"Господарь" - читать интересную книгу автора (Сергеев Владислав Евгениевич)

Глава 10

… Некоторое время ехали молча. Каждый думал о своём.

— Давно один живёшь?

Первым нарушил молчание доцент.

— Достаточно, чтоб понять, как это хреново. Скоро восемь лет. Бывшая уехала на родину. Вот мы с Непоседой и бобылюем, с тех пор, вдвоём. Так сказать, чисто мужской компанией.

— А чего, хреново?

— Тебе, что ли, одному в кайф?

— И мне, не фонтан.

— То-то и оно!

— А чего не женишься тогда?

— Сложный вопрос, в двух словах и не ответишь. Много всякий факторов. Скажем так, я пока в поиске. А сам чего медлишь? У меня то, хоть, одна попытка была?

— Да, тоже не сложиться никак…

Некоторое время в салоне машины повисла тишина. На сей раз, её нарушил Рост.

— Игорь, всё собираюсь тебя спросить, а ты кто такой?

— В смысле?

— Не придуривайся. Всё ты понял прекрасно. Звать тебя как? Хоть на этот вопрос ответь.

— Я, кажется представлялся. Меня зовут Кутепов Игорь…

Ростислав с усмешкой махнул рукой.

— Я тебя прошу, не заливай. С тебя такой же Кутепов[50], как с меня Мао Дзе Дун. Фамилию взял в честь деникинского начальника контрразведки? И акцент у тебя интересный. Не отсюда ты, братец. Колись!

Доцент внимательно посмотрел на Роста.

— Чего смотришь? Не прав, разве?

А в ответ тишина. Игорь, насупившись, смотрел на дорогу и молча напряжённо думал. На широких скулах играли желваки. Наконец, приняв решение, он повернулся к водителю.

— Ладно. Слушай.

Потушив сигарету, он начал свой рассказ.

— Кутепов, действительно не моя фамилия. Я не местный житель, но живу в Ужгороде много лет. Настоящую фамилию, прости, не могу сказать. Не дай Бог, узнает кто чужой. Не только у меня проблемы будут. Многих хороших людей под удар подведу.

— Послушай, Игорь, или как тебя там по настоящему! Мы вместе в одном дерьме копошимся. И помереть можем в любой момент. Нам друг на дружку полагаться надо, жизни наши на кону. Посему, я думаю, недомолвок не должно у нас быть. Согласись!

— Меня действительно Игорем зовут. И отчество верное. Фамилию настоящую, всё равно не скажу, тут уж не обессудь. Разве, потом, после дела, если живы будем. Пойми, вампир стоит во главе огромной, богатейшей и крайне могущественной организации. Вся её мощь направлена на две цели. Первое, это розыск захоронения Аттилы. А второе — уничтожение «драконов». На данный момент, из всего ордена, только пару человек осталось в живых, не везло нам. Магистр, то бишь я, желаннейшая находка для них. Много тайн знаю. И пойми, не боюсь я. Просто, нельзя мне понапрасну рисковать. Я себе не принадлежу. Ясно тебе?

Снова замолчали. Рост переваривал услышанное. Игорь ждал.

— Ладно, как скажешь. Не будем спорить. Но учти, после всего вернёмся к этому вопросу.

— Договорились. Если останемся живы, отвечу и на него, и на многие другие. Дело за малым, остаться в живых.

За разговором подъехали к университету. Ростислав остался сидеть в машине. Игорь отсутствовал не долго. Прибежал, запыхавшийся и очень довольный.

— Теперь куда?

— Покровский православный собор на набережной, знаешь?

— А то!

— Едем туда.

— Так точно, товарищ магистр!

Джип плавно тронулся с места. Ехали в полном молчании. Тишину нарушал, лишь мерный рокот дизеля да низкое гудение кондиционера. Негромко играла музыка Шнитке. Каждый думал о чём-то своём. Под такую музыку, играла "Сказка странствий", хорошо думается.

Ужгород, городок старый, но небольшой, километров восемь в поперечнике. Транспортные развязки строились во второй половине ХХ века, в лучшем случаи. А в, последние несколько лет, число автомобилей на улицах выросло в разы. Улицы оказались не приспособлены к новой реальности. И город заболел. Болезнь эта — автомобильные пробки.

В одну из них, ребята и попали. После минут двадцати нудного стояния на месте, Игорь нарушил молчание.

— Не держи на меня зла, старина. Я и в правду, не могу пока многого тебе рассказать.

— Да понял я, понял. Понял, не дурак, дурак бы не понял. В церковь то нам зачем, Джеймс Бонд?

Рост понемногу оттаивал. Игорь, ободрённый шуткой, начал объяснять.

