"Чеченское колесо" - читать интересную книгу автора (Михайлов Александр Георгиевич)

Начало

Итак, к середине 1994 года о Чечне вспомнили.

Опьянение августовским, а затем и октябрьским результатом (вряд ли то были победы) прошло.

Люди, получившие неограниченные полномочия, с удивлением обнаружили, что власть это не состязание, в котором главное - кто кого, но, и прежде всего, огромная ответственность. Катаклизмы, охватившие политический Олимп в 1993 году, вздыбили страну.

Ельцин обнаружил нового врага - Верховный Совет. Без врагов в политике какая жизнь? Лидеры же Верховного Совета то ли посчитали, что пребывание у власти человека с гипертрофированными амбициями опасно, то ли решили поправить дела в катящемся в пропасть государстве и в итоге вошли в лабиринт неразрешимых противоречий с президентом. Лидером этого противостояния стал чеченец Руслан Хасбулатов.

Когда-нибудь психологи изучат этот феномен. Человек, обласканный и выдвинутый на высший пост, уходит в непримиримую оппозицию. Или делает вид. По отношению к Ельцину он желчен, ироничен, зол. Часто груб и бестактен. Кошка, которая пробежала между ними, явно состояла в КПРФ. Эта фракция умело использовала Руслана Имрановича в своей борьбе с Ельциным: спикера профессионально дергали за веревочки, а он выдавал замысловатые пируэты, выводившие из себя обитателей Кремля.

Султан Яшуркаев видит в поведении Хасбулатова проявление чеченской психологии.

«Руслан Имранович Хасбулатов, может быть, и карьеру испортил из-за этого своего «чеченизма». Что приемлемо в одной языковой культуре, не всегда хорошо звучит в другой. Чеченец может спокойно сказать: шел Баран, огромный, как Вселенная. Самоирония у нас развита, можно сказать, до предела и равна только самомнению. Приходит Ельцин к Богу: «Что мне, Господи, делать? Чеченцы не дают покоя - отделиться от меня хотят». А Господь ему: «Что там от тебя - они и от меня уже отделились».

Фактор «чеченизма»? Ниже мы остановимся на психологии другого чеченца - Джохара Дудаева. Пока же заметим, что калька скрытого манипулирования Хасбулатовым была бы вполне приемлема и для генерала от авиации.

И еще: события у Белого дома разделили общество, армию, её командный состав. Ни у кого не хватило ни сил, ни решимости «занять позицию». Все плыли по течению, по исконно русскому обычаю: кривая вывезет. Эта кривая вывезла к октябрю 1994 года. Те, кто должен был защищать, - растерялись, сломались, сникли. Лозунг текущего момента - «а пошло оно все...» или «не наше дело. Перебьемся как-нибудь». В результате круто возрастающие события в Чечне не нашли противодействия. Голос разумных, мудрых, действенных не был услышан. Заглох. Исчез. Грозное течение нарастало, сметая на своем пути все и вся...

Президента вконец измотали болезни, скандалы, выборы. Он стал раздражительным и желчным. А промедление стало смерти подобно. Вирус криминальной суверенизации мог распространиться по всей России. Чеченское руководство вело активную работу в мусульманских республиках, пытаясь запустить разрушительные процессы и там.

Произвол начал выплескиваться и в Центральную Россию. Оружие, наркотики, фальшивые авизо... Население маленькой республики стало заложником воцарившегося криминалитета и политического мракобесия. Дудаев уже не мог обуздать преступность, не мог овладеть экономическими рычагами. Он все чаще обращался к Москве, которая делала вид, что такого политика нет.

Ситуация близится к развязке. КОМУ решать проблему? МВД? Но оно не имеет своих структур на территории Чечни. Министерство обороны? Но оно не может вести военные действия внутри страны.

Как всегда в таких случаях бессилие политиков пытаются компенсировать деятельностью спецслужб. Еще силен миф о способности КГБ устанавливать и менять политические режимы во всем мире.

Но реальность теперь иная. К апрелю 1994 года Министерство безопасности напоминало дымящиеся руины.

Отступление второе После 1985 года КГБ стал превращаться в жупел тоталитарной системы. «КГБ - оплот тоталитаризма, КГБ подавляет права и свободы, КГБ - враг демократических преобразований». Критика КГБ в тот период становится общим местом.

Это не может не сказаться на внутренней атмосфере Системы. Молодежь впитывает веяния, созвучные новейшим установкам. Старики видят во всем «идеологическую диверсию противника».

КГБ существенно левеет. Множество острых записок по самым существенным проблемам уходят в ЦК КПСС. Но политический процесс набирает обороты.

