"Похищение по-мексикански (Поцелуй ветра)" - читать интересную книгу автора (Дейли Джанет)

6

Скрип кожаного седла и бряцание шпор вывели Шейлу из забытья. С трудом подняв голову, она увидела уставившиеся на нее гипнотические черные глаза – их обладатель рассматривал ее, сидя верхом.

Короткий привал закончился. Отряд уже оседлал лошадей и был готов тронуться в путь. Шейла внимательно смотрела на суровое точеное лицо темноглазого всадника, ее новоявленного мучителя.

Извлекая из глубины своих жизненных запасов силы для нового испытания, Шейла поднялась и нетвердо встала на ноги. Узел слегка ослаб, и веревка свободно обвивалась вокруг талии. Она ждала, что узел затянется и лошадь тронется с места, натягивая веревку, привязанную к луке седла.

Но вместо этого рука в перчатке ухватила смотанный кольцом конец веревки, лежащей у него на коленях. Всадник умело взмахнул рукой, и веревка, которой была перехвачена ее талия, соскользнула к ее ногам. Он направил к ней лошадь. Шейла пыталась понять, что происходит, но это потребовало от нее слишком больших усилий.

Он перегнулся через седло и подхватил ее своей сильной рукой, словно она была невесома, как перышко.

Когда он посадил ее к себе на колени, ей вспомнились отвратительные и унизительные прикосновения Хуана – негодяя, который убил Брэда. Ее ослабевшие мускулы вряд ли смогут второй раз отразить нападение.

Все же Шейла попыталась защитить себя.

– Нет, не надо, пожалуйста. – Эти слова вырвались из ее пересохшего горла, когда она почувствовала силу его рук. Но всплеск энергии быстро иссяк, и она бессильно покорилась его властным движениям. – Пожалуйста, – беспомощным шепотом просила Шейла, – не надо снова…

Уже не держа ее, а только чуть-чуть поддерживая рукой, он, не слушая ее лепета, стал сворачивать веревку. Когда веревка опять была привязана к седлу, он усадил Шейлу поудобнее и пустил лошадь шагом. Остальные всадники последовали за ними. В таком положении Шейле не надо было напрягать все силы, чтобы удержаться в седле. Его руки и грудь надежно защищали ее.

Она разглядывала его лицо сквозь полуприкрытые ресницы. Давно не бритая темная борода подчеркивала резкие линии подбородка, тонкие губы придавали его лицу суровое и безжалостное выражение. От углов рта пролегли глубокие морщины. Тонко вылепленный нос, высокие скулы и чуть впалые щеки свидетельствовали о породе. В опушенных густыми ресницами черных живых глазах таилась настороженность и еще нечто такое, что не позволяло проникнуть в мир его мыслей и чувств. Широкие, красиво изогнутые брови были едва видны из-под полей пыльной шляпы.

Один раз увидев это лицо, его уже было невозможно забыть; резко вылепленное, мужественно-агрессивное, оно притягивало к себе. Присутствие этого человека тут же давало о себе знать, даже если он не произносил при этом ни слова. Не случайно Шейла мгновенно выделила его из толпы при первой встрече.

Надменный и невозмутимый, он вызывал страх. Но, как ни странно, рядом с ним Шейла чувствовала себя в безопасности. Ее волновал исходивший от него острый мужской запах. Ей вовсе не хотелось сопротивляться. Близость этого человека успокаивала ее. Ее веки дрогнули и закрылись.

Вдруг что-то коснулось ее щеки. Низкий голос приятного бархатного тембра с легкой хрипотцой говорил какие-то слова на незнакомом языке с повелительной интонацией. Она силилась открыть глаза, но дремотная дымка вновь затуманила ее сознание. Она опиралась на что-то жесткое, твердое. Или на кого-то?..

