"Пулеметы русской армии в бою" - читать интересную книгу автора (Федосеев Семён Леонидович)

ПОДГОТОВКА ПУЛЕМЕТЧИКОВ

С постановкой собственного производства пулемета «Максим» началось широкое внедрение пулеметов в войска, широкое обсуждение постановки пулеметного дела и активное обучение личного состава пулеметных команд.

Споры о месте пулеметов в вооружении и способах их употребления в бою продолжались. Д.А. Милютин, в бытность которого военным министром успели и принять картечницы на вооружение армии, и снять их с вооружения, в 1909 году писал о пулеметных командах: «По моему мнению, это вполне специальный род оружия, близкий более к полевой артиллерии, хотя и комплектуемый прислугой из пехотинцев». Однако он считал «полезным ввести эти команды в большей соразмерности, чем ныне, и придать их не только пехоте и кавалерии, но также и артиллерии полевой и крепостной, а также войскам инженерным». А в последнем издании «Учебника тактики» генерала Драгомирова, вышедшем в 1906 году, в отдельной главе разбирался вопрос действия пулеметов на основе опыта Русско-японской войны. В частности, указывалось, что продвижение пулеметов в цепи позволит сделать эту цепь реже, не ослабив ее огня и уменьшив потери от огня противника. Отсюда — «при наступлении главная надежда на пулеметы легкого типа», если решен вопрос питания патронами в бою. «При обороне весьма полезно иметь пулеметы, обстреливающие подступы к важнейшим пунктам позиции. Здесь пригодятся и ездящие пулеметы, и пулеметы легкого типа». Пулеметы на позиции необходимо маскировать и «не открывать из пулеметов огня преждевременно». Драгомиров, категорически возражавший против рукояточных картечниц в полевых войсках, теперь требовал от автоматических пулеметов «идти рука об руку» с пехотой и — раньше многих других — вплотную подошел к признанию их принадлежности к пехоте.

Вообще военное руководство признавало, что «пулеметы должны быть принадлежностью войск», и потому пулеметные команды решено было иметь не при дивизиях, а при полках. Но в каком количестве? Одни командиры частей, участвовавшие в Русско-японской войне, выдвигали предложение довести число пулеметов «до одной пулеметной роты (8 пулеметов) на полк», другие — «иметь на каждый полк четыре вьючных пулемета, переносимых одним, а в крайности двумя людьми». Выдвигалось, кстати, и такое предложение: «Необходимо обучать работе при пулеметах всех людей полка». Увы, реализовать его не удалось и много позже.

10 июля 1906 г. Совет Государственной обороны утвердил представление Военного министерства о необходимости иметь в каждом пехотном полку и каждой кавалерийской дивизии пулеметную роту 8-пулеметного состава. В соответствии с этим ГАУ приняло решение довести производство пулеметов на ИТОЗ до 500 штук в год. Пулеметные команды 8-пулеметного состава ввели и в стрелковые полки. Нормы запасов вооружения и боеприпасов устанавливались, исходя из оценки отдельных сражений Русско-японской войны, а также из взглядов Главного Управления Генерального Штаба (ГУГШ), что будущая война продлится 2–6 месяцев, максимум — год. По нормам Мобилизационного управления ГУГШ, утвержденным в январе 1908 г., на один пулемет, находящийся в войсках, полагалось 75 тыс. патронов, в крепостях — 30–50 тыс. Комиссия Военного министерства в 1910 году оставила эту норму запасов военного времени без изменений (хотя многим было ясно, что она занижена), а запас пулеметов установила в 10 % от общего числа в войсках, т. е. 454 пулемета. С собой каждая пулеметная рота должна была возить 70 000 патронов — по 8750 на пулемет.

В связи с реорганизацией армии 1910 года происходили заметные изменения в пулеметном деле. В 1911 году был «высочайше утвержден» «Устав пулеметных команд», а 7 ноября 1912 г. — «Строевой устав пулеметных команд пехоты», последний вводился в действие приказом по Военному ведомству «взамен указаний, данных для сего в Строевом пехотном уставе». Отметим, что в том же 1912 году был принят «Устав полевой службы», с которым русская армия вступила в Первую мировую войну.

