ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Замок Повелителя очаровал Лейра. Просторные залы с потолками запредельной вышины; высокие стрельчатые окна с витражами, которые вполне могли заменить картины; галереи, между колонн которых гордо стояли доспехи всех времен и народов, а рядом статуи, изваянные с такими точностью и изяществом, что у неискушенного юноши мороз пробегал по коже — скульпторам удавалось с точностью передать не только складки одежды и морщины на лице, но и выражение глаз; лестницы, с изяществом плюща обвивающиеся вокруг мраморных колонн и пропадающие где-то в потолке, рядом с ними их сестры — широкие, как равнинные реки, медленно уходящие на верхние этажи; анфилады комнат, в которые он мимоходом заглядывал, проходя мимо. Отдельный этаж занимала библиотека, разделенная на несколько залов колоннами и ширмами со стеллажами в рост тролля. А были еще зимние сады, оружейные и пиршественные залы, жилые этажи и кладовые, не говоря уже о лабораториях, в которых творились странные и чудные дела.

Замок жил своей жизнью: странные существа, похожие на троллей, мышей-переростков, домовых и просто маленьких человечков суетились тут и там. Одни ростом едва доставали Лейру до колена, другим приходилось нагибаться, чтобы взглянуть ему в лицо. Кто-то подметал и натирал мозаичные полы, кто-то протирал витражи, кто-то копошился среди стеллажей или спешил по делам. Попадались и люди — чаще всего юноши и подростки в одинаковых темных одеяниях. Эти были заняты своими делами и не замечали Лейра.

Самое удивительное, что, кроме горгулий и домовых троллей, Лейр не встретил ни одного знакомого существа, хотя в свое время чуть ли не наизусть выучил книгу «Обо всех тварях неведомых, невиданных и незнаемых». Спрашивать у Цуцуньи напрямую, кто есть кто, он боялся: предполагалось, что «мастер Терри» сам прекрасно знает, что это за существа.

Все-таки окольными путями юноше удалось выяснить, что мыши-переростки с поросячьими пятачками и человеческими ручками называются смумрики, сухопутные осьминоги, покрытые нежной шерсткой и с маленькими рожками, — это трислы, а крошечные человечки, единственные из всех носящие одежду и отличающиеся от людей, кроме роста, только большими глазищами и стоящими дыбом волосами, — это жихарки. Остались неназванными великаны устрашающего вида, по сравнению с которыми тролли на картинках казались милыми домашними существами, любящими манную кашу и вышивающими крестиком. Эти великаны, кстати, были заняты вполне мирным делом — переставляли книги в библиотеке, причем с одинаковой ловкостью справлялись и с огромными инкунабулами толщиной в локоть и длиной в рост Лейра, и с крошечными изданиями, три тома которых легко могли уместиться на ладони юноши.

Одолев главную лестницу, в которой было больше двухсот ступенек, Лейр остановился в начале зала — такого большого, что не только потолок, но и противоположную стену можно было рассмотреть с трудом. Насколько он мог видеть, отсюда не было выхода — только в стене сбоку маячили двустворчатые двери, окованные железом, да напротив них в полутемной нише виднелось что-то наподобие запасного выхода.

— Все? — на всякий случай осведомился Лейр. — Мы уже пришли?

Вместо ответа Цуцунья указал когтистой лапой вперед, в глубину зала.

— Вас ждут там, мастер Терибальд. Идите!

— А ты?

— Не велено. Буду поджидать вас тут!

И старый горгул присел на верхнюю ступеньку огромной лестницы, сгорбившись и сложив крылья над спиной, точно в такой позе, в какой чаще всего и изображают горгулий, — даже морду подпер передними лапами и разве что не оскалился, демонстрируя знаменитые зубы.

Лейр вздохнул, смерил взглядом лестницу — в случае чего падать придется больно и долго — и, стиснув кулаки, решительно зашагал через зал.

Юноша отчаянно трусил. Нет, он по-прежнему был рад тому, что в его жизни случилось такое приключение, и жалел только об одном, что, скорее всего, оно закончится очень быстро. Конечно, он мог бы поклясться, что неведомый гость пригласил именно его, Лейра Косоглазого, но все вокруг почему-то принимали его совсем за другого человека, за некоего мастера Терри, о котором он знать не знал.

