"Кварталы Нелюдей" - читать интересную книгу автора (Ивен Кейт)

Глава 15

- Открыто, - еле слышно выдохнула я. - Значит, Киара дома.

Мало того, что Киара была дома, она ещё, судя по тёмным, застывшим в ночной прохладе окнам, крепко спит. Ну, если учесть, что скоро грянет рассвет, это не удивительно. Слава богу, хоть её жизнь не летит к чёртовой матери.

Глухие к просьбам небеса уже начали светлеть на востоке, словно радуясь неумолимому приближению солнца. От первого дыхания утра мертвенно бледнели и исчезали яркие звёзды, а луны сиротливо ползли к краю горизонта. Давно смолкла ночная живность, и тишина жадно проглотила эти последние часы перед царством дня. Так и должно быть. Всё течёт, всё меняется...

И чего это я такая сентиментальная?

- Интересно, который сейчас час? - зевнула за моей спиной Ким.

Я вздрогнула, так как на несколько секунд забыла о её присутствии. Это было тем более странно, что мы стояли у моего домика вдвоём только после нескольких скандалов, в течение которых я убедила Жаниль переночевать у меня. Страшно было отправлять её домой после всего, что произошло между Кланом и ей. Оборотни они тоже злопамятны и мстительны. При некоторых фазах лун - особенно.

Конечно, ещё больше страха во мне орала и дёргала за печёнку совесть, мол, это ты во всём виновата! Ты, ты и только ты! Это из-за тебя она ввязалсь в драку с Лал! Это из-за тебя так рассвирипела Баст!

И так далее по списку.

Но, в общем-то, оба они: и страх, и совесть - правы: Ким нельзя отпускать.

Мысль о том, что её Принц живёт в одном лагере со мной, пришла весьма и весьма запоздало. Почесав больной затылок, я понадеялась на то, что в такую, чего скрывать, тяжёлую ночь Эдуард останется где-нибудь у Баст. Или на кладбище в маленькой деревянной хрущёвке, обитой изнутри шёлком.

- Думаю, сейчас начало четвёртого, - тихонько приоткрыв дверь, я пропустила Жаниль в залитую мраком прихожую, потом зашла сама и тщательно закрыла дверь на все замки. Паранойя в лучшем виде. Сейчас притащу молоток, доски, гвозди и начну каждую щель в доме заколачивать.

- Я пошла в ванную, а ты найди аптечку: тебя поштопать надо, - моя подруга направилась вглубь квартиры, ничуть не смущаясь царящей вокруг темноты. Бьюсь об заклад, этой самой темноты для неё и не существовало.

- Ты помнишь, где это? - спросила я, одной рукой вцепившись в дверной косяк, чтоб не упасть, а другой стягивая с ноги кроссовок. Пантомима "пьяная цапля в обувном магазине".

- А ты что, поменяла местами ванную и кухню? - прозвучал из чёрного неоткуда голос Ким. Даже с петлёй на шее она припасла толику юмора. Славная моя Ким...

Споткнувшись во тьме о собственные только что снятые кроссовки, я вполне бесшумно двинулась по коридору и заглянула в полутёмный зал, где становилось то темнее, то светлее. Естественно, от работающего телевизора.

Киара, Джо, Майк и, как это ни странно, Никита, фривольно и тесно, как четвёрка котят в корзинке, устроились на диване и смотрели какой-то фильм ужасов.

- Джон, но он же убьёт тебя! - плакал из динамиков женский голос.

- Мэри, пойми, я должен! Если эти твари вырвутся из лаборатории в город, наступят паника и Хаос!..

- Ух ты, ух ты, ух ты!!! - внезапно завопил Тур так, что у меня сердце с почками столкнулось. - Какая у нас сегодня Вэмпи малоодетая вся такая!

Я пожалела, что разулась, так как челюсть больно шмякнула меня по пальцам ног. Кроссовки бы хоть как их защитили. А моему изумлению и даже как-то возмущению не было предела: я же подошла абсолютно без единого звука, в комнату и вовсе не зашла...

Как это он меня в темноте углядел?!!

... Впрочем, это же Тур, чего удивляться? Пусть девушка в шортах и лифчике пройдёт хоть за километр от него, он всё равно увидит. Когда-то давно инопланетяне похитили его и вмонтировали ему в череп особый локатор. Поэтому Майк такой... зорький до эротики.

- Салют, ребята, - поняв, что прятаться больше нет смысла, я вошла в зал и, как полноправная хозяйка сей обители, начала усердно шарить по шкафам. Аптечки как назло нигде не было, а мне так хотелось побыстрее найти её и смыться из-под этих внимательных взглядов! Мать-перемать! Ну куда же это я её засунула в прошлый раз?!! Никак не вспомню...

- Кто это так тебя? - первым нарушил молчание Джо, приглушив громкость телевизора. - Когда мы виделись в последний раз, ты была гораздо более... гм... одета.

- А потрогать можно? - со смешком спросил Никита и попытался ухватить меня рукой за талию, когда я проходила мимо, однако поймал только пустоту. Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-то сейчас касался меня. Особенно, если этот кто-то - Тигр, встречающийся с красавицей-брюнеткой.

Меня ревность за задницу щипает, или это мне только кажется?

Кажется!

- Нельзя, - зло отрезала я. - Киар, где у нас аптечка?

- Откуда я знаю? - раздражённо отозвалась моя сестра, глядя куда угодно, только не на меня. - Включи свет и поищи!

А-а-а чё-орт!!! Совсем забыла, что мы с ней в ссоре... Блин...

Я с досадой изо всех сил ударила по выключателю, который, не выдержав удара, разлетелся на куски.

Вандализм!..

Заткнись.

В комнате вспыхнул такой ослепительный после тёмной ночи свет. Я рефлекторно зажмурилась и прикрыла плечом лицо, не сумев мгновенно привыкнуть к свету.

Тоже мне вэмпи!

Пошла ты!!!

Когда же мне это удалось, я не без некоторого злорадного удовольствия увидела, что все четверо: Ник, Майк, Джо и даже моя близняшка - в ужасе и изумлении таращатся на меня. Что ж, видимо, количество бутафорской крови, что сегодня на мне, превысило среднестатистическую норму.

Ой, мама! Свинство-то какое! Пойду повешусь...

Скатертью дорога!.. Так, чего это я отвлекаюсь? Мне нужна аптечка.

Я полностью сосредоточилась на её поисках, стараясь не обращать внимания на остальных. В комнате повисло молчание, которому позавидовал бы целый воз покойников, имей они такую возможность. Единственное что, болтал телевизор ("Сэм! Мне страшно!!!"), иногда меняя человеческие голоса на рёв автоматов("Тра-та-та!"), монстров("Р-р-ры!!!") и обратно.

Аптечка нашлась совершенно в неожиданном месте - среди тёплых зимних одеял. Каким тайфуном и с какого перепоя её туда занесло?

Это надо не у меня спрашивать!

А я к тебе вообще не обращалась! Заткнись ты наконец!

- Ёханый бабай! - присвистнула я, достав белую с красным крестом коробочку, и закрыла шкаф. - А я-то думала, меня сегодня больше ничем не удивишь!

Под то же гробовое молчание - розовую мечту Новодевичьего кладбища

- я, выключила свет и, гордо задрав хвост...

У тебя нет хвоста!!! Хвост у кошек!!!

... вышла из зала. Пусть теперь сидят и гадают, что со мной произошло! Честное слово, я чёрта-с-два им что-нибудь расскажу! Когда-то, конечно, я никому ничего не говорила, чтоб не беспокоить, а теперь буду аки Пер-Лашез из принципа. Лал и перепалки с оборотнями - это моё дело.

Господи, и при этом она лелеет надежду помириться с Киарой!..

Да заткнись же ты наконец, или я начну башкой об стенку биться! Может, ты хоть так вырубишься!

Это ещё смотря кто вырубится! Давай поспорим на бутерброд с колбасой!

Не знаю, может, это сумасбродство у меня возникло из-за дикой усталости. А может - и что весьма вероятно - Лал таки хорошо приложила меня головой к камню, и булавки из мешочка в моей черепной коропке изрядно затупились ... Как бы то ни было, я молча направилась в ванную, сжимая в руках аптечку. Моя жизнь - это моя жизнь, и я сама её творю.

Кстати, слово "творить" - это не от слова ли "тварь"?

Это от слова "я-тебя-убью-если-не-заткнёшься"!

Зверское слово! Сама придумала?

Вдохновляясь тобой!

Дверь ванной комнаты была открыта - яркий и такой уютный прямоугольник жёлтого света во мраке. Он источал шум бегущей в сток воды, изредка сменяемый звонким плеском. При этих звуках и в этой темноте мне чертовски хотелось спать. Можете запинать меня ногами, как муравьи запинали слона, но ванная комната вечером у всех может ассоциироваться только со сном: сначала в душ, потом спать...

Точнее, сначала душ, потом зализывание ран и катарсис холодильника, а уж после всего этого - спа-атоньки...

- Паршиво выглядишь, - заметила Ким, когда я вошла в ванную, и вытерла руки об полотенце. - Ты уверена, что хочешь увидеть своё отражение?

- Если оно не треснет, то да, - устало ответила я и отвернулась от неё к зеркалу.

Я бы на его месте треснула.

- А чтоб тебя... - тихонько пробормотала я, таращась на саму себя. Бьюсь об заклад, даже после бочки французского коньяка я и то быстрее узнала, кто передо мной.

Да? Ой, и впрямь, а кто это?

Из зеркала на меня смотрели округлившиеся от удивления глаза, красные, словно у пьяного вампира, и обрамлённые волнами спутанных, местами слипшихся от крови волос. По четыре глубоких неровных царапины украшало каждую щёку, нижняя часть которых по случаю двулуния превратилась в жирный синяк. Потёки крови живописно застыли на шее и груди, придавая коже невероятный багровый оттенок и до жути зудя её. Завершали картину четыре недетских царапины, мирно красующиеся на животе. Ещё, правда, шорты и бёдра спереди были украшены бурыми дорожками, но этого зеркало уже не показывало.

Ага, маленькая ещё.

И это в таком виде я должна показаться директору и Даладье?!!

Нет, ну... Нужно, конечно, помыться, расчесаться...

- Господи, - прошептала я, закрывая лицо руками. - Боже...

Меня Эдуард до всякого образа доводил, но такое у меня впервые!

- Боже не поможе, - строго произнесла Ким. - Давай в душ, а потом я тебя в спирте искупаю.

- Проще сразу заспиртовать, - промямлила я и сквозь пальцы ещё раз посмотрела на своё отражение в зеркале.

- Да ну, всё не так плохо! - хлопнула меня по плечу девушка. - Ты ведь осталась жива, хотя смерть тебе сто раз дышала в затылок!

- Она же Безносая, - напомнила я.

- А она дышала ртом! - ничуть не обескуражено пожала плечами Жаниль, и я картинно закатила глаза:

- О это смрадное дыхание смерти!

На кухню я, вся распаренная после душа, зашла нервно подёргиваясь. Спирт, которого Ким не пожалела, беспощадно жёг мне живот и щёки, поэтому мои подёргивания на самом деле были порывами почесать зудящую кожу. Утешением служило только то, что в течение ближайших пяти часов это самое худшее, что может меня ожидать.

Ой, не зарекайся!

Не буду. Сейчас четыре ночи или утра - кажется, до девяти я смогу поспать. Выспаться вряд ли, но поспать - вполне.

Однако вертящиеся в каком-то неистовом брейк-дансе желудок и кишки заглушали даже сон. Ну вот жрать хочу - аж шкура болит (особенно в районе живота). И ничего с этим не поделаешь.

Вот по такому случаю моё измученное тельце и оказалось на кухне. И если я надеялась, что всё самое худшее этого дня уже позади, то пора достать двустволку и пристрелить надежду, чтоб не мучалась, потому как сбыться ей не суждено.

А я говорила: не зарекайся!

Нет, на обеденном столе не восседала с победоносной улыбкой Лал. Да и оборотни не набросились на меня, стоило только пальчикам моей левой ноги показаться над порогом кухни. Вовсе нет!

