"Секира и меч" - читать интересную книгу автора (Зайцев Сергей Михайлович)Глава 12Когда они достаточно удалились, когда не слышен уже стал лай собак, Глеб остановился: – Тут наши пути разойдутся, братья. Волк удивился: – А я было подумал, они только что сошлись, и нам теперь ходить одной тропой. Глеб ответил: – Будет новый день, и кто знает, не сойдутся ли наши пути вновь… С этими словами он ступил шаг назад и будто растворился в темноте. Волк улыбнулся, сказал Щелкуну: – Я понимаю: у него есть волчица… Под утро Глеб пришел к знакомой хижине у ручья. И тихонько постучал в дверь. Долго за дверью не слышалось ни звука. Глеб даже подумал, что Анны здесь нет, и потянул на себя дверь. Но та была заперта изнутри. Наконец послышался голос Анны: – Кто? – Хозяйка, открой! – Нет хозяйки… – был ответ. Глеб опешил: – Это я, Анна. Неужели ты не узнаешь меня? – Кто? – Глеб. Ты что, забыла? Громко стукнула щеколда. Дверь распахнулась. И Анна со слезами бросилась на шею Глебу. – Анна, что случилось? – недоумевал он. – Почему ты мне не открывала? Анна принялась вытирать слезы. Но все еще всхлипывала. Она сказала: – Вчера я слышала в Гривне, будто Корнил поймал Глеба. Я видела, как ликовали княжьи слуги, я видела, как Мстислав с радостным лицом ездил по улицам на белом коне… А ты еще не пришел вечером. Вот я и подумала, что тебя, действительно, поймали… – она вскинула на Глеба вопрошающие глаза. – Или ты убежал?.. Глеб, скажи! Где ты был?.. Я всю ночь не спала, я плакала. И только под утро уснула… А когда услышала стук, подумала – кто-то чужой… Глеб успокоил ее: – Вовек не поймать меня Корнилу. Анна повела его в дом: – Да услышит Господь твои слова! Когда она зажгла фитилек в плошке на столе, то была уже совсем спокойна: – Ты появился в такое время… – она кивнула на дверь, за которой только-только начинал рождаться день. – Я не знаю, что тебе предложить: ломоть хлеба или постель. Глеб улыбнулся украдкой своим мыслям: – А что бы ты все-таки предложила? Анна смутилась: – Я не думаю, что ты будешь спать отдельно. Глеб кивнул:- Тогда я выбираю постель. Утренний сон особенно сладок. Анна поправила шкуру на ложе, потом распустила свои длинные колдовские волосы, встряхнула ими, улыбнулась Глебу. Улыбка ее была очень притягательна – улыбка будто излучала тепло. Глеб, словно зачарованный, не сводил с Анны глаз. Эта красивая женщина совсем не казалась ему старой. Он шагнул к ней и взял ее за плечи, желая прижать к себе. Но тут почувствовал боль в руке и вспомнил про ожог. Глеб отстранился и показал руку Анне: – Сначала полечи это. Анна вмиг посерьезнела, осторожно взяла его за руку и повернула обожженную кисть к свету. Подняла на Глеба сострадающие глаза: – Скажи, Глеб, ты опять с кем-то дрался? Он засмеялся тихо: – Нет, я выхватывал из печи горячие пироги. Она не поверила, конечно. Потрогала волдыри, постучала легонько пальцем по ногтям: – Не больно? – Самую малость. Анна кивнула со знанием дела: – Скоро заживет, – и посмотрела задумчиво в сторону темной торцовой стены. – Есть у меня жир ежа, есть немного овечьего жира; в ступе растолчем семь пшеничных зерен… Есть и травы – жар снять. Их мы тоже разотрем в порошок… Глеб, слушая ее, восхитился: – Ты как будто богиня!