"Изгнанник с Серых Равнин" - читать интересную книгу автора (Эйриксон Олаф)Глава 6. НАЧАЛО ПУТИВ сопровождении Просперо и Пелиаса король спустился в темницу, где, опутанное сетью и цепями, лежало тело Зольдо. Палач, немой и горбатый, страшный, как само это подземелье, снял цепи и, повинуясь взмаху королевской руки, прихрамывая, удалился. Конан поставил на сырой пол ларец, который принес с собой, затем склонился над телом и несколькими взмахами ножа освободил его от оставшихся пут. Обезглавленное тело, почувствовав свободу, сразу пришло в движение, поднялось на ноги и уверенным шагом направилось к ларцу; обрывки сетей свисали с его плеч и волочились по полу. Шумный вздох прорезал тишину, царившую в темнице. Граф Просперо, с побледневшим лицом, расширившимися глазами следил за действиями мертвеца. Взгляд графа был прикован к обрубку шеи, где на ровной поверхности среза белела кость, и круглым провалом виднелось отверстие перерубленного горла. Тело приблизилось к ларцу и опустилось перед ним на корточки. Действия обезглавленного трупа были четкими и осмысленными, как будто голова, лежащая в ларце на расстоянии управляла им. Руки уверенным движением подняли крышку ларца и извлекли из него голову, затем приставили ее к шее; бледный, еле заметный сполох пробежал в том месте, где отточенная сталь рассекла мертвую плоть. Зольдо опустил руки и сделал несколько вращательных движений головой. — Наконец-то, — сказал бессмертный и принялся сбрасывать с себя остатки сети. Киммериец резко повернулся и, не сказав ни слова, покинул подземелье, оставив чародея и графа в растерянности. — Следуй за нами, — повелел Пелиас бессмертному. Желтые глаза Зольдо остановились на Просперо, изучая его; графу стало неуютно под пристальным взглядом того, кого первый и бесстрашный из полководцев Аквилонии справедливо считал чудовищем. — Пойдем, Просперо. Волшебник коснулся плеча графа, и Просперо еле сдержался, чтобы не отпрянуть. Но внутренний порыв полководца ничего не могло скрыть от Пелиаса. Лицо чародея стало печальным. — Ах, Просперо, Просперо… — грустно обронил он. Они поднимались по крутой узкой лестнице. Граф шел впереди, освещая дорогу; за ним, постукивая посохом по каменным ступеням, поднимался Пелиас. Зольдо шел третьим, чему граф был несказанно рад; меньше всего на свете ему бы хотелось, чтоб за его спиной вышагивало исчадье с Серых Равнин, приводившее его в дрожь. Просперо никогда не был трусом; своей отвагой полководец заслужил уважение солдат, которыми командовал в десятках сражений. Конечно, не только храбрость сопутствовала его славе среди друзей и недругов, но и она была не последним его достоинством. Однако колдовство внушало страх Просперо, как и любому другому человеку, столкнувшемуся с ним. За время своей службы королю Просперо приходилось уже встречаться с магией, но так близко и зримо это происходило впервые. Граф шел, сжимая роняющий капли смолы факел, и мучительные раздумья переполняли его. В свое время, кода король в одиночку отправился в дебри Кхитая, Просперо частенько наведывался к Пелиасу, который с помощью магии старался следить за киммерийцем и передавал графу новости о странствующем короле. Жизнерадостный и насмешливый, чародей пришелся по нраву Просперо. А теперь Пелиас предстал ему в совершенно иной стороны. Когда узкая лестница окончилась, граф Понтайнии решился. Замедлив шаг, он поравнялся с магом. Волшебник предугадал его желание. — Я слушаю тебя, граф Просперо, — произнес он. Полководец замялся, подбирая нужные слова. — Пелиас, я вполне могу поверить твоим речам о грозящих нам бедствиях, заключенных в… — Просперо незаметно качнулся головой в сторону Зольдо. — Я доверяю тебе, сам не знаю почему… Но что заставило тебя поступить именно таким образом? Наша бедная королева… Неужели не было другого выхода? По губам волшебника пробежала невеселая улыбка. — Друг мой, — сказал Пелиас, — я надеюсь, что ты позволишь мне называть тебя так? — Просперо кивнул. Когда на чашу весов положено так много, то приходит время нелегких решений. Если ты обеспокоен тем, что между мной и королем пробежала черная кошка, то тут уж пока ничего не поделаешь. Лишь время исправит это, расставив все по своим местам. — Но ведь ты мог