На Лубянке мрачно шутят: «После перестройки начнется перестрелка, а потом перекличка...» В. Крючков считает, что зарубежные центры воздействуют на лидеров страны через «агентов влияния». Лидеры поддаются и делают ошибочные шаги.

Попытка чекистов объясниться с лидерами партии не удается. Генсек Горбачев упорно не желает встретиться с сотрудниками госбезопасности. Однако охотно встречается с лицами, причастными к специальным службам противника, - южнокорейским проповедником Муном, учение которого вскоре оборачивается трагедией.

Но самой большой проблемой становятся взаимоотношения оперсостава с агентурой. Агент всегда рискует многим. И он видит: его информация ни на что больше не влияет. Агенты, искренние патриоты, помогающие госбезопасности, неожиданно осознают, что из защитника интересов государства КГБ становится защитником и проводником опасных для общества и СССР идей. На фоне непрекращающейся травли в печати самого института помощников спецслужб на Западе разворачивается кампания шпиономании.

Тбилисские, вильнюсские и прочие кровавые события списываются на армию и КГБ. Погибших провокаторов хоронят с почестями. Сотрудника группы «Альфа», убитого в Вильнюсе, хоронят тайком.

В 1991 году директор ЦРУ Уильям Колби прошел по Красной площади с поднятой головой. «Это мой парад победы!» - заявил он.

Август 1991 года стал началом конца КГБ.

Акция Бакатина, передавшего американцам схемы российской техники в американском посольстве, закрепила линию власти на ослабление КГБ. Удар был нанесен по самому уязвимому месту - принципам работы. Чекисты не могли передавать госсекреты противнику. Уход профессионалов приобрел обвальный характер. Вместе с ними уходили в небытие их оперативные контакты, которые создавались десятилетиями. В течение нескольких месяцев были уничтожены сведения о людях, сотрудничавших с КГБ. А следовательно, ведомство лишилось главного - оперативной базы. Лишилось оно и другого - элитного подразделения «А» («Альфы») Седьмого управления КГБ СССР. После августа оно было передано в Главное управление охраны (ГУО) и напрямую подчинено президенту.

Кому теперь служить?

И тем не менее логика восторжествовала. Люди стиснули зубы и остались, осознавая, что вожди приходят и уходят, а страна остается.

У КГБ исчез заказчик. Существовавшая в СССР параллель КПСС-КГБ, с одной стороны, и Советов и МВД - с другой была демонтирована. Изначально подчинявшиеся КПСС органы госбезопасности фактически находились в антагонистических противоречиях со второй ветвью власти, Советами.

Чего греха таить - для руководителя органа КГБ мнение председателя исполкома значения не имело, ведь зачастую и он сам находился в их поле зрения. Формально это было запрещено, но неформально информация, если возникала необходимость, докладывалась первому секретарю. Представитель советской власти был лишен возможности не только контролировать, ставить задачи, но и знать о результатах работы местных органов безопасности Исчезновение «организатора и вдохновителя» с политической арены внесло сумятицу и сомнения в ряды чекистов. Кому подчиняться, на кого работать, кому докладывать и докладывать ли вообще...

Получившие в свое ведение новый правоохранительный блок органы власти стали приспосабливать его под свою работу, чуждую, по сути, специальной службе.

Первый эксперимент такого рода проводился ещё во времена КПСС.

Мощная кампания под знаком борьбы с экономическим саботажем обескуражила большинство профессионалов.

Было ясно, что велась борьба не с причинами, а следствием. И тем не менее десятки тысяч профессионалов разведки и контрразведки проверяли подсобки магазинов, контролировали овощные базы и мясокомбинаты.

И здравомыслящие люди понимали, что сегодня цвет российских спецслужб вновь занят латанием дыр бесхозяйственности и волюнтаризма.

Устранив 6-ю статью Конституции, что объективно назрело, косвенно нанесли удар по системе безопасности.

Создание КГБ России и назначение его председателем Виктора Иваненко особого внимания не привлекло. Всерьез эту структуру на Лубянке никто не принял. Однако не прошло и трех месяцев, как ситуация изменилась радикально...

Осознал это и Ельцин. Напутствуя Сергея Степашина, председателя комиссии по расследованию деятельности должностных лиц в период августовских событий, он требовал максимальной объективности, дабы карающая гильотина демократии не тронула людей честных и профессиональных.

В декабре 1991 года по конторе с непонятной структурой КГБ России Межреспубликанская служба безопасности поползли слухи о возможном слиянии КГБ (к тому времени АФБ) и МВД. Поверить в такое было сложно. Это грубое нарушение Конституции, опасный рецидив, имевший печальные последствия в прошлом.

