"Охотник за страхами" - читать интересную книгу автора (Прогин Влад)

Глава 9

— Не дергайтесь, уже практически все — успокоил меня врач, устанавливавший пломбу.

В это время я не был в силах даже кивнуть. По причинам, мне плохо понятным, я переваривал обезболивающее в считанные минуты, и от этого… Лучше не говорить, так как зуб у меня умудрился сгнить основательно и после лечения обещал состоять из пломбы на три четверти. И это пятый по счету, с которым возился сегодня доктор.

Выписался я ровно три дня назад. Не совсем, конечно, долечившись, но все же. Я все еще прихрамывал, а мышцы еще предстояло разработать, прежде я смогу стать вновь серьезным противником на клинках. Но в остальном я был цел и полон решимости навести за это время порядок в своих делах.

А предстояло сделать многое. И первое — это взять новый коммуникатор взамен убитого на последнем задании. Восьмого по счету.

— У следующей модели будет индустриальный корпус и сапфировое стекло — вместо приветствия произнес Виктор, увидев останки приборчика в моей руке — с китайским заводом уже договорились.

В этот раз приборчик спас меня от стрелы, которая пробила стекло и здорово повредила его внутренности, но меня не зацепила.

Надо отметить, мой друг здорово изменился за последнее время. Наличие рядом Безымянной явно пошло ему на пользу. Как минимум, квартира теперь сияла чистотой.

Мне придуманную мною же историю не рассказали и совета не просили, да и я не лез с расспросами. Только вот на себе я пару раз ловил задумчивый взгляд девушки…

Стоит отметить, что хотя и воспоминания ее ушли, а вот навыки боя так просто не забываются. Так что теперь мой друг обзавелся еще и личным телохранителем. И с этой ролью та справлялась просто великолепно: пару раз я видел, как учтиво расступается перед идущей парой местная шпана, а один раз случайно видел, как та в два счета отправила в нокаут хулигана. Надо отметить, они на удивление хорошо поладили. За это Алима меня в шутку обозвала купидоном. Интересно, есть ли где-нибудь какой-нибудь мир, где купидона изображают не как упитанного младенца с луком, а как вооруженного до зубов проклятого некроманта?

Это мысль меня не на шутку развеселила

Вернувшись в офис, я встретил Алиму, которая поспешила мне доложить о посетителе.

— Босс, тут один клиент настоятельно требует услышать тебя — позвала меня Алима, оторвав от работы.

— Что, никак?

— Нет, говорит «Хватит мне подсовывать марионеток, хочу увидеть босса!». С виду мужик серьезный, и стволы у его ребят тоже.

— Понял — я кивнул и прихватил энергетический хрусталь из стола — иду.

— Босс, уверен?

— Да.

В приемной напротив террасто, мертвой куклы, управляемой хмурым практикантом из Алерии, сидел крепко сложенный человек в строгом костюме с галстуком. Коренастый, усатый и бородатый, он напоминал гнома даже больше, чем покойный Торреви. Нос, явно изменивший свою форму в молодости под действием внешней силы, больше всего напоминал какой-то нарост на старой березе, нежели человеческий нос.

— Слушаю — произнес я вместо приветствия.

— Наконец-то серьезный человек — улыбнулся посетитель — меня зовут Руслан. Так сколько?

— Чего сколько?

— Стоит технология, конечно.

— Не продается. Это все, что Вы хотели спросить?

— Знаете, а я ведь настаиваю… Сильно.

Легкий кивок и на меня смотрят два дула полуавтоматических пистолетов.

— Хорошие пушки… Жаль они не помогут — оценил я.

— Мне нужна технология. Она ведь продается, ведь все продается нынче, не так ли? Просто цена высока. И уж я-то знаю цену. Я готов заплатить столько, что Вы попадете разом в список самых богатых людей планеты.

— А с чего Вы взяли, что меня там уже нет? — растерялся я. Врать не краснея и экспромтом я научился давно — Я повторюсь. Не продается.

Кивок, выстрел и в голове террасто, который все еще находился в приемной, появилось аккуратное пулевое отверстие.

— Вот ты, (Цензура)! — ответил террасто, прибавив пару крепких выражений на алерийском — опять…

Секунду спустя люди выронили пистолеты, неожиданно разогревшиеся в руках, а потом повалились на пол, оглушенные психологическим ударом.

— Назовите причину, Руслан, по которой я должен продавать Вам технологию?

— Если со мной что-то случится, это место разберут по кирпичикам, это я обещаю. — голос сорвался на визг.

Я задумался на секунду, а потом мысленно направил немного первородной энергии к стулу, на котором сидел мой посетитель. Деревянная мебель, исключительно для посетителя, производство «СинтезМебель».

Немногим за пределами этого здания известно, что дерево, из которого был сделан этот стул, имело хорошее свойство. И оно сразу же проявилось в полной мере. Руслан завизжал, но встать не смог. Добрый десяток ростков прорезались через его одежду и теперь пытались укорениться в его плоти. В глазах читалась паника.

Я перекрыл поток энергии, заставляя сумасшедшую древесину вновь заснуть.

— Технология не продается.

С громким вскриком Руслан оторвал себя от стула, оставляя на нем куски одежды и кровавые пятна. Лишившись подпитки молодые ростки стали хрупкими и легко обломились.

— Когда увидят то, что Вы со мной сделали, Вас посадят… И я лично…

Сильное психологическое давление заставило Руслана потерять сознание.

— Алима тут спрашивает, по стандартной схеме с этим? — произнес террасто, все еще изучающий пулевое отверстие в голове.

— Да, заберите его в мир, где время течет побыстрее, залечите и обратно.

Эту схему устрашения мне поведал Джим. Этот прохвост не раз и не два владел слишком прибыльными «технологиями» и поэтому использовал хитрую схему по устрашению страждущих взять под контроль его бизнес. После нанесения некоторых телесных повреждений пациент отправлялся в бессознательном состоянии в мир, где помимо передовой медицины еще и время текло в разы быстрее. За месяц бессознательного состояния там его вылечивали, не оставляя ни следа от увечий, если таковые им были получены, а просыпался он все в том же офисе.