— Понимаешь, Аттилу в склепе держит не дубовая крышка, и не каменный ящик, что внутри, а молитвы специальные и тайное заклятие Силы. Мощнейшие вещи, я тебе доложу. Так просто, механически, их не снять. Нужны другие методы. Может, и снимать не понадобиться, а усилить только. Не знаю, это на месте решается. В церкви, для этих дел, возьмём воды святой, свечей церковных и елея. Э-эх, было бы мирро, совсем спокойно спал бы! Но ничего, придётся обходиться тем, что имеем в наличии.

— Погодь, погодь, мирро — это, которое с мироточивых глав?

— Почему, только глав? Не только. И другие мощи мироточить могут. Есть и иконы мироточивые.

— В таком случаи, имею честь, обрадовать вас, господин подполковник. Дома имеется небольшой запасец вышеупомянутого вещества. Пару лет назад, ездил в Киево-Печерскую лавру и купил там пузырёк махонький.

— Боже! Услышал мои молитвы! Благодарю тебя, Господи!

Радостно воскликнул доцент, и истово троекратно перекрестился. Пробка рассосалась.

Спустя минут пятнадцать, подъехали к храму. Навстречу, из церкви, вышел, очевидно, ожидавший визитёров, священник. Игорь подошёл и пожал ему руку. Негромко перекинувшись парой слов, направились в собор. Перед входом, Игорь остановился и призывно помахал рукой. Рост вышел из машины.

— Чего сидеть-сиднем без толку? Пока я с батюшкой пообщаюсь, сходи, помолись. Чай, не помешает, перед нашим то предприятием?

Ростислав бывал в этом храме пару раз. Буду человеком верующим, он, конечно, захаживал в храм, но, к сожалению, не часто. То дела, то заботы разные, то не до того, всякое. Если и заходил, то в другую церковь, находящуюся поближе к дому.

У входа перекрестился и вошёл в храм. При посещении церкви, его всегда охватывал трепет. Так произошло и на сей раз. Рост с интересом оглядывал внутреннее убранство. С удивлением заметил, церковь, явно, не из богатых. Ни дорогой позолоты, ни сверкающего всеми цветами радуги хрусталя. Всё очень скромно и просто. Но в этой простоте, ощущалось то, что дороже любого богатства, ощущалась искренность и чистота. А это не купишь, ни за какие деньги мира. Душа отдыхала в таком месте.

Осенив себя крестным знамением, подошёл к алтарю. На нём лежала икона Пречистой Девы Марии. Помолился, как умел. Затем, наклонился и приложился к образу. Ещё трижды перекрестился и направился к, сидящей у входа, старушке. На небольшом лотке бабушка продавала всякие церковные разности. Окинув взглядом ассортимент, купил пяток свечей. С ними подошёл к, замеченной раннее, иконе Георгия Победоносца. Снова помолился и, перекрестившись, поставил зажжённые свечи на специальный поминальный столик. Сзади раздались шаги. Обернулся и увидел, подошедших, Игоря и батюшку.

— Честь имею представить, мой друг и коллега по несчастью, Ростислав. Прошу любить и жаловать. А это, отец Василий, настоятель этого храма.

Новые знакомые пожали руки и принялись разглядывать друг друга.

Священник выглядел весьма импозантно. Высокий, с мощной шеей, широченными плечами и большой окладистой бородой, он напоминал былинного богатыря. Длинная чёрная ряса свободно болталась на поясе, что является крайне редким, для этой категории населения. Из-под кустистых, брежневских бровей внимательно смотрели очень добрые, умные глаза. От священника исходил мягкий запах ладана. Всем своим обликом, он напоминал огромного, сильного, но крайне добродушного медведя. Ему очень подходило обращение «батюшка». Закончив изучение визави, поп пророкотал густым басом, с сильным окающим акцентом. Наверное, именно такой голос сравнивают с иерихонскими трубами.

— Здрав будь, сын мой. Ну, чадо, на благое дело Господь идти вас сподобил. Да пребудет с вами воля его. Да поможет десница его.

Говоря это, он трижды перекрестил Ростислава.

— Давно ли исповедовался, сын мой? Покайся, облегчи душу. Тогда, глядишь, и всякой бесовской нечисти, будет потруднее с тобой совладать. Ибо сказано в писании, "…просите и дано вам будет…", так и ты испроси у Бога прощения, и проститься тебе. Нет в мире людей безгрешных, но есть осознающие свои прегрешения, а есть в гордыне богомерзкой погрязшие.

Не ожидая подобного развития событий, Рост растерялся и немного запаниковал. В нерешительности, он посмотрел на Игоря. Тот утвердительно кивнул головой и очень серьёзно, без тени иронии поддержал священника.

— И то верно. Дело нам предстоит опасное. Посему послушай отца Василия, исповедуйся.

