"Диалог с зеркалом о граде вожделенном" - читать интересную книгу автора (Васильев Владимир Германович)

Часть 4. ЭКСПЕДИЦИЯ

ИО: И какого черта ты поперся тогда в эту «Великую экспедицию на север»?

АВТОР: Бес попутал… В образе Фрица Гейгера. Антигород ему, видишь ли подавай. Сведения у него, видишь ли… Мех на ушах…

ИО: С Фрицем все понятно. Как говорил Изя Кацман, этот непотопляемый и вездесущий посланник Комкона в Городе: «миллионный город, лишенный систематической идеологии, должен неизбежно обзавестись собственными мифами…» . Вот он тебя и послал… За туманом… А ты-то на кой фиг согласился?

АВТОР: Да от скуки, наверное… Дураком был, дураком и остался, по русскому обычаю. Вот и поперся… Обрыдло все. И Амалия, и Сельма, и Фриц со своим Румером, морда его павианья!.. Да и не думал я об этом. Это потом Изя утешил, что «может быть, вообще вся эта затея только для того и затеяна, чтобы нашелся такой человек? Чтобы прошел он от и до?..». Ерунда все это! Пшик на ветру!.. Вы лучше спросите меня, на кой хрен я прусь на этот дерьмовый север всякий раз, как попадаю в Город?

ИО: Ну, спрашиваем. С величайшим интересом.

АВТОР: Да потому, сдается мне, что каждый раз надеюсь попасть в Град Вожделенный, а попадаю в Град Обреченный; хочу в Афины, а попадаю в Атлантиду, стремлюсь в Новый Иерусалим, а вляпываюсь в блудливый Вавилон, как в коровью лепешку у порога… И не пойму, отчего так?

ИП: Элементарно: не бутылка делает вино, а вино – бутылку. Из своего Реального, ты попадаешь в свое же Идеальное… И вляпываешься! Потому что не коровий сюрприз у Порога, а твой собственный…

АВТОР: Но где же выход?!

ИП: Нет выхода!

ИП: Неправда! Безвыходных ситуаций не бывает!

ИП: (иронически) Ну-ка, ну-ка?..

ИО: Выход – за пределами своего Идеального!

ИП: Фи! Какая баналыцина!,. Очередного Стратега подкидываете нам в партнеры, оптимистичнейший?

ИО: Почему это Стратега?

ИП:Ну, какая разница! Бог, Дух, Абсолют, Логос, Идеал – все это ипостаси Стратега, с которым мы вступаем в Игру.

ИО: Стратег – это обозначение Воли, лишенной понимания сути Мира, но желающей по-своему переустроить его. Стратег – слон в посудной лавке мира. А Логос, если уж разбираться в терминах, – это постигаемая и непостижимая суть его, мира. Зачем же все валить в одну кучу? Конечно, «игра» неизбежна - это же тривиально, шерсть на носу! Мы живем в мире, Мир – вне нас, мы вступаем с ним в многочисленные связи, то есть в «игру». Но в «игру по правилам», которые нам предстоит познать, а не навязать Миру, как это делают Стратеги. Нельзя навязать Законы, ибо они объективны, то есть «вне и независимо…».

ИП: Это материальный мир – вне, а идеальный – он только в нас и существует.

ИО: Вот-вот! У каждого свой! Значит, один для другого – вне.

ИП:Настолько вне, что один для: другого не существует.

ИО: Чушь!.. А любовь, а ненависть, а сострадание, а взаимопонимание?!

ИП: Взаимопонимание – мираж, сострадание – мазохизм, любовь – жажда неутолимая… У каждого – свой Город, свой Стратег и свой Наставник.

ИО: Вот здесь-то вы, коллега, и неправы! Свой-то свой, да только почему этот свой Город напоминает то Город Солна, то Новую Атлантиду, то Меропию, то Вавилон, то Государство Платона, то Чевенгур Платонова, то ад, то Ленинград?.. Не странно ли, Ваше Пессимистей-шество?

ИП: Ничего странного. Сие – тупик, в который попадаешь, сунувшись в этот самый «выход вне себя»… Чужое идеальное, лишившись живительных соков родной почвы, высыхает и из цветущего дерева превращается в уродливую корягу. Я уверен, что в Идеальном Городе Платона субъективное и объективное – было идеально подобрано друг к другу – и «золото», и «серебро», и «железо» – и потому все были счастливы, как и задумывалось. А в нашем восприятии, в нашем Идеальном Город Платона ужасает именно своей чуждостью нам… Увы, мы живем не в своем Идеальном, а в нами искореженном чужом…

ИО: Но ведь и Андрей был в таком же чуждом, хотя и им созданном идеальном Городе!

ИП: Наконец-то слышу умное слово!.. И значит выход мог бы быть не вне пределов своего Идеального, а именно в нем! В создании своего Идеального… Истине нельзя научить, Истину надовыстрадать…

ИО: Значит, выход есть?!

ИП: Увы, нет… Миллионнорукий Город не выпускает попавших в него. Живым не выпускает…

ИО: Но ведь от Красного Здания со Стратегом Андрей избавился! И от Фрица избавился!

