ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Его величество король Богорад Третий пребывал в состоянии, близком к нервному срыву. Обычно королей тренируют (точнее сказать — «дрессируют») серьезно и тщательно, с младых ногтей готовят к управлению государством. Короли так привыкают играть на публику и омертвляют живые сердца, что даже на похоронах родных и близких только притворяются, что поглощены горем. Короли должны держать лицо в самых трудных ситуациях — присутствуя на казни поднявшего мятеж родного брата или восходя на плаху, если упомянутый мятеж закончился удачно. Никто и никогда не мог похвастаться тем, что видел плачущего короля, а если такое случалось, навсегда оставалось в памяти народа и заносилось в летописи: «Сего дня такого-то месяца такого-то года его венценосное величество изволили трижды уронить слезу, слушая балладу в исполнении знаменитого барда, приглашенного развеять королевскую меланхолию».

По поводу радостей, негодования, изумления и прочих эмоций, которые не возбранялось испытывать простым смертным, можно сказать то же самое. Ибо тот, кто подвержен чувствам, не сможет удержать в узде огромную страну, принимать верные решения и работать по двадцать часов в сутки. Быть королем не так хорошо, как думают подданные, которые стараются свергнуть монархию. Подъем в пять утра, одновременно со слугами, легкие упражнения в фехтовании и гимнастике, потом — утреннее заседание с обязательным докладом о текущих делах, затем бумажная работа по пять-шесть часов в сутки, прием послов и советников, аудиенции, визиты на женскую половину, инспекционные поездки по стране, обязательное посещение тюрем и пыточных камер, молебны трижды в день с активным участием в оных, а вечером — либо традиционный бал, либо прием в честь очередного посла, либо праздник, во время которого король должен стоя приветствовать делегацию выборных граждан столицы. И это только краткий перечень основных дел, которыми ежедневно заняты монархи. Счастлив король, который может хотя бы часть своих дел переложить на плечи подчиненных и освободившееся время посвятить контролю за ними — из опасения, что те возьмут себе слишком много власти и влияния. Я уже молчу про королевских ближних и дальних родственников, а также про потомков прежних династий, которые делают все, чтобы не давать королю скучать, и постоянно расшатывают трон. А семейная жизнь! Немногие короли могут похвастаться тем, что приходят на половину жены, чтобы отдохнуть. Большинство вступает в покои королевы как на поле битвы, поскольку по статистике только один из десяти королевских браков заключается по любви. Ну или хотя бы с долей взаимной симпатии. Вот почему короли так редко улыбаются даже на портретах — художники просто не догадываются, что его величество умеет улыбаться.

Король Богорад был еще молод, жизнь не успела обломать его, а посему в последнее время эмоции хлестали из его величества как вода из сломанной плотины. Конечно, воспитание дало о себе знать — король ограничивался тем, что просто метался из угла в угол и то и дело подходил к окну, глядя вдаль. Дворец располагался в центре города, взору короля представали только крыши домов и часть улиц, но он не оставлял попыток что-нибудь разглядеть.

— Как вы думаете, он приедет? — в который раз за последние два дня поинтересовался Богорад.

— Непременно, ваше величество, — в который раз ответил тот, к кому обращались.

Магистр Ордена Щитоносцев стоял чуть расставив ноги и уперев кулаки в бока, будто на поле боя. Как юных принцев тренируют, чтобы они умели вести себя на людях, так и юных оруженосцев Ордена Щитоносцев дрессируют — здесь это слово куда уместнее, чем по отношению к королям, — максимально развивая их тело и дух. Орден Щитоносцев был создан при прапрадеде нынешнего короля, отце Богорада Первого, как постоянное рыцарское войско, призванное быть щитом и мечом новой веры, которую насаждал король, поддавшись новомодным веяниям с востока. Рыцари-щитоносцы с честью справились со своей обязанностью и до сих пор оставались «в седле», ибо свет веры в Единого еще не расползся по миру окончательно. До сих пор на окраинах страны стояли храмы языческих богов, приносились жертвы. Взять хотя бы Холмогорье — северную провинцию, вплотную прилегающую к горам, где, по слухам…

— Так вы уверены, что он приедет, Великий магистр?[1] — опять спросил король.