Смущаясь и робея, Ростислав пошёл за святым отцом. Батюшка отвёл его в дальний угол церкви. Сев на лавку, приготовился слушать исповедь. Опустившись на колени, Рост впервые в жизни, стал изливать душу перед попом. Доцент, дабы не смущать парня своим присутствием, вышел на улицу перекурить.

Общение длилось не долго. В завершении, батюшка осенил крестом Ростислава и дал приложиться к распятию. Окающим баском пророкотал напутствие.

— Ступай с Богом, сын мой, и будь крепок духом в грядущих испытаниях. Помни, не токмо свою душу и тело должон защитить, но весь род людской оборонить от этого супостата надобно. Ибо враг ваш — враг всей твари Божьей. Аминь.

Перекрестившись и поцеловав, протянутую настоятелем храма, руку, Рост поднялся с колен и подошёл к, вернувшемуся с перекура, Игорю. После исповеди, на душе действительно стало радостнее и легче, что ли. Кутепов с одобрением похлопал парня по плечу.

— Полегчало? Так то. Поехали, а то у нас полнейший цейтнот намечается. Алексей, наверное, заждался давно.

Тепло, попрощавшись с батюшкой, соратники поехали на место сбора, к Росту домой…

…С первыми криками петухов, занявшие исходные позиции отряды, двинулись на штурм замка. Как и было договорено ранее, пошли с восточной и северной стороны отряды Петра и Лу Миня. На плотах переплыли ров и, подойдя вплотную к стенам, забросили кошки[51]. Не мешкая, начали по верёвкам подниматься вверх. Первые «драконы» успели забраться на стену, когда штурм заметили. В нападающих полетели стрелы и болты[52]. К счастью, защитников оказалось явно недостаточно, для эффективного сопротивления. Пока подоспела подмога, на стены забрались большинство атакующих. Завязалась рукопашная схватка. Аттила нанял отличных воинов. Не сладко пришлось «драконам». В предрассветных сумерках противники дрались молча. Слышался лязг мечей и характерные стоны умирающих. Общая схватка быстро распалась на десятки маленьких поединков. Обе стороны демонстрировали чудеса смелости и умения. Вольты, выпады, блоки, удары, снова блоки. Дрались с отчаянием обречённых, ибо ведали, пощады не будет никому, али победа, али смерть. Один из «драконов», уже умирающий, в последнем отчаянном рывке, прыгнул на противника и сбросил его со стены. Так и падали они обнявшись на камни. Потери несли обе стороны. Вокруг валялись убитые и раненные.

Уходя от очередного удара, воевода с благодарностью вспомнил китайца, научившего воев восточным приёмам боя. Сие умение, нонче, спасло не одну жизнь. Удар, снова удар, блок, уклонение, прыжок, резкий разворот, уклонение, выпад — противник мёртв. Покончив с противником, Пётр получил маленькую передышку. Можно утереть пот, заливающий глаза. Окинув взором стену, с удовлетворением заметил, бой заканчивается, «драконы» победили, стена взята. Чуть прихрамывая, подошёл десятник.

— Задача выполнена. Стену захватили. Шесть наёмников убиты. У нас погибло пятеро. Ранено семь человек, тяжело двое.

— Молодцы! Теперича, быстро вперёд! Время дорого.

У отряда Лу Миня, получилось не так гладко. Их заметили, почти сразу, и успели обрезать одну из верёвок. Упали и разбились на смерть двое воев. Наёмники успели перегруппироваться и подготовиться к бою. Сеча выдалась крайне жестокой. Кабы не личное умение китайца, не взяли бы стену. Шаолинец вертелся волчком, прыгал, кувыркался, отражал, градом сыпавшиеся на него удары, и наносил свои. Двигаясь, быстро, аки ветер, он появлялся то тут, то там, приводя врагов в состояние суеверного страха. Его меч с быстротой мысли рубил головы и руки, рассекая врагов напополам, будто они были сделаны не из плоти, а из масла, мягкого и податливого. При этом он ещё умудрялся что-то петь, на своём языке. Бездыханные тела противников отмечали его след на поле брани. Его способность убивать казалась противоестественной, а сопротивление ей, попросту бессмысленно и тщетно. И, наконец, защитники дрогнули и в страхе побежали. Лу Минь остановил «драконов», бросившихся было, догонять супостатов. Сие опасно, можно на засаду нарваться. Собрав воев, молча осмотрел отряд. Четверо погибло и четверо были ранены, к счастью, не серьёзно.

— Весьма неплохо.

Негромко промолвил китаец. Махнув рукой, он повёл отряд в замок. Они двигались к главному зданию, расположенному в центре крепости. Там находился Аттила, со своими приспешниками.