Совершенно неожиданно для себя юный представитель знатных рыцарей попал в мир магии, но именно сейчас не мог признаться в том, что все его магические познания сводятся к прочитанным в книгах описаниям деяний злых колдунов, с которыми сражаются, отстаивая независимость своей страны и любовь прекрасных дам, странствующие рыцари. Но все-таки для своих лет и происхождения Лейр считался начитанным юношей — за двадцать лет он прочел двенадцать книг и был уверен, что сможет найти ответы на любые вопросы. «Главное — думать, что говоришь, и внимательно слушать и запоминать, что говорят другие!» — принял он решение.

По мере того как он приближался к центру зала, становилось заметно: его ждут. На довольно внушительном — ступенек в десять — возвышении, красиво оттененном черными в искорку драпировками, стоял массивный трон, больше похожий на чашу, которую с трех сторон поддерживали скелеты трех разных чудовищ: минотавра, горгульи и то ли волка, то ли льва размером с приличную лошадь. О минотаврах Лейр слышал единожды — автор его любимой книги «О тварях неведомых…» категорично утверждал, что сии существа — суть плоды воображения древних племен и не что иное, как жрецы Белого быка, одетые в жреческие одеяния. И вот сейчас он впервые видел скелет огромного роста, с непомерной грудной клеткой, бычьим черепом и бычьими же ногами вместо человеческих. На руках по четыре пальца, расположенных попарно. Вместо хвоста обрубок, которому не позавидовал бы ни один приличный зверь.

Трон был совершенно пуст.

— На что ты уставился?

От неожиданности Лейр испустил несолидный вопль и подпрыгнул на месте, схватившись за меч. Он довольно поздно заметил, что чуть в стороне полукругом стоят несколько кресел самого обычного вида, на них расположились несколько мужчин и женщин в одинаковых темных одеяниях. Сидели они тихо, а зал был погружен в полумрак, так что неудивительно, что юноша их не заметил.

— Что встал, как неродной, Терибальд?

— Я… — Юноша сделал несколько шагов.

Пятеро мужчин и две женщины внимательно смотрели на него. Вообще-то кресел было девять, но два оставались свободными. За креслами стояли две девушки, юноша примерно лет на пять постарше Лейра и несколько воинов, — видимо, личная охрана. Четверо мужчин, одна из женщин и все молодые люди были так похожи друг на друга — темноволосые, со светлыми глазами и строгими чертами лиц, — что не оставалось сомнений: они были родственниками. Но какое отношение они имеют к нему?

— Терибальд, — медленно повторил один из мужчин, — как ты вырос! Последний раз я видел тебя восьмилетним. Ты меня помнишь?

Нет, Лейр был готов поклясться всем святым, что никогда не видел никого из этой компании, но это не помешало ему кивнуть с самым беззаботным видом:

— Конечно, помню. Просто не ожидал вас здесь встретить!

— А где нам еще быть? — вскинула брови женщина, сидевшая рядом. — Кстати, ты тоже мог бы тут остаться. Твой отец…

— Я слышал, что батюшка… — осторожно начал Лейр, — он… э-э… как бы умер?

— «Как бы»! — передразнил его еще один мужчина. — Именно что «как бы»! Годфруа даже умереть не смог как все нормальные люди!

— А как он умер? — решился уточнить Лейр.

— В том-то и дело, что никак! — развел руками мужчина. — Был — и нету! Никаких следов! Только улики! Да не стой ты столбом, садись!

Ему указали на ближайшее кресло, но едва юноша взялся за спинку, почувствовал, что все вокруг напряглись. И молодые люди за креслами, и взрослые аж дыхание затаили и подались вперед, следя за каждым его жестом. Одна из девушек, постарше, даже кулаки сжала и слегка оскалилась, обнажив мелкие зубки, а какой-то воин коснулся рукояти меча, словно собирался выхватить его из ножен.

— Знаете что, я постою! — решил Лейр, вставая за спинкой кресла и опираясь на нее руками.

Слитный вздох облегчения пронесся среди собравшихся, но Лейр опять был готов поклясться всем, чем угодно, что двое-трое вздохнули разочарованно.

— Он жив! — воскликнул самый молодой из сидевших мужчин. — Я же говорил, что Годфруа не мог умереть просто так!

