"Улей" - читать интересную книгу автора (Лукьянов Олег Валерьевич)

Глава 12 Призрачный город

Не сказал бы, что в штабе управления ФСБ, созданном из-за чрезвычайного положения, царил бардак и хаос. Безлюдно. На входе в здание сразу трое федералов косящих под секьюрити попросили документы. Может предосторожность из-за терактов, а может, выгляжу не как должно…

Ксива подействовала, они не отдали честь, но кивнули как равному… Черт, какое у них звание?

В просторном холле, между разделяющейся надвое широкой лестницей, сидел секретарь. Молодой мужчина в очках и сером костюме, даже не поднял на меня головы:

— Александр Ворон?

— Откуда…

— На посту доложили. Так вы Ворон?

— Да это я.

— Вам надлежит подняться на второй этаж, кабинет двести семь.

— Понял, — бросил я украдкой оглядываясь назад. Когда же эти двое успели ему доложить?

Пройдя вверх по мраморной лестнице, немного удивился: здание больше походило на какой-то музей или дом аристократа, а не на штаб-квартиру по расследованию теракта. Два агента в коридоре второго этажа, курят у окна сделанным в стиле барокко, бросили не меня косые взгляды и продолжили тихий разговор.

Я толкнул вычурную, позолоченную ручку на тяжелой двери с табличкой двести семь, взгляду предстал просторный кабинет и сидящий за письменным столом человек:

— Разрешите войти, — громко сказал я скрывая полную растерянность.

— Входите капитан. Присаживайтесь.

Я сел на указанный стул за столом перпендикулярным «хозяйскому». Рассматривал, пытаясь это делать незаметно, человека который что-то ожесточенно записывал в журнал. Лицо довольно молодое, дал бы лет двадцать пять, если бы не седина с правой стороны головы. Это меня встревожило: молодой, с сильной проседью в волосах, большой начальник… Кажется чую запах Омеги.

Он закрыл и отстранил журнал, глянул на меня глазами салатового оттенка:

— Капитан, я догадываюсь о чем вы думаете. Не смущайтесь мне пятьдесят семь, просто аномально молодо выгляжу. Но вы ведь тоже человек не простой: двадцать пять лет, а уже капитан ФСБ…

Я подавил разрастающуюся слабость и тревогу в груди:

— Я не думаю что я особенный. В конце концов, многие люди, даже не достигнув моего возраста, командовали полками, армиями, завоевывали половину мира…

Он рассмеялся, как показалось искренне:

— Да это действительно так.

Прошло мгновенье, и искорки в глазах погасли, живая улыбка на губах застыла, став более подходить к лицу покойника. Он выпрямил осанку, посмотрел на меня совсем другим взглядом:

— Капитан, или если позволите Ворон, у нас не так уж и много времени, так что сразу к делу. Взрыв, снесший наше управление, похоронил большинство архивов и секретных документов. В том числе и большую часть вашего дела. Я понимаю, что вы можете владеть какой-то секретной информацией, однако смею предположить что вы так же должны понимать о том что теперешняя ситуация не терпит проволочек. У нас осталось не так много людей и еще меньше времени, чтобы во всем разбираться. Отвечайте на мои вопросы четко и ясно. Понятно?

— Да.

— Сколько человек было в вашем отделе?

— Насколько мне известно, двое.

— Назовите их звания и фамилии.

— Капитан Ворон, капитан Грушницкий.

Не представившийся «начальник» снова открыл журнал, что-то записал. Пользуясь возникшей паузой, обдумал и пришел к заключению что брать его под контроль нельзя. Есть очень большая вероятность, что все это подстроено — ловушка созданная Омегой. Может они не могут с уверенностью предположить что я повелитель, вот и приходится выдумывать всякое…

— Что вы знаете о местонахождении Грушницкого?

— Не выходил с ним на связь последние два дня.

— Ваш отдел напрямую подчинялся Скляревскому?

— Да.

— Вы ведь были снайпером?