Для сформирования пулеметных команд предусмотрели дополнение числа чинов в полках. По штатам и подготовке пулеметные команды по-прежнему напоминали легкие артиллерийские батареи. Личный состав пешей пулеметной команды включал двух офицеров (старшим команды был обычно поручик), нижних чинов, включая ездовых, было около 120. Команда делилась на четыре взвода по два пулемета в каждом, пулеметы в команде нумеровались с 1 по 8. Кроме пулеметных, патронных и хозяйственных двуколок при каждой команде имелась двуколка с шанцевым инструментом для оборудования полевых позиций. Нижних чинов команды по примеру артиллеристов вооружали карабинами обр. 1907 г. и кривыми кинжалами (бебутами) обр. 1907 г.

21 мая 1910 г. Главный штаб разработал штаты конно-пулеметных команд по 4 пулемета «Максим» во вьюках. На основе «высочайше утвержденного» 8 августа 1910 г. доклада Военного Совета, с января 1911 г. началось формирование конно-пулеметных команд при 19 регулярных кавалерийских и 7 казачьих полках. Но в 1912 году вместо полковых начали формирование дивизионных конно-пулеметных команд 8-пулеметного штата с пулеметами «Максим». 7 апреля 1913 г. «высочайше утвержден» «Строевой устав конно-пулеметных команд».

Штат конно-пулеметной команды включал.3 офицеров, 125 нижних чинов, 124 строевых, 34 упряжных артиллерийских и 3 обозных лошадей. Нижних чинов конно-пулеметных команд вооружали карабинами (ранее в конно-пулеметных командах у нижних чинов были револьверы и драгунские винтовки) и кривыми кинжалами.

Каждый пулемет и в пеших, и в конно-пулеметных командах вместе с пулеметной и патронной двуколкой обслуживался прислугой из 10 человек — унтер-офицер (начальник пулемета), семь номеров и два ездовых. Распределение обязанностей номеров, однако, несколько различалось. В пулеметной команде пехоты: № 1 — наводчик, № 2 — помощник наводчика, № 3 и № 5 — подносчики патронов, № 4 — дальномерщик, № 6 — двуколочный, № 7 — запасный. № 2 должен был носить цилиндр-укупорку для трех патронных коробок и емкость с водой, № 3 и № 5 — сумки с патронами и коробку с запасными частями. Предполагалось, что все номера и ездовые должны быть готовы заменить друг друга в бою. На марше пулемет располагался на пулеметной двуколке, патроны — на пулеметной и патронной двуколках. Прислуга ехала на двуколках или шла пешком. При необходимости пулеметы и патроны могли перекладывать на вьюки (при плохих дорогах, в горах и т. п.). В конно-пулеметной команде с пулеметами на двуколке: № 1 — наводчик, № 2 — помощник наводчика, № 3 — подносчик, № 4 — двуколочный, № 5 и № 6 — коноводы, № 7 и № 8 — вожатые пулеметного вьюка, № 9 и № 10 — вожатые двух патронных вьюков. Вся прислуга — верхом. Если в пеших пулеметных командах на каждый пулемет полагался дальномерщик с переносным дальномером, то в конно-пулеметной команде — один дальномерщик на двухпулеметный взвод.

18 февраля 1912 г. военный министр генерал Сухомлинов утвердил «Описание материальной части пулеметов» (часть I «Пулеметы Максима обр. 1905 и 1910 г.»), в том же году инспектор стрелковой части в войсках генерал-лейтенант Кабаков утверждает «Наставление для обучения стрельбе из пулеметов».