Оба отряда продвигались вперёд, без каких-либо неожиданностей. Защитники оказались настолько ошеломлены, что не думали ни о какой обороне, мечтая лишь убраться, как можно дальше, от сего проклятого места. Не думайте, они не были трусами, просто они наёмники. А ландскнехты бьются до конца, только, когда уверены в победе. Если шансы на победу равны, или, того хуже, меньше, чем у противника, они непременно попытаются ретироваться, либо, на худой конец — сдаться. Они дерутся, только за деньги, за того, кто платит. А своя жизнь, много дороже серебра и злата. На сей раз они поняли, нутром почуяли неминуемость поражения. «Драконы» настроились либо победить, либо умереть. Но, уж ежели помирать, то с собой прихвать по максимуму супостатов.

Влад, со своей группой, в условленное время затаились в кустах, подле подъёмного моста. Все замерли в ожидании. В какое-то мгновение, со стороны крепости, послышался звук сражения. В морозном воздухе звуки разносятся далеко вокруг. Немного выждав, князь отправил двоих «драконов» к замку. Неслышно, во мгле растворились фигуры воев. Влад сильно нервничал. Всё ли он рассчитал верно? Поверили ли враги в его хитрость? Приняли ли отвлекающие штурмы за настоящие? А ежели поверили, то, сняли ли охрану с ворот замка? Ответ скоро будет, а пока остаётся лишь терпеливо ждать. Секунды казались вечностью. Только ждать, ждать и ждать. Беспокойные мысли крутились в голове. Останется кто-то в живых из групп Петра и Лу Миня?

Внезапно, впереди послышалось уханье филина. Князь с огромным облегчением вздохнул, сие условный знак. Отряд спешно двинулся вперёд. В предрассветных сумерках он смог различить открытую калитку у центральных ворот. В её проёме, один из ушедших, призывно махал рукой. Группа побежала туда. Их встретил улыбающийся «дракон». На немой вопрос Влада, он небрежно, с небольшой бравадой, указал на тела троих наёмников. Бравада бравадой, но его левый рукав покраснел от крови. Князь указал на это. Вой презрительно скривился и беззаботно махнул рукой, мол, ничего страшного, царапина. Осмотревшись, Влад повёл своих людей, к предполагаемому лежбищу кровососов. Пройти предстояло не много, обогнуть часовню справа и пресечь внутренний двор. Не успели повернуть за угол, как натолкнулись на двоих ландскнехтов. В спешке и темноте, те увидели Влада и не заметили остальных. С криком бросились наёмники на князя. Не добежать не успели. Словно из воздуха появившиеся, «драконы» мгновенно прикончили их. Они умерли, так и не поняв, откуда пришла смерть. Архиепископ, аж рот открыл, увидев, как работают «драконы». Он много слышал, об умении воев, приходилось ему и наблюдать за тренировками, но такого класса старик не ожидал. Казалось, человеку не под силу такое умение.

Когда они достигли здания, Пётр уже находился там со своими людьми. Коротко доложил князю о потерях при штурме. Не успел воевода договорить, как появилась группа Лу Миня. Китаец, бегло осмотрев отряд Пётра, не без удовольствия поведал о своих успехах. Перекрестившись, двинулись вперёд. Бегом пролетели ступени и вбежали в помещение. Тут снова разделились на группы и последовали за командирами. Согласно плану, рассредоточились по зданию. Влад, со своими людьми, начал прочёсывать подземелье, а другие отряды занялись вторым и третьим этажами. Всё делали молча. Князь поочерёдно проверял комнаты и залы. Сие не заняло много времени. Этаж оказался пуст, никого, ни единой живой души. Мёртвой — тоже. Всё делали предельно быстро. Пока, Влад, с воями, рыскал по этажу в поисках врага. Архиепископ, со своими монахами, принялись, с помощью молитв и, особо приготовленной чесночно-омеловой пасты, запечатывать входные двери. В холле стоял сильный запах чеснока и ладана. Когда князь с воями закончил поиск на первом этаже, архиепископ тоже завершил. Вместе они последовали в подземелье. Вход преграждала запертая массивная дверь. Один монах пару минут поколдовал над замком, и путь вновь стал свободен. В нос ударил запах гнили и прелости, повеяло неестественным холодом. Соблюдая осторожность, люди двинулись вниз.

Стоит заметить, под замком находился целый подземный комплекс. Большие залы, соединялись длинными и запутанными коридорами. Множество боковых ответвлений, переплетались, иногда заканчиваясь тупиками, иногда каморками, служившими, по совместительству, тюремными камерами. А иногда, коридорчики, вновь возвращаясь к, уже прошедшим, залам. Настоящий лабиринт. Только вместо мифического минотавра, вполне реальный Аттила. Не достань Влад, заранее, подробный план этого ералаша, они вполне могли заблудиться и потерять драгоценное время. Даже с планом на руках, отряд пару раз заходил не в тот коридор. Приходилось возвращаться, а время неумолимо таяло.