ИП: Ага, чтобы самому стать Стратегом!.. Кто он – начальник Великой экспедиции на Север, как не Стратег, распоряжающийся жизнями своих подчиненных?! Со своей армией и тайной службой. Представляющий «как по его приказу сержант выстраивает солдат без оружия в одну шеренгу, и как он… с пистолетом в опущенной руке медленно идет вдоль этой шеренги… как он останавливается перед отвратной рыжей харей Хнойпека и стреляет ему в живот – раз и второй раз… Без суда и следствия. Так будет с каждым мерзавцем и трусом, который осмелится…». А идеальный мир на то и идеальный, чтобы достаточно было представить – и пожалуйста: «кореец лежал науглу, разбросав ноги. лицо у него было чудовищно вспухшее и черное… на правой стороне улицы скорчился еще один труп… на засохших нечистотах валялся Тевосян… вздутой горой громоздился сержант Фогель…» – гора трупов!.. Достаточно подумать: «Провалиться бы зам всем» – И «сверху из голубоватой белесой мглы» низвергнется трактор с остатками экспедиции, сверзившись с «потолка» яйцеобразного пространства этого мира, как и другие «падающие звезды»… Так вызревает Фриц Гейгер, Стратег, Президент… Не зря Наставник предрекал: «Вернешься из экспедиции – будет у тебя и белый», то естъ президентский телефонный аппарат… Ну как, свершилось? Робеспьер ты наш экспериментальный…

АВТОР: Судьба не шлюха – от нее не отмажешься. Пришлось… После того, как слоны оставили от Гейгера мокрое место… Нельзя же оставлять Город без власти. Народ не может. Не привык. Дичает, как павиан без ошейника.

ИО: А здесь-то ты тогда зачем?!

АВТОР: Президентская рекогносцировка… Надо же, в конце концов, разобраться, куда народ вести!

ИО: Ну, и?..

АВТОР: Сами видите (показывает на зажавшие ого с двух сторон ЖелтыеСтены) .

ИО: Но ведь тебе жестом Немого был дан прозрачный символ – мир в яйце! Твой мир, которому надо созреть для того, чтобы вылупиться. Пройти в своем развитии весь путь эволюции, чтобы превратиться в полноценное живое сущес тво.

ИП: Ага, если из него за это время не сделают яичницу… Итак, наш новый Стратег потерпел фиаско – погубил Экспедицию. А почему?

ИО: Так получилось. Таков мир. Откуда ему было знать про его странности – дефекты времени, эффекты пространства?.. Если б не дефект времени…

ИП: Ну да, если б Ева была мужчиной, а Бог – женщиной… Чушь собачья! Ложь спасительная… Которая никого не спасла… Вспомните, он прерывает партию и оставляет все свои фигуры Стратегу!.. Теперь это свершилось до конца – он отдал последних из тех, кто у него был. Кроме Изи Кацмана,. который был не у него, а у себя – резонерствующие сотрудники Комкона братьев Стругацких Воронину не по зубам… Красное Здание вымерло, но партия продолжалась в иной реальности. Здесь свой дефект времени…

ИО: Это дело прошлое – свершилось то, что должно было свершиться. Но при этом происходил еще и другой, духовный процесс – это была «Великая экспедиция на север» в поисках цели жизни Андрея Воронина, а, значит, и ее смысла.

ИП: Не было у этой жизни никакого смысла и быть не могло! Тупиковый вариант. Путь самоуничтожения, имевший свое вполне логичное и единственно возможное завершение.., АВТОР: Вы имеете в виду этот идиотский выстрел?

ИП: Да.

ИО: Выстрел – это завершение внешнего процесса, действительно отработанного, тупикового варианта бытия в первом круге… Для: нас важнее, что одновременно шел процесс самоосознания, понимания, необходимого для следующего круга духовного развития. Процесс поиска действительной цели и действительного смысла.

ИП: (издевательски) Как же! Распахнул ширинку! В гробу он видал твою «действительную цель»! Он нашел то, что искал: «Права на власть имеет тот, кто имеет власть… Самозванцев нам не надо -командовать буду я…». Вот тебе! Дерьма-терема – а не «действительный смысл» он искал!», Массаракш ему в задницу!.. А эта его лекция в Пантеоне перед памятниками?! – Теоретическое становление нового Стратега!.. Мало ему мысленно выпустить обойму в живот рядовому Хнойпеку, надо еще философски обосновать его неотличимость от дерьма и свое вправо размазывать это дерьмо по дороге. Величия ему захотелось! Зудит в одном месте!..

ИО: Не брызгайте кислотной слюной, коллега!.. Обыкновенная теория аристократии духа или духовной элиты. Не он, кстати, автор-первооткрыватель. Почитайте древних греков – длиннющий ряд получится! И все имена, как на подбор.

ИП: И это означает лишь одно – что наш добродетельный комсомолец дозрел до рабовладельческого мировоззрения…

ИО: Дай Бог каждому из нас дозреть до этих гигантов мысли!

ИИ: А я, между прочим, не в осуждение. Констатирую, факт естественного духовного процесса при движении по знаменитой ленинской спирали… Идеал, почерпнутый в прошлом, а коммунистический идеал именно оттуда, в прошлое и приводит… А так все нормально: в условиях дефицита материальных благ разделение труда неизбежно, а теория элит – лишь его обоснование. И от первобытного коммунистического сознания до этой теории путь действительно немалый и по восходящей, но… Но у древних греков не было философского презрения к рабам, всего лишь осознание их места в полисном космосе. По Аристотелю раб – член семьи… Хнойпек же с Мымрой чужды и омерзительны Андрею Воронину, пребывающему, согласно его самооценке, над «хаосом, состоящим из половых и пищеварительных органов как Хнойпеков, так и Мымр».