— Вы намекаете что я…

— У вас есть собственное мнение, — продолжил он не слушая, — кому понадобилась смерть Скляревского?

— Нет.

— Чем занимался ваш отдел, какие преследовал цели?

Я сделал театральную паузу:

— Выполнение поручений Омеги.

Он дернулся, зрачки заметно расширились. Через мгновенье взял себя в руки:

— За тридцать пять лет в органах безопасности, я несколько раз слышал об этой организации, но считал все это глупыми выдумками… Сегодня ты второй человек, сказавший что имеет отношение к Омеге…

— А кто первый? — спросил я насторожившись.

Задумавшись, он сложил губы в улыбку:

— Пока это секретная информация, но я уверен, что номер первый захочет работать именно с вами. В общем, работу на ближайшие дни мы вам нашли. Пока все будут заниматься терактом, вы будите ублажать агента Омеги. Сегодня думаю, вы свободны, а завтра с утра, приходите в этот кабинет, я сведу вас с ним.

— Понял, разрешите идти?

— Идите.

Я встал из-за стола, направился к двери. Чувство такое, что буравящий взгляд аномально-молодого начальника, сменится окриком «стой». Если он из Омеги, отсюда меня не выпустят так просто…

— Постойте капитан, — раздалось позади громко.

Я развернулся, значит вправду, остановит меня и вынудит применить способности повелителя:

— Да?

— Хотел пожелать успехов…

Я растерянно кивнул, а затем вышел. Кажется, балансирую на самом краю пропасти.

Стараясь ни на кого не смотреть, вышел из здания и как обычно пешком направился в метро. Одиннадцать утра, есть время чтобы все обдумать. Если все происходящее не ловушка, завтра лицом к лицу столкнусь с агентом Омеги, и якобы буду работать под его началом…

Может снова сравнять с землей этот временный штаб? Но… что-то тут не так. В управлении мало людей, начальники неестественно себя ведут, в конце концов, я посредине рабочего дня иду домой… Не муляж ли это? Может кроме нескольких нанятых актеров, в штабе вовсе никого нет? Проклятье, это вполне возможно.

Если Омега действительно меня подозревает, то бежать, прятаться или делать что-то поспешное — вверх неразумности. А еще очень глупо не делать ничего и притворятся «законопослушным» офицером ФСБ. Я слишком глубоко завязан, слишком много следов оставил. Я повелитель — и мне не удастся это скрывать долго. Если меня до сих пор не схватили, значит…

Это значит нужно быстрее приводить в жизнь еще один гениальный, в своей простоте, план.

Зажатый в угол человек — уже не человек, а нелюдь, он способен делать ужасные вещи. Зажатый в угол повелитель — монстр, демон вышедший из преисподни… Я не хочу никого убивать без весомого повода. Но жизнь людей меня волнует меньше чем судьба моей любви. Странно, несколько дней назад я был готов совершать убийства ради Великой цели: для спасения человечества, ради поисков смысла сущего. Сейчас я готов пожертвовать жизнями пяти миллионов человек, только ради одного человека… Ну может двоих.

Не знаю Омега, есть ли в тебе хоть немного соучастия, сочувствия, человеколюбия. Для меня ты до сих пор нечто абстрактное, живое, но бесформенное, только вот чувствуешь ли ты хоть что-то? Может, этот, так ненавистный мне каменный муравейник, для тебя живая и дышащая клетка? Если это хоть отчасти так, сегодня ночью ты взвоешь от боли…

Через полчаса был уже в подъезде своего дома, сейчас соберу личные вещи, перееду к Маше, а потом отправлю ее с матерью отдыхать куда-нибудь на Кипр. Если моей любви суждено встретится с агентами Омеги, то не в этом городе…. Не на этом черном пепелище.