Стены подземелья покрылись плесенью и мхом. Под ногами хлюпала отвратительная жижа. От смрада стало тяжело дышать, слезились глаза. Даже факела отказывались гореть в этой преисподней. Войдя в очередное помещение, они увидели, на небольшом постаменте в центре комнаты, здоровенный гроб. Сей «шедевр» столярного мастерства, был сделан, судя по всему, совсем недавно. Едва уловимый аромат свеже-струганного дерева казался неестественным, чуждым, диким в этом, Богом забытом месте. Этот запах порождал такое странное ощущение, что Влада бросило в непроизвольную дрожь. Священники зажгли потухшее кадило и, обступив постамент с домовиной, начали читать молитву. Князь с воями, стали рядом и приготовились. По знаку архиепископа, Влад приготовил осиновый кол и отдал приказ снять тяжёлую крышку с гроба. Не прекращая молитвы, Иона приблизился. Стук крышки об пол и громкий крик Влада слились в один горестный звук. Господарь побелел настолько, что мог поспорить бледностью с вампиром, лежащем в домовине. Его руки медленно опустились. Пальцы разжались и выпустили, приготовленный кол. Черты лица мгновенно заострились. Полный отчаяния, взгляд остекленел и стал неподвижен. Не мигая он смотрел в гроб. С широко открытыми глазами, дьявольски, похотливо усмехаясь, там лежала Виктория. Мертвенно-бледное лицо в обрамлении чёрных волос, ярко-алые, зовущие губы, глаза цвета неба. Вроде бы всё тоже, да не то. Она была неописуемо хороша. Казалось, просто устала и немного прилегла отдохнуть, по нелепой случайности выбрав такое неподходящее ложе. Весь окаменевший от горя, Влад неподвижно стоял над домовиной. Не поворачивая головы глухим голосом сказал, обращаясь в Ионе.

— За что, отче?

В глазах старика заблестели слёзы. В склепе повисла абсолютная тишина. Она стала вязкой от горя и боли. Плакал не только Иона, плакали все. Только Влад не плакал. У него не осталось слёз, всё давно выплакал, в детстве ещё. Осталась только пустота. Уже была в сердце она, но Виктория заполнила её, заставила снова вернуться к жизни, захотеть жить. А сейчас снова, вырвали всё, забрали, и пустота пришла повторно. Это больнее. Во сто крат больнее.

— Давай я. Не надо тебе этого. Я сам.

Тяжело ступая, Иона подошёл к князю и забрал у него меч. Наклонившись, поднял кол.

— Выйди, сынок, — как можно мягче промолвил старик. На негнущихся ногах, князь медленно повернулся и вышел из комнаты. Оказавшись в коридоре один, он прислонился лбом к грязной стене и беззвучно заплакал.

— Господи! — чуть слышно, одними губами шептал он: — За что мне такие испытания? За что столько? Чем прогневил Тебя? Я знаю, Ты даёшь на долю каждого, лишь тот крест, который он может понести. Я знаю. Но я не могу больше! Я потерял всё, что любил, к чему был привязан. Эту девочку, я даже не успел полюбить, а уже потерял. За что её то? Лучше забери меня! Господи! За что мне всё это?

Так он стоял, тихо молясь. Подошедший Иона, осторожно взял за плечи и внимательно посмотрел в глаза.

— Влад! Влад! Очнись!

Позвал он князя. Тот, не видя, смотрел на архиепископа. Губы князя шевелились. Иона двумя руками взял его за голову и, нежно погладив по волосам, продолжил приводить Влада в чувства.

— Сынок, очнись! Идти надо, дела завершать. Или всё напрасно и смерти останутся неотомщенными? Ну, соберись, княже. Ты нам нужен. Без тебя — край. Влад, родной ты мой, возьми себя в руки. Не время горевать. После, всё после.

Медленно вникая в суть сказанного, князь посмотрел в сторону проклятой комнаты.

— Не волнуйся, сынок, ей уже хорошо. В раю с ангелами она. Я всё сделал как надо. Упокоилась её душа в мире. У нас дел много осталось. С Аттилой ещё встретнуться надобно. Ну, идём скорее, сынок. Судьба мира в наших руках. Ежели мы с кровососами не совладаем, всем тогда смерть. Идём, прошу тебя, идём.

Старик умолял князя, пытаясь вернуть его к действительности, а у самого слёзы катились по морщинистым старческим щекам. Тяжело приходя в себя, Влад переводил взор с архиепископа на комнату. Вдруг, обхватил голову ладонями и, что есть мочи, сжал. В беззвучном крике широко открылся рот. Постояв так несколько мгновений, согнулся пополам. Когда он выпрямился, лицо князя приобрело, знакомое всем, спокойное выражение. Только глаза пылали лютой ненавистью.