Ну а дальше бедолага отправляется в психиатрическую лечебницу. Ведь рассказы о ростках из стула вполне достаточны для людей в белых халатах, чтобы выставить однозначный диагноз.

Подобное «удовольствие» было достаточно дорого, но для особенно упертых я не гнушался и им.

Я чуть улыбнулся и пошел обратно в свой кабинет. Скоро, если верить Илоне, очень скоро, я вновь столкнусь с девятью некромантами. И что-то мне подсказывает, что в этот раз все будет сложнее, и одним походом во главе армии нежити все не обойдется.

Если в скором времени всплывут Нолдорцы, то потребуется армия. Причем использовать живых я категорически не хотел, максимум пара десятков некромантов.

А с нежитью у меня были проблемы. Как минимум, давно было пора списать большую часть имеющихся в моем распоряжении эрнрасто и, так сказать, обновить кадры. Вопрос: где их взять?

Алерийские бандиты, те, что еще не записались в мою армию мертвых «добровольцами», резко ушли на дно, а кроме них, не переступая через совесть, взять негде и некого. Можно, конечно, ходить ночью по городу, светить деньгами и телефоном и ждать пока нападут, но так можно самому угодить под следствие, да и времени на это уйдет много.

Сейчас в моем распоряжении было около пяти сотен эрнрасто, которые еще были годны на что-то. Не так мало, но и далеко не так много. Помимо нежити в моей армии теперь были целых три «крэппайла».

О последнем творении ребят из Альянса надо сказать подробнее. Теоретически — это нежить. Практически — смахивает на огромного робота. За одним исключением, что электроники рабочей в нем нет. Этих весьма странных существ собирают на автосвалках умельцы, кое-как скрепляя запчасти, делая некое подобие массивных конечностей, увешанных лезвиями. Далее, вся эта конструкция, достигающая иногда десяти метров в высоту, оживляется при помощи нескольких отпечатков демонов, и мы имеем нечто, что я бы назвал големом. По сути тот же мертвяк, только железный, и на подпитку ему нужно минимум ведро энергетического хрусталя. В оживленном состоянии это существо находится недолго, но до нескольких лет может находиться в спячке. В переводе с английского «Крэп пайл» значит куча хлама, и эти существа вполне себе оправдывают название. Но в бою они грозные противники и по своей мощи могут поспорить с танком.

Последнее время я собирал информацию, своего рода досье на Нолдорцев и сейчас в руках у меня был неплохой послужной список этой компании. Селефер, Шарице, Норшан, Володис были единственными, чьи имена были известны. Обычно они действовали сообща и появлялись в мирах незадолго до их последующего уничтожения. В Альянсе постоянно ходят споры: может ли мир быть уничтожен? Одни утверждают, что да, другие твердят обратное: мол де просто физические законы там настолько изменились, что никто не выживает ни с какими средствами, чтобы вернуться и рассказать о том, что увидел.

Я проглядел еще раз список миров, в которых они побывали. Парочка были вообще населены первобытными племенами, один средневековье… Но что-то одно их связывало, и это что-то постоянно ускользало от меня.

Понимая, что информации не хватает, я решил воспользоваться Картой.

Одно из чудес Альянса — это Карта. Это своего рода энциклопедия о всех известных мирах, доступная только по личному разрешению Илоны. Молодым охотникам вроде меня добиться допуска туда непросто, но я готов был рискнуть.

— Алима, я в Альянс, буду к утру.

— Хорошо, босс. Ты же знаешь, мы никуда не денемся…

Вратами из офиса я решил не пользоваться, а пройтись по городу до квартиры. Автомобиля в Москве у меня не было, последняя «девятка» теперь покоилась где-то в песках Алерии, когда я вывозил туда очередного проворовавшегося бизнесмена.

Пригород столицы радовал слякотью. Сосульки сыпались с крыш днем и вновь намерзали ночью. Неудивительно для середины февраля, учитывая последние тенденции климата.

Город жил своей поганой жизнью, не замечая меня. Иногда мне казалось, что лишь немного, и я проснусь, забуду про все эти скитания по мирам, личную войну и даже про «РосДревоСинтез», и снова стану гордой блестящей шестеренкой этого механизма. Но нет, я приходил домой или в офис и опять принимался за старое.

Надо ли сказать, что все с той памятной встречи с лихим людом все изменилось? Это и так ясно. Кажется, еще вчера я была избалованной и своенравной «барской дочкой», чудила, мечтала, строила планы… И мир был этот мне родным. Сомнения были, но мир был родным… Или таковым казался.

А что теперь?

Теперь весь этот мир для меня тюрьма. Я уже сожгла сотни ржаных колосков, вызывая в зеркале Его видение. Раньше зеркало являло мне четыре образа: мой, Игоря, какого-то гусара с мутными очертаниям и некую мутную тень, которая вскоре пропала. Теперь же мой образ пропал и более не являлся, а военный стал прозрачным и с каждым днем все более и более растворялся. Мне кажется, я поняла, как это работает: зеркало показывает не суженого на самом деле, а некий идеализированный образ, который берет из сознания гадающего. Еще недавно во мне было три части (Если не считать призрака), и каждую из них я видела. Алькор, его частичка, что была во мне, думала только обо мне, я, разумеется, подсознательно о нем, а тот военный — должно быть, таким своего суженого видела настоящая Ирина…

А ведь я волшебница, кудесница… Или, может быть, ведьма? Чем эти слова различаются в этом языке, я толком не знала. В Алерийском, равно как и в моем родном, для нас есть простое название, которое так трудно перевести на этот язык. «Человек с Даром», «Одаренный»? Нет, все это не то.

Однако очень скоро пришло разочарование. Я чувствовала силу своего разума, готовую направить первородную энергию и скрутить ее в тугие узелки, даже исключительно своей психической силой могла поднять пару щепок, или щепотку пыли в воздух, да вот второй составляющей моей силы здесь не было. Той энергии, которую в Алерии мы, не задумываясь, брали из воздуха, где она была разлита… Ее-то здесь и не было.