АВТОР: А за что же мне их уважать-то, прости Господи!

ИП: Уважение – категория особая, не будем о нем. Хотя уважать ты их мог бы за то лишь, что они волокут на себе немалую часть твоего груза, тянут лямку сколько сил есть… Да без Мымры твоя экспедиция и половины пути бы… Ладно… А вот на презрение ты не имел ни прав, ни оснований. Чем твоя роскошная жена Сельма, «шлюха божьей милостью», которую «валяли» все твои друзья, соседи, знакомые и незнакомые, лучше Мымры? Или Амалия, покорно «валявшаяся» по твоему кабинету?.. Чистые?.. А ты бы взял их о собой в экспедицию – думаешь, любая из них не заменила бы Мымру?..

АВТОР: Сельма не дала бы себя «валять», она сама, кого хочешь «изваляет». У нее возможностей на десяток таких экспедиций. Но выбирает она сама! Это человек «свободного мира»!

ИП: А тебе в голову не приходило, что Мымра – беспомощный ребенок, нуждающийся в защите?.. В твоей защите, комсомолец Воронин, стратег Воронин… Спаситель униженных и оскорбленных… Ты уже и сам был готов ее «повалятъ». Так чем же ты лучше Хнойпека?

ИО: Да тем, что был готов, а не «повалял». Не переступил черту.

ИП: И Хнойпек бы не переступил, буде он господином Советником. Авторитет!..

ИО: И все же сталинский комсомолец Воронин в этой лекции о величии дорос до анализа человеческих потребностей, разглядел разницу между естественно-биологическими («пищеварительным и половым отправлениям по преимуществу») и духовными потребностями. Ведь дорос, сукин сын, орленок общипанный. Хотя и не понял, откуда она взялась, эта «третья потребность». А ведь именно она погнала его – этого «Хнойпека товарища Сталина» – в Град обреченный, не мог он уже в Ленинграде своем кастрированном яйцами древко Красного знамени – околачивать! Третья потребность не давала… «Козерога» от него требовала… «Афродиту пеннорожденную»… Ведь думать же начал, тоталитарист-элитарист этакий! Пусть не то и не так… Хотя где критерий?.. Но процесс пошел… Закрутилась машинка… Куда-нибудь вывезет… На простор, так сказать, оперативный… О чем же этому мини-диктатору еще и рассуждать, как не о величии?!.. Главное, чтобы рассуждал…

ИП: Ну да, о хнойпекомымренности…

ИО: Надо понимать, шерсть на носу, что он презирал эту характеристику человеческой ничтожности не только и не столько как свойство Хнойпека и Мымры, а более всего как свою собственную бывшую хнойпекомымренность, из цепких объятий которой, как ему казалось, он вырвался, став господином Советником и, затем начальникам экспедиции. Поэтому он так безжалостен…

ИП: Э-э, нет, мех на ушах, торопитесь… Хнойпекомымренность по Воронину – это «хаос – он же свобода, равенство и братство»… (читай -социальная энтропия!), ибо «человек… хочет делать только то, что ему делать хочется». И посему все тираны, начиная с самого Андрея Воронина и кончая Богом, тем только и заняты, что упорядочивают этот самый хаос, правда, тщетно и ценой большой крови. И Воронин готовит себя в «творцы-организаторы, творцы-выстраиватели-в-колонны, творцы, дары вымогающие и оные же распределяющие». Значит, он презирает, нет – он ненавидит (!) хнойпекомымренносгь не как приоритет естественно-биологических потребностей, а как социальную энтропию, то бишь принципиалъную неподчиняемость человеческую его, Андрея Воронина, указующему персту…

ИО: Но неподчиняемость для него – следствие неразумности Хнойпеков и Мымр, их бессилия перед инстинктами, из-за чего для них невозможна жизнь по требованию «осознанной необходимости». Несовместимость «осознанной необходимости» и хнойпекомымренности – вот камень преткновения Андрея Воронина. Впрочем, как и всех остальных социал-утопистов… Но, споткнувшись об этот камень, он прозревает иллюзорность утопических надежд на рациональное упорядочение мира, на подавление хнойпекомымренности, ибо «ничего человек не может и не умеет. Одно он может и умеет – жить для себя. Он даже скрипнул зубами от безнадежной ясности и определенности этой мысли…».

ИП: Оттого и скрипнул, что «скучно это, тоскливо, сил нет…» Противно eмy жить с этим пониманием… Значит, он бессилен перед своей хнойпекомымренностью и не может отказаться от своего стремления к «величию» творца-властителя, от богоподобна своего…

АВТОР: Ну и болтливыми же я вас сотворил, бракодел! Редактор меня забодай!.. Я так и не понял, хнойпекомымренность – это хорошо или плохо?

ИП: Это то, что непреодолимо и тем мешает Андрею Воронину жить. А то, что мешает Андрею Воронину жить – плохо… Хотя я считаю, что вопрос нелеп – такова природа вещей, б частности, человека.

АВТОР: Так что же, ее нельзя победить?! И все зря?!

