"Я так хочу" - читать интересную книгу автора (Клейпас Лиза)

Глава 3

- Даже если бы он был последним мужчиной на свете, - сказала Каролина, свирепо уставившись на своего брата. – Уверяю тебя, Кейд, я ничего не испытываю к этому… этому распутнику. Не будь таким болваном. Тебе хорошо известно, что все это притворство.

- Я так думал, - задумчиво ответил Кейд, - пока не понаблюдал за вами двумя во время этой чертовски долгой поездки сегодня. Теперь я не так в этом уверен. Дрейк следил за тобой как кот за мышкой. Он ни разу не оторвал от тебя глаз.

Каролина сурово подавила волну непрошеного удовольствия, вызванную словами брата. Она отвернулась к длинному зеркалу, без всякой необходимости расправляя короткие рукава своего бледно-голубого вечернего платья. – Единственное, зачем он мог бы взглянуть в мою сторону, так это чтобы отвлечься от Маминой болтовни.

- А то, как ты улыбнулась ему сегодня днем, прежде чем он ушел на встречу с отцом. – Продолжал Кейд. – Ты выглядела абсолютно очарованной.

- Очарованной? – Она недоверчиво хохотнула. – Кейд, это самое глупое, что мне когда-либо доводилось слышать от тебя. Я не просто не очарована лордом Дрейком, я едва могу находиться с ним в одной комнате!

- Тогда зачем новое платье и прическа? – спросил он. – Ты уверена, что не пытаешься привлечь его внимание?

Каролина окинула свое отражение критическим взглядом. Платье ее было простым, но стильным, тонкую белую нижнюю юбку из муслина прикрывал прозрачный голубой шелк. Вырез был глубоким и квадратным, отделанным сверкающим серебряным бисером. Ее темные блестящие каштановые волосы были подвязаны на макушке голубыми лентами и спускались по спине массой завитков. Она знала, что никогда в жизни не выглядела лучше. – Я надела новое платье, потому что мне надоело выглядеть как старуха, - сказала она. – То, что я старая дева не значит, что я должна выглядеть совсем старомодно.

- Каро, - нежно сказал ее брат, подойдя к ней сзади и положив ладони ей на плечи, - ты старая дева только потому, что сама так захотела. Ты всегда была красивой девушкой. Единственное, почему ты так и не поймала мужа, это потому, что не сочла нужным выходить замуж.

Она повернулась и крепко обняла его, не обращая внимания на то, что мнет свое платье, и тепло улыбнулась ему. – Спасибо, Кейд. И, просто чтобы прояснить ситуацию, я не намерена женить на себе лорда Дрейка. Как я говорила тебе десятки раз, мы просто играем. Как в спектакле на сцене.

- Хорошо, - сказал он, отодвинувшись и скептически посмотрев на нее. – Но, по-моему, вы оба немного чересчур усердно взялись за свои роли.

Звуки бала достигли ушей Каролины, когда они спускались по парадной лестнице. Легкая и быстрая мелодия вальса кружилась в воздухе, перекрываемая смехом и разговорами, пока гости появлялись из анфилады комнат, выходящей в главных зал. Атмосфера была густой от аромата цветочных украшений из лилий и роз, сквозь ряд открытых окон из сада едва доносился слабый ветерок.

Затянутые в перчатки кончики пальцев Каролины с легкостью скользили по мраморным перилам, пока они спускались. Другой ладонью она крепко сжала руку Кейда. Она странно нервничала, думая, станет ли вечер, проведенный в компании Эндрю радостью или пыткой. Фанни взволнованно щебетала, сопровождая их, припоминая имена некоторых гостей, которых уже встречала в поместье, включая аристократов, политиков, известного художника и знаменитого драматурга.

Когда они дошли до нижней площадки, Каролина увидела Эндрю, ожидавшего их у самой лестницы, его темные волосы блестели в ярком свете, отбрасываемом множеством свечей. Словно почувствовав ее приближение, он обернулся и посмотрел наверх. Его белые зубы сверкнули в улыбке, когда он увидел ее, и сердце Каролины перешло на бешеный ритм.

В элегантном вечернем черно-белом костюме с накрахмаленным шейным платком и облегающим серым жилетом, Эндрю был красив до неприличия. Он был таким же элегантным и безупречным, как и любой из присутствующих джентльменов, но в его поразительных синих глазах сверкало дьявольское очарование. Когда он смотрел на нее так, и его взгляд был горячим и заинтересованным, она не думала о том, что вся эта ситуация была вынужденной. Она не думала, что все это было фарсом. К своему ужасу, она почувствовала себя взволнованной, радостной и абсолютно очарованной.

- Мисс Харгрэйвз, вы выглядите восхитительно, - тихо сказал он, поприветствовав Фанни и Кейда. И предложив ей руку, повел ее в бальный зал.

- Не как старуха? – едко поинтересовалась Каролина.

- Вовсе нет. – Он слабо улыбнулся. – По правде сказать, вы никогда не выглядели как старуха. Когда я сказал это, я пытался досадить вам.

- Вам это удалось, - сказала она и остановилась, растерянно нахмурившись. – Зачем вы хотели досадить мне?

- Потому что досаждать вам безопаснее, чем… - По какой-то причине он оборвался на полуслове и захлопнул рот.

- Безопаснее, чем что? – спросила Каролина, умирая от любопытства, пока он вел ее в бальный зал. – Что? Что?

Игнорируя ее вопросы, Эндрю повел ее в вальсе, таком опьяняющем и неотразимом, что его мелодия, казалось, отдавалась у нее в крови. Она танцевала, самое лучшее, сносно, но Эндрю был просто неподражаем, и мало что могло быть приятнее, чем танцевать с человеком по-настоящему искусным. Его рука поддерживала ее, ладони были нежными, но властными, пока он вел ее плавными, спокойными кругами.

Каролина смутно осознавала, что люди смотрят на них. Вне всяких сомнений, все были удивлены тем, что беспутный лорд Дрейк вальсирует с правильной мисс Харгрэйвз. Они были явно неподходящей парой… и все же Каролина задавалась вопросом, неужели это и впрямь так непостижимо, что повеса и старая дева могли найти что-то привлекательное друг в друге?

- Вы превосходно танцуете, - не удержавшись воскликнула она.

- Ну конечно, - сказал он. – Я – эксперт по всем бесполезным в жизни занятиям. Вот только полезные представляют для меня проблему.

- Все не должно быть так.

- Еще как должно, - уверил ее он с насмешливой улыбкой.

Воцарилось неловкое молчание, пока Каролина не нашла способ его прервать. – Ваш отец уже спустился? – спросила она. – Вам, конечно, захочется, чтобы он увидел нас танцующими вместе.