Зато было нечто другое, непонятное. То тут, то там своим вторым зрением я видела не то тени, не то туман. Они сгущались вокруг зеркала, когда я вызывала образ Игоря, но ими нельзя было орудовать так же, как первородной энергией, они просто не подчинялись, как я ни экспериментировала. Это было что-то… Другое.

Карта. У нее много названий и именно она является причиной, по которой от нас требуют письменные отчеты о своих странствиях. Все данные оседают в этой огромной базе данных, синхронизируются с другими подразделениями Альянса, и пополняются непрерывно. События прошлого, так же не забываются и тщательно хранятся. Это — своего род книга по истории Вселенной, которая пишется непрерывно.

Я потерял неделю, только ожидая аудиенции Илоны, за которую успел потратить изрядную сумму на рынке Альянса. Впрочем, о потраченном я не жалел — особенно смотря на все то оружие и снаряжение, которое я прикупил. Многое, очень многое можно было купить только здесь…

Пистолеты, автоматы, гранаты, клинки, ножи, кинжалы… И боеприпасы. Цветовые маркировки позволяют быстро выбрать то, что действительно будет действовать в том или ином мире.

Я вздохнул и улыбнулся. Надо будет перетащить все это добро из своей калифорнийской квартирки куда-нибудь, где такой арсенал не вызовет вопросов полиции.

Я надеялся, что скоро подвергну Нолдорцев повторной процедуре уничтожения, но на этот раз не позволю им улизнуть втихаря и поймаю их отпечатки. Но сначала… Но сначала надо дождаться, когда у Альянса будет ключ к тому миру, и будет ли он вообще.

На самом деле, чем больше я изучал достижения своих противников, тем более странными они мне казались. Про них знали многие в Альянсе, но сталкивались с ними единицы. А тех, кто пережил эту встречу и мог рассказать хоть что-то, было и того меньше.

И на фоне всех этих рассказов я начинал понимать, что тогда, в Алерии я их слишком просто одолел. Словно кто-то или что-то мне помогало. Из всего, что я узнал, следовало, что моя самоубийственная выходка должна была закончиться полным фиаско. Максимум — я мог бы отбросить их от Аррасса севернее, но при этом потерять все воинство.

Карта, если меня к ней допустят, должна была дать мне ответы… По крайней мере, я на это надеялся. Или, как минимум, новую пищу для размышлений. Вот уж нынче моим мозгам объедение.

Илона встретила меня в своем кресле и, как всегда, приятно улыбнулась. Белое платье и такие же белоснежно белые волосы на безупречной коже. Все это создает ощущение нереальности, словно перед тобой не живой человек, а памятник какой-то древней богине. Красивый, но холодный.

Из-за задержек, с которыми она мыслила, прочитать по выражению ее лица что-то было невозможно. Даже когда к ней подходишь, она еще не знает даже, как должна к тебе относиться и лишь через минуту, если повезет — немного раньше, начинает вспоминать твой послужной список. Нет, память у нее хорошая, я бы сказал, даже очень, но только медленная.

Как и положено, я терпеливо ждал, пока меня вспомнят.

— Добрый день, друг мой. Чем я могу Вам помочь?

Мягкое приветствие, буквально шелковый голос. Многих, эта способность Илоны говорить даже в критические и самые напряженные моменты таким легким тоном сводит с ума.

— Последнее время я собираю информацию и готовлюсь встретиться с Девятью.

Последовала пауза. Я уже привык к тому, что между предложениями надо делать паузы, чтобы Илона тебя поняла.

— Шернельская девятка, я правильно поняла?

— Да, а также Нолдорские некроманты.

— У них много имен. Так что Вам нужно, друг мой?

— Карта. Я смог собрать воедино многие кусочки головоломки, но кое-чего мне не хватает.

— Уверены ли Вы, друг мой, что Карта может Вам помочь?

— Да.

На этот раз пауза длилась около двух минут, за которые Илона успела шесть раз поправить прическу и три раза изучить свои ногти, а я отгрызть кусок карандаша. Не то, чтобы карандаш был слишком вкусным, но институтская привычка не выветрилась даже за годы странствий.

— Хорошо. Хватит ли Вам малого зала, для Ваших исследований?

— Боюсь, что нет. Мне нужен основной зал.

Насколько я смог узнать, доступ к карте можно было получить из двух залов. И малый был неудобен тем, что вся карта целиком в него не влезала. Не влезала она и в большой зал, но обзор там был намного лучше. Еще малый зал работал достаточно медленно, что сводило многих посетителей, привыкших думать быстро, с ума.

— Хорошо, но боюсь, что не смогу выделить Вам больше одного часа времени. Постарайтесь уложиться.

— Благодарю.

Илона замерла еще на полминуты, потом взяла лист и написала письмо, которое заверила огромной печатью, едва ли не во весь лист.

— Прошу Вас предоставить мне результаты Ваших изысканий, друг мой, к моменту их завершения.

Схватив письмо и поблагодарив, я двинулся в другую часть подводного острова.

Пользование Картой не бесплатное. Час времени стоил дороже, чем час работы за первыми компьютерами в начале прошлого века, когда они занимали целое здание и ломались чаще китайских фонарей. Но деньги для большинства охотников лишь средство, а не цель. Возможность перемещаться в другие миры открывала и открывает такие изощренные методы заработка, что легендарные аферы, о которых пишут в книгах по истории, кажутся детскими забавами. И я со своим «РосДревоСинтезом» не первый и не последний.

— В первый раз? — спросил у меня пожилой мужчина лет семидесяти на вид, когда я подошел к дверям небольшого здания с куполообразной крышей. Выполненное все в том же стиле, что большинство зданий на острове, оно выделялось белым камне на фоне зелени.

— Да, — я кивнул и передал разрешение и чек.

— Бюрократы — со смаком произнес старик, словно это было ругательство — Проходи. Меня зовут Джерри Кольт.