— Уверен, ваше величество.

— Но ведь он лорд Холмогорья! А эта провинция…

— Тем важнее призвать его сейчас, — склонил голову щитоносец.

В противоположность королю он был не просто высок ростом, но по-настоящему могуч, силен и крепок, несмотря на свои сорок пять лет. Король Богорад, которому на днях исполнилось двадцать восемь, макушкой доставал ему только до плеча…

— Вы уверены в нем? — поинтересовался король, останавливаясь перед Великим магистром.

— Как в самом себе. Не забывайте, это мой племянник! И ваш кузен.

— Да-да, — кивнул король, уходя в свои мысли. — Значит, он непременно приедет? А если нет? Сколько времени нужно, чтобы добраться от Холмогорья до столицы?

— Дня три-четыре, если хорошие лошади и ничто не задерживает в пути.

Король открыл рот, чтобы что-то сказать, но донесшийся издалека бой часов напомнил, что уже полдень, и его величество закрыл рот, с тревогой и тоской бросив взгляд на заваленный бумагами письменный стол. Они с магистром заперлись в рабочем кабинете короля. Подразумевалось, что Богорад Третий работает над бумагами, перечитывает вчерашние доносы, подписывает новые указы и просто высказывает свои замечания в письменной форме в ответ на запросы и предложения советников. Король вздрогнул и даже невольно втянул голову в плечи, словно он опять был наследником престола и строгий наставник только что заметил, что принц, вместо того чтобы упражняться в каллиграфии, рисует на полях рожицы.

Королей с младенчества учат владеть собой. Выслушав бой часов, Богорад Третий сел за стол, спокойно придвинул к себе кипу бумаг и, обмакнув перо в чернильницу, произнес, обращаясь к сэру Годовану:

— Подождем. Только проследите, чтобы я не ждал ни одной лишней минуты!

Великий магистр поклонился, тряхнул наполовину поседевшими волосами. «Не ждал лишней минуты» означало, что королю следует доложить о приезде кузена в любое время — поднять его сонное величество с постели, оторвать от обеда, разогнать совещание министров, перенести на другое время смертную казнь, на которой обязательно присутствие монарха, похлопать по плечу во время любовного признания королеве (на завтра было как раз запланировано такое мероприятие — с четырех пятнадцати до четырех двадцати пяти по дворцовому времени). С другой стороны, и гостю надлежало оказывать всяческое содействие, чтобы он не застрял где-нибудь по дороге ко дворцу. А то в позапрошлом году случился казус — король месяц ждал одного лорда, не дождался, сгоряча объявил его мятежником и даже подмахнул указ о его аресте и конфискации имущества, и вдруг выяснилось, что все это время тот просидел в околоточной тюрьме столицы, куда его бросили на сутки «до выяснения личности». Магистру вменялось в обязанность не повторять такого инцидента. Ведь подписанные королем указы обратной силы не имеют, так что незадачливый лорд действительно сначала попал в королевскую тюрьму, а его ленные владения отошли короне. И лишь через полгода его освободили по амнистии и особым указом пожаловали в дар новые угодья…

Заметив, что король полностью погрузился в чтение бумаг, Великий магистр откланялся и покинул кабинет.

На пороге мялись секретарь и канцлер, которых Богорад Третий выставил за дверь, чтобы без помех побеседовать с главой Ордена Щитоносцев. Проходя мимо, глава Ордена милостиво кивнул и не смог сдержать вздоха, когда чиновники ворвались в кабинет. Стервятники!

Великий магистр Ордена Щитоносцев, сэр Годован Косоглазый, терпеть не мог бумагомарак, но признавал, что это неизбежное зло, с которым бессилен бороться даже Единый. Говорят, у Него на Небесах тоже есть своя канцелярия. Несмотря на то что сэр Годован был одним из образованнейших людей королевства, ему больше нравилось махать мечом, чем изучать древние трактаты. Слишком много в истории грязи и мусора! Но что поделаешь, если щитоносцы изначально были созданы как Орден борьбы со злом.

