"Записки практикующего адвоката" - читать интересную книгу автора (Luide)

Глава 24 Личный секретарь

В серых глазах Владимира искрилась мягкая насмешка — казалось, эта неловкая ситуация ему доставляет истинное удовольствие.

Я отвела взгляд и принялась размышлять, как поступить, по привычке слегка постукивая пальцами по столешнице. Мужчина не мешал мне думать — он пил кофе и с интересом посматривал на меня.

Итак, что ответить? Я попыталась здраво прикинуть все плюсы и минусы этого романа.

Безусловно, Владимир сильный и привлекательный мужчина. Кроме того, он умен, а это немалый плюс. Также доводом «за» служило то, что прокурор Виноградов работал в одной сфере со мной, а значит, ему легче меня понять.

Из минусов пока было лишь то, что я терпеть не могу отношений на работе — как правило, они недолговечны и сулят множество проблем.

Что же касается этой аферы, когда Виноградов убедил всех, что мы любовники, то отношение к ней у меня было двоякое. С одной стороны, я не могла не восхищаться умом и хитростью Владимира, а также виртуозным умением манипулировать мнением других. С другой стороны, мне не нравился использованный им путь достичь желаемого. Хотя если речь лишь об одном случае, то это можно простить.

Сейчас я испытывала к Владимиру злость пополам с восхищением, и… Пожалуй, с толикой предвкушения.

Ну, что ж, я не стану отказываться от этого предложения, а там посмотрим, как будут развиваться события. Хотя, конечно, забавно столь спокойно и рассудительно взвешивать все «за» и «против» предстоящего романа.

— Я согласна, — торжественно объявила я.

— Я рад. — Просто ответил Владимир.

Мы замолчали — лично я просто не знала, о чем можно говорить в подобной ситуации. Неловко быть еще не любовниками, но уже не посторонними.

И тут меня озарило.

— А теперь рассказывайте, как вы это провернули! — велела я мужчине.

— Давайте на "ты"? — тут же предложил Владимир.

Я согласно кивнула, и он начал рассказ.

— На самом деле, все очень просто. Я проболтался о встрече с тобой моей домовой, Тае… — мужчина сделал многозначительную паузу.

Вероятно, подразумевалось, что я должна понять, о ком идет речь.

Поняв, что я не смогла припомнить неведомую Таю, Владимир напомнил. — Тая — невеста твоего домового. И она не хочет уходить из моего дома.

Тут до меня, наконец, дошло, и мне захотелось громко выругаться. Ну, Нат и аферист! Он ведь знал, что ему либо придется уйти, либо привести любимую ко мне. Второй вариант не устраивал его любимую Таю, а первый — самого Ната. В такой ситуации оброненное Владимиром признание о симпатии ко мне было настоящим подарком судьбы. Еще бы, ведь можно нас с ним свести и решить таким образом вопрос о месте жительства влюбленных домовых!

— В этом они просчитались, — усмехнулась я.

— Почему же? — искренне удивился Владимир.

— Это все имеет смысл только в случае нашей свадьбы. А это уж вовсе невероятно, — объяснила я.

Замуж я не собираюсь, невзирая ни на какие уловки домовых. Да и сильно сомневаюсь, чтоб Виноградов вот так, с бухты-барахты решил на мне жениться. Нет, это полный бред.

Владимир скептически приподнял бровь, но ничего не ответил.

— Дальше было дело техники, — рассказывал он. — Нат дал твоей начальнице мой номер телефона вместо твоего и сразу же предупредил об этом Таю. Так что госпожа Альбина набирала мой номер, а полагала, что звонит тебе. Естественно, трубку взял я, а дальше ты и сама знаешь.

Да уж, просто и изящно, ничего не скажешь. Альбине ведь и в голову не могло прийти, что Нат нарочно продиктовал ей не тот номер!

— А если бы Альбина не позвонила? — поинтересовалась я.

Мужчина пожал плечами. — Думаю, достаточно было бы и просто той встречи в кафе — я ведь еще тогда ее заметил. Вообще-то Нат собирался сам позвонить твоей коллеге и попросить, чтобы она перезвонила тебе. Но так вышло даже лучше и натуральнее.

Мне сильно захотелось в него чем-то кинуть. Заговорщики бессовестные!

— Не злись, — миролюбиво попросил Владимир, накрывая своей рукой мою руку. — Ты ведь понимаешь, что у меня не было другого выхода. Ходить следом за тобой и умолять о свидании — это просто глупо.

Я представила, как прокурор Виноградов вздыхает под моим балконом и поет серенады, а потом ходит за мной везде, включая судебные заседания, и невольно прыснула. Да уж, представить такое невозможно даже при самом богатом воображении. Владимир не влюбленный мальчишка, это уж точно. Хотя его методы ухаживания, по меньшей мере, экзотичны, и не вызывают доверия.

Он тоже рассмеялся, поняв, что меня так развеселило.

Отсмеявшись, я честно созналась, что очень устала. Владимир намек понял, тут же встал и галантно подал мне руку. Помощь я приняла благосклонно (кстати, руки у него оказались достаточно сильными), и на этом мы распрощались. О следующей встрече не договаривались, он лишь обронил, что позвонит мне.

Я кивнула, принимая это к сведению. Одно я знала точно — сегодня у меня не было ни малейшего желания куда-то идти. Надеюсь, Владимир это поймет.

По дороге домой позвонила давняя знакомая, гадалка Наталья, и предложила подкинуть мне очередную клиентку. Конечно же, я согласилась — клиенты лишними не бывают — и велела передать, чтоб она позвонила мне завтра утром.

Дома было грустно. Меня все так же ждала пустая квартира — Нат так и не вернулся, справедливо ожидая возмездия за самоуправство.