- Я не знаю, где он, - ответил Эндрю. – И в данный момент мне все равно, видит он нас или нет.

Стоя на галерее, выходящей в бальный зал, Логан Скотт приказал паре лакеев усадить хрупкое, измученное опухолью тело отца на мягкий, затянутый тканью шезлонг. Рядом на стуле устроилась служанка, готовая принести все, что могло потребоваться графу. На костлявые колени Рочестера было накинуто тонкое одеяло, а в своих похожих на когти пальцах он держал бокал рейнского вина.

Какое-то время Логан смотрел на него, про себя изумляясь, что Рочестер, который, злоупотребляя властью и строя козни, грозной тенью нависал над его жизнью, мог обратиться в нечто подобное. Некогда красивое лицо, с его ястребиным совершенством, превратилось в смертельно-бледную болезненную маску. Сильное, мускулистое тело так ослабело, что он едва мог ходить без посторонней помощи. Можно было подумать, что неотвратимый конец смягчит жестокого графа, и, возможно, заставит его несколько сожалеть о прошлом. Но Рочестер оставался верен себе и ни капли не раскаивался в чем бы то ни было.

Не впервые Логан почувствовал острый приступ сострадания к своему брату. Хотя Логана вырастил арендатор, который измывался над ним физически, ему жилось лучше, чем Эндрю, отец которого измывался над самой его душой. Безусловно, не существовало человека более холодного и более бессердечного, чем граф Рочестер. Удивительно, что Эндрю вообще пережил такое детство.

Оторвавшись от воспоминаний о прошлом, Логан поглядел на собрание людей внизу. Взгляд его отыскал высокую фигуру брата, который танцевал с мисс Каролиной Харгрэйвз.

Изящная женщина, казалось, очаровала его, поскольку в кои-то веки он не казался ни скучающим, ни недовольным, ни мрачным. По сути, впервые за всю свою жизнь, казалось, что Эндрю был именно там, где ему хотелось быть.

- Вон там, - сказал Логан, с легкостью устанавливая тяжелый шезлонг так, чтобы его отцу было лучше видно. – Вот женщина, которую привел Эндрю.

Рот Рочестера сжался в тонкую полоску от презрения. – Эта девушка ничего не значит, - произнес он. – Выглядит она недурно, по-моему. Однако, говорят, что она – синий чулок. Не пытайся сказать мне, что твой брат может иметь планы на подобное создание.

Логан слабо улыбнулся, он давно привык к едким замечаниям старика. – Посмотрите на них вместе, - тихо сказал он. – Последите, как он ведет себя с ней.

- Это уловка, - категорически заявил Рочестер. – Я знаю все о моем никчемном сыне и его коварных маневрах. Я мог бы предположить это с того самого момента, как вычеркнул его имя из завещания. Он хочет заставить меня поверить в то, что изменил свою жизнь. Эндрю может волочиться за сотней респектабельных старых дев, если ему так хочется. Но я скорее отправлюсь в ад, чем восстановлю его в завещании.

Логан с трудом поборол желание ответить, что подобный сценарий вполне вероятен, и наклонился подложить подушку под хилую спину старика. Довольный тем, что у его отца есть удобное место, с которого можно видеть, что делается внизу, он встал и положил руку на резные перила красного дерева. – Даже если бы это было уловкой, - подумал он вслух, - разве не забавно было бы, если бы Эндрю попался в собственноручно сделанную ловушку?

- Что ты сказал? – старик уставился на него слезящимися глазами-щелочками и поднес бокал вина к губам. – Что это за ловушка такая, скажи, ради Бога?

- Думаю, вполне возможно, что Эндрю может влюбиться в мисс Харгрэйвз.

Граф усмехнулся в бокал. – Не похоже на него любить кого-либо кроме себя.

- Вы не правы, Отец, - тихо сказал Логан. – Просто Эндрю мало знаком с этим чувством – особенно, с тем, каково это, когда тебя любят.

Поняв тонкую критику той холодности, с которой он всегда обращался со своими сыновьями, законным и бастардом, Рочестер наградил его надменной улыбкой. – Ты возлагаешь вину за его эгоизм на меня, конечно же. Ты всегда находишь ему оправдания. Берегись, мой высокомерный друг, или я вычеркну и тебя из своего завещания заодно.

К явной досаде Рочестера, Логан расхохотался. – Мне плевать, - сказал он. – Мне от вас не нужно ни шиллинга. Но поосторожнее, когда говорите об Эндрю. Он – единственная причина, по которой ы здесь. По какой-то причине, которой мне не понять, Эндрю любит вас. Чудо, что вам удалось произвести на свет сына, который сумел выжить, несмотря на вашу глубокую привязанность, и все еще умеет любить. Честно признаюсь, я бы не смог.

- Тебе нравится рисовать меня каким-то монстром, - холодно заметил граф. – Когда на самом деле, я просто даю людям то, чего они заслуживают. Если бы Эндрю когда-либо сделал хоть что-нибудь, чтобы заслужить мою любовь, он бы получил ее. Но сперва ему придется ее заработать.

- Боже правый, да вы одной ногой в могиле, - проговорил Логан. – Не думаете, что ждали достаточно долго? У вас имеется хотя бы малейшее представление о том, на что Эндрю готов был бы пойти ради одного вашего слова похвалы или расположения?

Рочестер не ответил, лицо его оставалось упрямо неподвижным, когда он пил из бокала и наблюдал за сверкающим круговоротом пар внизу.

По правилам этикета джентльмен не должен больше трех раз танцевать с одной и той же девушкой на балу. Каролина не знала, зачем было придумано это правило, и почему оно никогда не возмущало ее так, как сейчас. К своему изумлению, она обнаружила, что ей нравится танцевать с Эндрю, лордом Дрейком, и она была более чем огорчена, когда вальс закончился. Еще больше она удивилась, узнав, что он может быть прекрасным собеседником, если пожелает.

- Я и не подозревала, что вы так сведущи в стольких предметах, - сообщила она ему, пока слуги наполняли их тарелки за столами с закусками. – Я считала, что большую часть своего времени вы проводите за выпивкой, и все же вы удивительно начитаны.

- Я могу пить и одновременно держать книгу, - сказал он.

Она нахмурившись поглядела на него. – Не надо шутить, когда я пытаюсь сказать, что… вы не…

- Я не кто? – мягко подтолкнул он ее.

- Вы не совсем тот, кем кажетесь.

Он одарил ее кривой усмешкой. – Это комплимент, мисс Харгрэйвз?

У нее слегка закружилась голова, когда она посмотрела в теплые синие проницательные глаза. – Полагаю, должно быть, так.