… Довольная похвалой, Анна подошла к торцовой стене и сняла с полки несколько маленьких кособоких горшочков и ступку с пестиком; сняла с колышков пару пучков сухих трав. Все это принесла к столу. В горшочках у нее хранился жир. Анна взялась за дело. Глеб, наблюдая за ней, сказал: – Я верю, рука быстро заживет… Спина вон… уже и забыл про нее. Между тем рана была глубокая. Анна растирала в ступке сухие листочки: – Моему мужу однажды холод лизнул поясницу. Знаешь, чем лечила его?.. Ядом змей. Но Глеб был не совсем темный в лекарском деле: – Да, я слышал, что яды иной раз могут быть лекарством… Составив в пустом горшочке мазь, Анна трижды обнесла этот горшочек вокруг метлы, при этом пришептывала заклинания. А метлу выбросила за дверь. Глеб с благоговением смотрел за действиями этой мудрой женщины. Она сказала: – Пойдите за метлой, три девицы. Одной девице имя – Боль. Другой девице имя – Жар. А третьей девице имя – Водянка… Прочь, прочь!… Анна плотно прикрыла дверь и усадила Глеба за стол – поближе к свету. Целебную мазь на обожженное место она наносила березовой лопаточкой. Почти сразу же Глеб чувствовал действие мази. Уходила боль, уменьшалось жжение в руке. Глеб заметил волосок, намотанный на пальце у Анны: – Что это у тебя? Анна спрятала лукавые глаза: – Это любовь милого дружка. Пока ношу на пальце, не разлюбит. – А если снимешь?- Он прозреет, наверное, – женщина погрустнела. – Он увидит, какая я старая и некрасивая. Глеб подцепил ногтем волосок и скинул его: – Если милый дружок – не я, то его и не надо. А если это мой волос, то знай: красивее, чем ты, я не встречал женщины. Слезинка блеснула у нее на щеке. Анна посмотрела на Глеба благодарно: – Я о тебе думаю сейчас, и моя душа поет песню. Никогда прежде не пела у меня душа. А между тем мне немало лет… – Сколько же? – Лет тридцать, наверное. Я не знаю точно… Глеб коснулся рукой ее плеча, волос: – Сейчас, с распущенными волосами ты выглядишь очень юной… Анна не ответила. Нанеся мазь, она осторожно обернула его руку чистой льняной тряпицей. И замерла. Глеб посмотрел на нее. У Анны по щеками текли слезы. Она сказала: – Мне так хорошо сейчас, так спокойно!… Глеб привлек ее к себе, прижал голову Анны к своей груди, погладил волосы. Глеб вдыхал запах ее волос, они пахли травами и цветами – весенним буйным лугом. Ее слезы, горячие и юркие, скатывались ему на грудь. Он поцеловал ей лоб, нос, губы. Потом взял ее на руки и отнес на постель. Глеб целовал Анну нежно, он едва касался ее губами. А она счастливо улыбалась в темноте и шептала: – Ты такой большой. Я не могу охватить тебя руками… Но ты такой нежный – как весенний теплый ветерок в поле. Он прижимал ее к себе, он гладил ей спину, бедра. И говорил: – Я и есть ветерок. Я искал тебя. Ты – тихая заводь, ты – темная вода. Я раздвигаю ряску и вижу в тебе отражение свое. Я украшу тебя кувшинками… – Ты – огонь… – жарко шептала ему в ухо Анна. – Как жаль, что ты поздно пришел! Я б уже родила тебе ребенка… Едва справляясь с головокружением, Глеб вдыхал запах ее волос. Он провел ей рукой по спине; Анна выгнулась – гибкая и стройная. Грудь ее нацелилась в него. Глеб целовал ей грудь: – Ребенка?.. Ты – женщина!… Всякий мужчина ребенок перед тобой. Ты – мать, ты родишь, как земля… И я твой ребенок. Ты – женщина и земля. Ты родила этот мир. И меня родила ты, женщина. Я вышел из тебя, но замкнется круг, и в тебя же я войду… земля… Анна вскрикнула. Ее широко раскрытые глаза смотрели в темный потолок. В глазах ее были сейчас и любовь, и смерть, и блаженство, и боль… – Милый… Милый… – срывалось с ее губ. Руки ее бродили у Глеба по спине. Она дышала жарко и часто. А Глеб ловил ее открытый рот. Краем глаза он видел: за спиной у него встают два солнышка. Глеб пригляделся – что это? Это были ее круглые белые-белые коленочки… |
||
|