Дело было в другом.

Свет на кухне не горел, однако это не помешало мне углядеть в полумраке Никиту, который ждал меня, сидя на подоконнике рядом с горшком Киариной бегонии. Никита - это вообще первое, что я увидела, войдя в комнату.

Как это ни странно (а после случившегося в "Граф Ди" это было совсем не странно), первым моим желанием было развернуться и уйти. Но вместо этого я остановилась на пороге и серьёзно задумалась.

Ну Никита, ну и что? Ты в своей хате, это раз. Бить тебя, кажись, не за что, это два. Так чего ж это ты ломаешься?!

А того, что я видела в его объятьях эту..!

Господи, да что он, собственность твоя или парень? Он может встречаться с кем хочет!

Предположим...

Тьфу ты!

Заткнись!!! Предположим, что это так, и Ник - абсолютно свободное существо. Но говорить-то мне сейчас ни с кем не охота - это неоспоряемый факт!

Да брось ты! Тигр - не дурак, он не болтает тогда, когда тебе хочется тишины. Только тишини тебе хочется нечасто, это да.

Ага, а на кухне он ищет следы собаки Баскервилей, которая похитила наш с тобой бутерброд с колбасой, и тем самым помогает подхватившему чахотку Шерлоку Холмсу!!!

Да ему наверняка просто захотелось перекусить! Не ты же одна в этой хате испытываешь потребность в пище!

Но не могу же я...

... показаться ему в таком виде? Чистовымытая, в трусах и чёрной, достающей до середины бёдер футболке? Ой, не смеши! А чем это хуже кружевного лифчика и шорт, залитых кровью? Ну да, немного не тот сорт эротики, но...

Да пошла ты!!!

Ещё немного помявшись на пороге, я всё-таки зашла на кухню, даже не подумав включить свет. Хватит с меня одного разбитого выключателя! К тому же всё и так прекрасно видно, а как же! Ведь я - вэмпи! А если темно Тигру, то какого лешего он не включил свет раньше?

Лампочек боится.

Однако, не похоже на то, что моя экономия электроэнергии хоть как-то смутила Ника. Видимо, ему в полумраке так же удобно, как и мне. Кой-какой свет проникал снаружи, от далёких и пока ещё работающих фонарей, а больше нам, как выяснилось на практике, и не надо.

На практике. Хорошо звучит.

Уткнись!

Делая вид, что на кухне кроме меня никого нет, я открыла холодильник. Вырвавшийся из его нутра бледный свет озарил зелёные пятна синяков на моих ногах. Хм, как быстро проявились мои ненаглядные гематомы! Надеюсь, они так же быстро и сойдут.

Но как оказалось, и Тигр - это не самое худшее на кухне.

Ой, мне страшно!

В холодильнике... нет, не Николя и не великое опустошение, а ничего готового. Ни супа, ни пюре - одни полуфабрикаты... Так, развод с Киарой у нас действительно серьёзный. М-да... Кто б мне ещё мою гордость в задницу затолкал, чтобы я пересилила себя и пошла мириться с сестрой?

Думаю, найдутся желающие, но хрен с ними!

Желудок с урчанием-скрежетом провернул какое-то сногсшибательное па в моём несчастном животе.

- Во чёрт! - с чувством вздохнула я.

- Что случилось? - подал голос Тигр, начав, почему-то, войну с оконной занавесочкой.

- Жрать нечего, - ответила я.

- А по-моему, жратвы до фига и больше, - парень чуть подался вперёд, чтобы увидеть внутренности холодильника.

- А где суп? И как мне питаться сырым мясом? - скептически покосилась я на него.

- Надо было приходить к нам на обед. Мы с Майком сегодня... нет, уже вчера, - поправился Тигр, глянув на часы, - наварили полную кастрюлю борща и объелись. Там ещё много чеснока, сала и чёрного хлеба было ну и... не прокисать же добру в холодильнике? Пришлось... затолкать в себя всё.

Я кисло улыбнулась его словам и принялась выгружать на маленький кухонный столик овощи. Закончив с этим, захлопнула холодильник и поставила чайник на плиту. Пусть закипает. Надо ж вообще хоть чем-то желудок набить?

Кимберли, между прочим, уже спит беспробудно. Почему только ты с голодухи маешься?

В кухне повисло мёртвое молчание. Конечно, не такое мёртвое, как на Новодевичьем, потому что я тихонько хрустела овощами: заботливо почищенной кем-то редиской, огурцами, болгарским перцем. Кроме того, тихонько шумел газ, тихо-тихо так, своим голубым светом немного разгоняя мрак и сгущая его в углах.

Чёрт возьми, скоро рассвет, на сон у меня только четыре с немногим часа, а я готова проспать неделю! Чёртово время, вечно его не хватает!

Прикончив последний помидор, я обхватила руками голову и глубоко задумалась. Задумалась в этом доме, наверное, последний раз.

Ну, понеслось...

Интересно, когда за мной приедут Даладье? Как они выглядят? Неужели это будет чета добродушных миллиардеров-болванов? Или наоборот

- это будут холодные сухие люди без чувства юмора, живущие по законам общества? Кстати, об обществе... В наши времена среди преуспевающих бизнесменов появилась мода брать детей из детских домов, мол, это снижает налоги. Поэтому из того, что Даладье решили меня удочерить, вовсе не следует то, что они не сливки общества. Сливки и, я уверена, первосортной свежести.

Остаётся только один абсолютно непонятный вопрос.

Какой?

Почему они выбрали меня?!!

Не ори, я чуть не оглохла!

Во-первых, я же почитай взрослая! Зачем им взрослый ребёнок, которого не перевоспитаешь на свой вкус?

Во-вторых, репутация и моё личное дело, толщине которого обзавидуется рукопись "Война и мир", далеко не самые идеальные! Зачем Даладье в доме сам Сатана?! То есть, я, но это в данной ситуации один чёрт!

А чтоб жизнь мёдом не казалась.

В-третьих, почему они не взяли и (или) Киару?!!

Вот это, пожалуй, самый интересный вопрос...

Мои мысли внезапно оборвал шорох. Оказывается, Никита, которому надоела война с оконной занавеской, выбрал мир и тоже пересел за стол.

- О чём задумалась, Вэмпи? - тихо спросил Тигр, пристально глядя на меня.

Кстати, а где Киара, Джо и Майк?

Очень своевременный вопрос, знаешь ли! Спят, наверное.

- Ни о чём, - и глазом не моргнув, соврала я. Как славно, что нос у меня не стал в два раза длиннее! Ноги, правда, почему-то вдруг перестали доставать до пола, но это мелочи.

- Как хочешь, - дёрнул щекой рыжеволосый парень. - Только я знаю, о чём ты думала.

Никита-чтец-мыслей. Только сегодня, дамы и господа!

- Вот как? - удивление мне почти удалось.

- У тебя был такой затравленный взгляд, и ты так пристально обводила им кухню, что всё ясно, как Божий день.

- И?

- Ты думала о новых родителях.

- И?

- И не надо врать, что не думала ни о чём.

- А не то что? - сощурившись, посмотрела я на него. В груди ожило твёрдое убеждение, что мне никто не указ.

Да не, это вэмпи.

- А что ты хочешь? - очень уж двусмысленно улыбнулся парень. Обычно так он разглаживал нотки вражды меж нами, но сегодня на собаку старые фокусы не действуют.

А если отшлёпать газеткой?

Всё равно.

- Ничего не хочу, - отрезала я и поднялась выключить чайник.

- Почему ты такая раздражённая? - Никита не отрывал от меня пристального взгляда. Блин, лучше б он мне двузубую вилку уткнул между лопаток!

Эт можно!

- Я не раздражённая, - возразила я, хотя очень уж назойливый зуд почти посередине спины превращал эти мои слова в ложь.

- А какая тогда? - насмешливо фыркнул Тигр. - Безумно весёлая?

Угу, как Гуффи.

На мгновение я замерла с ложкой сахара в руках, обдумывая ответ, а потом, глядя парню в глаза, медленно сказала:

- Ну... голодная, усталая...

- ... и злая, как собака, - окончил за меня Никита, устало распуская стянутые в хвост волосы. - Ясно. Кто это тебя так отделал?

- Не твоё дело, - я приготовила себе какао и вернулась за стол.

- Это была та стервозная вампирша... как её... Лал? - осторожно спросил Тигр, однако я всё равно воззрилась на него злыми глазами и раз и навсегда закрыла эту тему:

- Эт

оне

Ваш

едело

,Никит

аСандерс

!

Мы умолкли. Я спокойно потягивала горячий напиток, и кого как, а меня тишина нисколько не угнетала. У меня уже было сегодня достаточно шума, достаточно кошмаров, о которых вспоминаешь как о снах, но которые на самом деле являются реальностью. Как после всего этого меня может угнетать покой?

- Когда тебя сегодня заберут? - Никита первый нарушил молчание. Немного раздосадованная этим, я лишь безразлично пожала плечами. И впрямь, какая мне разница? Меня больше волнует то, что меня всё-таки заберут , а не то, когда это будет.

А может, тебя совсем ничего не волнует?..

О господи, нет, я слишком устала, чтобы ещё и над этим думать! Надо просто пойти поспать. Утром, когда буду вот так же сидеть над чашкой кофе, я решу все свои вопросы. А пока - кушать и спать. Прям как в младших группах...

Как именно?

Невидяще глядя в какао, я кисло усмехнулась.

Я вспомнила, как мы обедали и ужинали в столовой, как сидели на больших для нас стульях и весело болтали ногами, как я была ещё пай девочкой, любимицей воспитательниц. Белокурым ангелочком в розовом платьице с Тэдди в руках и конфетами в кармашке. И мои невинные карие глаза, не застеленные ещё ни тоской, ни злобой жизни. Глаза, которые я теперь помню только по фотографиям. Наивные карие глаза любознательного котёнка... глупого слабого щенка, верящего, что за ним вернутся те, кто его любит. Щенка, бегающего каждый день к ограде приюта, чтобы встретить тёмно-зелёную машину родителей.

Весна, лето, осень, зима... Дожди, листопады, снег... а машины не было.

И не будет.

Это я знаю сейчас, а тогда надеялась и верила...

Как смешно, боже, как смешно!

Я бессильно улыбнулась...

Господи, но какие же у меня были наивные глаза, какой святой невинностью была я тринадцать долгих лет назад! Какой же я была чистой...

И что же выросло?

Как будто ты не знаешь! Первая на всю округу бой-девчонка, пацанка, любящая хорошие драки, плюющая на законы и других людей. Девчонка с душой, отыметой вампиршей, девчонка-вэмпи со следами укуса на шее. Девчонка, мечтающая убивать врагов человечества. Мечтающая не о семье, как все нормальные дети, а о смерти... Что же из меня выросло...

Вернуть бы всё обратно! Снова стать четырёхлетним ангелом, таким доверчивым и наивным, таким любимым всеми, кто готов делиться любовью. Если бы только я могла всё вернуть, если бы только я могла получить тот кусочек любви, который мне предлагали, и который я отвергала! Сколько раз меня пытались удочерить и сколько раз я всё портила, чтобы остаться с молчаливой и замкнутой сестрой, тогда худенькой девочкой со впалыми глазами, воспалёнными от слёз...

Если бы только у меня появился ещё один шанс!..

Пальцы Тигра осторожно коснулись моей щеки. Не шелохнувшись, я подняла на него застеленный слезами взгляд.

- Что случилось, Кейн? - прошептал он. Редко когда он называет меня по имени. Очень редко когда.

- Ничего, - мотнула я головой, отстраняясь от его руки, - ничего.

- Вот только врать не надо. Я по глазам всё вижу, - усмехнулся Тигр, и тут неожиданно даже для самой себя я резко вскочила на ноги.

- Не суй нос не в своё дело, Никита Сандерс! - злобно прошипела моими губами вэмпи. - Это может очень плохо для тебя окончиться!

Я ж говорила, что это она проснулась.