В прихожей сиротливо стояли неразобранные чемоданы, а в доме царил какой-то обреченный порядок. Я обнаружила в холодильнике кучу наготовленной еды (притом не просто блюда, а мои любимые) — домовой откровенно подлизывался. Хотя ему это мало чем поможет: терпеть не могу, когда за меня что-то решают, и Нату превосходно это известно. Тем более, когда решают из личной корысти. В общем, домового по возвращении ждет грандиозный скандал. Полагаю, этот нахал рассчитывал на то, что я увлекусь Владимиром и буду даже благодарна домовому за сводничество. Но как бы ни развивались отношения с Виноградовым, это не избавит бессовестного сводника от ответственности.

Самого Владимира понять и простить было намного проще: пока он был посторонним человеком, а потому странно было бы рассчитывать, что он стал бы действовать, исходя исключительно из моих интересов. А достичь цели, невзирая на этичность средств — это вполне понятно, хотя не скажу, чтоб такой подход вызывал у меня восторг.

Если честно, сил раздумывать об отношениях с Виноградовым у меня просто не было. Я быстро искупалась, перекусила и улеглась в постель, отметив при этом странный запах в спальне. Хм… Я принюхалась и поняла, что точно прибью этого домового: пахло ванилью, сандалом и розой, которые внушают расслабление и настраивают на любовный лад. Так и хочется томно потянуться и… Таким образом Нат прозрачно намекал, что мне пора покончить с набившим оскомину одиночеством.

Я злобно фыркнула и отправилась в гостиную на диван, мстительно надушив его лавандой (домовой терпеть не может этот запах и с трудом переносит его даже как средство от моли). Вот теперь можно было и поспать.

Правда, прежде чем заснуть, я все же проворочалась минут пятнадцать. Мысли о Владимире не давали мне покоя, притом эти размышления были слишком сумбурны и бессвязны, чтоб принести какой-то толк.

В облаке лавандового запаха мой послеобеденный сон был сладок и спокоен. В особенности учитывая то, что я выключила все телефоны и отключила дверной звонок.

Мне снились поля лаванды, прогретые южным солнцем. Мягкий запах трав струился по теплому воздуху, наполняя душу покоем. А в синее небо хотелось просто падать, раскинув руки…

Проснувшись, я взглянула на часы: оказалось, что я проспала больше трех часов, зато чувствовала себя бодрой и отдохнувшей.

Вечер я провела лениво и бесцельно — валялась на диване с книжкой и наслаждалась жизнью. Я твердо решила пока не думать ни о Нате, лезущем не в свое дело, ни о Владимире, роман с которым у меня наклевывался. По опыту знаю, что иногда самое умное решение — это отключить мозги и не думать о проблемах. Часть сложностей со временем отпадет сама, а с остальными я что-то решу по мере необходимости. Сейчас же я не могла сделать ровным счетом ничего, кроме как извести себя терзаниями. Нет уж, нервотрепки мне и так хватит, не нужно еще дополнительно себя накручивать.

За приятным времяпрепровождением незаметно пролетел вечер, и так же быстро промелькнула ночь.

Утром я была энергична и готова к любым подвигам, и чашка кофе с кардамоном укрепила меня в этом настроении.

Я включила телефон и обнаружила сразу девять пропущенных вызовов. Звонка от Владимира среди них не было. Я усмехнулась: неглупый мужчина, понял, что мне нужна передышка, и лучше не давить.

Тут клиенты, которым оператор сообщил о том, что я вышла на связь, начали мне перезванивать друг за другом, и мне стало не до размышлений о личной жизни. В числе прочих мне позвонила и госпожа Розалия — та самая девушка, которой порекомендовала меня Наталья. Мы условились о встрече в одиннадцать часов в консультации, так что, закончив телефонные разговоры, я принялась собираться.

Кто бы знал, как мне не хотелось в летний зной снова надевать рабочий костюм! Даже легкая хлопковая одежда, закрывающая тело, казалась просто тяжелыми латами, в особенности после купальников и непринужденных шорт с майками. Но тут ничего не попишешь — стиль одежды адвоката по-прежнему должен быть строгим.

Я поздновато собралась выходить из дому и уже опаздывала. Как это удалось, учитывая, что проснулась я очень рано, остается тайной, покрытой мраком.

Я распахнула дверь квартиры и обомлела: на площадке было расставлено штук пять корзин цветов. Мои любимые розовые розы соседствовали с нежно-белыми лилиями… Я ничуть не сомневалась, от кого были эти цветы. И наверняка знала, кто консультировал его по поводу моих любимых растений. Я наклонилась и достала карточку из ближайшей корзины. Конечно, я оказалась совершенно права: букеты прислал Виноградов. Милый жест, ничего не скажешь. Учитывая, что я отключила телефоны и дверной звонок, цветы пришлось оставить при входе, но так было еще романтичнее. Кажется, Владимир решил добиваться меня по всем правилам…

Пришлось потратить еще некоторое время, чтобы занести и расставить всю эту флору по квартире. В результате на назначенную встречу я опоздала, но ничуть об этом не сожалела. Приятно все-таки, когда тебе дарят цветы! Сразу чувствуешь себя женщиной, а не бесполым адвокатом. Как бы банально это ни было, букет от мужчины всегда повышает настроение.

Клиентка не выказала неудовольствия из-за моего опоздания, что также меня порадовало. Конечно, я была готова к вероятному возмущению. В таких случаях надо сделать серьезное лицо и спокойно заметить: "Извините, меня задержали". А уж что было причиной заминки — судебное заседание или же стрелка на колготках — не суть важно. Но все же лучше, если не приходится оправдываться.