ИП: Нельзя! Если не брать в расчет тривиальный способ полного уничтожения носителя социальной энтропии. Кстати, судя по «Откровению Иоанна Богослова», Бог имеет в виду именно этот вариант, уничтожая Вавилон вместе со всеми его носителями хнойпекомымренности, чтобы не путались под ногами, дерьмецы этакие!..

ИО: Да не слушай ты этого пессимиста вонючего! Нет ничего непреодолимого. Иначе род человеческий давно бы вымер… Все дело в путях преодоления сшибки «осознанной необходимости» и «хнойпекомымренности»» А чтоб отыскать истинные пути нужно, массаракш-и-массаракш, понимание Истины!

АВТОР: Так точно: эксперимент есть эксперимент, экономика должна быть экономной, дерьмо должно быть дерьмовым…

ИО: Ну, если, ты считаешь, что дерьмо должно быть алмазным – подставляй ладони… Но тебе не отвертеться от того, что твой путь есть путь понимания,. Сначала ты понял, птенчик наш желторотый, что потерял цель жизни, потом допер до того, что единственная реальная цель – это жить для себя. И тошно стало… А почему?

АВТОР: Да, почему?.. Хотя подожди, не углубляйся. Лучше объясни, сначала – какого черта эти меднолобые, гранитнозадые отвернулись от меня.

ИО: А на кой сельдерей, им твои цыплячьи поиски зернышек Истины с соответствующим цыплячьим выпендрежем? Ишь, хвостик свой куцый распустил, яичница протухшая!.. Они уже все петухи… Они, так сказать, отлитая в бронзе петушиность человечества, высеченная в мраморе мания величия… Болезнь духа человеческого. А болезни лекарства требуют, мех на ушах! Им надо успокоительного чего-нибудь про их подвиги, славу и вечную память… Они и по вымершему-то Городу бегали в поисках положенного по статутупиетета… А ты им философию свою задрипанную суешь… Уних же мозгов нет – только бронза с гранитом…

АВТОР: Я так и думал. Теперь давай про цели. Почему мне тошно стало?

ИО: Так про это тебе Изя правильно сказал: «Тебе же навсегда вдолбали в голову, что ежели нет идеи, за которую стоит умереть, то тогда и жить не стоит вовсе… Ты ведь без поклонения не можешь, ты это с молоком матери всосал – необходимость поклонения чему-нибудь или кому-нибудь…». А ежели жить для себя, то кому поклоняться? И на кой xpeн умиратъ за себя? За себя только жить и остается…

АВТОР: А зачем жить?

ИО: Молоток! Шерсть на носу!.. Вопрос вопросов!.. Веха в восхождении твоего духа к истине. Веха, завершающая критическую фазу: «Глупую я прожил жизнь, Наставник. Дурацкую какую-то… Болтался все время, как дерьмо в проруби – ни вверх, ни вниз. Сначала за идеи какие-то сражался, потом за дефицитные ковры, а потом совсем уже ополоумел… людей вот погубил…». Это когда величия возжаждал… Кстати, и дефект времени отсюда – время, затраченное на поиски величия – пустое, вычеркнутое из жизни… И Наставник твой онемел по той же причине: Стратег и Совесть, даже Стратег и Самосознание – сущности несовместные. Все сжирает мания величия.

АВТОР: На вопрос отвечай, оптимист поросячий, не верти хвостом… Или будешь, как взмыленный Изя, ускользать от ответа, мол, «зачем -это некорректный вопрос. У человека должна быть цель, он без цели не умеет, на то ему и разум дан. Если цели у него нет, он ее придумывает…». А на фига мне придуманная цель? Жизнь гробить- свою и чужую? Нагробился, остохерувимило!..

ИО: Так и я про то же – когда говорил о путях истинных и о понимании Истины… И Кант о том же: «Человек не средство, а цель…» и Протагор: «Человек есть мора всех вещей…»

АВТОР: Человек – цель? Это опять жить для себя?.. Онанизм какой-то… На кой для себя?

ИП: Отлично, философ! В самое яблочко!..

ИО: Гнилое яблочко!.. Ключ к пониманию в знаменитом афоризме древнего спартанца Хилона: «Познай себя!». Между прочим VII век до н.э., дерьмецы вы этакие!.. Познай, что есть человек и кто есть человек?! Любой, каждый: и Хнойпек_; и Мымра, и Андрей Воронин.

ИП: Сейчас наш ИО скажет, что, человек есть Космос.

ИО: И скажу!.. Но отмечу для таких олухов, как вы, что введенный древними греками образ «человек-космос» неоднозначен: с одной стороны он подчеркивает сложность человека, уподобляя его вселенной, с другой – отмечаетего включенность в мироздание, с третьей ~ напоминает, что человек есть элемент упорядоченности, антиэнтропийности в бульоне Живой Материи, ибо космос в переводе с греческого – порядок. Но это лишь часть концепции, которая дает ключ к пониманию человека как существа многомерного.

ИП: Ух ты, ах ты! Все мы космонавты!.. Все это – хрен тертый!.. Можно подумать, что откопать смысл жизни человека многомерного проще, чем обосновать существование человека одномерного!

ИО: Можно подумать! Если не заниматься интеллектуальным онанизмом, а добиваться любви Вечной Мудрости и Вечной Женственности – Софии. Потому что смысл существует только у человека многомерного!.. Смысл точки в том, что она – часть тела, но в одномерном мире точки этого смысла не существует.

АВТОР: И Мымра многомерная?