Лейр понял, что ничего не понял, но промолчал. Его окружали люди, о которых он ничего не знал. Кто они? Как их зовут? Что они тут делают? При чем тут его — или этого мастера Терибальда — отец? Что происходит? По ряду причин он не мог получить ответа ни на один вопрос и не знал, что делать дальше.

— Итак… — взял в свои руки нить разговора мужчина, сидевший слева от его кресла. В длинных волосах поблескивала седина, на пальцах было столько перстней, что оставалось удивляться, как они ему не мешают. Будучи знатоком украшений — особенно если речь шла о фамильных ценностях, отдаваемых в качестве залога или в уплату долга, — Лейр решил, что на руках этого человека надето целое состояние. — Итак, здесь собрались все заинтересованные лица, — продолжил говорить седоголовый. — Повод, прямо скажем, нерадостный, но воля Повелителя должна быть исполнена, исчезновение — назовем пока случившееся так! — Годфруа не может повлиять на всех нас. Тебе, Терибальд, придется занять место своего отца!

— Где? В этом кресле? — Юноша подозрительно покосился на сиденье.

— Если надо, здесь тоже. Тебя ведь призвал Повелитель?

— Ну да. Явился в замок и…

Ему сделали знак рукой: мол, все и так понятно.

— Мы не можем пойти против воли Повелителя. — Седоголовый покосился на пустой трон. — Но в целях безопасности семьи должны принять меры! Годфруа был не простым магом, и его исчезновение может иметь далеко идущие последствия. Что скажешь, Терибальд?

— Не знаю, — честно ответил юноша. Он не испытывал никаких чувств к этому неизвестному Годфруа, который к тому же оказался магом. — Кстати, а почему все решили, что он исчез? Может, он просто сбежал?

— Он не мог сбежать! — воскликнул другой мужчина, на худом, изможденном лице которого жили, казалось, одни глаза. — Годфруа был слишком занят в тот день, у него имелись серьезные планы. И потом, он пропал так внезапно!

— Никто не видел, как он выходил из своей лаборатории, — добавила женщина постарше. Закинув ногу на ногу, она смотрела куда-то вдаль и нервно барабанила пальцами по подлокотнику кресла. На ее пальцах светилось такое же неимоверное количество перстней, как у седоголового мужчины.

— Понятно, — кивнул Лейр. Откровенно говоря, он не верил в таинственное исчезновение — существует много способов удрать так, чтобы никто не нашел следов. — А что требуется от меня? Я приехал по зову Повелителя. Где он?

— Ш-ш! Мальчишка! — Седоголовый так и подпрыгнул в кресле. — Не смей так говорить о Повелителе! Если его сейчас нет среди нас, это еще не значит, что он отсутствует! Все, что ты делаешь и будешь делать, — все это совершается по его воле и с его ведома. Он сам подаст знак.

«Хм, как все запутано!» — подумал Лейр, переводя взгляд с одного лица на другое. Как бы ему узнать, что это за люди?

Самый молодой из присутствующих мужчин в ответ на его взгляд вопросительно шевельнул бровями. В этом движении не было вражды, только здоровое любопытство, и Лейр внезапно решил рискнуть. Он уставился на этого мужчину так пристально, как только мог.

Относительно недавно, после смерти отца, мать, леди Клоди и дядюшка учили его, что значит быть герцогом Холмогорским. Постигнув обычную науку — сначала паж, потом оруженосец и только потом рыцарь, — Лейр не умел править герцогством. Долгое время за него этими вещами ведали сперва отец, потом мать и дальние родственники, но все понимали, что рано или поздно власть окажется в руках юноши. Одним из необходимых умений для будущего правителя все единогласно считали пристальный взгляд — взгляд вопрошающий и обвиняющий одновременно. Взгляд, заставляющий всех чувствовать себя ничтожествами, осмелившимися отвлечь важную персону от важных дел. Лейру обычно было скучно на этих занятиях, но сейчас наука пригодилась.

— Что ты так на меня уставился, Терри? — поинтересовался мужчина.

— А вы знаете, я вас совершенно не помню, — произнес юноша. — Вы кто?

Это заявление было встречено минутой изумленного молчания.

— То есть как?

