"В списках спасенных нет" - читать интересную книгу автора (Пак Александр Исаакович)3Полковский нырнул в парадное своего дома, поднялся на третий этаж и позвонил. Минуту никто не отзывался. Потом он услышал, как в коридоре застучали женские каблуки, отомкнулся запор. Дверь открылась. В светлом прямоугольнике перед ним стояла красивая блондинка лет двадцати семи. Ее волосы, разделенные пробором, тяжелым жгутом лежали на затылке. Он почувствовал знакомый нежный запах ее волос. — Андрюша! — Вера! Из гостиной выглянула девочка лет пяти и, не разглядев отца, сказала: — Мама, ты долго, — потом, узнав Полковского, побежала к нему. Полковский передал вазу с цветами жене и поднял на руки дочь. В гостиной собралась вся семья, тесно окружив Андрея. Иринка, большеглазая, с волосами пшеничного цвета, подстриженная в скобку, была баловницей дома; она уселась на коленях Андрея и без умолку тараторила, кокетничая, то надувала губы, то смеялась. — Володя пристает, пристает ко мне: скажи, скажи что-то остроумное. Я ему и сказала «ква-ква», — говорила она, жеманно вытянув губы. Андрей умиленно слушал и переглядывался с Верой; и видно было, что они балуют и любят ребенка. Еще один член семьи бурно выражал свой восторг. Это — овчарка Барс. Собака валялась по полу и обнимала ногу Полковского. — Ну, ладно, ладно, Барс, — гладил его Андрей. Барс от избытка чувств вскакивал и кружил по комнате, навострив уши и вытягивая хвост. Няня Даша, расплываясь в улыбке, от которой лицо ее покрывалось мелкими морщинками, суетилась возле Полковского: — Родненький вы мой, сейчас, сейчас чаек будет. А какое варенье? Вишневое или черешню? — Нянюшка, милая, все равно, я ведь не тороплюсь. Витя, тихий мальчик, лет восьми, носивший подтяжки и длинные брюки, застенчиво стоял у стола и сжимал в руках коробочки, в которых скреблись стрекозы, пчелы, пауки, мухи. Он их терпеливо собирал, любил возиться с ними и умел долго и хорошо рассказывать о своем «зверинце». Он поднимал длинные ресницы и просительно смотрел на отца, скромно ожидая, когда тот позовет его, обнимет и расспросит о новых пойманных букашках. Свежий ночной воздух, напоенный запахом акаций, и отдаленный шум улицы вползали в комнату и дополняли счастье, которым дышала вся семья. Только изредка по лицу Полковского вдруг проходила тень озабоченности. Вера заметила это и с беспокойством спросила: — Что случилось, Андрюша? Вспышка Мезенцева не прошла бесследно. Полковскому неожиданно вспоминалось какое-нибудь колкое слово, и тогда он начинал сомневаться, сможет ли помочь штурману. — Ничего, чепуха, — уклончиво ответил Полковский. Вера еще больше встревожилась и стала укладывать детей спать. Полковский слышал, как в ванной полилась вода из крана, как Витя фыркнул, а Иринка, не любившая умываться, захныкала. Потом в детской послышались веселая возня, смех, и донесся милый голос Веры: — Не шалите, дети. И Андрей вдруг подумал, что он обладает несметным богатством — счастьем и любовью бесконечно дорогих людей. Гнев Мезенцева, его обидные упреки потускнели, казались мелочными; и неприятный осадок растворился в огромном чувстве радости и покоя. В коридоре послышались шаги Веры — ритмичный стук каблуков. Полковский встал и, улыбаясь, пошел ей навстречу. — Мне говорят, что я не моряк, а пастырь церковный, — сказал он и рассмеялся. Вера сразу почувствовала перемену в настроении лужа и ответила ему улыбкой, открывшей ее белые зубы. — Ты мой хороший, — провела она рукой по его лбу и волосам. — Мне казалось, что твой рейс тянется бесконечно. А теперь мне хорошо… Хочешь чаю? — Да, — ответил он, не подумав. Няня уже спала, и они вдвоем стали кипятить чай, хотя обоим не хотелось пить. — Верочка, ты знаешь Птаху? Юру, Юрия Васильевича? — Да, — недоумевая, ответила Вера, разливая чай. — Ты о нем часто говорил. Полковский рассказал ей все, что произошло, не утаив и о вспышке Мезенцева. — Мне так хочется поднять юношу, — закончил он, — помочь ему, увидеть его счастливым. Ведь в нем так много творческих сил. — Конечно, Андрюша, надо помочь. — Я попытаюсь примирить их. Правда, это странная роль для капитана, но это между нами. — Родной мой, не стыдись доброты, — сказала Вера, сжав ладонями его лицо и близко глядя ему в глаза. — Могу ли я быть чем-нибудь полезной? — Да, — подумав, ответил Полковский. — Но при Юре и Лоре не показывай вида, что ты знаешь, в чем дело. Перед сном Полковский вспомнил: — Да, Верочка, Мезенцев обед заказал на воскресенье. |
||||||
|