Сэр Годован являлся одним из потомков того самого Хьюга Косоглазого и приходился королевскому кузену Лейру двоюродным дядей. Матерью короля Богорада Первого, деда нынешнего венценосца, была девушка из рода Косоглазого, а Орден Щитоносцев создали три ее брата, после чего вошло в традицию одного из потомков в каждом поколении посвящать в Орден, а среди знати долгое время ходили слухи о том, что Орден Щитоносцев — семейное предприятие Косоглазых. К сожалению, поскольку Лейр оказался единственным на данный момент потомком мужского пола, то и сэр Годован тоже вдруг впервые за годы существования Ордена оказался без подрастающей смены. Нет, еще лет двадцать он спокойно прослужит в звании Великого магистра, но потом ему придется уступить эту должность более молодому. Будет жаль, если к тому времени ни одного потомка рода Косоглазых не окажется в Ордене, хотя бы в качестве оруженосца.

«Женить! Непременно надо женить Лейра, — размышлял сэр Годован, шагая по коридорам королевской резиденции. — Как можно скорее женить. Ничего, что парню всего двадцать. На него возложены такие надежды, что кое-чем придется пожертвовать. Пусть только приедет, а там я за него возьмусь! Род Косоглазых будет возрожден!»

Вопреки своему имени, ни сэр Годован, ни его племянник не страдали недугом косоглазия. Высокий, плечистый, могучего телосложения и отменного здоровья сэр Годован до сих пор считался одним из самых красивых мужчин при дворе короля, и очень многие дамы мечтали заполучить его в качестве любовника. До принятия звания Великого магистра Ордена Щитоносцев сэр Годован иногда шел навстречу дамам, но в последние десять лет охладел к любовным утехам. Нет, он по старой памяти поддерживал отношения с двумя-тремя чаровницами, но это была скорее нежная дружба с оттенком легкой грусти об ушедших временах, нежели страсть.

Будучи дальним родственником короля, сэр Годован имел право входить в его покои, оставив сопровождающих снаружи И теперь два младших рыцаря, ожидающих его в небольшом зале, отсалютовали обнаженными мечами.

— За мной! — коротко приказал магистр. День предстоял насыщенный.

Молодой человек на вороном коне, одетый в черное и коричневое, пребывал в приподнятом расположении духа. Наконец-то в его монотонной, пугающей своей беспросветностью жизни наметились перемены! Терибальд Годфруа Арманзор, потомственный черный маг, один из лучших выпускников Школы Магии (хотя отец с пеной у рта доказывал комиссии обратное!), был полон самых радужных планов на будущее. Жизнь наконец-то повернулась к нему другой стороной — теперь Терри не придется весь век сидеть в одиночестве в мрачном пустом замке, где твоими собеседниками могут быть только жалкие мутанты, созданные еще прадедом, и зомби-дворецкий. Юноша истосковался по человеческому обществу и поэтому ехал, держа уши, глаза и сердце распахнутыми настежь.

Не стоит, однако, дорогой читатель, думать, что в замке молодой Терри вел отшельническую жизнь. Какое-то время с ним и бабушкой жил его двоюродный дедушка, желчный и больной старый чернокнижник, озабоченный созданием эликсира молодости, что в конце концов его и сгубило во всех смыслах этого слова. Лет до пяти мальчика опекала кормилица, та самая, которая пестовала его после кончины матери. Потом женщина вернулась в деревню, вышла замуж, но на праздники бабушка всегда отпускала Терри в гости к названой матери и ее детям — молочной сестре и ее младшим братишкам-сестричкам. Иногда замок навещал дед по материнской линии, оставшийся к тому времени в одиночестве. Несколько раз наведывались мрачные типы, представлявшиеся знакомыми отца, — всякий раз они хотели отыскать его следы. Так что До двенадцати лет — времени, когда в нем проснулись магические способности, — Терри не был лишен человеческого общества. Да и в Школе Магии мальчик был не единственным учеником, так что совсем диким его никто не назвал бы. Однако наивным — да, и еще каким наивным!