В этот момент в разговор бесцеремонно вмешался женский голос, рассекая атмосферу интимности с безупречной точностью хирургического скальпеля. – Да ведь это кузина Каролина, - воскликнула женщина, - Я поражена тем, как стильно ты выглядишь. Очень жаль, что ты не можешь избавиться от своих очков, дорогая, тогда ты была бы королевой бала.

Это была Джулиана, леди Брентон, самая красивая и вероломная женщина, которую Каролина когда-либо знала. Даже люди, презиравшие ее – а таких было бесчисленно множество - признавали, что физически она совершенна. Джулиана была стройной, среднего роста, с идеальными округлыми бедрами и роскошной грудью. Черты ее лица были несомненно ангельскими, нос маленьким и тонким, губы ярко-розовыми от природы, глаза голубыми с густыми ресницами. И венчала все это совершенство корона густых светлых волос серебристого оттенка, который, казалось, получился из лунного света. Было трудно, если не невозможно поверить, что Каролина и это ослепительное создание могли быть связаны родством, и, тем не менее, они были двоюродными сестрами по отцовской линии.

Каролина росла, преклоняясь перед Джулианой, которая была всего на год старше ее. С годами, однако, восхищение постепенно превратилось в разочарование, когда она поняла, что за внешней красотой ее кузины скрывалось сердце, чудовищно эгоистичное и расчетливое. Когда ей исполнилось семнадцать, Джулиана вышла замуж за человека на сорок лет старше ее, богатого графа, коллекционирующего предметы искусства. Говорили, что Джулиана изменяла своему немолодому мужу, но она была слишком умна, чтобы попасться. Три года назад ее муж скончался в постели, якобы от слабого сердца. Ходили слухи, что он умер не своей смертью, но никаких доказательств этому не обнаружили.

Голубые глаза Джулианы опасно сверкнули, когда она стала рядом с Каролиной. Ее безукоризненную светлую красоту подчеркивало блестящее белое платье с таким низким вырезом, что верхняя часть груди ее была выставлена на всеобщее обозрение.

Окинув Эндрю кокетливым взглядом, Джулиана заметила, – Моя бедная маленькая кузина абсолютно ничего не видит без своих очков… жалость, не правда ли?

- Она очаровательна с ними или без них, - холодно ответил Эндрю. – И внешняя красота мисс Харгрэйвз подстать ее внутренним качествам. Жаль, что нельзя сказать того же и о других женщинах.

Обворожительная улыбка Джулианы потускнела, и они с Эндрю оглядели друг друга с холодным вызовом – словно обменялись молчаливыми посланиями. Удовольствие Каролины от вечера улетучилось, как только она поняла несколько вещей. Очевидно, Джулиана и Эндрю были хорошо знакомы. Казалось, между ними чувствовался след былой интимности, сексуальной близости, какой мог остаться только после прошлого романа.

Конечно, они были любовниками когда-то, возмущенно подумала Каролина. Эндрю, наверняка, увлекся такой чувственно-красивой женщиной… и Джулиана, вне всяких сомнений, с превеликой радостью дарила свою благосклонность мужчине, который являлся наследником огромного состояния.

- Лорд Дрейк, - беспечно сказала Джулиана, - вы красивее, чем когда-либо… пожалуй, вы словно стали другим человеком. Кому мы обязаны своей благодарностью за столь приятное превращение?

- Моему отцу, - прямо ответил Эндрю, с улыбкой, которая не отразилась в его глазах. – Он вычеркнул меня из своего завещания – безусловно, это привносит некоторую новизну.

- Да, я слышала об этом. – Красиво изогнутые губки Джулианы поджались в гримаске огорчения. – Ваше наследство было одним из самых приятных ваших качеств, дорогой. Жаль, что вы его потеряли. – Она ехидно улыбнулась Каролине, прежде чем добавить, - Очевидно, ваши планы на будущее уже не столь грандиозны.

- Не будем задерживать тебя, Джулиана, - сказала Каролина. – Ты без сомненья очень занята сегодня вечером, ведь здесь столько состоятельных мужчин.

Голубые глаза Джулианы сузились от завуалированного оскорбления. – Очень хорошо. Всего доброго, кузина Каролина. И, пожалуйста, покажи лорду Дрейку побольше своей «внутренней красоты» - это может быть твоим единственным шансом удержать его внимание. – Лицо ее расплылось в кошачьей улыбке, и она тихо сказала, - Если тебе удастся заманить Дрейка в свою постель, кузина, ты найдешь его весьма волнующим и талантливым партнером. Могу лично заверить тебя в этом. – Джулиана пошла прочь, соблазнительно покачивая бедрами, от чего ее юбки нежно шелестели.

Десятки мужских взглядов следили за тем, как она движется по залу, но взгляда Эндрю среди них не было. Вместо этого он сосредоточил свое внимание на Каролине, которая в ответ на его хмурый взгляд обвиняюще уставилась на него. – Несмотря на хитрость и осторожность моей кузины, - холодно сказала Каролина, - у меня сложилось впечатление, что вы с ней одно время были любовниками. Это правда?

До вторжения леди Брентон, Эндрю по-настоящему веселился. Ему никогда не нравилось посещать вечера и балы, где требовалось вести скучные разговоры с девушками, исполненными матримониальных планов, и их еще более скучными дуэньями. Но Каролина Харгрэйвз со своим умом и чувством юмора была удивительно интересной. Последние полчаса он чувствовал странное спокойствие и легкое опьянение, которое не имело ничего общего с выпивкой.

Потом появилась Джулиана, напомнив ему о прошлом распутстве, и хрупкое ощущение счастья внезапно испарилось. Эндрю всегда пытался, как и отец, не сожалеть о прошлом… но вот он, очевидный укол раскаяния, стыда из-за связи с Джулианой. И дело в том, что роман даже не стоил затраченных на него усилий. Джулиана была как один из этих замысловатых французских десертов, которые никогда не были на вкус так же хороши, как на вид, и уж конечно никогда не утоляли голод.

Эндрю заставил себя вернуть Каролине ее взгляд, отвечая на вопрос. – Это правда, - сказал он резко. – У нас был роман два года назад… короткий и не имеющий никакого значения.

Ему не понравилось то, как Каролина смотрела на него, словно она была такой безупречной, что никогда не совершала того, о чем стоило бы пожалеть. Черт бы ее побрал, он никогда не лгал ей, и не притворялся кем-то, кем не является. Она знала, что он негодяй, злодей… ради Бога, он же первым делом практически прибег к шантажу, чтобы заставить ее прийти на этот вечер.

Он мрачно подумал, какого черта Логан и Мадлен вообще пригласили сюда Джулиану. Впрочем, он не мог возражать против ее присутствия здесь лишь потому, что когда-то у него с ней был роман. Если бы он попытался вышвырнуть ее из поместья по этой причине, еще, как минимум, дюжину других присутствующих женщин пришлось бы выгнать на том же основании.