приехать и рассказать обо всем Конану, не впутывая в это дело королеву Зенобию? Волшебник вздохнул. — Дорогой Просперо, неужели ты так плохо знаешь своего короля? Да, я бы мог приехать и все рассказать ему… Возможно, он бы согласился, а возможно, и нет. А вот его «нет» — этого мне допустить никак нельзя. Мне необходимо было вынудить его ехать, чего бы это ни стоило! Поверь, я бы мог вообще остаться в тени — Зольдо вынудил бы его ехать, а я — я вышел бы на сцену лишь в последний момент. Но, памятуя о нашей дружбе, я решил не прятаться. — Он никогда не простит тебе того, что ты сделал. — О, нет! Конан был и остался в душе тем, кто он есть. Поверь, он возможно даже и рад, что вновь отправится в путь, как в старые добрые времена. Он гневается на меня за то, что я вынуждаю его " не в привычках Конана действовать помимо своей воли. Однако предстоящее странствие делает его счастливым. — Но ты противоречишь самому себе! — Тень недоверия легла на лицо полководца. — Это только кажется, потому что мне ведомо больше, нежели я вам сказал. — Почему же тогда ты таишься? Это вредит тебе самому. Пелиас улыбнулся: — Друг мой, неведение — самый лучший путь для тех, кто не связан с магией. — Возможно. Но почему король должен ехать один, сопровождаемый лишь мерзким монстром? Почему, Пелиас? Небольшой отряд верных рыцарей готов сопровождать его хоть на край света… — Конечно, друг мой! И ты, естественно, будешь во главе отряда? Волшебник легко угадал невысказанные мысли графа. Переложив свой посох в правую руку, он левой коснулся плеча Просперо. — Он должен ехать один. Один, понимаешь? И с этим ничего не поделаешь. — Ты еще здесь? — прорычал Конан, завидев Пелиас. Тебе, по-моему, лучше убраться отсюда — да побыстрее! Командир Черных Драконов невольно положил ладонь на меч, когда разглядел за спиной волшебника фигуру ночного гостя, доставившего ему столько неприятностей. Тот никак не отреагировал на жест Паллантида, будто никогда и не встречал его. Чародей развел руками. — Я прошу извинения, мой король. Я задержался лишь потому, что хочу попросить тебя выполнить мою просьбу. — Просьбу? — Киммериец хлопнул себя по бедрам. Просперо, ты только послушай его! Колдун, ты связал меня по рукам и ногам, а теперь всего лишь просишь? Так что же тебе надо? — Я прошу тебя отложить отправление до ночи. Я помогу тебе сократить дорогу. — Нет! — Но, друг мой… — Я тебе не друг! Пелиас внезапно сник; плечи волшебника сгорбились, он отвесил королю глубокий поклон, повернулся и пошел прочь. Конан просверлил взглядом спину чародея и обратился к бессметному: — У тебя нет оружия, можешь выбрать его сам. Кони готовы. Когда соберешься, дай знать. И не мешкай! Паллантид тебе поможет. Зольдо не проронил ни слова, а только выжидающе уставился на Паллантида. Командир гвардии холодно кивнул ему, приглашая следовать за собой, и они удалились. — Конан, к чему такая поспешность — ведь ты даже не знаешь, куда отправиться, — вырвалось у графа Понтайнии. — Какая разница, Просперо… хоть в саму преисподнюю! — Конан с досадой передернул могучими плечами. — Я буду у Зенобии. Пошли за мной, когда все будет готово. — Хорошо. Только… — Что еще? — Мне не дает покоя Пелиас… — Я не желаю слышать этого имени! — резко оборвал графа Конан. — Не произноси его при мне! Полководец умолк и только сокрушенно покачал головой. Он смотрел вслед королю, и мысли его были печальны. В покоях королевы киммериец обнаружил Пелиаса. Траурное убранство, равно как и погребальные одежды, вместе с курильницами, исчезло. На ложе королевы опустился полог из кисеи, за которым, посередине широкой кровати, лежала она в повседневном наряде, с легкой короной поверх густых темных прядей. Волшебник сидел в мягком кресле у ложа Зенобии, уперев подбородок в кулаки, и смотрел на спящую. У изголовья ложа на низком пуфе пристроилась одна из прислужниц — киммериец не помнил ее имени — и тихонько перебирала струны лютни, которую держала на коленях. — Так… — процедил сквозь зубы Конан. — Что это значит? Звуки лютни затихли. Девушка, подхватив инструмент под мышку, соскользнула с пуфа и исчезла за драпировкой, найдя укрытие от гнева короля в соседнем помещении. — Какого дьявола тебе здесь надо? — продолжал Конан. Он