Он открыл двери, и я прошел в полумрак помещения. Огромный зал был тускло освещен туманом, который плавал под куполом.

— Смотри — пояснил мне Джерри — не думай касаться тумана, когда он опустится, если жизнь дорога.

— Токсично? — спросил я.

— Токсично — Джерри расхохотался во весь голос, и смеялся минуты три, — нет, это просто филиал другого мира на земле… Вернее, три филиала трех миров. Здесь, чтобы такое создать в отдельно взятом месте, пришлось менять кое-какие законы. Это своего рода уголок хаоса в мире порядка… Ну… или наоборот.

Звучный смех Джерри не отражался, как следовало ожидать, от свода, а тонул в тумане. Мы подошли к центру зала, где обнаружилось комфортное кресло с мягкой спинкой.

— Когда я опущу туман, просто думай о том, что хочешь увидеть. Если карта будет дрожать, или тебе будет тяжело удерживать ее на месте — попробуй покрутить чувствительность, ручка тут — Джерри указал на регулятор на подлокотнике — красная кнопка поднимет туман. Ясно?

— Вроде бы…

Просто думать. На вид несложно.

Джерри кивнул и пошел к выходу. Я же приготовился. Стоило двери захлопнуться, как туман потускнел и двинулся вниз, заволакивая залу. Лишь кресло в центре зала, в котором сидел я, туман огибал.

Карта… Стоило только подумать и плотные сгустки тумана выстроились сотнями светлячков, чем-то напоминая карту звездного неба. Передо мной были все известные Альянсу миры этой плоскости.

Карта дергалась, то и дело вращалась, и я, помня наставление Джерри, отрегулировал чувствительность. Добившись стабильности изображения, я подумал про Алерию. В ответ карта переместилась и одна из точек выросла в размерах став голубоватым шаром метрового диаметра. Неплохо бы отметить ее каким-нибудь цветом. Желтым?

Шар немного изменил яркость. Кажется, цвета он не отображает. Ну и ладно. Я выделил на карте миры, где когда-то бывали Нолдорцы. Некоторые сгустки появлялись перечеркнутыми ровными линиями. Должно быть, это уничтоженные миры. Теперь надо отмотать назад время, а именно заглянуть в прошлое. Повинуясь этой мысли, передо мной возникла шкала, которая замерла в крайнем положении, отмечающем наши дни.

Я вздохнул и, повинуясь моей мысли, время пошло назад. Мир, в котором сейчас находились Девять, был странен. Некоторое время назад он числился уничтоженным, но после выяснилось, что это оказалось ошибочным. Если копать глубже, то перечеркнут на этой карте, он был уже несколько раз.

Повинуясь моей воле, перед сферой, отмечающей тот мир, всплыл текст описания. Язык, обычаи, карты… Все то, что смогли разузнать странники. Тексты я лишь проглядел мельком, а вот карту единственного материка заставил повиснуть сбоку. Промотав время немного вперед, когда мир успел побыть перечеркнутым и вновь «ожить», я опять попросил карты и отчеты, доступные Альянсу в тот момент времени. На карте в этот раз числилось восемь материков, и как я ни старался, даже примерно не мог сложить первый изначальный материк, виденный мною ранее. Третий промежуток жизни этого странного мира выдал мне карту, на которой я насчитал всего лишь три материка. Быстро сопоставив отчеты об обычаях и устоях, я пришел к выводу, что описаны совершенно разные миры.

Если бы не несколько сотен лет промежутка, то подобное давно бы заметили, если уже не заметили.

Выходило весьма странно. Раза с третьего я заставил карту произвести поиск и найти подобные «Пульсары», если оно вообще существовали. Вопреки ожиданиям, отыскался один мир, который так же мигнул однажды. Но изучив быстренько информацию, я понял, что помечен как уничтоженный он долгое время был ошибочно. Часы показывали мне еще около двадцати минут оставшегося у меня времени, поэтому я сидел и в задумчивости «мотал» время то вперед, то назад, пытаясь понять, что же скрыто в этой аномалии. Минут пять я провел в раздумьях и только потом заметил: перед тем, как этот мир оживал, или вскоре после этого один из миров умирал. Причем был это именно тот мир, где были мои «друзья» некроманты.

Время было на исходе, и я заставил карту вывести карты и описания миров, и их сопоставлял с описаниями «Пульсара».

— Джек пот — спустя минуту произнес я, когда карта Пульсара совпала с картой одного из «умерших» миров.

Интересно, обратил ли на это кто-либо внимание, или же прошляпили такую очевидность.

Оставалось пять минут.

Я заставил Карту показать мне известные «Нижние» миры. Осколки на карту все равно не наносятся, так как их координаты меняются по двадцать раз за сутки… Условно говоря. Демонические миры изобразились плоскими серыми блинами. Аккурат под «пульсаром», обнаружился блин, оказавшийся ничем иным, как вотчиной Беркариуса.

Пожалуй, пора писать внеочередной отчет Илоне…

— Это мсье Пьер. Он будет твоим учителем фехтования — ошарашил меня генерал Озимов.

— Фехтования?

— Да, Ирина. Мы видели твой талант и грех ему пропадать втуне. Извольте.

Пьером оказался человек излишней слащавости, с французским акцентом на явно русском лице, который частенько забывал применять. Этот хитренький блондинчик с хитрой ухмылкой умудрился меньше чем за час извести приставаниями всю женскую часть прислуги в возрасте от восемнадцати до тридцати. Первые минуты мне его пришлось слушать, а потом, когда от его речей заболела голова, он, наконец, изволил продемонстрировать пару выпадов, кои я без проблем отбила.

— Извольте, фехтование — это тонкая наука, я бы позволил сказать — искусство, которое надо постигать медленно. Верите, я бы никогда не подумал, что дама вашего происхождения увлечется этим сугубо мужским занятием…

Я умела держать в руках клинок, меня этому, как и положено, учил когда-то отец… Конечно, до мастерства Игоря мне далеко, а ведь именно его тень, не знаю, как и назвать, держала мою руку в том поединке, но уж с этим «учителем» я бы совладать смогла. Не знаю, что в нем находили многие, в частности Ольга, но меня этот тип просто раздражал, словно назойливая муха в знойный день. Даже хуже. И если кто меня здесь больше всего понимал, то это Дуняша. Та, вообще, хотела сходить к ведунье в лес и заказать «мусье Пьеру» немочь его самого неуемного естества.