Я вместе с клиенткой прошла во вторую комнату, по дороге коротко поздоровавшись с коллегой. Она только мучительно кивнула, сидя перед вентилятором. Вполне ее понимаю: поставить кондиционер в офисе мы пока не удосужились, так что духота стояла невыносимая.

Я устроилась на своем месте, предложила клиентке присаживаться и повнимательнее взглянула на нее.

Госпожа Розалия оказалась эффектной брюнеткой «стервозной» внешности. Длинные темные волосы, прекрасная фигура, облаченная в деловой костюм с вычурной юбкой, в меру яркий макияж — дриада была хороша, ничего не скажешь.

Как обычно, я попросила клиентку рассказать суть проблемы.

История госпожи Розалии была довольно простой. Она закончила курсы секретарей и устроилась работать в приличную и преуспевающую фирму с романтическим названием «Ассоль». Видимо, у хозяина фирмы был довольно своеобразный вкус, так как название не слишком подходило для организации, занимающейся продажей канцтоваров. Впрочем, это к делу не относится.

Девушка начала работу на должности личного секретаря, и очень понравилась своему непосредственному руководителю. К сожалению, приглянулась она начальнику не только как работник, но и как женщина. Ответных чувств и желаний Розалия к шефу не испытывала, а потому мягко, но категорично дала понять, что интерес начальника ей неприятен. К несчастью, шеф относился к той категории мужчин, которые отказ женщины воспринимают как личное оскорбление. Вот и господин Бужин счел себя обиженным и решил добиться любви секретарши любой ценой.

Исчерпав все приемы ухаживания, он не остановился даже перед откровенным шантажом: пригрозил серьезно урезать зарплату, а то и уволить неуступчивую девушку. Так или иначе, Розалия под таким напором сдалась.

Добровольно-принудительная связь продолжалась чуть более полугода, пока девушка не нашла себе жениха. По ее словам, у них все было серьезно, и даже назначен день свадьбы. Конечно же, общаться дальше с любвеобильным шефом Розалия не хотела, но тот всячески стращал ее, что не даст уйти по собственному желанию — уволит "по статье" и вообще наделает кучу гадостей.

Эта катавасия продолжалась до тех пор, пока какая-то добрая душа не поведала незадачливому жениху, что он обзавелся рогами еще до свадьбы. Не знаю, сразу ли поверил возлюбленный дриады в эти наговоры, но факт, что он решил проверить сплетни. Не долго думая, он явился на работу к любимой после завершения рабочего дня, и там застал Розалию, целующуюся со своим шефом. Сама девушка уверяла, что ее целовали насильно, однако жениху так не показалось. Он устроил грандиозный скандал, и пригрозил немедленно разорвать помолвку. Розалия в испуге кинулась за женихом, крича, что гнусный начальник сам ее принудил, и вообще, она ни в чем не виновата. Ее любимый Омелий отнесся к этому заявлению весьма скептически, однако девушка поклялась здоровьем мамы и ринулась в милицию, чтобы доказать вину начальника.

Дело получалось и вполне банальным, и необычным одновременно. Банальным, поскольку случаев совращения, а то и принуждения к сексу работников не счесть. А необычным, так как довести до ума подобное дело чрезвычайно тяжело.

Проблема в том, что требуется доказать не только факт связи начальника с подчиненной, но и каким-то образом подтвердить принуждение к оной. На практике это очень сложно, тем более, по прошествии времени. Поди разбери, добровольно ли согласилась на секс женщина, если она сразу не пошла в милицию!

К тому же милиция не слишком охотно берется за такие дела, предпочитая выпроваживать заявительниц (и хорошо, если не со словами "Ты сама виновата — вон, какую юбку надела"). Да и мало кто из девушек решается обратиться в правоохранительные органы — из стыда, боязни скандала и практических соображений. Полагаю, что секретарше, замешанной в скандале по поводу приставаний начальника, будет непросто в дальнейшем найти работу, и это суровая правда жизни.

Так что подобных случаев в своей практике я не припомню вовсе — такие истории, как правило, не доходят даже до возбуждения уголовного дела.

В данном случае дело возбудили лишь потому, что мой коллега, предыдущий адвокат госпожи Розалии, буквально забросал жалобами все возможные органы, начиная от газет и заканчивая Генеральной Прокуратурой. Иногда это срабатывает, правда, далеко не во всех случаях. А может, подсуетились конкуренты фирмы, где она работала, и обеспечили шумиху в прессе. Так или иначе, но завтра должно было состояться судебное заседание.

В принципе, я готова была взяться за ведение дела, но следовало прояснить один сложный момент. Дело в том, что адвокаты не слишком охотно берутся за случаи, где ранее принимал участие другой коллега, а уж тем более, если их было несколько. Если клиент брызжет слюной и рассказывает, как плох и некомпетентен был адвокат, то это настораживает. Ведь столь же скверным юристом в его понимании могу оказаться и я, и это в последнюю очередь зависит от моего профессионального уровня. Просто есть дела, по которым мало что можно сделать; есть заведомо проигрышные; да и в конце концов, случаются и «договоренные», где результат связан лишь с суммой, уплаченной судье. Об этом не принято громко говорить, а то неприятностей не оберешься, но это не отменяет самого факта. Да и неадекватных клиентов хватает, способных облить помоями ни за что.

— Скажите, а почему вы отказались от услуг своего адвоката? — поинтересовалась я.

— Он как раз уехал в отпуск, — не колеблясь, ответила клиентка.

Что ж, вопрос снимается. Многие судьи не считают отдых адвоката уважительной причиной для переноса слушания. Тем более, если адвокат не состоит в коллегии и не может приложить соответствующую справку.

