"В списках спасенных нет" - читать интересную книгу автора (Пак Александр Исаакович)

5

«Евпаторию» поставили в док на ремонт. Теперь у Полковского было много свободного времени. Он советовал Вере переехать на дачу в Аркадию; но Вера напомнила, что пока не решится дело с Птахой, нельзя покидать городскую квартиру.

— Да и далеко тебе будет на завод, в библиотеки.

Полковского тронули участие жены и забота, которой она окружала его.

— Зачем же ты будешь сама томиться и томить детей в городе?

Вера подошла к нему и взъерошила его волосы.

— С тобой томиться?

— Спасибо, Вера, — ответил он, сжав ее руки.

Полковский не стал ждать случая, который помог бы ему примирить молодых людей. На следующее утро он пошел в пароходство и, не заходя к Мезенцеву, направился к начальнику конструкторского отдела, своему старому приятелю Петру Акимовичу, отличному инженеру-кораблестроителю.

Тепло поздоровавшись, рассказав о рейсе, о ремонте «Евпатории», Полковский заговорил о том, что его интересовало.

— Мне нужен конструктор. У меня есть идея, хочу ее разработать, но дело упирается в расчеты.

— А я не в силах сделать это? — с обидой спросил Петр Акимович.

— Зачем я буду отрывать тебя по пустякам? Простой расчет, который любой инженер может сделать, — сказал Андрей.

— Кого же тебе дать? — в раздумье произнес Петр Акимович, положив палец на губу и глядя на выключатель.

Полковский с любопытством смотрел на белое лицо Петра Акимовича с острым, как клюв, носом и думал, что за своим столом, заваленным чертежами, Петр Акимович кажется совеем другим, чем у него в доме. При виде Веры в его глазах появлялось что-то доброе, робкое. Он начинал говорить о литературе; убеждал, например, что Эдгар По лучше Анатоля Франса. Под конец выяснялось, что он имел в виду не Франса, а Киплинга. Потом Петр Акимович вовсе запутывался и спрашивал:

— Вам не скучно, Вера Ивановна?

Подавляя зевок, Вера уверяла, что нет, а он конфузился, краснел и умолкал. Полковский жалел его и старался переводить разговор на проектирование кораблей.

У себя в кабинете он казался уверенным, спокойным.

Полковский вдруг подумал: «А что если он назовет не Лору? Вот так история будет!» — и поглядел на, него с легким беспокойством.

Петр Акимович рассуждал вслух:

— Старова? Ничего, способная девушка, хороший конструктор.

Полковский пристально смотрел в его лицо, ожидая решения; и когда Петр Акимович сказал: «Можно Лору Старову», — Андрей покраснел; ему стало неловко и показалось, что он надул своего ничего не подозревающего товарища. Андрей хотел сказать «хорошо», но произнес «безразлично».

Петр Акимович нажал кнопку и, когда в дверях показался секретарь, велел пригласить Старову.

Минуты через три вошла высокая стройная девушка с красивыми темно-каштановыми волосами, большими глазами и ямочкой на подбородке.

Она слегка кивнула Полковскому и вопросительно взглянула на Петра Акимовича.

— Лора, вы знакомы, надеюсь? Капитану Полковскому нужен помощник. Ведь вы знаете, что у него всегда на судне что-то изобретают.

— Пожалуйста, я к вашим услугам, — серьезно ответила девушка.

Полковский немного замялся, потом сказал:

— Не зайдете ли вы ко мне домой завтра в час дня? Я вам расскажу и покажу в чем дело.

Он боялся, что она откажется, что ее удивит предложение, но девушка согласилась.

Поговорив еще немного с Петром Акимовичем и пригласив его в воскресенье на дачу, Полковский поехал на завод. Он проверил работы на судне, затем предложил Птахе завтра в час дня явиться к нему домой вместе с чертежами и расчетом замены стрелы. Покончив с этим, он отобрал в библиотеке книги для работы над лоцией, намереваясь в пятницу все же переехать на дачу, чтобы не томить Веру и детей в городе.

Дома он рассказал Вере, что завтра у них будут новые гости.

Ровно в час дня пришла Старова, Полковский провел ее в гостиную.

Проходя мимо трюмо, Лора взглянула на себя, поправила на затылке волосы. Она проделала это так быстро и естественно, что Полковский подумал, что ей не свойственно кокетство и она, должно быть, серьезная девушка.