Словно проследив за ходом его мыслей, Каролина бросила на него рассерженный взгляд. – Меня не удивляет то, что вы спали с моей кузиной, - сказала она. – Очевидно, вы спали, по меньшей мере, с половиной женщин здесь.

- И что с того? Какая вам от этого разница?

- Абсолютно никакой. Это всего лишь подкрепляет мое низкое мнение о вас. Как, наверное, неудобно иметь выдержку как у мартовского кота.

- Все лучше, чем быть ледышкой, – сказал он с презрительной усмешкой.

Ее карие глаза за очками расширились, и по лицу растекся румянец. – Что? Как вы меня назвали?

Резкость ее тона предупредила стоящую неподалеку пару о назревающей ссоре, и Эндрю осознал, что они оказались в центре внимания нескольких заинтересованных взглядов. – На улице, - произнес он, стиснув зубы. – Мы продолжим разговор в розовом саду.

- Пожалуйста, - согласилась Каролина недовольно, стараясь сохранять бесстрастное выражение лица.

Десять минут спустя им обоим удалось выскользнуть из дома.

Розовый сад, или как называла его Мадлен Скотт, ее «розовая комната», находился в южной части сада, окруженной столбиками и веревками, увитыми вьющимися розами. Земля была засыпана белым гравием, кусты нежно пахнущей лаванды окаймляли тропинку, ведущую к арочному входу. В центре розовой комнаты на пьедестале стояла массивная каменная урна, окруженная синими зарослями кошачьей мяты.

Воздух, напоенный экзотическими ароматами, никак не смягчил неудовлетворенности Эндрю. Видя, как стройная фигурка Каролины вошла в шелестящий сад, он едва мог сдерживаться, чтобы не накинуться на нее. Вместо этого он, молча и не двигаясь, стоял, и стиснул зубы, следя за тем, как она приближается.

Она остановилась от него на расстоянии вытянутой руки, закинув голову так, чтобы смотреть прямо ему в глаза. – Скажу вам лишь одну вещь, милорд. - От волнения голос ее натянулся, став напряженным и высоким. – В отличие от вас, я высоко ценю истину. И хотя я не возражаю против правдивых замечаний, неважно насколько они нелестны, я не согласна с тем, что вы там что сказали. Потому что это не так! Вы категорически неправы, и я не вернусь в дом, пока вы не признаете это!

- Неправ в чем? – спросил он. – В том, что вы – ледышка?

По какой-то причине это выражение привело ее в ярость. Он видел, как ее подбородок задрожал от негодования. – Да в этом, - прошипела она.

Чтобы разозлить ее еще больше, он наградил ее улыбкой. – Я могу это доказать, - сказал он сухим тоном. – Сколько вам лет… двадцать шесть?

- Да.

- И, несмотря на то, что вы красивее многих, у вас хорошая кровь и уважаемая семья, вы так и не приняли предложения ни одного мужчины.

- Верно, - сказала она, слегка удивленная комплиментом.

Он обошел ее кругом, оскорбительно оглядев с ног до головы. – И вы – девственница… не так ли?

Стало ясно, что вопрос смутил ее. Он с легкостью читал обиду в ее лице, а краску стыда было видно даже в освещаемой лишь звездным светом темноте. Ни одна приличная молодая женщина не должна даже думать о том, чтобы ответить на подобный вопрос. После долгой, молчаливой борьбы с собой она едва заметно кивнула.

От этого короткого подтверждения все внутри него сжалось и запульсировало в яростном возбуждении. Черт бы побрал ее, никогда еще он не находил девственницу желанной. И все же он хотел ее с неистовой силой… он хотел обладать ею и целовать каждый дюйм ее невинного тела… он хотел заставить ее кричать и стонать для него. Он хотел пережить те ленивые мгновения, когда они будут лежать вместе, потные и усталые от любви. Казалось, за право открыто прикасаться к ней, как и когда пожелает, он отдал бы что угодно. И, тем не менее, она никогда не будет принадлежать ему. Он лишился всех шансов на это много лет назад, еще до того, как они встретились. Возможно, если бы он вел совсем другую жизнь… Но он не мог освободиться от последствий прошлого.

Скрыв свое желание за насмешливой улыбкой, Эндрю развел руками, как бы показывая, что факты говорят сами за себя. – Красивая, незамужняя, двадцатишестилетняя и девственница. Из этого можно сделать лишь один вывод… ледышка.

- Не правда! Да во мне гораздо больше страсти, больше подлинных чувств, чем когда-либо будет у вас! – Глаза ее сузились, когда она увидела, что он откровенно забавляется. – Не смейте смеяться надо мной! – Она набросилась на него, подняв руки, словно собираясь атаковать.

С тихим смешком, Эндрю ловко ухватил ее за плечи, удерживая на безопасном расстоянии… пока не осознал, что она не пытается вцепиться ему в лицо, скорее хочет обнять его за шею. Изумившись, он ослабил хватку, и она тут же обхватила его затылок. Она прилагала все возможные усилия, использовала вес своего тела, пытаясь притянуть его голову вниз. Он без труда устоял, заглянув в ее личико с недоуменной улыбкой. Он был настолько больше ее, что любая попытка с ее стороны принудить его к чему-либо силой была смешна. – Каролина, - сказал он, голос его звучал неровно одновременно от смеха и желания, - вы случайно не пытаетесь поцеловать меня?

Она продолжала с силой тянуть его вниз, разгневанная и непреклонная. Она что-то шепотом говорила, шипя словно разъяренный котенок. - … вам покажу… вы пожалеете… я не холодная, вы наглый заносчивый негодяй…

Эндрю больше не мог этого выносить. Посмотрев на маленькую негодующую женщину в своих руках, он утратил способность разумно мыслить. Все, о чем он мог думать, это, как сильно он ее желает, и что пара украденных мгновений в розовом саду ничего не значит в порядке мироздания. Он почти сходил с ума от желания испробовать ее на вкус, прикоснуться к ней, прижать ее тело к своему во всю длину, а остальной мир пусть катится ко всем чертям. Поэтому он позволил этому случиться. Он расслабился, опустил голову, и дал ей притянуть свой рот к ее.

Что-то удивительное произошло с первым нежным прикосновением ее губ – невинно сомкнутых губ, потому что она не умела целоваться. Он почувствовал ужасное мучительное теснение в груди, его сердце сдавило и сжимало до тех пор, пока он не ощутил, как крепкая стена вокруг него треснула, и внутрь хлынул жар. Она была такой легкой и мягкой в его руках, запах ее кожи был в тысячу раз более соблазнительным, чем запах роз, хрупкая линия ее позвоночника выгнулась дугой, когда она попыталась прижаться к нему теснее. Ощущения нарастали слишком сильно, слишком быстро, он застыл от внезапной беспомощности, не зная, куда положить руки, боясь, что если вообще пошевелится, то раздавит ее.