— Ну вот не помню — и все! Или мы с вами встречались так давно, что я все забыл, или…

— Ну, Бальтазар, наконец-то ты попался! — несколько натянуто произнес пятый мужчина, единственный, кто не походил на остальных внешне. — С твоей тягой менять свою внешность тебя скоро родные племянники узнавать перестанут.

— Представьте себе, — нагло улыбнулся Лейр, которого первый рискованный опыт окрылил, — но я и вас тоже не помню! И вас, — это относилось к седоголовому мужчине. — Последний раз мы видались, кажется, двенадцать лет назад? Я, простите, запамятовал ваше имя, милорд… э-э…

— Лорд Дагоберт Хастайн Арманзор, твой дядя, — произнес пятый мужчина, кивнув на седоголового. Тот сидел как каменный, поджав губы и словно бы обидевшись. — А я всего лишь супруг твоей тетки леди Истры-Сидонии. И, откровенно говоря, мы действительно с тобой ни разу не встречались!

— Очень приятно, дядя, — кивнул Терри. — Но раз так, может быть, познакомимся?

Это относилось ко всем остальным, сидевшие в креслах мужчины и женщины заметно оживились.

— Это неслыханно! — покрутила шеей женщина, которую Лейр определил как вышеупомянутую леди Истру-Сидонию. — Вы, юноша, не помните свою семью?

«Вы мне не семья!» — захотелось ответить Лейру, но он вовремя прикусил язык, понимая, что этим подпишет себе смертный приговор. Мысли его скакали в голове как мартовские зайцы по раскаленным углям. Эти люди спокойно приняли в свой круг самозванца. Одно из двух — либо он действительно похож на мастера Терибальда настолько, что все они обознались, либо последний раз они видели его слишком давно. А это значит, что мастер Терибальд тогда был совсем ребенком и имел полное право забыть, кого как зовут.

— Милая тетушка, — улыбнулся он с энергией завзятого сердцееда, — я всех прекрасно помню. Но вот имена! Это такая сложная штука! Они все вылетели у меня из головы. Я просто-напросто боюсь перепутать. Тем более что они все очень длинные. Вот у меня, например…

Сказал — и мысленно дал себе подзатыльник. Эти люди должны помнить полное имя «мастера Терибальда»! Если он не сумеет его назвать, значит, он самозванец!

— У меня, например, оно такое сложное, что я всем говорю: «Зовите меня просто Терри, и не надо никаких дополнительных церемоний!» — постарался вывернуться он. — Знаете, иная девушка так исковеркает имя, что проще согласиться с ее вариантом, чем доказывать, что она неправа. Представляете, одна красавица на днях поименовала меня Терракотом!

— Значит, либо она полная дура, либо ты не умеешь объяснять, — фыркнул лорд Дагоберт. — Терибальд — твое собственное имя, Бальтазар — второе имя, на котором настояла твоя бабушка, Годфруа — имя отца, Арманзор — родовое имя. Что непонятного?

«Терибальд Бальтазар Годфруа Арманзор», — мысленно повторил Лейр, — Надо запомнить!»

— Все понятно, дядя Дагоберт!

— Кстати, как там бабушка? — подал голос самый молодой мужчина, которого тоже, насколько понял Лейр, звали Бальтазаром и который любил менять свою внешность. — С нею все в порядке?

— Ну когда я уезжал, все было хорошо, — осторожно ответил Лейр.

Лорд Бальтазар перевел дух:

— Значит, замок не стоит пустым! Это хорошо! Тогда добро пожаловать в семью, лорд Терибальд!

— Мальчишка еще не заслужил этого права! — воскликнул мужчина, до сих пор не принимавший участия в разговоре. — Мы вообще дали ему слово лишь потому, что отсутствует его отец! Мои дети, например, молчат! Хотя я среди вас теперь, после исчезновения Годфруа, становлюсь старшим! И мое имя, — ядовито добавил он, глядя прямо Лейру в глаза, — Ортон Годфруа Теольд Арманзор!

Лейр редко бывал при дворе, но науку интриговать выучил еще в те славные времена, когда был пажом — мальчишки наблюдательны и восприимчивы, как губки. Они впитывают все мелочи, даже не давая себе отчета, нужно ли это им. Неслучайно так часто пажи становятся поверенными тайн знатных дам, а некоторые из них рано или поздно оказываются их любовниками.