Обсудив вопросы по делу и все, что касалось завтрашнего заседания, я распрощалась с клиенткой и отправилась в суд. Мне следовало еще успеть посмотреть материалы дела, так как полностью полагаться на слова клиентки нельзя и лучше собственными глазами убедиться, что она все рассказала верно.

Мне повезло в том, что дело рассматривал судья Ярешин. У этого судьи я бывала неоднократно и знала его как весьма умного и опытного человека. Именно ему частенько расписывали подобные дела — в частности, он вел дело по обвинению моего клиента, господина Ямова, в развращении несовершеннолетней гоблинши Анхлай Ангуларс. Тогда мы вместе с судьей успешно разобрались в хитросплетениях лжи юной «потерпевшей», и дело закончилось удачно. Надеюсь, что и сейчас все завершится благополучно для моего клиента.

Судья Ярешин на мое появление отреагировал благосклонно. Дело мне тут же выдали, и я принялась знакомиться с ним.

Следует заметить, что обвинение было довольно хлипким, и базировалось исключительно на показаниях свидетелей. Обычно это вполне веские доводы вины подсудимого, но в данном случае свидетели могли сказать немного. Свидетелями были подруги госпожи Розалии, которым обстоятельства дела стали известны с ее слов, либо просто видели девушку в сопровождении господина Бужина. Кстати, последний не баловал свою любовницу выходами в свет и прочими ухаживаниями — в основном любовные свидания происходили, так сказать, без отрыва от производства, то есть прямо на рабочем месте.

Сотрудники фирмы, естественно, были в курсе неуставных отношений между начальником и секретаршей, но подробностей толком не знали и фантазировали кто во что горазд. Да и не слишком им хотелось свидетельствовать против любимого шефа. Единственные более-менее внятные показания дали охранники здания, в котором располагалась фирма. Они пояснили, что на кассетах, куда записываются картинки с камер видеонаблюдения, действительно был разговор подсудимого с потерпевшей, где речь шла о деньгах за оказание сексуальных услуг. Но вот точно суть разговора они припомнить не могли, а может, просто не хотели. Сами кассеты, конечно же, исчезли — без сомнений, подсуетился господин Бужин. Так что позиция обвинения была не слишком выигрышной.

Я вышла из суда в глубоком раздумье: как доказать факт принуждения, я по-прежнему представляла слабо.

Адвокат у подсудимого явно был весьма грамотным, так что позиция его клиента была проста и непрошибаема. И реально противопоставить этому мы пока ничего не могли. Не стоило и сомневаться, что при таком раскладе дело вернется на дополнительное следствие, где его благополучно похоронят.

Задача осложнялась еще и тем, что все происходило, как говорится, за закрытыми дверями. То есть найти новых свидетелей не представлялось возможным — всех имеющихся давно допросили.

Я перезвонила клиентке и уточнила у нее один момент. Дриада охотно ответила на мои вопросы, но мне это ничем не помогло — пустые заверения мало что могли мне дать, требовались веские доказательства, и желательно письменные.

Так ничего и не придумав, я добралась домой и обнаружила, что под дверью меня ожидала новая порция цветов. Владимир что, решил превратить мой дом в филиал ботанического сада? Других отправителей у этих букетов просто не могло быть — не такая уж я роковая женщина, чтобы моего внимания добивались сразу несколько кавалеров, а клиентам и в голову не пришел бы подобный пассаж.

И верно — цветы были от Виноградова. Расставив по квартире букеты, я оглядела получившуюся композицию и довольно улыбнулась: вышло красиво и без пестроты. Умеет Владимир делать красивые жесты, ничего не скажешь.

Нежный запах цветов разливался по квартире, и мое приподнятое настроение портили лишь мысли о предстоящем заседании. Впрочем, что заранее нагнетать обстановку? Все равно ничего нового я не придумаю, остается рассчитывать лишь на то, что мне удастся зацепиться за какую-то оговорку в показаниях подсудимого или свидетелей. Конечно, вероятность мала, но это все, что можно сделать.

Подумав, я отправила сообщение Владимиру с благодарностью за прекрасные цветы. Мужчина тут же перезвонил мне, и мы премило поболтали на общие темы. Встретиться он предложил завтра, отговорившись на сегодня занятостью по служебным делам.

Припомнив свою недолгую практику в прокуратуре, я прониклась его проблемами — дел там всегда много, большинство работников прокуратуры засиживаются на работе до позднего вечера. Прокурорский график не позволяет ежедневные свидания — тут хотя бы раз в неделю встретиться. Тем более, что завтрашний вечер вполне устраивал и меня — к семи я успею освободиться и привести себя в порядок после тяжелого дня. В том, что день будет нелегким, я не сомневалась — предстоял допрос подсудимого, потерпевшей, да еще и десятка свидетелей.

Как обычно бывает, после выхода из отпуска накопилось множество дел, и остаток дня я провела, разгребая их. Ничего особенно сложного там не было, просто обычная нудная работа. В частности, требовалось составить одну заковыристую апелляционную жалобу, которую я поленилась писать перед отдыхом. Завтра я буду занята, а сроки поджимали, так что нужно было доделать незаконченную работу именно сейчас.

Спать я отправилась пораньше, рассудив, что утром силы мне пригодятся, и не стоит доводить себя до изнеможения.

Несмотря на это, проснулась я в не слишком хорошей форме. То ли организм еще не привык к возвращению в город и возобновлению работы, то ли я просто слишком переживала, но в голове гнездилась тупая боль. Выпив таблетку и мимоходом пожалев об отсутствии Ната, который непременно напоил бы меня травяным отваром, я еще немного полежала и, наконец, решила вставать. Две чашки кофе кряду и капля масла мяты на виски привели меня в приемлемое состояние, и я начала собираться на работу.