ИО: И Мымра.

АВТОР: И какие же у нее измерения – талия, грудь, бедра?.. Даже этакого я у нее Не заметил… Стерлись, видимо…

ИО: А те же, что и у тебя, поводырь ты наш слепенький. Материальные измерения оставим физике, а идеальные - сами в глаза бросаются.

Андрей Воронин с Мымрой – часть животного мира и, значит, имеют естественно-биологическое измерение и характеризующие его потребности, дающие о себе знать через органы чувств и инстинкты. Это то, к чему ты пытался свести хнойнекомымренность, только оная тоже многомерна…

Но заметь – Андрей Воронин с Мымрой – участники одной и той же экспедиции, то есть некоего социума, и, как таковые, имеют социальное измерение и соответствующие социальные потребности, которые должны обеспечивать комфортное положение их в обществе. Каждому, естественно свое. Хотя в бытность Андрея мусорщиком, а еще более – сталинским комсомольцем, его статус мало отличался от статуса Мымры – его «валял» всякий и даже «распределительная машина». Стремление Андрея к величию и вся его «теория величия» – проявление социальной потребности власти для упорядочения хнойпекомымренности. Противоречие между «величием» и хнойпекомымренностью – есть противоречие социальных потребностей Андрея и Мымры. Приблудность Мымры к экспедиции – тоже следствие социальной потребности в защите от враждебного мира блуждающих статуй. И большая часть исканий Андрея Воронина находится в координатах первых двух измерений. До тех пор, пока он не задается вопросом: зачем? Вот в этот-то момент сие самоходное устройство по преобразованию живой материи в дерьмо и делает первый шаг в третьем – духовном измерении. Тут-то он и заявляет о себе, как о существе космическом – и в смысле вселенной, и в смысле порядка – он хочет познать порядок вселенной и найти свое место в этом порядке. А координаты этого места: цель, смысл, сущность Бытия этой самой вселенной, живой материи в ней, разумной материи, человечества и конкретного человека Андрея Воронина, которому просто позарез необходимо знать, зачем он преобразует дары природы в дерьмо.

АВТОР: Ну и зачем?

ИО: А затем, чтобы запаслись энергией длямногомерного бытия.

АВТОР: А на кой кутем мне это ваше многомерное бытие, да и Хнойпеку с Мымрой за компанию?

ИО: Это столь же некорректный вопрос, как вопрос – зачем червяку ползать или птице – летать. Устроены они так. Природа у них такая.

АВТОР: Так какая у меня природа – ползать или летать?

ИО: А это – смотря на каком этапе застрял зародыш твоей личности, Массаракш ее забодай!.. А вообще-то, давно оказано: «Человек рожден для счастья, как птица – для полета». Такая вот природа у человека – искать счастье и обретать его.

АВТОР: Этот твой любимый «чувственный интеграл от многомерного спектра потребностей», что ли?.. Ну-ну…

ИО: А к чему эта ирония?

ИП: Мысль без иронии, как пища без соли.

ИО: И все же. Счастье – хитрая штука. Этакий индикатор оптимальности положения человека в многомерном пространстве Бытия.

АВТОР: М -да, формулировочка… Непонятно» кто из нас здесь экс-господин Советник по науке…

ИО: Ты – советник у Фрица, а мы – у тебя.

АВТОР: Индикатор оптимальности, значит?..

ИО: Ну да… Чем полнее удовлетворен спектр человеческих потребностей, тем счастливей человек… И духовных, заметь, потребностей – это когда он знает, зачем. То есть имеет цель жизни и смысл ее. А чем счастливей человек – тем он человечней. А из человечных человеков, знаешь ли,, образуется их Коллективный Разум – не безумие толпы, которой «овладела идея», а. разум, способный к мышлению… Тут, мне кажется, такая штука: несчастные – каждый тянет в свою сторону, у кого чего болит: у кого – душа, у кого – живот, у кого – чирей на заднице… Какое уж тут коллективное мышление… Сложная интерференция… А счастливый – имеет возможность решить проблемы с пищеварительным трактом, половыми органами и чирьями па заднице, то есть освободиться от них, подчинив своей воле, или удовлетворить, что надежней и. правильней, имеет возможность для такой роскоши, как выбор приоритетов потребностей: то ли пиво пить, то ли стихи читать, то ли с Богом общаться, если такового разыщет. Собственно – именно поэтому он и счастливый! А это уже – обретение внутреннего космоса, то бишь порядка. Пока человек не осознал своих потребностей, не научился управлять ими – он раб их… Человек со своими потребностями подобен сообщающимся сосудам: если падает уровень удовлетворения естественно-биологических, то может не оказаться и духовных – когда человек умирает от жажды, ему не до загадок вселенной. Если у него отнимают любимую работу ~ он может потерять аппетит… То есть спектр потребностей – это единое живое целое. И если не научишься или не имеешь возможности управлять им сам, то это будут делать за тебя: – Стратеги. Зажимать одни трубочки, поддавать давление в другие… Пока потребности человека удовлетворяет не сам человек, а общество, человек – раб общества!..