«Значит, это младший брат исчезнувшего Годфруа, — решил он. — Эта парочка, — он бросил взгляд на девушку и юношу, которые молча стояли у кресла лорда, — его дети и кузены Терибальда. Как бы узнать, кого как зовут?»

Лорд Ортон невольно помог ему.

— Мой сын Ортон Годфруа Теольд Арманзор Второй, — кивнул он на молодого человека. — Моя дочь Ортана. Что вы еще хотите узнать, милейший?

— Спасибо, дядюшка, вы вполне удовлетворили мое любопытство, — лучезарно улыбнулся Лейр. — Если больше никто не хочет ничего сообщить, я, пожалуй, пойду. Вы мне разрешаете?

— Запретить или разрешить что-либо тебе может только твой отец, Терибальд, — подал голос супруг леди Истры-Сидонии. Голос его прозвучал неожиданно мягко, и юноша подумал, что этот человек тоже тяготится своим присутствием среди «семьи».

— В таком случае я вас покидаю, милые родственники. — Лейр решил быть наглым до конца. — Мне кто-нибудь покажет мои покои?

— Тебя проводят, — холодно произнес пятый мужчина, как две капли воды похожий на лорда Дагоберта, только немного моложе. Он единственный еще не сказал ни слова, а напрямую спрашивать, кто таков и как зовут, Лейр все-таки постеснялся.

Лорд выпростал из складок одеяния холеную руку — на указательном пальце блестело единственное широкое кольцо без каких-либо украшений, — повернул ее ладонью вверх и слегка подул. Тут же в воздухе над нею возник мутновато-белый шарик величиной с яйцо. Лорд прошептал что-то в него, потом резко сжал кулак, и шарик лопнул с мелодичным звоном. Лейр аж вздрогнул — впервые на его короткой жизни он видел магические действия. Это было не дешевое представление, какие устраивали бродячие волхвы и гадалки, и не фокус, показываемый клоуном на ярмарке.

— Тебя проводят, — повторил лорд, и Лейр понял, что тот человек, не сказав ни одного лишнего слова, дал ему понять, кто здесь главный.

С этой мыслью юноша и направился прочь, нарочно чеканя шаг и держа спину прямой, чтобы никто не догадался, какие им владеют мысли. А мысли были такими, что впору бежать, не оглядываясь. Но он собрал силу воли в кулаки заставил себя шествовать с гордо поднятой головой.

Проводив юношу взглядами, собравшиеся обратили взоры друг на друга. Будучи родственниками, дальними и ближними, они встречались крайне редко, собирались вместе только в исключительных случаях. Хотя у отца Терибальда было два младших брата, лорд Ортон и лорд Бальтазар, ни один из них не нашел времени проведать свою мать, и бабушка Терри умерла практически в полном одиночестве. Они и сейчас с радостью оказались бы подальше друг от друга. Только обстоятельства удерживали вместе этих ставших с годами совершенно чужими друг другу людей. Обстоятельства и авторитет старшего брата, по крайней мере пока тот был жив.

— Ну и что вы об этом думаете? — нарушил молчание лорд Дагоберт. — Как вам показался мальчишка?

— Самонадеянный молодой человек, — прошипел лорд Ортон. — Наглец и невоспитанный тип. Я начинаю думать, что характеристика, данная ему Годфруа, была в целом верна. Он никуда не годится!

— И совершенно не подходит нам, — промолвила его супруга, которая за весь вечер не проронила ни слова.

— Что вы хотите! — пожал плечами лорд Бальтазар. — Нынешние молодые люди все такие!

Он тихо хихикнул, — будучи самым младшим среди братьев и кузенов, лорд в свое время натерпелся от родителей и родственников, которые заставляли его всегда и во всем подражать братьям, ставя их в пример и сурово порицая всякое отклонение от нормы.

— Да уж, — вздохнул супруг леди Истры-Сидонии, — юный Терибальд хотя бы пошел по стопам своего отца!

Его жена вдруг всхлипнула и стиснула кулаки.

— Ну-ну, дорогая, — погладил ее по руке муж, — ты же не виновата в том, что наш сын выбрал карьеру военного! Быть воином тоже неплохо. Глядишь, и…

— Все вы так говорите. — Женщина всхлипнула громче. — Вот так растишь-растишь мальчика, а потом он идет в армию и его убивают в горячей точке!