Парень всё так же сидел за столом и смотрел на меня, однако глаза его стали чуть шире. И я готова биться об заклад, что он видел её, видел в моих глазах вэмпи, которую я теперь поспешно заталкивала на глубь своего естества. Те душевная боль, воспоминания и слабость, которые завладели мной на несколько минут, похоже, здорово разозлили её.

Что ж, надо будет учесть.

- Чего ты собачишься? - мягко спросил он, выискивая, однако, что-то в моём лице.

- Я - не собачусь! И если я так сказала, то так оно и есть, - ответила я, раздосадованная тем, что позволила этой засранке-вэмпи застать себя врасплох.

- И то, что ничего не случилось - тоже правда? - уточнил Тигр.

- Раз сказала, значит, правда! - досада порождала раздражение и злость.

- Что такого плохого в признании того, что у тебя действительно проблемы? - чуть удивлённо спросил меня Никита. - Ты не такая сука, какой себя показываешь, и не такая чёрствая, какой хочешь быть, Кейни Браун.

- Именно такая! - ёдко отозвалась я, поворачиваясь к нему спиной и споласкивая чашку. - Чёрствая бессердечная сука.

Тигр только хмыкнул своим невысказанным, но известным нам обоим словам и как ни в чём ни бывало произнёс:

- Все мы, приютские, прячемся за бравадой.

- Вы - быть может, - обернувшись, ответила я с нескрываемой злостью: меня эта беседа начала сильно доставать. - Но ко мне это не относится!

- Относится, Кейни Браун, к тебе - очень даже относится, - парень смотрел на меня. - Все мы, так или иначе, потеряли родителей. А это оставляет след на всю жизнь. Рану. Язву. Жизнь отняла у нас самое дорогое, а значит, может отнять всё, что захочет. И поэтому мы показываем, будто не боимся её, будто готовы встретить стеной каждую её пакость. Но на самом деле, - он слегка понизил голос, пристально глядя мне в глаза, - мы все просто боимся. Мы испытываем страх, неуверенность, но прячем их за вот такой вот бравадой, как у тебя. Таков я, таков Майк, Джо, Киара. Такова ты. Каждый из нас лжёт себе, что он бесстрашен и всесилен, что ему на всё плевать, но на самом деле мы боимся. Боимся потерь, боимся жизни, боимся показать свою слабость, свою боль. И когда ты, девчонка, видевшая своих мёртвых родителей, правевшая с ними час, вдыхавшая запах их крови, со слезами на глазах орёшь, что с тобой всё в порядке, это... по меньшей мере, нелепо, Кейн. Просто нелепо. Просто так на глазах слёзы не наворачиваются, и ты знаешь это гораздо лучше меня. Всю жизнь ты корчила из себя гордую и всесильную вэмпи, которой горы по колено, а моря по щиколотку. И вот у тебя на глазах слёзы. Ну что, всесильная, - в голосе Ника неожиданно зазвучал вызов, - это для тебя так обычно?! Да ты же готова удавиться своей гордыней, только бы не признать, что что-то пошло не так, как ты хотела! Но в этом и состоит человеческая натура. Не спеши терять её, она тебе очень пригодится. Очень.

Никита умолк, а я стояла на месте и смотрела на него, не говоря ни слова, даже не шевелясь, только переваривая его слова. Некоторое время мы смотрели в глаза друг другу - даром, что на кухне было темно.

Наконец я первая отвернулась и поставила чашку в шкафчик. Тигр встал и подошёл ко мне, но больше я ему в глаза не смотрела. Просто стояла, молча рассматривая воротник его рубашки. Всё, что он только что сказал, словно чем-то острым оказалось выведено на моей душе, которая металась от боли.

Мне было больно, господи, как же мне на самом деле было больно...

- А теперь, Кени Браун, - прозвучал в тишине мягкий полушёпот Ника, - давай не будем строить из себя чёрт-зна кого. Я просто повторю вопрос, а ты не собачась по-человечески ответишь на него. О`кей?.. Итак, что случилось?

Я приоткрыла рот, чтобы сказать, будто мне просто грустно уезжать, но только шевельнула губами.

Да, мне грустно. Но грустно не только уезжать.

Да, мне больно. Но больно не только от саднящих царапин на щеках и животе. Больно оттого, какой я была и какой стала. Грустно оттого, что я поссорилась с Киарой, что я толкнула Ким предать свой Клан, что я в долгу у Эдуарда, что я вэмпи, что отныне мне не будет покоя от Лал, что...

Я хотела всё это сказать, я хотела хоть как-то облегчить гнетущие меня переживания, выплеснуть боль, но...

- Кейн, - тихо напомнил мне Тигр.

Я молчала.

От боли кружилась голова, и если б эта боль была только физической! Я никогда ещё не знала, что душа может так болеть, что так могут мучить сожаления, воспоминания - да всё это! То, что редко затрагивало меня последние несколько лет! Господи, как, оказывается, может быть больно...

Ревущая в душе буря захлёстывала меня с головой, туманила всё, что только было перед глазами, вытесняла мысли прочь, заполняя их собой.

Боже мой, как больно...

Боль взметнулась к сознанию ещё раз, и мне словно кто-то ударил под колени.

Они не вернутся!!!

Господи боже ты мой, они больше никогда, никогда не вернутся!!!

Хлопнувшись на пол, я судорожно попыталась вдохнуть, но вдох болезненно обернулся всхлипом, а за ним все вдохи и выдохи - рыданием.

Я их действительно больше не увижу!!!

Никогда!!! Никогда!!!

У меня нет родителей и не будет!!! Они мертвы, они гниют где-то в могиле и никогда не приедут за мной!!!

Подавившись всхлипом и прижав руки к груди, я уткнулась лбом в колени и как безумная начала повторять эти слова.

Никогда! Никогда! Никогда!

Они огнём горели у меня в мозгу, кровоточили на сердце, причиняя адскую боль, боль и только боль... Душу рвало этой болью, и эта же боль струилась по жилам. Не физическая, а оттого во сто раз более кошмарная.

- Они никогда... никогда..! - в изнеможении простонала я, закрыв лицо руками. Из-за всхлипов мне не хватало воздуха, но я всё ещё пыталась говорить, я всё ещё пыталась выплеснуть тот кошмар, что изнутри разрывал меня на части.

- Я знаю, - прошептал Никита, опустившись на пол рядом со мной, - я давно это знаю, Кейн. Так со всеми, не только с тобой... Больше никто никогда ни к кому не вернётся. Никто. И ты не возвращайся к ним.

Он прижал меня к своей груди и позволил мне из-за душащей меня боли впиться ему в спину ногтями. Даже сквозь рубашку выступила кровь, но я вряд ли ощутила её, вряд ли почувствовала её тепло, потому что в кои-то веки я плакала. Плакала по-настоящему, давясь слезами и кашляя. Плакала долго и мучительно.

И это была вполне заслуженная месть всех лет молчания и равнодушия.

Тикали стрелки висящих на кухне часов, отсчитывая секунды, а те лились в минуты, а минуты... Минуты шли и шли, их было бесконечно много, как, казалось, и моих слёз. Им не было конца. Я рыдала до тех пор, пока каждый всхлип не стал отдаваться яркой физической болью. В лёгких, в горле, в голове...

Никита молчал, держа меня в своих объятьях. И на какое-то мгновенье он показался мне спасительным коконом, стеной, которая навсегда оградила меня ото всех невзгод этой жизни, которая оградила меня от боли, страданий, горя, от моего нечеловеческого "Я"... На какое-то мгновенье я ощутила себя в такой блаженной безопасности , что рассудок захотел раствориться в ней, подойдя к самой грани беспамятности.

А потом иллюзия исчезла и вернулась боль, во сто крат усиленная разочарованием.

Нет в этом мире ничего, что смогло бы меня защитить! Нет!!! Никогда не было и не будет!!! Мне самой, самой придётся всему этому противостоять!!! Всю свою жизнь я одна буду терпеть эту боль, эти переживания...

Это всё я буду тащить сама!!!

Мои всхлипы перешли в тихий полубезумный вой отчаянья.

Сама!!! Всё это - сама!!! И никто никогда меня не защитит!!!

- Тс-с-с! Тихо, - прошептал Никита, ложа указательный палец мне поперёк губ. - Всё хорошо, слышишь, Кейни? Всё хорошо! Нет здесь ни Лал, ни чего-то ещё, чего ты боишься! В этом доме нет никого, кто мог бы тебя обидеть!

Его поцелуй расцвел полузабытой лаской на моём лбу. Так неожиданно, что мир и моё сознание перевернулись с ног на голову.

Шумя в ушах, боль как поток воды хлынула в никуда, но после неё оставалось такое бессилие... Туда, откуда она вытекала, пробиралась дикая холодная пустота и... и вэмпи. Как живительный сок начинает свой кругооборот в деревьях с приходом весны, так и она зациркулировала по моим жилам, вдыхая в меня какую-то новую жизнь и запах роз.

Мне показалось, что я потеряла сознание...

... но нет, выдох - и я снова у себя на кухне, сижу на полу в крепких объятиях Тигра. Голова немного кружилась, была глухая пустота внутри, во всём теле как какое-то странное тепло я ощущала вэмпи, но это состояние было гораздо лучше предыдущих.

И я знала, что ближайшие несколько лет к ним не вернусь. Пока где-то глубоко во мне не накопится столько же боли, сколько накопилось за эти тринадцать лет - не вернусь.

Шумно вздохнув, я стёрла с лица слёзы. Руки у меня дико дрожали, всё тело тянуло куда-то вниз от усталости, но это было далеко не самым худшим.

Прижавшись щекой к груди Ника, я молча уставилась на ножку стола. В голове, к моему немалому удовольствию - ни одной мысли.

- Хорошо, что ты успокоилась, - прошептал Тигр, и в его голосе я уловила страх. - Я никогда не видел тебя... такой.

- И не увидишь, - так же шёпотом пообещала я.

- Странно, - тихонько рассмеялся он. - Я хотел от тебя честности, а когда таки увидал её, испугался. Прорвало же тебя.

- У всех бывает.

- Я знаю. Кейн...

- А?

- Ты уедешь с новыми родителями навсегда?

- А что?.

- Для тебя это реальный шанс начать новую жизнь. Ты заслужила куда лучшего, нежели приют и место в Кругу Поединков.

- Нет, Тигр, в этой жизни все получают по заслугам. Я получила то, на что заработала.

- По заслугам получают после смерти. Эдуард сказал, что эти твои новые родители - весьма обеспеченные люди.

- И?

- Оставайся у них. Получишь нормальную жизнь.

- Слишком уж я... старая для этой новой жизни.

- Тебе только будет шестнадцать!

- Ты не понял: у меня уже свои сформировавшиеся устои и принципы, свои взгляды на вещи... Я... Мне будет тяжело их поменять.

- И всё равно это шанс. Так будет лучше.

- Наверное, - я хотела задуматься над его словами, но внутри была такая пустота, так хотелось выбросить из головы всё к чертям собачим!..

И только где-то в глубине иссушенной болью души я соглашалась с Ником: это действительно шанс. Тот, который я просила.

- А Эдуард, - в моей голове внезапно заплясал тревожный маячок, - что он ещё сказал, когда говорил о моих новых родителях?

- Сказал, что Лал укусила тебя и что тебя удочерили.

- И всё? - выпрямившись, я внимательно посмотрела в глаза Никиты.

- Всё, - кивнул он. - Надо было что-то ещё?

- Нет, - отрицательно качнула я головой.

Значит, сукин сын Эдуард дал слабину и не сказал им... Я для них по-прежнему человек?

Для них - человек? Они не знают?

Не знают. И кажется, это хорошо.

Мои губы расползлись в улыбке и я, оторвавшись от своих мыслей, снова посмотрела на Ника.

- Чему ты улыбаешься? - спросил он, но я видела, как уголки его губ рвутся вверх, к потолку.

- Ничему, - солгала я, тихо смеясь, и покачала головой.

Я для них всё ещё человек. Че-ло-век, человечек.

- Что-то у тебя приступ за приступом. И этой особе я таскал в школу портфель? - от этого притворно-возмущённого тона стало смешно нам обоим. И мы тихо смеялись на этой залитой полумраком кухне.

