"Прикосновение любви" - читать интересную книгу автора (Стрейн Алекс)6Звонок Мишеля застал ее врасплох. От него не было никаких известий довольно давно, но Мари не беспокоилась, поскольку это было в правилах Мишеля: появляться и исчезать, когда вздумается. Обычно он не утруждался предупреждениями, а просто появлялся. Поэтому Мари сразу почувствовала неладное. И даже, казалось бы, совершенно искренняя улыбка Мишеля не смогла ее обмануть. – Что случилось? – было ее первым вопросом, когда они встретились. – Ничего. Что могло случиться? – вопросом на вопрос ответил он, но Мари заметила, как старательно Мишель отводит глаза. – Ты даже не поздоровалась со мной… Он чмокнул ее в щеку, но Мари рассеянно пропустила эту нежность. Она была занята тем, что внимательно разглядывала его. Мишель выглядел усталым и осунувшимся. Все эти наблюдения убеждали ее в том, что она права. Что-то действительно произошло. – Не тяни, Мишель, – тихо произнесла она. Тот вздохнул, признавая поражение. – От тебя никогда ничего нельзя скрыть, Мари. Видишь ли, мне нужно… мне нужны деньги. Не очень много. Устремленные на нее молящие глаза и виноватое выражение лица не смягчили Мари. Она почувствовала, что в душе у нее что-то оборвалось, а потом внутри вспыхнул гнев, удушающий и яростный. – Опять, – задыхаясь, прошептала она, – ты сделал это опять… – Прости, Мари… – Сколько раз я уже слышала это! – Прости, Мари, я виноват! – Не смей оправдываться, ты дал мне слово, что больше не будешь играть. Ты обещал мне! – закричала она. – Боже, как я устала от твоего обмана. Я ничего не вижу, кроме проблем. Когда тебе нужны деньги, ты всегда находишь меня, но в другое время ты и весточки о себе не пошлешь. Ты помнишь, что я сказала тебе в последний раз, когда оплатила твой проигрыш? – Мари… – почти прошептал он, но в ее сердце больше не было жалости. – Пора тебе повзрослеть, Мишель. Я ничем не могу помочь. У меня нет денег. – Я слышал, ты нашла себе работу… – обронил он, и Мари замерла, – у очень богатого человека… – Да как ты смеешь?! – Она хлестко ударила его по щеке. Голова Мишеля дернулась, и Мари замерла: она никогда и пальцем не притрагивалась к Мишелю, но эта фраза совсем выбила ее из колеи. Она не могла больше смотреть в его глаза, полные какой-то невыразимой муки. – Мари, прости, что сказал тебе это, прости… – он прижался к руке, которой она ударила его, – прости, я больше не буду… Я прошу тебя, это в последний раз… Мари покачала головой. – Тебе придется самому выпутываться из этой истории. Она видела его поникшие плечи, но это не изменило ее решения. Она отвернулась. Мишель понуро направился к выходу, и Мари слышала по его шагам, что он медлил, все еще надеясь, что она смягчится и окликнет его. Но она не сделала этого. Слишком долго Мари терпела все это и совсем испортила его. Но, когда за ним закрылась дверь, она с трудом удержалась, чтобы не броситься вдогонку. Она так любила его! По ее щекам текли слезы, но она стояла в той же позе совершенно неподвижно, невидяще уставясь в стену. Прошла еще неделя. Жизнь Мари катилась все так же размеренно, но она уже начала терять покой. Перед глазами то и дело вставала картинка прощания с Мишелем, а дома она вздрагивала от каждого телефонного звонка, надеясь, что он позвонит. Затянувшееся молчание могло означать только две вещи: либо Мишель сумел оплатить долг, либо он пустился в бега от кредиторов. Ее настроение менялось попеременно от раскаяния в том, что она поступила с Мишелем слишком круто, до здоровой злости на его беспомощность и безволие. Он давно уже не