Наконец ее взор сконцентрировался на руке в перчатке, которая только что коснулась ее щеки. И она мгновенно вспомнила все, что произошло с ней, но одновременно почувствовала, что лишается поддержки. Ее расслабленные за время сна мышцы плохо повиновались ей, и она с трудом сохранила равновесие, когда всадник спрыгнул с седла и повернулся к ней, помогая сойти на землю.

У Шейлы от слабости дрожали колени, но ей помогали его сильные руки, поддерживавшие за талию до тех пор, пока она не встала твердо на ноги. Он тут же отпустил ее и принялся расседлывать лошадь. Шейла оглянулась по сторонам.

Золотистые сумерки сменились фиолетовым полумраком. Холодок пробирал до костей. Судя по всему, они остановились здесь на ночевку. Они находились в лощине, как будто самой природой предназначенной для отдыха. В высокой густой траве чуть слышно журчал ручей. Лошадь уже была привязана к толстому суку, и с нее сняли седло.

Журчание ручья как магнитом притягивало Шейлу. От жажды у нее горело во рту и в горле. Она прислушалась и пошла на звук воды.

Перед самым ее лицом вдруг возникла фляга. Шейла уже протянула к ней связанные руки, как вдруг узнала перчатку своего похитителя. Она медленно подняла глаза и посмотрела на его угрюмое лицо.

Ей нестерпимо хотелось пить, но она не могла заставить себя напиться из этой фляги. Она опустила руки и дерзко посмотрела на него, хорошо осознавая, что от этого бунта пострадает она одна.

Он недоуменно приподнял бровь, разрешая ей еще немного подумать, после чего убрал флягу. Сходя с ума от жажды, она отвернулась и встретила взгляд задумчивых голубых глаз американца. Она сделала несколько нетвердых шагов в сторону, прочь от всех, но была остановлена властной испанской командой. Этот голос она уже хорошо знала.

– Я слишком устала, чтобы думать о побеге. Я просто хочу спокойно посидеть. – Голос ее звучал невнятно и хрипло, она сама с трудом узнавала его.

Очевидно, ее поняли – слабый голос и подгибающиеся ноги были красноречивее всяких слов. Никто не сделал попытки остановить ее, когда она, спотыкаясь, направилась вперед.

Она рухнула на траву, не желая ни двигаться, ни думать. Ей нужно было сосредоточиться на чем-нибудь, кроме жажды. Она смотрела на темное небо, пытаясь найти первую звезду. Вместо нее она увидела чью-то фигуру с флягой в руках. Шейла глубоко вздохнула от нестерпимой пытки – и встретила взгляд голубых глаз.

– Уходите! – глухо проговорила Шейла.

– Я-то думал, вы боретесь за жизнь, миссис Шейла Роджерс-Таунсенд, – усмехнулся американец. – А вы, оказывается, решили умереть от жажды. У вас раньше замечалась склонность к самоубийству?

– Не ваше дело. – Шейла закрыла глаза, чтобы не видеть фляги, и, отвернувшись, зарылась лицом в траву.

– Ошибаетесь, – возразил он. – Вы сказали, что у вас есть богатый отец, который заплатит хорошие денежки за ваше возвращение. И вот теперь вы стараетесь убить себя, лишая нас возможности получить выкуп.

– Деньги! – Шейла хотела рассмеяться, но получился лишь сухой кашель.

– Там, на дороге, вы приводили веские аргументы в свою защиту, вы убеждали нас сохранить вам жизнь. И не паниковали, и не теряли голову. Почему же сейчас вы не желаете выпить ни глотка воды? Вы же не хотите на самом деле умереть, миссис Таунсенд?

– Не называйте меня так! – разозлилась Шейла.

Но умирать ей действительно не хотелось.

Американец приподнял ей голову. Холодное металлическое горлышко фляги коснулось ее губ.

– Ну, пейте же! – Он наклонил флягу, и несколько капель попало ей на губы.

