"Вампиры. A Love Story" - читать интересную книгу автора (Мур Кристофер)

Двадцать шесть

Исторические записки Эбби-Натуралки,

роковой женщины (фам-фаталь), рожденной под несчастливой звездой

ОГ! На какие страдания обрекает нас запретная любовь! Словно мы из враждующих семейств и вендетта встала у нас на пути! И вообще он родился в год Кролика, а я - Лев. Даже звезды нам не благоприятствуют! Богоматерь твою так! Я от него прямо балдею! Если бы у нас были торфяные болота, поросшие вереском! Вперив свой взор в туман, я бы склонялась над ними и отчаянно грустила по любимому. Безобразие, что в Сан-Франциско нет ни одного болота! Всюду одни роботизированные ванные-автоматы, курсы гольфа Фрисби, всякие сверкающие, словно бритвенное лезвие, кретинские железяки - нет чтобы организовать приличное болото, ну разве на курсах гольфа погрустишь? И вообще торфяники принесли бы массу пользы: идеальное место, чтобы спрятать труп, пообщаться с привидением или организовать семейный пикничок. А так обстоятельства вынуждают грустить в кофейне на Маркет-стрит.

С перевозкой Графини и вампира Флада на квартиру к Джареду мы проковырялись полдня. Сначала надо было напялить на них мешки для мусора и обвязать клейкой лентой, чтобы защитить от солнца, затем свезти в тачке вниз по склону, а это вам не экстази на дискотеке хавать и не в игрушки всю ночь резаться!

И только мы начали грузить их в мини-вэн, как два копа тут как тут. «Чего это вы, уроды, делаете, размалеванные такие? А не подрезать ли вам крылышки, чтобы фантазия далеко не уносила? Бу-бу-бу, лежи в гробу, кляни судьбу».

Джаред держит графиню за передний конец.

- Ничего, - отвечает, а сам трясется, и голос виноватый. И - шварк сверток о пол машины!

Я ему:

- Эй, лох позорный! Графиня тебе бестолковку-то оторвет, когда очнется.

И оторвет, с нее станется. Только когда мы ее потом развернули, на ней и царапинки не было.

Коп такой:

- А ну не трогай груз! - И хвать за пушку.

Напугал.

Чувствую, пора применить стратегию. Подбираюсь к полицейскому и на ушко ему, чтобы Джаред не слышал:

- Полисмен, мне реально стыдно шляться в таком раскрасе. Просто это типа вступительное испытание в нашем студенческом женском клубе. «Каппа Каппа Дельта», слышали? Не вступишь - не продвинешься.

А коп мне:

- А как насчет парня? Он тоже в женском клубе?

А я:

- Тсс. Она такая обидчивая. Ей пришлось побрить башку и забацать такой вот причесон. Ходит и мучается, плоскодонка. И как только согласилась? Ведь в «Каппе» все такие хорошенькие. Вот.

Хлопаю ресницами и приподнимаю свою утлую грудь обеими руками. Как в клипе.

А коп такой:

- А можно взглянуть на ваш студенческий билет?

Полная ЖОПА. Я ведь и не знаю, в каком колледже есть женский клуб, а в каком нет. Сую ему свою фальшивую ксиву из Беркли - все-таки настоящий оплот хиппи и хиппизма. Там девчонке из женского клуба надо типа сотню футболистов оформить, из кожи вон лезть, только бы повысить свой рейтинг. А полицейские любят футбол.

Коп мне на это:

- Ладно. Только вы дырочек наделайте в мешках. А то как бы ваши товарищи не задохнулись.

А я:

- Конечно, конечно. Всего хорошего.

Короче, доставили мы хозяев Джареду на хату. А там мачеха:

- Ага. На пару с подружкой, значит?

Тут уж Джареду надо было сыграть чисто.

Ну он давай лапшу ей вешать: у нас школьный проект, по истории задали, будем делать копии египетских мумий.

Тащим тела к нему в логово. А родительница-вредительница в полном кайфе, что он девицу приволок, и на мешки - ноль внимания.

В роли девушки-друга мне было ужасно стыдно. Но все равно я мысленно поблагодарила его папашу. Вообще наши папочки молодцы, что не проверяют по документам интеллектуальный уровень будущих жен. Оно и понятно: кто, кроме круглых дур, за них пойдет?

А вредительница вся такая:

- Ах, как мило с вашей стороны. Хотите соку?

К счастью, мумий мы с Джаредом проходили в шестом классе, когда вредительницы еще в помине не было. Ох и досталось же нам! На одни бинты ушло триста зеленых с мамиковой «Визы». У Ронни с тех пор клаустрофобия и ноги периодически немеют. Доктора все гангреной и ампутацией пугали. Но ведь обошлось же! И отметку хорошую поставили. К чему столько шуму?

Распеленали мы Графиню. Чувствую, мне пора съездить покормить Чета. Обещала ведь этому муфлону - его хозяину. Запихиваем вампира Флада под койку, а на кровати будет сидеть Джаред и играть в игры. Кровать-то односпальная.