И тем не менее это произошло. 19 декабря был издан указ о создании Министерства безопасности и внутренних дел.

Взрыв негодования мог привести к очередному оттоку кадров, но подавать рапорта было просто некому - не было легитимных должностных лиц, кто бы их мог рассмотреть. В январе все вернулось на круги своя. Руководителем ведомства стал бывший сотрудник милиции Виктор Баранников.

Руководящее звено стало заполняться выходцами с Житной улицы. Вместе с ними приходили иные принципы и подходы к оперативной работе. Они в корне отличались от подходов специальных служб. Главное звено ведомства контрразведка стала уходить на периферию.

И как следствие - очередная волна увольняемых.

Неудачная попытка скрестить КГБ с МВД тем не менее выдвинула на пост министра безопасности Виктора Баранникова - друга и соратника «вождя».

Что бы о нем ни говорили его недруги, необходимо подчеркнуть, что в нем удивительно сочетались простота и жесткость, милицейская напористость и оперативная культура. Он понимал, как сложно вырастить профессионала, как трудно сохранить преемственность, как нелегко лавировать между Законом и политической целесообразностью.

С его приходом в системе появились стабильность, уверенность. И несмотря на то что у многих чекистов к нему сохранилось предвзятое отношение, все почувствовали, что его близость к президенту - залог силы самой конторы.

Но, несмотря на это, Баранников испытал монарший гнев. Для него это был удар! Оставив свой пост, он обращается к президенту со словом русского офицера. Но тот не слышит...

После отставки Виктора Баранникова МБ вообще оказалось в опале. Недоверие к спецслужбам вновь приобрело маниакальный характер.

Октябрьские события ещё более понизили их рейтинг. Наверное, в глазах кремлевских обитателей они по-прежнему таили в себе угрозу. На чьей стороне окажется бывший вооруженный отряд партии? Впрочем, эти сомнения имели под собой определенную почву. Только полная апатия и моральная усталость не позволили чекистам оказаться на стороне Верховного Совета в 1993 году.

И только сознавая то, что ТОТ Верховный Совет состоял из таких же, как президент, людей, Лубянка сохраняла нейтралитет. Уже после начала кульминации октября один из руководителей МБ горько вздохнул: «Я был бы счастлив, если все управление сейчас оказалось бы на больничном».

В декабре 1993 года Ельцин об этом вспомнил. Очередной удар сотряс стены Лубянки. Последние «очаги сопротивления» добивались методично и безжалостно. Усмотрев в позиции чекистов в октябре 1993 года элементы саботажа, потворствования «деструктивным силам Верхового Совета», Ельцин идет на очередной безрассудный шаг - ликвидацию МБ и создание Федеральной службы безопасности.

Указ об этом готовился в Кремле в глубочайшей тайне. Сами чекисты, несмотря на мощную сеть своих информаторов, даже «за стенкой», об этом узнают последними. В декабре 1993 года, когда уже рассосались страсти октября, когда отмыли от копоти стены Дома правительства, а сам дом обнесли забором, за которым суетились турки и югославы, неожиданно для чекистов грянул очередной гром.

18 декабря 1993 года министра безопасности Николая Галушко вместе со Степашиным приглашают в Кремль. Причина вызова им была неизвестна, но и тот и другой готовились к чему-то переломному. Галушко признался, что не исключен акт передачи жезла. О возможном назначении нового министра уже поговаривали, все чаще называя фамилию преемника - Степашин.

Но президент кладет перед руководителями Лубянки проект нового указа. В отличие от многих других, он был литературно обработан и больше напоминал листовку периода начала 90-х.

УКАЗ Об упразднении Министерства безопасности и создании Федеральной службы контрразведки Российской Федерации

Система органов ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-КГБ-МБ оказалась нереформируемой.

Предпринимаемые в последние годы попытки реорганизации носили в основном внешний, косметический характер. К настоящему времени стратегическая концепция обеспечения государственной безопасности Российской Федерации у Министерства безопасности Российской Федерации отсутствует. Контрразведывательная работа ослаблена. Система политического сыска законсервирована и легко может быть воссоздана. На фоне происходящих в России демократических, конституционных преобразований существующая система обеспечения безопасности Российской Федерации изжила себя, неэффективна, обременительна для государственного бюджета, является сдерживающим фактором проведения политических и экономических реформ. С целью создания надежной системы государственной безопасности Российской Федерации

постановляю:

1. Упразднить Министерство безопасности Российской Федерации.

2. Создать Федеральную службу контрразведки Российской Федерации.