Шейла подняла руки, чтобы еще выше поднять флягу и чтобы как можно больше прохладной целебной влаги попало в ее пересохшее горло. Она не могла быстро глотать и стала захлебываться.

– Не торопитесь, – поостерег ее американец и опустил флягу. – Пейте понемногу.

Шейла заставила себя пить маленькими глоточками. Во фляге еще оставалась вода, когда он отобрал ее. Она еще не утолила жажду, она могла пить бесконечно.

– Не все сразу, – молвил американец, когда она сказала ему об этом, и опустил ее голову на траву.

Минуту-другую Шейла молча смотрела на него, наслаждаясь покоем и словно позабыв о своей участи пленницы.

– Как тебя зовут? – спросила Шейла.

Вместо ответа он принялся завинчивать крышку фляги. Потом с кажущимся безразличием посмотрел на сидящих поодаль собратьев, и глаза его приняли холодное выражение.

– Здесь меня называют Ларедо, – ответил он наконец, кивком головы указывая на остальных членов группы. Шейла ждала, когда он назовет свое полное имя. Он мрачно усмехнулся. – Обычное имя – не лучше, не хуже других, – заключил он.

Ее кошачьи глаза загорелись любопытством.

– Значит, ты из Ларедо?

– Не совсем так, – сказал он, не уточняя.

– Так ты американец? – настаивала на своем Шейла.

– Я там родился, – произнес он странным тоном, свидетельствующим о том, что он не собирается или не может возвратиться обратно. Потом посмотрел на север и задумался.

– Кто эти люди?

– Если ты имеешь в виду их имена или профессии, то они скорее всего давно уже их не помнят. И слава Богу, – ответил Ларедо. – Так проще.

В лагере развели небольшой костер, и его мерцающее пламя осветило на миг злобное лицо того, кто называл себя Хуаном. Он скривил губы в зловещей гримасе, отчего стали видны его желтоватые, с щербинами зубы. Он напряженно следил за Шейлой. Она живо вспомнила его отвратительные нахальные руки и мерзкое дыхание.

– Что – проще? Грабить, убивать, насиловать? – зло спросила Шейла.

Проследив за ее взглядом, он ободряюще посмотрел на нее и поставил флягу на траву рядом с ней.

– Я оставлю ее здесь, – сказал он. – На твоем месте я бы немного подождал, прежде чем пить снова. – И он пошел к костру.

– Ларедо, – окликнула его Шейла; она поднялась на локте, держа связанные руки перед собой. Ларедо повернулся к ней и ждал, что она скажет; он держался по-прежнему вежливо, но отчужденно. – Теперь я… – Она почувствовала, что ей трудно говорить, и начала снова: – Теперь я стану ночной забавой для тебя и твоих друзей?..

– Ты же сказала, что твой папаша не даст и гроша, если мы что-нибудь с тобой сделаем, – ответил он, однако его слова не подтвердили, но и не опровергли ее опасений.

– Я знаю, что говорю, – не унималась Шейла. – Ты не ответил на мой вопрос.

Пожав плечами, Ларедо отвернулся и пошел к огню, предоставив ей воображать самое худшее. Жажда и изнеможение уже не мешали ей трезво оценить ситуацию.

Ничто не помешает им изнасиловать ее и все равно требовать выкупа. Своим поведением Ларедо недвусмысленно дал ей понять, что не станет выступать против своих друзей в ее защиту. Эти бандиты не будут церемониться с ней. Связанная и уставшая, Шейла станет легкой добычей и не сможет защитить себя.

В котелке, подвешенном над костром, готовилась еда. Шейла уловила запах бобов и почувствовала, как в животе у нее урчит от голода. Прошло уже больше суток с тех пор, как она последний раз ела, а казалось, будто прошла вечность. Ночные кошмары всегда долго тянутся, а этот происходящий наяву еще только начался, грустно подумала Шейла.