ребенок и должен сам отвечать за свои поступки: двадцать три года – достаточный возраст, чтобы обрести полную самостоятельность как в зарабатывании денег, так и в совершаемых поступках. Из-за мягкости своего характера она совсем избаловала его, потакая просьбам и прикрывая во время неприятностей. Этому было только одно объяснение: она любила его. Но пагубная страсть Мишеля приносила ей много горя. В азарте он делался невменяемым и не реагировал ни на какие внешние раздражители, будь то уговоры или угрозы. Если не было денег, он играл в долг. Уже потом он приходил в себя и ужасался содеянному, слезно умолял о прощении и давал слово, что это больше не повторится. И Мари оплачивала его проигрыши. Но стоило ему войти в игровой зал, как все начиналось заново – дьявольское искушение не отпускало. Последний его проигрыш оставил ее без гроша за душой. – Это последний раз, когда я тебе помогаю, – твердо заявила в тот раз она Мишелю, и он понял, что это действительно так. Он продержался почти год. И вот теперь опять… В расстроенных чувствах она позвонила Летти, но та сказала, что видела Мишеля пару дней назад и он выглядел как обычно. Может, ее слова и не пропали даром и он все-таки взялся за ум. Мари могла уповать только на это. Ник заметил ее подавленное состояние и истолковал его по-своему. – Ты скучаешь по своей семье? – внезапно спросил он. Мари решительно отбросила все мысли, как делала это уже на протяжении нескольких дней. Хотя, судя по тому, что Ник заметил, у нее это получалось не слишком успешно. Мальчик не должен страдать из-за ее проблем, и она как можно беспечнее улыбнулась. – Ты очень проницательный мальчик. Да, я скучаю по своей семье, по своим названым братьям и сестрам, по своим друзьям. – Ты никогда не рассказывала об этом. – А ты никогда не спрашивал. Но, если ты захочешь, как-нибудь я расскажу тебе о них. А как твои дела в школе? – Хорошо. Миссис Симонс говорит, что у меня хорошая подготовка и что я очень любознательный ребенок. – Попробовала бы миссис Симонс сказать что-нибудь другое про такого идеального ребенка, как ты. Ник хихикнул. – Вчера ты так не считала. – Да, но вчера ты разбил вазу, и нам обоим попало за это. – Я же нечаянно… – Я так и сказала твоему дяде, но, похоже, его это не успокоило. – Упрямый болван, он продолжает игнорировать мальчика, словно не видя, как плохо это на него влияет. Ее повторная попытка поговорить об этом привела его в ярость. Он грубо оборвал ее и предупредил, что если она попробует возобновить этот разговор, то будет уволена. Такое отношение к невинному ребенку ставило ее в тупик, но угроза возымела действие – Мари решила больше не рисковать. В конце концов, Ник полностью обеспечен, у него есть она, Тереза, вечно балующая Ника, и Лео. Он вполне может прожить без общения с этим эгоистичным ослом. – А как тебе ребята из класса? Ты уже с кем-нибудь подружился? – С некоторыми. Джули, которая сидит справа от меня, выглядит как принцесса, но никогда не задирает нос, а Билли Фуллер самый классный из всех ребят. Он сказал, что его брат гонщик. Здорово, правда? В дверь тихонько стукнули, а потом она приоткрылась, и в комнату бочком протиснулся Лео. Руки он спрятал за спиной. – Угадай, что я принес тебе? – обратился он к Нику. Мари улыбнулась, глядя, как Ник немедленно бросился узнать, что ему приготовили, а Лео вытащил из-за спины и показал мальчику сверток. – Мари сделала тебе подарок, теперь моя очередь… – Он торжественно вручил Нику пакет. Мари поднялась и подбежала к ним, пытаясь разглядеть, что он принес. – Это не для