3. Установить, что Федеральную службу контрразведки Российской Федерации возглавляет Директор в ранге министра Российской Федерации и что он подчинен непосредственно Президенту Российской Федерации.

4. Назначить Голушко Н.М. Директором Федеральной службы контрразведки Российской Федерации.

5. Директору Федеральной службы контрразведки Российской Федерации Голушко Н.М. в двухнедельный срок разработать и представить на утверждение Президенту Российской Федерации Положение о Федеральной службе контрразведки Российской Федерации.

6. Установить, что сотрудники Министерства безопасности Российской Федерации и подведомственных ему органов и организаций считаются временно проходящими службу в Федеральной службе контрразведки Российской Федерации до прохождения ими аттестации, необходимой для зачисления в штаты Федеральной службы контрразведки Российской Федерации.

7. Настоящий Указ вступает в силу с момента подписания.

Президент Российской Федерации Б. Ельцин

Это было неожиданно. К слухам о возможной реформе МБ на Лубянке относились скептически. Что реформировать? Усилиями оставшихся чекистов демонтированная в 1991 году система начала работать. Появились результаты, стал меняться имидж. Система стала более открытой и в некоторой степени либеральнее. Настолько, насколько может стать таковой спецслужба на историческом переломе.

Было понятно, что раздражение Ельцина против Лубянки кем-то умело подогревалось, но... Затянувшуюся паузу прервал сам президент. «Вот так, понимаешь...»

Дальнейший разговор был связан с некоторыми формулировками и сроками реализации перекройки Министерства безопасности в Федеральную службу контрразведки. «Те же яйца, только в профиль», - позже говорили на Лубянке. Пытаясь выйти из положения, а это было довольно сложно - ничего нового в новых задачах не было, стали искать выход. Хорошо, переименуем управления, добавив слово «контрразведка». Ну и что? Галушко, который сидел словно на раскаленной сковородке, после помещения в «Лефортово» участников октябрьских событий, решение видел одно - спецслужба не должна иметь своего следствия, а значит, и собственного СИЗО. Степашин настаивал на обратном.

Вернувшись на Лубянку, они выпили по стакану водки и, удрученные, разъехались по домам. На душе было гадко.

За время, предшествовавшее началу чеченской кампании, органы безопасности понесли серьезные потери. И моральные и человеческие.

Достаточно перечислить руководителей системы, чтобы увидеть ту пропасть, в которой оказались органы госбезопасности, призванные охранять конституционный строй России: Крючков, Грушко, Шебаршин, Бакатин, Иваненко, Баранников, Галушко, Степашин...

Каждая смена руководителя - это потеря 25 процентов личного состава.

Особая статья - силовые составляющие спецслужбы. Таких в КГБ было две: «Вымпел» и «Альфа». Вырастить одного профессионального бойца можно не менее чем за пять лет. Так утверждают профессионалы.

Как уже отмечалось, «Альфа» была передана в ГУО1 в 1991 году. За кремлевскими стенами бойцы томились от безделья, так как решение об их участии в спецоперациях должен был принимать президент.

Чуть ранее уже упомянутого указа о ликвидации МБ, а точнее, в сентябре из госбезопасности в МВД передается последнее силовое подразделение - «Вымпел». Каждый, кто надевал погоны ведомства, дорожит цветом своего канта. И если офицер шел служить в КГБ, это был осознанный выбор. От перехода в МВД отказались практически все офицеры и прапорщики.

Накануне событий, после создания ФСК, руководство ведомства делает изящный пируэт - создает Управление по борьбе с терроризмом. Однако финт, непонятный для посторонних, ясен для сотрудников. Как ни назови, но первичным в деятельности управления будет политический сыск. И это нормально для любой другой страны, кроме нашей. Предупредить акт политического терроризма можно, только владея полной, и желательно изнутри зоны риска (оппозиционной политической или общественной организации), информацией. А это... Короче, те же яйца, только в профиль.

Череда дальнейших событий: переаттестация личного состава, новые назначения и переназначения напоминали бои местного значения. Назначенцев подбирали с трудом. Людей хватало только на первый круг. Чем ниже, тем сложнее было подбирать руководителей. Волны «эмиграции» опустошили скамейку запасных. То, что было вчера по плечу оперу, сегодня стало проблемой для начальника отделения...

Проблемы, возникшие с Управлением по борьбе с терроризмом («БТ»), на которое возлагались функции защиты конституционного строя или, попросту, политического сыска, были почти неразрешимыми. Если на руководящие должности ещё кого-то заманить было можно, то на должности оперов «извините»! Работать на ошельмованной линии желающих было мало. Многие помнили, как после августа победители буквально науськивали спецслужбы на своих идейных противников. Как призывали к репрессиям против поверженных коммунистов, как, в сговоре с радикальными вождями новых банановых государств, требовали розыска и выдачи российских граждан иностранным государствам, для предания их местным показательным судилищам...