Один из рыцарей, которые стояли кольцом вокруг кресел, чуть-чуть шевельнулся при этих словах и негромко произнес:

— Мама, я еще жив.

Леди Истра-Сидония круто развернулась к нему и уже открыла рот, чтобы по достоинству ответить неблагодарному сыну, не оправдавшему материнских надежд, но тут в воздухе резко запахло серой. Прозвучал звонкий хлопок, и в центре зала возник столб желтоватого дыма. Из него решительно шагнул человек.

— Привет честной компании. — Он подошел к одному из пустых кресел и с размаху опустил в него свое сильное, тренированное тело. Чертами лица прибывший походил на всех остальных, но в его одежде преобладал военный стиль, он единственный пришел сюда с оружием и даже в легкой кольчуге. — Все сидим? Кого ждем?

— Тебя, — скривился лорд Ортон. — Ты, как всегда, вовремя. Где тебя носило?

Опоздавший любовно погладил рукоять меча:

— Были дела.

— А мы видели нашего племянника, — сообщил ему Бальтазар. — Ты опоздал.

— О! И как он вам?

— Ужасно! Годфруа и дня не занимался его воспитанием. К тому же у него не все в порядке с памятью…

— Если это вообще его память, — проворчал лорд Дагоберт, которому Лейр активно не понравился.

— Это интересно! — Опоздавший лорд вскочил упругим сильным движением здорового могучего хищника, всегда собранного и готового к битве. — Пойду посмотрю на это чудо. Желаю здравствовать. Когда соберетесь в следующий раз, предупредите меня хотя бы за неделю.

Отсалютовав дамам, он так же решительно и быстро покинул собрание. Лорды и леди остались сидеть, глядя друг на друга. Надо было выработать план действий, но никто не хотел говорить первым.

Чеканным шагом, высоко держа голову, Лейр пересек полутемный огромный зал, вернулся к высокой широкой лестнице, на верхней ступени которой все маячил сгорбленный силуэт старого горгула Цуцуньи. Рядом с ним находился еще кто-то, невысокий, хрупкий, издалека похожий на девчонку, переодевшуюся в мужской костюм. Лейр еле заставил себя сосредоточиться — привычка замечать все сколько-нибудь симпатичные женские лица дала о себе знать.

Когда он подошел, незнакомец встрепенулся и, шагнув навстречу, отвесил изящный поклон. Движения его были несколько заученны и механистичны, и он напоминал куклу, но это была, повторимся, изящная и довольно красивая кукла. К тому же это, несомненно, был подросток лет тринадцати-четырнадцати.

— Милорд Терибальд Бальтазар Годфруа Арманзор? — спросил он. — Я ваш проводник. Следуйте за мной, я покажу вам ваши покои.

С этими словами подросток сделал приглашающий жест и направился к большим двустворчатым дверям, которые находились сбоку. Старый горгул медленно встал. При этом все суставы его затрещали и захрустели. Звук был такой, словно ломалась каменная стенка.

— Прощайте, мастер Терри, — печально сказал он.

— Что? Ты бросаешь меня? — изумился тот. — А я думал…

— Нам в господские покои вход воспрещен. Еще Повелитель и ваш батюшка заповедали, чтобы монстрам обитать только на нижних этажах, а людям — на верхних. Вот ежели вы нас не забудете и надумаете в гости заглянуть — милости просим, а иначе никак нельзя. Логочка моя будет убиваться, так вы уж нас не забывайте, мастер Терри. И не держите зла за прошлое — всякое бывает!

Лейру очень не хотелось оставаться одному, — когда за спиной возвышается мощная и, самое главное, практически неуязвимая горгулья, чувствуешь себя как-то увереннее. Тем более что юноша испытывал разочарование — оказывается, тот черный рыцарь явился вовсе не за ним, а за каким-то Терибальдом, у которого тут оказалась целая куча родственников. Лейр уже начал догадываться, что ввязался в сложное и опасное дело, но — странно! — не чувствовал страха. И поэтому он кивнул, прощаясь, пробормотал что-то приличное: мол, обязательно зайду, когда освобожусь, — и отправился вслед за проводником.