После того как куплю им билеты и посажу в самолет, выйду на генералов. Омега слишком переоценивает правительство, и недооценивает военных. Сегодня тьму спящего города развеет исполинский столп пламени. Он взовьется до небес, оденет там гигантскую серую шляпу и станет похожим на фантасмагорический гриб, корни которого ударной волной сметут каменные джунгли и превратят их в руины. Адское пламя сожрет следы моего существования, только немного жаль тех несчастных, кого оно не коснется. Вместо почти мгновенной смерти, их ожидает более медленная и мучительная — от радиации. Не вините меня люди — во всем виновата Омега.

Только сейчас понял почему ненавижу город. Я просто видел его другим, не красочным от рекламных оберток, не ярким от зеленых деревьев, и даже не выкрашенным искусственной краской. Я видел черные, выгоревшие, руины зданий, а те остовы что стояли уцелевши, смотрели на мир слепыми глазами — окнами. Я знаю что на самом деле скрывается за косметической внешностью обитаемого города, и поэтому его ненавижу. Этот город сейчас стал городом-призраком, люди вокруг все так же идут по своим делам, и не знают что они и вовсе бесплотны. Но возможно успеют понять это перед смертью…

Выйдя из лифта достал ключи и открыл едва поддавшийся замок. Похоже придется менять… Хотя зачем, пройдет десяток часов и от квартиры как и от дома мало что останется.

Включив свет в прихожей, не разуваясь, вошел в комнату и застыл: в лицо уперся ствол пистолета.

— Назовись, — попросил человек с пистолетом.

— Николай Петрович Сидоренко, — не задумываясь ни на секунду, выпалил я.

Бледнокожий человек с хищными чертами лица, намеревается меня убить. Такой взгляд, увидев хоть раз в жизни, не спутаешь с другим. Кинжалы в черных глазах уже распарывают мое тело, видят, как мертвую оболочку покидает душа…. Передо мной убийца. Профессиональный убийца.

— Когда придет Александр Ворон? — спросил он, не сводя взгляда с моих глаз.

Он поймет мои намерения даже раньше, чем я попытаюсь притворить их в жизнь. Если это агент Омеги, а это он, то он только и ждет когда пущу свою силу в ход и попытаюсь взять его под контроль, но если не попытаюсь, он все равно меня убьет…

— Он придете через пя…

Призрачный шар вырвался из моей груди и с силой набросился на него — тщетно! На нем мощный защитный экран…

Я успел отклониться прежде чем над ухом раздался оглушающий взрыв, а в нос и в глаза попало облако пороховых газов. Кажется, пуля прошла лишь в нескольких миллиметрах от моей головы, я схватился за пистолет и ударил килера по руке. Хватка ослабла, я внутренне ликуя вырвал пистолет из рук, но неестественный удар коленом в живот, а потом и носком ботинка в грудь, отправил меня в полет в другую часть комнаты.

На секунду показалось что я размазан по стене. Показалось и забылось. Боль в спине вспыхнула огненным пламенем, я сполз вниз, с отчаянием глядя как, перевернув перегородивший путь стол, ко мне быстро приближается агент Омеги и по совместительству моя смерть…

Решительное выражение на лице сменилось растерянностью, обеими руками он ухватил свою шею и повернулся на каблуке с таким видом, будто пытался поймать подкравшегося шутника с поличным.

Мне показалось, что в комнате дыхнуло морозом, а голова и куртка килера покрыта синим инеем…

В дверях комнаты объявилась какая-то девушка с ярко-белыми волосами, она тянула ладони к килеру Омеги в жесте отторжения:

— Падай же…

Убийца, словно вампир попавший под лучи солнца, дергался, шипел, и кажется дымился. Даже отвлекаясь на волны боли пульсирующие в спине, я отчетливо видел, что его фигура превратилась в нечто состоящее из снега, инея и ощутимых паров холода. Кажется сейчас превратится в снеговика или какого-то замороженного во льду человека…

Килер взвыл разъяренным вепрем, скинул с себя оковы мороза и с места одним прыжком рванулся в окно. Пластиковая рама затрещала, накренилась, а потом вместе с незадачливым убийцей и кусками бетона полетела вниз…

Я перевел затуманенный взгляд на спасительницу: очень красивая, она убрав белые пряди с лица, с интересом всматривалась в меня. Черные глаза, и неподдельные, явно естественные волосы, сочетались просто изумительно. Красный топик не скрывает высокие груди и плоский как доска животик. Она отошла с проема, и в комнату тут же вошел парень в легкой курточке, похожий на нее как две капли воды… Не был бы он шире в плечах, и с более резкими чертами лица, я бы принял его за отражение… Близнецы, брат и сестра…

— Надо же, сестра, мы спасли жизнь повелителю, — произнес он с неестественным отрешением в голосе.