— Спасибо, отче… Я в порядке. Идём.

Резко повернувшись, он быстрым шагом пошёл вперёд. Это не был чёткий шаг воина на плацу, нет, это была плавная, хищная поступь тигра, стремительно приближающегося к жертве. Архиепископ облегчённо вздохнул и, вместе со всеми, двинулся следом. Комнату за комнатой обследовали они, нигде ничего, ни следа Аттилы и других кровососов. Как сквозь землю провалились. Люди заметно нервничали. Время уходило, а найти упырей не удавалось. Коридоры, залы, комнаты, тупики. И нигде ничего. Внезапно в тишине раздался отдалённый крик.

— Княже! Княже! Сюда! Скорее!

Все гурьбой кинулись на голос. У входа в подземелье их ждал «дракон», из отряда Петра.

— Что случилось?

— Нашли Аттилу!

Лицо воя аж светилось от счастья.

— Наверху он, на чердаке. Там ещё двое кровососов было, так мы их уже того, приспали. А главного, тебе, княже, оставили. Токмо идём скорее, светает уж.

Толком, не дослушав доклад, перелетая через ступеньки, Влад бежал на чердак. Остальные с трудом поспевали за господарем. Он летел, прям-таки, с невообразимой скоростью. Дверь, ведущую на чердак, снёс как пушинку, попросту не заметив сию преграду. Настал долгожданный час расплаты. У входа, он застыл, поражённый увиденным.

В правом дальнем углу помещения на огромных, пушистых персидских коврах покоился, изумительной красоты, гроб. Красного дерева, весь покрытый замысловатой резьбой, изображающей страшных демонов и чудовищ, инкрустированный драгоценным каменьями и жемчугом, он стоял на шести массивных ногах, червонного золота. Подставки оказались выполнены в виде лап гигантского нетопыря. Платиновые когти ярко блестели. При свете многочисленных факелов, саркофаг блестел и переливался всеми цветами радуги. Вокруг него, обнажив мечи, застыли «драконы». Увидев, вбежавшего князя, Пётр радостно заорал.

— Нашли! Влад, нашли!!! Мы сие сделали!

Тяжело дыша, князь медленно подошёл. Вот он — конец пути. Вот он — враг, поломавший всю его жизнь. Лежит упырь в своём гробу, готовый ответить за все свои грехи, все злодеяния, за всю боль и горечь, которую он принёс людям. Вот оно — исчадие ада. Свершилось!

— Откройте.

От сильного волнения голос князя сильно охрип. Четверо дюжих молодцов кинулись снимать крышку. Она поддавалась с большим трудом. Здоровенным воям с огромным трудом удалось едва сдвинуть её с места. К ним на помощь бросилось ещё трое «драконов». Кряхтя от напруги, они, наконец, смогли снять её и поставить рядом на пол. Раздался глухой вой. Аттила лежал не двигаясь, лишь горящие, красные глаза бешено вращались, готовые вылезти из орбит. Зубы, плотно сжатого рта, скрежетали так, что, казалось, сей звук слышался далеко за пределами крепости.

Влад с Петром подошли вплотную к саркофагу. Они не отрываясь смотрели на вампира. Тот переводил, полный ненависти взгляд, с одного на другого. Наконец, он остановился на воеводе.

— Дозволь, Влад, друже, я голову ему отсеку, а ты, кол потом вобьешь?

Не успел князь рта раскрыть, как болярин взмахнул мечом и, со всего маху, рубанул Аттилу по шее. И тут произошло невероятное. Его меч, верный боевой друг, не раз спасавший жизнь в смертельных схватках, отскочил от упырёвой шеи и … отрубил голову Петру. В сей момент, сзади раздался, полный ужаса крик.

— Сто-о-о-ой!!!

То кричали, появившиеся в дверном проёме, Иона и Лу Минь. Их крики слились в один протяжный рёв.

Князь, в ужасе смотрел на обезглавленное тела друга. Оно ещё стояло. Из перерубленных артерий, фонтанами била кровь, щедро орошая всё вокруг. Потом ноги подогнулись в коленях, и то, что совсем недавно было бесстрашным воеводой, рухнуло к подножию гроба. Голова откатилась немного в сторону и, казалось, с удивлением смотрит на собственное тело.

Лишь первые капли крови попали на лицо вампира, как он громко, каркающе засмеялся. Сквозь сжатые губы, вылез длинный отвратительный язык, коим упырь слизал всю кровь, до которой смог дотянуться. В этот момент, подлетевший Лу Минь, буквально сбил с ног Влада, уже замахивающегося мечом на кровососа.