Он стал теребить перчатки, сорвал их и уронил на землю. Осторожно он коснулся спины Каролины, скользнул ладонью к ее талии. Его другая рука дрожала, когда он мягко обхватил ее затылок. О, Боже, она была прекрасна, масса муслина и шелка в его руках, слишком восхитительна, чтобы быть настоящей. Дыхание резко вырывалось из его легких, и он попытался сделать свои движения осторожными, притянув ее ближе к своему неудержимо возбужденному телу. Увеличив давление поцелуя, он уговорил ее губы раскрыться, дотронулся своим языком к ее, почувствовал ее опьяняющий вкус. Она слегка вздрогнула от непривычной интимности. Он знал, что было неправильно так целовать девственницу, но ничего не мог с собой поделать. Из глубины его горла вырвался успокаивающий звук, и он стал лизать глубже, исследуя теплую неизведанную сладость ее рта. К его изумлению, Каролина застонала и расслабилась в его объятьях, губы ее приоткрылись, язык горячо заскользил по его языку.

Эндрю не ожидал, что она окажется такой страстной, такой чуткой. Она должна была испытывать к нему отвращение. Но она предлагала ему себя с необыкновенным доверием, которое ошеломило его. Он не мог удержаться, и руки его жадно блуждая по ней, добрались до округлостей ее ягодиц и подтянули ее повыше к его телу. Он приподнял ее, прижимая еще ближе к огромной выпуклости его плоти, пока она не прислонилась к нему именно так, как ему хотелось. Тонкие слои ее одежды – и его – совсем не приглушали ощущений. Она ахнула и восхитительно изогнулась, крепче сжимая руки вокруг его шеи, пока кончики пальцев ее ног чуть не оторвались от земли.

- Каролина, - хрипло сказал он, рот его медленно скользил вниз по нежной линии ее шеи, - вы сводите меня с ума. Мы должны сейчас же остановиться. Мне не следует делать этого…

- Да. Да. – Ее дыхание было быстрым и жарким, она обвилась вокруг него и потерлась о твердокаменный выступ его чресел. Они снова поцеловались, ее рот приник к его губам с волнующей нежностью, и Эндрю издал тихий, полный отчаяния звук.

- Остановите меня, - невнятно пробормотал он, прижавшись ладонью к ее извивающимся ягодицам. – Прикажите мне отпустить вас… Ущипните меня…

Она откинула голову, мурлыкая как котенок, когда он уткнулся носом в нежное местечко под ее ухом. – Куда я должна вас ущипнуть? – спросила она гортанным голосом.

Она была слишком невинна, чтобы полностью осознать сексуальный подтекст своего вопроса. Но даже несмотря на это Эндрю почувствовал, каким невероятно твердым он стал, и он подавил стон желания. – Каролина, - прошептал он резко, - вы победили. Я был неправ, когда назвал вас… Нет, не делайте так больше; я не вынесу этого. Вы победили. – Он освободил ее от своего ноющего тела. – Прошу, не приближайтесь, - коротко добавил он, - или вы лишитесь своей девственности в этом чертовом саду.

Распознав желание в его голосе, Каролина благоразумно отодвинулась от него на пару футов. Она обхватила себя тонкими руками, задрожав. Какое-то время не было слышно ничего кроме их тяжелого дыхания.

- Мы должны вернуться в дом, - наконец сказала она. – Люди заметят наше отсутствие. Я… я совсем не хочу оказаться скомпрометированной… то есть, моя репутация… - Голос ее оборвался и наступило неловкое молчание, и она отважилась взглянуть на него. – Эндрю, - неуверенно призналась она, - я никогда не чувствовала такого ран…

- Не говорите так, - перебил он. – Ради вас и меня мы не должны позволить этому произойти снова. Мы будем выполнять условия нашей сделки – я не хочу никаких осложнений.

- Но разве вы не хотите…

- Нет, - кратко ответил он. – Я хочу лишь притвориться, что у нас с вами роман, ничего больше. Если бы я по-настоящему увлекся вами, мне пришлось бы полностью изменить всю свою жизнь. А сейчас слишком поздно для этого. Я не могу исправиться, и никто, даже вы, не стоит того, чтобы менять мои привычки.

Она очень долго молчала, ее изумленный взгляд был обращен на его каменное лицо. – Я знаю кое-кого, кто стоит этого, - сказала она наконец.

- Кого?

- Вас. – Взгляд ее был прямым и открытым. – Вы стоите того, чтобы вас спасти, Эндрю.

Всего несколькими словами она лишила его всех сил. Эндрю покачал головой не в состоянии говорить. Ему хотелось снова схватить ее в объятия… преклоняться перед ней… наброситься на нее. Ни одна женщина никогда не выказывала ни малейшей веры в него, в его никчемную душу, и хотя он хотел ответить полным презрения голосом, он не смог. Одно несбыточное желание снедало его ярким очищающим огнем - как-то стать достойным ее. Он жаждал рассказать ей о своих чувствах. Но вместо этого он отвернулся и выдавил несколько скрипучих слов. – Вы идете первой.

Весь остаток вечера и следующие три месяца Эндрю был идеальным джентльменом. Он был внимательным, заботливым и веселым, заставляя всех, кто его знал, шутить, что безнравственного лорда Дрейка похитили и подменили похожим незнакомцем. Те, кто знал о слабом здоровье графа Рочестера, подозревали, что Эндрю пытается заслужить милость отца, прежде чем старик умрет, лишив его семейного состояния. Старания лорда Дрейка понятны, посмеивались люди, и это очень на него похоже.

Странность заключалась в том, что чем дольше длилось притворное превращение Эндрю, тем больше Каролине казалось, что он меняется на самом деле. Он встретился с управляющими Рочестера и изложил свой план по возделыванию земель, который неизмеримо помог бы арендаторам. Затем к недоумению всех, кто его знал, Эндрю продал большую часть своего личного имущества, включая скаковых чистокровных лошадей, чтобы профинансировать улучшения.

Это было совсем непохоже на Эндрю так рисковать, особенно когда не было никакой гарантии, что он унаследует богатство Рочестера. Но когда Каролина спросила его, зачем он решил помочь арендаторам Рочестера, он рассмеялся и пожал плечами, словно это ничего не значило. – Изменения пришлось бы провести, независимо от того, получу ли я деньги графа, - сказал он. – И мне надоело держать этих проклятых лошадей – это чересчур дорого.