- Жаль, что тебя сегодня забирают, - вздохнул Никита. - В кинотеатре Две Луны начали показ "Битвы кровей".

- Сходишь туда со своей брюнеткой, - тихонько хохотнула я.

- И всё-то она знает, - на мгновенье притворился обиженным Тигр. - Я её бросил.

- Она тебя чего, под венец потащила?! - похоже, Ник был прав: бесконечные слёзы сменились неудержимым смехом, потому что я смеялась и не могла остановиться.

У кого-то начинается истерика.

- Нет, просто есть у неё один существенный недостаток.

- Какой? - посмотрела я на него, вздрагивая от смеха.

- Она - не ты, - шумно вздохнул рыжеволосый парень.

Чья-то невидимая рука вырвала смех у меня из глотки и прибила улыбку к моим губам.

- А? - это междометие прозвучало донельзя по-идиотски, но иначе я не могла.

- Она - не ты, Кейн, - Тигр опустил взгляд к моим рукам, которые сжимал в своих, и потом с горькой полуулыбкой снова посмотрел мне в глаза. - Жаль, что мы тогда на первом свидании поругались с тобой. У нас наверняка что-нибудь получилось.

Моё лицо перекосилось от изумления до такой степени, что Ник рассмеялся и порывисто прижал меня к себе. Я не стала ему мешать, не могла, не хотела, но...

- Дураком я, наверное, выглядел тогда, на маскараде, когда не узнал тебя? - прошептал рыжеволосый парень над моим ухом.

А я перерывала душу, выворачивала её наизнанку, пытаясь найти этот странный огонёк тревоги...

- Нет, вовсе нет, - рассеяно ответила я. - Просто странно было, как ты ко мне относился... непривычно, то есть... Как будто...

- Я всегда мог и могу к тебе так относиться, - шёпотом возразил Тигр. - Будешь ли ты Лэй или Вэмпи Второй из Круга Поединков - неважно.

Он мягко поцеловал меня в висок и наверняка ощутил ненормальную частоту моего пульса.

И огонёк тревоги перерос в пожар.

- Совсем неважно? - я не нашла ничего лучше этих слов.

Ну и дура. Такой романтический момент...

- Совсем. Я люблю тебя такой, какая ты есть, Кейрини Лэй Браун. Маскарад и наши с тобой прогулки по кладбищу очень ясно дали мне это понять, - с каким-то оттенком горечи прошептал Никита.

"Я люблю тебя такой, какая ты есть, Кейрини Лэй Браун"...

Эти слова оглушили меня как набат.

Такая, какая я есть...

Меня принимал Итим... такой, какая я есть.

... Итим...

Сердце в груди ёкнуло, дёрнулось, и свежая рана вновь открылась, начала кровоточить.

И призрак тщательно смытого с кожи "Dark dream" защекотал ноздри, как ещё недавно - аромат роз. А потом заполнил рану на сердце, перемешался с кровью и стал жечь калёным железом, чтобы никогда, никогда не зажило...

Я поняла, что не могу вдохнуть. Что запах этой проклятой "Тёмной мечты" заполнил мои лёгкие и не хотел выходить наружу вместе с выдохом. Он хотел делать мне больно.

- ... Ни слова больше об этом, - сглотнув, приглушённо, с хрипотцой от боли в горле, прошептала я и отползла от Тигра.

- Что случилось, Кейн? - в его голосе тихой струной зазвучала тревога.

- Ни слова больше ни о какой любви! - бессилие оплетало меня своим саваном. Бессилие что-либо делать или чувствовать, бессилие думать или желать.

- Но...

- Без но!!! - грубо оборвала я Никиту, вставая на ноги.

В левой половине груди странно покалывало.

- Ты не любишь меня, - прошептала я, тяжело опираясь о стол и невидяще глядя себе под ноги. - Если хочешь лгать насчёт этого себе - пожалуйста! Но не мне! Не надо этого... - воздух входил в лёгкие с неохотой, сердце, ощущая впивающиеся в него иглы, то и дело неприятно замирало. - Не надо этого... больше... не надо... Только не так.

Мне казалось, что сердце вот-вот остановится, что ему надоест вот так постоянно дёргаться и оно замрёт. Навсегда. Пальцы, лёгшие на грудь, подёргивались от ужаса. Одна только мысль, что вот этот вот живой моторчик, пульсирующий и перекачивающий кровь по моим жилам, сейчас остановится, приводило меня в состояние полустраха-полуступора.

- Что я сделал не так? - рыжеволосый парень тоже поднялся на ноги и сделал шаг в мою сторону. - Почему ты вдруг так изменилась в лице?

И дьявол с богом мне свидетели, что я не пережила бы каких бы то ни было разборов отношений. Выяснений, кто прав, а кто нет да что и почему... Только не сегодня, пожалуйста...

Когда я нашла и потеряла Итима... Нет, не надо.

Игла так круто вошла в моё сердце, что дыхание пересеклось.

- ... Проваливай, Никита Сандерс, - бессильно прошептала я, стискивая футболку у себя на груди и тяжело склоняясь над кухонным столом. - Ради всего святого, проваливай и никогда больше не говори мне ни о какой любви.

Тигр развернулся и, не говоря ни слова, вышел из комнаты. А я далеко не последний раз за всю свою жизнь подумала: а првильно ли я поступаю?

Пронзительнейший визг будильника разбил мои сны. Просто расколол на куски и бросил куда-то вниз, в ничто. А меня - грубо вырвал в реальность своим мерзким, сводящим с ума звоном. Казалось, будильник просто прыгает на месте, и все пружинки и шестерёнки его механизма бьются о стенки. А он прыгает всё чаще и злостней...

В первый момент мне захотелось вопить от негодования, да и для того, чтобы заглушить эти пронзительные трели. И если б я открыла рот, то обязательно заглушила их.

А заодно разбудила половину Роман-Сити.

Но вместо распевания утренне-петушиных сонат я, не особо задумываясь, схватила подпрыгивающий на тумбочке будильник и отправила его в распахнутое окно. Звон стих, но сон, мой невообразимо приятный сон был утерян навсегда. А самое обидное, ни в тапочке, ни в углу его не найдёшь.

Не такая эта вещь, что где-то валяется.

Рядом со мной, как ни в чём ни бывало, посапывала Ким. Удивительно, что брюзжание моего старого "петуха-металлиста", её не разбудило. Кажется, эта проклятая звоноконструкция теряет свою прежнюю хватку.

А ты же швыряла его о стену всего-ничего: в течение восьми лет!

По-правде говоря, десять минут я, усердно тря глаза и пытаясь не уснуть, вспоминала, с каких чертей Жаниль вообще пребывает у меня под боком. Потом ещё пять ушло на то, чтобы догадаться, в связи с чем я выставила летучий будильник на девять утра.

Напрасная трата времени. У меня б спросила.

Но я до всего дошла самостоятельно и, вспомнив, что меня сегодня забирают новые... хм, "родители", вылезла из-под одеяла.

Всё пережитое легло на меня тяжёлым камнем. Чуть согнуло плечи, чуть омрачило солнечный свет... Но не было больше ни боли, ни отчаянья

- одна тоска. После сегодняшней истерики Даладье уже не казались мне крупномасштабным Армагеддоном. Кажется, я просто смирилась. А следовательно, приезд Крепкого Орешка под кодовым прозвищем Уиллис можно отменять...

В конце-то концов, ты всегда можешь вернуться обратно в приют! Стоит только грохнуть старинную вазу династии Дзынь о голову любимого чухуа-хуа миссис Даладье. Кроме того Никита...

... Ник...

Сердце болезненно ёкнуло. Так, что пресеклось дыхание.

... Итим...

Уронив голову, я сделала шумный вдох ртом, и исподлобья посмотрела в окно, такое яркое от солнечного света.

Итим и Никита. Одного, кажется, я люблю, другой, кажется, любит меня.

Сердце скрутилось, словно чьи-то грубые руки выжали его, как половую тряпку.

Один для меня недоступен, а второй нужен только как друг.

Взгляд переместился с оконной рамы на туалетный столик. Там сидела Скарлетт. Подарок Винсента Кровавого, Графа из Братства Чёрной Розы, любовника Ирбины, Герцогини и Принцесы в одном лице.

Не отвлекайся. Ты чего-то там о Тигре и Князе...

Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра. Хорошо? Я буду думать только о Даладье и тогда, возможно, больно не будет.

Да как хочешь, Кейни О'Хара, но в общем, Ник сказал одну умную вещь: у тебя есть шанс.

Да, есть, и я им воспользуюсь. Нельзя всю жизнь цепляться за сестру, Круг Поединков.

Правильно говоришь, девочка. Продолжай!

В сорок лет я уже вряд ли смогу хорошо драться, а в шестьдесят надо будет иметь хоть какие-то деньги на похороны. Придётся обеспечивать себя с молодости.

Тоже хороший довод.

Но если Даладье я совсем уж не смогу переварить... Берегись, хозяйский чихуа-хуа.

Умница!

Сладко потянувшись, я во всём теле ощутила нытьё после вчерашней свистопляски. Как будто мною вчера в футбол играли... Что ж, с одной стороны, так оно и было. Одно радует мою разнесчастную душу: синяки с ног сошли. Интересно, как там моя физиономия поживает?

Думаю, за ночь она не отвалилась.

Усердно тря глаза, я поплелась в ванную и при резком ярком свете попыталась рассмотреть себя в зеркало.

Шумный вздох облегчения оставил на зеркале туманное пятнышко.

Царапин как ни бывало, правда, на одной щеке ещё вполне различим синяк и под глазами такие круги - закачаешься и завертишься! Но надеюсь, это всё пройдёт. По-крайней мере, когда я окончательно проснусь и моя физиономия не будет опухшей после сна, "украшения" не так будут бросаться в глаза. Можно ж ещё, впрочем, и накраситься...

Накраситься? Да тебя ж не в цирк забирают!

При чём тут цирк?!

Да при том, что знаю я это твоё "накраситься"!

Ох, молчала бы уже...

Подойдя к ванной и открыв воду, я неспешно умылась ледяной водой и, не вытирая лица, намазала пастой зубную щётку. Меня слегка покачивало, потому как сон ещё мурлыкал на ухо, но в остальном я была почти в полном порядке. В бытие вэмпи есть свои преимущества.

Ага, только что-то они пока не покрывают убытки.

Ну это же не экономика! И вообще, всему своё время. От тебя вот пользы - ноль!

Да я так, внутренний голос! Шизофрения! Я и не должна пользу приносить!

Оправдывайся, оправдывайся.

Внезапно сбоку кто-то вежливо откашлялся. Поначалу я подумала, что мне это приснилось, но всё-таки обернулась и увидела... Джо. Он был явно смущён.

Чем? Твоим внешним видом?

Так футболка вроде длинная.

Да ты разогнись чуть-чуть, не стой раком.

- Привет, - произнёс чернокожий парень, - ты извини, я это... думал, что здесь Киара...

- Што ы эо ижмэио? - спросила я, не вынимая щётки изо рта, и выпрямилась.

- Ничего. Я тут проходил мимо - в столовую - и увидел звенящий будильник в траве. Ну и дай, думаю, занесу, - Джо поставил старые часы на стеклянную полочку. - Забираться пришлось, правда, через окно. Даладье ещё не приезжали?

Я отрицательно покачала головой и продолжила чистку зубов, но уже над раковиной: так меньше надо было нагибаться, а следовательно, меньше болели все мои разнесчастные кости.

Ага, кости у неё болят... Как же...

Заткнись! Мне уже надоело на тебя рявкать!

- Ладно, боец, крепись! - темнокожий парень дружески хлопнул меня по плечу, отчего я подавилась зубной пастой, и ушёл.

Вот спасибо!

Отплевавшись и отмывшись, я вытерла себя махровым полотенцем и опять посмотрела на свою раскрасневшуюся после холодной воды мордашку. Так, уже лучше, но придётся-таки накраситься. По минимуму: нормальный мэйк-ап мне не по силам, я не умею его делать.

М-да? И давно ты это поняла?