— Стой!.. Нет!.. Не надо так… Его мечом не возьмёшь…

Тяжело дыша, срывающимся голосом проговорил китаец. Персидский ковёр смягчил падение. Они так и продолжали лежать, обнявшись. Точнее, Лу Минь обнял и не отпускал князя. Всё произошло настолько быстро, что драконы застыли в оцепенении, молча, взирая за происходящим.

— Мечом его не взять. Тут иначе надобно, княже.

Быстрой скороговоркой произнёс, подошедший архиепископ. Быстрый подъём по лестнице и теперешняя пробежка к гробу, не прошла для старика даром. Он тяжело дышал и хватался за сердце. Немного переведя дух, продолжил.

— Он меча не боится. Боюсь, вообще не убить его сейчас. Я предупреждал, не смотреть в глаза ему. А вы? Загипнотизировал кровосос, вот и сгинул Пётр. Теперича, княже, сие наше дело, священников и Лу Миня. Не обессудь, и до тебя очередь дойдёт.

До того молчавший, Аттила, вдруг, заговорил. Его голос мало походил на человеческий, скорее напоминал скрип несмазанной ржавой дверной петли.

— Нету твоего Петра! Сгинул! Ха-ха! И твоя девка, любимая, меня всю ночь ублажала! Ха-ха! И сестра твоя и мать, все у меня в ногах валялись! Всех отимел! Ха-ха! Посмотри мне в глаза, трус! Я всё у тебя забрал! Я победил, и буду жить вечно! Запомни, вечно! Вы, жалкие черви, думаете уничтожить меня? Не выйдет! Я был всегда и буду всегда!

Влад тяжело поднялся на ноги. Не смотря на гроб, он молча подошёл к телу и, бережно подняв на руки, понёс. Один, из «драконов», аккуратно взял голову командира и пошёл следом. Все молча провожали их взглядом. Проходя мимо архиепископа, князь, не оборачиваясь, проронил.

— Очень, Петя, солнышко любил. Пусть на рассвет поглядит.

Вампир продолжал изгаляться, но ни кто, ни один человек, не обращал на него внимания. Все смотрели на князя. За ними не пошёл ни один человек. Все понимали, друзьям надо проститься. Как сомнамбула, Влад нёс тело. Медленно, не спеша, а куда спешить, сошёл по лестнице и вышел во двор. Светало. Солнечные лучи начали разгонять ночную тьму. Очень бережно положил на ступеньки воеводу и сел рядом. Нёсший голову «дракон», молча подошёл и дал её Владу. Тот взял её на руки и стал гладить по волосам. Князь смотрел на, светлевшее с каждой минутой, небо и монотонно раскачивался вперёд — назад.

— Уже утро наступило. Хорошо, как, спокойно, тихо. Поймали мы его, наконец-то. Прижали хвост бесёнышу. А всё ты! Долго мечтали об этом. Помнишь, друг? Теперь, заживём с тобой по-человечески. Невесту, найдём тебе, да-да, непременно невесту. И чтоб из богатого, знатного рода была. Да-а, ты у нас, жених, хоть куда. И невеста подстать нужна. А я придумал, как мы сделаем всё! Я попрошу свою Викторию, а она обязательно найдёт тебе. Не сомневайся! Знаешь, какая она у меня! На свадьбе, я сам, за посаженного отца пойду. Пусть все знают, побратим княжеский жениться. Э-эх, ну, и свадьбу мы тебе отгрохаем! Всей Валахии на загляденье! Сотни лет такой пир помнить будут! А помнишь, как мы с тобой по Европе путешествовали? А? Помнишь? Помнишь, как в Провансе, ты того наглого виконтика на постоялом дворе отделал? Хе-хе! Много мы вместе прошли, много повидали. Ты, главное, не волнуйся, Иона с Лу Минем, наше дело докончат. А "драконы твои" — орлы! Разделали сегодня ландскнехтов под-орех. Всё мы с тобой правильно рассчитали. А разве мы ошибались когда, с тобой? Не было такого никогда. Всех супостатов победили мы. Везде и всюду я знал, что ты рядом. Всегда руку протянешь, ежели трудно, плечо своё сильное подставишь, когда надо. И я тебя не бросал. Ты — самый близкий мне человек. И теперича вместе будем. Ты там, что, без меня в раю наслаждаться будешь, отдыхать? Ещё вдруг Викторию отобьёшь! Хе-хе-хе! Ты муж бравый, раз — и увёл красну девицу! Нет, не хочу я так. Были вместе на этом свете, значиться, и на том вместе нам быть. Да-а.

С этими словами, Влад встал, достал меч и стал приспосабливать его черен в щель, между каменными плитами. Установив оружие, он выпрямился, поднял голову к небу, перекрестился, раскинул руки и упал … на грудь «дракона», нёсшего голову Петра. Влад попытался вырваться, но боец крепко держал господаря, лишь приговаривая негромко.