Не перемолвившись после смерти бабушки ни с кем, кроме прислуги, ни единым словом (королевский гонец в этой истории не в счет!), теперь Терри с легкостью заводил знакомства со всеми, кого встречал на пути. Заметив попутчика — неважно, был ли это крестьянин, идущий по своим делам или благородный лорд в окружении свиты, — он подъезжал ближе и заговаривал с этим человеком, спеша выложить о себе всю подноготную. Потом с тем же пылом принимался выпытывать у собеседника имя, возраст, род занятий, привычки, домашний адрес и мнение об окружающем мире. Подавляющее большинство путников шарахались от молодого человека как от чумы и всерьез полагали его либо сумасшедшим, сбежавшим из-под надзора, либо иностранным шпионом, страдающим ретроградной амнезией. Нашелся один путешественник, который посчитал его тем и другим одновременно! Терри, если и замечал косые взгляды и красноречивые жесты — большинство встреченных не столько осеняло себя обережными знаками, сколько крутило пальцем у виска, — не обращал на них никакого внимания, а то и принимался подыгрывать, повторяя жесты собеседника. Неудивительно, что ни одно из его дорожных знакомств не продолжалось дольше часа. А все, что случилось с юношей в дальнейшем, было прямым следствием его неразумных поступков.

Впрочем, пока Терри ехал по родному Холмогорью, дела обстояли более-менее нормально — сказывалась история провинции, которую мы вкратце перескажем чуть ниже. Проблемы в общении начались позже, когда он пересек границу между Холмогорьем и Зеленохолмьем и направился прямиком к Эвлару — центральной провинции страны. Его знаний географии вполне хватало для того, чтобы не заблудиться и не запутаться в огромном количестве провинций, на которые была поделена страна, — Холмогорье, Зеленогорье и Зеленохолмье (не путать — это две разные провинции!), Приморский и Северный тракты, Предболотье, Южнодолье, Низинный вал и собственно Эвлар. Со зрительной памятью у молодого человека все было в порядке, а посему Терри часто сворачивал с прямого пути, если вспоминал карту и понимал, что тут можно срезать угол.

Бот и в тот вечер, чувствуя, что не успевает добраться до городка с необычным названием Веселица, юноша недолго думая свернул с дороги и поехал через лес. Ориентиром ему служил закат, только-только разгоревшийся на небе, — по расчетам Терри, они с конем должны были непременно выбраться на другую дорогу в паре лиг от городских ворот и успеть проникнуть в городок как раз перед их закрытием. А если юноша опоздает, ничего страшного, — можно будет попроситься на ночлег к кому-нибудь в предместьях.

С такими мыслями безмятежный Терри ехал через лес, когда впереди услышал странный шум — крики, топот, испуганное ржание коней, звон оружия. Он вскинул голову и без промедления поскакал навстречу битве, — любопытство оказалось сильнее страха.

Надо сказать, что именно любопытство и удержало молодого человека на краю поляны, заставило повнимательнее рассмотреть открывшуюся взорам картину.

По всей видимости, на этой тенистой полянке решили остановиться на ночлег четверо съехавших с дороги путешественников — старик, который сейчас мешком валялся на земле без признаков жизни, толстуха в наряде служанки из богатого дома и две девушки, блондинка и брюнетка, испуганно жавшиеся к ней. Мирных путников атаковал отряд грабителей, которые, очевидно, польстились на прелести девушек, потому что ничего ценного на первый взгляд у путников не было. В самый последний момент на помощь девушкам пришел какой-то рыцарь. Сейчас он отбивался от разбойников из последних сил. Расклад семь против одного мог, конечно, сложиться и в его пользу — нежданный защитник довольно ловко орудовал мечом, кроме того, с ним был оруженосец, который не гнушался прибегать к помощи длинного лука. Но вся проблема была в том, что убитые разбойники не валялись тут и там, подобно старику, получившему смертельное ранение. Упав на землю, они тотчас же вставали и живыми мертвецами шли в новую атаку. Выстоять против такого врага у рыцаря и его оруженосца не было шансов, поскольку простой человек, вооруженный обычным оружием, может убить живого мертвеца лишь одним способом. Он должен отрубить ему голову, отделить руки и ноги от тела, потом рассечь оные на суставы, а под конец забить в сердце деревянный кол — лучше осиновый, но и тополь подойдет для этой цели не хуже. По ряду причин рыцарь этого сделать не мог, а потому вынужден был отступить или погибнуть. Но в этом случае девушки доставались мертвым грабителям…