Тонкая тупая шпага оказалась не просто неудобной. Ей даже грызуна не убьешь! Мой первый выпад, точную копию удара учителя отвели в сторону, и сразу раскритиковали, поспешив прикоснуться к плечу и указать, дескать, какие я мышцы не так напрягаю. В конце концов я, не выдержав, ответила серией выпадов, только так, как меня учил когда-то отец. После шестого удара шпага противника отлетела в сторону, а мой клинок замер у его шеи.

— Извольте, мсье Пьер, так чем же так плохи мои выпады?

Пьер побелел и нервно сглотнул. Генерал покачал головой, однозначно давая ему понять, что тот не задержится здесь. А что касается домашних — то большинство было просто в восторге от того, как унизили этого французишку. Дуняшка — так вообще выбралась на свет откуда-то, где пряталась от назойливого Пьера.

— Э… Смею отметить, весьма неплохая комбинация ударов.

Я обвел взглядом темно-алые небеса, накрывавшие дворец полусферой. Алый свет отражался от золотистых башен и создавал жуткое впечатление. Завораживал, словно удав кролика, и вызывал дрожь.

— Стандартная цена — произнес мой проводник. Четыре этажа вверх, не считая башен, два вниз. Общая площадь почти четыре квадратных километра.

— Выглядит неплохо…

Мы стояли на площади около огромного дворца, и я изучал свою новую недвижимость. Площадь же обрывалась в десятке метров от стен вниз, и вдали были видны лишь переливы алого, составляющие границы этого небольшого мирка.

— Не рекомендую подходить близко к краю. Смотрите.

Генри бросил небольшой мячик, и тот поскакал к обрыву, однако, не долетев до него, воспарил по спирали и через секунду врезался в границу мира. Раздался хлопок, яркая вспышка, и нас обдало волной тепла.

— Любое вещество, входящее в контакт с границей, уничтожается, предположительно аннигилирует, если Вы понимаете, о чем я.

— Вполне. А эти волшебные стенки этого гигантского мыльного пузыря не схлопнутся?

— Пройдемте внутрь?

Внутри дворца меня встретила роскошь. Ковры покрывали едва ли не каждый сантиметр пола, а стены были украшены гобеленами.

— Ковры и мебель мы сменили, а вот гобелены родные. Местами там изображены, правда, пытки… Но сменить не долго.

— Разберусь, это детали.

В следующем помещении оказался тронный зал. Изящный трон в виде золотого древа рос из пола между двух каменных лестниц, спускающихся по обе стороны трона, словно два водопада.

— Трон тоже родной, а вот лестницы мы реставрировали. В комплект входит план с расположением всех комнат и тайников.

Я взглянул на протянутый мне план помещений и невольно присвистнул.

— Сколько же тут комнат…

— Спален около сорока, три кухни, хотя мы оборудовали только одну, остальные пустуют…

Мне перечисляли достоинства этой недвижимости, а я все больше и больше понимал, что для меня это, пожалуй, слишком жирно. С другой стороны, подобное уединенное местечко мне было нужно давно. Не тайная квартира где-нибудь, не офис, где всем заправляют Максим с Алимой, и не Алерийская крепость, ставшая теперь филиалом Академии.

Мы спустились по широкой винтовой лестнице на уровень ниже, а потом по другой лестнице еще ниже. Вопреки ожиданиям, подвалы были сухие, чистые, освещение достаточно яркое, и ощущения мрачности не создавалось.

Там, за потайной панелью, оказалась маленькая комнатка, единственным достоянием которой было нечто, больше напоминающее пульт управления ядерным реактором, который ни с того ни с сего порос разноцветными кристаллами.

— Это устройство гарантирует то, что этот мирок не схлопнется, а также позволяет сделать с ним многое… — мой проводник монотонным голосом зачитывал лекцию, должно быть, в сотый раз. Когда ему это надоело, он указал мне на толстую книгу, лежавшую рядом с этой панелью — вот инструкция, там все подробно описано. Ну что, берете?

Я вздохнул и мысленно махнул рукой.

— В подарочную упаковку завернете?

Ния вздохнула. Несмотря на сумасшествие начальника, пока все шло более или менее нормально, и ключ от мира, в котором заперлись демоны, раздобыть удалось. Повезло еще, что Игорь сам обратил внимание на те чудестные свойства этого мирка, и теперь поднял на уши Альянс. Отрадно, что он хоть что-то сделал сам, без подсказки.

Девушка поймала себя на мысли, что мыслит как ее ныне сумасшедший начальник. Если бы не прямой запрет старика, она бы давно раскрыла все карты Игорю и уповала бы на то, что общими усилиями что-то удастся придумать. Но, увы, это было невозможно. Запрет старика убьет ее в случае, если она подставится.

Дождь. Капли летят одна за одной, мечтая пробить крышу, словно солдаты взять непреступную крепость.

Я отошла от окна и взяла с тумбочки кольцо. Маленький камешек в нем теперь хранил в себе небольшой запас первородной энергии. Давно, в прошлой жизни, еще в Академии нас для развития силы мысли заставляли делать упражнение: исключительно силой мысли перегонять тепло, свет, у кого что лучше выходит, в первородную энергию. Прямой процесс происходит легко, часто спонтанно, а обратный требует очень больших усилий. В Алерии было много энергии, разлитой в воздухе просто так, и это было бессмысленным. Разве что как упражнение. Здесь же иного способа получить в свое распоряжение силу я не знала. А еще я не знала, зачем мне эта сила нужна. Она ведь все равно не поможет мне ни узнать, где сейчас Игорь, ни понять, где же оказалась я.