Перед выходом из дому я наудачу вытянула руну из мешочка, гадая на сегодняшний день. Выпало «Тейвас» — сражение, борьба, победа. Что ж, все было ясно и без рун — драка предстоит нешуточная, вот только я в ней заведомо слабейшая.

Я сильно сожалела, что в судебной практике не позволительно применять "сыворотку правды" и детектор лжи — насколько проще было бы установить истину по делу! Мечты, мечты…

В суде я первым делом зашла в канцелярию и сдала вчерашнюю апелляцию, а потом направилась к кабинету судьи Ярешина. Хмуро оглядев толпу в коридоре, я поприветствовала клиентку и отвела ее в сторонку для напутствия.

Едва я успела завершить разговор с дриадой, как нас позвали в зал.

В деле кроме меня, участвовал также адвокат подсудимого, господин Гришин.

Конечно, первым допрашивали подсудимого. Им оказался импозантный человеческий мужчина лет пятидесяти. Благородная седина, яркие синие глаза, небольшое брюшко, упакованное в дорогой костюм — стареющий ловелас до сих пор был хорош собой. При этом, вероятно, самолюбив до крайности — как же, раньше девушки просто под ноги бросались (что понятно — красив, богат, да еще и холост), а вот теперь нашлась одна, которая посмела отказать. Да еще и дриада! Общественное мнение полагает, что они весьма распущенные и легкомысленные особы, так что отказ дриады был особенно обидным. Конечно, это все мои домыслы — господин Бужин при допросе ничего подобного не говорил — но, полагаю, мои догадки соответствовали истине.

Не могу отрицать профессионализма коллеги — защиту он построил мастерски.

Подсудимый не отрицал факт связи с подчиненной — это было бы глупо. Он лишь утверждал, что никакого давления, а тем паче принуждения, при этом не оказывал. Дескать, потерпевшая сама и добровольно легла с ним в постель (точнее, на диван, или что там имеется из мебели в его кабинете). Кроме того, по словам господина Бужина, дриада всячески его соблазняла, и просила прибавить ей жалованье, так сказать, за переработку.

При этих словах, произнесенных с сальной улыбочкой, в зале произошла небольшая свалка — жених потерпевшей попытался кинуться на подсудимого, но его удержали родственники. Судья неодобрительно посмотрел на меня, и я покаянно опустила голову. Я пыталась объяснить клиентке, что приводить жениха на заседание, по меньшей мере, неразумно, но она не стала меня слушать. А может, сам господин Омелий настоял на своем присутствии при разбирательстве. Так или иначе, а отдуваться приходилось мне.

Когда присутствующие несколько успокоились, со своего места поднялся коллега Гришин и попросил суд приобщить к материалам дела справку о заработке потерпевшей за последний год. Из справки отчетливо было видно, что зарплата госпожи Розалии существенно (раза в три, не меньше) возросла после начала ее романа с господином Бужиным, что полностью подтверждало его слова.

Я собрала все свои знания по бухгалтерии (мизерные, по правде сказать) и предприняла отчаянную попытку что-то сделать.

— Ваша честь, данная справка подписана лично подсудимым, — заметила я. — Где гарантии, что сведения, содержащиеся в ней, соответствуют истине?

Коллега в ответ на это преспокойно предложил суду обозреть бухгалтерские карточки учета по зарплате, которые содержали ту же информацию.

Я почувствовала, что под моими ногами зыбко закачалась почва — этому было сложно что-то противопоставить. Значит, клиентка солгала мне?

Судья внимательно взглянул на меня. Боюсь, мне не удалось скрыть растерянность. Вероятно, он понял, что клиентка утаила эти подробности, и решил дать мне передышку и возможность высказать ей все, что я думаю по этому поводу.

— Суд приобщает к материалам дела справку о доходах потерпевшей. Объявляется перерыв на пятнадцать минут, — провозгласил судья Ярешин.

Я была искренне благодарна за спасительную паузу. Мне очень хотелось схватить госпожу Розалию за руку и потащить к выходу. Сдержавшись, я только ледяным голосом велела ей следовать за мной и вышла из зала.

Признаюсь, я пребывала в ярости. Так бездарно лишить меня всех возможностей защитить ее интересы, наивно рассчитывая, что ложь просто сойдет с рук… Похоже, моя клиентка — редкостная идиотка.

— Что вы себе думали? — взорвалась я, отойдя на безопасное расстояние. — Почему вы ничего не сказали?

— Но это ложь! — со слезами на глазах на глазах заявила Розалия. — Он не повышал мне зарплату!

— Ну хоть сейчас не лгите! — устало попросила я.

— Я говорю правду, клянусь вам, госпожа Анна! Прошу вас, поверьте мне! — взмолилась клиентка. — Он же и так получил все, что хотел! Зачем ему еще приплачивать?

Я пристально посмотрела на нее. Хм… Или она гениальная актриса, или все же не лжет. В самом деле, если подсудимый добился желаемого другими методами, то какой ему резон повышать зарплату своей подневольной любовнице? Но тогда откуда такие бухгалтерские данные?

Я задумалась, и тут до меня дошло. Ведь бухгалтер на предприятии также подчинена начальнику и может подделать любые бумаги по его требованию, но заявлять это суду было бы неосмотрительно — попахивает клеветой. К сожалению, я представления не имела, как можно проверить эти данные.

Обычно приглашаются специалисты для решения вопросов, требующих специальных знаний, но сейчас у меня такой возможности не было.

— Стойте тут! — строго велела я клиентке и отошла в сторону на несколько шагов.

Я достала мобильный и набрала номер.

— Мам, привет! — поздоровалась я. — Слушай, мне нужна твоя помощь…

Я вкратце изложила суть проблемы, и мама быстро меня проконсультировала.