Несколько слов о том, как предполагалось использовать пулеметы в бою. Господствовавшие взгляды того времени отражали попытки совместить опыт Русско-японской войны — необходимость самого тесного взаимодействия пулеметов с пехотой и кавалерией — во-первых, с установившимся отношением к пулемету как к артиллерийскому средству, во-вторых, стремление к «маневренной» войне. Считалось, что «пулеметы непригодны для… затяжного боя», что боевое значение пулемета «может быть приравнено к 50–60 стрелкам», а достоинство заключается в том, что он «легко скрывается» и может применяться для «огневых атак в короткий промежуток времени», для «развития сильного огня, где — за неимением места и времени — трудно развернуть пехоту». Устав пулеметных команд определял пулемет как «вспомогательное оружие пехоты и конницы, дающее с узкого фронта в наикратчайший срок сильнейший, сосредоточенный и меткий пулевой огонь, но вместе с тем требующее, вследствие своей скорострельности, весьма большого расхода патронов». Признавалось, однако, что «благодаря своей подвижности и мощности огня пулеметы являются действительным средством огневого боя, как на фронте, так и в особенности на флангах», значительно увеличивающим не только оборонительную, но и наступательную силу как пехоты, так и конницы. Осознавалось, что автоматическое оружие придало войскам качественно новые огневые возможности. Но накануне войны пулеметные команды, по сути дела, составляли своего рода полковую артиллерию (реальная полковая артиллерия будет создана уже после Первой мировой и Гражданской войн).

«Наивыгоднейшими для обстреливания пулеметами различных целей» считались дальности менее 1 версты (1067 м), но групповые цели («группа начальников, походные колонны или густые стрелковые цепи, маневрирующая конница или переезжающая артиллерия») считалось возможным обстреливать с дальностей более 2000 шагов (1420 м). На позиции пулеметы располагаются повзводно, по два или по четыре, в 15–20 шагах друг от друга. Хотя участник обороны Порт-Артура подполковник Л.Н. Гобято в своем докладе еще 23 февраля 1907 г. отмечал: «Пулеметы располагались и действовали по одному, и я не знаю случая, когда они были поставлены по два рядом… Поставленные несколько рядом, они представляют большую цель, их легче заметить и разбить артиллерийским огнем. Сила одного пулемета совершенно достаточна, чтобы уничтожить наступающую против него пехоту», и советовал распределять их в бою по пехотным ротам.

Но «Устав пулеметных команд» словно отвечал ему: «Для предоставления пулеметам надлежащей свободы действий подчинять их начальникам ротных участков следует лишь в случаях возложения на этих начальников особых боевых задач». А «Строевой устав пехоты» предлагал придавать пулеметные команды передовому батальону полка либо выделять особый «пулеметный боевой участок», придавая пулеметам — как артиллерийской батарее — пехотное прикрытие.

Главной задачей считалось наилучшее использование пулеметного огня «в целях содействия своей части в разрешении поставленной ей боевой задачи» (а не непосредственного участия в ее решении, как того потребовала война). В наступательном бою от «начальника пулеметов» требовалось по возможности продвигать пулеметы вперед с атакующей пехотой, чтобы с небольших дальностей «короткими, но интенсивными вспышками» обстреливать наиболее важные цели. Профессор Академии Генерального штаба А.А. Незнамов в своей работе 1912 года уточнял положения уставов: «Пулеметы способны принести огромную пользу в бою авангарда и боковых отрядов при захвате и удержании ими местных предметов. Особенно же велико действие их может быть, если при приближении пехоты на малые дистанции удастся взять противника под продольный или косой пулеметный огонь». При подготовке атаки предлагалось подтягивать пулеметы с пехотой на расстояние, «с которого уже возможен удар в штыки», проделывание проходов в заграждениях производить под прикрытием «огня артиллерии, пехоты и пулеметов»; отступающего противника «провожать» ружейным и пулеметным огнем, потом переходить к преследованию.

И в уставах, и в теоретических разработках признавалось, что в обороне «условия, благоприятствующие действию пулеметов, — скрытность расположения, внезапность в открытии огня, точность в определении расстояний до целей — возможно осуществить весьма полно». Главным назначением пулеметов считалось обстреливание подступов к оборонительным участкам. Замечание устава, что «выгоднее располагать пулеметы не в самих опорных пунктах», а в промежутках между ними, снова заставляет вспомнить об аналогии пулеметов и артиллерии. Подчеркивалась роль пулеметов для отражения с близких дистанций ночных атак противника, поскольку огонь пулемета лучше управляем, чем ружейный.