Вера уже ждала Лору, но, следуя совету Андрея, притворилась равнодушной и сидела за книгой спиной к двери до тех пор, пока не раздался над ней голос Андрея:

— Верочка, знакомься.

Она отложила книгу и вяло протянула руку. Большие черные глаза с любопытством взглянули на нее, потом маленькие губы разжались и блеснули зубы:

— Лора Старова.

— Я очень рада. Вера Полковская, — ответила Вера с улыбкой, почувствовав к юной гостье симпатию.

Все ее напускное равнодушие мигом исчезло. Она встала и с той обаятельной улыбкой, которая одинаково трогала мужчин и женщин, усадила Лору на свой стул.

— Вы знаете, — сказала Лора, — я почему-то думала, что жена у Андрея Сергеевича маленькая брюнетка. А вы…

— Кто же я? Гренадер? — рассмеялась Вера, — А почему вы так думали?

— В пароходстве говорят, что жена Полковского очень добрая, а мне казалось, что добрыми бывают только маленькие женщины.

— Вы тоже «большая», — заметила Вера. — Разве вы не добрая?

Лора потупила глаза и потрогала складку на коленях.

— Не знаю, — помолчав, ответила она и, подняв глаза, уже без улыбки, добавила: — Думаю, что не очень.

Полковский наблюдал, слушал обеих женщин и любовался ими. Он теперь понимал, как велики мученья Птахи.

Женщины между тем продолжали непринужденно говорить.

— Я давно хотела познакомиться с вами, — призналась Лора.

— Я тоже, — вырвалось у Веры, но тотчас она спохватилась и виновато взглянула на мужа.

Полковского рассмешил ее взгляд, говоривший: «Что я наделала! Выручи».

— Я говорил жене о вас, — пояснил Андрей.

— Обо мне? — удивилась Лора, чуть приподняв брови, отчего ее глаза сделались еще больше. — Что обо мне можно сказать?

— То, что вы выручите меня. Я хотел просить вас помочь в одном деле. В пароходстве мне не хотелось говорить об этом.

— Буду рада вам помочь, — сказала Лора, приготовившись слушать.

— Дело в том, что мой третий штурман, чрезвычайно способный человек, сделал, так сказать, открытие. Носовая лебедка по паспорту — пять тонн, а поднимает только три. Мы все думали, что в паспорте ошибка, и в пароходстве тоже так думают. А мой штурман «открыл», что лебедка действительно пятитонная, но вылет стрелы мал. Я хочу проверить расчетом. Просить пароходство — начнутся комиссии, протоколы, совещания. Бог с ними! Сделаете ли вы это?

— Конечно, с удовольствием, — ответила Лора.

— Видишь, Вера: я знал, что Лора выручит!

Вера ласково посмотрела на мужа и подумала, что у него все так просто получается. «Какой ты милый!» — говорили ее глаза.

Тем временем из школы вернулся Витя, проснулась Иринка. Детей представили гостье.

— А наш Барс еще спит, — сказала Иринка, доверчиво ласкаясь к Лоре.

В это время затрещал звонок. Няня Даша выплыла из кухни и, на ходу кивнув Лоре, пошла открывать дверь.

— Это, наверно, Володя, — сказала Иринка.

Полковский спохватился, будто что-то вспомнил:

— Даша, я сам открою.

Скоро он вернулся в сопровождении Птахи и просто сказал:

— Знакомьтесь, мой третий штурман.

Птаха, увидев Лору, побледнел и раскрыл рот. А у Лоры дрогнули ресницы и краска залила лицо.

С минуту юноша не мог двинуться с места, а девушка не смела поднять глаза. Полковский и Вера молча наблюдали эту сцену. Даже дети притихли, почувствовав, что происходит что-то необычное. Вере стало неловко и, тихо сказав: «Простите, я на минутку», — она увела детей.

Полковский уже сомневался, правильно ли он поступил, вторгаясь в чужую жизнь, но в следующую минуту он облегченно вздохнул и подумал: «Славные, славные вы мои».

Лора метнула взгляд в сторону Птахи и тотчас отвела его. Полковский понял, что девушка любит юношу.

Птаха уже овладел собою и протянул руку, к которой Лора едва прикоснулась. Оба смотрели себе под ноги и молчали.

— Вы захватили с собой чертеж и расчет? — спросил Полковский.