— Кто вы таки… — сказал я, и задохнулся от приступа боли.

— Что с ним сестра? — спросил беловолосый парень, излучавший спокойствие и равнодушие.

Черные глаза его сестры смотрели мне прямо в душу:

— Ничего, — сказала она, так, будто заговорила тихая, но скрывающая до поры силу, речка. — Только поврежден позвоночник.

Парень открыв замок куртки, вынул из-под нее какую-то короткую палку с вырезанными на ней узорами.

— Стой брат, — воскликнула девушка, — зачем его убивать?

— Он повелитель, он враг нам.

— Я не думаю… — протянула она вновь переключая на меня внимание.

— Что?

— Древняя мудрость гласит: враг моего врага — мой друг. Повелители еще меньше чем нас. Они не представляют угрозы, а вот воюя с техножрецами и Омегой, даже приносят пользу.

— Сестра, это решать не тебе. Среди нас есть гораздо более…

Я провалился в забытье, и тут же вынырнул оттуда. Наверно потерял сознание на секунду или две, они продолжали спор:

— … Все равно это рискованно. Повелители такое же проклятье как и техножрецы.

— Подумай хорошенько брат! — повысила она голос. — И мы и повелители, проиграли эту войну. Мир сейчас полностью во власти техножрецов. Только объявив перемирие меж остатками наших сил, мы сможем противостоять…

— Сестра, мы не можем решать за всех!

— Пускай, но его убивать не будем.

— Может… вы объясните мне… кто вы такие?

— Ууу, похоже этот повелитель очень молод, — сделал вывод «брат». — Давай все-таки его убьем чтоб не мучился.

— Подумай еще раз, брат. Жрецы не стали бы переносить через пространство лучшего своего убийцу, ради обычного повелителя. Меня зовут Шан, — сказала девушка, не сводя с моего лица взгляда. — Мы с братом… почувствовали возмущение природы и пошли по следам посланника жрецов.

— По… чьим?

— Того, кто сейчас убежал.

— Моя квартира на седьмом этаже, врядли он сбежал…

— Тем не менее это так. Мы его упустили и не смогли преподать урок, разорвавшим материю мира, техножрецам. Этому извращению над природой, которое чуть не убило тебя, нипочем даже такая высота.

— Что? О чем ты говоришь? — спросил я давясь от боли.

— Твой неудавшийся убийца — генетически модифицированный человек. Мутант если хочешь. Не удивлюсь если выяснится что в его теле куча имплонтантов.

— Он что робот?

— Я же говорю — мутант. Но лет через сто, боюсь, техножрецы будут посылать в бой и роботов. Каких-то пятьдесят лет назад, они еще не умели прыгать в пространстве. А теперь… Твоего убийцу переместили аж с другой стороны земного шара. Но что-то мы заговорились, советую тебе бежать отсюда, пока не вернулся зализавший раны мутант…

— Да я даже пошевелится не могу, — выпалил я. — Куда мне бежать?!

"Брат" скривил губы, а Шан неодобрительно покачала головой:

— Ты и вправду молод. Не знаю что ты знаешь о себе, но повелители могут управлять людьми и, если надо, лечить их и свое тела. Я не буду исцелять того, кто так слаб — захочешь жить исцелишься сам. Прощай.

С этими словами они вышли из комнаты, а через несколько секунд раздался звук захлопнувшейся двери. Спина горела все сильней, ноги и даже пальцы на них меня не слушали…

— Дети природы, — догадался я. — Отморозки…