АВТОР: Все это понятно, мех на ушах! Все это элементарно, шерсть на носу!.. Конечно же, цель – счастье! И я, помнится, стремился к всеобщему счастью, и Фриц, мир мокрому месту его…

ИО: Опять двадцать пять!.. Уже и павиан бы понял разницу между всеобщим счастьем и счастьем каждого… А ты все стремишься, сгремительный ты наш… Каждый человек – цель! То есть цель – полнота реализации каждого человека как Человека! И счастье – индикатор близости к этой цели. Ибо именно счастье показывает полноту человечности…

АВТОР: Ага, понятно. Это как у Изи: все – дерьмо, и все – дерьмецы, но зато храм культуры на этом удобрении, как шампиньон, даже еще лучшерастет… То есть все потребности – дерьмо, а вот духовные – это да! Это коралл, это яспис с хризолифом и хрисопрасом… Я ему, Изекеилю сопливому, так и сказал, что не по мне, когда меня превращают в «душонку, обремененную трупом»…

ИП: И правильно сказал, хрисопрас ему в глаз!.. Духовные потребности ничуть не лучше естественно-биологических или социальных, и наоборот… Этого Изя не понимал, или не хотел понимать. Строители храма ему, видишь ли, свиньи, жрут, видишь ж, наслаждаются, педерасты, пьяницы, шизофреники… Вместо того, чтобы «в одеждах белых» кирпичи в стены храма культуры класть… И не желает понимать, это дерьмо, обремененное душонкой, что кирпичи – его вонючие из наслаждения жизнью и лепятся, в страстях человеческих обжигаются-спекаются до бессмертия! И не ему, деръмоделу, считать бутылки Хемингуэя и лазить в ширинку Чайковского! Личность суверенна и неподсудна никому, кроме себя самой… А ежели ты – жрец, так и жри, что дают. А не нравится – пшел вон!.. «Когда б вы знали, из какого сора…» – в этом и задача творца – делать из дерьма конфетку.

АВТОР: Просто он управлял своими потребностями согласно вашему рецепту… И хотел, чтобы строители тоже управляли. А они – фиг ему…

ИО: Главное – понять, что все участки спектра потребностей равноценны и едины. Любой перекос – уродлив, лишает человека внутренней гармонии его космоса..

АВТОР: Той самой гармонии со вселенной, которую оберегал Ван?

ИО: Именно, именно!.. Равно уродливо и обжорство, и знаменитое «царство мое – не от мира сего», ибо последнее есть обжорство духовное и нарушение гармонии человеческой… «Мир сей» един, как едина христианская Троица: Бог Отец – то есть идея-замысел мира, Бог Сын – то есть мир сей, и Бог Дух Святой – то есть сущность мира, его смысл и цель. Это единый вектор мира, имеющий три главных измерения.

ИП: (усмехнувшись) «ти-ли-ли, ти-ли-ли!»

АВТОР: (вздрогнув от неожиданности) Так это ТЫ?!

ИП: Я это, я…

АВТОР: Нет, это ТЫ – «кто-то третий, кто до сих пор всегда молчал, вое тридцать лет молчал – то ли спал, то ли пьяный лежал, то ли наплевать ему было – вдруг хихикнул и произнес одно бессмысленное слово: «Ти-ли-ли, ти-ли-ли!..»?

ИП: Почему же бессмысленное? Ты меня понял и натянул нашего общего друга (кивает в сторону ИО) по высшей категории… Молодец, хорошо натянул, со смаком: «А ведь я кое-что понял, Наставник… господин Воронин-второй, совесть моя желтая, резиновая, пользованный ты презерватив…».

ИО: Подумаешь, гадость ляпнул… У него вообще словарь на уровне городской канализации. Ассенизатор, что с него возьмешь?..

АВТОР: Так вот вы кто!.. И здесь настигли… Раздвоились, Наставнички, чтоб удобней голову морочить было, свечи вы геморройные.

ИО: Ну, я же говорил!.. Лексикончик!.. С ним о Духе, а он…

ИП: Правильно – а он бунтует! Ему свободу подавай. Ты его опутал своими измерениями, вот он и дергается.

ИО: Неправда! Я ему показал путь к свободе – познай себя!

АВТОР: Ну ладно… Хрен с вами, презервативчики отечественные… Поехали дальше к Софии вашей… Зачем все-таки счастье каждого?

ИП: Да затем, что счастье обеспечивает гармонию в человеке, гармония в человеках, резонируя, образует гармонию в человечестве, то есть его Коллективный разум, который становится способным познать сущность вселенной – от микромира до макрокосмоса – и на основе этого знания обеспечить гомеостазис – равновесие, сохранение, спасение вселенной или, по крайней мере, ее Идеи, ее Разума, то есть Жизни. Счастье каждого человека – это реализация инстинкта самосохранения вселенной. Если угодно – Бога! Ибо Бог не может быть ничем иным, кроме как единством Коллективного Разума, Коллективной Души и Коллективного Духа Разумной Материи, включающей в себя и человечество. Есть счастливые люди – есть .Бог, нет – Бог умирает… Если счастье превращается в жажду удовлетворения какого-то одного участка спектра потребностей, то Бог становится безумцем, охваченным манией самоубийства – или в обжорстве: «Хлеба и зрелищ!», или – в идейном фанатизме религиозно-утопической нетерпимости к инакомыслию: «ворожеи не оставляй в живых… Приносящий жертву богам, кроме одного Господа, да будет истреблен.» («Исход»). Так что врал тебе Изя: жизнь – не «все прочее», никакие не «строительные леса у стен храма»! Нет в жизни главного и неглавного, первостепенного и второстепенного, и никакого храма, кроме жизни, кроме счастливой жизни каждого – нет! АВТОР: А храм культуры?