Я ещё раз взглянула на своё отражения и внезапно осознала, как непривычно мне видеть себя с длинными некрашеными волосами. Что ж, придётся привыкать. Я такая, похоже, буду весь свой остаток жизни.

А давай сбабахаем тебе ирокез!!!

Ага, и усы сбреем! Чтоб никто не узнал!

Тщательно расчесав волосы и заплетя их в косу, я вернулась в свою комнату. Ким всё так же мирно посапывала во сне, а лежащий рядом с ней Тэдди придавал комнате что-то до боли... родное.

Шумно вздохнув, я осмотрелась.

Чёрт возьми, и я это покидаю?! Покидаю навсегда ?!! Бли-и-ин!!!

С плакатов на меня смотрели десятки укоряющих взглядов. Обычно они весёлые, серьёзные, задумчивые, а сегодня - просто укоряющие.

Ох, ребята, если бы я только могла остаться! Если б я только могла

- я осталась...

Теперь ты с глянцевой бумагой разговариваешь? Ну, и кто из нас сумасшедший?

Потерянно сев на стул, я оглядела все свои вещи. Навряд ли я заберу хоть что-то из них. Всё у меня будет новое, всё до последнего: и вещи, и имя, и жизнь. Всё будет уже не так...

Знаешь, каждый день у людей что-то не так, как раньше.

Но не так же сильно!

Ну, это да.

Я не сумела подавить шумного вздоха и опять уставилась на Скарлетт.

Не находишь, что она была как бы знаком к переменам? Сначала эта кукла, потом розовое платье... и так далее по списку.

Может быть, ты права. Какая, нахрен, теперь разница?

Никакой. Ты права.

То-то и оно.

Ну что ж, Кейрини Лэй Даладье, крепись! Ты же всё-таки из рода Арьеш, который за столько лет не угас, преследуемый проклятьем! Выше нос! Лал тебя так и не сцапала, сегодня у тебя начинается новая жизнь!..

Но по моим щекам опять катились слёзы. Опять, снова... Да сколько можно?! Сколько этой солёной воды в моём теле?!

Зажмурившись, я сидела в своей комнате и понимала, что никогда не смогу покинуть всё это. Свой последний оплот, свой дом. Господи, настоящий дом! Как я могу покинуть Круг? Ника, Майка, Джо? Мне даже с Крысами было жаль расставаться, а уж на что они стервы...

Но ведь придётся, понимаешь? Придётся покинуть всё это раз, один раз , но - навсегда .

Но я не хочу!!!

Надо.

Я не могу!!! Этот запах комнатного жасмина, запах чистого белья, меня самой, моего дезодоранта... Эту тишину, этот пейзаж за окном... Покинуть, навсегда...

Всхлипнув и вскочив на ноги, я раздражённо вытерла слёзы.

Вот уж нет, дура, плакать ты не будешь! Одевайся, красься и марш на кухню!!!

В этой чашке, я знаю, осталось ещё капелька кофе...

Нет, чашка пуста.

Ты уверена?

Сама загляни.

Чертыхнувшись, я отложила фотографии на кухонный столик и подошла к плите, на которой стоял чайник. Я собиралась пить третью чашку кофе и надеялась, что так и не поставлю пятно на своей белой футболке. Да-да, именно футболке! Для встречи с Даладье я оделась как можно проще: футболка без рисунка, спортивные штаны в облипку, в которых я ходила охотиться на гулей, и белые кроссовки. Волосы я завязала в хвост, пудрой и тональным кремом скрыла остатки синяков, пара колечек огурца освежили мои разнесчастные сонные глаза, а тени, тушь, помада и вовсе сотворили чудеса. Я привела себя в самый божеский вид, на какой только была способна, и осталась довольна им.

Ещё бы! Столько сил угрохала. Смотрю я на тебя и понимаю: красота требует жертв.

Топай на алтарь, а я пока тесак наточу.

Чайник ещё не успел закипеть, как в дверь неожиданно позвонили.

Я вздрогнула. В повисшей тишине жаркого летнего дня монотонно и неестественно громко тикали кухонные часы.

Тебе кажется. Просто сердце забилось сильнее.

В дверь позвонили ещё раз. Звон прорезал душный воздух и загробную тишину. Я через силу сглотнула.

... Тик-так, тик-так, тик-так - часы...

Дз-з-зн!!! Дз-з-зн!!! А потом опять - тихо.

От волнения я слышала стук собственного сердца. Фотографии выскользнули из рук и теперь мягко выстелились по полу.

Тикали часы.

Ты боишься?

Нет.

Шумно вдохнув воздух через рот, я вышла в коридор, как опять:

- Дз-з-з-зн!!! Д-з-з-з-з-зн!!!

И - мёртвая тишина. Я неотрывно смотрела на входную дверь. Это пришли за мной.

Или может быть, просто к тебе?

- Тик-так, тик-так, тик-так, - тикали из кухни часы.

... Тик-так, тик-так,

Не сбежать тебе никак!

Я не время, я - судьба,

Плачь - не плачь, а ты моя!..

Я хрипло и нервно рассмеялась, когда в голову пришло это детское стихотворение. А часы тикали.

Это уплывает время. Ну что же ты держишь его за хвост?

В дверь позвонили пятый раз.

Господи, да ты же уже чётко определилась!!! Чего ты теперь ломаешься?!

В душной тишине я решительно направилась к дребезжащей звонком входной двери. Щёлкнули открываемые мной замки. Коснувшись ручки, я помедлила, а потом одним рывком открыла дверь. На пороге стоял...

Эдуард.

Тихонько заглотнув губами воздух, я выдохнула.

Моргнула.

Просто Эдуард. Вот он. Сам. Щурится на солнышке, сверкая чёрными зрачками-рисками.

Я шумно втянула воздух в лёгкие.

Белокурый парень внимательно осмотрел меня с ног до головы.

А я, почти смеясь от облегчения, спросила:

- Чего тебе?

- Наказано передать некой Кейни Браун, что через полчаса она должна явиться в кабинет директора Киндервуда, - ответил парень, осматривая меня.

Кости поломанные ищет что ли?

- Ага, спасибо, - растеряно пробормотала я.

От мысли, что у меня ещё есть целых тридцать минут, нахлынула несказанная радость.

Это всего лишь время, Кейни Лэй Браун! Отрезок времени. Небольшой.

По-крайней мере, я теперь знаю, когда это всё закончится. Через полчаса.

Ага, можно будет не трястись и не нервничать.

Я потянула дверь на себя, с намерением захлопнуть её, но тут она намертво замерла, упёршись в ладонь четверть-оборотня. Тот смотрел на меня с широкой улыбкой.

- Что случилось? - я с удивлением глянула на его ноги, может, штанину где защемило, однако всё было в порядке...

И не в порядке одновременно.

Ой ли?

- И ты не пустишь меня к себе? - ласково промурлыкал белокурый парень, глядя на меня зелёными глазами очаровательного котёнка.

- Зачем? - так, как я на него уставилась, бараны не смотрят даже на новые ворота. Наверное, только на турникет метрополитена с жетонами.

Ага, который мигает разноцветными лампочками.

- Ну, поговорить... - склонив голову чуть влево, Эдуард продолжал улыбаться мне своей самой сладкой улыбкой.

Кирпич ему что ли на голову упал?

- О чём? - ещё чуть-чуть, и мои глазные яблоки хлопнутся на порожек.

Не надо так широко раскрывать глаза от удивления!

- Ну, о нас с тобой... - лениво промурлыкал белокурый парень.

Знаешь, то был не кирпич. Бетонная плита. Нет, целый фундамент!

Я неожиданно для самой себя посторонилась, пропуская четверть-оборотня в прихожую, и спокойно захлопнула дверь. Что самое интересное, ощущения, будто я впустила в дом собственную смерть, не возникло.

Может, эта смерть пришла к канарейке? Ну, как в том анекдоте.

То ли из вежливости, то ли из чувства такта Эдуард остановился рядом со мной и начал с интересом осматриваться. Хм, можно подумать, он первый раз в моём доме и первый раз его видит!

- Ты что, вампиром стал? - скептически фыркнула я, сделав первые три шага по направлению к кухне.

- Нет, а что? - изящно приподнял брови белокурый парень.

- Приглашения ждёшь, - ответила я и, обернувшись уже на пороге, добавила. - Кофе?

Тебе тоже на голову шлакоблок хлопнулся?

- С удовольствием! - просиял мне жизнерадостной улыбкой Эдуард.

В этот самый момент я поняла, по какому наитию впустила его в свой дом.

Это на тебя так его улыбка действует?

Нет. Мне надо с ним серьёзно поговорить, но не о нас с ним, потому что по отношению ко мне и ему слова "мы" и "нас" неуместны, а о Ким. Мне надо выторговать её безопасность, потому что она предала свой Клан ради меня , и тут уж становится не важно, в каком долгу я окажусь у Лэйда. Мы с Жаниль поклялись друг другу, значит, я должна ей помочь.

Что ж, как знаешь.

Следовательно, Эдуарда и впрямь придётся угостить кофе. Кроме того, придётся удерживаться от соблазна отходить его сковородкой по горбу или подсыпать ему в чашку отравы для тараканов, подозрительно похожей на сахар.

А ты сможешь?

Постараюсь.

- Чёрный или с молоком? - обернулась я от столика возле плиты, где обычно готовлю чай/кофе/какао, и обнаружила, что белокурый парень собрал с пола все фотографии и теперь внимательно их изучает.

- Чёрный, - ответил белокурый парень и поднял на меня глаза. - С ванилью, если можно.

Угу, и с чёрным перцем. За счёт заведения.

От комментариев в адрес снимков он, к его же счастью, воздержался.

- Постараюсь, но учти, я могу перепутать её с карри или ещё какой дрянью. Киара много чего держит, - привстав на носочки, я открыла шкафчик и принялась перебирать баночки. - А ты что, кофе с ванилью любишь?

Для меня это было в каком-то смысле неожиданностью. Ну то есть, что у Эдуарда есть какие-то свои предпочтения...

А то! Он же ж вроде терминатора! Даже улыбаться не может.

Ха-ха, как смешно. Ты заткнёшься сегодня?

Наверное, нет.

- Ага, с ванилью, - лениво отозвался четверть-оборотень и положил фотографии на столик.

- О чём ты хотел поговорить? - я наконец-то нашла ваниль и, чихнув от пыли, с удовольствием закрыла шкафчик.

- Будь здорова... А ты?

Я изумлённо воззрилась на него.

Какое из всех сказанных слов тебя больше удивило?

Наверное, "здорова".

Меня тоже.

Белокурый парень легко рассмеялся и произнёс:

- Если ты так легко впустила меня к себе в дом и даже предложила кофе, значит, тебе что-то от меня нужно.

Ага, денег занять до получки.

- Я хотела поговорить о Ким, - прямолинейность, милая прямолинейность.

- А-а-а, - с какой-то едва различимой тоской протянул Эдуард. - Всыпала же мне Баст за это...

- Чё?.. - непонимающе воззрилась я на него. Мне показалось, что я вообще ослышалась. Правильно говорил Крестовский - надо начинать беречь своё здоровье.

И начнём мы со слухового аппарата. Пойди-ка почисть ушки вантузом.

- Я ведь отпустил Жаниль, позволил ей запустить в Лал клыки, - с милой улыбкой пояснил белокурый парень. - Думал, Королева мне за это голову оторвёт...

И внезапно меня как громом поразило.

- Сукин ты сын!!!

Небольшая жестяная баночка, украшенная греческими узорами, угодила четверть-оборотню идеально в лоб. С громким блямом крышка отлетела в угол и бледная ваниль взмыла в воздух.

- Ты... - начал было Эдуард, но ванильный туман, начиная оседать на белой футболке, заставил его несколько раз оглушительно чихнуть и фыркнуть.

Кого-то трясёт от ярости, и этот кто-то - не четверть-оборотень. Ты поосторожней всё-таки! Шкурой надо дорожить!

Да плевала я на шкуру!!!

- Так это что значит, - сквозь стиснутые зубы процедила я, нашаривая рукой сахарницу, - я тебе ещё и за это должна буду?!! За то, что ты позволил Ким помочь мне?!!