- А что насчет вашей собственности в городе? – спросила Каролина. – Я слышала, что ваш отец намеревался выселить нескольких бедных съемщиков из трущоб в Уайтфрайрс, вместо того, чтобы ремонтировать здание – а вы позволили им остаться, и к тому же полностью его восстанавливаете.

Лицо Эндрю было абсолютно лишено всякого выражения, когда он ответил. – В отличие от моего отца я не желаю быть названным королем трущоб. Но не сочтите мои мотивы альтруистскими – это чисто деловое решение. А деньги, которые я трачу на собственность, поднимут ее стоимость.

Каролина улыбнулась ему и наклонилась, как будто хотела сообщить ему что-то по секрету. – Думаю, милорд, на самом деле вы заботитесь об этих людях.

- Да я практически святой, - насмешливо согласился он, иронически вскинув бровь.

Она же продолжала улыбаться, понимая, что Эндрю вовсе не был негодяем, каким притворялся.

Только вот зачем Эндрю начинать заботиться о людях, чье существование он и не думал замечать раньше, было загадкой. Может, это было как-то связано со скорой кончиной его отца… может, до сознания Эндрю, наконец, дошло, что вес ответственности вскоре падет на его собственные плечи. Но он запросто мог оставить все по-прежнему, позволив управляющим своего отца принимать решения. А он вместо этого взял поводья в свои руки, поначалу нерешительно, затем все более уверенно.

В соответствии с их сделкой Эндрю брал Каролину в парк прокатиться и сопровождал ее на музыкальные вечера, суаре и в театр. Поскольку Фанни довелось исполнять роль дуэньи, Каролине редко удавалось поговорить с Эндрю наедине. Вместо этого им приходилось вести чинную беседу на такие темы как литература или садоводство, а их физический контакт ограничивался случайными прикосновениями кончиков пальцев, или давлением его плеча на ее плечо, когда они сидели рядом друг с другом. И все же эти скоротечные мгновения близости – немой взгляд, украденная ласка ее руки или ладони – были невероятно волнующи.

Каролина так остро ощущала близость Эндрю, что иногда ей казалось, она сейчас воспламенится. Она не могла перестать думать об их страстных объятиях в розовом саду Скоттов, удовольствие от ощущения рта Эндрю на своих губах. Но сейчас он оставался таким непреклонно вежливым, что она начала задумываться, а не был ли тот эпизод всего лишь страстным сном, вызванным ее собственным пылким воображением.

Эндрю, лорд Дрейк, был увлекательнейшей загадкой. Каролине казалось, что он - это два разных человека, высокомерный, эгоистичный повеса и привлекательный незнакомец, который неуверенно и спотыкаясь шел по пути превращения в джентльмена. Первый ей совсем не нравился. Второй, что ж, он - абсолютно другое дело. Она видела, что он старается изо всех сил, разрываясь между легкими удовольствиями прошлого и обязанностями, которые маячили впереди. Он все еще не пил и не бегал за женщинами – он бы честно признался ей, если бы начал. И, по словам Кейда, Эндрю редко бывал в их клубе в эти дни. Взамен он проводил время фехтуя, боксируя или катаясь верхом, пока чуть не падал от усталости. Он похудел, наверное на стоун, пока брюки его не повисли на нем так, что пришлось их перешивать. Хотя Эндрю всегда был хорошо сложен, теперь его тело было худым и невероятно твердым, мускулы на руках и спине натянули его костюм.

- Зачем вы так активно тренируетесь? – Однажды не смогла удержаться от вопроса Каролина, подравнивая пышную грядку с лиловыми плодами в своем саду. Эндрю сидел неподалеку на небольшой скамейке и наблюдал, как она осторожно срезает высохшие головки с каждого стебля. – Мой брат говорит, что на прошлой неделе вы почти каждый день ходили в Боксерский Клуб.

Эндрю долго не отвечал, и Каролина прервалась и оглянулась на него через плечо. Был холодный ноябрьский день, и легкий ветерок подхватил прядь черных волос, выскользнувшую из-под ее шляпки, и уронил ей на щеку. Рукой в перчатке она откинула выбившуюся прядь, неосторожно мазнув грязью лицо. Сердце ее екнуло от внезапного предчувствия, когда она разглядела выражение глубоких синих глаз Эндрю.

- Активные упражнения помогают мне отвлечься от… некоторых вещей. – Эндрю встал и медленно подошел к ней, доставая из кармана платок. – Ну, постойте спокойно. – Он мягко стер грязную полоску, затем уже привычным движением потянулся за ее очками, чтобы протереть их.

Лишившись своих исправляющих линз, Каролина заглянула в его расплывчатое, словно смазанное лицо с близорукой внимательностью. – Каких вещей? – спросила она, затаив дыхание от его близости. – Полагаю, вы, наверное, имеете в виду пьянство и азартные игры…

- Нет, не это. – Он с превеликой осторожностью надел очки обратно, и кончиком пальца погладил шелковистый завиток волос за ее ухом. – Не можете догадаться, что меня беспокоит? – нежно спросил он. – Что каждую ночь не дает мне заснуть, если только я не вымотаю себя до изнеможения, перед тем как отправиться в постель?

Он стоял очень близко, взгляд его тепло задержал ее взгляд. И хотя он к ней не прикасался, Каролина почувствовала, что окружена его мужским присутствием. Большие ножницы выскользнули из ее внезапно ослабевших пальцев, с глухим звуком упав на землю. – О, я… - Она помедлила и облизнула свои пересохшие губы. – Думаю, вам недостает женщины. Но нет никакой причины, почему бы вам не… то есть, когда столькие с радостью… - Залившись краской, она закусила зубами нижнюю губу и замолчала.

- Я стал чертовски разборчивым. – Он придвинулся ближе, и его дыхание нежно коснулось ее уха, посылая дрожь наслаждения по ее спине. – Каролина, посмотрите на меня. Есть кое-что, о чем у меня нет права спрашивать… но…

- Да? – прошептала она.

- Я обдумал ситуацию, - осторожно сказал он. – Каролина, даже если мой отец не оставит мне ни шиллинга, я смогу обеспечить приличную жизнь для кого-нибудь. У меня немного вложений и поместье. Это будет не самая роскошная жизнь, но…

- Да? – Сумела сказать Каролина, сердце в груди ее бешено колотилось. – Продолжайте.

- Понимаете…

- Каролина! – раздался пронзительный голос ее матери от французских дверей, выходящих в сад из гостиной. – Каролина, я настоятельно требую, чтобы ты вернулась в дом и вела себя, как приличествует хозяйке, вместо того, чтобы заставлять бедного лорда Дрейка стоять на улице и смотреть, как ты копаешь ямы в грязи. Подозреваю, что ты и не подумала предложить ему перекусить, и… Да ведь ветер просто ужасный, из-за тебя он простудится и умрет. Сейчас же идите сюда, вы оба!