Короче, внедряюсь в автобус на Двадцать четвертой улице и мчусь в центр. Времени вроде хватает, старый вампир еще не скоро восстанет из мертвых. В моей сумке - Джаредов кинжал. Окажу любезность Графине, отрежу Илии голову.

Молчать! Это совсем не то что лезть в одной пижаме в подвал менять пробки, когда по радио четко объявили: сбежал маньяк-убийца и спрятался где-то в вашем доме. Я не дура. На мне Джаредовы шнурованные сапоги для мотокросса, и его кожаная куртка, и суровый собачий ошейник-парфорс, и волосы зачесаны назад, - полный ажур, «Безумный Макс», часть третья, да и только. И все равно любопытно: как дело пойдет с обезглавливанием? Вряд ли он проснется. Флад вон все ступеньки затылком пересчитал, пока мы перли его в Джаредову комнату, целых восемь штук. И ничего, не пикнул даже.

Короче, любуюсь собой. Если и не сама Принцесса Тьмы, то ее первый референт. Только радовалась-то я, как оказалось, рано.

На лестнице слышу, как сушилка в мансарде открывается.

Ой- ой-ой. С каких это пор солнце стало садиться в пять вечера? Что за театр карликов? Солнце должно закатываться часов в восемь-девять, ведь так?

Тпру, приехали. Стою дрожу. И мерзну. И не шевелюсь. Я ведь не застегнула верхние пряжки на Джаредовых берцах, к ногам словно колокольчики прицеплены. Вот тормозная-то. Довыделывалась. Стой вот теперь и не двигайся.

Не прошло и года, подъезжает машина. Дверь на улицу открывается. Здрасте, посрамши.

Кидаюсь на выход и налетаю прямо на блондявую. Прикинута вся откутюр, будто в церкви неделя моды. Сама бледная, как сперма обезьяны-альбиноса. И бледность такая нехорошая. Короче, крошка типа «киса, оставь хер отчима в покое и переключи телик на автогонки».

С блондявой трое из «Хаммер»-лимузина.

Крошка - цап меня за руку. Больно ужасно. Лягаюсь, брыкаюсь, пытаюсь вырваться. А она голову закидывает назад.

Гляжу - клыки.

Я такая:

- Пусти. В вашей тусовке день открытых дверей. Вход и выход свободный.

А она:

- Только не для тебя. Если не скажешь, где деньги.

А я ей:

- Иди ежиков пасти, чмо.

Только она собралась меня укусить, как что-то - дерг ее назад.

Отлетаю в сторону.

Гляжу - старый вампир в желтом комбинезоне держит блондявую за волосы, а ее бледнолицые друзья наступают на них.

Вампир такой:

- Против правил, киска. Нельзя заваливать каждого встречного. Привлекает нездоровое внимание.

И шмяк ее мордой о капот «мерседеса». На железе четкий отпечаток. Клянусь замшелой могилой матушки!

Ну я тут:

- Получила? Крыса болотная! Пососи мои кеды!

Правда, с танцем я, как показали дальнейшие события, поспешила. (По-моему, хип-хоп - очень язвительный. Французский язык, говорят, тоже. Мне бы его еще знать.)

Они все как повернутся в мою сторону!

Пячусь через дорогу на ту сторону улицы. Вампир повозил киску бледной рожей по капоту, бросил - и ко мне. Козлы из лимузина стоят тихо, типа указаний ждут. Потом один из них кричит что-то - и за вампиром.

Прижимаюсь к стене. Понимаю: от них не убежишь. Лезу в сумку и достаю Джаредов кинжал.

Старый заходится смехом. Тычет в меня пальцем и ржет, как конь.

Я такая:

- Засохни, убоище, кинжал и сапоги с колготками в сетку в самый раз!

Пожалуй, вампиры в момент смерти теряют представление о моде. Графиня - исключение.

Из переулка стремительно надвигается бой барабана. Аж под ложечку отдает, совсем как в клубе. Из-за угла на скорости выкатывается знакомая мне прикольная желтая «хонда». Вот уж сюрприз так сюрприз!

Вампир отскакивает назад, чтобы его не переехали. Бледнолицые козлы тоже отпрыгивают. Закрываю голову руками и слышу голос моего азиата, который прямо из манги:

- Садись.

А я ему:

- Чего? (Музыка-то орет.)

А он мне:

- В машину!

Я опять:

- Чего?

Гляжу, старый уже перескочил через капот «хонды» и собирается меня оприходовать. И тут как полыхнет! Не вспышка, нет. Горит и не гаснет. Смотреть невозможно.

Музыка стихает, и тот же голос мне:

- В машину.

Прикрываю глаза рукой:

- Бабуля, это ты?

Ладно, ладно. Не говорила я этого. Достали уже.

За потоком света вырисовывается мой Манга-парень в темных очках. Машет мне рукой. А старый вампир рядом со мной начинает обугливаться, словно Уайл И. Койот после неудачного испытания реактивных ботинок. От бледнолицых тоже идет дым, и они хиляют прочь от «хонды» со всей возможной скоростью. Машина светится, как звезда.