Дни, за ними недели… Неужели моя судьба медленно вянуть, ожидая… Неизвестно чего. Понимая, как близко подходит отчаяние, я сжала в руках кольцо и изо всех сил начала наполнять невзрачный камешек первородной энергией. Возможно, недели через три мне удастся его заполнить.

И что тогда? Из заключенной к тому времени в камешке силы и светлячок-то минуты на две будет, не больше.

Из транса меня к утру вывела Дуняша, пригласившая к столу. Дождь уже закончился, и солнце взялось за свою нелегкую работу: прогревать землю и сушить лужи.

По мне нельзя было сказать, что я не спала ночь, так как вместе с воспоминаниями вернулось и острое желание жить алерийскими сутками, что были минимум вдвое длиннее местных.

Сам Озимов сегодня уезжал на месяц в город, оставляя нас с Ольгой вариться здесь в собственном соку. И если я к этому относилась спокойно, то Ольга рвалась в город, как только могла. Но пожилой генерал был тверд.

— Я не хочу, чтобы меня упрекали, будто моя дочь в костюме гусара перестреляла на дуэлях весь высший свет!

Выслушав наставления столь незнакомого мне человека, которого мы с Ольгой звали отцом, и проводив глазами карету, я вернулась в комнату и забрала кольцо.

— Ирэн, пойдем сегодня к Визавиным, Николь нас приглашает на чай.

— Оль, я, наверное, останусь — общаться с инфантильной, не в меру болтливой и глупой Наташей Визавиной, упорно называющей себя Николь, по причине «модности» этого имени, у меня настроения не было ни малейшего.

— Ну, как знаешь. Но я устала придумывать отговорки. Что-то ты какая-то странная после той болезни.

— Когда посмотришь смерти в глаза, начинаешь невольно ценить жизнь — отшутилась я. Она ведь даже и не знает, насколько я стала другой.

— Между нами говоря, Николь эта мне и самой осточертела — всплеснула руками Ольга — Но отказываться от ее приглашения неприлично! В следующий раз поедешь ты, а я останусь!

Я согласилась. Пускай Ольга спасет меня от общества этой недалекой особы, а я… А я тем временем погуляю.

Я полюбила здешние леса. Мир и покой леса, подальше от суматохи светской жизни. С аристократами и аристократками в Академии я сталкивалась, но алерийская аристократия не чета здешней: там они отмирающая часть, и титул не дает им практически привилегий. Встречаются отдельные типы, конечно, не без этого. Здесь же титул — это все. Мне страшно подумать, что творится в городе, если все говорят, что здесь порядки намного мягче.

Луна, наверное, самая старая кобылка в конюшне, привезла меня на опушку леса, где я ее пустила пастись. В отличие от молодых жеребцов, она не сбежит, я это знала.

Я села на поваленное дерево, где продолжила свою нелегкую работу по производству первородной энергии. Время текло медленно, и, уставая, я отвлекалась, слушала пение птиц и думала. Жизнь упорно не хотела давать ни малейшей подсказки.

— Ирина Нелюдимая, я не обозналась?

Женщина подкралась незаметно и здорово напугала меня.

— Нелюдимая? Кому обязана столь странным прозвищем?

— Конечно же, сплетнице Николь, кому же еще?

На вид ей было около тридцати. Одета в простое крестьянское платье, но выправка и манера разговора говорит, что она не крестьянка. Светлые волосы аккуратно собраны сзади, а карие глаза смотрят на меня с неподдельным интересом.

— Кто Вы?

— Неужели до Вас не доходили слухи обо мне? Досадно, а я уж было изволила гордиться своей известностью.

Я отрицательно покачала головой.

— Елена Лесная, разве не слышали?

Теперь вспомнила. Дуняша как-то упоминала о ведунье, которая живет где-то в лесу, и к кому периодически обращаются со своими проблемами крестьяне. Ольга же считала ее сказкой наших дней.

— Кажется, что-то слышала.

— Интересно, что? То, что я злобная соблазнительница, слуга дьявола и развратница, или же что-то иное?

— Нет, столь отрицательно о Вас не говорили.

— И на этом спасибо. А то, бывает, придет крестьянин с животинкой какой заболевшей, подлечишь ее, так он вместо благодарности… Пошлешь его к жене восвояси, так еще и слух распустит, что, мол, совратить пыталась. Но да ладно, леший с ними, лучше скажи мне, Ирэн, что ты делаешь тут, что тужишься так. Я же тебя из глубины леса даже услышала!

Ведунья. Если верить рассказам — мудрая, зла никому не делала. Довериться? А какой у меня выбор? Хотя, быть может, не стоит. Кажется, мое сомнение почувствовала и ведунья.

— Именем, Ирина, твоим заклинаю, только правду мне говори! — произнесла Елена, и те странные тени, дернулись, набросились на меня и так же быстро разбежались.

— Не действует.

Лицо Елены изменилось, проявилась жесткость

— Кто ты? Ты не Ирина, так как однажды я ее заклинала так. Я допускаю, что твой недуг стер меня из твоей памяти, но имя!

Взмах рук, короткий шепот, и Луна, в сторону которой я было дернулась, ускакала прочь.

Я сжала кольцо и приготовилась: Елена умеет работать с этими тенями, или как еще мне это называть, а я нет. Только одна попытка, если придется… Интересно, что я смогу ей противопоставить своими силами?

Елена сомневалась. Она чувствовала что-то неизвестное ей в кольце и не знала, наверное, чего ждать.

— Где настоящая Ирина?

— Я не знаю. Как и не знаю, могу ли я Вам доверять.

Елена махнула рукой, и напряжение в воздухе спало.

— Так мы далеко не сдвинемся. Либо ты рассказываешь мне хоть что-то, либо я продолжаю тебя здесь держать, так как я не уверена, несешь ли ты угрозу. Именем своим, Елени, я себя заклинаю, правду тебе лишь одну говорить — с десяток теней облепили ведунью, и она брезгливо поморщилась — Меня тебе бояться нечего — я живу одна, в глуши, и ни на что не променяю свой быт.

Рискнем.

— Присядьте, Елена, это не слишком короткий рассказ.