Положив трубку, я удовлетворенно улыбнулась: кажется, что-то начинает проясняться.

Вернувшись в заседание, я первым делом сообщила. — Ваша честь, у меня есть ходатайство.

Судья Ярешин чуть заметно улыбнулся — кажется, для него не было тайной истинное положение дел, и он даже сочувствовал потерпевшей. Но это не означало, что он вынесет заведомо необоснованный приговор.

— Слушаем вас, госпожа Анна, — кивнул он.

— Прошу истребовать из налоговой инспекции сведения о доходах потерпевшей за прошлый год! — улыбнувшись, проговорила я.

Мама объяснила мне, что ежегодно бухгалтерия подает отчет о доходах всех работников, и по идентификационному коду можно легко поднять эту информацию. Конечно, для этого требуется запрос суда, но сейчас с этим проблем не было. Отношения потерпевшей и подсудимого начались в сентябре прошлого года, и в налоговой должны быть сведения о ее зарплате, якобы увеличенной в это время. Это уже будет подтверждение, что подсудимый безбожно врет — пусть и не прямое доказательство, но оно может решить дело.

Защитник подсудимого, конечно, принялся возражать. Он аргументировал это тем, что доказательств якобы достаточно и они не вызвали сомнения у суда. Следовательно, по мнению коллеги, я просто пыталась затянуть рассмотрение дела. Нам всем было известно, что судья послезавтра работает последний день перед отпуском, а потому слушание дела пришлось бы переносить сразу на осень.

Но совместными усилиями с прокурором нам удалось обосновать судье необходимость запроса в налоговую. Судья поколебался, но решил, что отправит курьера, чтобы получить нужные сведения немедленно.

На этом мы разошлись, договорившись встретиться в заседании послезавтра.

Выйдя из суда, я вспомнила, что обещала маме сразу перезвонить, и остановилась, чтобы исполнить обещание.

Я увлеченно искала в сумке мобильный, когда почувствовала, как меня тронули за руку. Обернувшись, я увидела смущенного гнома.

— Здравствуйте! — пробормотал он. — Это вы Розалию защищаете?

— Да, — осторожно согласилась я.

— Я… — гном засмущался и опустил взгляд. — Короче, я свидетель.

— И что именно вы можете засвидетельствовать? — разом подобралась я.

— Ну, я их застал, когда… — гном вновь помялся и закончил. — В общем, когда господин Бужин угрожал уволить Розалию, если она не передумает и не будет спать с ним.

Я внутренне возликовала: да это же просто подарок богов! Такие чудеса редко случаются, и если уж произошли, то не стоит выпускать их из своих рук.

— Рассказывайте подробнее! — велела я и приготовилась слушать.

Оказалось, что гном, который представился как Сауральд Торрсон, был клиентом фирмы подсудимого. Однажды он умудрился забыть в приемной какие-то важные документы, и вернулся за ними уже после окончания рабочего дня. Он не сомневался, что помещение еще открыто — отношения между начальником и подчиненной не представляли для него загадки. Насколько я понимаю, начальник всегда на часок-другой задерживался на работе вместе с секретаршей — об этом все знали и не мешали «влюбленным». Господин Бужин не скрывал связи с подчиненной, скорее, бравировал ею.

Свидетель собирался тихонько забрать нужные документы, когда обнаружил, что дверь в кабинет господина Бужина приоткрыта. То ли впопыхах любовники забыли запереть дверь, то ли начальству будоражила кровь сама возможность подсматривания — не суть важно. Существенно лишь то, что свидетель получил возможность услышать разговор. Краснея, гном признался, что его одолевало любопытство. К его чести, об услышанном он никому не проболтался, посчитав это личным делом. Потом господин Сауральд Торрсон на несколько месяцев уехал в командировку, и ничего не ведал о развитии событий. Вернувшись, он из газет узнал о процессе и тут же решил, что должен все рассказать. Обожаю законопослушных гномов, пусть даже порой они бывают невыносимы!

Но тут выяснилось, что Розалия на старом месте уже не работает (да и странно, если бы она продолжала работать при таких обстоятельствах), и где ее искать, гном не знал. В прокуратуру идти побоялся, так что пришел в суд и попросту спросил у секретаря, кто представляет интересы потерпевшей. Конечно, ему указали на меня.

Я еще немного поговорила со свидетелем, записала его паспортные данные и попросила прийти в суд послезавтра к девяти. Гном клятвенно пообещал непременно быть. Что ж, надеюсь, он сдержит свое обещание и не передумает в последний момент.

Домой я вернулась усталая, но довольная. Теперь у меня были все шансы выиграть дело, которое еще утром казалось заведомо проигрышным.

В приподнятом настроении я пообедала, потом немного подремала и принялась готовиться к предстоящему свиданию.

Я надела любимое шелковое платье, ниспадающее мягкими складками по фигуре, и полюбовалась на себя в зеркало. Легкий загар очень шел мне, освежая лицо, а бирюзовый цвет платья подчеркивал цвет глаз. Капелька любимых духов, немного косметики — и я готова.

Владимир предложил встретиться в небольшом уютном кафе на набережной реки. Точнее, кафе представляло собой переоборудованную баржу и располагалось прямо на воде. Здесь было прохладно и красиво, можно было любоваться рекой и скалистыми островками посреди воды.

Я пришла на свидание минута в минуту. Пол мягко покачивался под ногами, когда я направилась к столику, где уже ждал Виноградов.

Надо сказать, что место это считается весьма недешевым. Но ведь не я сама напросилась на встречу именно здесь! Если уж мужчина пригласил меня сюда, то выходит, ему это по средствам. Я давно перестала интересоваться источниками доходов окружающих: как известно, меньше знаешь — крепче спишь.