— Какой? Ах да!

Птаха торопливо полез в карман и вынул сверток бумаги.

— Объясните товарищу Старовой.

Птаха облизнул губы и молчал. Он снова растерялся, сердце у него сильно стучало, он не знал, как начать.

— Расскажите, как возникла мысль, — подсказал Полковский.

— Я… я… — начал Птаха и посмотрел на Полковского, точно ища у него поддержки.

Полковский кивнул с таким видом, будто хотел сказать: «Смелее, смелее».

Лора, казалось, уже преодолела смущение и, положив локти на стол, склонилась над чертежом.

— Понимаю, понимаю, — начала она, не поднимая головы. — Мысль правильная… Вы…

Ее голос вдруг задрожал, и она взглянула на плечо Птахи. Ее глаза не в силах были подняться выше.

— Вы… берете относительно стрелы…

— Да, Лора, — сказал Птаха.

И это прозвучало у него так нежно и тепло, что все поняли его чувства.

Наступило молчание. Лора свернула эскиз в трубочку и встала:

— Хорошо, я дома сделаю. Теперь я пойду.

Полковский уловил в ее голосе нотки неуверенности; ему показалось, что ей не хочется уходить.

— Нет, вы никуда не пойдете, останетесь обедать у нас, — сказал он.

— У меня времени нет.

— Ничего, для обеда найдется.

— Если уж настаиваете…

Она села на краешек стула и, чтобы скрыть смущение, развернула чертеж.

Птаха вдруг встал и, так же, как и Лора, нерешительно сказал:

— Ну, мне пора.

— Это еще что за мода? — деланно рассердился Полковский. — Без обеда не отпущу.

Птаха тоже сел на краешек стула и стал рассматривать свои ногти.

Полковский чувствовал, что молодые люди рвутся друг к другу и достаточно пустякового повода, чтобы была сметена незримая преграда, разделяющая их.

Вошла Вера, потом Витя и Ира с Барсом.

Лора завладела Иринкой и Барсом, а Птаха — Витей. Сидя в противоположных концах гостиной, оба, казалось, совсем не обращали друг на друга внимания и были целиком поглощены лепетом детей. Иринка рассказывала про Барса, а Витя про букашек, успев притащить сюда весь свой «зверинец», помещавшийся в коробках и банках.

Но вот случайно взгляды Птахи и Лоры встретились и в ту же секунду разошлись. От Полковского не ускользало ни одно их движение; и он уже думал, что дурной порок его штурмана исчезнет как сон.

Няня Даша принесла стопку тарелок и, расстелив скатерть, звонко положила вилки, ножи. Когда Даша расставила приборы, Вера пригласила к столу.

Как-то получилось так, что стул Птахи очутился напротив Лоры.

Полковский налил в бокалы вина и предложил тост.

— Выпьем за дружбу, — сказал он и посмотрел на Лору, потом на Птаху.

— Хорошо, — добавила Вера. — За наших новых друзей, Юру и Лору! — и она храбро поднесла бокал к губам.

— Нет, нет, стойте, — остановил Полковский, — чокнемся.

Лора нерешительно протянула бокал, он зазвенел, ударившись о бокал Птахи; и взгляды их, снова встретившись, на этот раз задержались подольше.

«Слава богу, — подумал Полковский, — еще в двух сердцах наступает мир и счастье», — а вслух сказал:

— Жаль, что Володи нет.

В ту же минуту в дверях показался Володя, встреченный радостным лаем Барса.

— Без меня пить вино? — возмутился он. — Не знал, что в этом доме таится предательство. Верочка, мне немного оставьте!

Володя как близкий друг, не ожидая приглашения, сел подле Веры, налил себе вина, сделал бутерброд Барсу, бросил ему, крикнул: «На место, Барс!» — и, подняв бокал, весело произнес:

— Ну, выпьем за молодых людей, что равносильно за любовь, если не в настоящем, так потом. Без этого не обойдется.

Заметив, как покраснели Лора и Птаха, он шутливо добавил:

— Э-э, дети мои, с вами можно пить за настоящее.

— Вы невозможны, Володя! — притворно рассердилась Вера. — Пейте лучше за луну!

— Это из той же оперы, — сказал Володя и лихим жестом заправского пьяницы опрокинул в рот бокал, потом причмокнул губами и зажмурился от удовольствия.