Ларедо сидел, скрестив ноги и держа в одной руке тарелку с едой. Он расположился не так далеко от нее. Оловянная кружка с ароматным кофе стояла у него на колене. Шейла голодными глазами следила за ним.

Чья-то высокая и темная на фоне огня фигура направилась к Шейле. Она тотчас узнала главаря банды. Когда он подошел ближе, она разглядела у него в руках тарелку с едой и кружку с кофе. Он наклонился и поставил все это на траву рядом с ней. От голода Шейла не замечала, как неаппетитно выглядит месиво из бобов, ломоть сухого мяса и черствый хлеб. Она с готовностью протянула руки, чтобы он их развязал, но тот лишь смотрел на нее, и его лицо скрывалось в ночной темноте.

– Развяжи меня, – потребовала она.

Он не двинулся с места. Нетерпеливо вздохнув, Шейла из-за плеча выразительно взглянула на Ларедо.

– Не мог бы ты перевести на испанский вашему предводителю, что я не могу есть со связанными руками?

После некоторого колебания Ларедо поднял голову и поверх ее плеча взглянул на стоящего рядом с ней мужчину. Они обменялись несколькими словами, из которых Шейла уловила только «si» и «no», произнесенные низким голосом. Прежде чем она поняла, какое решение они приняли, она уже сидела одна, а мужчина направился в сторону костра.

Она недоуменно обернулась к Ларедо. Он поднялся, держа тарелку и кружку в руке, и подошел к ней. Потом сел рядом, отложил еду в сторону, развязал узлы и освободил ей запястья.

– Спасибо.

Шейла пошевелила затекшими пальцами. От тугой веревки остались красные следы на руках, но голод ее был слишком силен, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

– Я всего лишь выполняю приказ. – Он безразлично пожал плечами и взял свою тарелку.

Шейла с удовольствием последовала его примеру. В следующие несколько минут она сосредоточилась только на утолении голода – жевала скользкие липкие бобы, зубами разрывала сухое волокнистое мясо и заедала все это черствым хлебом.

Не оставив на тарелке ни крошки, она приступила к кофе. Понемногу отхлебывая из кружки, она смотрела в огонь.

Ларедо был занят тем же. В мягком отблеске костра его лицо выглядело моложе, а в глазах, как ей показалось, таилась тоска одиночества. Любопытство снова одолело Шейлу.

– Ты ведь не принадлежишь к этой шайке, – тихонько спросила она.

Он отвел глаза в сторону и ухмыльнулся.

– Неужели?

– Ты не похож на них.

– Почему же? – Его губы снова скривились в усмешке. – Из-за того, что я говорю по-английски?

– Нет, конечно, не поэтому. – Склонив голову набок, Шейла внимательно оглядела его. – Почему ты с ними? Никогда не поверю, что ты примкнул к ним по своей воле.

– Просто тебе не хочется в это верить, – поправил он.

– Ты сам сделал свой выбор? – Прямой вопрос требовал такого же ответа.

– Да. – В его тоне не было ни капли сожаления или горечи. – Они все мои друзья.

– Даже тот, кто убил человека, сделав тебя соучастником преступления? – Шейле не верилось, что он сказал ей правду.

– Это ты о своем муже? Он попался на собственной глупости. Не стал бы размахивать пистолетом, ничего бы и не произошло, ну, отняли бы у него деньжата – и все. – В его глазах светилось спокойное любопытство. – Я заметил, ты не очень-то убиваешься по нему.

Шейла намеренно проигнорировала это последнее замечание.

– Выходит, защищая свою собственность, он сам навлек на себя смерть? Вот как ты оправдываешь убийство? – Она со злостью взглянула на главаря этой разбойничьей шайки, сидевшего в нескольких шагах от нее. – Или ты просто повторяешь его слова? Слова твоего босса, который любезно оставил меня в живых, чтобы отдать вонючей свинье, убившей моего мужа?