А ведь именно на это направление возлагались функции разрешения межнациональных конфликтов, контроль за радикальными, с антиконституционными программами партиями и движениями. Новый директор Степашин становится крайним. И он это понимает. Понимает, что сама система защиты конституционной безопасности разрушена ещё в 1991 году. Изгнаны или сами ушли люди, которые выполняли такие функции, работая в том самом управлении «З». Сохранить людей, которые в прошлом составляли интеллектуальные сливки системы, было особенно сложно. И они уходят туда, где их ждут, где им платят и берегут. Кстати, именно те, кто их в прошлом и шельмовал. С их уходом рушится агентурная сеть в наиболее опасной для государства среде. Не случайно именно после ликвидации Пятого управления (борьба с идеологической диверсией противника, экстремизмом и терроризмом впоследствии управление «З» - защита конституционного строя) в стране расцвели самые махровые националистические, шовинистские, экстремистские организации. Именно они стали локомотивами разрушительных процессов в России. Хватились через несколько лет, когда вместо профилактической работы надо было браться за скальпель...

Оставшиеся не желают возвращаться в эту структуру. Найти людей, владеющих всем комплексом знаний по данному вопросу, не так просто. Назначенный руководителем управления генерал Анатолий Семенов - человек, безусловно, профессиональный, но в своей области - военной контрразведке.

Итак, начальника нашли, но где найти людей для работы в низовых звеньях? Семенов мечется в поисках, но реально берет только тех, кто не совсем понимает свои задачи. Или тех, кто в условиях сокращения ведомства остается за бортом. С него требуют информации, а он... Степашин идет на беспрецедентный ход - Семенов может брать всех, кто ему нужен. И тем не менее управление по-прежнему испытывает дефицит кадров. Попадают к нему и такие, что... На фоне поставленных временем задач они просто бессильны.

В связи с полным отсутствием силовой составляющей в ФСК создается Управление специальных операций (УСО), куда зачисляются оставшиеся офицеры из «Вымпела». Но развернуть до полной численности его удается не сразу. В январе 1995 года УСО в полном составе - 21 человек участвует в штурме Грозного.

Впрочем, сам Степашин курировать это проблему просто не может. Десятки не менее важных задач должны быть в поле внимания директора специальной службы. Вопрос решается неожиданно: курирование и управления, и чеченской проблемы поручается его заместителю - Евгению Савостьянову, начальнику столичного управления.

Савостьянов человек новой формации. Свежая фигура в системе. Ярый приверженец либеральных взглядов (это гарантия недопущения ошибок прошлого). Искушен в политике, закален в битвах, имеет связи среди и демократов, и так называемых радикалов (значит, имеет поддержку демократической общественности). В меру азартен, в меру вдумчив и осторожен... В высказываниях смел. Критики не боится, имея против неё выработанный здоровый иммунитет. С профессионалами держится на равных.

К решению проблемы Савостьянов подошел с азартом человека, глубоко оскорбленного происшедшими событиями в одном из субъектов новой России. (За что боролись?) Он с головой вникает в проблемы, которые усугубляются с каждым днем.

В его руках сосредоточена вся информация о событиях, происходящих... нет, не в самой Чечне, а вокруг нее. Растет число беженцев, все чаще фактор нестабильности влияет на приграничные районы. Более того, именно ФСК должна защищать конституционный строй страны.

Но работать пришлось фактически на чужой территории, почти с нелегальных позиций.

Суммируя сказанное, можно заметить, что в таких условиях, при таких, навязанных президентом, правилах игры исход мог быть только непредсказуемым...

События в Чечне в который раз подтвердили, что без сильных специальных служб не может быть сильной России. Об этом вспомнили, риторически задавая вопрос: где наши хваленые специальные службы? Как правило, произносят это те, кто долго и методично их уничтожал. И никто не хочет задуматься, что эффективность их работы впрямую связана с честностью и прямотой взаимоотношений, последовательностью политики и предсказуемостью развития событий. Предавая российские специальные службы, мы предавали и тех, кто с ними работал в интересах России. Как можно создавать агентурные позиции в окружении Хаттаба или Басаева, если там знают, что нет никакой гарантии, что российское руководство через какое-то время не поцелуется с обоими взасос, объявит их своими друзьями. А как поступают со старыми друзьями, мы знаем из истории Чехословакии, Болгарии, Венгрии. Германии. Эту «дружбу» там запомнили на века.