девчонок, – надменно произнес Лео и подмигнул ей. – Ну пожалуйста, мне так хочется увидеть, – тоном капризной девочки произнесла она, и все трое рассмеялись. Ник уже развернул бумагу и застыл – в его руках была модель планера, выполненная так искусно, что Мари ахнула. – Лео, вы сделали это сами? – поразилась она. Тот смущенно улыбнулся. – Вам нравится? – Это просто чудо! – Она нисколько не кривила душой. – У вас золотые руки! – Я хочу запустить его! – закричал Ник. – Но ведь на улице дождь, – попыталась возразить Мари, – ты испортишь подарок Лео. Она видела, что после этих слов он чуть не заплакал. – Ник, мы запустим его сразу, как только погода наладится, хорошо? Потом ее зачем-то позвала Тереза, и Мари замерла от нехороших предчувствий, увидев влетевшего на кухню встрепанного Ника. У мальчика был испуганный вид, и он смотрел на нее расширенными глазами. – Что случилось? – встревоженно спросила она, присев перед ним на корточки. – Мой планер… – пробормотал Ник, и из его глаз закапали слезы. – Ты сломал его? Не расстраивайся, мы скажем Лео, и он починит… Не успела она перевести дух от столь мелкой проблемы, как Ник отчаянно замотал головой. – Нет, я не сломал его. Он на люстре в гостиной. Тут Мари похолодела. – Ник, я же просила тебя… – Мне так хотелось его запустить… – Ладно, пойдем посмотрим, что можно сделать. Пока не появился твой дядя. – Мари вошла в гостиную и оглядела ее. Слава Богу, ничего не разбито. Она задрала голову и посмотрела на люстру. Было видно одно только свешивающееся крыло. Мари повернулась к Нику. – Я сниму твой планер, но ты должен пообещать мне, что такое больше не повторится. – Я обещаю. Прости, Мари… – Иди в комнату и жди меня там. Мальчик послушно убежал, а Мари выдвинула на середину комнаты огромное кресло, взгромоздила на него стул, а сверху поставила скамеечку для ног. Критическим взглядом оглядела сооружение – конструкция весьма непрочна, но что делать? – Что это вы вытворяете? Мари вздрогнула от неожиданности и обернулась. – О Боже, Лео, как вы напугали меня. Собираюсь заняться альпинизмом, конечно. Ваш планер застрял на люстре… Лео посмотрел в указанном направлении и чертыхнулся. – Вы совершенно правы, – с улыбкой согласилась она, – и, если Донован застукает меня, мне просто грозит увольнение. Я и так уже слишком долго испытываю его терпение. – Я принесу стремянку. – Нет времени. Кроме того, вы можете что-нибудь задеть и расколотить из этого антикварного барахла. – Тогда полезу я. – Вы шутите?! Не принимайте это за оскорбление, но вы слишком… громоздки для этой конструкции. Лео вынужден был согласиться. – Я быстро. – Она принялась карабкаться наверх. – А где виновник переполоха? – поинтересовался Лео. – В своей комнате. Он ужасно расстроен. – И есть с чего… – Это и ваша вина. – Моя? – удивился Лео. Мари посмотрела на него сверху вниз и строго сказала: – Ваш планер оказался настолько хорош, что мальчик не смог удержаться от искушения. – Мари наконец залезла на вершину конструкции и потянулась к люстре. – А где наш мрачный Мефистофель? – Кто? – изумился Лео. – Ваш босс. – Мистер Донован в своем кабинете, так что советую поторопиться. Мари так и сделала, но кончики ее пальцев едва коснулись выглядывающего крыла планера. Она встала на цыпочки и вытянулась как струна. В последнем рывке она достала игрушку, но тут вся конструкция пришла в движение. Мари успела только пискнуть, но крепкие руки Лео придержали ее, не дав свалиться. – Лео, вы спасли меня от погибели, – проговорила она, переводя дух. – Не болтайте, а скорее спускайтесь… – Что здесь