ИО: Храм культуры – лишь пристроечка к Храму Жизни, часовенка для уединенного общения с собой и с человечеством.

АВТОР: Но тогда… Что есть Храм Жизни? Из чего он?

ИО: А вот тут Изя тебе точно выдал. Только не совсем о том… Что есть жизнь? – Это Поступок!.. «Сначала поступок, потом – легенда, а уже потом – все остальное», то есть культура. Посему «храм строится еще и из поступков. Если угодно (угодно, но не еще, а только из поступков, ибо любое произведение культуры – Поступок, а если не Поступок, то дерьмо), храм поступками цементируется, держится ими, стоит на них…».

ИП: Распятие Xриста – тоже поступок. И уничтожение цивилизаций двух Америк - тоже поступок, и Гражданская война – поступок, и нынешняя резня в Армении, Азербайджане, Грузии, Узбекистане – тоже поступки… Шикарный храм получается, не правда ли, оптимистичнейший вы наш?

ИО: Ни хрена не получается!.. Все это – антипоступки – акты разрушения. Поступок же – акт созидания.

ИП: Ну да. Антигород, антипоступок, антижизнь, антилюди… Как козлищ-то от агнцев отделять будем?

ИО: Да никак. Нет никаких козлищ, нет никаких агнцев – есть люди, счастливые или несчастные. И Храм Жизни то строится, то разрушается, хотя пристройки могут и оставаться в целости. И кому-то они могут нравиться больше, чем Храм – вольному воля..

АВТОР: Но какого же черта тогда Изя перся за мной с Плантации к Башне, от Башни к Павильону, от Павильона к Хрустальному Дворцу, а от него – в пустыню эту проклятущую? Сидел бы в своей часовенке и балдел до опупения – в Хрустальном Дворце были все возможности для общения с культурой…

ИО: Тогда ты ничего про Изю не понял. Он же не за произведениями культуры носился по Городу и. вокруг, как павиан запаленный, а за информацией о Храме Жизни – где, кто, как жил и какие поступки совершал…

ИП: А что до Хрустального Дворца – так человек никогда не уймется на достигнутом, как бы блаженно оно ни было… Если, конечно, он не совсем уж «нищий духом». Этот проклятый спектр духовных потребностей обеспечит ему шило в заднице, чтоб не засиживался во всяких там Хрустальных Дворцах, а бежал, тащился, полз за ускользающей сутью Бытия. Вечно ускользающей… И обязательно будет то умирать – от жары и жажды в пустыне, то околевать от холода и голода в снежной круговерти, то вляпываться в собственное дерьмо, то попадать под чужие помои… А счастье?.. Счастье – это интегральная иллюзия, горизонт, который, как известно, не существует… Недостижимая цель, конечно, тоже цель, но вряд ли она способна наполнить жизнь смыслом… Смертный не может быть счастлив. А бессмертие – такой не горизонт, как счастье… Так что шагать тебе, Автор ты наш задрипанный, солнцем палимому к недостижимому… Пока не упадет флажок на Твоих Часах,.. А дальше – Пустота, Ничто, Нирвана…

АВТОР: Но Город-то останется?!

ИП: Нет. Это ведь Твой Город…

ИО: Ты его слушай, да дерьма его не кушай – делай поправку на исторический пессимизм… Это чушь собачья, что смертный не может быть счастлив. Как говорил Эпикур: «Когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет». Пока строится Храм Жизни – у тебя есть все для счастья, ибо счастье, по Аристотелю, деятельность души. А деятельность твоей души, как струя Великого Потока Жизни, неуничтожима, потому что это означало бы распад, невозможность существования самого Потока… И Город твой не исчезнет – хрен ему с кисточкой, пессимисту вонючему, – хотя это, действительно, Твой Город. Но он станет одним из Городов Мира. Другое дело – захочет ли кто жить в нем? Пересечет ли его «река жизни» или наступит великая засуха – это уже зависит от тебя. Заметь, что идея Храма жизни хороша еще и тем, что за нее противопоказано не только умирать, но и жить за нее. Идея Храма Жизни требует жить для себя. «Каждый день жить, изо всех сил и на всю катушку…» Не за Идею, не ради Идеи, а ради своего счастья жить, жаждая и утоляя жажду своего многомерного спектра потребностей. Жить, сознавая, что твое счастье ~ это цель Мироздания, ибо только в твоем счастье оно достигает своей гармонии, когда родившийся Мировой Разум берет на себя управление Мировым Телом и ведет его по пути, начертанному Мировым Духом. Твое счастье и есть свидетельство того, что ЭТО свершилось, черт побери!

ИП: Совсем наш ИО инфандибнулся!.. И растворится «Я» Андрея Воронина – эта незримая капелька разумного праха – в Океане Мирового Духа, и должен будет Андрей Воронин лизать задницу этому Океану за то, что тот его растворил в себе… Старо! Все это уже было. Растворялись и в «царстве божием», и в нирване, и в «идее мировой революции»,- и в идее Эксперимента – «все эти попытки кончались уничтожением Храма, чтобы не возвышался, да отрубанием торчащих над общим уровнем голов..».