- Да, Мама, - недовольно сказала Каролина, умирая от разочарования. Она взглянула на Эндрю, который утратил свою серьезную сосредоточенность и посмотрел на нее с внезапной улыбкой. – Прежде чем идти внутрь, - предложила она, - вы можете закончить то, что собирались сказать…

- Позже, - ответил он, наклонившись поднять ее упавшие ножницы.

Руки ее сжались в кулаки, и она чуть не топнула ногой в раздражении. Ей хотелось задушить свою мать за то, что та вмешалась в, несомненно, самый интересный момент в ее жизни. Что если Эндрю собирался сделать ей предложение? При мысли об этом сердце ее сделало кульбит. Решилась бы она пойти на такой риск… смогла бы поверить, что он останется таким как сейчас, а не превратится обратно в развратника, которым был всегда?

Да, подумала она, и ее накрыло волной головокружительного восторга. Да, я бы рискнула.

Потому что она влюбилась в него, пусть он и несовершенен. Она любила каждый красивый, запятнанный дюйм его, внутри и снаружи. Она хотела помочь ему в его попытке стать лучше. И если в нем сохранится что-то от повесы… Губы ее растянулись в невольной улыбке. Что ж, она насладится и этой его частью.

Двумя неделями позже, в начале декабря, Каролина получила известие, что граф Рочестер находится при смерти. В коротком сообщении от Эндрю была также неожиданная просьба. Граф желал увидеть ее, по причине, которую он не захотел объяснять никому, даже Эндрю. / покорнейше прошу вашей милости в этом вопросе, - писал Эндрю, - поскольку ваше присутствие может принести графу покой в его последние часы. Мой экипаж отвезет вас в поместье, если вы пожелаете приехать… а если же нет, я понимаю и уважаю ваше решение. Ваш слуга.

Он подписался Эндрю, с неприличной и все же трогательной фамильярностью, выдающей его растерянность. Или, возможно, выдающей его чувства к ней.

- Мисс Харгрэйвз? – пробормотал одетый в ливрею лакей, очевидно, проинформированный о том, что она может поехать с ними. – Отвезти вас в поместье Рочестеров?

- Да, - тут же отозвалась Каролина. – Мне понадобится насколько минут, чтобы собраться. Со мной поедет горничная.

- Да, мисс.

Каролина погрузилась в мысли об Эндрю, а экипаж тем временем катился к Рочестер Холлу в Бакингемшире, где граф предпочел провести свои последние дни. Хотя Каролина никогда не видела этого места, Эндрю описывал его ей. Рочестеры владели пятнадцатью сотнями акров земли, включающими местную деревушку, леса, окружающие ее, и несколько самых плодородных фермерских угодий в Англии. Они были пожалованы семье Генри II-ым в двенадцатом веке, сказал Эндрю, а затем язвительно заметил, что благородное и древнее наследие семьи скоро перейдет к настоящему негодяю. Каролина понимала, что Эндрю совсем не чувствовал себя достойным титула и обязанностей, которые унаследует. Она испытывала мучительное желание его успокоить, как-то найти способ убедить его в том, что он гораздо лучший человек, чем он сам считал себя.

В душевном смятении Каролина сосредоточенно уставилась на пейзаж за окном, земли, покрытые лесами и виноградниками, деревни с множеством домиков из камня, собранного в Чилтернских холмах. Наконец, они подъехали к огромному зданию Рочестер Холла, построенного из медового камня и серого песчаника в средневековом стиле. Центральные ворота позволяли экипажам попасть во внутренний двор.

Лакей проводил Каролину в главный зал, большой, продуваемый и украшенный неяркими гобеленами. Рочестер Холл когда-то был крепостью, его крыша была усеяна амбразурами и бойницами, окна были узкими и длинными, чтобы лучники могли защищать здание. Теперь это было просто холодное, огромное жилище, которому, казалось, чрезвычайно требовалась женская рука, чтобы смягчить это место и сделать его более уютным.

- Мисс Харгрэйвз. – Глубокий голос Эндрю прокатился эхом по гладким стенам из песчаника, пока он приближался к ней.

Она почувствовала радостный трепет, когда он подошел и взял ее за руки. Жар его пальцев проник сквозь ее перчатки, пока он крепко сжимал ее ладони. – Каро, - тихо сказал он, и кивком приказал лакею их оставить.

Она пристально посмотрела на него. Эмоции его держались под строгим контролем… было невозможно прочесть его мысли под ничего не выражающей маской лица. Но она как-то почувствовала страдание, которое он пытался спрятать.

- Как прошла поездка? – спросил он, все еще удерживая ее руки. – Надеюсь, вы чувствовали себя не слишком плохо.

Каролина слабо улыбнулась, поняв, что он вспомнил, о том, что во время долгих поездок ее тошнит. – Нет, со мной все было в абсолютном порядке. Я смотрела в окно всю дорогу.

- Спасибо за то, что приехали, - пробормотал он. – Я бы не стал винить вас, если бы вы отказались. Одному Богу известно, зачем Рочестер посылал за вами – это просто какая-то его прихоть, которую он не желает объяснять…

- Я рада, что я здесь, - мягко перебила она. – Не ради него, ради вас. Находиться здесь в качестве вашего друга, вашего… - Голос ее затих, она, замявшись, подыскивала подходящее слово.

Ее растерянность вызвала у Эндрю мимолетную улыбку, и его синие глаза неожиданно стали ласковыми. – Дорогого маленького друга, - прошептал он, поднося к губам ее затянутую в перчатку руку.

Какое-то чувство вскипало внутри нее, необыкновенный глубокий восторг, который, словно наполнил ее грудь и горло сладким теплом. Счастье от того, что она нужна ему, что он желает ее, было почти невозможно вынести.

Каролина взглянула на массивную дубовую лестницу, ведущую на второй этаж, ее резные перила отбрасывали длинные, неровные тени на стены главного зала. Какое похожее на пещеру, неуютное место для маленького мальчика, подумала она. Эндрю рассказывал ей, что его мать умерла через несколько недель после его рождения. Он провел свое детство здесь, во власти своего отца, чье сердце было таким же теплым и мягким, как кусок льда. – Поднимемся к нему? – спросила она, имея в виду графа.