К тому времени когда Терри выехал из кустов и остановился, осматриваясь с видом человека, попавшего на бесплатный спектакль, живых разбойников осталось всего четверо, они продолжали оттеснять рыцаря от девушек, а их мертвые «коллеги» окружали своих жертв и растаскивали их в разные стороны. Девушки отчаянно кричали и так крепко цеплялись за верещащую не хуже свиньи толстуху, что поневоле мешали своим мучителям. Впрочем, было видно: долго они не продержатся. Брюнетка вдруг закатила глаза и упала на землю, теряя сознание. Несколько мертвых разбойников сразу протянули к ней руки, сорвали одежду, вцепились окровавленными руками в открывшееся девичье тело.

Это зрелище так подействовало на толстуху и блондинку, что молодая девушка вдруг с криком ринулась на помощь подруге, а оставшаяся без поддержки толстуха обмякла, к вящей радости разбойников. Шесть мертвяков в двенадцать рук растащили троих и опрокинули наземь. Рыцарь попытался вмешаться, ему удалось даже зарубить одного из сдерживавших его разбойников, но при этом он и сам был ранен в ногу и, ослабев, вынужден был опереться спиной на ближайшее дерево. Незнакомому храбрецу оставалось только обороняться из последних сил да смотреть, как мертвяки насилуют девушек.

Все произошло так быстро, что выехавший из кустов Терри только и успел, что произнести:

— Что тут происходит?

Самые обычные слова, но эффект от них был поразительный.

Мертвяки застыли кто где был с поднятыми руками или задранными ногами. Потом они синхронно обернулись и вперили в молодого человека пустые глаза — у одного в глазнице торчала стрела, что ему нисколько не мешало заниматься непотребствами… Мертвяки дружно опустились на колени, простерлись ниц. Их живые коллеги несколько секунд ошалело переводили взгляд с товарищей на незнакомца, а потом что-то прикинули в уме и попятились в кусты. Оставшись один, охромевший рыцарь тут же бросился к блондинке, а его оруженосец поспешил привести в чувство полуголую брюнетку. На толстуху никто не обратил внимания, но она удивительно быстро очнулась сама и заголосила так, словно самое страшное уже свершилось.

Терри не спеша выехал на середину поляны, мертвяки подползли к нему на коленях.

— Я отпускаю вас, — махнул он рукой. — Идите туда, где вам место, и никогда не возвращайтесь в этот мир!

Мертвяки рухнули на траву и застыли, как то и положено убитым в поединке людям. А молодой человек спешился и обратился к рыцарю и девушкам:

— Здравствуйте. С вами все в порядке. Все хорошо. Можете успокоиться — ничего страшного не случилось!

Девушки начали всхлипывать и причитать, а толстуха сменила тональность и завопила тоном ниже.

— Ничего себе «ничего не случилось»! — проворчал рыцарь, помогая блондинке встать на ноги. — Нападение живых мертвецов — такое не забывается!

— И все-таки самого страшного не случилось, — безмятежно ответил Терри. — Если бы вас изнасиловали, вы бы разрешились от бремени жуткими монстрами, упырями, которые сначала убили бы своих матерей, а потом кинулись бы уничтожать все живое. Так всегда бывает за исключением тех случаев, когда женщина сама отдается живому мертвецу — добровольно и без принуждения.

Это заявление заставило девушек сильно побледнеть, а толстуха опять завизжала в полный голос.

— Откуда вы это знаете? — ощетинился рыцарь. — Вы… вы с ними заодно?

— Нет, я просто читал об этом. Ну и еще пару раз видел в зверинце этих тварей — упырей!.. А у вас, между прочим, серьезное ранение. Вас надо немедленно перевязать! Кстати, меня зовут Тер… то есть кузен Лейр.

— Кузен? Чей же вы кузен?

