"Рая & Аад" - читать интересную книгу автора (Палей Марина Анатольевна)

8

Выскочив из мэрии как ошпаренный, Аад сразу же перебежал на другую сторону улицы. На другую – по отношению к той, по которой, сияя, зашагала его законная фиктивная супруга. Поволоклись и мы, свидетельницы, – в качестве свадебного – или похоронного – то ли шлейфа, то ли кортежа. Ещё вылетая из холла, Аад, тем не менее, остановился, потребовал наши (мои – и второй свидетельницы) прокомпостированные транспортные билеты, внимательно взглянул на них, затем на свои часы – и сказал, что, поскольку час с момента компостирования ещё не истёк, мы можем ехать на трамвае, ура, не производя дополнительного компостирования.

(Русский человек уловил бы в этом высказывании адресованный ему намёк убираться к той самой матери, праматери всех матерей, но мы с компаньонкой были уже тёртыми калачами и отлично понимали, что человек нидерландский, автоматически, проявил здесь единственно свою мифологическую бережливость – назовём это так – и соответствующую ей шкалу ценностей.)

Когда мы дошли до трамвайной остановки, Аад снова перебежал дорогу, на сей раз нам навстречу, словно присоединившись на миг к нашей зачумлённой троице, но вскочил в иной вагон по отношению к тому, куда водрузила телеса его законная фиктивная жена – и мы, ошалелые свидетельницы («преступления, совершённого в особенно циничной форме»). 

Впрочем, Рая продолжала сиять. А что? В этой жизни побеждает невозмутимый.

Побеждает – кого? Ну, это уже другой вопрос.

Вторая свидетельница, забившись на заднее сидение, как бы смотрела в окно. Сидя с очень прямой спиной, она демонстрировала прохожим редкий цирковой аттракцион: обильное увлажнение лица слезами – без какого-либо участия мимических мышц.

В таком составе и в таком настроении мы вышли возле дома Аада. Мы вышли там потому, что у него на этот день была назначена встреча с двумя музыкантами, которых познакомила с ним именно я, – поэтому он меня, а заодно и компаньонку, заранее пригласил. Не знаю, приглашал ли он Раю. Что-то даёт мне основание в этом сомневаться. Но она тоже направилась к его двери – вместе со всеми, как ни в чём не бывало. В это время, вприпрыжку, как раз подошли музыканты.

Увеличение поголовья компании на две единицы естественным образом разрядило обстановку. Это была уже именно компания, даже компашка, а никакой не свадебный кортеж. О том, что произошло пятнадцать минут назад, знали не все, а только две трети присутствующих. И поскольку в квартире каждый из вошедших сразу же занялся своим делом – разматыванием проводов, настройкой гитар, подключением усилителей, а также сосредоточенным рытьём в книгах (в последнее были углублены, конечно, вторая свидетельница и я), то Рая как бы естественно (естественно для неё самой) – но, на всякий случай, не по-наглому, а именно что тихой сапой – вступила под своды святая святых. Она вступила под своды Адовой кухни – «хлопотать по хозяйству».

Вот этот момент следует подчеркнуть особо. Итак, NB: Рая хлопотала на Аадовой кухне не как залётная пташка, не как гостья – на равных правах с прочими – нет! Она хлопотала как хозяйка дома, и на это было страшно смотреть.

Тем более, что Аад не смотрел на неё вообще. Это Рая смотрела на всех – со своей сладкой-пресладкой улыбочкой («Без мыла в жопу залезет», – как экономно определяла это выражение её экс-напарница по церковной койке). Итак, Рая смотрела на всех нас с этим убийственным (для любых свидетелей) и при том нерасторжимым выражением животной угодливости – и животной же невозмутимости. Карамельно улыбаясь, тараща глазки, вздыбливая бровки, она пыталась шутить. Разрумяниваясь, алея, рдея, хорошея – она порхала с подносиком, словно шекспировский Дух Воздуха. Подавая, убирая – предлагала, угощала, нахваливала: бутербродики, тостики, салатики, печеньице, конфетки, фруктики. Она подливала воду, колу, напитки, ещё какую-то дребедень – и всё это выглядело тем более странным, что в доме Аада почти ничего не было, он ни к чему не готовился: будний день.

Это явилось, наверное, первым испытанием для свежезарегистрированной супруги в стихийном, организованном ею же самой, обряде брачной инициации: суп из топора Рая таки да, супчик сварила. Хотя, если быть совсем точными, она сварганила потрясающий супец – причём буквально из воздуха.

Более того: оказывается, колбасясь вчера вечером в церковной пристройке (меж смертно смердящих наркоманов), она даром времени не теряла, но, напротив того, умудрилась испечь настоящий „наполеон“ – роскошный, пышный, сливочно-палевый – ах! – вызывающе-белоснежный – одним словом, царственный, – который она, бережно разместив в коробке из-под своих свадебных туфель сорок второго размера, – по дороге на фиктивное бракосочетание спрятала за цветочной кадкой возле самых дверей Аада.

И вот сейчас „наполеон“ был подан. Источая сладость и масляно улыбаясь, торт, казалось, предлагал сам себя – совсем как испекшая его претендентка на единовластное правление кухонно-прачечным парадизом.

Чем закончился для новобрачной этот день, мы – то есть вторая свидетельница и я – не знаем. У нас не выдержали нервишки: мы, «по-английски», свалили.