верхушка Сафка. Сооружение, как знал Феллон, находилось на границе районов Джуру и Бачу. В районе Бачу были расположены все храмы Занида. Главным занятием жителей Бачу было служение Богу, так же как главным занятием населения Изанду было ремесло.

Сафками балхибцы называли маленьких беспозвоночных — водных и наземных. Обычный сафк был похож на земную улитку со спиральной раковиной, но передвигался не только на слизи, смазывающей путь, но и благодаря множеству крошечных ног.

Собственно Сафк представлял собой огромный конический зиккурат, сложенный вручную из плит джадента, в сто пятьдесят метров высотой, со спиральным желобком, имитирующим раковину живого сафка. Тайна его происхождения затерялась в веках. В период строительства городов, последовавший за падением Калвмской империи под ударами варваров Варастумы, вокруг Сафка вырос город Занид, и вскоре скопища лачуг заслонили Сафк. Великий предшественник Кира, король Балад, приказал снести дома перед монументом и разбить на их месте парк.

Феллон вступил в этот парк и двинулся вдоль гигантской окружности Сафка, внимательно прислушиваясь и рассматривая сооружение, как бы стараясь усилием воли проникнуть через его стены.

Однако даже грабители, не раз за последние тысячелетия пытавшиеся пробиться через эти стены, отступали перед твердостью джадента. С того времени, как велись летописи, Сафком владели жрецы Ешта.

Сафк был не единственным сооружением, посвященным культу Ешта; в Луссаре, Малмадже и других городах Балхиба были свои храмы, но не такие грандиозные. И за парком, к востоку, на границе с районом Бачу, Феллон различал увенчанный куполом храм Ешта. Он использовался для малых служб, куда допускались все. Там находились и учебные помещения для новообращенных. В Сафк же мирян допускали только в исключительных случаях, да и то лишь членов секты.

Феллон подошел ко входу — отверстию раковины. Лучи ночных светил играли на бронзе больших дверей, которые, как утверждали, поворачивались на алмазных шарах. На них все еще виднелись следы тщетных атак солдат Руза, со времен которых прошло, сто кришнанских лет. Что-то белое слева от двери привлекло внимание Феллона.

Он подошел ближе. Ни звука не доносилось изнутри, пока он не приложил ухо к бронзовой поверхности. Тогда он услышал слабый звон или гул, ритмично повторявшийся, но слишком заглушённый расстоянием и толщиной каменной стены, чтобы можно было определить, звук ли это барабана, колокола или ударов о наковальню. Через некоторое время все смолкло. Затем началось опять.

Феллон не стал гадать, что это, — если удастся попасть внутрь, разгадка звуков будет найдена — его внимание сосредоточилось на нескольких листках местной бумаги, прикрепленных к своеобразной доске объявлений с надписью «ДАКХТ ВА-ЕШТ ЗАНИДО», что означало: Собор Ешта в Заниде.

Феллон, плохо знакомый с балхибским письмом, принялся изучать листки. Слово «Ешт» было легко узнать, так как, изображенное балхибскими печатными или прописными буквами, оно выглядело как ОУ62, хотя и читалось справа налево.

Наибольший из листков был озаглавлен: «Программа службы», но, несмотря на яркий свет лун, больше он не смог разобрать ничего. «Старею», — подумало он. В конце концов Феллон вытащил зажигалку, маленький блокнот и карандаш и скопировал все написанное.