— Короля! — пожал плечами Терри. — А ваше имя? Как вас зовут? Я спас вам жизнь, а мы с вами до сих пор не познакомились! Вы сестры? — Этот вопрос уже относился к девушкам.

Девушки вздрогнули и переглянулись.

— Не смущайтесь, благородные леди! — отмахнулся Терри и решительно принялся осматривать рану рыцаря. — Здесь же все свои!

Поскольку он в это время пытался стянуть с рыцаря штаны, толстуха подскочила и замахала руками:

— Как вам не стыдно? Здесь же дамы! Девочки, не смотрите! Отвернитесь немедленно! Незамужним девицам на это не стоит смотреть!

— А что я говорил? — улыбнулся молодой человек. — Благородные леди! Это правда? — Он подмигнул девицам, получив в ответ улыбку. — Я прекрасно разбираюсь в людях!

Как раз в это время он держал рыцарские панталоны в руках, но, увлеченный собственной речью, выпустил их, и побагровевший рыцарь остался перед дамами почти голым. Толстуха взревела не хуже раненого быка и поспешила затолкать обеих девушек за подводу, потребовав, чтобы те отвернулись и закрыли глаза. Но Терри не смутился.

— Эй, — позвал он коня, — иди сюда! Мне нужна твоя помощь. — И улыбнулся оторопевшему рыцарю. — У меня с собой целебная мазь. Она немножко волшебная, так что уже к завтрашнему утру у вас от раны останется только царапина!

Конь подошел, повернулся боком и преклонил колено, чтобы хозяину было удобнее доставать из седельной сумки маленький горшочек, завернутый в тряпицу.

— И откуда вы только взялись? — сквозь зубы процедил рыцарь, когда Терри принялся втирать мазь в рану.

— Из Холмогорья, откуда ж еще? — весело ответил Терри. — Я королевский кузен, король мне написал и велел явиться ко двору.

— Король? — От удивления рыцарь даже привстал. — А… Вопрос замер у него на губах — судя по всему, королевский кузен путешествовал налегке, без свиты и слуг, как простой странствующий рыцарь.

— Да полноте, разве это правда?

— Самая чистая, — болтал тем временем Терри. — Представляете, сижу я дома, никого не трогаю, и вдруг — гонец! Подает мне письмо! Меня призывает король по секретной надобности. Я окажусь при дворе! Интересно, а куда направляетесь вы?

— В Веселицу, — процедил рыцарь, глядя в ту сторону, где под присмотром толстухи топтались две девушки.

— Вот здорово! Вы там живете? Можно мне с вами? Мне надо попасть во дворец, а дорога идет как раз через Веселицу! Это так здорово — у меня наконец-то появятся попутчики! Мы сможем поболтать по дороге. Вы мне все про себя расскажете, а я вам — про себя! Какая удача, что я вас встретил…

Прогнать его не было никакой возможности — Терри дал понять, что не собирается уезжать в одиночку. Тем более что рыцарь, сквозь зубы представившийся сэром Арбогастом, действительно был ранен, да и девушки нуждались в помощи. Их слугу и возницу убили разбойники, а от толстой служанки было мало проку — она больше причитала, как разгневается строгий дядюшка, когда узнает, что любимые племянницы без спросу покинули дом и отправились путешествовать. Девушки, и правда оказавшиеся сестрами, только не родными, а двоюродными, потихоньку сбежали на весеннюю ярмарку в соседний город и как раз возвращались домой, когда с ними случилась беда. Все это им волей-неволей пришлось выложить словоохотливому Терри, который болтал практически без умолку. Вместе с оруженосцем сэра Арбогаста они похоронили старого возницу, потом собрали вещи и перебрались на другую поляну, где разбили лагерь, поскольку до закрытия ворот в Веселицу уже не успевали…

— Вы-то зачем остались с нами? — в который раз поинтересовался Арбогаст с таким кислым выражением лица, что трудно было заподозрить рыцаря в искренности. — Верхом успели бы добраться до города до закрытия ворот. У вас хороший конь. Четверть часа скачки, и…

— Да вы что? — всплеснул руками Терри. — Я так рад, что встретил вас, что до самого города никуда не отойду. Вы чудесные попутчики!