Шейла не скрывала клокочущей в ее груди ненависти. Ларедо спокойно потягивал свой кофе и ничего не говорил в ответ.

– Что же ты молчишь? Боишься, что я припомню, как ты ни слова не сказал, когда ваш главарь отдал меня тому бандиту? Впрочем, можно ли тебя за это упрекать? Ты всего лишь выполняешь приказы…

– Точно, – спокойно признал он.

– Любые приказы, – с горечью добавила она. – Кто он такой? Воплощение дьявола?

– Имена здесь никакого значения не имеют. – Казалось, ничто не может вывести Ларедо из себя. Он не оправдывал главаря, но и не осуждал его. – Я уже тебе говорил. Так что пей свой кофе.

– А чем ты занимаешься? Пресмыкаешься перед бандитом и называешь его боссом? – Его ничем невозможно было пронять, но он был ее единственной надеждой. – Ты мне должен помочь, Ларедо. Ты американец, как и я. Ты не должен позволить им делать со мной все, что они задумают. Прошу тебя! О Боже! – Шейла подавила готовые вырваться рыдания. – Ты же чувствуешь, что они наблюдают за мной и с тебя глаз не сводят. – Она дерзко оглядела сгрудившихся вокруг костра людей. Нет, отнюдь не обещанный ею выкуп притягивал их взоры. – Помоги мне убежать, скрыться где-нибудь!

– Чтобы ты рванула к полицейским и все им выложила? – издевательски спросил Ларедо. Губы его кривились в насмешливой улыбке. – Не забывай, я один из них. Меня ждет такая же петля, как и их.

– Клянусь, я никому ничего не скажу. Только помоги мне. – Забудь об этом, – твердо сказал он, допив кофе.

Горячие слезы обожгли ей глаза. Шейла широко раскрыла их, чтобы слезы не полились ручьем. Несколько минут она изо всех сил старалась побороть отчаяние.

– Куда вы меня везете? – Она больше не отделяла Ларедо от остальных.

– Туда, – он взглянул на нее, потом перевел взгляд на запад, – завтра мы будем на месте.

Шейла повернулась. Тлеющий огонек сигареты главаря лишний раз напомнил ей, что он рядом. Она посмотрела на смутные очертания гор Сьерра-Мадре.

– В горы? – спросила она и получила в ответ утвердительный кивок.

Тогда понятно, почему они все на лошадях. По этим горам можно пробраться либо верхом на лошади, либо пешком. Эта неприступная, Богом забытая местность служит идеальным укрытием для таких вот бандитских шаек. Сердце ее зашлось от отчаяния.

– А как же вы свяжетесь с моим отцом? – Ее впервые посетила мысль о том, что она никогда не сможет выбраться отсюда.

– Для этого существуют разные способы.

– А что станет со мной, когда вы получите деньги?

– Это не мне решать. – Он покачал головой, как будто ее судьба совершенно его не касалась.

– Конечно, все решает он. – Шейла энергично кивнула в сторону сидящего в нескольких метрах главаря. – Интересно, если он прикажет тебе прыгать, ты сразу прыгнешь или сначала все же прикинешь высоту? – Шейле хотелось укусить его побольнее.

– Ты слишком много разговариваешь. – В его голосе почувствовалось раздражение, а это означало, что не такой уж он толстокожий, каким хочет казаться. Поднявшись, он протянул руку Шейле, помогая ей встать. – Пошли. Становится темно, нам пора возвращаться.

Она решила принять предложенную ей помощь, но в последний момент отдернула свою руку. Ее пальцы замерли в нескольких дюймах от его ладони.

– Нам? – переспросила Шейла. Каждый нерв в ней был напряжен до предела.

– Ты сегодня спишь со мной, – кивнул Ларедо.

Красный туман застил ей взор. Она обратилась к нему за помощью, поделилась своими страхами…

Неужели он думает, что она не станет сопротивляться? Неужели считает, что она должна быть благодарна ему за то, что он американец, что снизошел до разговора с ней, что не уступил ее кому-нибудь другому?