Ответом был громкий чих. Белокурый парень поднялся со своего места и вылез из ванильного облачка. Я попятилась от него, но он, как это ни странно, только... захохотал. В своей обычной манере: довольно так, подняв к потолку лицо и весело зажмурившись.

То есть - как? Ты жива-здорова, а он радостно смеётся?!

- Лэйд, - осторожно произнесла я, - баночка была очень тяжёлая, да?

Одним рывком Эдуард стянул с себя футболку и встряхнул её на меня. Ваниль защекотала ноздри, и я оглушительно чихнула раз, второй, третий...

- Спасибо за идею насчёт долга, малышка Браун, - произнёс белокурый парень и, встряхнув футболку ещё несколько раз, бросил её на холодильник. - Так кофе будет?

- Будет, но ваниль тебе придётся слизывать со стола, - раздражённо почёсывая нос, ответила я и уставилась на него злыми глазами. - Ты не ответил на мой вопрос.

- Я отпустил Жаниль потому, что у меня на тебя планы, моя маленькая Кейни, - ответил четверть-оборотень, усаживаясь боком ко мне на другую табуретку, где не было коварной носощекотательной ванили. - Твоё удочерение, признаться, спутало их, но не отменило.

- Стало быть, я тебе на этот раз нихрена не должна, - с облегчением вздохнула я и, быстренько приготовив кофе, поставила на стол перед ним чашку, а сама уселась на столик рядом с раковиной. - И Ким ничего не грозит.

Кажется, одна заноза из задницы извлечена. Осталось ещё девяносто девять.

- От меня - нет, а Баст... - Эдуард отпил кофе, но ему не надо было заканчивать фразы, я и так всё понимала.

- Ты можешь заступиться за неё, сказать, что это ты отправил её вместе со мной? - я сверлила дырку в виске белокурого парня.

Тот неопределённо пожал плечами, смакуя кофе.

Сукин сын.

- Я тебе сейчас кружку об голову разобью, если ты мне не ответишь!!! - прошипела я не без помощи вэмпи. - А если надо будет, то и всю посуду в этой кухне!!!

- Черти-кошки, - с улыбкой покосился на меня четверть-оборотень, - наконец-то я узнаю свою маленькую Браун!

Я запустила в него чайной ложкой, но он умудрился увернуться от неё, не отрывая задницы от табурета и даже не поворачиваясь. Ваниль всё ещё парила в комнате, в носу ещё немного зудело, поэтому сползать со своего насеста я пока не рискнула.

- Ну давай-давай, - рассмеялся Эдуард, - покажи мне летающую тарелку!

Сейчас, сейчас, милый! И тарелка, и сковородка, и противень тебе будет! Всё будет!

Не отрывая от четверть-оборотня глаз, я стала одной рукой нашаривать сахарницу... Но вместо неё наткнулась на солонку и... баночку с перцем.

Вэмпи внутри меня издала торжествующий сатанинский вопль.

Я её поддерживаю. Йо-хо-хо!!!

- Даже не думай, - спокойно произнёс четверть-оборотень, и обе склянки, сорвавшись со своего места, со стуком хлопнулись на обеденный стол перед Эдуардом.

Сам он при этом даже не шелохнулся, только нечто холодное, подозрительно похожее на его Силу, вскользь задело моё плечо, вызвав волну мурашек.

Лэйд владеет телекинезом??!

Чашка с грохотом ударилась об пол - во все стороны брызнули осколки. И кофе, чёрный как безлунная ночь, растёкся по линолеуму бесформенным пятном.

Свинство-то какое, мамочки!

Я сама не поняла, почему не сумела удержать чашку в руках. Виной тому фокус, который только что провернул Лэйд или...

- На счастье, между прочим, - заметил белокурый парень, отставляя пустую кружку и поднялся на ноги. Я продолжала сидеть на разделочном столике. Растерянно. Озадаченно.

"Пора, красавица, проснись! Открой сомкнуты него взоры навстречу северной авроре, звездою севера явись!". Ты чего-то тут разбила и осталась лужица.

И ч-ч-чёрт! Это же была моя любимая чашка!

- А теперь о нас с тобой, - опёршись о шкафчик над моей головой, Эдуард наклонился ко мне.

Я посмотрела сначала влево, на его руку, а потом перевела взгляд на него самого.

Интересно, а он силой мысли рояль может поднять?

Помолчи хоть пять минут, а?!

Изумрудные глаза четверть-оборотня не были ни злыми, ни насмешливыми. Только я уже вряд ли этому удивлялась. С момента нашего спора его отношение ко мне да и он сам изменились. Впрочем, немного изменилась и я.

Хотя это не дало вам возможности спокойно попить кофе. Вся кухня в ванили, чёрт бы её подрал!!!

По морде ему за это съездить, что ли?

Отличный план! Только пусть сначала всё здесь помоет, ладно?

Я перевела взгляд с Эдуарда на осколки любимой чашки. И тогда он наклонился совсем близко к моему уху. Я ощутила прикосновение к щеке белых шелковистых волос и лёгкое, слегка щекочущее дыхание, наполненое тёплым ароматом арабики.

И осталась неподвижна аки статуя Зевса. Ну разве не дура?

- Ты, моя малышка Браун, не думай, - тихонько промурлыкал четверть-оборотень, ласково отводя волосы мне за ухо, - будто уехав со своими новыми родителями, избавишься от долга. Еысли я не смогу забрать его сейчас, я заберу его через десять, двадцать, тридцать лет. Я найду способ, ты ведь знаешь меня. Из-под земли тебя достану и сниму с небес, а потом потребую своё. Помни, что ты в долгу у Принца Клана Белых Тигров.

Ага, помню! Как имя своих тапочек.

Каких-таких тапочек?

Не знаю. А у меня есть тапочки?

Ну наверное. Если ты про них заговорила, значит, есть!

Эдуард наклонился к моей шее и потянул носом воздух.

У тебя новый парфум что ли?

Нет, он просто почувствовал запах Ника. Наверняка даже узнал.

Интересно, а возмущаться и ревновать будет?

И не надейся.

Тёплое, почти горячее дыхание парня щекотало кожу и, как это ни странно, вэмпи. Она настороженно привстала, но я решила не мешать ей: похоже, в таких ситуациях помощи можно ждать только от неё.

Кхм, а каких это "таких" ситуациях?

Ситуациях, когда мне надо заарканить Эдуарда, глупая ты шизофрения!!!

Я знала, что в моих глазах видно её, видно вэмпи. Не знаю, правда, как именно, возможно, надо подойти к зеркалу, но это как-нибудь потом, в другой раз, в другом доме, в другой жизни...

В другом мире.

Вэмпи мягко повернула мою голову к Лэйду и устремила взгляд на его лоб, где был полуприкрытый чёлкой шрам - памятка о сегодняшней ночи. Но потом взгляд скользнул на шею четверть-оборотня и безошибочно нашёл сонную артерию.

Мой пульс изменился, стал двойным... Нет, у меня стало два пульса: один более быстрый, тот, что и был у меня с самого начала, а второй - спокойный, размерённый...

Пульс Эдуарда?

Внезапно, я услышала его очень чётко, как свой собственный... нет, он и был моим... мой пульс... мой, не его...

И в тот момент, когда удары обоих сердец громко совпали, я почувствовала циркуляцию крови в жилах четверть-оборотня, это тёплое движение алого... Я увидела все его кровеносные сосуды так, словно он вдруг стал полупрозрачным. Их карминовая паутинка висела в воздухе, такая густая-густая, а сквозь неё сочился яркий солнечный свет, как в пасмурную погоду сочится сквозь раны на телах туч.

Мир сузился до чудесного шума крови, до вот этих вот прекрасных вен, артерий, капилляров...

ТУК-ТУК. Два сердца.

ТУК-ТУК. Или одно?

ТУК-ТУК. Одно целое, моё.

Я околдовано смотрела на карминовые нити и не могла оторваться: они завораживали, как завораживает огонь или бегущая вода. Какая-то часть меня хотела спросить, что происходит, но во рту пересохло, будто я несколько дней провела в пустыне без капли воды.

И внезапно...

ТУК-ТУК.

Вода... Я хочу пить...

ТУК-ТУК.

Кожу пробрал острый холод, сразу же онемели пальцы, и мне отчаянно захотелось тепла, чего-то горячего. Почему так холодно в июне? Словно вдруг наступила зима, словно вдруг всё...

ТУК-ТУК.

И мир умер, обратился в лёд, остались только они - жилы, по которым бежала горячая королевская кровь. Я уже знала её жар, мои ладони помнили его, и теперь, видя красное, неравномерно пульсирующее сердце...

ТУК-ТУК.

... я как ребёнок тянула к нему руку, очарованная его движением...

ТУК-ТУК.

... и оно рвалось ко мне, выталкивая в артерии...

- Малышка Браун?

Яркая вспышка света сверкнула в моём мозгу, и холоднейшая, но в то же время живая , не мёртвая Сила встряхнула всё моё естество.

ТУК-ТУК... ТУК-ТУК... Два сердца.

Широко распахнув глаза, я смотрела в снежно-белый свет чьей-то Силы. А она позвала ещё раз:

- Моя малышка Браун!

ТУК-ТУК... ТУК-ТУК...

Исчез так же внезапно, как появился, второй пульс, сосуды, артерии, кровь...

ТУК-...

... Я словно проснулась. Вынырнула из вязкого оцепенения в реальность.

Моргнула. Уставилась на Эдуарда мутными глазами. Он - это первое, что появилось в моём поле зрения. И я смотрела на него. Странное дело, но в груди абсолютно не было чувства страха. Что-то говорило во мне: это естественно, этого не нужно бояться!

Я шевельнула губами, но вряд ли могла что сказать: во рту и горле было сухо.

Чёрные риски, обрамлённые изумрудами, внимательно смотрели на меня. Почти задумчиво. Изучающе.

А я смотрела в них и тряслась от холода, хотя тепло июньского дня обволокло моё тело чуть сонливой пеленой.

Странно. Такое ощущение, будто мне приснился... кошмар. Только страшно не было.

Было очень, очень холодно... Во всём теле - только холод. Кажется, у меня застыла кровь. Окоченела, замерла в жилах...

Эдуард осторожно коснулся пальцами моей щеки, и кожу как молния прорезал жар.

И я потянулась к нему. Бездумно, инстинктивно, невидяще, как новорождённые слепые щенки тянутся к материнскому теплу. Оплела его закоченевшими руками, уткнулась в него лицом и потянула в себя.

Это тепло горело белым светом у меня под веками, укутывало меня коконом, впитываясь сначала в мою кожу, а затем ниже - в ткани, органы, пропитывая всё собой, оживляя. И в то же время я держала его в своих объятьях, прижималась к нему щекой.

Белый слепящий свет. Почти солнечный.

Я смотрела на него широко распахнутыми глазами и не щурилась. Я дышала им полной грудью и не обжигалась. А он согревал мою кровь и заставлял её стремительно течь по жилам, он убивал холод, убивал зиму и целовал меня, наполняя рот сладким жаром.

... Свет...

Целовал?

Свет?!!

Я с силой оттолкнула от себя Эдуарда, но вместо этого сама налетела спиной на холодильник и, в довесок больно стукнувшись задылком о содрогнувшуюся массу металла, хлопнулась на пол рядом с кофейной лужей.

Полный привет. Что это было?

Растерянно хлопнув ресницами, я сделала осторожный вдох и посмотрела на белокурого парня.

Ага, кажется, я начинаю догадываться.

И я тоже.

Ему идёт этот тон, не находишь?

Четверть-оборотень немного удивлённо смотрел на меня сверху вниз, словно впервые видел. Его зрачки, казалось, ещё больше сузились, а изумруды - разгорелись, хотя на кухне было светло. А рот и подбородок

- в моей помаде.

Я тупо моргнула и прокрутила мысль в своей голове ещё раз.

Рот и подбородок - в моей помаде.

Ага, теперь дошло?

- Твою мать! - в моём голосе прозвучали и страх, и паника, и изумление, и всё это наверняка было в моих глазах, которые смотрели на Эдуарда.