Что касалось обратного, новые знакомые были явно насторожены. Ну что хорошего может сулить встреча с одиноким путником, который мановением руки расправляется с толпой мертвяков, признаётся, что приехал из Холмогорья, и при этом утверждает, что он кузен короля? Не сговариваясь, все решили, что «лорд Лейр», конечно, спас им жизнь, но сам он личность чересчур подозрительная.

Поэтому утром, когда все засобирались в путь, сэр Арбогаст подозвал своего оруженосца и на ухо прошептал ему несколько слов. Юноша искоса смерил молодого человека взглядом, потом вскочил на коня и поскакал вперед.

— Куда это вы отправили своего слугу, сэр Арбогаст? — поинтересовался любопытный Терри.

— В Веселицу, — последовал ответ. — Надо кое-кого предупредить о нашем приезде.

— Что вы! Не надо особенных церемоний! — заулыбался Терри. — Я тут проездом, только перекушу в придорожной харчевне — и отправлюсь дальше. Мой кузен король не любит ждать!

Девушки вместе с толстой служанкой забрались на подводу. Толстуха, не переставая причитать, как все плохо, а в скором времени будет еще хуже, взялась за вожжи с таким видом, что лошадь сразу решила ей не перечить и тронулась с места доброй рысью. Двое мужчин пристроились по бокам — один справа, другой слева. На узкой лесной дороге им, правда, сначала пришлось пропустить подводу с дамами вперед, и за эти несколько минут, которые Терри ехал бок о бок с сэром Арбогастом, рыцарь сто раз пожалел, что принял помощь молодого человека. Ибо Терри продолжал говорить. Увлекшись, он рассказал о замке, о своем отце, который на самом деле могущественный маг и известный чернокнижник, о старом слуге, который строго-настрого запретил ему покидать замок. Он бы рассказал еще о многом, но, на счастье рыцаря, дорога стала шире, и можно было отъехать от болтуна подальше.

До Веселицы впрямь было недалеко — Терри не успел заговорить своих спутников до полусмерти и не успел выболтать о себе чего-либо опасного. Ведь разговор предполагает наличие не только слушателей, но и собеседников. Терри не только рассказывал сам, он и сыпал вопросами в таком количестве, что и рыцарь, и девушки волей-неволей ответили на некоторые из них.

— Только не приглашайте меня в ваш замок погостить, — смеялся молодой человек. — Я очень спешу к королю. Вот если на обратном пути… да и то ненадолго! Я ведь еще не знаю, зачем меня вызывает его величество. Король пишет, что дело важное и срочное, но достаточно секретное, чтобы не доверять ничего бумаге, а я с ума схожу от любопытства!

«И сводишь с ума всех остальных!» — подумал сэр Арбогаст, но ничего вслух не сказал. Примерно в это время путники, миновав предместье, подъехали к городским воротам, и он издалека разглядел своего оруженосца. Возле парня стояли четыре монаха в темных рясах, а это значило, что его рассказу поверили и их встречают.

Оруженосец указал на подводу, и стража в воротах скрестила перед мордой коня копья, приказывая остановиться. Толстуха, вздыхая и охая, полезла в кошель, расплатилась за право въезда, а к всадникам подошел сержант городской стражи в сопровождении четырех монахов.

— Кто из вас именует себя королевским кузеном Лей-ром? — хмуро поинтересовался сержант.

— Это я! — тут же радостно ответил Терри. — А откуда вы меня знаете? О, — он подмигнул рыцарю, — сэр Арбогаст, это очень благородно с вашей стороны — заранее уведомить власти о моем появлении. Но я тут проездом, просто перекушу и…

— Вам придется последовать за нами, — холодно промолвил один из монахов, тон его голоса был такой, что молодой человек не стал спорить. В душе шевельнулось подозрение — до этого он практически не имел дела со служителями Единого и не знал, чего от них ждать. Бабушка ничего не рассказывала, поскольку сама с ними не общалась, а больше сведений получить было неоткуда.

Но, с другой стороны, может быть, так и должно быть? И Терри, на прощание помахав рукой сэру Арбогасту и девушкам, спокойно поехал за монахами.