Андрей Левкин Голем, русская версия

В сказках любят писать так, что, дескать, была одна такая страна, которая вмещала в себе сразу все страны мира. А в ней был город, который являлся одновременно всеми городами этой страны, и, значит, всеми городами мира. А в городе была улица, которая являла собой сразу все улицы этого города и, разумеется, и все улицы этой страны, и, суммируя, все улицы мира. Обычно дальше идут дом, комната, и все заканчивается человеком, который был как бы сразу всеми живущими на свете, и вот этот человек смеялся, смеялся, смеялся…

Мы, однако, остановимся на улице и дальше жизнь прессовать не станем. Впрочем, страна понятно какая. Да и город тоже. А вот улица— дело другое. У каждого ведь есть такая улица, которая и есть для него все. Не потому, что как-то ее любит, а по факту жизни там. Это ведь у каждого — он сидит в квартире, а дальше дом, улица, страна и где-то там еще и весь мир. Чисто факт жизни, так что сказки и притчи вполне тут правы. Где кто живет— там ему и всё, особенно если живет там долго. Вот и смейся себе на здоровье. А я пишу, не смеюсь, но разница невелика.

Моя улица была не то чтобы центральной, но и не окраинной. Не то чтобы ее всякий припомнил по названию, но и совершенно незнакомой она бы никому не показалась. Главный ее финт состоял в том, что номера домов шли тут бустрофедоном — иными словами, ходом быка, то есть — ходом землепашца по полю, чтобы уж совсем всех запутать. То есть стороны улицы не делились на четную и нечетную, а по одной стороне номера возрастали, по другой — убывали. В общем, пронумеровано все было по кругу: дом под номером 1 стоял ровно напротив последнего по номеру дома, 50-го. Отчего так сложилось — непонятно. Похоже, когда-то вся улица принадлежала самодуру домовладельцу-застройщику, который, практически как кот, пометил границы своих владений, их обойдя, да еще и против часовой стрелки. По приколу или ему так имущество было осязаемей. Да, собственно, какая разница, как нумеруется улица из полусотни домов.

Вообще же такие улицы, как наша, бывают в межвременных что ли участках города. Примерно в щели между центром и окраинами: обычно там проходит железная дорога, имеется частная застройка — сначала имелась, затем немного заменилась уже более этажными домами. Массовым строительством такой район востребован быть не может, потому что не такой он большой, чтобы грязь разводить. Новые кварталы строятся дальше, а этот участок живет по-разному— иногда улучшается, иногда ветшает, но обыкновенно сохраняет медленную длительность и обычаи жизни. Там обычно тихо — магистрали строят уже в расчете на дальние районы. Население, соответственно, знает друг друга по крайней мере в пятом поколении. Бывает, конечно, что такой район становится целью жизни нуворишей, как, скажем, в районе «Римской». Но наш район подобная напасть обошла. Не добрались что ли до него, а потом кризис-дефолт, так что доберутся еще не скоро.