— Тихо, княже, тихо. Успокойся.

Борьба длилась недолго, скоро Влад обмяк в мощных объятьях воя. Увидев, что взгляд князя снова стал осмысленным, боец отпустил его.

— Княже, как мы без тебя? Валахия как? Турки напирают, мадьяры. Нельзя нам без тебя, пропадём. А воеводу заберём домой, похороним, всё честь по чести будет. Надобно так сделать, чтоб не токмо мы, чтоб дети наши, внуки, помнили героя. Иди, княже наверх, к архиепископу. С воеводой, я останусь. Иди, нужен ты там.

Влад кивнул головой, и пошёл.

На чердаке, тем временем, Иона с монахами читали православные молитвы. Китаец, вторил им на своём языке. Было светло. «Драконы» принесли и зажгли несколько десятков факелов. Аттила, в унисон словам священнослужителей, червем извивался в своём роскошном, забрызганном кровью, саркофаге. Сейчас, он мало походил на созданье божье. Упырь стал похож на странную, гротескную помесь летучей мыши, волка и человека, причём в самом омерзительном варианте этого скрещивания. Он извивался, выл, скрежетал зубами. Выкрикиваемые им богохульства, были столь ужасны, что нельзя их предавать бумаге. При этом он пользовался словами всех народов, среди которых довелось ему пожить, за свой долгий век. Наконец, кровосос затих. Иона подошёл к Владу.

— Княже, теперича, твой черёд действовать. Бери кол и постарайся с одного удара пробить сердце супостату. Сим ты обездвижишь его окончательно, пригвоздишь к месту. Но смотри, второй попытки не будет.

Влад решительно подошёл к саркофагу. Обеими руками обхватив кол, высоко поднял его над головой и на секунду замер.

— За вас!

Резко, что есть силы, вогнал заостренное дерево в самое сердце Аттилы. Удар был настолько силён, что, пробив тело упыря, кол застрял в досках гроба. Вампир моментально поник, глаза закрылись, доселе алые губы — побледнели.

— Прекрасно, мой господин! Отменнейший удар!

С поклоном промолвил Лу Минь. С помощью «драконов», князь закрыл крышку гроба. Далее, за дело снова взялись священнослужители. Непрестанно молясь, на саркофаг стали наносить особые письмена. В основном сие были псалмы и молитвы на латыни, на древнегреческом и арамейском языках[53]. Свои иероглифы выводил и шаолинец. Крышку прибили серебряными гвоздями, а щели замазали всё той же, чесночно-омельной пастой. Когда закончили, солнце стояло уже высоко над горизонтом.

— Что ж, с Божьей помощью, здесь всё закончили.

Архиепископ устало перекрестился. Сегодняшний день дался старику не просто.

— А что ещё надо сделать? — меланхолично поинтересовался Влад.

— Теперича, надобно в месте надёжном схоронить. Мы кровососа не изничтожили, силён он для нас. Но обездвижить смогли надолго. А схороним его, да ждать будем, пока он силу свою чёрную не потеряет. Вампир без крови силу теряет, способность к выживанию тает у него. Спрячем понадёжней и ждать будем.

— И долго нам ждать надобно?

Господарю ответил китаец.

— Долго, о великий князь, столетия. В летописях моей родины написано об одном случаи, когда его уже обездвиживали, подобным образом. А затем, по прошествии двухсот двадцати одного года, пришли его уничтожить окончательно. Но кровосос вырвался и убил всех монахов. Не наше дело уничтожить его. То дело далёких потомков. Им придётся заканчивать начатое. Наше дело, токмо помочь им, схоронить его надёжно, дабы никто не прознал про место то заветное и не смог освободить его.

— И предки Петра, упокой Господи его душу, тоже однажды смогли приковать его к месту, да вырвался он, окаянный. Завсегда у упыря было много клевретов разных. Видать, проведали про схрон и освободили его.

Князь внимательно посмотрел на архиепископа.

— Здаётся мне, ты уже нашёл место подходящее?

— Верно думаешь, нашёл. Есть высоко в Карпатах, на берегу быстрой реки, церковь старая, заброшенная совсем. Соседние селения обезлюдели давно, а места там глухие. Вот, и стоит храм, в чаще лесной, всеми брошенный и забытый. Для наших целей, он подходит идеально. И место освящённое, намоленное, а сие, токмо, усилит наши заговоры и молитвы. И людей там давно не бывает. Не побеспокоит никто, ненароком.

— Тогда, не будем тратить время зря. В путь. А далеко сей храм находиться?

— Около двух дней пути. С лошадьми всю дорогу сможем пройти. Конечно, тяжко будет, но ничего совладаем. От дороги одно название осталось, тропа, лесом поросшая.

— Ну, с Богом! Не будем мешкать.

Стали собираться в путь…