Протянутая ей рука приподняла складку пончо, и Шейла заметила рукоятку ножа, торчащего из кожаных ножен, укрепленных на ремне. Предохранительный клапан не был закрыт.

С притворной покорностью Шейла ухватилась за его протянутую руку своей левой рукой и позволила поставить себя на ноги. Воспользовавшись подходящим моментом, она выхватила нож из ножен, прежде чем Ларедо сообразил, в чем дело. Держа его перед собой, она отступила на несколько шагов назад. Лезвие блеснуло в мерцающем свете костра.

– Не тронь меня! – прошипела она сквозь зубы.

– Сейчас же отдай мне нож, дурочка, – негромко и зло потребовал он.

– Только приблизься, и я у… – Крик боли вырвался из ее рта.

Чьи-то стальные руки обхватили ее истертые веревкой запястья и вывернули их так, что нож выскользнул из онемевших пальцев. Ее резко повернули, и с заломленными за спину руками она оказалась намертво прижатой к твердой, как скала, мужской груди.

Свободной рукой мужчина схватил ее за волосы и оттянул назад голову. Ее губы задрожали от повторного приступа острой боли. Округлившимися от неожиданности и ужаса глазами она смотрела в суровое лицо главаря банды. Черные угольки его глаз удовлетворенно разгорелись при виде ее вспыхнувших щек, дрожащих и влажных губ.

Шейла была готова к тому, что могло в любую минуту за этим последовать, – каждой клеточкой она предчувствовала его варварски жестокий поцелуй. Хотя ничто не говорило о том, что это входит в его намерения, при одной мысли об этом поцелуе у нее голова пошла кругом.

Он оттолкнул ее так же бесцеремонно, как до этого прижал к себе, – и она тихо сползла на землю у его ног. Он подобрал веревку, связывающую ее запястья, и перебросил конец Ларедо, повелительно крикнув ему что-то по-испански.

Ларедо усмехнулся и принялся связывать ей руки.

– Ты сумасшедшая, – бормотал он, – какого черта ты выкинула этот фокус?

– Я повторю его при первой же возможности, – поклялась Шейла, но голос ее предательски дрожал.

– Он догадывается об этом.

Когда Ларедо окончательно укрепил веревку, на Шейлу набросили одеяло, причем и это действие опять-таки сопровождалось потоком испанских слов. Ей хотелось забиться под одеяло, но она не могла отвести взгляда от возвышавшегося над ней мужчины. Ларедо на мгновение исчез и вернулся с седлом, которое положил рядом с Шейлой. Потом он встряхнул свое одеяло, улегся на землю рядом с ней, укрылся, надвинул поглубже шляпу и положил голову на седло.

– Отдохните, пока есть возможность, миссис Таунсенд. Завтра будет трудный день, – холодно проговорил Ларедо. – Всю ночь кто-нибудь будет дежурить, да и у меня чуткий сон.

Шейла подавила подступившие к горлу рыдания и стала следить за высокой фигурой главаря. Он сгреб их посуду, отнес к костру и вернулся обратно, остановившись в нескольких шагах от них. Мелькнул огонек и на секунду высветил пару рук и сигарету. Потом она уже ничего не могла разглядеть в темноте, но она знала, что он где-то рядом – ее новый хозяин, дьявол в человеческом обличье.

Она не испытывала облегчения от того, что Ларедо просто лежал рядом с ней и не пытался что-нибудь предпринимать. Шейла все еще чувствовала железную хватку цепких и властных рук. Закрыв глаза, она попыталась заснуть.

Узлы веревки впивались в натертые запястья, твердая неровная земля мешала ей устроиться поудобнее, ныло уставшее за день тело. Шейла уловила запах табачного дыма. «Ну вот я и выжила», – подумала она, и ей захотелось расхохотаться.