Пулеметы ставились на позиции на станках для стрельбы из положения «сидя» или «лежа». Любопытно, что для «особых случаев» — преимущественно «в конном бою», когда не было времени снять пулемет — допускалась стрельба пулеметов конно-пулеметных команд прямо с двуколки, распряженной или запряженной. Здесь можно увидеть и наследие «галопирующего» лафета, и преддверие появления пулеметной тачанки.

В целом пулеметам отводилась активная роль, всячески подчеркивалась необходимость их следования в бою с пехотой и кавалерией и тесного взаимодействия с ними. Правда, мало учитывался огонь артиллерии противника и возможность передвижения пулемета по различной местности.

Большой вклад в развитие пулеметного дела в войсках внесли в этот период генерал-майоры А.Э. Керн (от ГАУ) и СИ. Федоров (от службы Инспектора стрелковой части в войсках), а также начальник Ружейного полигона Офицерской стрелковой школы полковник Н.М. Филатов. Генерал Керн стал, по сути, основателем пулеметного дела в России. Принимались меры к распространению знаний об автоматическом оружии и о современной постановке пулеметного дела. Примером может служить издание в 1907 году обстоятельных книг двух однофамильцев — Генерального штаба генерал-майора С. Федорова «Пулеметное дело. Исследование о пулеметах» и капитана гвардейской артиллерии В. Федорова «Основания устройства автоматического оружия».

Началась регулярная подготовка пулеметных команд. 19 декабря 1911 г. «высочайше утвержден» специальный «Закон об отпуске из Государственного Казначейства дополнительных средств на расходы по производству практических стрельб пулеметных команд» — продолжавшиеся урезания военного бюджета требовали проводить отдельно все «дополнительные» траты.

В 1911 году при Офицерской стрелковой школе организован специальный месячный курс для штаб-офицеров пехоты и кавалерии, «наблюдающих за пулеметными командами в войсках», по сути, готовили для войск инструкторов пулеметного дела. В 1913 году военный министр приказал организовать с февраля по июль при Офицер ской стрелковой школе «два пулеметных курса: а) конно-пулеметный… для подготовки начальников пулеметных команд и унтер-офицеров этих команд… б) пулеметный… для подготовки штаб-офицеров пехоты и конницы».

Весьма способствовали изучению «нужд пулеметного дела» общевойсковые и специальные сборы. Положением Военного Совета от 5 апреля 1906 г. было установлено «произвести в Варшавском военном округе в виде опыта… весенние сборы (7 дней) начальников пулеметных команд и штаб-офицеров, наблюдающих за обучением этих команд», и осенние сборы пулеметных команд в полном составе.

В том же Варшавском военном округе в 1908 году в опытном порядке провели первые сборы пулеметных команд, для наблюдения на сборы направили полковника Н.М. Филатова. В 1910 г. пулеметные сборы прошли в Варшавском и Виленском военных округах по инициативе самих округов. Для стимулирования наводчиков пулеметов 22 июня 1912 г. утвержден нагрудный знак «За отличную стрельбу из пулемета» трех степеней — пулеметчики числились среди самых квалифицированных солдат-специалистов. Войсковые сборы 1912 года были самыми крупными перед мировой войной. Был поставлен вопрос о «несовершенстве образцов закрытий для пулеметов», и для его изучения в 1912–1913 гг. провели два полевых сбора с участием саперов, пехотинцев и пулеметных команд, после которых рекомендовали снабдить пулеметные команды земляными мешками — по 12 на расчет — к «окопной войне» просто не готовились (окопы для перекатывания пулеметов, правда, рисовали — в системе крепостных фортов). В 1913 году пулеметные сборы проводились по округам — так, в июле — августе специальные сборы прошли 40 пехотных пулеметных и 3 конно-пулеметные команды частей Московского округа у с. Клементьево.