Сделав шаг назад, он растерянно, как маленький ребёнок, сел. Прикрыл глаза, сделал мерный вдох, потом выдох. Помассировал виски и опять посмотрел на меня, только уже спокойней.

- Ч-что это было? - я постаралась, чтобы мой голос не дрожал, но это было очень сложно.

- Видимо, голод твоей прародительницы, - взгляд четверть-оборотня скользнул с меня на какую-то иную точку. - Ты выпускала вэмпи?

Я молча кивнула и обняла себя. Мне было уже не холодно. Просто неуютно.

Сты-ы-ы-ыдно!!!

- И хотела запустить мне в шею клыки? - белокурый парень по-прежнему смотрел куда-то в угол.

Хм, а куда же это девался смех из его голоса? Тихий он какой-то... Чего ты там уже успела натворить?

Ничего.

Ой, не лги царю! Ой лжёшь!

- До этого дело не дошло, - сипло ответила я. - И сомневаюсь, чтобы вообще дошло.

Ага, там дело к другому шло!

Заткнись!

И тебе не стыдно, а?!

Замолчи!

- Ты тесно связана с Лал. А она настолько голодна, что этот голод перескакивает и на тебя. Энергетический, по крайней мере, точно.

- С чего ты взял? - я не отрывала взгляда от четверть-оборотня. И тогда он тоже посмотрел на меня.

Но уже по-другому.

Чуть прищурились уголки зелёных глаз, слегка приподнялись светлые брови, а линию губ наполнил сарказм. Прежний Эдуард о`Тинд. Не тот удивлённый, растерянный парень, от которого я оттолкнула и налетела спиной на холоднильник, а с детства знакомый мне белокурый дьявол.

Дьявол? Что-то ты сегодня щедра на комплименты.

- А ты можешь мне назвать ещё причину, по которой так отчаянно прижала своё ледяное тельце ко мне? - ядовито спросил четверть-оборотень.

- Нет! - моментально выпалила я. От одной только мысли, что это могло быть и не так, меня прошибал холодный пот.

Ага, а ещё ты, кажется, седеть начинаешь...

- Ну так вот, - кивнув, Эдуард поднялся на ноги и подошёл ко мне, но лишь за тем, чтобы взять с холодильника свою футболку.

- Я бы посоветовал тебе "оторваться" от Лал, - натянув её на себя, белокурый парень насмешливо посмотрел на меня сверху вниз и направлся в прихожую.

- Как? - бросила я ему в спину, вскакивая. Он обернулся возле самого порога кухни.

- Не знаю, - изумрудные глаза неотрывно смотрели на меня. - Я же не вэмп. И кстати, - четверть-оборотень бросил короткий взгляд на часы, - мистер Джоунз ждёт.

- Никакая часть тела от него не отвалится! - небрежно фыркнула я, следуя за ним.

Угу, надо ж убедиться, что этот сукин сын ушел из твоей крепости!

И то верно.

А ты спроси у него, спроси..!

Не буду.

И всё равно спроси!..

- Эдуард, - я, щёлкнув замками, открыла входную дверь и посмотрела на белокурого парня, - а почему...

- Не знаю, - отрицательно покачала он говой, и в его лице опять возникла эта странная серьёзность. - Не знаю, и даже не спрашивай!

Удивительно! Пор-разительно! Вы подумали об одном и том же!

Нет, мы просто логически поразмыслили.

Ага, оправдывайся мне тут, оправдывайся!

- Кстати, - добавила я со смешком, когда четверть-оборотень уже вышел на улицу, - тебе очень идёт эта помада.

Вздрогнув, белокурый парень вытьер рот тыльной стороной кисти и увидел на коже розо-красные разводы.

Один ноль в твою пользу, Кейни Лэй.

- Действительно, - произнёс Эдуард, на ходу обернувшись, и лукаво прищурился. - Знаешь, а ты неплохо целуешься. Это тебя Итим или Ник натаскал?

Один, один. Ничья.

- Ах ты!.. - подхватив валяющийся неподалёку тапок, я со всей злости швырнула его в четверть-оборотня. Бросок был очень и очень меткий... Но этот белокурый ублюдок оказался ловче и, поймав несчастный шлёпанец как бейсбольный мяч, бросил его обратно.

Пригнувшись, я услышала, как пролетевший надо мной тапок разбил что-то в коридоре. Твою мать! Киара будет просто в восторге! А главное, не поверит же, что это сделал Эдуард!

Может, расскажешь ей всё?

Да уже поздно.

Нет, ну ты только посмотри на этого кретина!

Послав мне саркастический воздушный поцелуй, четверть-оборотень беспечно зашагал по зелёной траве прочь. Чтоб на него рояль ухнул!

А всё-таки ты помнишь, какое по-детски растерянное у него было лицо?

Чуть поднапрягши память, я вспомнила.

Никогда такого ещё не видела. Из серии "Не ждали!".

М-да, это для него точно был сюрприз.

Нет, Сюрприз! С большой буквы!

Как там счёт?

Ничья.

Я поняла, что смеюсь и не могу остановиться.

На лестнице я-таки навернулась. А всему расклятущие нервы и моя дурацкая манера прыгать через несколько ступеней! Даже на второй этаж нормально не могу подняться!

Не шуми и не кипятись. Ты ведь полностью согрелась после...

Согрелась - это уж точно!

Дай договорить!..

Я не хочу об этом вспоминать!

Ну и пожалуйста.

Ухватившись за резные перила, покрытые блестящим лаком, я заставила себя встать на ноги и отряхнулась. Ступени были выстелены тёмной дорожкой, так что я ещё мягко приземлилась - синяков не будет. Глядя на бледные обои в голубой цветочек, я помассировала колени и куда более осторожно продолжила свой подъём. Справа на стене висели всевозможные пейзажи. Некоторые изображали Роман-Сити и местность вокруг него, а иные - диковинные ландшафты, которые в нашей полосе не встретишь. Мистер Джоунз очень любит живопись, поэтому в здании, где располагались всевозможные мелкие руководители (типа завучей) и обслуживающий персонал, было много картин.

В жиляке, кстати, их вешать бесполезно, так как каждый ребёнок в нашем приюте считает священным долгом пририсовать копии "Джоконды" усы, а "Девочке с персиками" - шов на губах.

И ты среди них ничем не отличилась?

Я вместо персиков пририсовала ей динамит с ярко пылающим фитилём.

Наконец ступеньки оборвались - второй этаж. Хм, а грохнулась я всего разок, и то лишь из-за потому, что мне не давала покоя одна...

М-да?!

... две мысли. Первая: я чувствовала голод Лал - не самое приятное чувство, но ведь я и раньше как-то ощущала её сущность, что странного в том, что я ощутила её жажду? Тем более что жажда была очень, очень сильной...

Ага, до такой степени, что...

... я, чёрт возьми, забыла спросить Эдуарда, чем закончилась эта великолепная феерия на поляне!!!

Хм, как будто ты сама не догадываешься! Вампиров пошинковали в капусточку и пошли спать! Ну правда, а что может быть ещё?

Может, и ничего, милая моя шизофрения.

Давай лучше подумаем о...

Не надо!!!

Лестница привела меня на круглую площадку, пол которой был выложен мрамором, стены - тёмными дубовыми панелями. Справа было высокое арчатое окно, занавешенное тюлем, остальную стену занимало несколько блестящих от лака дверей. Одна из них принадлежит Джоунзу.

Ух, как хорошо я знаю, какая именно!

Бесшумно ступая по мраморному полу, я подошла к окну и, отведя в сторону занавеску, всмотрелась в до боли родной пейзаж: зеленеющее море деревьев, из которых нет-нет, а выглядывает серая черепица крыш или парковые аллейки. Ближе к горизонту деревья сменяются зелёной равниной, которую пересекает серая змейка шоссе и исчезает где-то под голубым небом. А в небе - солнце и крутобокие корабли-облака из сахарной ваты.

Восемь лет из года в год я почти каждую неделю вижу эту картину. С тех пор, как стала ученицей Саноте и растоптала свой образ ангелочка. Восемь лет... Лето, осень, зима, весна - а в ней ничего не меняется кроме красок...

Что ж, Кейни, смотри внимательней и запоминай каждую деталь. Вряд ли ты вернёшься сюда. К худу это или, наоборот, к добру - не важно. Смотри и запоминай.

В этот летней полдень на площадке царила тишина и одиночество, так что мне никто не мешал. Я бросила прощальный взгляд на деревья за окном, потом на старую знакомую фуксию на подоконнике... и развернулась на сто восемьдесят градусов: на первом этаже зазвучали торопливые шажки. Очень лёгкие, значит, бежит ребёнок.

Н-да? Ну сейчас посмотрим.

На второй этаж, взлетела запыхавшаяся и раскрасневшаяся Элен-Люси. Я не стала удивляться, увидев её, и только лишь улыбнулась: на ней были прямые синие джинсы и серая футболка с номером 13.

Перевоспитывается. Эт хорошо.

- ... Фух!.. Это... а я боялась, что не застану тебя! - девчонка отчаянно схватилась за бок и согнулась пополам, шумно дыша. - Эдуард сказал, что тебя забирают... Это правда?

Я кивнула.

Да, и правда ещё многое дру...

ЦЫЦ!!!

- Жа-а-алко! - разочарованно протянула Элен и, так полностью не разогнувшись, поковыляла к окну. - А я-то уж надеялась!.. Мистер Джоунз сказал, что где-то через месяц, в начале августа то есть, мы, наверное, поедем в лагерь на море. Представляешь?! На море!

В её глазах плясал такой щенячий восторг, что я вяло улыбнулась. Сама люблю воду, и в иной час порадовалась бы вместе с этой малявкой, но сегодня у меня получится радоваться только за кого-то одного. Поберегу-ка я лучше свою радость.

На чёрный день. Замаринуем и поставим в погреб.

- Ну что ж, - вздохнула я, отлепив пересохший язык от нёба, - поедете без меня.

- Да ну! Без тебя будет уже не так! - скривилась Люси и, выпрямившись, убрала руки с левого бока.

- Кто тебе такое сказал?

- Все говорят. И Никита, и Джо, и...

- Кейни? - одна из чёрных лакированных дверей внезапно отворилась, и в коридор вышел мистер Джоунз, одетый в безукоризненный костюм серого цвета. - Ты заставляешь нас ждать... Здравствуй, малышка, - это он кивнул вмиг подобравшейся Элен, которая испуганно брякнула:

- Здрасте...

- Вы, конечно, нашли, кого присылать, - я не упустила шанса возмутиться. - Неужели только Эдуард попался под руку?

А чё вы, плохо скоротали те полчаса?

Просто отвратительно!!!

- Ну, уж извините, мадам, - развёл руками тёмноволосый мужчина и раздражённо добавил. - Заходи давай.

Он скрылся в своём кабинете, оставив дверь открытой, но я не спешила туда войти. Успею ещё!

Подойдя к Люси, я наклонилась к её уху и прошептала:

- Будь хорошей девочкой.

Как я!

Справа и слева были высоченные шкафы, все заставленные книгами с красивыми, расписанными золотистой краской переплётами, прямо по курсу

- стол красного дерева, заваленный какими-то бумагами, а за ним окно. На полу ковёр. Это общее описание кабинета мистера Джоунза, потому как на самом деле существует масса интересных мелочей вроде висящих на стенах картин, украшающих полки синих кристаллов, чучела ворона, резной пепельницы и так далее.

А что там про чьё-то чучело?..

Да на кой оно мне сейчас?! Я же не на экскурсию пришла!

Фи, как грубо!

Мистер Джоунз сидел за столом в своём кресле и просматривал какие-то документы. Когда я вошла, он не поднял на меня глаз, лишь жестом показал закрыть за собой дверь.

Ага, сварить кофе и принести в зубах тапочки!

Я поспешила выполнить его указ и заметила, что кое-что в обстановке его кабинета изменилось.

Может, полы помыли?

Да нет. Перед столом - два мягких кресла, которых раньше в этой комнате вообще не было.

У кого это он, интересно, спионерил сие достояние?.. Так что с креслами?

Ничего. Сейчас они пустуют, потому что Даладье, как всякие воспитанные люди, поднялись мне навстречу.