Манга орет:

- Ну же! А я ему:

- Раскомандовался!

Но в машину запрыгиваю.

Моментально сворачиваем за угол. Квартала через два Стив (его зовут Стив) вырубает прожектор на заднем сиденье, и зрение ко мне возвращается.

- Ультрафиолет высокой интенсивности, - объясняет Стив.

Я ему:

- И ты тоже.

А он мне:

- Ты о чем?

А я:

- Я думала, это комплимент.

Стив улыбается (такая улыбка, черт!), но рулем ворочает вовсю. Гоним сломя голову.

Стив говорит:

- У нас за спиной - источник ультрафиолетового излучения высокой интенсивности. Эти лучи их сжигают.

- Я знаю, - отвечаю.

- А что они все вампиры, ты тоже знала?

- А как же. - Хотя, по правде, хрен что я знала заранее.

- Ты-то их как отличил? - спрашиваю.

Он снимает темные очки и нацепляет какие-то призмы типа как в одной компьютерной игре, которую я не одобряю. Она сеет насилие в душах подростков, не говоря уже о том, что, как ни целься, в башку все равно точно не попадешь, ведь товарищи по оружию все время тебя пихают. В новой версии это дело надо доработать. А то серую завесу вокруг стеклянной сторожевой вышки никогда не поставишь.

Стив мне:

- В эту штуку видно инфракрасное излучение. Теплой из всех них была только ты.

- Ты кто такой?

Он типа:

- Меня зовут Стив. Я работаю в биохимической лаборатории университета Сан-Франциско.

- Стоп, - говорю.

- Не порть свой светлый образ. У тебя отпадная прическа и прикольная машина, и ты водишь ее как ниндзя и спас мне жизнь, так что лучше не впаривай мне насчет научной работы. Пробирки не в теме. Лучше поведай, что у тебя в душе? Что тебя мучает?

А он мне:

- Очень много кофе пьешь.

Точно. И ведь им двигала искренняя забота о моем здоровье. Он ведь сразу понял, что мы созданы друг для друга. Родственные души.

Едем. Стив рассказывает, что в лаборатории ставил кое-какие опыты с трупами. Оказалось, если добавить свежей крови, клетки жертв можно регенерировать и превратить опять в нормальные человеческие. Он говорил с Графиней и Повелителем Фладом насчет обратного превращения, но Графиня отказалась.

«Никогда, о Манга-очаровашка, красавчик-ученый», - сказала она.

Я такая:

- Да ты что, разве она откажется от бессмертия, сверхъестественной силы и всего такого?

А он:

- Не знаю.

А я:

- Обсудим это за кофе.

А он:

- Я бы с удовольствием, только на работу опаздываю.

А я:

- Я-то думала, ты сумасшедший ученый.

Он мне:

- Я работаю в Стерео-сити.

Я ему:

- Переходи в «Митерон», будешь продавать большие экраны. Диваны там удобные - зашибись.

Он мне:

- Хорошо.

И больше ничего. «Хорошо», и все.

Стив хотел отвезти меня домой, где я буду в безопасности, но без двойного мокачино мне не выжить. И вот сижу в забегаловке Талли, вся в слезах и соплях.

Прежде чем вылезти из машины, я его таки спросила:

- Стив, а у тебя девушка есть?

А он:

- Нет. Времени не хватает. Все исследования, исследования.

Я ему:

- А на базар собираешься за принцессой Гаиджин ?

Он мне:

- Я не японец. Я китаец.

А я:

- Ты не увиливай, Гунбао. Ты лучше скажи: готов провести личное время с девяноста фунтами варварской женской плоти? Прости, не знаю, сколько это в килограммах.

И что это на меня вдруг нашло? Излишек адреналина, наверное, выплеснулся. Обычно я парням на шею не вешаюсь. Но этот такой таинственный и умный. И горячий.

Он ухмыляется до ушей и говорит:

- Ты моих родителей перепугаешь до смерти.

- С родителями живешь?

- Ну, э-э-э… да, э-э-э, живу, э-э-э…

Пока он мычит, вытаскиваю из кармана ручку и пишу номер своего мобильного у него на руке. Прячу ручку и целую его (крепко и страстно, ему явно нравится), потом отталкиваю и хлопаю по щеке, а то еще подумает, что я потаскушка. Но несильно, а то еще подумает, что я к нему равнодушна.

- Позвони мне, - говорю.

- Обязательно.

- И не вздумай постричься.

- Никогда.

- И будь осторожен.

- Ты тоже.

- И спасибо за то, что спас мне жизнь.

- Пожалуйста. Спасибо тебе за поцелуй.

И вот я - непорочная Джульетта Белая Дьяволица, а он - мои сладкий Ромео Ниндзя (опять Япония, мать ее, надо бы поискать китайские метафоры, только в голову ничего не приходит, кроме «Дим Сум». А при чем тут рыбные палочки, еще обидится).

Черт. Мобильник звонит. Это Джаред.

Как поздно уже!