направился к волшебнику, намереваясь вышвырнуть того вон собственноручно. — Ты что — ищешь собственной смерти, колдун? Пелиас оторвался от созерцания спящей и повернул лицо к королю. — Конан, ради нашей прежней дружбы выслушай меня, сказал он. Киммериец остановился. Голос Пелиаса был полон искреннего сожаления. — Ну, говори, — произнес король. Маг, хрустнув гибкими пальцами, удрученно вздохнул. — Я не мог поступить иначе, руг мой. Я боялся. Боялся того, что добровольно ты не пойдешь за Камнем Мертвых. — Так вам, магам, тоже знаком страх? — спросил с насмешкой киммериец. — Да, Конан, когда дело касается таких вещей, как судьбы мира, — подтвердил Пелиас. Конан подошел к ложу королевы и откинул полог в сторону. — Мне нелегко простить тебя, — сказал он, указывая на Зенобию. — Я бы понял это, будь ты моим врагом, но таковым я тебя не считал. Ты ударил мне в спину. — Я объяснил, почему это сделал. Я боялся, что ты не пойдешь добровольно. — Вот в это могу поверить, — согласился Конан. — Ладно, Пелиас, считаться будем после моего возвращения. Где хоть находится твое святилище? — На юге, в джунглях за Черными Королевствами. Где-то за рекой Зархебой. Конан нахмурился. — Далековато. Пелиас согласно кивнул. — Поэтому я и хочу предположить способ сократить дорогу. — Как? — Я вызову двух созданий — из тех, что подвластны мне. На своих крыльях они донесут тебя и Зольдо либо до побережья Аргоса или Шема, либо в глубь Стигии. Дальше они не смогут. Там вы купите лошадей или места на корабле. — А такое исчадье, чтобы донесло до самого храма, ты вызвать не сможешь? — Это сложно и опасно, Конан, да и время ныне не подходящее. — Хорошо. Тогда пусть доставят нас на побережье. Пойдем морем, а то в Стигии чужестранцев не жалуют. Конан отвернулся от волшебника. По-прежнему сжимая кисею в сильных пальцах, он смотрел на лежащую перед ним супругу. — Пелиас, — тихо сказал киммериец, не поворачиваясь, иди и вызывай своих тварей. И оставь меня одного. Сейчас. Сумерки опустились на Тарантию, великую аквилонскую столицу. Тени удлинились, воздух стал прохладным, а солнце приобрело красноватый оттенок. Конан придирчиво оглядел снаряжение своего спутника. Оружие и доспехи, выбранные Зольдо, доказывали, что в воинском деле он действительно не новичок. Бессмертный выбрал прочную, но не тяжелую кольчугу, крепкий боевой браслет и небольшой круглый шлем, который при надобности можно было укрыть под головным убором. Прямой меч и длинный кинжал составляли его вооружение. Помимо кинжала из-за пояса торчали рукояти двух стилетов. Он также сменил одежду, в которой появился, на другую, более богатую и изукрашенную шитьем — Просперо предложил, чтобы Зольдо представился в роли путешествующего аквилонского дворянина из мелкопоместных. Королю в этом случае выпадала роль слуги. Сам Конан в ответ на это только пожал плечами. Пелиас стоял посреди обширного дворцового двора, возведя очи горе; губы волшебника шевелились — он неслышно читал заклинание. Когда в зените появились две едва заметные точки, он удовлетворенно облизнул губы и кивнул. Удивленные крики стражей на стенах заставили всех поднять головы; две точки стремительно росли, превращаясь в двух огромных крылатых существ. Конан спешно подошел к чародею и тронул того за рукав. Пелиас обернулся. Король взглядом показал ему на бессмертного. — Ты так настойчиво отправлял его со мной, — тихо проговорил он. — Мне ведь придется снести ему голову еще раз, верно? Только там, в святилище? и уже навсегда? Пелиас мигнул, но ничего не ответил. Два гигантских нетопыря, свистя перепончатыми крыльями, опускались на мощеный камнями двор. Чудовища с шумом приземлились; от взмахов крыльев поднялся ветер, в котором затрепетали плащи и волосы людей. Монстры царапали когтями камень и недовольно скрежетали; в глазах их горел красный огонь. Киммериец взобрался на шею летающей твари. Та негодующе рыкнула, протяжно и гнусаво; заклятье колдуна не давало ей сбросить седока и разорвать его на части. Бессмертный Зольдо оседлал свое чудовище. — Ну, Пелиас, мы готовы! — крикнул Конан. Маг гортанно и хрипло произнес несколько непонятных слов. Монстры взмахнули крыльями, поднялись вверх и быстро растаяли в темном вечернем небе. |
||
|