Роман Ромов ЦЕНЫ ЦЕННОСТЕЙ

ПРО ОЗЕРО СВЯТОЕ

На улице Розы улице Люксембург

Жила себе девочка Потапова Алевтина.

Жил дед по нелепому прозвищу Демиург,

Ещё жила кошка без прозвища и коза Скотина.

Раз Алевтина с дедом купаться пошли

На озеро Святое — потому что им душно стало.

Дед, кувыркаясь, водичкой плескал вдали,

А девочка грелась в песке и фантик читала.

Сморило девочку солнышко, утащило вниз,

И вот она будто на самом дне очутилась.

Кругом сосны навалены, корнями переплелись,

А посередь часовня, укромна как Божья милость.

Из окон сквозь воду льётся свет неразъят.

Глядит девочка внутрь, и видит деда —

Дед с Николай Угодником на коленях стоят

Про Алевтину с Богом ведут беседу.

Вечером дед и девочка играли в лото,

За ними кошка следила вполоборота.

А в Святом озере не купался больше никто,

Потому что озеро укрыло себя болотом.

ПОСЛЕДНЕЕ СТИХОТВОРЕНИЕ ПРО ЖИЗНЬ

Можно жизнь сворачивать в жилы,

А можно напрячься и перестать дышать.

Бывший человек Серёга Башилов

Вышел с девятого этажа.

Не дошёл, увяз в дереве-тополе.

Внизу угрюмая круговерть.

Недоглядели, говорят, прохлопали.

Теперь-от есть, на что посмотреть.

Служба спасения ругается матом.

Глупые хлопоты — спасать мертвяка.

К чужому окну осталась прижата

Багровая неживая рука.

Соседи чёрные варят чёрное

Черно, как на рынке, — па-а-берегись.

Коты-верхолазы, хвосты верчёные,

Трутся о бывшую Серёгину жизнь.

ПИСЬМО ИЗ ЛЮБЕРЕЦ

Потомственная колдунья Копосова Е.К.

Заговорила клумбы вокруг городского ДК.

Кто станет мять эту мяту, одуванчики и душицу,

Останется без работы и сил половых лишится.

О том говорят таблички, о том шелестят кусты.

Потому нетронуты клумбы и скамейки рядом пусты.

В одной стороне Москва, в другой стороне болото.

Некто и кое-кто у обочины бьют кого-то.

Наплевав на дорожные знаки, погонщики Жигулей

Сквозь заговоренный город проскакивают скорей.

ПРО ТУТАЕВСКИХ РЕБЯТ

Про тутаевских ребят

Доброго не говорят.

Тот ворует, этот режет,

Кто и вовсе дуроват.

Цвёл особенный народ,

А теперь наоборот —

Овцы больше не плодятся,

Лук на грядках не растёт.

У тутаевских ребят

Комсомольский есть отряд.

Эти Троцкого читают,

Эти ложек не коптят.

Остальные — по углам,

Вдоль оконного стекла.

Рядом Волга протекала —

Вся к татарам утекла.

А у тёмного Христа

Снизу дверка непроста.

Кто пролезет на карачках —

С чистого начнёт листа.

Только лист не сбережёшь —

За оградой вечный дождь.

Выйдешь, чистенький, наружу —

мигом в лужу попадёшь.

БРИТ-ПОП

Чтобы искренность запечатлеть,

Чтобы ложную цельность нарушить,

Разверни ее взглядом наружу,

Обними, как летящая плеть.

Но на ней не оставишь следа,

Не пройдешься по ней бороздою —

У нее сургучом залитое

Молодое лицо навсегда.

ПРЕДАТЕЛИ

Всякая ценность имеет цену.

Господи, благослови измену,

Торг, всеобщую распродажу.

Пойду, унижен, уже не важен,

Продам и предам, и останусь целый,

Очищенный, абсолютно белый.

Никаких духовных ориентиров

Только бы снова перед потиром.

Только бы радовались тут и там

Идущие спереди и по пятам.

И ты приходи в святой своей пустоте

Стелиться по ветру и растворяться везде,

Быть каждой веткой и каждым листком на ней

Вне аргументов, вне доводов и идей.

Друг за друга держась, так и застынем оба:

Смешные, несамостоятельные до гроба.