происходит? Мари затаила дыхание и повернулась. На нее смотрел Мэтт, и, судя по его виду, он был в бешенстве. Она не придумала ничего лучше, как ослепительно улыбнуться и жизнерадостно проговорить: – Хэлло, мистер Донован. Я всего лишь снимаю планер с люстры. Ваша гостиная при этом не пострадала. Лео внизу тихонько застонал, и Мари осознала, что он все еще сжимает ее. – Спускайтесь, – прошипел Лео. Мари быстро соскользнула вниз. Точнее, Лео стащил ее со злополучной постройки. Она нервно сдула выбившуюся прядь с лица, щеки ее пылали. Они с Лео стояли перед Донованом, как провинившиеся дети, пойманные на месте преступления. – Я, кажется, предупреждал тебя, Мари. Ты уже и Лео втягиваешь в свои авантюры… Лео хотел что-то возразить, но она ткнула его в бок. Этот жест не ускользнул от взгляда Мэтта, и он нахмурился еще больше. – Простите, мистер Донован. Это целиком и полностью моя вина. Я не думала о последствиях, когда испытывала игрушку, которую хотела подарить Нику. Глаза Мэтта сузились. – Давно ли ты начала играть в игрушки, Мари? Мари сглотнула. – Признаюсь, это было не лучшей идеей, но планер был очень красив, и я не удержалась… – Лео, ты свободен, – резко произнес Мэтт. Лео слегка помедлил, а потом, бросив взгляд на Мари, вышел. Мэтт в два шага оказался рядом и навис над ней как скала. Мари опустила глаза. – Какого черта ты выгораживаешь мальчишку? Я же знаю, что это сделал он. – Он не какой-то безличный мальчишка, его зовут Ник. И он ни в чем не виноват. – Мари подняла на Мэтта взгляд. В ее глазах был вызов. Сказать по правде, она была уже здорово напугана, а мгновенно сократившееся между ними расстояние еще больше усилило этот эффект. Его неистовый взгляд мог прожечь насквозь каменную стену. Но Мари решила не сдаваться, хотя чувствовала, что ноги ее подкашиваются. – Как долго ты намерена испытывать мое терпение? – проскрежетал он. – Судя по тому, как мало его у вас осталось, я постараюсь больше не испытывать его. – Ты не сдаешься, верно? Он взял из ее дрожащих пальцев планер и отбросил его в сторону. Теперь уже ничто не разделяло их, и Мари запаниковала. – Что вы с-собираетесь делать, мистер Донован? – заикаясь, произнесла она, пятясь. – Я тоже задаю себе этот вопрос, – прорычал он, надвигаясь, – наверное, мне следует уволить тебя или перегнуть через колено и устроить хорошую порку. И, пожалуй, второе для меня предпочтительнее… – Вы не посмеете… – Хочешь проверить? – Его руки как клещи сомкнулись на ее локтях. – Мистер Донован, пожалуйста… – пролепетала она. Во рту у нее пересохло. Неожиданно его взгляд изменился, и это новое чувство привело ее в больший ужас и трепет, чем предшествующая ярость. В них появилось что-то… Какая-то неистовость. Голод. Гнев. Она не могла точно определить составляющие этого бурлящего сплава, так же как и отвести глаза. Ее губы приоткрылись в попытке вдохнуть хоть немного воздуха. Какой-то странный звук сорвался с его губ, и в следующее мгновение он впился поцелуем в ее рот. Мари была настолько ошеломлена, что чуть не упала. И тогда он прижал ее к своему телу. Первые несколько секунд она и не думала о сопротивлении. Потом ее руки взметнулись, и она уперлась в его плечи, пытаясь оттолкнуть. Какая наивность! С тем же успехом она могла бы пробовать сдвинуть скалу. Она попыталась увернуться, но одной рукой он сжал ее голову, и Мари сникла. Как только она прекратила сопротивление, он оторвался от нее. Они оба тяжело дышали. – Вы… вы… – Она никак не могла подобрать слов. – Что? Ее рука взметнулась, чтобы влепить ему пощечину, но была с легкостью