ИО: Никаких океанов! Херувим твою в матрицу! Никаких растворений!.. Не капля в океане, а мир во вселенной! Система самодостаточных ми ров, связанных всемирным законом тяготения тел, разумов, душ.… Растворение же – смерть Системы… Да, Храм Жизни – у каждого свой. ,L Для себя. Но он может вмешать весь мир… Когда каждый Храм Жизни вмещает в себя все остальные Храмы – тогда и наступает Мировая Гармония. Это и есть счастье… Это и есть Космос…

АВТОР: (до этого внимательно вслушивавшийся в страстные монологи собеседников, но к концу поглядывавший на них со все более явной иронией) Ах, вы, Рабби мои махатменные, , Учителя-Наставнички оголтелые, двойнички-сквознячки междустенные, конспекты вы мои зачирканные, отражения вы мои перекошенные, шли бы вы, Массаракш вашу в зеркало, в Станы Желтые, да «валяли» б там Мымр своих, Сельм с Амалъями… А дерьмовый мир – мой до атома, и с рассветами моими, и с закатами. Разберусь как-нибудь с ним по-своему. А корежить его не позволю вам! Кыш!..

(Автор поднялся, растирая отсиженные у костра икры и ягодицы. Посмотрел по сторонам. Справа и слева в глубину Желтых Стен, уходили вереницы обиженных Исторических Оптимистов и Пессимистов.)

АВТОР: То-то же!.. Не видите, что ли, солнце в зените… Значит, что-то будет… Расселись тут, навалили дерьма-терема слов с идеями… Действовать надо, Наставнички, действовать!.. Шаг вправо, шаг влево… Стены Желтые… Вперед-назад – все исхожено… Остается только (задирает голову на солнце) Вот именно: остается только в зенит… Э-эх, мех на ушах да вся душа во вшах, где наш не пропадала!.. Вперед и вверх, а там… ведь это наши стены – они помогут нам…

(Разувается. Упираясь руками и ногами в стены, как по узкой горной расщелине, медленно поднимается вверх. Вдруг почва под костром начинает вспучиваться, и раздается резкий взрыв, от которого во все стороны летят комья грязи, горящие факелы, тлеющий мусор и слежавшийся снег со льдом. За первым взрывом следует целая канонада, и «русло» между зеркалами «вскрывается» – начинается ледоход.)

АВТОР: Уходя, уходи вовремя!.. Ну и картинка!.. (упершись «враскоряку» руками и ногами в Желтые Стены наблюдает ледоход) Что это?.. Да никак мусорка, на которой я с Дональдом сидел!.. Ишь, как сердешную зажало… А это?.. Это же Красное Здание, как атомный ледокол «Ленин»,, распихивая льдины, залитые жидким павианьим калом, спешит против течения… Матушки-Батюшки! А это ж Хрустальный Дворец в дерьме до шпиля!.. А вокруг статуи, статуи… Кто «кролем», кто «брасом», а кто и, по-чапаевски, «саженками»… А это что?.. Да это же «саркофаг» четвертого блока… И еще какой-то саркофаг коричнево-красного мрамора… И кто-то стоит на трибуне, рукой машет: «Да здравствует…»…А следом пешком, «аки по суху», кто-то весь в белом с сиянием вокруг головы, будто в шлеме с подсветкой… И тоже руку воздел… А дальше: головы, руки, плечи, знамена – красные, разноцветные, черные, белые, транспаранты, портреты, хоругви, иконы»… И неумолчное «А-а-а!»… И какой-то крейсер проржавевший пушечкой «пук-пук-пук.»…

(Вдруг он начинает дергаться и извиваться между стен) Ой, не могу! Ой, щекотно!.. Кто это?.. Ах, это вы вернулись?.. Кыш, говорю, массаракш вашу вдребедень!… Ой-ей-ей!.. (ИО и ИП, каждый в своем зеркале, меланхолично щекочут босые ступни и ладони Автора) Ой! Не могу! Изверги!.. Ха-ха-ха-а.. (Падает в медленно текущий под ним селевый поток)

ИП: «С таким стремлением повержен будет Вавилон, великий город, и уже не будет его…». Плю-ух! Буль-буль-буль…

ИО: «Так надлежало пострадать Христу и воскреснуть из мертвых в третий день…» Глубже вдох!.. Вдох глубже!..

«Ну, вот, – устало произнес голосами братьев Стругацких дуэт Наставников. – Очередной круг вами пройден».

В световом круге от торшера на письменном столе лежали исчирканные листы рукописи, журнал «Нева» с «Градом обреченным», том Аристотеля, журнал «Вопросы философии» и Новый Завет. Жена в другой комнате строчила на пишущей машинке, как дядя Юра – из пулемета по мэрии. Да телевизор сообщал кровавые известия о гражданской войне между советскими республиками. Стояла Перестройка.

– Очередной? – переспросил я.

– Очередной, – подтвердил дуэт.

«

– Папа! Поцелуй меня! – позвал отходящий ко сну сынишка…

– Нет, – твердо ответил я Наставникам. – Больше кругов не будет. Мой Город здесь!..

В комнате было пусто. Лишь в зеркальной глубине ночного окна, у которого я стоял, что-то происходило. Я сунулся лицом к самому стеклу. На улице шел дождь. Ливень. Как из ведра…. По асфальту текло и булькало…

Май 1991 г.

P.S. Опубликовано в журнале «Звезда Востока» №1, 1992 г.