Мужчина поздоровался и вручил мне роскошный букет. Я с улыбкой его поблагодарила. Почему-то современные мужчины нередко пренебрегают цветами даме, и совершенно напрасно. Редкая женщина не смягчится при виде цветов, этот знак внимания оказывает немалое воздействие на загадочную женскую душу.

Владимир вел себя на диво вежливо и осторожно, что вызывало у меня некоторое недоумение. Шемитт бы в подобной ситуации… Впрочем, что это я? Не стоит сравнивать бывшего кавалера с нынешним, это верный путь к проблемам. Да и вообще, хватит думать о нем!

Я смотрела на Владимира и не могла отрицать, что он нравится мне. Виноградов просто совсем другой, ничуть не похожий на Шемитта. Но это ведь не означает, что я до конца жизни обязана вздыхать по изменщику-дракону! Странно, я давно не думала о Шемитте, а тут сразу вспомнилось…

Боюсь, от внимания мужчины не ускользнули мои размышления, но он ничего не сказал.

Я глубоко вздохнула и выбросила из головы все мысли о драконах — хватит уже с меня этих ящериц.

Вечер прошел очень мило. Мы поужинали, погуляли по набережной, потом выпили еще по бокалу вина…

Примерно к середине вечера я ощутила, как отпускает напряжение. Мне в самом деле было хорошо и интересно гулять с Виноградовым. У нас не возникало проблем с поиском общих тем — мы болтали, смеялись и шутили, прекрасно понимая друг друга. Когда пришло время возвращаться домой, я испытывала даже некоторое сожаление: было жаль расставаться с Владимиром и с чудесной летней ночью.

К моему дому мы подъехали уже ближе к полуночи. Владимир проводил меня до квартиры.

Я приостановилась возле двери, чтобы попрощаться.

Мужчина приблизился и осторожно коснулся губами моей щеки.

— Спокойной ночи, милая! — нежно пожелал он, развернулся и ушел прочь.

Мне ничего не оставалось, кроме как зайти в квартиру. Откровенно говоря, я чувствовала странное разочарование.

— Хорошо, хоть не в лоб поцеловал, — философски подумала я, закрывая за собой дверь.

Заснула я этой ночью быстро — день и вечер выдались насыщенными.

А утро началось с проблем. Впрочем, не совсем так. Сначала вновь были цветы от Владимира — пожалуй, я скоро начну к этому привыкать, и мне это нравилось. Так что настроение у меня было чудесным — до тех пор, пока не раздался телефонный звонок.

Звонили из института, где учился мой брат. Вежливая девушка поинтересовалась, куда можно отправить документы Антона.

Я не поняла, о каких документах идет речь, и уточнила. Оказалось, что Антон подал заявление об отчислении из института! Теперь его не могут найти, поэтому позвонили мне. Я недоуменно поинтересовалась, откуда в деканате могли оказаться мой номер. Девушка напомнила, что я приезжала в институт, когда брат попал в больницу с переломом, и оставила свою визитку.

Я вежливо поблагодарила ее за сведения и попросила дать мне немного времени. Девушка ответила, что несколько дней это вполне потерпит.

Телефон Антона действительно был отключен — в этом я тут же убедилась. Что за манера прятаться от проблем!

Я выскочила из дома, кипя от злости. Конечно, я понимаю, что брат совершеннолетний и самостоятельный. Но что это еще за фокусы? Бросать институт, не доучившись всего год — верх глупости!

Разговор с младшим (по счастью, он оказался дома и дверь открыл), никаких результатов не принес. Все, что Антон мне сказал, сводилось к "я взрослый, сам решу!". После чего брат заявил, что очень занят, и беспардонно выставил меня за дверь.

Я ехала домой и размышляла. Боги, ну что мне делать с этим зарвавшимся мальчишкой? Как вразумить? Подскажи мне, Один, покровитель мудрости!

Пламенная молчаливая молитва, вероятно, достигла результата: мне пришла в голову мысль позвонить Артему. Я припомнила, как он легко убедил капризного младшего, что лечить зубы ему необходимо. Буду уповать на то, что и на этот раз Артем сумеет мне помочь. Больше не колеблясь, я набрала его номер.

Артем сразу же согласился мне помочь, деловито уточнил адрес, и пообещал, что в течение часа будет у брата. Мы договорились, что после этого он заедет ко мне — я уже ехала домой, да и нелепо было бы часа два сидеть на скамейке под подъездом Антона.

Следующие два часа я провела как на иголках. Поела, толком не почувствовав вкуса пищи, и принялась бездумно смотреть телевизор, думая о своем. Как я уже говорила, младшие брат и сестра частенько оставались на моем попечении, а потому я относилась к их проблемам так же, как к собственным.

Наконец раздался звонок в дверь: это приехал Артем. Выражение его лица было странным, как будто мужчина не мог решить, рассмеяться или разозлиться.

— Что случилось? — встревоженно спросила я прямо в прихожей.

— Давай зайдем в комнату, и я все расскажу по порядку. — Предложил Артем.

Я кивнула и провела его в гостиную. Расположившись в кресле, я вновь нетерпеливо взглянула на Артема.

— Антон решил бросить институт из-за девушки, — сразу начал с главного он. — Ее зовут Ольга, она как-то замешана в той истории с переломом.

Я сразу вспомнила миловидную блондинку, которую я спугнула в палате брата. Значит, она в самом деле была как-то связана с тем случаем! Весьма странно… Но послушаем, что расскажет Артем дальше.

Тем временем он продолжал:

— Она старше Антона, и уже работает. Так что он распсиховался, что девушка зарабатывает намного больше, чем сам Антон. Вот он и решил бросить институт и пойти работать, чтобы от нее не отставать.