перехвачена его ладонью. – Не стоит этого делать, Мари, – тихо предупредил он. Его взгляд скользнул по ее пылающим щекам, опустился на шею, еще ниже… Мари скосила глаза и обнаружила, что верхняя пуговица рубашки расстегнулась и в вырезе виден кружевной краешек бюстгальтера. – Не смейте пялиться на меня, – яростно прошипела она. Он посмотрел в ее глаза, и ей не понравилось то, что она там увидела. Предупреждение, насмешка и все тот же непонятный голод. – Мари… Голос Ника заставил ее в ужасе рвануться. Мэтт сразу же отпустил ее. Она отвернулась от него, дрожащими пальцами застегивая пуговицу. Потом прижала ладони к горячим щекам, приходя в себя. Ник позвал ее еще раз, и Мари откликнулась. Мальчик забежал в гостиную и застыл, обнаружив там своего дядю. – Поставь все на место. Поговорим потом, мы еще не закончили… Мари задрожала от бессильной ярости, глядя в его удаляющуюся спину. Надутый индюк! Что он себе позволяет, что о себе возомнил?! – Мари, с тобой все в порядке? Она опомнилась и выдавила из себя улыбку. – Да, все в полном порядке. Ты слышал, что сказал твой дядя? Поставь на место. – Она подала ему скамеечку, а сама расставила по местам кресло и стул. – Тебе попало? – не унимался Ник. – Немного. Твой дядя бывает невыносим. Ник нервно хмыкнул. – Что теперь будет, Мари? – Не знаю, малыш. Ладно, пошли к тебе. Бери свой планер и постарайся больше не навлекать на мою голову гнев своего дяди, – пробурчала она. Остаток дня прошел более или менее спокойно, и Мари сумела выдержать испытующий взгляд Лео, хотя он так и не решился спросить, чем закончился тот разнос. По ее лицу он понял, что эта тема не подлежит обсуждению, и она была благодарна ему за это. Она испытала огромное облегчение, когда вечером Мэтт покинул дом, и ей не пришлось больше столкнуться с ним. После этого случая, как нарочно, неприятности посыпались как из рога изобилия: Ник разбил еще одну вазу (правда, не такую древнюю и ценную), и Тереза, мгновенно сориентировавшись, взяла вину на себя. Потом Лео произвел грохот, наступив на мячик, который выкатился из игровой комнаты и который они с Ником долго и безрезультатно искали. И тут уже Лео остался виноватым. В среду Ник смахнул со стола на кухне кувшин с апельсиновым соком. Было даже страшно подумать, что было бы со светлым ковром, произойди инцидент в столовой. Была очередь Мари брать вину на себя. Она подняла глаза на Мэтта, возникшего как по мановению волшебной палочки в дверях. – Простите, я была очень неаккуратна… Я возмещу причиненный ущерб… – Она принялась собирать осколки, и ее руки так дрожали, что эти слова вполне могли сойти за правду. Но Мэтт молчал. Она заметила, как ходят желваки на его скулах. – Мари, ты все-таки решила испытать мое терпение на прочность? – Мистер Донован, у меня и в мыслях такого не было… Рука нечаянно соскользнула и… – Я прекрасно знаю, чьих это рук дело. Но в доме возник целый заговор с целью выгородить мальчишку… Все «заговорщики», находившиеся в это время в полном составе на кухне, растерянно переглянулись. Но на этом, к изумлению Мари, Мэтт и успокоился. Хмурый взгляд, посланный в сторону каждого из трех защитников Ника, не в счет: ведь должен же он был как-то проявить свое недовольство! Любой из этих случаев, по мнению Мари, мог служить достаточным поводом для ее увольнения. Но Мэтт не сделал этого. Как и не сделал попытки продолжить «незаконченный» разговор. В данной ситуации Мари сделала единственный, правильный, по ее мнению, вывод: наверняка он копит все проступки, чтобы потом сполна предъявить ей счет! |
||
|