Я этого не рассказывала даже Ольге. Свои воспоминания о настоящей, может быть, даже прошлой жизни. И, рассказывая о последних минутах ее, я не могла удержать слезы. Но и про осторожность я не забыла — имени моего настоящего Елена не узнала. Выслушав меня, она улыбнулась и положила свою руку мне на плечо.

— Все нормально. Пусть шелест листьев успокоит тебя.

Шум листьев на едва ощутимом ветру внезапно заслонил все прочие звуки, а потом вновь ушел на задний план, унеся с собой тревоги и принеся покой.

— Могу тебе сказать, что про твою страну я не слышала. И могу уверить тебя, что это все не бред, рожденный недугом. Ты… Другой человек, вернее, не человек, «лесная», как ты себя назвала. Сначала, когда я на тебя смотрела, я думала, что на тебе сильный приворот и восхищалась мастерством того, кто его наложил, но теперь вижу, что это твоя природа любить один раз. Ты могла бы стать сильной ведуньей, честно скажу — твой талант сильнее моего, но то, на что ты его пускаешь — так дело не пойдет. По крайней мере, у нас. Что ты можешь с этим колечком?

— В нем мало первородной энергии. Но можно сделать многое, могу иллюзию создать, могу светлячка… На большее, боюсь, не хватит.

— Ну, покажи мне светляка, что ли, тогда?

— Ну… Я неделю это создавала.

— А я взамен научу тебя обращаться с тенями. Как ты их называешь.

— Хорошо. Если перегнать эту энергию в тепло или свет, то это не увидеть и не ощутить — этого очень мало, но если заставить эту энергию взять тепло от одного, и передать другому… Смотри!

Травинка заледенела, и рассыпалась от прикосновения, а воздух рядом разогрелся и начал светиться. Удерживаемый моей волей разогретый воздух никуда не сдвигался с места, пока не погас, стоило кончиться запасу кольца.

— Как оно все хитро. Словно и не живое, не волшба, а незнамо что. У нас все проще, пошли.

Я проследовала за Еленой в лес. К нам присоединился вскоре волк, который при виде Елены лишь подошел к ней и, словно обычный пес, приласкался. Та погладила его, махнула рукой, и тот послушно убежал в лес. Присмотревшись, я заметила тень, обмотавшую голову волка. Невольно вспоминались уроки в Академии и то, как нас учили приручать животных, подавляя их сознание своей силой. Здесь все было по-другому.

Елена вывела меня на крутой берег Тихоницы, протекавшей недалеко речки. С высоты обрыва можно было увидеть дома деревни и снующих по своим делам крестьян.

— Смотри, Ирина. Что ты видишь?

— Крестьяне.

— И каждый из них верит. Подсознательно верит во многое. Лешие, водяные и многое многое другое. То, что ты называешь тенями, не подчиняется никогда напрямую нам. Они лишь откликаются на то, что творится в глубине нас. Все в округе верят, что я сильная колдунья, и тени подчиняются мне. Не только поэтому, конечно, но это одна из составляющих моей силы. Тени, когда их много, могут оживить даже самые глубоко зарытые страхи, и благодаря им на свет могут появиться чудовища, но такое случается редко и только в городах, где людей много. Кого-то от природы тени слушают больше, а кого-то меньше.

— Понимаю.

— Отлично. Но это только начало. Тебе еще многое надо понять…

Я вновь сидел в своем офисе. Последнее время я стал часто здесь бывать, так как общество Алимы и Максима настраивало на рабочий лад. Да и за практикантами приглядеть не помешало бы. Я прекрасно понимал, что по-хорошему я здесь не нужен — Максим поставил систему так, что я мог спокойно собирать прибыль, а сам жить где-нибудь в роскошном особняке в тех же Штатах.

Я невольно усмехнулся. Единственным достоянием моей американской квартиры, не считая врат, был пустой холодильник с постером Боба Марли и запчасти от машины. Там я никогда не задерживался особо долго, и практически никогда не ночевал. Максимум одну ночь переждать, если уж совсем лениво куда-то двигаться. Из всего моего жилья только московская квартира и алерийский замок были местами обжитыми. Остальные были не более чем местом, где я установил врата для удобства своего передвижения.

Конечно, был еще купленный недавно мирок… Но я не смог заставить себя перебраться туда, так как в полном одиночестве я просто не мог работать.

— Макс, к нам экологи сегодня должны заявиться, не забыл? — спросила Алима.

— Помню — как всегда спокойно ответил мой финансовый… Да и не только финансовый заместитель.

— Кстати, Максим, я все забываю спросить, а как ты от экологов вечно отмазываешься? — поинтересовался я — И здесь взятка?

— Нет, тут все прозаичнее — Максим лучезарно улыбнулся и сделал паузу, словно выждал, когда отгремят никому не слышимые овации — Сейчас подойдет наш главный экологический консультант, Глеб Витальевич.

— Кто это? — вопросительно уставился я на Алиму, но та лишь загадочно улыбнулась.

— Наслаждайся зрелищем, босс. Оно того стоит.

Раздираемый любопытством я стал ждать. Учитывая специфику предприятия, я был более чем уверен, что и отношения с законом тут складываются запутаннее, чем отношения главных героев бразильских сериалов.

Глебом Витальевичем оказался мужчина преклонных лет, одетый в деловой костюм. На фоне черного пиджака и изумительно белой, словно только что из рекламы, рубахи ярким несуразным пятном выделялся мятый салатовый галстук. Борода и рыжие усы, находившиеся в полнейшем беспорядке, могли бы до смерти напугать любую бритву. Кадык вызывающе смотрел вперед, а взгляд серых глаз, казалось, может воспламенять то, на что он падает.

— День добрый, эколога вызывали?

— Вызывали — согласился я.

— То-то смотрю, у вас тут фонит — в доказательство Глеб Витальевич извлек огромный красный дозиметр, который и вправду запищал.

— Да, беда такая вот… — согласился Максим — так что надо срочно понизить уровень радиации и выброса в окружающую среду вредных отходов.