- Через минуту, - ответил Эндрю. – Сейчас с ним Логан и его жена. Доктор говорит, что это всего лишь вопрос нескольких часов, когда он… - Он замолчал, как будто у него перехватило горло, и бросил на нее взгляд, полный недоуменной ярости, большая часть которой был направлена на него самого. – О Боже, все это время я желал его смерти. Но сейчас я чувствую…

- Раскаяние? – мягко предложила Каролина, снимая перчатку и прижимая пальцы к его твердой, гладковыбритой щеке. Под ее нежной ладонью заходили желваки. – И, возможно, сожаление, - сказала она, - за все, что могло бы быть, и за все разочарование, которое вы причинили друг другу.

Эндрю не смог заставить себя ответить, только коротко кивнул.

- И, может быть, немного боитесь? – спросила она, осмелившись нежно погладить его щеку. – Потому что вы вскоре станете лордом Рочестером… тем, кого вы ненавидели и боялись всю свою жизнь.

Эндрю глубоко и тяжело задышал, глаза его встретились с ее глазами, словно от этого зависела его жизнь. – Если бы только я мог это предотвратить, - сказал он осипшим голосом.

- Вы лучше, чем ваш отец, - прошептала она. – Вы позаботитесь о людях, которые надеются на вас. Вам нечего бояться. Я знаю, что вы не вернетесь к прежним привычкам. Вы хороший человек, даже если вы сами так и не считаете.

Он стоял абсолютно неподвижно, и смотрел на нее взглядом, прожигавшим ее насквозь. Хотя он не двинулся, чтобы обнять ее, она чувствовала, что принадлежит ему, плененная его внимательным взглядом и сильной волей, без всякой надежды на освобождение. – Каро, - наконец сказал он сдержанным голосом, - я не смогу жить без тебя.

Она слабо улыбнулась. – Вам и не придется.

Их прервало появление горничной, которую послали с верхнего этажа. – Милорд, - пробормотала высокая, довольно нескладная девица, неуклюже присев, - Мистер Скотт послал меня спросить, здесь ли мисс Харгрэйвз и изволит ли она подняться к графу…

- Я приведу ее к Рочестеру, - хмуро ответил Эндрю.

- Да, милорд. – Горничная заспешила вверх по лестнице впереди них, и Эндрю положил маленькую ладонь Каролины себе на локоть.

Он с беспокойством посмотрел на нее. – Ты не обязана видеться с ним, если не желаешь.

- Конечно, я хочу увидеть графа, - ответила Каролина. – Мне крайне интересно узнать, что он скажет.

У графа Рочестера находились два доктора, заодно с мистером Скоттом и его женой Мадлен. Атмосфера в спальне была угнетающе унылой и душной, все окна закрыты и тяжелые бархатные шторы задернуты. Печальный конец для несчастливого человека, отметила про себя Каролина. По ее мнению, графу чрезвычайно повезло, что с ним его два сына, учитывая то, как ужасно он все время с ними обращался.

Граф полусидел, опираясь на груду подушек подложенных ему под спину. Голова его повернулась к Каролине, как только она вошла в комнату, и взгляд слезящихся глаз не отпускал ее. – Девчушка Харгрэйвз, - тихо сказал он. Казалось, ему требуется очень много усилий, чтобы говорить. Продолжая пристально смотреть на Каролину, он обратился к остальным в комнате. - Уходите, все вы. Я хочу… поговорить с мисс Харгрэйвз… наедине.

Все подчинились, за исключением Эндрю, который продолжал смотреть в лицо Каролине. Она ободряюще ему улыбнулась и жестом попросила выйти из комнаты. – Я подожду тебя за дверью, - тихо проговорил он. – Позови меня, если понадоблюсь.

Когда дверь закрылась, Каролина подошла к стулу у кровати и села, сложив руки на коленях. Лицо ее было почти на одном уровне с лицом графа, и она и не подумала скрывать свое любопытство, рассматривая его. Наверное, когда-то он был красив, подумала она, хотя в нем чувствовалась надменность, присущая людям, которые принимают себя чересчур серьезно.

- Милорд, - сказала она. – Я пришла, как вы и просили. Могу я поинтересоваться, зачем вы хотели меня видеть?

Несколько минут Рочестер не обращал внимания на ее вопрос, оценивающий взгляд его прищуренных глаз скользил по ней. – Привлекательна, но… едва ли настоящая красавица, - отметил он. – Что… он в вас находит, интересно?

- Может быть, вам стоит спросить об этом лорда Дрейка, - спокойно предложила Каролина.

- Он не желает обсуждать вас, - ответил он, задумчиво нахмурившись. – Я послал за вами потому что… мне нужен ответ на один вопрос. Когда мой сын сделает вам предложение… вы его примете?

Пораженная, Каролина не мигая уставилась на него. – Он не предлагал мне брак, милорд, и не намекал на то, что обдумывает подобное предложение…

- Он его сделает, - заверил ее Рочестер, лицо его исказилось от приступа боли. Он неловко потянулся к маленькому стакану на прикроватном столике. Каролина машинально встала, чтобы помочь ему, и уловила резкий запах спирта и целебного средства, поднося край стакана к его пересохшим губам. Снова откинувшись на подушки, граф стал задумчиво изучать ее. – Похоже, вам удалось совершить… чудо, мисс Харгрэйвз. Каким-то образом вы… умерили вопиющий эгоизм моего сына. Понимаете… я знаю его… довольно-таки хорошо. Подозреваю, что ваши отношения начались как намерение меня одурачить и все же… по-видимому, он изменился. Кажется, он любит вас, хотя… никогда бы не поверил, что он на такое способен.

- Возможно, вы знаете лорда Дрейка не так хорошо, как считаете, - сказала Каролина, не в силах сдержать резкого тона. – Ему просто нужен кто-то, кто верит в него, кто вселяет в него мужество. Он хороший человек, заботливый…

- Прошу, - пробормотал он, поднимая ладонь с сучковатыми пальцами, как бы защищаясь. – Не тратьте… то недолгое время, что мне осталось… на восторги по поводу моего… никчемного наследника.

- Тогда я отвечу на ваш вопрос, - тихо ответила Каролина. – Да, милорд, если ваш сын сделает мне предложение, я с радостью приму его. И оставите ли вы ему ваше богатство, мне совершенно безразлично… как и ему. Некоторые вещи гораздо дороже денег, хотя я уверена, что вы посмеетесь надо мной за такие слова.

Рочестер удивил ее, слабо улыбнувшись и поудобнее устроившись на подушках. – Я не стану смеяться над вами, - прошептал он, он казался усталым, но удивительно спокойным. – Думаю… вы могли бы стать его спасением. Теперь идите, мисс Харгрэйвз… Скажите Эндрю войти.

- Да, милорд.

Она быстро вышла из комнаты, в чувствах ее царил хаос, она озябла, беспокоилась и ей хотелось почувствовать утешение объятий Эндрю.