Мистер Даладье был высоким и чуть сутулым мужчиной с сухим, холодным и очень надменным квадратным лицом, выбритым чуть ли не до младенческой гладкости. Седина зачесанных назад волос гармонировала с рыбьими глазами, взгляд которых очень хотел заставить меня содрогнуться, сжаться в испуганный комочек, но в гробу я видала вот таких вот с вот такими вот взглядами!

В бездушных глазах пана Даладье невозможно было что-то прочесть, поэтому я решила в них больше никогда не заглядывать, как не заглядывают в пустой фотоальбом, и лишь осмотрела одежду своего нового опекуна: дорогой серый костюм, рубашка на тона два темней и начищенные до блеска туфли.

Я всегда с первого раза распознаю тех, кого возненавижу.

Даладье, видимо, тоже, так как неприязненные взгляды, которыми мы обменялись напоследок, были почти одинаковы: "папочки" у меня не будет.

Миссис Даладье заинтриговала меня куда больше, может быть потому, что я ещё никогда в жизни не встречала таких, как она. А она была худенькой неуверенной женщиной за тридцать пять с ростом, превышающим мой сантиметров на десять, ну, плюс ещё каблуки. Её тёмные, коротко стриженные и тщательно уложенные волосы, в отличие от волос мужа, ещё не затронула седина.

Главным образом потому, что они крашеные.

Да знаю я, не мешай!

Глаза у этой женщины были карие и, как это ни странно, очень добрые.

Да и вообще, как я вижу, вся она выражает детскую чистоту и наивность. С иконы Божьей Матери что ли срисована? Куда ни глянь - плагиат...

Но в её взгляде, в уголках плотно сомкнутых губ была какая-то горечь. Я готова биться об заклад, что если уж она не послушна каждому слову мужа (а это угадывалось в том, как неуверенно она стискивает маленькую кремовую сумочку с настоящей жемчужной отделкой), то уж точно глубоко несчастна с ним. На ней был, несмотря на жаркий день, элегантный брючный костюм цвета кофе с молоком, на шее - золотая цепочка.

Вот такой милой женщиной была миссис Даладье. Я смотрела в её глаза с едва различимыми сеточками морщин в уголках и понимала, что бить вазу династии Дзынь о голову её чихуа-хуа точно не буду. Во-первых, не хочу, во-вторых, совесть не позволит, и в-третьих, нет у неё никакого чихуа-хуа. У неё вообще никого нет.

- Мистер и миссис Даладье, это Кейрини Лэй Браун, - произнёс мистер Джоунз, вставая со своего места. - Вернее, теперь - Кейрини Лэй Даладье.

- Здрасте, - брякнула я и подумала, что, может, надо было ещё книксен сделать?

Угу, и песенку спеть, и станцевать.

- Кейни, это Мадлен и Александр Даладье, твои опекуны или родители, зови на своё усмотрение, - продолжил директор приюта. - Надеюсь, ты помнишь, что сегодня тебя забирают из приюта.

Кого?!! Меня?!! Кто?!! Как?!! Когда?!! Почему?!!

Не придуривайся.

Алекс Дэ, как я его мигом окрестила, просто кивнул, а Мадлен дружелюбно улыбнулась и произнесла, делая несколько шагов мне навстречу:

- Привет, Кейни. Я твоя новая мама.

С этими словами она протянула мне свою чуть дрожащую руку, которую я пожала, с любопытством рассматривая её милое лицо. Чуть скосившись вправо, я встретилась с рыбьими глазами её мужа.

Всё ясно с этой парой. Типичный случай: она пай-девочка из приличной семьи, а он самовлюблённый тиран. Брак по расчёту и воле родителей.

Слушайте, Зигмунд Фрейд, а не заткнулись бы Вы!

Можно и заткнуться, отчего ж нет? Ты лучше вот на этого Дэ посмотри. Крайне подозрительный тип!

Ладно, я на всяких тиранов управу находила, найду и на этого. " Угадай, кто самый лучший в мире укротитель домомучительниц?! ".

Карлсон.

- Мы заберём тебя сегодня домой, - с улыбкой продолжила Мадлен, - и там уже как следует познакомимся. Тебе приготовлена комната, не знаю, отвечает ли она твоим вкусам, но если что-то будет не так - я имею ввиду не только обстановку твоей спальни - ты говори, не стесняйся.

Я только кивнула. Уж кто-кто, а я стесняться не буду, особенно в выражениях...

- Ну тогда мы поехали, - Алекс Дэ повернулся к мистеру Джоунзу. - В два у меня совещание, так что надо поторопиться.

Директор лишь кивнул и вышел из-за стола проводить нас.

- Лэй, девочка, - ласково обратилась ко мне Мадлен, когда мы вышли на площадку, - у тебя есть вещи, которые ты хотела бы забрать?

Я призадумалось, медленно спускаясь рядом с ней по ступеням.

- Разумеется, нет, - не дал мне и рта раскрыть идущий за нами Даладье, - все её вещи - дома.

Ах вот ты как?!

- Есть, - я проигнорировала его слова так же, как люди игнорируют бульканье сливного бочка. - Я сбегаю за ними и вернусь, хорошо?

Надо было видеть, как вытянулась рожа мистера Даладье, когда я показала зубы в шесть рядов. Не зря же всё-таки Эдуард назвал моим именем пиранью! Уж на что он сукин сын, а тут, если быть откровенной, угадал, попал в яблочко.

Пусть возьмёт пирожок с полки.

С плохо скрываемым весельем я увидела, что Джоунз, идущей в хвосте нашей процессии, показал мне кулак.

Алекс Дэ, сверля во мне дырку рыбьими глазами, уже открыл было рот, чтобы высказать всё, что он думает о моих манерах (странно, где он их вообще нашёл?), как тут Мадлен несмело коснулась его плеча и торопливо произнесла:

- Александр, пожалуйста! Я не думаю, что Лэй будет брать много. Наверняка эта пара мелочей и фотографии! Не так ли? - она с надеждой посмотрела на меня, и взгляд у неё был затравленный. Может быть, поэтому вместо слов: "Я думала на буксире повезти за собой весь домик" я только кивнула:

- Конечно, миссис Даладье, всего несколько мелочей.

- Машина будет ждать Вас у ворот, - холодно ответил Даладье, а Джоунз за спинами супружеской пары задумчиво покачал головой, словно невзначай касаясь пальцами своей шеи в том месте, где у меня красуется укус.

В дом - уже и не свой - я ворвалась подобно тайфуну: такая же шумная, быстрая и приносящая убытки. Споткнувшись об полочку для обуви, я вывернула её содержимое на пол прихожей, но в последний момент ловко перепрыгнула через всё это, чтобы в секунду спустя перецепиться через свой домашний тапок и с грохотом растянуться во весь рост.

Кар-рамба!!!

- Киара! - позвала я, вскакивая на ноги. - Ты дома?!

- Никого нет, - из кухни вышла Ким и, оглянувшись, сонно посмотрела на меня. - У тебя что, ванильная фиеста была?

Ага, ванильно-эротическая!

- Эдуард заходил, - я метнулась в свою комнату за Скарлетт, Тэдди и завёрнутым в шуршащий пакет розовым платьем. Его, впрочем, я тут же бросила вошедшей в комнату Кимберли.

- Благодарю! - выпалила я, на мгновенье поравнявшись с ней и унеслась в зал.

У тя что, сапоги-скороходу на ногах? Чего это тебя носит туды-сюды? Сейчас ещё если сшибёшь угол, так до конца жизни ремонтировать будешь!

- На кой мне эта тряпка? Я же в неё не влезаю! - раздалось мне вслед, но у меня не было времени препираться.

Бросив все игрушки на диван, я начала торопливо хлопать ящиками шкафов, как совсем недавно в поисках аптечки, и в одном из них таки нашла ручку и лист чистой бумаги. Цапнув это добро, я хлопнулась на колени перед журнальным столиком и начала торопливо выводить чуть хромающие от спешки буквы:

" Уезжаю. Если хочешь дуться на меня - ради бога, я на это заслужила.

Ни в коем случае не попадайся Лал и не верь ей. Я не знаю, что она тебе сказала и что не сказала, я не знаю, что потом говорил Эдуард... Короче, это Лал убила наших родителей, она проклятие нашего рода, она укусила меня и сделала меня вэмпи, а теперь охотится за тобой. Тебя, думаю, она просто-напросто убьёт.

Береги себя, сестрёнка.

P. S. Не обижайся, но я заберу кой-какие фотографии.

Кейни. "

Как трогательно. Я аж прослезилась!

Бросив письмо на кухонном столике, я подхватила лежащие там под тончайшим слоем ванили фотоснимки и бросилась к выходу. Остановилась только взять из рук Ким Скарлетт, Тэди, обнять её и в последний раз взглянуть на свою крепость...

- Ну всё, пока! Иди уже, перед смертью не надышишься! - Жаниль вытолкнула меня на улицу. - Твоих новых предков нельзя заставлять ждать, учти.

- Знаю-знаю! - отмахнулась я.

Минут десять ушло на то, чтобы, свесив язык, по пересечённой местности достичь настежь распахнутых ворот Киндервуда, возле которых на белом гравии сверкал лимузин. Его смуглый седоволосый водитель в тёмно-синей двойке вылез наружу и теперь, сняв фуражку, флегматично курил. Похоже, ему было всё рано, прибегу я сейчас или через сто лет, а может, он был слишком хорошо воспитан, чтобы показывать своё раздражение.

А моежт, он вообще не понимает, что тут происходит.

Скорее всего.

Возле распахнутой дверцы машины стоял Алекс Дэ и обсуждал что-то с мистером Джоунзом. Бьюсь об заклад, моё поведение и воспитание. Ну и пусть, пусть! Документы подписаны, и если Даладье захочет от меня избавиться, ему придётся их сожрать.

А в меню есть твоё личное дело в десять томов?

Ага, на десерт!

Не успела я даже мысленно спросить, где Мадлен, как она изящно вылезла из лимузина. На её бледном лице читалось лёгкое волнение, о причине которого я могла только лишь догадываться. Может, она всегда такая, а может, этот доморощенный тиран Алекс Дэ уже решил сделать ей дома выговор. Со временем я узнаю.

- Вот и всё! - бодренько объявила я, подходя к миссис Даладье, и она с тёплой, но чуть напускной улыбкой произнесла:

- А я-то думала, где ты запропастилась? Можем ехать?

Я с готовностью живо закивала.

Прекрати, а то щас башка отлетит!

- Милый, мы готовы, - произнесла она мужу. От слова "милый" я подавилась собственной слюной.

- Да-да, дорогая, - отозвался тот и, обменявшись ещё несколькими тихими фразами с Джоунзом, пожал его руку, после чего направился к нам.

- Давайте поторопимся, - Алекс посмотрел на свои часы, - у меня времени в обрез.

Мадлен первая села в лимузин. Я, немного помедлив, обернулась. Директор Киндервуда дружелюбно помахал мне рукой.

Ой, не могу, тоже мне, друг и благодетель! Дайте мне фломастер, я ему нимб над башкой намалюю!

Каземир Малевич, а не соизвлите ли вы бросить свою душеньку-задницу в лимузин и заткнуться?

Заткнуться - легко! А вот транспортировку задницы тебе придётся самой осуществлять!

Скорчив украдкой зверскую мину Джоунзу, я нырнула в салон автомобиля. Даладье сел последним, и шофёр захлопнул за ним дверцу.

Грустно и странно было покидать Киндервуд совершенно легально, да ещё и через главный вход.

Точнее, выход.

Скрипя кожаной обивкой салона, я повернулась и посмотрела назад, на удаляющиеся сторожевые башенки, распахнутые створки ворот и одинокую фигурку директора.

Машина повернула и выехала на шоссе. Приют скрылся из виду за зелёными рощами, спрятался в них, схоронился, словно не бывало, словно обижаясь на меня за то, что я его бросила. Бросила всех его обитателей.

Но я же не бросала! Я... Впрочем, кому теперь какая разница? Я к ним не вернусь, и они ко мне - тоже.