В виде аргумента на стол был поставлен Максимом целый ящик народного средства и комплект рюмок. Рядом с ящиком неожиданно появился целый тазик салата.

— Точно! Надо немедленно дождаться моих коллег и приступить — дозиметр моментально прекратил писк — вот, вижу, в этой комнате фон уже нормализовался…

Максим проводил гостя в приемную, куда услужливо помог отнести салат и спиртное.

Я проводил их глазами, оставаясь все еще в шоке.

— Этот старик выпьет на брудершафт с кем угодно — пояснила Алима — не знаю, где Макс его откопал — экологи нас донимали сильно, особенно вначале. Чуть ли не каждую неделю проверки. У нас утилизация стоит дешевле всего ведь, вот и волнует их… А ну как мы выкидываем куда-то. Но теперь не чаще раза в месяц приходят ответственные лица, напиваются вместе с Глебом, а наутро уходят… Когда проспятся. Но предварительно сообщают, что мы экологически чистое производство.

Я переварил еще раз ситуацию, а потом произнес:

— Вы тогда за Глебом Витальевичем присматривайте тогда, он уж не молод, а что мы без его печени будем делать?

— Я пробила ему иномирные лекарства из Альянса. От них, даже если печени нет уже, то отрастет — хмыкнула Алима.

В который раз я отметил, что тут я особо не нужен. Что же, Джим бы оценил.

К экологам я заглянул через час их общения с Глебом Витальевичем. Судя по тому, что из приемной нестройный хор орал «Ой, мороз, мороз», в экологической чистоте производства можно было не сомневаться. Оставшись незамеченным, я двинулся опять в свой офис.

— Алькор, чего отмечаете? А ну как Берка без меня завалили? — спросил до боли знакомый голос.

— Джим? Рад, что ты жив! Привет, Арта.

Арта немного помолодела, как мне казалось, и лишь небольшая дрожь в руках и отстраненное выражение лица подсказывало мне, что пережитое забудется ей еще не скоро.

— Меня так просто не завалишь, так что извиняй, халявных денег не будет.

— Да кому нужны эти нули в банке — отмахнулся я — главное, что жив и здоров.

— Я в полном порядке, а вот Арте досталось.

Мы прошли в офис, и я пригласил гостей сесть. Алима отвлеклась от дел и о чем-то стала расспрашивать Арту, а я налил гостям кофе.

— Неужели этот чудомир вас отпустил?

— Можно и так сказать, но прежде чем я отвечу на твои расспросы — скажи, кто там в соседнем офисе пьянствует?

— Экологи — пожал плечами я — производят контрольные замеры и убеждаются, что производство не вредное.

Джим рассмеялся и смеялся еще минуты три.

— Для печени оно-то наверняка не слишком полезное… А ты не безнадежен! Только вот твои привычки жить по-спартански меня убивают.

— В каком плане?

— Ты бы для вида хотя бы в своей квартирке близ Альянса мебель поставил, а? А то стул, стол и пустой холодильник максимум годны для прибежища одинокого растамана, а не для уважающего себя бизнесмена. Я сначала туда заглянул, когда не смог до тебя дозвониться.

— И вскрыл дверь?

— Ты ее забыл запереть.

Я попытался вспомнить и действительно, дверь запереть я не догадался. Впрочем, брать там все равно было нечего, а оружие я уже оттуда переправил.

— Черт, виноват.

— Он еще в плацкартных вагонах ездит — наябедничала на меня Алима — с дури поехала с ним, так табака на всю жизнь нанюхалась. А он сам залез на верхнюю полку и дрых там всю дорогу.

Джим в шоке замолчал на некоторое время… Потом, когда дар речи изволил вернуться к нему, прищурил глаз и покачал головой.

— Может, ты еще и летаешь на самолете «эконом» классом?

Я кивнул.

— Мечтаешь стать живой взрывчаткой, которой влепят по небоскребу?

— Демонов истреблял, нежить истреблял, а вот террористов нет еще… — неудачно пошутил я.

— Вызывайте санитаров, он не знает, что такое жить! — произнес Джим

— Лучше расскажи, как ты из передряги выбрался? — попытался перевести разговор с больной темы я.

— Ах, да… — с лица Джима моментально смело улыбку — Тут дело было тугое. Местами мне казалось, что это все наркотический сон, и что меня на самом деле пытают где-то в застенке… Этот мир меня не убил сразу, поэтому я смог понять правду. Не сразу, но до меня дошло. Тот, кто там руководит — это двенадцатилетний мальчуган, неизвестно как попавший в такую ловушку и ставший там… Всем. В меру одинокий, в меру мечтательный… Ну, а потом, когда я это понял, стало намного легче.

— Мне стало легче только сейчас — произнесла Арта, трясущейся рукой ставя на стол чашку с кофе — я наблюдала за тобой сверху и даже подсказать не могла.

— Этот малолетний фантазер превратил ее в радугу — пояснил Джим — ощущения, должно быть, неприятные…

Судя по лицу Арты, ощущений ей хватило на всю жизнь. Джим замолчал, явно не хотел рассказывать все, да и я, понимая всю тонкость ситуации, не стремился разузнать лишние подробности.

Некоторое время мы молчали.

— Ладно, к делу — произнес, наконец, Джим — не знаю, что ты такое откопал, но Илона забеспокоилась не на шутку. Из пробитых мозгов недавно нацедили волшебное слово, так что теперь наши могут туда попасть. Первым делом отправляют разведку. Небольшими отрядами. Наша задача — прослоняться там пару месяцев, послушать, что и как, и вернуться. Я конверт уже получил.

— А язык? На каком там говорят?

— Не помню точно, но учить придется. Заодно тебе покажу, как в Альянсе изучаем другие языки.

— Когда выходим?

— Завтра. Самолетом в Канаду, а уже оттуда, как захвачу все необходимое, пойдем учить язык. Именно самолетом. Я тебе покажу, как должен жить уважающий себя бизнесмен! И на меня отговорки, что, дескать, ты жадина, не подействуют!