Артем, как всегда, немногословен, но при этом умудряется уместить в этот минимум слов самое важное.

Я пыталась уложить все это в голове. Выходит, Антон решил поставить под вопрос свое будущее ради какой-то девицы? Просто из-за старого мужского комплекса, что нужно непременно зарабатывать больше любимой? Притом ведь совершенно невозможно предсказать, как повернется жизнь. А если вдруг он лишится работы? Неужели тогда сразу разводиться? Глупости какие…

— И что ты ему сказал? — жадно поинтересовалась я у Артема, который внимательно рассматривал расставленные повсюду букеты.

Он понимающе усмехнулся и кратко ответил:

— Я просто прочистил ему мозги.

— И он тебя послушал? — уточнила я.

Я не стала выпытывать подробности. Артем всегда имел неоспоримое влияние на наших младших братьев и сестер — для них его авторитет был непререкаем. Артем всегда был здравомыслящим и хладнокровным, даже в детстве редко ввязывался в драки, а говорил мало и по существу. Зато уж если говорил, то к нему прислушивались. Кажется, Антон до сих пор уважал старшего друга и уважал его мнение.

— Конечно, — пожал плечами мужчина.

Я почувствовала, как с моей души упал камень.

— Спасибо, Артем! — искренне улыбнулась я, и его темные глаза ответили улыбкой.

— Обращайся, если нужно, — просто предложил он. — А теперь извини, мне пора.

— Прости, что отвлекла, — спохватилась я.

— Не выдумывай, — велел Артем. — Мне не сложно.

Но я так не считала — был разгар дня, и я наверняка оторвала его от работы. Я еще раз поблагодарила Артема и проводила его до двери. Мне вдруг захотелось чмокнуть его в щеку на прощание, как раньше, но я сдержала порыв — теперь между нами это неуместно.

Закрыв дверь за Артемом, я позвонила родителям. Конечно, я не стала говорить маме о фокусах брата — все закончилось, и слава богам. А ей и без того тяжело — ситуация у родителей была очень непростой.

Проговорив с мамой около получаса, я с тяжелым сердцем положила трубку. Приказав себе пока об этом не думать, я позвонила Инне, затем еще паре подружек, и поболтала с ними о всяких пустяках.

Мрачное настроение постепенно схлынуло, и я уже могла приступить к работе.

Остаток дня и вечер я провела за компьютером, лишь пару раз прервавшись, чтобы отдохнуть и перекусить.

В квартире без Ната было непривычно тихо и пусто, как будто чего-то не хватало. Ничего, завтра-послезавтра он вернется и получит свою законную взбучку.

На следующее утро настроение у меня было приподнятое — день предстоял нелегкий, но интересный. К тому же вновь принесли цветы от Владимира. Я решила, что вечером непременно позвоню и поблагодарю. Расточительно, конечно, но очень красиво. Я с удовольствием вдохнула аромат роз и начала собираться на работу.

На этот раз толпа под кабинетом судьи Ярешина была еще больше. Видимо, он торопился все закончить перед отпуском, а потому назначил на этот день много дел.

Наше он оставил напоследок — насколько я понимаю, судья планировал сегодня уйти на приговор.

Ждать пришлось почти два часа, зато я успела вдоволь наговориться с клиенткой, и перекинуться десятком слов с тем самым свидетелем-гномом. Вопреки моим опасениям, господин Сауральд Торрсон не передумал и явился к назначенному времени.

Наконец нас пригласили в зал заседаний.

Судья действительно выглядел очень усталым, но своей цепкости не утратил. Он объявил о возобновлении слушания и первым делом огласил ответ на запрос суда.

Судя по сведениям налоговой, зарплату за прошлый год потерпевшей вообще не повышали. Услышав это, я захотела захлопать в ладоши, как маленькая девочка. Спорить с письмом налоговой коллега не может, и теперь очевиден подлог доказательства. Защитник подсудимого, конечно, был готов к такому исходу, но все же выглядел несколько потерянным.

Допрос потерпевшей прошел вполне ожидаемо. Госпожа Розалия рассказала историю своих взаимоотношений с шефом и стойко перенесла все вопросы. Хоть она и дриада, но вела себя просто молодцом, не чета многим моим клиентам.

Далее мы приступили к допросу свидетелей. Ранее допрошенные свидетели не сообщили ничего нового, полностью повторяя сказанное на следствии. К их показаниям никто особо не придирался — для подсудимого они были практически не опасны, а мы с прокурором ожидали появления главного свидетеля (я успела сообщить прокурору о гноме Сауральде Торрсоне).

Оживление наступило лишь, когда я попросила допросить дополнительного свидетеля. Коллега активно возражал, но безрезультатно. Судья Ярешин всегда относится к делам вдумчиво и скрупулезно, внимательно изучая доказательства, а потому не стал пренебрегать новым свидетелем.

Так что господина Сауральда Торрсона все же допросили, и без преувеличения, его показания были ошеломляющими.

Гном подробно изложил все, что ему было известно, и не поддался ни на какие попытки сбить его с толку. Допрос длился почти час, но в конце концов коллега отступил.

Судья огласил материалы дела, выслушал прения и ушел в совещательную комнату, а мы остались ждать приговора. В общем-то, каким он будет, уже не сомневался никто. Розалия и ее жених нежно ворковали, как голубки, а господин Бужин мрачно смотрел в пол.

Приговор оказался именно таким, как все и ожидали — подсудимый был признан виновным и приговорен к условному осуждению.

Так что, как любит пафосно говорить гадалка Наталья, справедливость восторжествовала.

Конечно, наказание господина Бужина было не слишком суровым. Зато, полагаю, у него возникнут серьезные трудности с наймом новой секретарши…